Четыре года спустя. Западня

[КАРИАН]

ЧАСТЬ III

Закрытая Коммерческая Организация МО, ЗКО УИРР «Восток».

Глава 18. Телус. Жилой городок российской ЗКО «Восток». Штаб в/ч8051К. Ноябрь 2065 год.

Автоколонна медленно, словно измученная долгими странствиями змея, заползла на широкую площадь и не доехав метров тридцати до большого, почерневшего от ночных морозов цветника, остановилась.
Прямо перед ними, высилось четырёхэтажное здание, с высокой и красивой угловатой крышей. Живые изгороди мелкого телусского кустарника, сейчас правда уже полуголые, густо разрослись по сторонам от ступеней, обрамлённого колоннами главного входа, придавая всему комплексу довольно уютный вид. Прилипшему к окну Алексею, это напомнило старинные земные пейзажи Петергофа, или Лувра. Забыв на время про боль и слабость, он с интересом рассматривал окружающие площадь остальные здания. Увиденное впечатляло. В сравнении с однообразной и унылой застройкой Рудни всё здесь выглядело вполне по-городскому.
-Николаич, вроде приехали. Штаб ихний, - обеспокоенный Вовка повернулся к другу, - ты как?
-Да вроде нормально. Тошнота вот только и голова немного кружится...
Дождавшись пока последний из бойцов пройдёт на выход, Вовка встал с кресла и тоже выбрался в проход.
-Потерпи. Доктора сейчас организуем.
Он не успел сделать и нескольких шагов, как автобус ощутимо качнуло и в открытую дверь, протиснулся здоровенный молодой сержант, с ярким алым крестом по белой диаграмме, на правой стороны груди.
-Где здесь раненный?
Разглядев в полумраке автобусного салона застывшего от неожиданности Вовку, торопливо двинулся к нему. Его массивная фигура мешала разглядеть, идущего следом второго санитара. Несмотря на слабые протесты Баринова его прямо на месте уложили на носилки и на удивление ловко, извлекли из тесного прохода на улицу. Офицер, забравший их удостоверения, неторопливо курил в сторонке.
Остальные бойцы, ехавшие с ними в автобусе, давно ушли и возле машин суетились в основном другие, незнакомые люди. Хотя среди чёрных технических комбинезонов, Вовка разглядел и синий камуфляж, одного из водителей. Человек пять, собрались возле одной, повреждённой пулемётной очередью машины и оттуда уже неслись яростные крики спорщиков.
Алексея ещё не успели пронести за машины, когда со ступенек штабного корпуса легко сбежал молодой офицер, с погонами старшего лейтенанта и тускло светящимся логотипом дежурного. Он сразу и безошибочно, выцепил их взглядом среди суетящихся техников,
-Так, раненного приказано в стационар. Пропуск оформите здесь, - он кивнул головой за спину, на широкую лестницу центрального входа, – пройдёте по левому крылу к внутреннему запасному входу. Второго со мной.
Коротко и вполголоса о чём-то переговорив с оставшимся офицером, он забрал протянутые ему документы и не ожидая пока санитары поднимутся с носилками, махнул Вовке. Взглянув на Алексея, Вовка растерянно пожал плечами:
-Я как освобожусь, найду тебя - стремясь не отстать, он быстрым шагом отправился вслед за дежурным. Алексей угрюмо кивнул, встать с носилок ему в очередной раз не дали и развёрнутый головой вперёд он потерял приятеля из виду.
Перед большим панорамным окном комнаты дежурного, Вовки уже не было, какое-то время Алексей с тревогой наблюдал за процедурой выписывания пропуска и очень быстро носилки двинулись дальше. Внутри чужого штаба не оказалось ничего необычного. Такие же невзрачные, как и везде пластиковые стены, однообразно голубого цвета, подсвеченные светодиодными панелями, из неглубоких декоративных ниш. Освещение было довольно тусклым, и на углах, и дверных порталах, лежали холодные серые тени.
Миновав, большую тёмную лестницу, ведущую на верхние этажи и пройдя ещё метров сто, по такому же безлюдному коридору, видимо в то самое «левое» крыло, носилки поднесли к большим стеклянным дверям. Изнутри они были плотно завешены чем-то белым, а рядом, на электронном табло ярко горела большая красная надпись - «САНИТАРНЫЙ БЛОК В/Ч 8051*».
Сержант санинструктор несколько раз провёл пальцем по сенсорам внутренней связи и долго вслушивался в мелодичную трель, сразу оживившую унылую тишину коридора.
