Экспедиция в завтра

[Дядя Саша]

- Квадрат восемь-двенадцать! – пришло сообщение с борта «Филина». – Миномётные батареи противника. Частично подавлены – но довесьте туда ещё, у меня бомб больше нет!
И наши стодвадцатки шарахнули по указанным координатам.
- Спасибо, Ворона! – откликнулись с земли.

Бухает повсюду. Откуда-то с поля поднимается жирный чадный дым – что-то там основательное горит. Но видимость по-прежнему хреновая. Куда-то в пелену дымзавесы бьют наши пулемёты, и швыряются гранатами АГСы. В ответ тоже что-то прилетает – и не всегда в пустоту. Пару раз стартовали ПТУРы – и что-то там неслабо рвануло.
Чертовы мины, теперь тут почти ни хрена не видно. Орут в рацию наверху корректировщики – им иногда удаётся что-то разглядеть.
- «Сверло»! - слышу я в наушнике. – Рубеж три!
Это значит, что пехота противника подошла к нам на триста метров. Что ж, не завидую им…
- Принято! – весело орёт Иван. – Работаем!
С поля слышны хлопки – это стартуют «озимые». По-прежнему ничего не вижу. Иногда в эфире слышны целеуказания от «Вороны» - разведывательного самолёта. Бомб у него больше нет, но глаза остались. И то хлеб!
Поворачиваюсь к своим сопровождающим.
- Прихватить внизу парочку гранатометов! И за мной!
Не слушая возражений, скатываюсь вниз по лестнице.
- Командир! Тебе туда нельзя!
- Так я и не на передок лезу!
Пробежав метров сто, заскакиваем в полуразрушенный бокс около поворота в ремзону. Прижавшись к стене, стоит с работающим мотором «Барс». Его пушка развернута в сторону ворот, а из башни выглядывает стрелок. Подскакиваю ближе и стучу кулаком по борту.
- Не спеши стрелять! Танку ты ничем не навредишь! Жди!
Он кивает.
- За мной! – машу своим сопровождающим. Блин, их почти десяток за мной топает – откуда только взялись?
Осторожно выглядываю за угол. Порыв ветра слегка приподнимает дымовое облако – и откуда-то со стороны туда тотчас же уходит реактивный снаряд. Я вижу повернутый боком танк, но надо полагать, что его вижу не я один…

Лязг гусениц совсем рядом, и я киваю бойцам приготовить гранатомёты. Танк! Ну где же ты?!
Но первым, сквозь завесу дыма прорывается не он – шустрый джип с пулемётом наверху. Лобовое стекло разбито, машина едет как-то боком – но едет же! А пулемёт сверху лупит почти безостановочно. Слишком близко, чтобы стрелять из гранатомёта, но ведь есть ещё и автомат!
Очередь – машина виляет в сторону, не прекращая огня. И так же боком, совершив немыслимый пируэт, уходит за угол.
И там тотчас же бьёт скорострелка «Барса». Ну, надеюсь, её снаряды будут поэффективнее наших автоматов.
- Назад! – дергают меня за плечо. А на том месте, где я только что был, от стены летят осколки кирпича. Выстреливаю в сторону противника остатки патронов.
- Магазин! - ору во всю глотку. – Смена!
Лязг метала – в дыму прорезается что-то массивное и угловатое.
Бух!
Хрясь!
Сработал гранатомёт кого-то из сопровождающих.
Но танк продолжает движение. Его, если и повредили, то не особо основательно. Во всяком случае, он едет.
Ба-бах!
Да ещё и стреляет!
- Командир! Бегом сюда! - и меня оттаскивают в сторону.
- Дальше! Тут мины через десяток метров!
Проскакиваем мимо скособоченного джипа – через лобовое стекло свесился водитель. Одиноко уставился в небо пулемёт, стрелка не видно вообще.
А позади нас лязг гусениц!
- Бегом!
И только мы успеваем упасть на бетонный пол, как вздрагивает земля. Взрывной волной срывает ворота, и в боксе становится чуть светлее.
Приподнимаюсь на колено и выглядываю наружу.
Танк как-то странно завалился набок. Это не наш, я такой марки никогда ранее не встречал. Башня повёрнута вправо, орудийный ствол нелепо уткнулся в стену бокса.
Щелчок!
Приоткрывается люк.
И на свет божий высовывается чья-то голова.
- Не стрелять!
Поздно – позади меня грохочет короткая очередь. От головы летят кровавые брызги, она исчезает, но спустя несколько секунд из люка показывается чья-то рука. Шарит по воздуху, хватается за край…
Да он контужен!
- А ну – поймайте мне этого кренделя!

