Башни над городом

[СевиД]

Шиманский...янкес сказал бы Шимански

[Дядя Саша]

Добравшись до блока "В", ныряю под прикрытие земляного бруствера. Собственно говоря, от него тут осталось не так уж и много: из разодранных осколками мешков высыпается песок, обнажая покрытые оспинами от попаданий бетонные блоки. Надо отдать должное нападавшим, они неплохо поработали. Разодрав осколочными минами земляную защиту, ударили по блокам, которые теперь ничего уже не защищало. А ведь прав был старина Майерс! Говорил же он, что эти самые блоки нужно регулярно обновлять! Ничего нет на свете вечного, кроме неприятностей. Вот и бетон со временем частично потерял свою прочность, углы оплыли и сами блоки местами потрескались. Грозное на вид укрепление, слегка (а может быть - и не слегка…) утратило часть своих защитных свойств. И вот - результат! Слева, в несокрушимой, казалось бы, стене зияет пробоина. Снаряд, или что там ещё прилетело от моджахедов, взорвался внутри. Пользуясь временным затишьем, солдаты выносят наружу и складывают под стеною тела погибших. Согласен, находясь внутри блока, они не самым лучшим образом воздействуют на личный состав. То ещё зрелище - наблюдать рядом с собою тела погибших товарищей. А ведь тут часто ходили местные жители - именно в эти ворота их пропускали. И, несомненно, среди них имелись достаточно глазастые парни, чтобы оценить состояние укрепления.
- Сэр?
Мастер-сержант Горн. Старый и опытный вояка, я всегда с вниманием отношусь к его словам.
- Как дела, сержант?
- Неважно, сэр! У меня шестеро погибших и почти столько же раненых, сэр! Чертовы дети - они ухитрились пробить стену!
- Вижу, сержант… Все настолько плохо?
- Ещё три-четыре таких попадания - и воевать тут будет некому. А мы даже толком не видим этих головорезов. Слышать - это да, вон там, за бугром кто-то постоянно выкрикивает нам угрозы. Мы пробовали его накрыть… но это чертовски ловкий парень!
- М-м-да… Говард, пока я буду с ними говорить, вы сможете здесь хоть что-то сделать?
- Постараемся соорудить внутри капонира временную стенку - она задержит осколки, в случае попадания снаряда внутрь. Хоть так…
Да… верно все. При таких повреждениях этот пост долго не удержать.
- Где их парламентер?
- А вон он сидит - на камне!
И в самом деле, прислонясь спиною к валуну, сидит молодой невысокий парнишка. "Бача", как их тут называют. У его ног в землю воткнута палка с грязновато-серой тряпкой.
Хм, а больше они никого послать не удосужились? По местным обычаям - это неуважение к противнику!
Но нет, более ни одного человека рядом не видно.
Оставляю винтовку Горну, и направляюсь к парламентеру. Он наблюдает за мною через полуприкрытые веки. Странно, ему, что, совсем не страшно? Ведь это место простреливается сразу с нескольких точек!
Но на лице мальчишки никаких признаков волнения я не наблюдаю. Ну, ладно, этот ли, другой - а с кем-то говорить мне нужно.
- Я должен говорить с тобой?
Вместо ответа, парень легко вскакивает на ноги и делает кивок головой - мол, иди за мной.
Что ж, это только увеличивает то время, которого нам сейчас так не хватает. Пойдём…

