Ярчуки (Дети Гамельна-2)

[Иркуйем]

- Эль команданте, признавайся, скольких владельцев пережили эти, - испанец прищелкнул пальцами, подбирая нужное слово.
- Маляры зовут их «эскизами», - ответил Мирослав, осторожно разворачивая тугой свиток. Бумага, кое-где прожженная, и потрескавшаяся на сгибах, так и норовила завернуться обратно. - Но это карта. Не скажу что подробная, но есть шанс оказаться в нужном месте. А вот где ее откопал Приор, это мне знать не дано.
- А ведь хороша! - удивился испанец, ведя пальцем вдоль прихотливо извивающейся полосы, - а мы где?
- Примерно тут, - ткнул капитан.
- Чудны дела твои, Господи! – осенил себя размашистым знамением Удальге. Бойцы, сидящие в сторонке, как по команде, повторили жест лейтенанта. На всякий случай.
- Ничего чудного, - буркнул Мирослав и, скрутив карту, сунул ее в тубус, - ты был прав, когда назвал эскизами. “Ее хвалил сам Боплан!” - передразнил он кого-то, - Что бы его черти подрали, этого сраного лягушатника! «Подробный план Диких полей, граничащих с украйнами Речи Посполитой», мать ее за ногу да афедроном на пушку!
- Мадонна свидетельница, карта паршива, но к чему такая желчь? – недоуменно сказал испанец, - Мы прекрасно обходились без карт, обойдемся и сейчас. Если же тебе она не нужна, - добавил Диего, видя, как взбешенный капитан прокручивает крышку тубуса, - то я в готовностью приму ее в дар!
- Пригодится как растопка для костра, - отрезал Мирослав.
- Еще из бумаги можно накрутить патронов! – миролюбиво добавил лейтенант, - или пыжей.
Капитан спрятал тубус в мешок и ненадолго задумался.
- Литвин не дозвался гадину. Но где ее логово, примерно подсказал. Как он там? – неожиданно поднял голову Мирослав, глядя куда-то сквозь Удальге.
- Живой. Пьет вино и ругается.
- Значит, точно живой, - протянул капитан.
Испанец, несколько раз оглянувшись по сторонам, собрался с духом,
- А как мы ее будем убивать? Она же большая.
- Покажем гадину Руперту, а потом заткнем ее гадскую пасть обгаженными штанами этого рыжего ублюдка.
Диего только хмыкнул:
- У тебя сердце из громадного куска льда с самых высоких вершин! Ну а если серьезно? Ты же не думаешь, что мы придем к змее в ее змеиную пещеру и отрубим голову? Все же, в этом дьявольском творении тридцать шагов злобного шипения! И она не травоядный дракон, коих премножество упокоил мой славный прадед, да будут холодны угли под его котлом!
Капитан молча подошел к своему вьюку, расстегнул пряжку одной из сум. Испанец присвистнул:
- А я все никак не мог понять, отчего он так тяжел. Думал, ты спер из собора Святого Марка ихнего коня!
- В отливку пошли их отборные каштаны, мой друг!

[Иркуйем]