[ВинипегНави]

Дядя Саша, Вы нас балуете - прода за продой. И даже не каждый день, а почти каждый час - мечта читателя. Браво!

Вот так… А «Барсы» с их скорострелками, займутся всем остальным транспортом – как раз, для них.

1. Либо запятая между подлежащим и сказуемым лишняя, либо требуется "скорострелки" оформить уточнением.
2. Просто лишняя запятая. Не однородные. Даже авторским произволом пауза только многоточием.

А что(,) собственно говоря, они там видели-то?

Вводное.

- Дежурный! Добавить костров! В тех местах, куда танки жахнули!
Пусть у купеческого представителя сердце кровью обольётся! Авось, не станут танки вслепую больше стрелять.

Просто шикарно!
"Авось" - частица. Такая же, как "вдруг" - не выделяется запятыми, в отличие от вводного "небось".

Совершенно оторопев, сидящий на дереве человек машинально поднял взор вверх – для того, чтобы увидеть… пикирующий самолёт! На его глазах тот сбросил ещё две бомбы, учинив на позициях совершенное разорение и панику, после чего задрал нос, выбираясь из пике. С места стрелка рванулись струи трассеров – и это было последнее, что успело зафиксировать сознание корректировщика.
Выпавший из безвольной руки бинокль, скользнув по веткам, шлёпнулся на траву.

Самолёт - это круто. Порадовали!
-----

Но первым, сквозь завесу дыма прорывается не он – шустрый джип с пулемётом наверху.

Запятая просто вредная.

Но танк продолжает движение. Его, если и повредили, то не особо основательно. Во всяком случае, он едет.

Лишняя запятая. При таком контексте "если его и повредили, то не сильно"!

[Дядя Саша]