Мягко всхлипнув вакуумным доводчиком, дверь выдвинулась вперёд и бесшумно откатилась в сторону. Немолодая женщина в белоснежном халате и такой же, сияющей абсолютной стерильностью, медицинской пилотке, пропустила их внутрь. Полноватая, среднего роста, с пепельными, туго стянутыми в пучок волосами, она скорее была похожа на улыбающуюся няню из детского сада, чем на военную медсестру.
-Тяжёлый?
Она вопросительно уставилась на сержанта, но вместо него ответил офицер
-Ничего страшного, касательная. Ходить может.
Вместе с носилками, они прошли по длинному всё также полутёмному коридору. Возле широкого хорошо освещённого холла, густо уставленного живыми растениями, окружающими
-В перевязочную, Петенька.
Пропуская носилки, женщина отошла к рабочему столу, с громоздким аппаратом внутренней селекторной связи. Офицер хмуро глянул на неё.
-Отзвонитесь дежурному и я пойду.
Пока медсестра вводила код доступа прямой связи, Алексея пронесли дальше по коридору, прямо к приоткрытой двери, с жёлтой световой панелью «ПРОЦЕДУРНЫЙ КАБИНЕТ». Здесь стоял сладковатый, едва уловимый привкус фурацилина, камфоры и каких-то ещё незнакомых ему медикаментов.
Алексея быстро раздели догола. Осторожно сняв повязку, наложенную ему ещё бойцом «Востока» в автобусе, Галина Александровна, так звали дежурного фельдшера, заново обработала рану, крепко перебинтовав её через плечо и грудь. Резкий, напоминающий чесночный, запах спрея, перебил тошнотворную вонь потного, несколько дней немытого тела и Алексей, пожалуй впервые за последнее время, смог немного расслабиться… а может начала действовать инъекция того антидепрессанта, что первым делом вколола ему предусмотрительная медсестра.
Теперь он мог рассмотреть её получше, и она уже не показалась такой взрослой. Вряд ли она была старше него самого. Просторный форменный халат, застёгнутый наглухо до самой шеи, удачно маскировал большую грудь, а когда Галина Александровна нагнулась, заталкивая в утилизатор остатки использованных медицинских пакетов, Алексей не смог сразу отвести взгляд, от туго обтянувшегося зада и полных, словно налитых ног.
Оглянувшись, женщина поняла его смятение по-своему, и быстро ткнув сенсорный переключатель на загудевшей машине, вернулась к смотровому столу.
-Ничего опасного нет, пуля действительно прошла по касательной, даже рёбра не задеты. Так, что герой, не переживай, жить будешь.
В руках у неё появился лёгкий медицинский сканер, похожий на древний кремниевый пистолет, с широким раструбом на стволе. Прибор, пискнул и засветился зелёным.
-Сейчас только на внутренние кровоизлияния проверим, - успокаивающим голосом проговорила она, осторожно поворачивая Алексея боком. От прикосновения мягкой и тёплой ладони, Баринова неожиданно пробила дрожь и смутившись окончательно, он посторался отвернулся к двери...
Гематом к счастью не оказалось и с помощью сержанта, Алексея аккуратно, но довольно тщательно протёрли гигиеническими салфетками.
-Мыться пока нельзя, если нужно возьми с собой – кивнула фельдшер на остатки, до конца неизрасходованного пакета. Осмотр был закончен, и Галина Александровна вбила данные в электронный журнал, бросив на высокий топчан комплект больничной пижамы, разрешила Алексею одеваться.
-Куда его потом, Петенька? - спросила она у опять обосновавшегося в дверях помощника. Баринов старался не встречаться с его понимающим насмешливым взглядом. Ему было неловко перед этим великовозрастным Петюней и несмотря на досаждавшую ещё боль в потревоженной ране, ему захотелось уйти из кабинета, как можно скорее.
-Галь, дежурный сказал, чтобы пока разместили в карантинном отделении. С этим ещё один будет. Окончательно, потом, типа решат.
Изломав тонкие, подкрашенные брови, Галя, взглянув куда-то в сторону, с ворчанием покачала головой.
-Что же такое, не санчасть, а спецпропускник какой-то. Как мы можем кого-то со стороны брать? А случись что? Надо тогда полную обработку проводить. Они хоть главврачу звонили?
-Да они походу сами не знают, что с таким приобретением делать. Отдел колмыковский, в лесу, этих двоих выцепил, – он со странной для Алексея неприязнью покосился в его сторону, - а отдуваться, конечно, нам.

