Я хочу жить дома!

[Дядя Саша]

При всей отмороженности атаманов Дикого поля, некоторые очевидные вещи все понимали с полуслова. И даже без оного. Никто не рисковал, в какой угодно форме связываться с химией. Не с наркотой имеется в виду, а с конкретной отравляющей гадостью. Тех дураков, которые пробовали пошалить с ОВ, абсолютно не церемонясь накрыли ракетно-бомбовым ударом. Причем не единожды. Места, где по прикидкам кого бы то ни было, могло находиться химическое оружие, выбомбили до почти стерильного состояния. Земля там под ногами еще стеклянными проплешинами не топорщилась, но жить было категорически некомфортно. Никакие общепринятые в «демократическом» мире нормы и правила поведения в Диком поле не работали в принципе. Уничтожались абсолютно все, кто имел либо мог иметь касательство к какому угодно химоружию. И никого не волновало, насколько выгодным мог быть данный бизнес.
Наркотики – хоть укурись! Но боевая химия – это фиг!
Выбираюсь наружу и докладываю атаману о своих выводах.
- А ну, хлопцы, пошуруйте-ка в машинах, нет ли там какой-нибудь одежды необычной? И в темпе, время поджимает, - атаман поворачивается к одному из охранников, - тащите сюда всех, кто жив еще! Я побалакать с ними хочу! Вдумчиво и обстоятельно.

Увы, даже вдумчивые вопросы пана Дмитро никакой ясности не внесли. Охрана была нанята через посредников, и прибыв в указанное место, обнаружила там грузовики, которые и должны были довести до указанной точки где-то в полусотне километров от блокпоста. Водители в грузовиках были свои, с охраной не общались, и до беседы с атаманом никто из них не дожил.
- Сколько километров вы уже прошли? – вклиниваюсь я разговор.
- Сотни полторы.
- Через блоки как проходили?
- Стороной обычно. Так, чтобы как сегодня – в первый раз.
- Почему?
- Про то старший знал. Нам никто таких вещей не сообщает, - пожимает плечами раненый конвоец.
- И где этот старший сейчас?
Вместо ответа конвоец кивает в сторону низко нависших облаков.
- Преставился ужо…
Ясно. Этого персонажа расспросить уже не получиться.

Со стороны джипов подбегает обрадованный охранник.
- Есть, пан атаман! Нашли!
И он опускает на землю перед Гомонюком серую брезентовую сумку. Ох, и закололо же у меня в груди!
Стандартная упаковка, знакомые кожаные ремни, пересекающие ее по кругу наподобие старого немецкого солдатского ранца.
Штатный костюм противорадиационной защиты. Только бирку спороли, дабы уж совсем контору не палить. Бирку спороли, а светлый прямоугольничек брезента под ней остался. Вот такие вот пироги…

[Цоккер]

прыгают через борта тентованного грузовика люди с оружием

Боковые борта затянуты тентом, сквозь него не прыгнешь. Поэтому лучше будет "из тентованного грузовика".

пули вспарывают обшивку – в машине становиться светлее.

становится (без Ь)

С его крыши непрерывным огнем плюется станкач, такое впечатление, что у него лента бесконечная.

ПМСМ лучше заменить "станкач" на ПК. Пулемёт на крыше джипа установлен скорее всего на самодельной турели, которая вращается вокруг люка и пулемётчика. Станком такую конструкцию я бы не назвал.

Толпень тотчас же огрызнулась огнем

Толпень - это толпа Но ведь бой идёт уже некоторое время, и те конвойцы, которые не словили свои пули в первые секунды - наверняка укрылись за машинами и в складках местности. Так что никакой толпени в секторе нет
===========================================================================

не время для шуток и выпендрежи

выпендрежа

буровит меня внимательным взглядом

Буравит. Буровит - это другое (буровить = ворчать).

- А ну! – машет рукою пан Дмитро. – Подь сюда!
Пара секунд - и Тараса представили пред грозные очи руководства.

Тарас не арестован (хоть и обезоружен). Это подчёркивает и атаман - не "приведите его сюда", а "подойди (сам) сюда". Поэтому "представили" здесь неуместно. Предлагаю вариант
... и Тарас предстал пред грозные очи руководства.