Топот ног – на танк вскакивают двое бойцов. Раз – и как морковку из грядки, танкиста выдергивают из люка. Обезоруживают и подтаскивают ко мне. Увы, толку с него немного – мужик и верно, контужен.
- В штаб!
И клиента уволакивают в неизвестность.
Грохот – рассыпая во все стороны обломки, обваливается стена гаража, и оттуда вываливается ещё один танк. Дым, пылища – он подслеповато ворочает башней.
- Ложись!
И мы дружно валимся на бетон.
А через нашу голову бьет скорострелка. Стрелок молодец – лупит не по броне. Гусеницы – вот его цель.
От танка летят во все стороны какие-то железяки, лопается и рассыпается трак.
И громадная машина беспомощно вертится на месте. В какой-то момент она останавливается, башня приходит в движение…
- Врассыпную!
Водитель бронемашины резко сдаёт назад, и она скрывается за выступом стены.
Гах!
Снаряд канул куда-то в дым.
А мы уже забегаем со всех сторон. Под ногами гулко грохочет броня. В руках одного из моих ребят кусок брезента – и где только он его взял?
Раз – и накрыты приборы наблюдения. Спрыгиваю на землю. Где-то я её тут видел… ага!
Снова лезу наверх, наклоняюсь и щедро плескаю из канистры отработанным маслом на прицел. Теперь можешь стрелять – если что-то там разглядишь, конечно.
Злобно рыкает спаренный пулемёт.
На здоровье! Хоть до посинения в глазах!
- Взрывчатку сюда! Рвануть ему вторую гусеницу!
Бойцы спрыгивают на бетон.
- Стоп! Сразу под днище – его наизнанку вывернет!
- Есть!
Они исчезают в дыму.
Бой грохочет уже повсюду. В наушниках слышны выкрики, выстрелы – и спокойный голос Горлова.
- Рубеж один!
То есть, пехота противника подошла уже почти вплотную к стенам!
Даже отсюда я слышу грохот одновременного подрыва десятка мин. Представляю, что сейчас происходит на поле… Рядом со мною беззвучно оседает боец – пуля пришла неведомо откуда.
- Всем внутрь! – кричит дежурный. – Вороны!
То есть – на подходе звено самолётов. Наш последний козырь в этом бою. Два десятка шестикилограммовых бомб.
- Под крышу! – толкаю я ближайшего бойца. – Передай дальше!
И тут рвануло… с неба обрушилась смерть.
Во рту песок, в ушах гудит… Но – цел. И даже не ранен.
А передо мною стоят два бойца с ящиком взрывчатки.
- Момент…
Танк стоит неподвижно, мотор не работает. Вспрыгиваю на броню и стучу прикладом по башне.
- Эй! Сейчас мы вас к хренам собачьим взорвём! Мысли есть?
Секунда… другая…
Щелчок, скрежет – приподнимается люк. И по броне съезжают три пистолета.
- Не стреляйте!
Спекся экипаж.
- Оприходуйте их… - спрыгиваю на бетон.
- Дежурный! Доложить обстановку.
Отвечает незнакомый голос.
- Наблюдаю большое количество горящих танков. Вороны докладывают – организованного сопротивления нет. Наблюдаются отдельные группы противника, спешно отходящие к лесу.
- Большое – это сколько? И где прежний дежурный?
- Визуально – вижу семь. По докладам, два танка прорвались внутрь - их не наблюдаю. Прежний дежурный убит – в штаб прорвалась группа атакующих. Общей численностью до взвода. Дежурная смена вступила в бой, и почти все погибли. Подоспевшими силами противник уничтожен.
- За прорвавшиеся танки не переживай – подбиты. Экипаж взят в плен. Что там с саперами?
- «Сверло» ранен. У них погибло два человека. Но медики на месте – помогут.
- Так… «Тишина» - Беглецу!
- На связи.
- Ты там как?
- Отбились… К нам тоже заглянули – но им не повезло.
- Понятно. «Колун»!
- Да здесь я…
Оборачиваюсь.
Пулемётчик стоит, опершись на стену. Весь изодранный, морда черная, только зубы белые видны. Левый рукав разорван, и рука наспех перебинтована.
- Как ты?
- Контузило… в башке словно футболисты по мячу стучат. Пить хочу…
Оборачиваюсь к сопровождающим. Их уже пятеро и один перевязывает товарища.
- В санчасть его проводите! И этого – тоже туда, неча тут передо мной форсить!

[Stprapor]

- За прорвавшиеся танки не переживай – подбиты. Экипаж взят в плен.

Поскольку танк не один, то и экипаж не один. Но кого-то там расстреляли. Потому, ИМХО лучше так:
"Экипажи частично уничтожены, частично взяты в плен". Или так: "Экипажи - кого уничтожили, кого в плен взяли"

[ВинипегНави]

Увы, толку с него немного – мужик и верно, контужен.

Запятая между подлежащим и сказуемым. Подчеркнутое - чистое наречие, поскольку без сомнений уверенность в полный рост.

- Рубеж один!
То есть, пехота противника подошла уже почти вплотную к стенам!

Союз, расшифровывающий предыдущую реплику. Запятая не читается - сравните авторское тире в такой же ситуации:

- Всем внутрь! – кричит дежурный. – Вороны!
То есть – на подходе звено самолётов.

-----
Спасибо, Дядя Саша. Лучший день!

[ВинипегНави]

- За прорвавшиеся танки не переживай – подбиты. Экипаж взят в плен.

Поскольку танк не один, то и экипаж не один. Но кого-то там расстреляли. Потому, ИМХО лучше так:
"Экипажи частично уничтожены, частично взяты в плен". Или так: "Экипажи - кого уничтожили, кого в плен взяли"

Игорь, ну прямая речь же! В пылу боя много у вас времени для подбора слов вместо матерных?
Заметьте, Беглец и есть командующий! Кто его будет строить за плохой доклад? К тому же сама реплика несёт форму не доклада, а дополнение-успокоение про неизвестные для наблюдателя-дежурного танки.
Должны же быть преференции для генерала! А они есть!
А уж если учитывать каждую песчинку при взрыве, то скучновато станет, не находите?

[Stprapor]

- За прорвавшиеся танки не переживай – подбиты. Экипаж взят в плен.