* * *

Через пять минут Алексей стоял перед чистой застеленной кроватью, в четырёхместной небольшой палате. Почищенные в душевой свитер и джинсы он повесил на горячую панель конвектора. Он только радостно хмыкнул, вспоминая вечно холодные батареи родного городка. Безнадёжно вымазанный плащ, с непередаваемым выражением брезгливости на ухоженном лице, Петюня лично утащил на санобработку. В чём она будет заключаться, Алексею выяснить не удалось, оставалось только надеяться, что дело это, не закончится утилизатором.
Получив, наконец, возможность отдохнуть, Алексей почувствовал себя совершенно обессиленным, словно отжатый насухо подсолнечный жмых. Наслаждаясь тишиной и покоем, он распластался на кровати, но вопреки ожиданию сон упорно не шёл, а ноющая тяжесть в голове уже грозила перерасти в настоящую боль. Промаявшись так около часа, он, покачиваясь от слабости, натянул поверх пижамы горячие подсыхающие джинсы и вышел в коридор.
Галина Александровна, утопая в глубоком кресле приёмного холла, закинув нога на ногу, разглядывала что-то на настольном плоском мониторе. Халат, свесившийся на сторону, почти полностью открывал полные гладкие ноги. К счастью, никого, даже толстомордого Петюни, рядом не было и в санчасти стояла особая, свойственная только больничным учреждениям, глухая и будто ватная, тишина.
-Что солдатик, грехи спать не дают?
Насмешливый голос, заставил Алексея очнуться и отвести глаза от её ног.
-Бывает, - она отложила пульт в сторону, не торопясь поправила халат и из под очков внимательно посмотрела на подошедшего Алексея.
-Ничего… обычное раннее послестрессовое расстройство. Голова болит?
Получив утвердительный ответ, она встала и открыла стеклянный шкафчик за своей спиной. Выбрав нужную магнитную карточку, Галина Александровна захлопнула его и прошла в сторону перевязочной. Алексей, не получив приглашения, решил остаться в холле. Вернулась она быстро.
- Спирт у нас к зиме всегда строгой отчётности, а тебя, может ещё и вызовут куда. Пей пока это. Должно помочь. На ночь что-нибудь придумаем.
Поставив на стол, запечатанный одноразовый стаканчик с водой, она сунула ему в ладонь две большие длинные капсулы, продолжая что-то негромко рассказывать о природе таинственной тензионной головной боли. Алексей выпил. Он слушал, практически не вникая в смысл слов, голос её, спокойный и монотонный, отвлекал от тяжёлых мыслей, быстро загоняя куда-то вглубь, начавшую было разрастаться боль.
-Выспаться надо хорошенько. Мы тебя быстренько в норму приведём, через пару дней, как молодой скакать будешь. Никакой химии – один мягкий релакс. Знаешь, у нас какие комплексы в прошлом году смонтировали… сам Крылов заходить не брезгует. Так что, снимем мы твою хандру не переживай. А пока дружок, давай-ка в тишину и покой, сил набираться...
Она разговаривала с ним, как с маленьким несмышлёным ребёнком, по выработанной многолетней привычке военного врача, общающегося в основном с молодыми солдатами и Алексей, ни о чём не задумываясь, охотно ей подчинился.
Придерживая его за руку, она прошла с ним до двери в палату. Напоследок опять внимательно заглянула в глаза и оставив после себя лёгкий запах сладковатых женских духов и каких-то лекарственных мазей, ушла.
Не пытался возражать, скинув тяжёлую сырую джинсу, Баринов послушно улёгся в кровать. Голова прошла, но всё опять было без толку, успокоительный сон упрямо не шёл к нему. Даже недавно перевязанная рана перестала беспокоить, напоминая о себе лишь при резких движениях. Прошёл час, может полтора. От тишины и покоя царивших вокруг, хотелось выть и кусаться.
Потеряв терпение, он выбрался из нагретой постели. Решение отправиться к дежурному, узнать хоть что-нибудь, успеха не гарантировало, но и сидеть на месте, Алексей больше не мог.
Сняв и сложив пижаму, он с трудом влез в просохшие задубевшие брюки и потянулся за свитером, когда дверь сдвинулась и в палату заглянула знакомая растрёпанная голова. Баринов, путаясь в закрученных после стирки рукавах и морщась от внезапно проснувшейся боли, кинулся к нему.
-Наконец-то!
-Во ты заныкался, Николаич. – отводя взгляд, с разыгранным восхищением произнёс тот - Еле добрался. Хорошо, провожающего навязали… - и тут же испуганно покосился на перевязанную грудь друга, -у тебя-то что?
-Нормально всё, - отмахнулся Баринов - давай рассказывай. Чего так долго?
-Долго?!… Да у них бардак не хуже нашего. То одного нет, то другого. Крылов вообще только под конец заявился, по-моему, бухой немного. Пришлось третий раз, по новой начинать, опять карту затребовали показать… сканами, еле откупился...
Алексей какое-то время слушал его, потом в нетерпении махнул рукой.
-Конкретно-то, что! На чём остановились? – ему удалось, наконец, прервать этот словесный поток. Вовка внезапно обмяк и виновато, словно маленький затравленный зверёк, отвёл глаза.
-В общем… Видимо, наши их по сети уже доставали. Только это ещё ничего не значит… ты не думай…
-Что не значит? Можешь нормально говорить?! – голос у Алексея едва не сорвался и расправлявшие одежду руки, вдруг задвигались ещё быстрее и суетливее. Молодой парень стремительно налился краской и не поднимая глаз, глубоко вздохнул.
-В общем… - несколько секунд, он собирался с мыслями - одного сказали, будут возвращать, ну типа, чтобы не нагнетать… суки...
