Миры и мифы BATTLETECH

[RDL_python]

3053 год.
Ноябрь.
Аутричь.
Континент Рем.
Тренировочная база Драгун Вольфа.
Поселок Шеллер.
4 киломера от Базы.

Частный сектор.

В полдень, к небольшой гостинице на высокой скорости подъехал небольшой открытый военный вездеход. Из него, едва он затормозил, выпрыгнула девушка. Судя по летной куртке с эмблемой Драгун и оружию она была военным. Более наблюдательный человек мог бы даже сказать, что она мех воин. Ибо на рукавах были нашивки подразделения.
Похлопав выгоревшей пилоткой, стряхнув пыль с куртки, облегающих ее стройные но мускулистые ноги брюк. Сунула ее под погон куртки, но прежде чем войти, еще топнула, стряхивая пыль с военных ботинок. Только после этого быстрым и энергичным шагом вошла.
Войдя, оглядела зал и направилась к стойке. Встрепенувшийся при ее вторжении в тихий зал мужчина за стойкой, вежливо поинтересовался едва она подошла
- Чем могу вам помочь воин?
- Воин Боча, Меня должны ждать.
Мужчина улыбнулся
- Восьмой номер мисс. Это второй этаж, налево.
Девушка коротко кивнув, улыбнулась и легкой походкой направилась к лестнице. На ходу снимая полу перчатки со сверкающими на них шипами.
Тот, кто ее ожидал, конечно, занял один из самых неплохих номеров. Пинком открыв дверь, она быстро вошла. И конечно он уже ожидал ее стоя посреди холла номера. Не секунды не тормозя, она бросилась на него, повиснув на нем, обняла, стиснув и руками, и ногами.
Немного отойдя от натиска мужчина улыбаясь пробурчал
- Целуешься, прямо как взрослая.
За что заработал быстрый тычок кулаком под ребра от спрыгнувшего с него воина.
- Поговори у меня, вольняга!
- Ут.
Мужчина поднял руки словно сдавался.
Присмотревшись к шильдику на куртке, сделал удивленное лицо.
- Я думал это шутка такая.
- А, не бери в голову. Они были очень нервными на мой старый позывной. Когда сломала пару ребер, получила этот.
Обойдя его кругом, вновь остановилась перед ним.
- А ты не меняешься, даже куртка такая же!
После чего вновь обняла.
- Я так рада что ты жив! Хотя знала. Что ты не умер, там, в том поле.
Мужчина улыбнулся.
- Какой-то гад, всадил в меня пару пуль и сжег парашют на кресле. Когда грохнулся с высоты, еще сломал ногу. Но все обошлось, к тому же в тех краях у меня были друзья.
- Знаю. Меня потом нашел Грегор, сказал.
Тут же вспыхнув новой идеей, затормошила его. Идем что покажу!
К его удивлению, вытащив на улицу повезла его к базе. Быстро оформив гостевой пропуск, проехала в поселок у казарм и потащила в сторону небольших приземистых домов утопающих в зелени. Оставив в тенистой беседке возле одного из них, куда-то убежала.
А вернулась через десять минут, неся на руках щекастого крепыша. Чем удивила и ошарашила мужчину. Не давая ему опомнится, сунула его ему в руки.
- Держи!
Сказано было с гордостью. Мужчина и ребенок внимательно посмотрели друг на друга, и затем, будто сговорившись, на девушку. Та же залилась смехом.
- Ну, у вас и рожи!
Она подмигнула ребенку и склонившись поцеловала, указав на мужчину с нежностью в голосе сказала
- Ивон это Петр
И скосив взгляд на мужчину, представила ребенка
- Петер это Ивон.
Ивон словно проникнувшись моментом, сразу снова серьезно посмотрел на мужчину. Подумал и протянув ручки, обнял его.
Воин Боча, счастливо и радостно улыбнулась.
- Ты ему очень понравился. Он обычно не ко всем подходит. Тем, кто смотрит за детьми, с ним тяжело.
Вздохнула.
Петер аккуратно гладя ребенка который его обнимал, немножко сипло от волнения спросил.
- Я правильно все понимаю? Ты решилась на ребенка?
Боча, кивнула. И совсем неожиданно мягко улыбнулась.
- Я тогда, тебе соврала. Не было никаких таблеток. А потом забыла. Думала, не получилось. Когда все случилось и заметила беременность, передумать уже было поздно и я решила, что раз так вышло так и должно быть. К тому же он крепкий, как и его отец.
- Поэтому ты не приехала, а вызвала меня сюда?
- Ут.
Она очень знакомо ему насупилась и засопела. Ребенок почувствовав перемену настроения матери сполз с коленей мужчины и подойдя к ней заглянул в лицо.
И она сразу оттаяв погладила его по голове успокаивая.
- Он смышленый, только не говорливый. К сожалению, у меня мало времени на него. Да и плохо я умею с детьми.
Погрустнев, закусила губу.
- А еще, нас перебрасывают, контракт, и я не могу его взять с собой.
Петер вздохнул и улыбнулся.
- Вспомнила о третьем?
Боча кивнула
- Не знаю по чему, но я часто вспоминаю тот разговор и то, что ты предлагал. Ты тогда сказал что плохо умирать не оставив потомства и что этот путь для меня всегда будет открыт, даже если оставив его, я захочу снова стать воином. Ут?
Петер печально улыбнулся
- Да я сказал это.
- А ребенок?
- У меня есть родственники. У меня есть воины и те кто его воспитает тем, кем бы он или ты не захотела.
- Грегор говорил, что у тебя старый военный род.
Петер достал из кармана блокнот и накидал несколько строк. Затем протянул его Буча.
- Новый Авалон? Генерал Григореф?
- Да это мой дядя. Ребенок получит все, самое лучшее, и его не избалуют.
- Как тебя?
- Как меня.
Буча достала из кармана своей куртки и протянула ему документ
- Сделка!
- Но ты, должна его навещать! Я тоже буду, когда смогу. Деньги на перелеты я дам.
- Сказано. Сделано.
Петер вздохнул и понял, что в краюшках глаз собралась слеза. И он совсем мне твердым, а немного усталым голосом подтвердил.
- Сказано. Сделано.
Буча порывисто его обняла.
- Ты... Такой... Хороший!
Чем вызвала его чуть нервный, но нежный и добродушный смех. Ребенок серьезно смотревший на двух странных взрослых, неожиданно отпустил штанину мамы за которую держался и обнял их обоих за ноги. Вызвав у обоих одинаковую грусную и счастливую улыбку.
Не он ни она не видели пожилую женщину наблюдавшую от крыльца. Которая, почему то глядя на них, смахивала слезы. Когда они кончили обниматься и о чем то коротко переговорив повернулись в ее сторону, она подошла ближе. И девушка, подведя к ней ребенка, сказала.
- Отец, заберет его завтра. Он будет жить у его родственников. Мужчина с лицом пересеченным страшным шрамом, проходящим прямо по глазу, серьезно кивнул.
- Да, там его очень ждет бабушка.
Когда ребенка увели, они обнявшись пошли к машине. Петер хотел поддеть Буча, что мол воин раскис и совсем осфероиделся, но спросил совсем о другом
- Ивон. Это Иван?
- Ут. Грегор сказал, что тебе понравится имя.
Петер поцеловал ее
- Мне очень понравилось. И у него твои глаза и серьезность.

[RDL_python]

3053 год.
Ноябрь.
Новый Авалон.
Пригород.
Усадьба Григорьевых.
Машина с прокатными номерами остановилась у ворот. Привратник, молодой парень крепкого телосложения, вышел из помещения рядом с ними и подошел к водителю.
Тот еще при его появлении приоткрыл окно.
Его глаза профессионально окинули водителя и девушку в платье горничной сидящую на заднем диване рядом с ребенком на вид двух или трех лет. Отметив, что не смотря на прокатные номера машины, И довольно подозрительное пересеченное шрамом лицо, водитель одет в дорогое полу военное пальто с меховой оторочкой а на руках дорогие кожаные перчатки. Спросил вежливым голосом
- Чем могу служить?
Водитель, протянул документы
- Я к графине. У вас, должна быть пометка о свободном доступе.
Встроенный в наручный коммуникатор сканер подтвердил слова водителя, обозначив полный доступ за номером члена семьи. Кивнув молодой человек пошел обратно чтобы открыть ворота. Зайдя в помещение, привратник все же вывел на экран полный файл доступа. Единственным расхождением с ним, был шрам на лице мужчины. Время последнего посещения более двух лет. Все было в порядке. Он подал сигнал охране переслав файл и открыл ворота.
Петер остановил машину перед центральным входом. Не торопясь вышел и открыл дверь пассажирам. С утра, выпал снег и все вокруг сверкало серебром. Старая усадьба в обрамлении засыпанных снегом деревьев была сказочно красива.
Он помог выйти ребенку, затем няне, молоденькой девушке с азиатским разрезом глаз но очень симпатичным личиком.
- Вот Ваня. Как я и обещал. Большой и красивый дом.
Ребенок на котором горничная и няня в одном молодом лице, одернув поправила такое же как на нем, только маленькое пальто, так же оглядевшись восхищенно заблестела глазами.
- Нравится?
- Ут.
Петер улыбнулся.
- А теперь, мы пойдем знакомится с бабушкой. Она очень хорошая женщина. Я тебе правда, об этом говорил.
Ребенок очень серьезно кивнул. В свои два с небольшим года, он порой шокировал его этой серьезностью. И подал ему руку.
Им на встречу уже спешил пожилой дворецкий.
Петер не дав ему согнуться в поклоне, поднял руку останавливая
- Альфред, старина. Я страшно рад вас видеть тоже. Но бога ради оставьте поклоны для кого по важнее. Кстати знакомьтесь, мой сын Иван.
И подойдя, легонько хлопнул старика по плечу. А его сын, поразил старика тем, что серьезно поглядев на него снизу вверх, неожиданно, протянул для пожатия руку и улыбнулся.
Альфред едва опомнившись указал в сторону дома. От которого, уже спешила за поклажей прислуга. И вообще, настолько растрогался, что сглотнув только и смог сказать
- Мастер Петер. Какая неожиданность!
И замахал рукой в сторону крыльца. Улыбаясь Петер еще раз погладил старика по плечу успокаивая и подстраивая шаги под шаги сына, медленно пошел за ним к крыльцу.
- Графиня у себя?
- Да мастер Петер. Граф отбыл с утра по делам. Но их светлость обещали вернуться к ужину. Я пошлю извещение о вашем прибытии.
- Не стоит отрывать графа от государственных дел. Я задержусь у вас, на пару дней. Если это удобно, мы хотели бы сразу пройти к графине.
- Конечно мастер Петер. Вы не знаете, но графиня, давно уже приказала освободить комнаты для ребенка. И там, постоянно следят за чистотой.
Петер улыбнулся. Примерно об этом, он догадывался и единственное о чем жалел, что ему не удалась обычная шутка с неожиданным появлением.
В фойе они оставили верхнюю одежду и поднялись к покоям графини. Иван с большим интересом и одновременно серьезно оглядывающийся, вызвал у слуг, которые высыпали встретить их шепот изумления.
Графиня удивила его не меньше чем внимание прислуги. Она встретила их в своем будуаре одетая в парадное платье. Вызвав этим восхищение и ребенка, и его няни.
Годы были словно не властны над Ингой Грегорьевой. Не смотря на них, она оставалась очень красивой женщиной.
Петер улыбаясь подошел к графине, не доходя трех шагов поклонился и представил присутствующих.
- Мой сын. Иван Шелтон-Вольф. Сын воина Или боевой позывной Костолом из клана Волка.
- Графиня Инга Грегорьева. Твоя бабушка. Она будет заботиться о тебе, пока мама защищает нас.
Опустившись на одно колено возле сына, который серьезно и внимательно смотрел на графиню, тихонько спросил.
- Все как я обещал?
Ивон как его мама, закусил губу пришурив глаза и кивнул. Затем улыбнулся косясь на графиню. И Петер улыбнувшись в ответ тихо подсказал.
- Ну тогда иди к ней, она очень ждала. Пока мама всех там убивает, бабушка это вторая мама.
И подмигнул. Иван повернувшись к бабушке смело подошел и посмотрев снизу вверх протянул к ней руки. Графиня улыбаясь, подхватила внука и прижав к груди, и плюнув на все этикеты закружила его.
- Вы долго ехали домой молодой человек.
Поразив бабушку Иван состроил рожицу пожав плечиками и улыбнувшись прижался щекой к ее груди. От неожиданности графиня с лица которой не сходила счастливая улыбка, поняла что плачет.
Руки были заняты и положение спасла, только молодая приехавшая с внуком горничная. Промокнувшая ей слезы и подвинувшая кресло к камину чтобы сесть.
Петер так же уселся напротив.
- Это Чжи Мин. Она и няня и горничная и в общем очень умелая девушка. Может у нее будут проблемы с европейским этикетом, но зато она знает русский язык и очень хороший мастер боевых искусств. А Ивану самое время начать их изучать. Так же она неплохо знает кроме родного языка японский и мандаринские наречия. Это кроме общего.
Девушка поклонилась и по его жесту стала за его креслом.
- Если вы позволите, она останется при ребенке.
Графиня уже полностью оправившаяся от потрясения, вежливо кивнула девушке.
- Конечно Петер. Как пожелаешь. Гертруда увы покинула этот мир. И ее помощь в доме не будет лишней.
Петер улыбнулся.
- Тетя Инга, вопрос оплаты ее труда самое последнее, о чем вам стоит думать. Она мой вассал. И я полностью ее содержу и обеспечиваю. Более того она обязана отчитываться передо мной и матерью ребенка.
Графиня удивленно выгнула бровь.
- Значит то на что намекал Сашенька верно, ты состоятелен.
Петер рассмеялся.
- Более чем тетушка. И даже имею земли дающие право на титул в Синдикате. По этому этот сорванец, кстати не дайте себя обманывать его серьезности. Наследный земельный лорд и воин. Титул соответствует нашему Рыцарскому. Но право его ношения, утверждается не владением землей, а по совершеннолетию прохождением воинского испытания. Впрочем, его судьбу относительно выбора титула, решать вам.
Графиня оценив, и сказанное, и предложение, серьезно кивнула.
- Вы к нам в гости?
Питер развел руками.
- Я увы, да. А Ивана, как и обещал, оставляю на ваше попечение. И я, и его мама, воины и не вольны в своих желаниях. Впрочем, мне что-то подсказывает, что вы уже все сами знаете. Я же знаю, сколько надо времени, чтобы надеть ваше любимое парадное платье и сделать соответствующую случаю прическу.
Графиня улыбнулась и облегченно вдохнув прижала к груди внука. Тот словно дословно понимающий, о чем говорят взрослые, и внимательно их слушавший, ответил ей тем же. Вызвав у отца счастливую, но грустную улыбку.
Петер не думал что в поведении ребенка сыграла роль сказка о замке и прекрасной но одинокой королеве, которая ждет возвращения воинов. Которую он рассказал ему перед тем, как они приехали, так отразилась на его поведении.
Ивон как-то сразу проникся к графине любовью. Впрочем и она, так ожидавшая приезда внука, и одновременно боявшаяся этого, сразу полюбила его. Петер никогда не спрашивал, почему дети Григорьевых оставили свой дом. И почему у них, так и не было наследников. Изначально он планировал привезти одну, а то и обоих невесток с детьми из Курита. То что Или родила сына и ее решение отдать его на воспитание его родне, было очень неожиданным. Но как нельзя кстати.
Видимо так хотели боги или распорядилось провидение. И глядя, как сын ходит за бабушкой, как слушает ее, как смотрит. С каждым разом убеждало его в этом.
Александр Григорьев приехавший вечером и заставший в доме племянника и поднятый им переполох только крякнул. И смирился с неизбежным. И приватно признался Петеру, что до того пока не увидел графиню с внуком вышедшую встретить его, так и не верил в ее предчувствие. Ибо она еще с утра, чем-то взволнованная, приказала достать наряд и занялась какими-то приготовлениями в доме. И тот полу шутя, полу серьезно посоветовал ему взять ее к себе аналитиком. Ибо от их штатных, в конторе, больше зубной боли чем пользы.