стратегом и тактиком, просчитавшем всю стычку

просчитавшим

Корж с его ребятами ничего делать не успели?

сделать

Неразговорчивые охранники пана атамана ненавязчиво изъяли

Чтобы избежать повтора, предлагаю "молчаливые охранники..."

пистолет и правда, неплохой
человека чуток, что не прилюдно лжецом окрестили
его пистолет, внезапно вдруг оказался в руках собеседника

Запятые лишние.

Пан Дмитро поворачивается в сторону одиноко сидящего Тараса и делает повелительный жест, подзывая его к себе.

Надо бы добавить "снова подзывая" - первый раз атаман подзывал Тараса для допроса.

Всех конвойцев уже добили

"Всех" лучше убрать - и по смыслу, и по дальнейшему тексту (тащите сюда всех, кто жив еще!) ясно, что добили не всех, кого-то оставили.

Дверь в стандартный армейский кунг не только закрыта

Дверь стандартного армейского кунга не только закрыта

этот немудреный агрегат при открытии двери отключает внутрисалонное освещение

1. Конечный выключатель на агрегат не тянет никак Предлагаю "эта немудреная штучка"
2. Внутреннее освещение. Внутренность КУНГа - не салон

Но ведь зачем-то этот проводочек же бросили?

Но ведь зачем-то же этот проводочек бросили?
===========================================================================

Этого персонажа расспросить уже не получиться

Не получится (без Ь)

[Евгений]

Раненому задаются только два вопроса: кто он такой и что интересного может рассказать? Отрицательный ответ на любой из них - и клиенту выписывается свинцовая пилюля. По этой причине раненых и не спешат перевязывать. Зачем добро переводить попусту? Откровенно говоря, так и положительный ответ ещё мало чего гарантирует, разве что бинта не пожалеют…

не очень ясно, что такое отрицательный или положительный ответ на вопрос: "кто он такой". Да и на вопрос: "Что интересного может рассказать" - тоже ответ "да-нет" как-то не проходит. Может быть, сформулировать так: "Может ли он рассказать что-то интересное?"

[Дядя Саша]

Спасибо за правки моего косноязычного текста. Здесь условия не очень способствуют правильному написанию. Все поправил!

[Дядя Саша]

Мы с атаманом молча переглядываемся. Обоим уже совершенно понятно, что такие костюмчики не возят с собой просто так. И именно поэтому никому из нас не хочется вслух озвучивать свои догадки. Ибо то, что сейчас может находиться в кузовах грузовиков, по степени грозящих неприятностей переплевывает любую химию в немыслимое количество раз.