Впрочем, идти далеко не пришлось - нас ожидали уже метрах в трехстах, за невысоким холмиком. Несколько пожилых бородачей и два десятка парней помоложе, расположившихся полукругом на некотором отдалении от старших. Понятно - главари и их охрана.
- Добрый день! - приветствую я собравшихся, ни к кому конкретно не обращаясь. А кто их тут знает, где у них главный? Вот этого, что справа сидит, я где-то уже видел… и вон того…
- Он для вас такой добрый? - это седобородый пожилой мужчина. Не самый старший по возрасту. Но, если он уполномочен говорить от лица всех прочих, будем общаться именно с ним.
- Не стану спорить - не очень. Однако же, я пожелал вам добра…
Собеседник усмехается.
- Знаешь наши обычаи?
- Я не в первый раз встречаюсь с вашими старейшинами. Да и коран я читал внимательно.
- Что ж, могу тебе ответить таким же пожеланием. Садись! - и он указывает мне место. - У тебя порвана одежда, не удалось вовремя спрятаться?
- Вы метко стреляете, должен это отметить.
- Ваш генерал жив?
- И невредим. Все же знают - укрепления на базе надежные… Мы можем ещё долго воевать.
- Сидя под землей? - не без ехидства интересуется мой собеседник. Наклонив голову набок, он внимательно меня разглядывает.
- Капитан… Что, никто из старших офицеров не решился сюда прийти? Мы - все здесь! - обводит он рукою собравшихся главарей. - Никто не струсил, а ведь ваши минометы сюда добивают!
- Просто я хорошо знаю ваш язык… И часто встречался с местными жителями.
- Это так! - кивает сидящий в центре бородач. - Он часто приезжает в наши селения.
- Моя работа… - пожимаю плечами.
- И в чем же она состоит?
- Я отвечаю за налаживание контактов с местными властями и…
Все присутствующие улыбаются, словно я сказал что-то смешное.
- Да? Ну, попробуй! - усмехается мой собеседник.
- Простите, сэр, но я не знаю, как я должен вас называть…
- Я - Ширвани!
Так… Это плохо. Даже очень плохо. Один из самых непримиримых наших противников. Опытный и умелый командир, на войне уже столько, что никто и подсчитать не пробует. Нападения его всегда отличаются каким-то мастерством и очень хорошо продуманы.
- Но каковы ваши требования? Что вы хотите?
- Чтобы вы перестали осквернять нашу землю и убирались бы к себе за океан!
- Простите, сэр, но решение таких вопросов не входит в мою компетенцию… Если у вас есть какие-то конкретные требования, я готов их обсудить.

[Цоккер]

укрепление, слегка ... утратило часть своей защиты.

Звучит не очень хорошо. Может быть, "утратило/потеряло часть защитных свойств"?

я всегда со вниманием отношусь к его словам.

с вниманием

Да… старина верно все говорит.

В сочетании с соседними фразами лучше будет "Да... всё верно".

человек двадцать парней помоложе,

"Человек" и "парней" - смысловой повтор. Предлагаю вариант "Два десятка парней помоложе".

- Добрый день! - приветствую я собравшихся, ни к кому конкретно не обращаясь. А кто их тут знает, где у них главный? Вот этого, что справа сидит, я где-то уже видел… и вон того…
- Он для вас такой добрый? - это седобородый пожилой мужчина.
...
Подойдя поближе, он внимательно меня разглядывает.
...
- Это так! - кивает сидящий в центре бородач.

1. Очевидно, что моджахеды в ожидании ГГ сидят. Непонятно, в каком положении находится ГГ - стоит, или ему тоже предложили присесть? Дело в том, что сидящий со стоящим разговаривает "снизу вверх", а это ситуация неравенства. Опытные переговорщики не поставят себя в подчинённое положение таким глупым образом. Скорее они поступят наоборот - сами будут сидеть на каком-то возвышении (да хотя бы на камнях, или на склоне холма), а ГГ предложат сесть заведомо ниже.
2. Вряд ли в подобном диалоге один из моджахедов встанет, чтобы подойти к ГГ - вставание автоматически означает конец разговора.
3. У ГГ есть хороший шанс укрепить свою позицию в разговоре, когда в ответ на его "Добрый день!" он не получает равнозначного приветствия. Дело в том, что согласно Корану, правоверный мусульманин на приветствие обязан отвечать лучшим приветствием или тем же самым (сура 4, аят 86). И ГГ может указать на это своим собеседникам.

[Цоккер]

Садись! - и он указывает мне место.

Фраза звучит двусмысленно. Выражение "указать место, поставить на место" обычно означает "одёрнуть, пресечь какие-либо действия".
Предлагаю вариант:
Садись! - и он указывает мне на небольшой валун.

[Алексей]

Можно более миролюбиво заменить-"присядем?"

[Дядя Саша]

Можно более миролюбиво заменить-"присядем?"

А тут разговор с позиции силы.

[Алексей]

Да, интонацию я упустил-каюсь.