Он осторожно взглянул на друга и заговорил вдруг быстро и возбуждённо:
-Мы ж с тобой, как и тёрли, ни в каких курсах, поэтому интереса к нам особого, типа нет. В общем, перед тем как меня отправили, слышал краем уха... Там Захаренко один, сука всё мутит. Ссориться с Союзом мол, из-за ерунды не стоит, а так вроде, и по честноку будет. Как же… по честноку. Флеха теперь у них… сука.
Баринов, заправлявший в штаны свитер замер, чувствуя, как ослабели внезапно ноги и даже покачнулся, выбирая чтобы не упасть равновесие. Кто имеется в виду, он понял сразу. Поражённый мрачной гримасой, нарисовавшейся на его лице, Вовка испуганно подскочил к другу.
-Бля, Николаич, ты только не дрейфь раньше времени. Без комка, они флэху замаются открывать… Хрен у этой суки Захаренки, чего выйдет.
Ошарашенный новостью Баринов, наградил его обречённым, лишённым каких-либо эмоций взглядом. Он медленно опустился на кровать. Голова стала пустой и безразличной. Откуда-то издалека, словно через двойное стекло, до него доносились Вовкины слова.
Трубу мою отобрали, но ничего… найдём, где в сеть выйти.
Едва заметно ухмыльнувшись, Алексей вяло махнул рукой.
-Иди к чёрту.
-Мы же с самого начала с тобой решили… просто Натальи Николаевны сегодня нет и не будет. Вроде как, выходной после дежурства, сказали. Да она сейчас бы, уже всё разрулила. Но ничего, ночью тебя никуда не дёрнут, а скорее всего и завтра торговаться будут, коммерсы хреновы… Но мы сопли до утра жевать не будем, – он вдруг понял, что его никто не слушает и забывшись впился пальцами в плечо сидевшего приятеля.
-Николаич! Может всё-таки скажем, что ты был в этих местах, что уже искал бункер. Тогда тебя точно оставят.
Баринов, скрипнув от неожиданной боли зубами, отпихнул его.
-Тогда тебя дурака отправят. Пусть будет, как будет. Устал я бояться… - сжимая грудь вокруг повязки, не обращая внимания на боль, он с отсутствующим выражением уставился на соседнюю койку. Вовка забегал вокруг него, пытаясь заглянуть в глаза.
-Николаич, так нельзя. Ничего ещё не решено, и мы можем всё исправить. Мы прямо сейчас позвоним Наталии Николаевне и она всё сделает.
Баринов не вставая, лишь отмахнулся от него – Отстань, я никому звонить не буду.
-Ну, я тебя прошу. Поверь мне в последний раз. Увидишь, она поможет нам.
-Кто?! Подстилка Крыловская! Да на хрена я ей сдался… какой же я дурак, что тебя послушал, - Алексей зло и презрительно скривился, завладевшее им безразличие опустошающей волной омывало сердце. У Вовки обиженно дрогнули губы.
-Зачем ты так. Я ж за нас двоих стараюсь.
-За себя теперь старайся… благодетель хренов…
Фраза повисла неоконченной. Алексей сбился и замолчал, ему вдруг стало жаль растерявшегося парня, он словно на миг очутился в чужой голове и острая боль осязаемой и незаслуженной обиды захлестнула и его самого. Баринов болезненно поморщился, исподлобья взглянув на друга - какой же он ещё наивный ребёнок… что успел повидать в свои двадцать пять, кроме крови и грязи в этой проклятой глуши. Он тяжело поднялся и не обращая внимания на насупленный вид парня, запустил дрогнувшие пальцы в его перепутанные, сбившиеся волосы.
«Стричься ему пора» – отстранённо подумал он и кожей почувствовал сжигающее приятеля напряжение, будто тысячи мелких электрических уколов пробивались под ладонью, - Ладно, прости… не хотел тебя обидеть.
Недоверчивые, ещё полные близких слёз глаза, тут же уставились на него.
-Так ты согласен?
-Согласен, согласен.
Вовка с видимым облегчением вздохнул
-Я уверен всё будет нормально. Ты просто не знаешь.
Баринов устало опять опустился на кровать.
-Всё, не надо больше! Делай, как считаешь нужным, а то действительно... каждый раз менять, никаких планов не напасёшься.
Он даже попытался неуклюже улыбнуться, захотелось и самому сказать что-то ободряющее.
Но молодой парень, и сам уже успел справиться с минутным замешательством, лишь в голосе ещё чувствовалось не ушедшее до конца напряжение:
-Всё будет отлично. Главное не нервничать и не делать резких движений. Предлагаю считать, что всё пока идёт по нашему плану, - расстегнув верхнюю пуговицу плотной джинсовой куртки, рука его скользнула во внутренний карман. - Кстати, ты как на предмет пожрать? Деньги вот вернули, сказали, можно в бар сходить...
Он протянул Алексею плотную пачку свёрнутых купюр, – твои.
В глазах не умеющего долго грустить парня, уже играли весёлые чёртики
-Тут кафе-бар отличный, на четвёртом этаже, там и звоночек, думаю, организуем. Сейчас, только четыре. Время до фига. Я уже всё прочухал, нужно только смены дежурного дождаться…
Алексей поднялся, принёс из сушилки сапоги. Подойдя к зеркальной панели, несколько раз пригладил короткие, уже начавшие отрастать волосы. Свитер давно подсох, а вот джинсы в толстых швах, оставались сырыми.
«Ладно… так сойдёт», - решил он. Теперь главное выйти.
С Галиной Александровной, вопреки опасениям, проблем не возникло. Пожав круглыми, мягко очерченными белым халатом плечами, она сама проводила их до запасного входа. В дверях, правда, не удержалась и погрозила Алексею пальцем.
-Смотрите, не позже восьми.
Вовка радостно пообещал вернуться в семь и дождавшись когда закроется дверь, многозначительно подмигнул другу.
-Строгая, у тебя здесь, начальница…