[RDL_python]

ПОТОМКИ*

Небольшая "краткая история" - история о жизни дочери "ГГ" - тоже пресонаж РПГ (изначала вообще короткий отрывок)

Потом слинкованый по итогам игры в рассказ...

[RDL_python]

Елена Штаубе

(рассказ о персонаже - Елена Штаубе, написан раньше первого - Герхард Шелтон, хотя по логике должен был следовать за ним. )

Рассвет и Закат.


Ранние годы детства в отличие от сверстников, я помню хорошо. Мы жили у дедушки загородом, в большом доме посреди обширного яблоневого сада. Ганса Зигфрида Штаубе в округе хорошо знали. Отставной военный, на пенсии ставший выборным судьей округа, снискал за свою солдатскую прямолинейность и справедливость, уважение и признательность многих жителей.

Отца я почти не помню. Он появлялся у нас очень редко. Обычно под большие праздники или и на день рождения Деда. Высокий жилистый мужчина с короткой бородкой и с глазами хищника. Затянутый в странную, темно синею, почти черную форму, усыпанную нашивками и знаками. Говорящий рублеными фразами. Особо мне запомнилась его пилотка с серебряным шнуром и эмблемой дома Давион и черепа с двумя кинжалами под ним.
Мама по долгу была в разъездах, она служила в аэрокосмических силах ВСФС. И моим воспитанием занимались Дед и Бабушка. Они были очень образованные люди. Причем от бабушки мне доставалось больше всего. Чопорная, сухая, высокая дама, в до хруста накрахмаленном платье, олицетворение стержневой нации. И хотя учеба давалась мне легко, ее уроки были для меня пыткой. Особенно этикет и грамматика.
Я до сих пор не могу понять, как они с дедушкой уживались. Дед внешне напоминал Санту с новогодней открытки. Он был полненьким, говорливым и жизнерадостным человеком. Учил меня математике, геометрии, физике и естествознанию.
Когда мне исполнилось десять лет, произошло событие изменившее устоявшийся быт нашей семьи. День, когда это произошло навсегда врезался в мою память.
Это было под рождество. В самом начале рождественской недели. И хотя где-то на окраинах Содружества еще шла война, вся семья уже съехалась, и в доме было шумно и весело от кузин, кузенов, дядей, тетей, ближних и дальних родственников. Приехал даже дядя отца, Лохматый и шумный, чем-то похожий на медведя дедушка Пауль. Вечно сыпавший шутками, придумывавшим всякие затеи и доводивший до истерики бабушку своими манерами. Или вернее сказать полным их отсутствием. Несмотря на преклонный возраст, он всегда просто брызгал энергией, собирал вокруг себя всех дам и был душой общества.
Вечером, когда все сели за стол и приготовились произносить молитву. Вошел дворецкий. За его спиной стояли двое незнакомых военных.
- Майор Ауштайн Морская Пехота Федеративных Сил, прибыл к полковнику Герхарду Клейну из Молниеносцев Зигфрида.
Бабушка вышедшая на встречу гостю, с начала даже не поняла, что происходит.
- Прошу прощения тут какая-то ошибка. Здесь нет полковника Клейна.
И тут встал дедушка Пауль. Он уперся кулаками в стол и хриплым голосом остановил бабушку.
- Я полковник Пауль-Герхард Клейн. Командир Молниеносцев Зигфрида. Пропустите.
Он с каменным лицом вышел на середину зала. С ним вместе встал и хмурясь, вышел к военным и дедушка Ганс.
- Молодые люди имеют серьезные основания нарушать наш праздник?
- Да
Коротко ответили вошедшие. В наступившей тишине по пласт паркету, как выстрелы прозвучали шаги двух подошедших к ним военных. Оба высокие, подтянутые, одетые в полную парадную форму со всеми знаками отличия и регалиями.
При виде их формы мне захотелось заплакать. Точно такая же, страшная, была у отца.
Майор, шедший первым, не доходя двух шагов до деда Пауля, и глядя только на него, рублено вскинул руку в воинском приветствии. Старики в ответ тоже встали в воинскую стойку.
Затем, оставаясь напряженным, как струна начал говорить.
- Полковник Герхард Клейн, командир Молниеносцев Зигфрида. По поручению командования Вооруженных Сил Федеративного Содружества обращаюсь к вам, так как вы являетесь ближайшим родственником Майора Петра Шелтона, после его Жены гауптмана Мариши Штаубе.
Двадцать пятого декабря этого года, в районе проксиомы, произошло сражение. В ходе боя гауптман Штаубе получила тяжелые ранения и находится в данный момент в госпитале на борту транспорта. Ее состояние тяжелое, но обнадеживающее. И в данный момент представляется не целеобразным обращаться к ней.
Двадцать шестого декабря, в этой же системе, выполняя боевое задание, тактическая группа майора Шелтона в точке выхода приняла бой. Ситуация была критическая. И майор принял командование заслоном, заменив его погибшего командира. Заслон прикрывал отлет последних Дропшипов с эвакуированными войсками. Группа была окружена и блокирована в районе полевой посадочной площадки противником. И после старта последнего транспорта, не имея возможности вырваться, запертая в бункерных комплексах, израсходовав весь боекомплект, практически вся погибла.
Майор сдернул пилотку.
- Гауптман.
Вперед шагнул второй военный. И протянул дедушке Паулю ранец, накрытый флагом, поверх флага лежала пилотка отца.
- Здесь вещи майора.
Дворецкий Герман подошел ко мне и тихонько сказал, что мне надо взять это. Подвел меня к стоявшим и помог принять вещи отца. Флаг и пилотку с лежавшей на ней медалью, он оставил у меня, а тяжелый ранец взял сам.
Бабушка распорядилась принести еще три прибора. Кто-то из слуг принес. Один поставили на дальнем конце стола. И Герман помог положить мне флаг рядом с ним. А ранец прислонил к стулу. Я вспомнила, что отец всегда так делал когда уезжал.
- Господа.
Герман наполнил стоящую посреди тарелки рюмку крепкой яблочной водкой, и впервые на моей памяти не отошел от стола на свое место у двери, а тоже взял со стола наполненную водкой рюмку.
Затем, все в зале встали. Я стояла между дедушками и смотрела на играющую искрами отражений от ламп рюмку, стоящую на тарелке пред флагом. И все смотрели на нее, будто ждали, что сейчас войдет отец, и возьмет ее.
Дедушка Ганс, как старший за столом поднял рюмку на уровень глаз и сказал.
- Верность, честь, слава.
- Всегда и везде.
Ответили ему большинство мужчин за столом и выпили.
Когда все сели, Бабушка стала расспрашивать приехавших военных о маме. Те успокоили Ба, что лично видели ее, но не беспокоили, так как она только начала приходить в себя после операции. У нее все нормально и она скоро приедет. Но, увы, уже не сможет летать.
Потом выпили еще раз за память ушедших. Было еще несколько тостов, но так как папу из маминых родственников хорошо знали не многие, в основном говорили военные. И я с удивлением узнала, что папа был довольно известным в их кругах человеком.
Через некоторое время, дедушка Пауль, спросил может ли он поговорить с господами офицерами приватно. А дедушка Ганс, предложил пойти в его кабинет.
Я увязалась за ними. Дедушки шли тихо переговариваясь. За ними следовали приехавшие офицеры.
Когда они пришли в кабинет, дедушка Ганс усадил Пауля в его любимое высокое кресло и махнул рукой в сторону кресел у камина
- Садитесь господа, и пожалуйста без церемоний. Мы тут все люди военные.
Затем позвонил в колокольчик.
- Герман. Принеси выпить и еще сигар.
- Итак, господа. Как я понимаю вам есть что рассказать старикам.
- Конечно сэр. Могу воспользоваться вашим галлопроектором?
- Конечно.
Майор вставил в проектор диск. Деда приглушил свет.

[RDL_python]

ОТКРОВЕНИЯ.
В трехмерном объеме появилась звездная карта. Светлячки звезд были рассвеченны согласно принадлежности фракциям и домам. Майор, пользуясь пультом увеличил изображение идущее от границы ЛА до Драконис. В этом месте в рой звезд вошли клинья ярко синего цвета идущие от окраин обитаемых областей.
Деда Герман, внимательно разглядывающий карту воскликнул
- Господи, в сводках нет информации, что они так глубоко вклинились!
- В сводках много чего нет.
С горечью подтвердил майор.
- Военное министерство не ожидало, что наступление будет таким молниеносным. Да что говорить, у нас не было элементарных сведений о противнике. Первые поступившие сведения которым действительно можно было верить шли от наемников, Волчьих Драгун. И старые пердуны в погонах просто их игнорировали! Прошу прощения Сэр!
- Вам не за что извинятся. Все так.
- Вот в этих областях, были потерянны все приграничные силы. Да по сути их там и не было. Заслоны против пиратов и гарнизонные формирования. О редких периферийных селениях я уже и не говорю. Они даже не успевали послать сообщение о нападении. Мы потеряли из за этого несколько прыгунов. Они входили ничего не подозревая в уже занятые системы.
- Неужели нам нечего им противопоставить?
- Практически. Лис сделал все возможное. Мы стягиваем все резервы к прорыву. Но у них чертовски продвинутые технологии. И слишком сильный Космический флот.
Майор пролистнул сводку.
- Сейчас пойдут материалы отснятые в системе.
Дальше шли кадры съемок разными камерами.
Старики нахохлившись сидели и смотрели. Майор расхаживал за пределами света от проектора, изредка комментируя происходящее в гало объеме. Капитан, подливал в стаканы и курил. Держа дорогую сигарету зажатой в ладони.
Изображение скакало, накренялось, порой пропадало и снова появлялось закрытое чьими то фигурами или дымом. В основном съемки велись с высоты, с шатлов или VTOL, но были кадры снятые камерами с боевых машин и редких только появившихся систем нашлемного ношения. И мы могли видеть то, что видел солдат, на шлеме которого была закреплена камера. Эти отрезки смотрели особенно внимательно, это были записи с камер солдат подразделения отца, он иногда мелькал в кадре. Затянутый в пыльную разукрашенную пятнами маскировки броню высокий мужчина, совсем не похожий на того, что сидел в этой комнате вместе с дедом два месяца назад. На одном из фрагментов съемок я узнала Майора и Капитана. Они, отец и еще двое военных, стояли у армейского вездехода на капоте которого лежали слинкованные нотепутеры, а человек снимавший это видно курил, ожидая когда они закончат. Затем отец посмотрел на него и видно заметив, что у него включилась и работает камера постучал по обрезу каски.
Кадр сменился. Сначала замелькали заросли, потом камера выхватила облепленный грязью и ошметками зелени борт вездехода и чью то спину впереди, бойцы толкали через заросли вездеход руками, стараясь не шуметь. Потом снова трава и заросли, снимавший полз, вот край кустов. Изображение как будто прыгнуло навстречу. В центре кадра был большой покрашенный серым с зелеными полосами многоколесный фургон утыканный антеннами. Но поразили меня не его размеры. А фигуры двух охранявших его закованных в броню элементалов. Затем камера нашла еще две фигуры бронированных пехотинцев. В динамиках галлопроектора было слышно тяжелое дыхание солдата и скороговорка переговоров по рации.
Майор пояснил, что это снимал корректировщик. Я не знала, что это такое Корректировщик, но не стала переспрашивать. Затем с дальнего края поляны засверкали лучи лазеров. И из зарослей медленно и непрерывно стреляя из лазера под днищем и двух пулеметов по бокам появился БМР Локуст, весь увешанный какими то матами и ветками. Двое бронированных пехотинцев были отброшены попаданиями. А два других прыгнули к нему, но в этот момент кусты вокруг зашевелились и в них засверкали вспышки. К взлетевшим над землей, и упавшим, броне пехотинцам, от кустов потянулись дымные шлейфы. И с треском, как от рвущейся материи начали раздаваться взрывы. Изображение
затряслось и отдалилось. Из кустов выскакивали фигурки людей в такой же броне как была надета на папе, и стреляя в дым по неясным теням элементалов бежали к фургону. Некоторые падали и уже не вставали. Несколько фигурок солдат, что первыми добежали до фургона, сгорбились у его двери. Затем бросились на землю, что-то то вспыхнуло, и дверь откинулась в сторону. Фигурки людей вскочили и бросились внутрь. Одна споткнулась прямо в проеме и упала наружу. На поляну выезжали вездеходы которые до этого тащили бойцы. Два, в кузовах которых стояли большие пулеметы, проехали чуть дальше. Солдаты у пулеметов стреляли во все еще не рассеявшийся дым. А два вырулили прямо к фургону, и в их кузова что-то из него быстро грузили.
Я узнала в одной из фигур у фургона отца, он что-то кричал, показывая в лес за фургоном. Со всех сторон к машинам заспешили фигурки бойцов. Одни несли трубы пусковых установок, другие кассеты с ракетами. Те, кто бежал не загруженным, подхватывали лежащих на земле и волочили их к машинам.
Следующий отрезок записи был снят камерой бойца у пулемета на одной из машин.
Над лесом, там, куда показывал отец, что-то блеснуло в кронах деревьев. И в корпус Локуста крутящегося у кромки поляны, прорезав зелень и подняв клубы пара, ударила сине-фиолетовая молния. Его корпус треснул и оттуда рванулся огонь. Машина тронулась. Снова включился звук, послышались команды отдаваемые отцом и майором. И ответы бойцов. На машину прямо под турель пулемета стали запрыгивать бойцы. Пулеметчик глянул вниз, и стало видно кузов, весь засыпанный большими гильзами, поверх которых у бортов лежали неподвижно тела, несколько у заднего борта готовили к выстрелу три ракетные установки. Все прыгало и тряслось. Раздался гул и боец снова стал глядеть поверх ствола пулемета. Над лесом, будто выталкиваемый клубами бурого от огня дыма вырастала фигура боевого робота странных очертаний. Он был похож на человека, только голова-кабина была почти на плече, а руки непропорционально изломаны и худы.
Из рук и груди ударили лазерные лучи. Но машины уже набрав скорость вломились в лес, они только испарили подлесок.
И в этот момент на машину что неслась за той, с которой снимался сюжет. Откуда-то сбоку прыгнул Броне пехотинец клана. Лишь тут стало понятно насколько он огромен. Под его весом машина просела до земли и вильнув перевернулась. Солдаты что ехали в ней разлетелись по проломленной в лесу тропе как тряпичные куклы. Элементал тоже упавший, через мгновение снова выпрыгнул на просеку, притом уже ближе. Солдат пригнувшись к пулемету стал стрелять. Светящиеся черточки крупных пуль полетели в сторону бронированного гиганта делающего в след прыгающей на ухабах машине огромные прыжки. Во время одного из прыжков тот выстрелил из заплечного ранца, ракеты ушли куда-то над машиной. Видно он стрелял в едущих впереди. Затем он начал стрелять вслед машинам, которые несмотря на то, что прыжки его были гигантскими, все больше от него отрывались. Внезапно машина свернула в бок и затормозила. Пулемет смолк, мелькнула поднятая рама, кто-то с боку загремел патронной лентой перезаряжая его. Солдаты с пусковыми установками встали на одно колено вскинув на плечи трубы РБД. Пулеметчик закричал чтоб Ральф поставил мат. Сбоку вывернулся приземистый боец и растянул в кузове лежавший свернутым у борта металлизированный мат,
Совсем рядом, будто в соседней комнате раздался глухой удар, свист, и над придорожным кустарником взметнулось закованное в сталь тело броне пехотинца. Снова ударил пулемет. Солдаты выстрелили ракетами, одна попала в ноги элементала. Вторая, прошла в сантиметрах сзади и взорвалась почти одновременно попав в дерево за дорогой. Броне пехотинец потерявший ориентацию, кувыркаясь вломился в подлесок, а машина прыгнула вперед набирая обороты. В кузове дымил загоревшийся мат и кричал солдат из раздробленной руки которого летели брызги крови. В него успел попасть из своего оружия элементал.
Кадр сменился. На узкой лесной просеке стояло звено VTOL, солдаты, подгоняемые отцом и майором таскали из машин к их открытым люкам ящики и раненых. Часть солдат стояла, настороженно поводя оружием, вглядываясь куда то за кадр.
Майор приостановил кадр.
- Вот тут нас встретила группа поддержки.
Он вывел карту.
- Ближе они не могли подлететь к квадрату незамеченными.