[Дядя Саша]

- Как я понимаю, твой генерал сюда не придёт?
- Не думаю.
- Тогда - любой старший офицер. Не капитан, с ним мне говорить не о чем. У тебя есть пятнадцать минут. После этого мы откроем огонь снова. Не придете - аналогично. И возьмите с собою радиостанцию - она вам понадобится.
Как я несся! За пятнадцать минут решить этот вопрос… очень сомнительно.
Но, против моего ожидания, Роджерс понял все с полуслова.
- Шимански! Идете с капитаном. Лейтенант!
- Да, сэр! - вытянулся Харперс.
- Сержанта с его техникой - на блок!
- Есть, сэр!
Нашелся даже целый автомобиль, и нас подвезли прямо к воротам базы. Надо отдать должное техникам, передышка была совсем небольшой, а вот поди ж ты - нашли машину!
Тот самый "бача" флегматично сидит на камне.
С нами вместе пошел и мой извечный оппонент - капитан Фоггерти. Он отвечал за безопасность и поэтому всегда доставал меня всевозможными расспросами. А уж сколько я составил рапортов по его требованию - это даже описать невозможно! Описывался каждый шаг, тщательно фиксировались все новости и малейшие изменения в поведении местного населения. И что, сильно это помогло капитану?
И вот сейчас, следуя за нашим провожатым, Фоггерти подозрительно осматривается по сторонам. Он тоже более-менее понимает местные наречия, хотя, до меня ему, конечно, далеко.
Ширвани демонстративно смотрит на часы и качает головой.
- Ты опоздал! Если бы мы не увидели подъезжающий автомобиль…
- За это можешь сказать "спасибо" своим наводчикам - они испортили все дороги!
Моджахед внезапно улыбается.
- Кто у вас тут старший?
- Полковник Шимански! - указываю я на офицера из генеральской свиты.
Тот молча подносит руку к виску.
- Полковник? - недоверчиво наклоняет голову мой собеседник. Но сбоку привстает кто-то из его сопровождающих, что-то шепчет на ухо.
- Так! Это хорошо. Скажи полковнику, что мы требуем немедленного освобождения наших товарищей, - и Ширвани протягивает мне листок бумаги с неровными строчками текста.
Перевожу это штабному.
- Это можно обсудить… - кивает тот.
- Нет! - моджахед отрицательно покачивает пальцем. Стало быть, он знает английский? Чего же тогда дурака тут передо мною валял, требуя офицера, говорящего на местных языках? - Никто и ничего обсуждать не собирается! Они должны быть освобождены немедленно! Али, телефон!
Сбоку подскакивает молодой парень с трубкой спутникового телефона.
- Звони! Сейчас звони!
Шимански вопросительно смотрит на меня - развожу руками. Это - не моя тема. Фоггерти, закусив губу, медленно кивает - он согласен.
Полковник пожимает плечами и набирает номер.
- Халецки? Полковник Шимански! Да… нет, об этом мы поговорим после. Сейчас - слушайте меня!
И он зачитывает своему невидимому собеседнику весь список.
- Да, с генералом это согласовано! Выполняйте! Что значит, доложить и ждать?! Это приказ, майор! Жду прямо у телефона!
Моджахед довольно ухмыляется. Да, он знает наш язык, это совершенно точно!
Сбоку подходит ещё один парень и тоже со спутниковым телефоном. Ширвани берет трубку и что-то говорит.
Проходит минута… ещё одна. И ещё…
- Да? - прижимает телефон к уху Шимански. - Как это?!
Он растеряно оглядывается на моджахедов.
- Один из ваших людей… он умер сегодня утром… мы не можем его освободить…
- Пусть отдадут его тело! Он должен быть погребён свободным! Сегодня же!
Афганец выпаливает это на хорошем английском языке. Полковник кивает и снова что-то говорит в телефон.
В свою очередь, и Ширвани выслушивает своего собеседника. Коротко, одними уголками губ, он улыбается. Отдает телефон парню.
- Будем считать, что первое условие вы выполнили! Хотя - и не до конца!
- Есть и второе? - приподнимает в удивлении бровь полковник.
- Есть, - вторая бумага перекочевала из рук в руки. - Эти припасы должны быть погружены в две машины и доставлены сюда. Срок - полчаса, вам должно хватить.
Мельком заглядываю в список - медикаменты, продовольствие… целый батальон обслужить можно!
Нас не отпустили, указали место, чтобы присесть. Только Фоггерти отправился к воротам, чтобы передать список.

[падаван]

Перевожу это свитскому (полковнику)
Или штабному. Не сразу понял, что обращение идёт к представителю свиты. Слишком мудрёно, все таки проще будет к полковнику, или нет?

[Евгений]

Добравшись до блока "В", ныряю под прикрытие земляного бруствера. Собственно говоря, от него тут осталось не так уж и много: из разодранных осколками мешков, высыпается песок, обнажая покрытые оспинами от попаданий бетонные блоки.

запятая после "мешков" лишняя.