Замочить Того. Стирать без отжима.(О наболевшем).

[Инодин Николай]

Краском, спасибо! Партии мичмана - отлично!

[Инодин Николай]

Сдав генерала в цепкие чёрно-белые объятия, хозяин заведения пригласил второго гостя в рабочий кабинет.
– Вы кофорить, что мои происфедения иньтересофать кто-то в Ефропа за корошие теньги?
– Вы меня хочете обидеть, – вздыбил усы князь, – вы меня уже обидели. Я, князь, потомок князей, полномочный представитель Дойче Вошеншоу, пересекаю огромные пространства с запада на восток ради этой беседы, и меня встречают неуместными подозрениями!
– Меня, мешту прочим, тоше не ф капуста нашли, – тонко намекнул на своё прозвище Милославский. – Ф короте фы тафненько прошиваете, а ко мне только теперь исфолили потойти. Не слишком-то фы торопиться, косподин Гейцати-заде.
Аферу с «изданием» горячий горец задумал вчера, ознакомившись с содержанием архивов городского полицейского архива, но виду, естественно, не подал.
– У меня сердце кровью обливается, когда я думаю о том, сколько людей на свете не понимают разницы между добросовестным исполнением обязанностей и пустопорожней волокитой! В то время, когда я, понимая, какая огромная сумма денег планируется к вложению в ваши работы моими берлинскими коллегами, тщательно изучал все материалы, к которым смог получить доступ, у вас успело сложиться обо мне превратное мнение…
Услышав о деньгах Вениамин Вацлавович подобрался и замер, как учуявшая дичь легавая собака.
– О каких суммах, собственно, идёт речь?
– При условии передачи авторских прав на семьдесят пять лет наша компания гарантирует выплату комиссионных в размере двадцати, - горец метнул из-за усов быстрый взгляд на собеседника и поправился: - в размере сорока двух процентов от стоимости каждого проданного тома.
– И о каких тиражах может идти речь?
– Наше издательство – издательство полного цикла, планирует привлечь к оформлению ведущих художников Европы. Ренуар, Тициан, Сезанн, Дюрер и Рембрандт – их иллюстрации и многоцветная обложка из лучшего немецкого картона! Спрос гарантирован.
– Так ведь Рембрандт, он того... умер?
Горец тонко улыбнулся, усы его двумя лисьими хвостами замерли параллельно земле.
– В архивах нашего издательства много полотен, авторские права на которые были куплены ещё при жизни гения.
Он понизил голос и доверительно сообщил:
– Все выплаты по контракту – в германских марках!
И растаял лёд недоверия в сердце господина Милославского.

[Римма]

Николай, брависсимо! Какая жалость, что нет плюсиков...
И как это... А! Автор, жги!!

[Инодин Николай]

Спасибо, Римма!

[Цоккер]

много полотен, авторское право на которые были куплены ещё при жизни гения.

Авторские права

[HoKoNi]

– Наше издательство – издательство полного цикла, планирует привлечь к оформлению ведущих художников Европы. Ренуар, Тициан, Сезанн, Дюрер и Рембрандт – их иллюстрации и многоцветная обложка из лучшего немецкого картона! Спрос гарантирован.

Кого-то мне это сильно напоминает!

Автор, жги!!

Верно! Коля, жги!!!

[Инодин Николай]

Забираться после вечернего митинга в тряский экипаж Николай отказался – хотелось немного пройтись, проветриться, собрать мысли в кучку. Он давно заметил, что на ходу думается лучше. Дурные мысли от тряски из головы вылетают, что-ли?

[Цоккер]

– Гитлер? – злобно прорычал кобель, принюхиваясь к попаданцу.
– Нет, не он, – честно ответил Николай.
– Гудериан? – чуть убавив громкость поинтересовался собак.

Если уж собак рычит, то как вариант предлагается "Гитлеррр" и "Гудерриан"

[Алексей]

Советник по невыясненным вопросам!-великолепно!
Предлагаю , где -нибудь далее в тексте "прицепить" такое название:
"Управление по управлению всеми управлениями".

Разумеется , на Ваше Николай ,усмотрение.