Поскольку танк не один, то и экипаж не один. Но кого-то там расстреляли. Потому, ИМХО лучше так:
"Экипажи частично уничтожены, частично взяты в плен". Или так: "Экипажи - кого уничтожили, кого в плен взяли"

Игорь, ну прямая речь же! В пылу боя много у вас времени для подбора слов вместо матерных?
Заметьте, Беглец и есть командующий! Кто его будет строить за плохой доклад? К тому же сама реплика несёт форму не доклада, а дополнение-успокоение про неизвестные для наблюдателя-дежурного танки.
Должны же быть преференции для генерала! А они есть!
А уж если учитывать каждую песчинку при взрыве, то скучновато станет, не находите?

Соглашусь, что про уничтоженных можно не уточнять, но все равно в данном случае правильнее "экипажи взяты в плен", а не "экипаж".

А дяде Саше за сегодняшний день действительно огромное спасибо! Прям читать не успевал.

[Дядя Саша]

Закинув за плечо автомат, двигаюсь в сторону штаба – сверху всё же виднее, да и дым уже немного рассеялся. Сворачиваю за угол и натыкаюсь на тот самый броневик. Сверху мне приветливо машет рукой стрелок.
- Иди-ка сюда…
Он спрыгивает на землю. Совсем пацан…
- Ну ты и отчаюга! – качаю головой. – Рисковый мужик! Сколько тебе лет-то?
- Семнадцать! Будет…
- И уже башенный стрелок?
Парень потупился.
- Заряжающий… Ранило Михеича-то…
- Стрелок! Это я со всей ответственностью заявляю! Держи – от Беглеца лично!
И вытащив из кобуры «Браунинг», вручаю его смущённому парню. На щечках пистолета вырезана большая буква «Х» - не спутаешь!
- Вот тебе и три запасных магазина… Звать как?
- Борис… Морозов я!
- Запомню!
Перед дверью штаба пришлось задержаться – оттуда выносили тела погибших. Вот ведь как всё сложилось… не выскочи я тогда в дым – сейчас бы и меня так вот тащили бы…
В комнате дежурного кавардак, пулевые отметины на стенах, часть аппаратуры и почти все телефоны – разбиты, словом – повоевали и тут.
- Обстановка?
- Вороны докладывают – противник бежит. По нашим предварительным подсчётам куда-то пропал один танк и около десятка автомашин – сбежали, скорее всего. Все прочие подбиты или уничтожены. Со стороны противника уничтожено до трехсот человек.
- У нас что?
Выслушав ответ, тяжело опускаюсь на стул.
Да…
Херовый я командир…
- Не тушуйся, - опускается рядом Горлов. – Тут и Буденный хрен бы чего такого изобрёл!
При таком-то численном перевесе, да танки! В блин бы раскатали за пять минут!
- Ты думаешь?
- Только на твоих минах их три штуки гробанулось! Да ещё один вы взяли почти целым! Не сработал козырь-то! Побили его!
Поднимаю голову – все в помещении дежурного стоят.
- Чего так? Пошто не на местах?!
- Кончен бой, командир – они выбросили белый флаг. Сдаются!
Меня хлопают по плечам, жмут руки.
Конец?
Мы победили?

[Дядя Саша]

Иду вдоль строя пленных. Видок у них… тот ещё. Много раненых, некоторые – так очень даже тяжело, они в сторонке лежат.
- Сколько их тут?
- Двести сорок один человек.
М-м-да… вдвое больше, чем нас…
И кого тут только нет! Обычные наймы, княжеские дружинники, просто искатели удачи – всякой твари по паре.
- Перевязать! Запереть пока в боксы. Раненым оказать помощь – и в отдельное помещение. С нашими рядом не класть!
По полю приближается группа людей. Несколько человек идут в центре, это явно пленные. По сторонам шагают автоматчики. Не наши – это ребята из соседнего каравана.
Вглядываюсь…
Ба, знакомые все лица!
Намид – весь какой-то перекособоченный. И посланец торгашей.
- Где их взяли?
- Удрать пытались. Танк в болоте завяз, а у машины мы колесо прострелили.
- Сопротивлялись?
- Этот, - указывает старший конвоя на представителя купцов, - сразу руки поднял. А вон тот – отбивался, пока ему плечо не прострелили.
Ага, понятно, отчего Намид такой скривившийся – больно ему. Ну, ничего… я, хоть и не доктор, но вылечить кой-чего могу.
- Этих двоих – со мной! Прочих – в общую кучу.