Я шмыгнула в кресло к деду Паулю и прижалась к нему. Он обхватил меня рукой и будто заслонил от того, что смотрело на меня с трехмерного пространства экрана.
Все что я видела в этот вечер, совсем не было похоже на фильмы о войне. Просто это и была война.

Тем временем майор снова нажал воспроизведение.
Вертолеты летели очень низко, буквально цепляя кроны деревьев. А местами, на просеках и прогалинах, опускаясь и ниже их.
Картинка разделилась. В верхней части шла запись с бортовой камеры первого в звене. В нижней, запись нашлемной камеры майора.
Приближение временной посадочной площадки стало ощущаться, по начавшим все чаще мелькать под VTOL выжженным участкам земли, там и сям чадящим остовам боевой техники и БМР.
В одном месте на дороге встретилась разбитая колонна механизированного подразделения. Она на марше к передовым позициям попала под удар прорвавшего оборону клина БМР. Это с верху хорошо было видно по следам на почве.
На протяжении двух километров все было вспахано взрывами и пестрело полосами глянца от оплавленного лазерными залпами песчаника. Остовы танков и АПС
В большинстве так и стояли колонной. Только в конце колонны небольшая группа успела развернуться в боевой порядок.
Майор прокричал, чтоб пилот снизился и сделал над ними круг. Скорость снизилась, изображение наплыло. Четыре танка и два АПС стояли полукругом. Броня на них была в пробоинах и оплыла от массированного огня. У крайнего АПС прикрытого от линии огня противника тушами двух танков, и поэтому пострадавшую меньше всех. Суетилось несколько танкистов и пехотинцев пытающихся сменить гусеницу разбитую попаданием.
Когда вертолет подлетел ближе, они кинули работу и укрывшись за броней приготовились к бою. Майор запросил у отца разрешение подобрать их, и получив разрешение пробрался ближе к пилотам.
- Садимся.
- Мы не можем забирать всех встреченных людей, мы перегружены.
- Садимся!
Майор недвусмысленно похлопал пилота по плечу. Тот ругаясь наклонил штурвал сажая машину.
- Двое в барраж, прикрывайте, как оторвемся, ваша очередь.
Машина камнем рухнула на землю вблизи АПС. Пехотинцы выпрыгнули и побежали вдоль колонны осматривая тела.
Майор побежал к АПС. В нескольких метрах от него он остановился, стали четко видны перепачканные гарью и маслом лица солдат прятавшихся за ней. Они с опаской и надеждой смотрели на прибывших на VTOL. Майор убрал за спину СМГ.
- Особая группа разведки флота. Федеративного Содружества, Гауптман ..... Кто старший?
- Двести сорок пятый танковый. Унтер офицер Михайлов. Пять пехотинцев, восемь человек из экипажей. Около сорока человек ранено. В основном тяжелые осколочные и ожоги.
Отрапортовал низкорослый крепыш в прожженном местами танковом комбинезоне с оторванными рукавами, опустив ствол штурмовой винтовки.
- Здесь все ваши?
- В середине колонны еще одно АПС на ходу кончают чинить мотор.
- Отзывайте людей, грузитесь к нам.
Солдаты с облегчением опустили оружие, из АПС стали вытаскивать раненых и рысью понесли к VTOL.
- Сэр, у вас четыре машины, а раненные?
- Отойдем унтер.
Майор отошел от АПС и закурив угостил унтера.
- Унтер, мы оставляем планету. Шатл который нас заберет, это последний шатл. Или вы воспользуетесь этим шансом, или вы тут и останетесь. Не думаю, что вам надо рассказывать о том что с вами будет.
- Сэр я не могу бросить людей.
- Да больше половины при таких ранениях, умрут уже через час-два, если не оказать помощь, а еще половина при транспортировке! Вы же должны это понимать!
Унтер упрямо смотрел в сторону. Подбежал один из разведчиков.
- Сэр полная загрузка, больше не подымем.
- На борт. Сейчас сядет старший группы, вы унтер поговорите с ним. Это все что мы для вас можем сделать.
- Машины натужно воя турбинами оторвались от земли. И как только заняли боевую позицию им на смену опустилась вторая двойка.
Изображение снова разделилось, вверху шла трансляция с камеры майора и барражирующего борта. Внизу кадры с камеры сержанта с борта VTOL отца.
Он охранял борт, его камера была направлена в сторону АПС. С этой картинки ничего не было слышно, все заглушал звук турбины и вращающихся винтов.
Пока солдаты переносили раненных, отец о чем-то говорил с унтером танкистом. Наконец тот отдал честь и куда то убежал. Отец забежал за АПС, оставшиеся солдаты при помощи разведчиков натянули разбитую гусеницу и в две кувалды принялись вбивать в нее фиксирующий штырь. Подъехал еще один АПС, на его боне плотно лежали кое как перебинтованные раненные солдаты.
Часть из них отнесли к VTOL, часть погрузили во второй починенный АПС. Унтер, выскочивший из прибывшего транспорта, снова стал что-то говорить отцу махая руками.
Дальше произошло что-то странное. Отец куда-то показал унтеру за спину, и когда тот отвернулся чтоб посмотреть, сзади ударил его по шее. Тот осел на землю, уронив винтовку. Его подхватили десантники разведчики и понесли к VTOL.
Затем он заглянул внутрь одного, затем другого АПС. И побежал к VTOL.
В одном из танков что-то вспыхнуло, от него вслед за отцом бежал боец. На фоне разгорающегося танка, АПС развернулись и на максимальной скорости пошли по дороге.
VTOL шли над ними, указывая дорогу.
Майор приостановил воспроизведение.
- Мы здорово рисковали, подобрав этих парней. На наше счастье Аэроспейсеры Клана, были связанны боем на орбите. Сейчас будет интересный кадр. Нам повезло, мы нагнали техническую группу сопровождения клановцев и пристроились к ним.
Изображение мигнуло и стало видно, что VTOL разведчиков нагоняет два тяжелых вертолета типа Карнов. Со странными эмблемами на бортах.
Пошла трансляция переговоров.
- Борт один Старшему. Два транспорта, идут над дорогой в сторону площадки. Это не наши, прошу разрешения открыть огонь.
- Нет. Снизить скорость, идти в их кильватере. Закрыть посадочные люки.
- Принято.
- Сколько до Гнезда?
- Сто.
- Вызывайте "Гнездо"
- Есть "Гнездо" переключаю.
- Питон - Гнезду. Висим на хвосте у двух Клановских технарей. Идущих по грунтовке. Позиция Юг 2149 18 25. Прошу обеспечить на подходе коридор по моему сигналу в точке 34-56 87-96 , у меня два АПС с раненными. Время подхода десять минут.
- Гнездо - Питону. Сместите точку входа до 34-56 89-23 проход по ложбине, за вторую башню. На подходе дайте три зеленых ракеты.
- Питон - Гнезду. Вход 34-56 89-23 три зеленых. Принял. Подход семь минут.
- Борт один старшему, на радаре группа БМР. Транспорты сворачивают к ним.
- АПС прежний курс. Мы на подходе увеличиваем скорость и проходим краем.
- Можно валить на подходе?
- Отрицательно, один выстрел и нас разгадают.
- Они наверняка везут боекомплект.
- У нас машины набитые ранеными. И мы не можем рисковать выполнением задания.
- Принято.
Внизу стал приближаться редкий лес, за ним виднелись поднимающиеся в небо столбы дыма. Транспортные вертолеты стали поворачивать к нему. Стоящий дозором на опушке леса БМР непривычного вида, сопроводил группу наведенным консольным вооружением, но так и не выстрелил.
Группа VTOL разведчиков, увеличив скорость до максимума описав плавную дугу вдоль дороги идущей вокруг него, ушла правее. АПС сошли с дороги и теперь пробирались по оврагу заросшему кустами ведущему южнее. Лес кончился, Стало видно обширное открытое пространство.
Вдали возвышались купола трех Дропшипов. Вокруг посадочной площадки были возведены оборонительные сооружения. Пространство между лесом и посадочной площадкой было усеяно разбитой и сожженной техникой.
На этом направлении было относительное затишье. Только несколько БМР вели беспокоящий огонь.
С высоты было видно, что правее в нескольких километрах кипит бой. Встают столбы разрывов, меж которых мелькают фигуры БМР. А вокруг площадки кружатся Аэрофайтеры, изредка делающие заход на атакующих.
С головного VTOL в сторону позиций обороны выстрелили сигнальной ракетой. Она рассыпалась на три зеленые искры.
Тут же из бункеров ударили ракетные установки, вметая разрывами по краям оврага тучи дыма и песка.
Опомнившиеся клановцы, запоздало открыли огонь по прорывающейся группе. Но дистанция была уже слишком большой, лучи лазеров и ракеты прошли мимо.
Лишь пара из них прошла в опасной близости от борта последнего VTOL.

Когда группа села, под бортом одного из шатлов. Из огромного люка в его борту высыпали техники и встречающие бойцы, Солдаты стали выносить раненых, груз, и грузить на его борт. Все ужасно торопятся. Унтер офицеры стоящие на трапах что-то говорят и прямо под трап бросаются какие-то ящики и тюки, которые до этого пытались вносить по ним. Постоянно озираясь на защитный периметр. К офицерам разведчикам подошел высокий полковник, но о чем он говорит, не было слышно, все утонуло в реве старта одного из Шатлов.