* * *

Баринов с трудом поспевал за Вовкой, который уверенно шёл по длинному, ему казалось бесконечному коридору. По узкой, скорее всего запасной лестнице, они миновали второй этаж, где через бронестекло был виден часовой с автоматом и поднялись дальше, на четвёртый. Здесь в отличии от нижних этажей, работало только дежурное освещение. Полутёмный коридор быстро окончился и они, наконец, пришли.
Широкий дверной проём, со сдвинутыми в стороны панелями, был укрыт словно маревом, дрожащей на сквозняке виртуальной кисеёй. Внутри бар был огромен - столов сорок-пятьдесят, с небольшими мягкими стульчиками, были неравномерно расставлены по утопающему в приятном полумраке помещению. Алексей с удивлением осмотрелся. Все двери, мимо которых они прошли по коридору, оказались ложными. Внутренние перегородки видимо давно уже снесли, а остававшиеся в толстой стене ниши, задрапировали тяжёлыми светопоглощающими портьерами. Красивые крупные складки, имитирующие настоящие бархатные ткани, спускались к полу от самого потолка. Из огромного, почти в полстены панорамного окна, виднелась подсвеченная балюстрада балкона. Бар был почти пуст. Два посетителя, устроившиеся за разными столиками, недалеко от ярко освещённой стойки, казалось, были полностью поглощены своим обедом.
Вовка, бросив на них внимательный взгляд, сразу направился к дальнему, самому тёмному углу. Если не считать молодого длинноволосого парня-бармена в светлой рубашке с галстуком бабочкой, тихо беседующего с невысокой официанткой, в баре больше никого не было.
Облокотившаяся на высокий прилавок стойку, девушка, была одета в тёмную длинную юбку и жёлтую, оставляющую открытыми плечи и едва не рвущуюся на большой груди, блузку. Оставив своего собеседника, она подошла к новым посетителям.
-Здравствуйте.
Алексей с интересом присмотрелся к смугло-розовой коже и круглому лицу... девчонка как минимум тянула на полукровку. Такого он не ожидал. Всегда считалось, что армейские структуры напрочь не контактируют ни местными. Раньше во время сезонных походов, такие типажи попадались достаточно часто. Покосившись на удивлённо застывшего друга, Вовка решил взять инициативу в свои руки.
-Нам бы…
-Кристи – официантка приветливо кивнула.
-Кристи, нам бы… - парень вдруг запнулся, девушка обворожительно улыбнулась, просияв белоснежными крупными зубами, и Вовка смутился ещё больше. Наконец, он всё же отважился взглянуть на неё:
- Нам бы, чего-нибудь на зубок… ну, типа плотного ужина…
Алексей многозначительно кашлянул и заказ был тут же увеличен:
-Ещё соточку на двоих, с каким-нибудь недорогим соком.
-Насчёт «соточки» подойдите, к стойке, - девушка не оборачиваясь, кивнула головой в сторону бара. Голос у неё был взрослый и хрипловатый, как у настоящей гурры***, но слова она проговаривала практически без акцента, а самое забавное, что знала уже и про «соточку». Баринов не отводил от неё заинтересованных глаз.
-А на предмет поужинать, вот выбирайте, пожалуйста,
Она подняла с одного из ближайших столиков электронный прейскурант и подала его в руки смущённо переминающемуся парню. На откровенно разглядывающего её Баринова, девушка старалась не обращать внимания. Пока они разбирались с меню, Алексей пошёл к бару.
Здесь его и подкараулила первая за последние дни удача. Шестьсот грамм настоящего земного коньяка, правда, по цене месячного талона на обед, завтрак и ужин, но это было именно то, в чём всё это время, неосознанно нуждался его измученный организм.
Вовка, уже устроившийся к этому времени за столиком, увидев Алексея с полным графином коньяка, в одной руке, вместе с пытающейся выскользнуть тарелкой, с колечками тонко нарезанного трайса*** и двумя рюмками в другой, ожидаемо напрягся:
-Николаевич, ты не погорячился? Нам же на беседу.
-Не скули только, это для тонуса. После этих проклятых ночей, я литр волью и не замечу.
Вовка растерянно пожал плечами.
-Ну, смотри.
Довольно зажмурившись после первой рюмочки, Алексей не теряя времени на трайс, тут же наполнил вторую. Вовка недовольно засопел, нехорошее предчувствие охватило его.
-Можь, тормознём пока?
Баринов в ответ лишь презрительно хмыкнул...
-Ну, мне тогда чуть-чуть…
После недолгого ожидания принесли лёгкую закуску с телусским, голубовато-зелёным сыром, а минут через десять и мелко порезанное, ещё дымящееся, рагу с овощами. Когда содержимое графина изрядно поубавилось, вернулась запыхавшаяся Кристинка, держа в руке старенький миникоммуникатор.
-Ловит только плохо, лучше вплотную к окну подойдите. А то если хотите, у нас и центральная связь имеется.
Вовка протянул ей сложенную купюру
-Нет, спасибо огромное. Мне всего-то один звонок и нужен.
Пожав оголёнными круглыми плечами, официантка отошла. Фигурой она удивительно напомнила Алексею старую приятельницу Ксюху. Опять засмотревшийся на девушку, начало разговора он пропустил и лишь, когда Вовка повысил голос, до него донеслось.
-Помню я дорогу... Ждать не можем, в том и дело... Да полные траблы...
Дальше Вовка прикрылся ладонью и дальнейшие слова прозвучали совсем неразборчиво. Свет спутникового дисплея погас и быстренько очистив память, парень отнёс миникат назад. Задержавшись возле стойки, он что-то недолго объяснял бармену, пару раз указывая на Алексея, тот согласно кивал в ответ...
После горячего рагу, стало совсем хорошо. К тому времени, в зале появилось ещё с десяток человек. Бармен, давно уже поставил лёгкую негромкую музыку. Было тихо и спокойно, время летело незаметно.
-Всё Вовка, теперь можно идти. После такого харча и чёрт не страшен – сытыми прищуренными глазами Баринов смотрел на друга. Старый приятель в ответ, обрадовано потёр руки. Настроение его и так менялось со скоростью звука, а теперь и вовсе заражало лучащимся оптимизмом всё вокруг. Вовка радостно, с неподдельным восторгом взглянул на Алексея. Тот довольно заулыбался, он и сам на какой-миг поверил, что всё у них будет здорово, что уйдут эти досадные и глупые неприятности и потянется, наконец, светлая полоса, раскрашивая радостными мечтаниями и так скупую на праздники жизнь. Почему-то всплыла вдруг в памяти Ксюха. Она стояла совсем рядом, казалось, стоило только протянуть руку чтобы коснуться её нечеловечески красивого лица, что так и не позволил он себе сделать. Огромные зелёные глазищи радостно щурились, и смешливые морщинки бежали к гладким вискам, растягивая припухлые, цвета переспелой клюквы, губы. На душе стало удивительно спокойно, даже боль от перетянутой бандажом раны куда-то испарилась.
В желудке сыто урчало и то, что ещё час назад казалось чёрной дырой, предвестницей конца света, сейчас ласково грело тёплым и нежным светом, как солнечные блики сияющие в жаркий день, на запотевшем бокале пива...
Рассчитавшись, друзья вышли из зала. На выходе их уже ждали. Два не новых, но чистеньких офицерских бушлата обошлись всего в триста рублей. Можно было приступать к главной и на сегодня последней стадии хитрого плана.