Хитрая бестия нашла себе приют в месте, где сходились две тихие и мелкие речушки. Получившееся болото, обильно заросшее рогозом, одним краем упиралось в скалы. Похожие на гору, куда они с Литвином взбирались, но чутка повыше. Сверху росли кривые сосенки и одна, неведомо как оказавшаяся на такой высочени, грушка-дичка.
Мирослав куснул зеленый и твердый фруктовый бок. Сморщился, сплюнул и, размахнувшись бросил огрызок в шуршащие заросли. Перед долгим спуском вниз еще раз окинул взглядом диспозицию, стараясь запомнить понадежнее. Хотя, что там запоминать? Степь, болото, камышовое поле с четырьмя «выползами». И в центре – будто бы стог сена, наметанный, и так под дождями, ветрами забытый… «Стог» лежал неподвижно. Но та недвижимость один сплошной обман. Змеюка нажралась, вот и лежит. Греется и переваривает.
Капитан вздохнул. Сюда бы пушечку фунтов на шестнадцать, да толкового артиллериста. Из мушкета не попасть, хоть ты терцию сюда загони и залпами бей. Но мечтать не вредно, вредно – возлежать под деревом и ждать, пока яблоки сами в рот попадают. Падающие обычно гнилые. Или червяками понадкусанные. Ну ничего, и не таких бобров любили! Оно ведь что главное? Верно! Хатку разворошить. А дальше само пойдет.
Больше всего раздражало солнце, припекающее даже сквозь войлочную шляпу. Сам спуск был долгим, но легким, разве что сапоги на осыпи скользили. Приходилось хвататься за кусты, чтобы не сверзиться к подножью. Зато было время подумать и прикинуть предстоящий бой. С таким противником Мирославу сталкиваться не приходилось. Схожий гад попадался, но. имелись опытные люди, корабль, много-много пороху с хитрыми запалами… Ну и Гюнтер был. Который один стоит половины Дечинского арсенала. Интересно, рискнул бы капитан охотить злобную тварюку с бандой таких недоделков?
Внутрь зарослей не полезем – дурных нету. Будем снаружи встречать и пользовать. Сюда, на вершину в смысле, мы загоним кого-нибудь побесполезнее, но поголосистее. Подумаем, то ли орать он будет, указывая куда это бревно поползло, то ли еще как…Точно!. Кто из парней в моря ходил? Вроде как Юзек Кашуб зерно из Гданьска возил. Ладно, уточним. Остальных поставим напротив змейских вылазов. Литвин не участвует, с ним и лошадьми надо кого-то оставлять. Как раз по паре человек на каждое направление остается. Ну и он сам с лейтенантом в резерве. Хотя испанец на резерв не согласится. Умный же, взрослый человек, а все туда же! Мечом махать любой дурак может. А вот головой думать... Ладно, голова у Диего тоже неплохо работает. Не будем зря грязью поливать. А что в бой рвется, так ему положено. Испанец же, а не селедочная душа какая-нибудь.
У змеи чешуя должна быть ого-го! Белым оружием утрахаемся. Как знал, когда припас собирал! Гранаток должно хватить. Ну и все «огневое» зарядить не жалея пороху…
Мирослав погладил пистоль. Улыбнулся. Ну что, сразу и оценим, с кем можно сады соседские обносить

[Римма]

И в центре – будто бы стог сена, наметанный, и так под дождями, ветрами забытый…

Не очень удачно. Получается, стог забытый именно ветрами. Предлагаю "...под дождями и ветрами забытый..."

Но та недвижимость один сплошной обман.

Долевое строительство на стадии "котлована"?? Надо бы "недвижимость" заменить на что-то другое, или даже сделать так:

«Стог» лежал не шелохнувшись. Но та неподвижность -- один сплошной обман..."

[Римма]

- Чудны дела твои, Господи! – осенил себя размашистым знамением Удальге.

Размашистое крестное знамение - обычно православное. Удальге же, судя по всему, католик, и размашисто перекреститься - это как мне кажется, не для него. Предлагаю "истово", "с жаром".

Бумага, кое-где прожженная, и потрескавшаяся на сгибах, так и норовила завернуться обратно.

Если карта старая, то бумага, вероятно, будет пожелтевшей, а краски - выцветшими, блеклыми.

[Иркуйем]

Насчет перекрещивания - в те года все всё размашиствовали))
Карта не старая, она изрядно уработанная. Боплан специально для привязки упомянут)

[Иркуйем]