Далее шли съемки с камеры установленной на борту шатла. По предполью к шатлам ведя огонь, двигались БМР. Им на встречу от шатлов выдвинулись БМР обороняющихся. С обоих оставшихся шатлов, из оборонительных сооружений по наступавшим вели плотный огонь.
Картинка начала дрожать и отдалятся. Шатл подымался.
Что творится там под ним, уже можно было только угадывать, все было затянуто пылью поднятой стартом сразу двух кораблей, дымными шлейфами от пусков ракет и дымом от разрывов. Лишь иногда в дыму мелькали перемещающиеся фигуры БМР. Из за плотности дыма и пыли даже непонятно чьих.
Майор устало присел на ручку кресла.
- Мы грузили в первую очередь людей, забрали сколько смогли. Бросили прямо на посадке всю технику. Но нам нужно было прикрытие, чтоб взлететь. Были БМР, были турели, но нужны были люди, которые пожертвуют своей жизнью, чтобы мы ушли. Пошли только добровольцы. Майор имел квалификацию мехвоина, как и многие в нашем отряде, он остался. С ним все его отделение.
Подал голос капитан, нервно катающий в руках стакан.
- Майора контузило во время погрузки. Нас и еще двух раненых из нашей группы оставили сопровождать груз.
- Клановцы начали атаку, как только засекли предстартовый разогрев двигателей. Те, кто остался, подарили нам то время, за которое мы прогрели двигатели и смогли взлететь.
- К Прыжковому кораблю мы шли с тремя Дропшипами взлетевшими с плато Церрик. Там было все гораздо хуже. Охранение было смято. На старте было повреждено или уничтожено три корабля. На сопровождении последних шатлов потеряли два полных крыла Аэрофайтеров. И еще два потеряли больше половины состава на подлете и стыковке к Прыжковому Кораблю. Клановцы атаковали непрерывно, до самого прыжка. Именно тогда была ранена ваша дочь.
- Дополнительные сведения мы получили на промежуточной прыжковой точке. Едва мы вышли из прыжка, рядом выпрыгнули Черные Сборщики. Те, кто кормятся на полях сражений, собирая технику и перепродавая. Мы арестовали их корабль. И на борту обнаружили ряд интересной информации. И несколько человек из гарнизона.
- Это оперативная съемка опроса одного из задержанных, отдела разведки флота.
В кадре была узкая комната, с окрашенным в серый цвет стенами. Вдоль одной из стен две подвесные кровати. На другой узкий откидной столик. На нижней кровати лежит кто-то забинтованный до пояса. У дальней стены стоит среднего роста мужчина с перебинтованными руками смотрящий в камеру.
За кадром звучит незнакомый голос.
- Назовите себя.
- Карл Олив. Техник, личный номер 987623612.
- Как вы оказались на корабле пиратов?
- Меня подобрали на полевом космодроме Точка три. Во время обороны космодрома был взрывом замурован в подбашенном техническом отделении. В общем то они мне жизнь спасли. Я уже потерял надежду выбраться, когда меня вытащили.
- Когда это произошло?
- Последние два Дропшипа стартовали около шести утра. Это кажется двадцать третьего числа. Буквально через пару часов пытаясь прорваться с площадки и уйти в лес, мы потеряли все БМР и вихлы. И те, кто выжил после прорыва, были отброшены к оставленному нами периметру. Так что еще где-то через час два. Это около одиннадцати. Я где-то разбил часы, поэтому не могу сказать точно.
- Сколько вы видели еще выживших из отряда заслона?
- Со мной подобрали около восьми человек. В основном раненые оставшиеся под завалами. Клановцы, как только подавили последнюю башенную установку дозарядили боекомплект, и ушли в направлении космодрома Точка Два. Я видел это из бойниц нижнего яруса. А через некоторое время прилетели аэродины Барахольщиков. Я по началу боялся их окликнуть, а потом, когда понял что это не кланеры. Подумал, да какого черта? У меня было всего два выхода, дожидаться возращения клановцев или умереть без еды и воды.
- Вы узнали кого ни будь из подобранных?
- Да, но не всех, мы вызвались добровольцами прикрывать отлет. Нас было около пятидесяти. Многих ребят что были из других подразделений, я не знал. Точно могу сказать за сержанта второй роты нашего батальона, рыжий такой. Его в соседнюю каюту поместили. Со мной вот, лежит парень, он из спецуры. Его выволокли из комнаты контроля, в той башне где меня завалило. Я сказал им, что буду за ним ухаживать и его оставили.
- Вы сказали его оставили? Значит, кого-то не взяли?
Техник устало оперся плечом на стену.
- Можно мне сесть?
- Да.
Откинув баночку, он сел. Прокашлявшись, продолжил.
- Да, эти ребята небыли добрыми самаритянами. Свой билет с планеты надо было отработать. Несколько человек с тяжелыми ранениями они пристрелили или просто оставили там, где они лежали. Им нужны были рабочие руки, кто не мог встать и помогать, были брошены или убиты.
- Почему у вас не возникло проблем.
- Ну, на мне была моя куртка с нашивками старшего техника, специалисты везде ценятся.
- Почему вы решили, что этот человек из спецподразделения?
- По личному жетону. Только ребята из спец войск носят жетоны с заточенными краями. У меня приятель служил в особой группе, и как-то раз показал, зачем их оттачивают.
- Где его жетон?
- Он на шатле, в четвертой мастерской. Красный ящик с инструментом за номером 1130. Выньте все поддоны, внизу под мотками старой проводки связка жетонов. Я уже говорил вашим людям, когда нас выпустили из помещения.
- Проверим.
Камера выключилась. Через секунду включилась, та же каюта, судя по маркеру вверху записи, сутки спустя. Техник и раненый ранее лежавший солдат сидят на нижней койке. Напротив, на откидной баночке лейтенант флота. Обращается к раненому.
- Назовите ваш личный идентификационный номер.
- 894567232
Голос у раненого слабый и надтреснутый. Лейтенант что-то сверяет в нотепутере.
- Назовите последний операционный код вашей группы.
- Анаконда.
- Пожалуйста, полные идентификационные данные.
- Старший сержант Герман Груббер, 894567232, Морская Пехота Содружества, разведывательное подразделение 347.
Видно, что техник сидящий напряженно с облегчением прикрывает глаза.
- Спасибо сержант.
Лейтенант кладет на край стола две цепочки с жетонами.
- Старший техник, сержант. Господа, шатл перегружен, вам пока придется остаться в этой каюте. Как мы закончим наш разговор, вам принесут Джампсьюты. Дверь соответственно остается открытой. Вы сможете выходить из каюты. Просьба ограничится с выходами в пределах сектора.
- Сержант, будьте добры пока кратко, своими словами, но для записи, о происшедшем после старта шатлов. Чуть позже, я вас попрошу дать более подробный отчет.
- Двадцать второго числа после выполнения задания группа прибыла на конечную точку маршрута где нас ждал Дропшип. Ситуация уже была критической. На периметре было потеряно около девяти БМР. А когда были запущены стартовые процедуры, противник еще более усилил натиск.
Старший командир отвечающий за оборону периметра был убит. И господин командор Ирвиц, принял командование. Он объявил по общей связи обстановку. И попросил всех, кто держал периметр, и кто мог в этом помочь, выполнить свой солдатский долг.
- Разве он не имел права приказывать?
- Господин лейтенант. Иногда наступает момент, когда приказ теряет свою силу. Это черта. Вы сами должны решить, да или нет. Мы все тогда там, стояли на черте. И на решение, были даже не минуты. Если бы периметр был прорван до старта, мы погибли бы все. Гауптман Петер просто взял СМГ, и уже идя к аппарели сказал.
- Не приказываю, прошу, у кого нет детей, остаются с грузом.
В нашей группе на дропшипе остались двое молодых и раненные. В ангарах и на периметре, еще оставались годные к бою БМР. Большинство из пилотов были убиты или ранены. А в нашей группе большинство оперативников имело квалификацию мехвоина.
Командор Ирвиц просил всего лишь час. Гауптман Петер принял командование и распределил нас по периметру. Там были и пехотинцы из 876го, кто-то из экипажей шатлов, техники, все кто откликнулся. В башне у которой стоял мой БМР за пультами ракетного комплекса было двое раненных бойцов, причем один тяжело. Хорошие ребята. Настоящие бойцы.
Когда Дропшипы активировали стартовую процедуру, клановцы ударили. Мы вгрызлись в землю и ответили. Но это не тот противник, которого пугает вой летящих ракет. Они понимали, да какое они прекрасно видели на сканерах, что периметр дыряв как ложка для вермишели Ларо. Нас спасали башни огневой поддержки. Мы отбили за пол часа две атаки. Но они не отступили, а отошли и начали бить издалека. Выбивая башню за башней. О, это их дьявольское оружие! Они спокойно разгуливали за зоной поражения наших ракет. И стреляли, стреляли...
И тогда Гауптман приказал выключать башни по одной. Они купились. Да и башни уже были большей частью сильно повреждены. Так что это не удивительно. Часть вооружения и оборудования не работала. Техники латали повреждения прямо по ходу боя.
Когда до старта оставалось двадцать минут, Они ударили опять. Видно они собрали все силы. Удар шел сразу с двух направлений. Конечно они прорвались. Но включившиеся башни ударили по ним в упор. И еще помогли корабли. Мы все стреляли с максимальной скоростью. Я отключил защиту по перегреву, потому как это уже было бесполезно. Мы сгорали быстрее чем взрывались. Мы снова их отбили. Но это был конец. В минуты затишья когда мы их отбросили, в последний раз с кораблей выпустили ховеры. Они дали еще чуть людей и забрали раненых. Гауптман Ауштайн, командир второй группы, катапультировался из Меха. Я видел, как его вместе с креслом увозили. Ему защемило ноги от удара, просто не было времени освобождать его от кресла на месте.
Мой БМР был выведен из строя уже через пару минут. И выбравшись из его останков, я добежал до ближайшей еще не до конца разбитой башни. Мне даже не пришлось просить открыть люк, там было несколько брешей пробитых попаданиями, достаточных чтоб я влез внутрь.
Внутри тоже все было перекорежено, но еще работало одно орудие и один комплекс РДД. Когда я подключился к системе управления, я услышал по связи, Гауптман приказывает стянуться всем еще целым БМР на участки прорыва. Но все было бесполезно, они снова атаковали. Впрочем, и они опоздали. Все вокруг задрожало. Шатлы стартовали. Но нам уже было не до этого. Мы целились и стреляли, целились и стреляли... А они все рвались к стартовым площадкам в тщетной уже надежде повредить уходящие шатлы. Я не помню когда меня ранило, до этого, или уже позже. Я стрелял в спины прорвавшимся мехам. На меня уже не обращали внимания. У последнего корабля были какие то трудности. И я видел Энфорсер гауптмана Петера и еще несколько наших.
Они перехватили прорвавшихся к нему.
Потом и он стартовал. А нас прижали к дальней кромке периметра. И стали добивать. На всем периметре осталось несколько БМР и вихлов, мы собрали людей, всех кто еще остался. И пытались прорваться. Нам не удалось, их было слишком много. Бесполезно. Гауптмана тяжело ранило во время прорыва. Осколки блистера разбили забрало нейро шлема и вошли в лицо. Кто-то из наших выносил его, а мы прикрывали. И тогда снова появились их БМР. Нас раскидали и смяли, кто успел, прыгнули в траншеи и ведущие к двум еще не окончательно разрушенным башням. Технику всю пожгли. Они срывали на нас свою злость. Нас просто расстреливали. Они охотились за каждым человеком. Все что мы могли мы сделали. Кто-то пытался сдаться., идиоты, их просто поджарили.
Я не помню как добрался до башни. Очнулся от боли, когда с меня сдирали пригоревший жилет. В общем-то и все. Дальше был Карл и эти пираты. Потом наша группа захвата чуть не перестрелявшая нас в трюме.
Сержант нервно тер руки в пятнах свежее пересаженной пласт кожи
- Простите лейтенант. Как мог. Позже постараюсь подробнее.
- Спасибо.
Запись кончилась.

[RDL_python]

Майор с лейтенантом уехали утром, сославшись на служебные дела. Но обещали приехать ко дню похорон, его перенесли до выздоровления мамы. Деда Пауль уехал вместе с ними.
Я в тот день плохо спала, и утром была разбужена непривычно басовитым звуком мотора. Он в утренней тишине прозвучал как рокот вертолетов со вчерашнего диска. Я встала, и сонно протирая глаза, подошла к окну своей спальни в угловом крыле дома. Из него было видно крыльцо усадьбы.
Герман вывел из гаража и поставил у крыльца большую трехосную, угловатую машину темно зеленого цвета, с люками наверху крыши. На фоне выпавшего ночью снега. Она выглядела мощно и угрюмо. Я не помнила, чтоб ей пользовались раньше. Видно это была машина отца, что стояла в гараже за домом.
Накинув Домашний халат, и прокравшись мимо спящей в соседней комнате моей няни Брунгильды, я пошла на верхнюю галерею над прихожей.
Поеживаясь от холода добрела до кабинета деда Ганса, он всегда вставал рано и из за приоткрытой двери в его кабинет, уже пахло кофе и сдобой.
Дед Ганс и офицеры пили кофе, смотря по гало блок местных новостей. Я тихонько пробралась в свое любимое кресло. Но меня заметили. Офицеры чинно как взрослой пожелали доброго утра, а дедушка покачав головой налил чашку молока и подвинул ко мне столик со сдобой.
Все обращались со мной как со взрослой. И я поняла. Детство кончилось бесповоротно.



УЧЕБА.

Обучение в имперском военном колледже на медицинском факультете. Было альтернативой между разделившимися желаниями и взглядами деда и бабушки на мое будущее.
Но что в этом предприятии принимает участие еще и третья сторона, я узнала гораздо позже. По косвенным признакам, которые в начале воспринимала лишь как череду несвязанных случайных событий.

После трех лет обучения, меня распределили на выпускную практику на Тихонов. Не последнюю роль сыграло мое знание нескольких языков, кроме официальных языков Альянса и особо русского. Конфликты там вспыхивали, как пожары в пересохшем лесу, работы медикам всегда хватало. Пол года в мобильном военно-полевом госпитале мне привили здоровый цинизм и дали практических умений и знаний поистине больше чем предшествующее обучение. И это было отмечено не только мной.
Когда практика подходила к концу старший медик нашего отряда оберст Ларош Циммер. Рекомендовал меня на Офицерские Курсы.
К моему удивлению, когда пришло назначение, местом их прохождения был не Общевойсковой Центр Повышения Квалификации, и не военный медицинский колледж академии Сангламор. Бланк принадлежал академии Буэна.
Пятнадцатая группа подготовительного батальона Буэны которым командовала Флоренция Ландерс, куда я получила назначение, была расквартирована на дальнем конце военного городка.
Проездные документы выданные нам не давали поводов для опозданий. Вся группа собралась в один день. Изначально мы, те, кто в нее были назначены, думали это было обусловлено составом группы. В ней в основном преобладали люди тертые и битые жизнью, что было видно по облику и поведению многих курсантов группы.
Хотя, по сути мы все были очень молоды, жизнь в Альянсе часто старила людей раньше срока. Многие повидали реальные сражения, о чем свидетельствовали кругляши наград на куртках.
Вечером вся группа собралась, сержанты выстроили нас на плацу перед казармой и познакомили с нашим командиром. Моложавый лейтенант сверив список с наличием лиц в строю. Без обиняков объявил.
- Вы попали в пятнадцатую группу. Это специальная группа. Вам будет очень нелегко. Нет, не так. Вам будет невозможно трудно, и это я вам обещаю! Но те из вас, кто пройдет наш курс, будут лучшими из лучших. Элитой вооруженных сил! Уже завтра ваша жизнь бесповоротно изменится!