* * *

На широкой лестнице, возле центрального КПП, высматривая припозднившихся и теперь спешащих к выходу сотрудников штаба, Вовка дожидался, пока они с Алексеем не останутся в одиночестве. За углом затихли последние шаги и придав лицу, как можно больше спокойного безразличия, Вовка уверенно прошёл к турникетам.
-Баринов и Турыгин, на выход. Вам должны были позвонить, - склонился он к переговорному устройству. Офицер задумчиво поразглядывал стоявший перед ним монитор и удивлённо повернулся к окну.
Срисовав его вопросительный недовольный взгляд, Баринов, неожиданно для самого себя, вдруг напрягся. Ему показалось, что сейчас тот вскочит, прокричит в микрофон что-то невразумительное, но обязательно злое и жесткое и через секунду, коридор наполнится крепкими парнями с оружием и в одинаковой защитной форме, такими же, как в сегодняшнем ночном лесу, злыми и насмешливыми. Он невольно отшатнулся назад, словно прикидывая уже, куда лучше падать... Но почувствовавшего кураж Вовку, смутить было непросто.
-Тогда разрешите позвонить на дежурный телефон, Колмыковой Наталии Николаевне.
Дежурный смерил его изучающим недоверчивым взглядом, но возражать, к изумлению Алексея, почему-то не стал. Быстро набрал что-то на сенсорной панели стола и кивнул на открывшуюся рядом с окном нишу. Потянувшийся за трубкой длинный и гибкий шнур, связь с центральным штабным коммутатором, позволил Вовки распрямиться и даже чуть отойти в сторону. Он по памяти набрал нужный номер, в трубке несколько раз щёлкнуло и уставший, но легко узнаваемый голос проговорил:
-Подполковник Колмыкова…
-Наталия Николаевна! Это ещё раз я.
-Я поняла, – радости в её тоне Вовка больше не услышал, его наполнило откровенное недоумение - Ты чего в штабе делаешь?
-Так мы с товарищем тут. У нас пропуск только на вход был. А дежурный уже сменился…
-Как ты туда вообще попал?
-Так мы Вас, здесь, сначала ждали… потом только узнали, что до утра уже не будет. Пока товарищ свои дела закончил, офицер, который нам пропуск выписывал, уже смену сдал. Я по поводу последнего заказа уточнить хотел.
Это была условная фраза, требующая немедленной и безотлагательной встречи. На другом конце линии раздался тяжёлый вздох
-Ладно, дай дежурного.
Вовка постучал по стеклу, привлекая его внимание и нервно, но странно весело, взглянув на Алексея, приблизил ухо к переговорному динамику, пытаясь вслушаться в разговор. Но слышны были только короткие ответы сидящего за пуленепробиваемым экраном офицера.
-Здравия желаю… помощник дежурного по вэчэ восемьдесят пятьдесят один, майор Шепелев… Да, я в курсе… хорошо, товарищ подполковник… под вашу ответственность... Всё, есть.