[Инодин Николай]

***
Холодный резкий ветер гонит с моря злую серо-зелёную волну. Над морщинистой поверхностью моря летит к суше жёваное одеяло облаков. Оно цепляется за вершины гор, сминается, рвётся, но свою задачу – не пропускать к поверхности прямые солнечные лучи, выполняет на отлично.
– Картинка будто из компьютерной игры про конец света – все оттенки серого. Кажется, к этой палитре ещё какие-то извращенцы подписывались, но катит плохо, все эти ущербные обычно стараются себя представить в радостно-разноцветном виде. Внутреннюю убогость прикрыть весёленьким декором. Уроды!
Сами понимаете, настроение у человека с такими мыслями далеко не праздничное.
Николай воспользовался своим положением и решил обойти на катере сидящий под берегом «Ретвизан», о чём жалеет страшно. На открытом мостике прыгающей по волнам малогабаритной тарахтелки он вымок насквозь, продрог, как собака, зуб на зуб не попадает, но фасон нужно держать - приходится с каменной рожей осматривать пострадавшее от дефективной торпеды детище верфей господина Крампа.
Броненосец зарылся носом в воду почти по самую палубу, выставив на всеобщее обозрение упитанную корму. Окрашенная в красный цвет подводная часть – единственное цветное пятно в окружающей серости.
Неожиданно для самого себя Николай улыбается – с этого ракурса повреждённый корабль кажется ему похожим на исполнительницу канкана, повернувшуюся задом к зрителей и задравшую юбку на голову под восторженные вопли публики.
– Ну-с, мадмуазель, будем возвращать вам юбку на место. Или после того, что совершили японцы правильнее обращаться к вам «мадам»?
Молоденький мичман, командующий минным катером, реплику штатской штафирки расслышал – зыркнул на Николая зло, исподлобья. Наверно, хороший офицер, корабль свой любит и на столь фривольное обращение обиделся. Ну да бог с ним, с мореманом.
Серый борт броненосца приближается, нависает над головой. Советник ловит размах волны, когда катер на мгновение зависает в верхней точке, перешагивает на ступеньку трапа.
– Что, матросик, уставился? Думал, я сейчас попробую рожу о вашу лестницу расшибить? Попрыгал бы с моё в зависшую вертушку и обратно, небось не удивился бы неожиданной сноровке.
Матрос мыслей читать не умеет, просто провожает непонятное цивильное начальство глазами.

– Таким образом, изготовив и подведя кессон, мы получим возможность откачать воду из затопленных отсеков, заделать пробоину и ввести корабль в док для устранения повреждений.
Доклад инженер-механика какого-то ранга Николая не впечатляет – помнит, что в РеИ возились долго, материалов извели массу и результата достигли далеко не с первой попытки.
– А что, господа, здесь всегда в это время года такой сумасшедший ветер?
Эдуард Николаевич Щенснович удивлённо вскидывает брови – каперанг не понял, зачем спрашивать о постороннем, но как воспитанный человек ответил:
– Вечером и под утро около часа бывает штиль, Николай Михайлович.
– Тогда я предлагаю инженерной службе приготовиться в авральном режиме заделывать пробоины, когда носовая часть корабля поднимется из воды. Времени на долгий ремонт нам японцы не дадут, будем делать дело быстро. Готовность к герметизации повреждённых отсеков требую организовать за двое суток, утром третьего дня будем выдёргивать броненосец из воды.
Когда катер с непонятным советником отвалил от борта, вахтенный начальник лейтенант Кетлинский спросил разрешения и обратился к командиру:
– Какой-то он странный, господин капитан первого ранга. И ругался по-польски.
– По-польски?
– Пся крев до гужи ногами* помянул, споткнувшись на палубе.
– Хм-м. Думаете, Казимир Филиппович, он из наших? Вряд ли. А что до странностей, то новый наместник тоже, знаете ли, необычная личность. Но флот от атаки сберёг, и эскадры Уриу у микадо больше нет – согласитесь, не самое плохое начало войны. Может, и наш корабль сумеют быстро ввести в строй. Посмотрим, господин лейтенант.
*Пся крев до гужи ногами – собачья кровь вверх тормашками (польск).