ПЯТНАДЦАТАЯ.

Все было так как обещал старший лейтенант. Уже в одну минуту следующего дня, начались тесты. Красное тревожное освещение и лишь светящиеся в полутьме матрицы ноутпутеров сержантов. Те из нас кто имели представление о воинской службе, хватали из шкафчиков лежавшие там для нас джампсьюты и военные ботинки, строились в проходах как и вчера. Кто был сообразительней подражали нам. Кто замешкался, тому помогали сержанты тычками и ударами стеков. Объясняли, лишь самое необходимое.
В принципе верно, деда не раз мне говорил, что самое понятное то, до чего дойдешь своим умом.
А через три минуты, два взвода по двадцать пять человек уже бежало медицинскому бараку. По тому, что в окнах зданий горел свет и на дорожках было людно, как и днем, я поняла что тренировочный городок функционирует круглосуточно.
После медкомиссии мы не вернулись в барак, был бег, полоса препятствий, бег и снова нас осматривали медики. Только к утру нас вернули в барак.
Вся первая неделя была посвящена проверке выносливости, физических кондиций, тестами на сообразительность, психологическую устойчивость. Мы были измождены, загорели, сбросили весь лишний жир, и были на пределе... И еще, только за эту неделю нас стало на девять человек меньше.
Что происходило в других группах, мы не знали. Все сутки были заняты тренировками и тестами. Общаться с другими группами, у нас просто не было времени.
На второй неделе мы втянулись в ритм. Стало больше факультативных часов. Но по прежнему инструкторы гнали нас по жестко спрессованному курсу молодого бойца. Причем скидок не делалось никому. Нас к тому времени стало еще меньше.
На пятой неделе рядом со шкафчиком для одежды, появился оружейный шкаф. И нагрузка возросла, теперь мы все время были при оружии. Стрельбы производились в любое время суток, по самым разнообразным мишеням. Тип оружия периодически менялся. Рота бежала в душ, а по возвращению в оружейном шкафу, вместо стандартного авто пистолета и Федерате Лонг Райфл уже были барабанный пистолет и полицейский шотган.
Вот когда я возблагодарила бога, что мои старики брали меня с собой на охоту. И не просто брали, но и давали стрелять из разного оружия. Стреляла я лучше многих мужчин.
Причем не только из легкого стрелкового оружия. Когда нашу роту привезли на полигон пехотной базы, в стрельбе из суппортного крупнокалиберного пулемета и лазера, по множественной цели я набрала больше всех баллов. Притом как со станка так и в движении. Я просто представила, что стреляю на скаку, так как меня когда-то учил дед Пауль.
- Не пытайся ловить цель девочка, наведи вперед и жди когда ствол нагонит цель. Ты женщина, не надо высчитывать, тебе надо раз почувствовать. И само прейдет.
Сложности у меня возникли только с мортирами и арт системами.
Все стрельбы проходили по однотипной схеме. Ознакомительная стрельба с позиции.
Затем стрельба по разным типам мишеней, стрельба в движении и специальные приемы стрельбы из данного типа вооружения.

Как это обычно выглядит?
Сержант-майор подвел группу к приготовленной позиции восьмидесяти миллиметровых ротных мортир и кратко, но подробно ввел в курс вопроса.
- Итак молодежь, все что вы изучали вчера на факультативном занятии по данному вооружению конечно важно. Но в реальной боевой ситуации когда вам некогда даже бипод для него монтировать, все эти таблицы херня собачачъя!
Сейчас вы разобьетесь на расчеты, и каждый из вас попеременно должен будет в роли наводчика и подносчика. Каждому, поразить три цели по наводке.
И как водится, самые неумелые, побегут в мою палатку за флягой. Следовал жест стеком за спину в сторону виднеющегося вдали палаточного лагеря.
Сержант майор никогда не использовал свой стек, как средство убеждения или подтверждения своих слов. Он был у него длиннее чему остальных сержантов и служил по назначению, так как он заметно хромал. Я помнила, когда он приобрел эту хромоту.
Может еще по этому, он единственный из унтер офицеров использовал для передвижения за группой небольшой дизельный джип.
Взвод быстро рассыпался на расчеты. И изготовился к стрельбе. Загремели открываемые упаковки кассет с минами.
- Первый готов,
- Второй готов
- Четвертый готов
- Третий готов!
В роли контролеров выступали взводные сержанты.
- Свободно, огонь!
- Четвертый расчет, первая серия, по маркерам. Красный пять, синий четыре, желтый три. Огнь!
Хлопки выстрелов. Сливающийся в гул грохот разрывов. Стреляли всегда боевыми.
- Готов!
- Смениться. Серия по маркерам. Синий шесть, белый два, красный два, черный четыре. Огонь!
И снова, хлопки выстрелов.
- Готов!
- Сменится. Стрельба по координатам. И все снова, и снова.
Как только все сменились и отстреляли серию новая вводная.
- Батарея, смена позиции, триста метров вперед, марш!
Разбираем минометы, бегом волочим их и боезапас. Не пробежали и ста метров,
- К бою!
- Первый готов,
- Второй готов
- Четвертый готов
- Третий готов!
- Направление 30 дистанция двести, две беглым, огонь!
Хлопки выстрелов. Недалеко от нас падает осколок и дымится остывая в траве.
- Отбой! Смена позиции. Вперед пятьсот!
Тяжелое дыхание, пот из под каски заливает и щипит глаза. Радуюсь тяжелому бронежилету, так как тащу плиту и от нее, точно бы была ободрана вся спина. А он распределяет ее вес по всей спине. Но вот карабин, переброшенный на грудь гирей оттягивает шею, цепляю его ремень за выступ на станине.
- Ложись! Вперед!
Едва переползли русло небольшого топкого ручейка, наглотавшись тины и грязи,
- Круговая оборона!
- Не вставать!
Лежа ставим мортиры и изготавливаемся.
- Замаскировать позицию!
Аккуратно расползаемся, изображая из себя жуков. Поднимаем шомполами примятую траву и стараясь не мять далее, щиплем ее и плетем маты, чтоб прикрыть мортиры и себя.
Сержант майор все это время умудряется быть, то спереди, то с боку, то среди нас.
Лежим. Бойцы во внешнем кольце ведут наблюдение. Во внутреннем быстро на пальцах прикинув смены, дремлем. Урывать каждую секунду для отдыха нас уже научили.
За короткое время я научилась спать в любом положении. Стоя, на ходу, на бегу, в АПС мчащемся по ухабам, во VTOL, под грохот выстрелов и вой стартующих шатлов. Чему кстати способствовал тест по корабельным системам. Разместили нас на тот период в ангаре прямо на территории космопорта.
Через некоторое время, аккуратно переворачиваем маты, нижней стороной вверх, трава с верхней стороны пожухла и начала желтеть под пекущим солнцем.
Еще через пару часов
- Снять приборы наведения. Сдать сержантам.
Еще через четверть часа.
- К бою! По расчетам, сериями по три.
- Первый, направление 40, дистанция двести пятьдесят, огонь.
Лежа, на глазок... Выдираю из спец пака кусок нити и катаю два шарика из жвачки. Креплю их к концам нити и леплю одним из жвачных шариков нитку к стволу миномета.
Замечаю краем глаза как расширяются зрачки у напарника, а сержант делает снимок встроенной в ноутпутер камерой. Вот и наша очередь. Подаю мину.
Когда все отстрелялись и сменились, к нам подползает взвод роты обеспечения волочащий кассеты с минами на смену опустевшим. Знаками пожелав удачи, отползают унося пустые. Знакомый солдат, успевает показать знаками, что первый взвод гоняют по соседству по стрельбе из лаунчера.
Нам не запрещают пользоваться боевыми коммуникаторами. Но с самого начала приучают говорить лаконично и понимать друг друга без лишних слов с полу жеста.
В бою, когда вокруг грохот или когда рядом противник, умение понять жест напарника, может сохранить жизнь.
Мы солдаты. Нас учат выживать, и побеждать. И я доподлинно знаю, учат лучшие из лучших.
К вечеру встречаемся у ручья в какой-то балочке с первым взводом, и меняемся вооружением. Тут же нас поджидает в джипе наш старший лейтенант и капитан из училища. Сержанты переносят в компьютер стоящий на джипе в котором они приехали дневные данные. Из багажника джипа мы пополняем боекомплект.
Те из нас кто не занят в охранении периметра, жуют пайки и обмениваются впечатлениями. Капитан уезжает. Немного отдохнув, уничтожаем следы стоянки и выходим на дальнейший маршрут. Теперь с нашей группой идет старший лейтенант, а первую повел сержант-майор.
Когда группы уходят, на поляну тихо возвращается Лейтенант и старший сержант, обходят место стоянки, места где лежали дозорные. Лейтенант удовлетворенно кивает рассматривая тщательно замаскированные при уходе следы шин джипа, сержант что-то ворча под нос поднимает из травы втоптанную в землю нитку с двумя комочками грязи на концах и прячет в карман. Они встречаются на середине поляны сделав круг, обмениваются мнениями и расходятся догонять свои группы.

Последние недели пятого месяца. Нас, двадцать шесть человек переживших ад, периодически истязают на плаце строевыми занятиями. И занимаются индивидуальными видами истязаний, оттачивая наши персональные умения, до требуемого ими, инструкторами, уровня.
Занимается строевой старший сержант-майор. Сразу видно, что это его тайный конек.
На нас отутюженная до лезвийного состояния на складках, шерстяная парадная курсантская форма, без знаков отличия. Сегодня упражнения с кинематическими карабинами.
Старший сержант вещает въедливым надтреснутым голосом и его, по причудам акустики данного полигона для пыток, слышно на весь плац. Видим у проходящих мимо улыбки до ушей, но мы привыкли терпеть ни пикнув укусы слепней и змей, что нам улыбки дураков?
- Я не понимаю, почему это стадо панцирных Урартских макак, дожило до этого дня?
Он ковыляет вдоль строя стуча золоченой набойкой стека.
- Повторим. Поворот и принятие стойки, и на грудь. И затворыыыы!
Это уже не скрип, рык.
- Смирна!
Сухой слаженный стук каблуков и на четыре счета подхват карабина. Сержант стоит перед строем ноги на ширине плеч, одна рука за спиной на уровне пояса и дирижирует стеком.
- Напрааа-во!
Слитное движение ног, плечей, туловищ, фуражек. Матовый отблеск на стволах
- Оружие к смотру!
Шлеп, шлеп, руки по пластику лож и прикладов, цевье карабина само ложится на сгиб левой и плавное, но быстрое сложное движение открывания затвора.
Дзыньгланг.
- Уже лучше.
- Но едрипопенская твоя морда Паршин... Ты думаешь если ты опустил ствол ниже третьей пуговицы кителя соседа никто этого не видел? Или я, вот лично я... Буду счастлив когда это увидит лейтенант и мне об этом письмо напишет?
И затворы, мизинчиком держим отбойник! Никакого мне лязга больше! Это тебе Легран, и тебе Утвард! Вы еще бзданите свиноморды хором!
- Нале-во. Вольно...
И так раз за разом, каждый элемент. К нашему удивлению, на последней неделе с нами строевой ходят и сержанты. Правда в их сторону свиноморды и беременные скунсы не звучат.
Меня эти недели в тире натаскивает сам старший сержант. Чем-то ему видно не понравились результаты зачета на снайперскую стрельбу, хотя я твердо держала первое место в подразделении. Может в других ротах, кто-то меня обошел?
Наш сержант был очень чувствительным к подобному. И хотя наша пятнадцатая жила эти пол года как в изоляции, мы притиревшись друг к другу, это просто чувствовали.
Так что когда другие зубрили математику или мат часть. Я хватала Лонг-Райфл, пояс подсумков, маскировочный костюм-сеть, и бежала на полигон, где уже ждал старший сержант.
Маскировка при минимуме внешних материалов, и быстрое поражение цели. Я кралась от края полигона. По местности ровной как стол, и должна была поразить воткнутые в отверстия на пулеметном биподе сигареты, все, точно по середине. Или пятна на чурбаке, от лазерного прибора подсветки цели.
Сержант же в это время сидел на площадке башни охраны, в ста метрах от, и пятнадцати над, с биноклем. Реже рядом с биподом, на капоте джипа. Стреляла я с силенсером и без, и еще должна была учитывать при этом коэффициэнт уклонения пули от нагрева ствола винтовки.
Упражнение длилось до выполнения, затем я ждала охлаждения ствола винтовки.
Чистила ее, пристреливала, и повторяла.
Иногда сержант доставал пистолет и начинал стрелять стоя надомной. Или включал проигрыватель в машине на полную, выбрав местную молодежную музыкальную волну, что меня кстати более раздражало.

Зачем все это мы узнали в день выпуска. После обеда вся рота гладилась и начищалась для торжественного построения. Мы прошли испытание, это знал давно каждый из нас. Даже Джереми, который умудрился вчера сломать руку на тренажере. И был освобожден от последнего парадного построения на плацу тренировочного батальона. Это не значило что мы расслабились. Нас научили не делать ошибок. Просто настроение было праздничное и ребята предвкушали встречу с приехавшими на выпуск родителями.
В назначенное время, рота построилась перед бараком и ожидала командиров. Со стороны плаца слышался людской гул и музыка.
Когда рота построилась на крыльцо вышел старший лейтенант
- Господа. Поздравляю вас с успешным завершением первого экзамена!
- Ура! Ура! Ура!
- Разведывательное управление давно и кропотливо отбирало ваши кандидатуры. Вы прошли самый тяжелый отборочный этап.
- Ура! Ура! Ура!
- С этой минуты, каждый из вас считается кадетом особой пятнадцатой роты. В случае какого либо казуса, вплоть до окончания колледжа, вы независимо ни от чего получаете место в Конторе и продолжаете службу действительным сержантом разведывательного управления. А сейчас наша группа будет сопровождать знамя подготовительного батальона Буэны. Эта честь по праву ваша. Вы лучшие из лучших!
Мы, гордые и ошалелые от такого объявления только потом на инструктаже после торжественного прохождения осознали какой крутой поворот сделала наша жизнь.
Затем были торжества, краткий отпуск домой и снова учеба...