* * *

На улице было темно. Низкие чёрные облака, едва не падая на широкую площадь, с остервенением цеплялись за крыши ближайших домов, словно намереваясь утащить вместе с собой, в бескрайние северные болота, где в непроглядной фиолетовой тьме, бушевал уже страшный зимний циклон. Сопротивляясь этому их желанию, с фасада Штаба, слепящим белым цветом, били сразу несколько прожекторов.
С удовольствием вдыхая морозный воздух, Алексей совсем не обращал внимания на эту эпическую борьбу, как в прочем и на летящую в лицо ледяную пыль. Ему сейчас казалось, что первый раз на этой площади, он был очень-очень давно, будто несколько дней назад. А события прошедшей ночи, вообще остались в какой-то другой жизни. Коньяк тепло переплёскивался в груди, и идти никуда уже не хотелось...
Почти всю дорогу, Вовка забегал вперёд и заглядывая Алексею в лицо, старался перекричать ветер
-Ты поосторожнее только, я тебя прошу… лишнего не болтай, коротко, только по делу… ты же умеешь, чего мне тебя учить. Что нужно она сама спросит. Влияние на Крылова, она имеет неслабое… Нужно ей просто понравиться и она всё сделает. Для неё ничего не стоит… Главное, эти ваши промзоновские разборки дурацкие, как их там, «правильные сталкеры охотники – тупые кровожадные вояки»… забудь. Ну, хоть на сегодня…
Алексей выглянул на него из-за поднятого воротника
-Станцевать ничего не нужно будет? А то я без тапочек сегодня, в одних кирзачах.
-Блин, хорош прикалываться, я же серьёзно.
Баринов нехорошо усмехнулся.
-Так и я серьёзно. Встречал я и не таких, они, как правило сами не знают, что хотят. Бесятся от вседозволенности…
Слова эти только подлили масла в огонь и раздосадованный упрямством друга молодой парень, засуетился ещё больше.
-«Нетаких» может и встречал - таких вряд ли. Да ты, как её увидишь, сам всё поймёшь.
Глотнув неожиданно большую порцию снежной пудры, Вовке пришлось на какое-то время замолчать. Несколько секунд они шли молча.
-А что это ты вдруг про танцы вспомнил – внезапно насторожился он – ты бы лучше главное не забывал. Она наш вопрос, сама, или через Крылова, по любому решить сможет...
Алексей, всё ещё согласно кивал, но уже почти не слушал. Он шёл и думал, как вести себя на этой встрече. Сама мысль, что идут они к чьей-то любовнице, с унизительной просьбой о помощи, вызывала тошноту. В самых жутких местах Промзоны, было, наверное, легче. И чем ближе они подходили к конечной цели своего пути, тем больше в его душе поднималась волна неприязненного протеста.
Они вышли на какую-то широкую парковую аллею. Чёрное свистящее небо словно глотало огни продолжавшего из последних сил сопротивляться наступлению ночи, города. Ночь уже бесцеремонно наваливалась со всех сторон. Баринову вдруг показалось, что его поместили в тесную тёмную коробку, из которой нет выхода, сердце вдруг зашлось в испуганном беге и он вздрогнул, от ворвавшегося под воротник ветра.
Он выглянул на непривычно притихшего Вовку. Ему-то что… любая девка старше на пять лет, рассматривается, как кандидат в матери, или хотя бы в старшие сёстры. А вот каково сорокачетырёхлетнему мужику… и он чуть не врезался, в неожиданно остановившегося посреди дороги, Вовку.
-Погоди-ка минуточку, Николаич.
Прикрывая ладонью глаза, Вовка внимательно осмотрелся по сторонам.
-Всё! Кажись, приплыли.

* * *

В идеально чистом и светлом холле парадного было тепло и Вовка не успев отдышаться, сразу сунулся к окошку консьержки.
-Турыгин и Баринов… квартира одиннадцать.
-Проходите, заявка на вас есть.
Равнодушно-спокойный голос пожилой женщины придал друзьям уверенности, скрипнула тяжёлая лапа турникета и они вышли из зоны видеонаблюдения.
-С видеокамерой, Наталия Николаевна, думаю, разберётся сама… если понадобится, - чуть слышно прошептал Вовка. А вот на третий этаж, друзья поднялись по тёмной лестнице пожарного выхода, решив не связываться с лифтом, чтобы не нарваться на кого-нибудь из руководства группировки. Здесь, они немного привели себя в порядок.
Молодой парень откровенно нервничал и его волнение, ещё больше ухудшило настроение Алексея. Он даже готов был предложить вернуться, но в последний момент чувство стыда удержало его. Скривив в презрительной улыбке застуженные губы, он так и остался стоять молча.
В межквартирном холле третьего этажа оказалось три двери. Одна перегораживала большую часть коридора. Здесь, как успел шепнуть Вовка, квартировался Заместитель командующего по службе Тыла, сам полковник Петрик. Собравшись с духом, он подошёл ко второй двери с номером одиннадцать.
Замер перед ней и не решаясь сразу нажать кнопку домофона, несколько секунд рассматривал блестящую табличку. Коротко прозвучала мелодичная трель и тяжёлая дверь неожиданно приоткрылась. Заглядывая внутрь, Вовка негромко постучал по керамическому покрытию.
-Можно к Вам, Наталия Николаевна?
-Заходи открыто - молодой женский голос, донёсся откуда-то из глубины, приглушенный звуками лёгкой музыки.
Алексей удивлённо глянул на Вовку. Тот осторожно открыв дверь, прошёл внутрь. Алексею ничего не оставалось делать, как последовать его примеру. Поражённый, он едва не сбил остановившегося товарища… Сколько времени он не был в обычной городской квартире? Палатки полевых лагерей, суровая спартанская обстановка штабных зданий, да плохо приспособленные под комфорт общежития зимней базы – вот, на долгие годы, ореол обитания любого профессионального охотника, или старателя. В Промзоне ценилось совсем другое. Лучше крепкие ободранные стены, да заложенные мешками с песком окна, в нагрузку к сохранённой жизни, чем любые самые дорогие виртуальные обои, с самой реалистичной функцией присутствия.
Баринов замер. Он словно попал в сказку, в совсем другой мир. В тот мир, который вдруг до боли в сердце, напомнил ему лучшие годы земной жизни. Всё очень похоже, когда-то было и у них с Ларисой...
Почти такая же огромная зеркальная полоса платяного шкафа, в которой, правда, совершенно не к месту отражались сейчас две нескладные фигуры в коротких потёртых бушлатах. Напротив, небольшой изящно приплюснутый комодик, заваленный откровенно бесполезными и явно женскими безделушками. На тёмно-синем, под цвет вечернего неба потолке, теснился рой малюсеньких жёлтых светлячков-светильников, видимо специально собирающих по углам, приятный прозрачный полумрак. Не удержавшись, Алексей провёл пальцем по стене, осторожно коснувшись мягкой, словно надутой панели, обтянутой тонкой, вишнёвого цвета кожей.
Общее впечатление домашнего уюта портил грязный бронежилет, небрежно сваленный на полу и откатившийся почти к самому входу, тяжёлый композитный шлем, с такими же подсохшими потёками желтоватой глины. Вовка испугано поморщился и стараясь не прикасаться, встал рядом.
Одна, из выходящих в коридор дверей, была приоткрыта, там растекался нежный голубовато-зелёный свет и слышалась приятная негромкая музыка. Баринов заметил нескладную угловатую тень, буквально в одну секунду мелькнувшую в проёме, и вопросительно посмотрел на друга. Вовка едва заметно кивнул и чуть подвинулся.
-Наталия Николаевна! К Вам можно? – не решаясь идти дальше, повысил он голос.
Наконец дверь в комнату распахнулась и на пороге показалась сама хозяйка, в коротком тёмно-синем шёлковом халате, красиво гармонирующим с её, собранными кверху, рыжими волосами. Алексей оторопело уставился на неё...