Все Дикое поле и его окрестности прекрасно помнят историю бравого атамана Нечипорука. Сей персонаж располагал нехилыми, даже и по меркам окружающих государств, вооруженными отрядами. Имел свои танки, ствольную и реактивную артиллерию и около восьми тысяч неплохо обученых и опытных бойцов. Словом, головную боль мог устроить кому угодно и весьма изрядную. Не сказать, чтоб его шибко любили: никто не любит слишком уж сильных соседей. И не очень-то уважали, ибо нрав атаман имел неуживчивый, характер вредный и память хорошую. Сочетание всех этих качеств делало его весьма неприятным противником и сомнительным союзником. Вот побаивались Нечипорука многие, и для этого имелись все основания.
Так бы и веселился батька во всю ширь своей зловредной души, но нечистый попутал его на весьма сомнительную сделку. А именно, некие ушлые люди предложили ему купить дорогостоящий по любым критериям товар. Атаману предложили некоторое количество расщепляющихся материалов. Уж какими путями попали подобные штуки к продавцам, история умалчивает. Но зеленое земноводное и здесь проявило свою вредную сущность: Нечипорук согласился. В условленное время продавцы подогнали ему пару грузовиков, в которых мирно дремали небольшие темно-серые контейнеры. Ума хватило туда не лазить, машины отогнали под усиленной охраной в надежное место, и батькины порученцы начали искать покупателей. Таковые имелись: на вечно бурлящем Ближнем Востоке всегда хватало совсем уж отмороженных психов, располагавших нехилыми средствами. Стороны быстро нашли друг друга, обнюхались, договорились и ударили по рукам.
Нечипорук, мысленно подсчитывая барыш, распорядился максимально усилить охрану, поставив под ружье не только всех своих вояк, но и вообще всех, кто это самое оружие мог держать в руках.
И все вроде бы было спокойно, никаких подозрительных людей в округе не появилось, никто не делал недвусмысленных намеков. Словом, жить можно было не шибко напрягаясь.
А потом… Потом одновременно, практически со всех сторон, к территории, контролируемой батькой, подошли вооруженные колонны. Самым непостижимым образом там мирно ужились российские спецназовцы и их коллеги из войск НАТО. Не сказать, чтобы бок о бок, но и не слишком далеко друг от друга заняли позиции ударные части Новороссии и штурмовые батальоны Львовского правительства. Никто из соседей и пальцем не пошевельнул, чтобы не то что оказать помощь полоумному батьке, но даже и предупредить его.
Оставляя в воздухе инверсионные следы, зашли на штурмовку истребители-бомбардировщики НАТО. А когда они на полном форсаже уходили от пораженных целей, над холмами приподнялись темно-зеленые чушки МИ-28. С пилонов вертолетов сорвались дымные хвосты неуправляемых ракет. Оборонительные позиции атаманских частей заволокло густыми клубами дыма, через который пробивались яркие вспышки пламени.
Пленных не брали.
Вообще никого.
После этого беспримерного по своей жестокости рейда на месте города остались только оплавленные развалины. Нападавшие не пощадили ни одного человека. Стальной каток танков намотал на гусеницы последние остатки гвардии Нечипорука. А сам он исчез абсолютно бесследно. Никто даже не смог сказать, где и когда настигла его смерть.
А вот машины с опасным грузом уцелели. Нападавшие точно знали, где и что надобно искать. Так, что когда воздух прочертили белые следы ракет «воздух-земля», вокруг «Камазов» с грузом уже вовсю орудовали неразговорчивые парни в камуфляже без знаков различия. Чьи это были части, кто выяснил место тщательно укрываемой стоянки и подобрался к грузовикам на дистанцию удара – никто особенно не рвался выяснять.
Одного примера хватило всем. Теперь даже самые безбашенные головорезы при одних только намеках на подобные штуки бледнели и прекращали разговор.
После этого случая и без того неслабая охрана вокруг украинских ядерных объектов увеличилась чуть не втрое. Абсолютно не считаясь с мнением официальных хозяев АЭС, хорошо вооруженные части взяли всю прилегающую территорию в кольцо. Вынести или занести туда или оттуда хотя бы гвоздь без наличия соответствующих документов стало задачей вообще немыслимой. Особенной жестокостью и несговорчивостью прославились российские спецподразделения. Они и без того ни в грош не ставили Львовское правительство оптом и в розницу, а уж в подобной-то ситуации…

И вот теперь мы с паном Дмитро стоим друг напротив друга и косимся на зловещий грузовик.
- Посмотришь? – кивает мне атаман на сумку со спецкостюмом.
- Пан атаман… Я с ума еще не выжил. Сам же знаешь, что будет с человеком, который войдет в этот грузовик. Да и хрен его знает, что там сейчас внутри! Бой был, стреляли все куда ни попадя. А ну как какой-нибудь умник и этот кунг из автомата перекрестить успел!
- Так нет же попаданий на кузове.
- И что? Ни ты, ни я не знаем, что там внутри. Не, пан Дмитро, я в такие игры не играю. Помочь – завсегда готов, тем паче мы с тобой сейчас в одной лодке сидим. И выгребать нам из этой передряги вместе. У тебя – сила, у меня – голова и информация.
- Связь имеешь?
- Найду.
- Где?!
- Твоя какая печаль? Сказано – найду! За базар отвечаю!
Удивление атамана тоже можно понять: никакой дальней связи в Диком поле не существует. Нет, радио здесь присутствует. Радиопередачи и даже телепрограммы здесь вполне можно принимать. Не везде, но в большинстве мест.
А все остальное – фиг.
Нет интернета, телефонной связи или спутниковой телефонии. Любая попытка каким-либо образом наладить подобные штучки всегда заканчивалась одинаково – на сигнал передающей антенны прилетала какая-нибудь взрывоопасная гадость. И привет, ребята. Есть охота с внешним миром пообщаться – топай к границе. На расстоянии порядка десяти верст от приграничных кордонов начинали работать мобильные телефоны. Там никто не пытался пальнуть по абоненту или кованым сапогом стукнуть по клавиатуре ноутбука. Все понимали, что полностью пресечь работу этих устройств можно только в том случае, если оставить без связи и своих жителей, коим не повезло поселиться по соседству с границами Дикого поля.