Одна я, зная, кто такой старший из сержантов нашей роты, уже давно начала понимать то, о чем лишь изредка неосознанно догадывались мои товарищи. Кто курирует, и что есть,15 рота...
Да, после этого, дня больше я не видела сержанта.
И то, как он меня мучил на последок, был его мне подарок. Выраженный в найденном в моем шкафчике серебренном двойном нагрудном знаке мастер-стрелок и снайпер.

[RDL_python]

Следующие два курса, мы жили попеременно то в тренировочном городке, то в общежитии факультетов. Занятия были настолько плотными, что нас постоянно проводили через медицинский контроль. С третьего курса нас разбили на группы и занятия стали проводится индивидуально. Мы получили сержантские нашивки и носили джампсьюты инструкторского состава. Зачастую на практических занятиях нам давали группы младших курсантов. При этом оценивалось не только усвоение нами материала, но и способность руководства группами до полного отделения и более.
Каждую нашу группу вел офицер Конторы. Но внешне наши преподаватели ни ничем не отличались от других и ту же форму что и другие преподаватели.
По окончании четвертого курса каждый из нас был направлен на АИМ. Мне, Д"Аммару и Аскольду, достался курс подготовки офицера десантного подразделения. Нас закинули военным транспортом на астероидную базу. И мы возблагодарили бога за крепкий вестибулярный аппарат, так как сила тяжести на астероиде постоянно менялась в зависимости от того, по какой точке траектории его в данный момент несло вокруг обледенелой планетки.
Здесь мы вдосталь напрыгались на разные поверхности, и налазились по разным космическим объектам. В завершение нас приписали младшими офицерами в десантные части и последние три месяца мы прослужили в реальных боевых частях отведенных на переподготовку с передовой.
Это было познавательно еще и потому, что приходилось взаимодействовать с солдатами, считавшими тебя желторотым салагой. В общем то, оно так и было. Косые взгляды, ворчание за спиной. Явное пренебрежение к твоим приказам, которые выполнялись, но всегда не так как следовало. Доказывать себя приходилось буквально во всем. Тут то и пригодились наши психологические тренинги и высокая профессиональная выучка.
Ко мне уважение пришло как не странно в результате вульгарного рукоприкладства. Один из старослужащих сержантов долго донимал меня, всячески издеваясь и насмехаясь, но не превышая рамки устава.
Испробовав все средства мирного урегулирования, после одной из тренировок по абордажной атаке, которая была едва не сорвана благодаря его вмешательству, я застала его одного в раздевалке. Сержант был крепко сложенным здоровым мужиком, закаленным в драках и боях. Я была молода, настырна, и тоже закалена, закалена старшим сержантом Германом Груббером. Он был наставником в начале моей карьеры. И это он научил меня стойкости. Тому, что начинать каждый бой, надо как последний, уже считая себя победителем, или мертвым. Этот мой первый бой я начала именно так, не думая ни о чем кроме победы. И меня и сержанта не учили драться. Нас учили с максимальной эффективностью выводить объект атаки из строя
После получаса нашей беседы, кто-то из десантников привлеченный шумом разблокировал запертую дверь отсека. К тому времени мы оба напоминали отбивную с кровью. Вломившиеся в отсек десантники увидели два окровавленных тела. У сержанта была сломана рука и нога, порвано лицо. У меня было разбито лицо, куча порезов, сломана рука и четыре ребра. Но самое значимое, что произошло тогда, это хрип кривящегося от боли сержанта.
- Смиррна, обезьяны, офицер в помещении!
Все что я смогла, это полу сидя отдать честь вытянувшимся во фронт десантникам, и потеряла сознание.
После были две недели в лазарете, с садистскими процедурами быстрого восстановления. Строгий выговор от курирующего офицера, и на рукаве знак мастер сержанта десантных частей.
Больше меня никто не задирал, и все мои приказания выполнялись наравне с приказами лейтенанта командира взвода. Я стала десантником.
Пятый курс растянулся для меня на два года. У всех обычных кадетов, это была практика в войсковых частях и на заводах.
У нашей группы она была совмещена с выполнением каких либо заданий отдела специальных операций конторы. Это был затяжной и тяжелый последний экзамен.
Первый год я моталась по кораблям флота в роли старшего техника обслуживающего медицинское оборудование. В составе одной из технических комиссий штаба флота. Вот когда наконец пригодились знания полученные в подготовительном периоде и на первых курсах колледжа. Пришлось засесть за медицинские справочники, восполняя пробелы в знаниях. Что было моим заданием тогда, я так и не поняла. Рапорты требовали разносторонние, они включали и техническое состояние разного оборудования, и подготовку экипажей, и их моральную устойчивость, и склонность к той или иной стороне, в тогда только формировавшейся розни между ФС и АЛ. И все это в сжатые сроки, ограниченные пребыванием технической группы в соединении или на корабле.
Затем меня направили техническим специалистом в комиссию по работе с наемниками. Там мне пришлось несколько раз вылетать наблюдателем на боевые операции и даже участвовать в двух из них. Что было отмечено наградами.
Я сменила четыре мундира и три звания. Приобрела кучу знакомств и была вовлечена в несколько афер.
В результате, стала смотреть на жизнь и людей оценивающе. И ко всему происходящему относится с солидной долей скепсиса, повидав закулисную кухню отношений и делопроизводства в воинской среде.

Мы не сдавали заключительный экзамен как все. На каком то этапе мы получали вызов на одну из баз флота, и там, в управлении разведки нам вручали наши нашивки или погоны.

Свои погоны я должна была получить на Веге-Прайм, одной из баз флота в округе Донегал. Там куратор собрал нашу группу. Д"Аммар и Аскольд прибыли раньше, и мучались составляя завершающие отчеты в местной гостинице для военных. У меня для этого было время во время перелета до Веги.
Когда мы их сдали, нам приказали три дня отдыхать до вызова.
Что мы и выполнили со всей серьезностью, закатившись на маленький горный курорт вдали от базы. Монорельс ходил три раза в день, а познав уже уровень вечной штабной волокиты мы не особо и нервничали по поводу возможности опоздания по вызову.
После колоссальной попойки ознаменовавшей нашу встречу. Каждый на свой вкус кайфовал в уединенном домике в горах. Вечерами встречаясь у камина, вспоминая былое и строя планы на будущее. Впрочем мы осознавали, что это лишь мечты. Человек предполагает, а Контора обломает. А насколько, никому не хотелось тогда думать.
Вызов. Д"Аммару и Аскольду пришел вечером третьего дня. Мне же посчастливилось еще целые сутки предаваться ничего не деланию.

[RDL_python]

Штаб разведки сектора располагался на территории базы флота в нескольких приземистых зданиях из крашенного флотским, шаровым цветом, пенобетона. Все здания и склады принадлежавшие разведке были огорожены от общей территории периметром, обозначенным высоким сетчатым забором. На проходной хмурый сержант долго и придирчиво изучал мои документы и предписание. Затем выдал отпечатанную и закатанную в пластик чипованную гостевую карту с моей фотографией и краткой надписью Елена Штаубе-Шелтон. Странно, в моих документах фамилия отца не значилась. Затем вызвал из караульного помещения рассыльного, чтоб он меня проводил.
Причуды с фамилией объяснились в кабинете отведенном офицеру куратору.
Кода я вошла приглашенная туда молодым секретарем. Куратор был не один. В кабинете кроме него находился заведующий кадрами и следователь отдела внутренних расследований. За боковым столиком сидела и клацала клавишами, высушенная как ящерица посреди пустыни, стенографистка.
Меня препарировали на протяжении двух часов. Мраморной плитой на мои надежды и чаяния, рухнула служба моей матери и отца в ВСФС и особо принадлежность отца к специальным войскам Федерации Солнц. То, что он погиб когда мне было семь лет, а мать и все ближайшие родственники, как и я сама были подданными Альянса Лиры, не было принято во внимание. Вердикт, зачитанный заведующим кадрами, был короток и прост.
- В виду неблагонадежности, перевести во вспомогательные части. Надлежит о всех перемещениях сообщать офицеру службы наблюдения. Присвоить звание соответствующее последнему занимаемому, должностной медик-офицер первого класса.
Смотря сквозь меня, он также добавил.
- В виду того что правительством на ваше обучение и содержание были затрачены весьма значительные средства, для компенсации, вы обязаны отработать два стандартных срока контракта, после чего можете подать прошение о увольнении в запас. Все документы кроме текущих аннулируются, и должны быть сданы в отдел кадров базы, строение 24 бета, помещение 204. Назначение на новое место прохождения службы получите там же.
Когда я отсалютовав повернулась чтобы уйти, меня остановил офицер отдела внутренних расследований.
- И еще медик-офицер, не пытайтесь пользоваться полученными знаниями и связями. Это будет расцениваться как измена и попытка бунта. Мы за вами будем присматривать. Свободны.

В коридоре меня накрыло. Первый раз за много лет. Удар был слишком неожиданным. Я ожидала многого, но не такого исхода. Я знала о том, что с приходом к власти Архонтессы в вооруженных силах шли перетряски кадров. Но, не подозревая насколько они масштабны и глубоки, не думала, что это в прямую коснется и меня.
Влетев в санитарный блок, с трудом уняла бившую меня дрожь и привела себя в порядок.


ПОРЫВЫ ВЕТРА.

Потрясения этого дня еще на этом не окончились.
Потеряв еще пол дня на оформление документов и получение вещевого довольствия. Я выпала из витков бюрократического смерча на жесткой скамейке погрузочного терминала шатлов, нагруженная громадным военным труповозом вещей и пачкой разноцветных пластиковых листов с моими новыми документами.
Никому не нужная и всеми презираемая.
Последней оставленной мне привилегией, или вернее не отнятой по какой-то оплошности бюрократической машины, был проезд по военной линии перемещений людей и грузов.
Ближайшим транспортом следующим до предписанного мне пункта назначения был проходящий через систему конвой. Два прыгуна типа Торговец в сопровождении нового корвета типа Фокс.
Погрузка на шатл берущий груз для конвоя была объявлена уже глубокой ночью. Побитый микроавтобус аэродромного обслуживания доставил меня и еще несколько военных прямо к погрузочной аппарели. С моими неподъемными тюками мне помог молодой флотский лейтенант, по вполне понятной причине цепляющийся за каждую попадающуюся юбку. Недавно получив назначение на корвет, и полный восторгов, восхищений и гордости он засыпал меня вопросами и информацией о конвое.
Усталая и морально вымотанная, я была рада немного отвлечься от горьких мыслей и развеяться. Немного взбодрило так же меня известие, что через два прыжка фрегат оставлял конвой, на разгрузке-погрузке в системе Арк-Роял, и пока прыгуны стояли и до заряжались, делал заход на Ковентри через систему Дукамбиа, чтобы дополучить что-то из оборудования с заводов. На Дукамбиа был мой дом. Если мне удастся перейти на его борт, и все сложится удачно, я смогу навестить домашних.
Немного флирта, и упоминание в скользь о службе на флоте, и лейтенант загорелся идеей похлопотать о переводе такого симпатичного пассажира на борт корвета.
И видно судьба все же была ко мне более благосклонной чем я думала. Когда шатл ошвартовался к Торговцу, лейтенант выхватил из толпы кого-то из экипажа, и нагрузил моими вещами приказав помочь мне. А сам схватил мой посадочный чип и подмигнув скрылся сказав, что это ненадолго. И правда, едва пыхтящий под грузом спейсер, подвел меня к отведенной мне по проездному свидетельству каюте, из-за угла коридора вылетел сияющий как медяшка на главной палубе и взмыленный лейтенант. Он гордо махал испещренным значками пластпапиром
- Все устроил! Быстрее...
Мы галопом помчались по переходам обратно к причальной деке и заскочили в кончающийся грузится Спейс Бас типа Эс Семь.
Лейтенант страшно гордый собой, усадил меня в кресло и помог пристегнутся.
- Вот ваш чип пропуск. Он же будет идентификатором.
С нами летели еще пара техников, пожилой оберст с нашивками выслуги аж до локтя и крыльями аэрокосмических сил. С высоты своих лет он с усмешкой взглянул в нашу сторону и уткнулся в свежий номер журнала Военное Обозрение Омнифайтеров. Вид чтения сам подсказывал род его специализации, можно было даже не пытаться разглядеть нашивки.
Через четверть часа наш автобус уже уткнулся в причальную систему корвета.
Вооруженный унтер в переходном тамбуре проверил документы прибывших и мы прошли на борт.
Лейтенант потащил меня к лифтам
- Полетите первым классом. Позже я вам тут почти все покажу.
На палубе экипажа мы прошли к каютам отведенным пассажирам. Лейтенант видно был тем еще пронырой, он выбил мне не общую каюту.
Открыв чипом дверь, он сделал галантный жест пропуская меня вперед, в мои новые апартаменты.
Я еще замороченная его легким трепом, сделала два шага внутрь и замерла.
Посреди довольно просторного холла сдвоенной каюты стоял стол, а перед ним в полной парадной форме, стоял майор Ауштайн, точнее Капитан Флота Альянса Лиры Ганс Ауштайн. Его нынешнее звание соответствовало полковнику вооруженных сил. И оно являлось действительным, так как он был в парадной форме и при полном комплекте регалий. Он стоял перед столом и с легкой усмешкой следил как моя челюсть со стуком рушится на палубу каюты. Он постарел, поседел, но я сразу его узнала.
Подавив секундное замешательство, я сбросила с плеча сумку и согласно устава, испросила у него разрешения войти. Разрешение было дано четко выверенным кивком.
- Вольно, должностной медик-офицер первого класса.
Еще не опомнившись, я только открыла рот, чтоб брякнуть какую ни будь чушь. Но он остановил меня, подняв предупреждающе руку.
- Стоп. Ну, здравствуй. Ты меня может и не помнишь вовсе.
- Помню. Вы друг отца. Вы приехали с известием о его смерти.
- Помнит.
Сказал капитан как бы сам себе.
- Что ж, это упрощает наш разговор. Но о делах чуть позже. Ты сегодня устала. А у меня для тебя есть небольшой подарок.
Капитан жестом подозвал моего провожатого.
- Володя, будь любезен, скажи Леграну, чтоб нам принесли сюда перекусить.
Лейтенант, с чрезмерно серьезной миной заволок в правую смежную каюту мои вещи и щелкнув каблуками выскользнул за дверь. Я на него почти не сердилась.
- Переоденься, к ужину у нас будет еще один гость, в каюте в шкафу твоя новая форма. Негоже офицеру принимать его в этом...
Он сделал пространный жест, обрисовав мой силуэт.
- Можешь не торопится, у тебя есть пол часа.
- Есть не торопиться...
Все что смогла выдавить я ошеломленная происходящим.
Каюта была небольшая но со всеми удобствами. Я заперев дверь, быстро сбросила с себя все, и заскочила душ. Наслаждаясь тугими струями воды, попыталась проанализировать происходящее. Получалась, нет пожалуй ничего не получалось. Что-то из шпионского боевика и мыльной оперы, и попахивало дешевой милодраммой. Впрочем, Ауштайн и служил в разведке, а в ней все, именно все, было не тем чем казалось.
Окончательно разрушило мои умопостроения то, что видно и являлось подарком друга отца, капитана флота Ауштайн.
Когда я выбралась из душа, обсушившись под встроенным в него же феном. По пути к не разобранным сумкам, меня притянул к себе упомянутый шкаф. Это было, как говорил мой дед, ударом ниже пояса...
В пустом стенном шкафу было всего несколько предметов. Очень дорогое из настоящего японского шелка нижнее женское белье и мундир. Полный парадный мундир, со всеми регалиями и знаками отличий. Темно синий мундир гауптмана специальных сил десантного корпуса. Как у отца. Только на пилотке, был вместо солнца и меча Федерации рядом с черепом со скрещенными под ним кортиками, Штайнеровский бронированный кулак. На правом отвороте кителя сиял начищенный, чуть потертый сдвоенный нагрудный знак мастер-стрелок снайпер. Когда то давно, так же, подаренный мне одним из боевых товарищей отца. И потерянный в одной из командировок. Я не удержавшись поддела его пальцем и прочитала номер на обратной стороне. Это был он.
Я чуть не опоздала к назначенному сроку, поскольку большую часть из оставшегося отведенного мне времени, на то чтоб привести себя в порядок, сидела перед шкафом прижимая к груди китель и как малолетняя дура плакала навзрыд.