Обходя воронки и разбитые автомашины, подходим к боксам, где стоят наши грузовики.
- Открыть ворота!
Машины почти не пострадали, прочные стены сберегли их от осколков. По моему знаку бойцы снимают из кузова мешок.
- Развяжите.
Толкаю мешок носком ботинка – и на бетон с тихим шорохом высыпается… песок.
- Конвой был весь загружен зерном. Но мы знали про то, что нас пасут и не хотели рисковать. И поэтому, каждый наш встречный караван перегружал к себе часть зерна, заменяя его песком. Именно они и развозили его конечным потребителям. Те самые «химики», которых вы так стремились опорочить!
Если бы я с размаху дал бы торгашу дубиной по башке – он и то так не поразился бы!
- Так здесь… здесь ничего не было?!
- Последнее зерно увезли те грузовики, которые сюда приходили. А горели тряпки, которые мы полили маслом.
- Ты всё знал? – цедит сквозь зубы Намид.
- Кроме того, что ты будешь возглавлять эту гоп-компанию. Отчего, по-вашему, не пришла помощь от купцов? Так некому уже было её посылать! Вас целенаправленно вели именно сюда. Туда, где всё было готово к встрече. И большинство ваших «нанимателей», вскорости смогут разделить с вами горечь поражения. За ними уже пошли…
Он дергается, но тотчас же получает прикладом по спине – охрана бдит!
- Что ж вы думали, мы позволим вам украсть завтрашний день у тех, кто и сегодня-то вполсилы существует?
Купчик пытается что-то объяснить, но получает пинок от сотоварища.
- Молчи уж! – морщится Намид.
- Ты тогда верно сказал – это был не князь, - я смотрю на него недобрым взглядом. - Кто-то недостаточно хорошо сделал свою работу. Ничего, я постараюсь исправить это упущение… Выведите их на улицу!

Пленных ещё не успели разогнать по боксам. И теперь они смотрят на то, как их бывших предводителей ставят к стенке.
Молчат.

- Вы все их знаете, - обвожу взглядом притихшую толпу. – И вместе с ними шли сюда – чтобы забрать у людей последнюю надежду. Пропить и прогулять их будущее – их завтрашний день!
Тишина.
Только порывы ветра поднимают пыль и разносят дым от горящей техники. Ветер зловеще посвистывает в пламегасителях тяжелых пулемётов.
- Каждого из вас допросят – и каждый ответит. В меру своих прегрешений, разумеется. Но вот их допрашивать не станут. Ибо они могут ответить только одним способом – своей жизнью. Никому не позволено зарабатывать золото на чужом горе! И мы не дадим вам продать или купить наше завтра!
Они прячут глаза, отворачиваются. Им страшно. Да, автоматы расстрельного взвода сейчас смотрят не на них – но от этого ничуть не легче. Оружие ведь можно и развернуть в другую сторону… Сейчас каждый из них изо всех сил желает смерти тем, кто стоит у исклёванной пулями и осколками стенки. Ведь может же так быть, что эти смерти станут искупительной жертвой? И всё вернётся на круги своя?
Нет.
Для вас – не вернётся. Или очень не скоро.
Мы найдём способ, чтобы каждый из вас ещё долго не смог бы возвратиться к прежнему занятию.
Побудете в шкуре простого человека, авось чего и вспомните…

- Взвод – пли!

К О Н Е Ц

[Raysen]

Я уже молчу о том, что доставить сюда такое количество тяжелой бронетехники – уже само по себе – достижение!

повтор

Вот не нравиться оно мне… сам даже пойму, отчего, но своим предчувствиям я верю.

лишнее

Совершенно оторопев, сидящий на дереве человек машинально поднял взор вверх – для того, чтобы увидеть… пикирующий самолёт!

лишнее
поднимают всегда вверх

- За мной! – машу своим сопровождающим.

лишнее

К О Н Е Ц

Поздравляю с окончанием очередной замечательной книги