[HoKoNi]

Все Дикое поле и его окрестности прекрасно помнят историю бравого атамана Нечипорука.

КМК, после этого предложения лучше бы начать новый абзац.
Очень интересный эпизод!

[Евгений]

Ибо то, что сейчас может находиться в кузовах грузовиков, по степени грозящих неприятностей переплевывает любую химию в немыслимое количество раз.

не хватает запятых после "то" и "грузовиков".

Имел свои танки, ствольную и реактивную артиллерию и около восьми тысяч неплохо обученных и опытных бойцов.

обученых

И не очень-то уважали, ибо нрав атаман имел прескверный, характер вредный и память хорошую.

нрав прескверный и характер вредный - не одно ли и то же?

Уж какими путями попали подобные штуки к продавцам – история умалчивает.

Нужна запятая вместо тире.

Таковые имелись, на вечно бурлящем Ближнем Востоке хватало совсем уж отмороженных психов, располагавших нехилыми средствами.

Нужно двоеточие вместо запятой.

Потом одновременно, практически со всех сторон, к территории, контролируемой батькой, подошли вооруженные колонны.

не хватает запятой после "сторон".

Самым непостижимым образом там мирно ужились российские спецназовцы и спецподразделения НАТО.

неудачный оборот: спецназовцы - люди, спецподразделения - организации, Может быть, "российские спецназовцы и спецы НАТО"?

Так что, когда воздух прочертили белые следы ракет «воздух-земля»

не хватает запятой после "что".

[Цоккер]

Имел свои танки, ствольную и реактивную артиллерию и около восьми тысяч неплохо обученных и опытных бойцов.

обученых

Именно обученных, с двумя Н - это не прилагательное, а причастие.

[Римма]

А вот машины с опасным грузом уцелели. Нападавшие точно знали, где и что надобно искать. Так что когда воздух прочертили белые следы ракет «воздух-земля», вокруг машин с грузом уже вовсю орудовали неразговорчивые парни в камуфляже без знаков различия. Чьи это были части, кто выяснил место тщательно укрываемой стоянки и подобрался к машинам на дистанцию удара – никто особенно не рвался выяснять.

Предлагаю заменить часть "машин" на синонимы - тягачи, автомобили, грузовики, КамАЗы...

[Цоккер]

в которых мирно дремали темно-серые небольшие контейнеры.

Лучше переставить: "небольшие тёмно-серые контейнеры".

Оставляя в воздухе инверсионные следы, зашли на штурмовку истребители-бомбардировщики НАТО. А когда они на полном форсаже уходили от пораженных целей, над холмами приподнялись темно-зеленые чушки МИ-28. С пилонов вертолетов сорвались дымные хвосты неуправляемых ракет, и оборонительные позиции атаманских частей заволокло густыми клубами дыма, через который пробивались яркие вспышки пламени.

Фраза звучит так, будто удар штурмовиков не принёс никаких видимых последствий, а дым и пламя появились только после удара вертолётов. Чтобы этого избежать, предлагаю отделить последнее предложение.
Оставляя в воздухе инверсионные следы, зашли на штурмовку истребители-бомбардировщики НАТО. А когда они на полном форсаже уходили от пораженных целей, из-за холмов вынырнули темно-зеленые чушки МИ-28 и дали залп неуправляемыми ракетами. Оборонительные позиции атаманских частей заволокло густыми клубами дыма, через который пробивались яркие вспышки пламени.