ПЕРЕМЕНЫ.

Гостем оказался командир десантной группы корвета. Как все меняется, кажется, уже много лет назад я проходила у него десантную практику. Старший лейтенант которому меня чинно представил Ауштайн как своего референта.. Оглядев набор нашивок и медалей украшавших мою форму. Воскликнул.
- Вот теперь я понимаю, почему практикант чуть не убил моего лучшего сержанта.
По чести, я и сама не очень представляла, сколько знаков отличия успела получить, пока они небыли собранны все на один мундир.
- Командир, какого черта вы мне подсунули тогда вашу львицу? Чем я провинился?
- Я вас поощрил, доверив ее вашим заботам.
Оба рассмеялись.
- Прошу к столу.
Обед прошел в непринужденной легкой обстановке. Вспоминали общих знакомых, которых оказалось не так уж и мало. Разные случаи из жизни. И конечно, обмыли как и положено мои погоны. Ауштайн вспоминал свою юность, и чего ему стоили первые его нашивки и погоны.
Обед окончили с объявленным по трансляции отходом конвоя из системы. Капитан повел меня в рубку. Там сидя на гостевых креслах позади офицеров управлявших корветом, я впервые наблюдала прыжок кораблей из рубки.

На утро по следующим корабельным суткам, меня разбудил лейтенант Владимир Синельник, зуммером дверного замка. Владимир оказался не только трепачом и лавиласом, но и адъютантом Ауштайна, который был вторым заместителем командира отдела внешней разведки сектора куда мы прибыли.
Он занес мне пару комплектов голубых флотских джампсьютов и извинения за вчерашний спектакль, с приглашением пройтись по кораблю, дабы выполнить свое обещание показать его.
Позавтракав в корабельной офицерской столовой, мы до обеда обходили корабль. Уровень допуска, соответствовавший моему новому статусу, позволял нам побывать почти везде. После обеда, по коммуникатору меня вызвал и пригласил в каюту капитан.
На столе в каюте стояли слинкованные нотепутеры. Капитан вставил в приемное устройство своего диск и начал вводить меня в курс дел.

Сначала была общая внешнеполитическая и военная обстановка. Реальная, а не преподносимая агентствами новостей. Затем экскурс в хитросплетение внутренней политики АЛ и ФС. И конечно дробление и расстановка сил в бывших ВСФС, а ныне ВСАЛ и ВСФС.
Больнее всего было понимание того, насколько глубоко и болезненно ударил раскол не только по принадлежности к разным государствам, но и по симпатии правящим кругам по силовым структурам и структурам управления вооруженных сил.
И ранее не было секретом, что высшее командование было больше занято интригами и фракционной борьбой, чем делом. А сложившаяся обстановка еще более обострила ведомую ими борьбу. Приход к власти Архонта Катерины вызвал в добавок ко всему массовые репрессии военнослужащих коснувшиеся служащих, подданных и симпатизирующих Федерации Солнц, а чуть позднее и вообще дома Давион и принца Виктора. Все более и более расслаивая общество и обостряя и без того негаснущие противоречия.
Я была одним из тех, кто познал это на своем примере. И слава богу, что у меня оказался довольно могущественный ангел хранитель. Все могло кончится для меня гораздо печальнее.
Правители провинций и регионов повсеместно вели свою игру. Тайно привлекая на свою сторону нужные им кадры. Пользуясь дырами в законодательстве и склочной натурой Лиранских деловых отношений, чтобы обойти закон о частных армиях. И тут и там, в нее были втянуты весьма мощные силы.
Представителем одной из таких группировок и являлся потомственный военный и дворянин Граф Ауштайн, много лет прослуживший в военной разведке. Друг моего отца.
В ВСФС было много линейных подразделений, которые действовали независимо. Примером тому было разведывательное подразделение, возглавляемое моим отцом.
И после их распада или переформирования Ауштайн пользуясь связями, покровительством, и служебным положением, сумел выдернуть и сохранить вокруг себя под тем или иным видом, лучшие их кадры.
Поставив их на служение Альянсу Лиры и той группировке которой принадлежал его семейный клан.

[RDL_python]

О рассказе.
Он был написан очень давно.
Сначала - как описания модуля РПГ.
Потом дополнен, как часть рассказа.
Потом стал таким большим что почти сам стал рассказаом.
А потом мы уже "играли" в другое и он так и остался частью ждущей продолжения. И, хотя его давно есть с чем связать - нельзя увы объять необъятное.


Планета дождя

Планета дождя
Глава первая.

Перед ливнем.



Я ненавижу, эту планету!
Соло сплюнул в косые струи ливня и плотнее запахнул пластиковые полы плаща химической защиты.
Поначалу все были удивлены увидев в списке грузов обеспечения темно зеленые короба комплектов химической защиты. Теперь же молились на того, кто их включил в список. Маски конечно носили, но не постоянно, в море или на открытом воздухе вблизи него, но вот необъятные плащи, бахилы и печатки стали неотъемлемой частью снаряжения.
Дожди... Если стену воды сопровождаемую порывистым, переменчивым ветром, падающую из черно фиолетовых туч закрывающих небо пять дней из восьми в неделе, можно было назвать дождями...
То что тут называли грозой, лучше было не вспоминать. А шторма бушевавшие зимой и сопровождаемые оледенением, вблизи видели очень не многие. Эту напасть пережидали в подводных и подземных постройках.
К местному колориту так же можно было причислить то, что вся цивилизация в основном была построена вокруг скальных выходов на поверхность воды. Все порты и причалы строились в бухтах естественного и искусственного происхождения.

Соло пробирался между серыми коробками портовых пакгаузов и служб. Изредка заныривая под козырьки куполов и пакгаузов. Пройти в порт можно было и низом, по туннелям, но сейчас шла разгрузка прибывшей с лова 4й флотилии. Все проходы были забиты снующими туда-сюда электрокарами груженными контейнерами.

На КПП вертясь перед сканерами, Соло с удовольствием подставлял бока струям теплого воздуха бьющим из встроенной в стены сушилки. Удовольствие немного портил легкий запах дезинфектора добавляемого в аэрозольном виде.
Но он уже стал привычным. Необходимость этой меры можно было проследить, забыв убрать в пищевой контейнер бутерброд с сыром. Через сутки он покрывался зелено-бурой бахромой проросших спор микро водорослей и всяких бактерий. Они в изобилии витали во влажном морском воздухе.

Хмурые охранники наконец выпустили его из тамбура. Чтобы не идти через центр портового комплекса Соло пошел обходной галереей. Немного задержался у больших иллюминаторов выходящих на пирсы. Поглядел на разгружающиеся субмарины и сейнеры.
У восточного створа ведущего в док номер шестнадцать на пирсе стоял Локуст второго разведывательного взвода. Огромные створы были закрыты. А у бокового технического шлюза стояла усиленная охрана из бойцов местного спецназа и Легионеров.
Соло немного задержался на входе, затем пе6реодевшись в тамбуре в рабочий комбинезон, прошел в док.
Огромное помещение дока занимал стоящий на стапеле плавучий завод. По его днищу как муравьи ползали на магнитных захватах роботы автоматы обдирающие наросшие ракушки.
Дойдя до подъемника, Соло поднялся на самый верхний ярус и оттуда на тележке монорельсового подвеса доехал до Площадки управления. Площадка Управления работами тоже была закреплена на монорельсовом подвесе и могла свободно перемещаться по периметру всего дока. В данный момент она зависла над баком гигантского катамарана плавучего завода. Там заканчивался монтаж спарки торпедных аппаратов.
- Привет Мокрякам!
- Привет червякам!
Ролло сидевший у полукруглого пульта младшего инженера пересел на кресло рядом освобождая ему место.
- Ну что же. Наш малыш практически превратился в линкор.
- Покажи что успели за сутки.
Ролло вывел на центральный экран пульта общую схему. Затем вывел и выделил цветом смонтированные за прошедший месяц оружейные и оборонные комплексы.
- Практически девяносто процентов.
- Отлично. Мы сможем довести оконечный монтаж уже на ходу.
- Дред на смонтированной ранее системе стрельбы запустил тестовое программное обеспечение и уже гоняет комендоров и радиолокационщиков.
- А что с гидроакустиками?
- Там все проще. Местные ребята ассы. Они же рыбаки, с помощью гидроакустики они ищут косяки рыбы и кракенов. Так что тут полный порядок.
- А что в пятом секторе?
- Ангары старые, пришлось просто срезать и варить всю опалубку заново. На метал и детали разобрали одну из заложенных субмарин. Сейчас все в пределах графика.
- Угу, график. Еще вместо рубок на один из их флотов поставить торсы БМР и прямо эскадра...
Офицеры рассмеялись представив эту картину.

В тоже самое время четыреста километрами южнее. Остров Летучая Бухта.
Питон матерясь на смеси нескольких языков бегал вдоль мониторов наблюдения в главном посту субмарины.
- Нет! Срать я хотел, на то что сказал капитан-лейтенант Юргенсен! Вы повторите высадку именно сейчас! Пловцов первого эшелона усильте резервом! И Юргенсен долбаный, пусть идет с ними. У него есть радиостанция. На километр она пробьет, а магнофон пусть себе в зад засунет! Когда все начнется в воде будет такой сраный шум что он и кракена при случке в метре от себя не услышит!
- Капитан третьего ранга?!
- Слушаю.
- Может повременить с тренировкой до конца этой полосы грозового фронта?
- Нет, высаживаться мы будем именно в шторм, иначе все шансы быть незамеченными на подходе идут насмарку.
- Вы правы, но люди устали.
- После перехода до точки выброса, они будут в не лучшей форме. И пусть лучше здесь, утрахаются, чем в точке выброса перетопнут!
На экранах тем временем юркие разведывательные субмарины забрав на борт десантные группы снова выходили на рубеж атаки.
- Пятый пост.
- Слушаю господин капитан третьего ранга.
- По первым замеченным маркерам, откроете огонь, вдоль всей голубой линии. И сужайте зону поражения до красного сектора. Когда пойдет первый штурмовой, врубите прожекторы.
Офицеры штаба учений у мониторов переглянулись.
- Вы не слишком прессингуете?
Капитан-лейтенант с нашивками ПДС(Подводно Диверсионных Сил)встал из за консоли.
- Нет. И вы это сейчас увидите. Примите командование. И задержите восьмой борт, я пойду на нем.
Капитан-лейтенант, слегка побледнел, но четко вскинул руку к пилотке.
- Есть принять командование. Но при всем уважении у меня нет должной спецификации.
- Мы будем высаживаться. И если нас обнаружат ранее красной линии, мы будем высаживаться под плотным обстрелом.
- Я понимаю.
- Вот и поймите, что могут быть потери. И сейчас вы последний из выживших в развороченном взрывом посту управления высадкой!
- Есть! Я понял.
- Раз поняли исполняйте.
Уже на бегу в коридоре он вызвал пирс.
- Вархамер, кончай грызть ногти, и грузи первое отделение на восьмую. Покажем этим селедкам как надо работать.
Когда он вбежал на пирс, там его уже ждали бойцы в химкомплектах и гидро комбинезонах. Они проверяли акваланги, маркеры и гарпуны.
- Слон, за старшего.
- Я пойду с вами.
- Слон...
- Нет.
- Это неправильно. Если мы возьмем тебя это будет обман.
Элементал упрямо не смотрел в глаза Питона.
- Слон, присмотри за мокрицами. А вот завтра, я пущу тебя в воду за штурмовым дивизионом. Я им даже фору дам. И тех кого догонишь, можешь всех перетопить к чертовой матери.
- Ты обещаешь?
- Слово.
- Хорошо.
Слон нехотя стянул шлем-маску гидрокостюма и пошел в комнату управления.
Ему в след зачарованно смотрели охранники пирса. Даже после месяца его здесь пребывания, гигантская фигура элементала у них вызывала смешанное чувство страха и уважения.