* * *

В/Ч 8051* - коммерческим военизированным частям Министерства Обороны присваивались четырёхзначные номера. Первая восьмёрка означает коммерческая-военизированная часть, второй ноль - Телусский контингент.
трайс** - приготовленное по особому рецепту сыро-вяленное мясо местных диких зверей.
Гурры*** - местный народ, дружественный землянам, родственный народ непримиримых Рэев

[Raysen]

Говорить особо не хотелось, бессонная ночь вымотала обоих, за коротким завтраком решено было оставить у Алексея на складе коммуникатор, без которого, ставшая смертельно опасной флэшка гарантированно не открывалась.

решили оставить

Теперь, только совсем уж неблагоприятное стечение обстоятельств могло натолкнуть кого-нибудь на мысль о совместном их использовании.

натолкнуло бы

Считалось, что дом этот используется, как общежитие для рабочих и охотников «Союза», но за плату наличными, место для проживания мог получить практически любой человек, готовый расстаться с шуршащими бумажками.

получал

Чем здесь только не пахло - свежей масляной краской несло откуда-то сверху, прелым нестиранным бельём был пропитан, наверное, весь первый этаж,

пропитался

Там он, свернул по длинному плохо освещённому коридору направо, миновал тускло святящуюся, давно не мытую светодиодную панель и пройдя ещё три двери, уткнулся в нужную ему комнату.

лишнее

Дом жил своей обычной жизнью, из соседних дверей доносился звон посуды, скрежет отодвигаемой мебели, со стороны лестницы нёсся визгливый разговор на повышенных тонах, видимо супруги не поделили что-то, в общем, обычные звуки пробудившихся от сна жителей. Гулкий металлический стук, по видимо не утеплённой с внутренней стороны двери, чужеродным телом вклинился в утреннюю гармонию.

После прочтения гармония не ощущается. Может выделить кавычками? Или заменить на "обыденность"?

За дверью продолжала царить мёртвая тишина.

по-прежнему (неизменно, всё также) царила.

За шторами, на освещённом фоне видна была сидящая фигура вахтёра.

виднелась

Можно было двигать на работу и он, не спеша, почти не встречая прохожих и без того редких в это время, осторожно, стараясь выбирать проходы посуше, побрёл в сторону склада.

выбирая

От троицы несло таким перегаром, что было очень удивительно, как они ещё могут сохранять вертикальное положение.

сохраняли

В остальном тексте - всё хорошо

[Raysen]

Хозяин гостиницы, то же бывший охотник, имевший редкое и не всем понятное прозвище Гондольер, тщательно следил за выбором жильцов и поддерживал строгий порядок.

слитно

Веселящаяся после удачного сезона интернациональная безбашенная братва, только два дня назад, устроила самую настоящую ночную оргию, под утро перешедшую в беспощадную кулачную бойню.

После удачного сезона интернациональная безбашенная братва веселилась (отрывалась, зажигала) вовсю, и двумя днями ранее устроила...

Баринов отлично знал, что в польских районах, с наступлением темноты лучше было не появляться, зато на русской стороне, всё было по-другому.

лишнее

Это весьма импонировало, отошедшему от разгульной вольной жизни Баринову и менять в обозримом будущем это тихое жилище, даже на более близкое, он не собирался.

лишнее

В центральном районе города, куда он сейчас вышел, находились

лишнее

С ночи, ветер поубавил свою резвость

лишнее

[Raysen]

Глава 9. Телус. Городок Рудня. Ноябрь 2065 года.

За окном продолжал гудеть ветер

лучше "За окном по-прежнему гудел ветер"

-Ну, в принципе, да – нехотя, после небольшого раздумья, согласился с ним Алексей и Вовка воспользовавшись этим, тут же продолжил:

немного подумав

Деньги решают в этой жизни всё, отбирая у людей последний разум, выжигая остатки совести, безжалостно диктуя свои неумолимые правила...

последние крохи разума

Минут пять, они просидели в полной тишине, слушая, словно завороженные, начинающийся за окном зловещий концерт небесного оркестра.

слушая, словно заворожённые, начало зловещего концерта небесного концерта за окном.

Пока он согнувшись, пытался пересохшими губами избавиться от загустевшей слюны, Баринов обошёл ларёк и осторожно выглянул на улицу.

пересохшими губами избавлялся от загустевшей слюны

в остальном всё хорошо, если не учитывать мелкие опечатки и ошибки в орфографии