На подходе к острову в зоне твердого обнаружения, на мелководье лодку заметно стали сбивать образуемые штормовым беснованием воды сверху течения.
После прохода зоны десятиминутной готовности стали сбоить эхолоты фильтры которых изрядно забили ложные сигналы. Прибавлять мощность, было нельзя, чтобы не дать обнаружить себя по их сигналу.
Акустик в надетых по старинке наушниках и сидел перед экраном. Из-под его гидрошлема стекали капли пота.
Когда первая лодка пересекла зону пяти мнут, вода вокруг группы кораблей вспенилась от испаряющих ее энергетических лучей и взрывов.
В гидрофоне послышались изумленные восклицания оборванные окриком координатора.
- Молчание в эфире!
- Командир, это что такое?
- Спокойно, просто новая вводная.
- А если они эту вводную перенесут ближе?
- А они ее и перенесут. Увидите. Поэтому, я бы вам посоветовал дать полный в перед.
Капитан судна обернулся поглядеть на десант. Наемники благодушно переругивались, двое так и вообще спали. Командир что то втолковывал командирам боевых троек склоняясь над пачкой пластиковых листов испещереных схемами.
- Командир, ваши люди, что, совсем не боятся?
- Почему? Боятся, я тоже боюсь, но только когда это необходимо.
- Да... Растрикудрить вас.
Командир лодки вернулся к своим экранам и приказал дать самый полный. Лодка заметно стабилизировалась. А на центральном пульте появились большие красные цифры. Начался обратный отсчет до спуска десанта.
На экранах было видно что большая часть судов тоже увеличила ход выходя из зоны обстрела.
Когда цифры приблизились к нулю, капитан скомандовал выровнять давление.
Все надели маски и перешли на замкнутую систему жизнеобеспечения. Когда загорелся красный плафон, лодка дала полный назад и стабилизировала свое положение. Один из моряков отдраил донный люк и скинул в него груз с привязанным к нему тросом. Десантники стали попарно спрыгивать в воду хватаясь за трос.
Это было необходимо как для набора глубины, так и для того чтоб их не раскидало в воде струями работающих винтов стабилизации.
Когда последний десантник исчез в люке, моряк отсчитал восемь маркеров на тросе.
- Чисто!
И отрезал его специально установленными на лебедку резаком.
Еще падал снятый с собачки люк а капитан уже отдавал следующую команду.
- Разворот! Сто пятьдесят на руль! Восемь метров вниз и полный!
Уши заложило. Лодка натужно гудя электроприводом уходила от зоны высадки.
Питон едва его накрыла вода оглох от какофонии звуков в воде. Вода лучше воздуха проводила звуковые волны. Разрывы и визгливое шипение воды испаряемой энергетическими лучами воспринималось всем телом. Дезориентируя и порождая панику. Трос мощно тянул в низ. Питон, сосчитал до пяти и отпустил трос, мощно загребая руками, он отплыл в сторону и в низ.
Здесь, чуть ниже него уже выстраивались клином десантники, покинувшие борт ранее. Слабо пробивались сквозь темную воду светлячки люминофоров.
Кто-то из бойцов три раза стукнул железом по баллону. Сигнал, все в сборе.
Схватившись за петли торпеды транспортера группа направилась во тьму.
Приближение береговой черты прежде всего ощутилось по поднимавшейся придонной мути. Которая создавала ощущение падающего снега. Пару раз вокруг группы начинала кружить какая-то крупная рыбина. Но, ко своему счастью так и не решилась никого попробовать на зуб.
Слабо замигал на радаре огонек радиомаяка. Группа приблизилась к мелководью.
Грохот прибоя частично заглушил канонаду. А бойцов стало мотать прибойной волной. Они вцепившись в подтопленную торпеду, которую сейчас использовали как груз, вплотную приблизились к скалам.
Один из бойцов оставленный позади и подвсплывший, дал сигнал - чисто.
Передняя четверка заклинила торпеду в расщелине. И шесть бойцов помогая друг другу вскарабкались на скалы. Остальные повернули вдоль берега ища водозабор системы охлаждения реактора.
Через несколько минут он был найден. Трое включили резаки срезая решетку, а двое тем временем помогая друг другу блокировали датчики.
Движение по трубе было сложно, из за непрерывного тока воды в нее. В ход пошли резаки которыми подваривали принесенные с собой скобы. За второй задвижкой отмерили полтора метра. И скребя поверхность трубы стали искать шов. На поверхности трубы, по схеме в двух дециметра от него был закреплен блок управления системой задвижек. Там укрепили заряд взрывчатки.

Дежурный инженер вздрогнул, когда зазвенел звонок предупреждения об изменении технологической обстановки, на пульте замерцал желтым блок схем фильтров водозабора. Компьютер тут же включил автоматические заглушки и подал команду замены участка фильтрационных решеток номер четыре, выполняя операндум смены и прочистки.
Инженер поморщился и встав из за пульта подошел к обзорному окну центральной пультовой машинного зала. В работу автоматики он не стал вмешиваться. Пусть до времени смены и прочистки решеток было еще долго, но мало л что занесло в них штормом. А он буйствовал на верху уже четвертый день.
Кран опустил ремонтную секцию на участок трубы с фильтрами. Резаки за один оборот вскрыли десятиметровый участок между заслонками с установленными фильтрами.
Но когда труба плавно пошла вверх, влекомая захватами, из ее торцов и торцов трубопровода на пол машинного зала стали спрыгивать кажущиеся маленькими с такой высоты фигурки людей.
Инженер уже было собрался кинуться к кнопке сигнализации когда окно брызнуло ему в лицо тысячами осколков пробитое гарпуном. Сидевшие за пультами техники попадали на пол укрываясь от осколков под станинами консолей и приборных стоек.
Кто-то из них, ближе всего находящийся к консоли тревожной системы, встав на колени попытался дотянуться до рубильника общей тревоги. Но был остановлен ударом в лицо шарика с краской из маркера.
На раме выбитого окна пультовой стояло двое бойцов с оружием, одетых в гидрокомбинезоны.

[RDL_python]

- В условия учений не входило то, что вы там натворили...
- Условия учений были максимально приближенны к боевым.
- Но тот разгром что вы устроили в машинном зале до сих пор восстанавливают.
- Зато мы выполнили все основные задачи в самый короткий срок. А второстепенные даже перевыполнили. Третья и шестая группа, без потерь очистила порт и приняла грузовой борт.
- Хорошо. Каков теперь статус операции?
- Тридцать два часа до начала. Выход прикрытия через шестнадцать часов. Штурмовые группы грузятся на борт через двадцать восемь.
- Хорошо. И... Капитан третьего ранга... Отличная работа.
Терминал связи который держал перед Питоном радист, издал возмущенную трель, извещавшую о конце кодированной передачи.
Питон еще глядя в потухший экран замахал кистью поднятой руки, распуская построенный каре в портовом комплексе строй штурмовой группы.
Слон, исполнявший обязанности старшины команды, перекрывая поднявшийся шум рассыпавшегося строя бойцов сделал последнее объявление.
- Всем пол часа на разбор учений. Затем проверить снаряжение, приготовится к выходу и отдыхать. Сбор командиров групп через двенадцать часов в брифинг зале базы.
Питон в сопровождении своей двойки пошел к входному тамбуру. За его спиной Слон что-то ворчливо выговаривал радисту. Радистом был молодой младший корабельный старшина, из местной команды ПДС. Местный специалист, как отрекомендовал его представитель нанимателя.
Не дойдя до стального блина люка каких-то три шага Питон вдруг остановился, и покачнувшись, ничком рухнул на пластбетонные плиты.
От неожиданности Старшина радист замер. И тут его что-то сбило с ног. Первыми мыслями, через секунду, когда он заучено упав на плечо и в перекате выдергивая из зажимов СМГПДВ (СМГПДВ- Sub Machine Gun Personal Defense Weapon - Укороченный автомат, личное оружие защиты) было, что на них кто-то напал.
Используя инерцию падения, он откатился за какой-то ящик и уже готовый к стрельбе выглянул в проход.
Вокруг было тихо. У лежащего ничком командира сидел в напряженной позе Слон. Одной рукой он убирал в набедренную кобуру здоровенный пистолет излучатель, второй, переворачивал командира лицом вверх. В то же время все ж, не переставая держать краем глаза под контролем проход меж штабелями ведущий к порту.
- Выходи. Это не выстрел.
Сержант хромая подошел, но оружие решил не убирать, подвесил на резиновой петле. У капитана третьего ранга кровь шла носом смешиваясь на подбородке со струйкой стекавшей из края плотно сжатого рта.
- Что случилось.
Элементал ощупал командира и окончательно успокоившись взвалил его на спину.
- Ни хрена. Вызови Соло к лазарету.
На КПП, предупреждая вопросы Слон буркнул дежурным
- Понабрали сопляков, с веревок падают... Вызовите лазарет, пусть носилки пришлют.
Чем снял все едва зародившиеся вопросы оных.
Сержант на вопрошающие взгляды бойцов охраны скорчил из за плеча Слона кислую мину, указав взглядом в спину элементала. Те сочувствующе выматерились и пропустили их на санитарную обработку.
Когда кончилось шипение фена дезинфектора, у открывшихся створок уже стоял санитарный электрокар.
Слон передал свою ношу медикам.
В лазарете уже ждал Соло.
- Сержант?!
- Второй взвод ПДС, младший корабельный старшина Пери, Сэр!
- Охранять объект! Отвечаете за Майора.
- Есть Сэр. Я и так обязан его охранять.
- Встаньте с этой стороны тамбура. Незачем привлекать внимание.
Слон отобрав рацию поставил Сержанта на пост возле двери.
Соло закурил
- Докладывай.
- Полез в воду показывать этим мокрицам как надо выполнять работу. Перенапряжение.
- Состояние?
- А хрен его знает. Его сразу в кокон сунули. А я туда влезть не мог.
Соло критически осмотрел двухметровую с лишним фигуру Слона, и не найдя что сказать в ответ осмотрелся в поисках места куда бы сунуть окурок.
Слон аккуратно взял его из руки офицера и затушив пальцами сунул под стоящую в углу рацию.
- Кэп, гляньте что там с ним эти коновалы делают, меня то точно не пустят.
Соло кивнул и зашел внутрь медицинского бокса.
В приемной сидела сливающаяся с белизной стен молоденькая и испуганная медсестра.
- Он еще там?
- Кто?
- Ну... Такой большой...
Соло хмыкнул поняв кого боится эта пигалица... Совершенно напрасно кстати. Слон после одного неудачного посещения в Стар-Порте зубного врача, панически боялся Сфероидной медицины.
- Да, но его стережет сержант Пэрри.
- Вы капитан-лейтенант Соло?
Немного меняя цвет и оживая прощебетала медицинская фея.
- Да.
Соло протянул свой идентификатор.
- Я хотел бы навести справки о своем человеке.
- Оденьте СК (стерильный комплект)и пройдите. Доктор вас просил проводить в реанимационный блок.
В сам блок Соло конечно не пустили. Но он мог спокойно наблюдать за происходящим там через прозрачную стеру блока. Там на столе, опутанный проводами и шлангами лежал Питон. А вокруг суетилось несколько медиков бегающих меж терминалов, какими то емкостями, шкафами и столом.
- А, Коммандер Соло!
- Док Кремптон?!
- Одна из фигур отвлеклась от монитора и помахала ему рукой.
Соло сел на предложенный медсестрой высокий табурет. Этого врача он знал. Недели две назад они познакомились в баре.
- Как он док?
- Хреновенько, прямо скажем. Но гораздо лучше чем по началу казалось. Не в его возрасте скакать Кракеном на случке. Кстати, его медицинская карта не очень полная.
- Секретность док. По медицинской карте многое можно выяснить о человеке.
- Вы правы Сол. Но я хотел бы все ж задать пару вопросов. Сколько лет этому человеку?
- Около сорока пяти.
Доктор кивнул своим мыслям и что-то подправил на пульте.
- Я бы сказал гораздо старше. Мозг в норме но тело. Вы знаете, что у него очень много имплантантов?
Соло удивленно поднял бровь и достал из кармана пачку сигарет. Но не решаясь закурить, снова убрал.
- Закуривайте Сол. Все равно тамбур где вы сидите отглушен, а потом его стерилизуют. Камила, принесите Коммандеру лоток. Вы простите пепельниц тут не держим.
Док хохотнул и снова углубился в изучение монитора.
- Прекрасная работа.
- Вы о чем док?
- О глазе. Левая рука, явно работа КомСтар, не спорю, элегантно.
Док что-то переключил и справа от Соло ожил большой плазменный монитор. На нем появилась цветная гало-томограмма тела.
- Желтым выделены искусственные органы. Ну впрочем богатый человек или, ну вы поняли. Назовем это, Служащий агентства. Может себе позволить такое. Кланы могут вырастить генетический имплантант. То есть просто отрастить вам новую руку. Но помилуйте, вот перед вами глаз человека совмещающий механическую технологию с генной инженерией. И по технологии и по операционным рубцам. Я точно могу сказать, что такого я еще не встречал, ну может в академическом аспекте. Скорее не так. Никогда не встречал такой узел работающим, и работающим как видим долго и успешно.
- Это замена?
- Да, Или впрочем, нет. Скорее высококлассное лечение. Четко видны повреждения черепа.
Доктор выделил увеличив черепную коробку с левой стороны.
- Видимо проникающее, возможно осколочное ранение. Вот на задней стороне черепа четко видны зашлифованные сколы. Если бы не вот этот узел, за глазом, и в районе левого полушария мозга. Этот человек уже давно бы гнил где-то в земле.
- Док, у меня будет просьба.
- Я понимаю Сол. Тем более никто еще не отменял врачебной тайны. Все материалы я передам вам. Но черт подери, какой интересный пациент!
- Когда он оклемается.
Доктор сухо рассмеялся.
- Оклемается. Эх. Молодежь. Он будет готов к брифингу. Но. Под воду ему нельзя ближайшие три месяца. Впрочем, я бы ему не рекомендовал и в дальнейшем такие глубины. Организм работает на пределе, не смотря на эти чудеса медицины. Вашему другу очень нелегко давалась жизнь...


Почему то именно сейчас Соло вспомнил один старый разговор с Питоном.

- Нет, ну почему?
- Почему они такие жестокие? Попробую ответить.
Мы мехвоины. Мы привыкли, что потери среди наших товарищей не столь часты. Мы отгорожены от осколков и пуль толстой броней.
В пехоте ты ближе к смерти. И на твоих глазах товарищи падают сраженными в бою, как листья на ветру по осени. Здесь многое имеет совершенно иную цену.
Ты думаешь, самое тяжелое мириться с потерями? Нет, самое тяжелое это забывать.
Но причина не в этом. Это, только часть истины.
Можно попытаться понять, но действительно понять, можно только живя всем этим.