Диего напряжено всматривался в колышущиеся заросли камыша. Рядом переминался с ноги на ногу Руперт. Лейтенант предпочел бы в соратники Мирослава или Йозефа. Но командир на пару с Котодралом ушли поджигать болото.
Красавчик вздохнул. Так громко, что всем было понятно, как Руперту тоскливо, и как он завидует Литвину! Збых и остался лежать в полуразвалившейся хатке с парой наемников на случай всяких неожиданных неприятностей. Охранников выбирали жребием и Удальге, вспомнив долгие вечера проведенные за игорным столом потратил кучу сил на подсказки судьбе.
Зато как громко возмущался Руперт! С другой стороны, ты не лорд, и не сидишь на мешке с шерстью посреди Парламента! Так что изволь хватать любимый мешок капитана и нести его вооон туда! Нет, лошадки останутся здесь. У них копыта. От копыт – грохот и сотрясание земли. От грохота – просыпаются. Ты же не хочешь, мой прыщавый дружок, чтобы невыспавшаяся добыча стала охотником?
Нести, впрочем, оказалось не так далеко. Меньше мили. Ребята засомневались, поможет ли такое средство? Шкифы ведь, колдовство!
Удальге попытался было уговорить капитана дать еще разок взглянуть на карту – очень уж хотел любознательный идальго узнать, где ему доведется совершить подвиг, достойный самого Сида! Ну и прадеда до кучи переплюнуть. Драконы-то прадедовские, жрали траву, а змея – татаринов и лошадёв! Звучание на русинском языке последних двух слов лейтенант специально уточнил у многомудрого командира.
Но эль команданте только хмуро посмотрел из-под седых бровей и посоветовал лейтенанту засунуть любопытство туда, откуда выбирается съеденная жратва.
Потянуло дымком. Диего посмотрел на вершинку – не прыгает ли там Кашуб, размахивая тряпкой оговоренного цвета. Но Юзек стоял неподвижно.
Лейтенант перекрестился, прочитал молитву. Дымом тянуло все сильнее. Черные струи поднимались в небо, причудливо закручиваясь, будто сами были змеиного племени. Высохшие листья трещали все сильнее.
- Лейтенант, - жалобно проскулил Руперт, - я быстро, я до ветру! Прижало – мочи нет!
- Сри здесь! – рявкнул Диего, чувствуя, как ползет по загривку холодная струйка пота.
- Я быстро, - закряхтел англичанин, поспешно развязывая шнуровку.
Минуты ожидания тянулись будто засохший сок гевеи. Удальге чуть не прозевал, когда Юзек замахал куском белого полотна, для понятности подбежав к левому скату вершины. Не свалился бы…
Диего побежал к соседнему «выползу», влепив Руперту для пущего ускорения пинок. Англичанин свалившись от неожиданности на четвереньки, руками-ногами все же перебирал споро, может и не отстанет.
Парни собрались – вроде бы никто не сбежал. Целили стволами в заросли, грели на ладонях гранаты…
- Тут бы сеть впоперек натянуть, - тихо сказал Магнусс и, содрав шляпу, кинул под ноги. То ли примета такая у человека, то ли от страху. Диего предпочел бы первое.
От камышей пришлось отступить. Пламя сухую пищу пожирало яростно, и жар стал нетерпимым. Юзек забегал вдоль вершины. Ну то и понятно. Над зарослями такой дым сейчас, что ни черта не видно.
Затрещало сильнее.
- Готовьсь! – заорал лейтенант, сбился на кашель. Дым драл горло паршивейшим табаком…
Защелкали взводимые курки. Зашипели фитили – их специально сделали длинными. Сами собой вспомнились слова:

Вьется знамя на ветру – Испания за нами!
Дети Сантьяго – терции слава!
Пикинеры – фланги прикрыть!
Тот свободен, в ком страх убит…

Бойцы не поддержали – слов никто не знал. Каждый свое пел. Кто духовный гимн, кто похабную песенку ландскнехтов…
Гадина выскочила неожиданно. Стена горящего камыша разлетелась вдрызг, будто ядром жахнуло. Кто-то ойкнул за спиной. Змеязамерла,оставив пожар за спиной, приходила в себя. Вздымались опаленные чешуйчатые бока. Немигающие глаза выбирали жертву. Еще миг, и бросится…
- Бей!
Гренадеры из Охотников были паршивыми, но гранаты легли удачно. Дымки из запалов совершенно потерялись среди прочего дыма. Грохнуло. Раз, другой! Когда они с капитаном прикидывали ход боя, то эль команданте опасался, что осколками достанется и метателям. Обошлось. Зато ужасное создание зашипело-заскрипело! От мерзкого звука заложило уши…
- Огонь! – зарычал лейтенант, первым вскидывая пистолет.
- Сменить оружье! Залп!
Змея отвечала ужасным хрипом, перекрывающим треск огня, бушующего совсем рядом. Еще один залп, и еще один. Свинец рвал обгорелую плоть, но тварь подыхать не собиралась.
Будто ведомая диавольским провидением, она терпела, выжидала, пока у стрелков кончатся заряды. А после, атаковала. В краткие доли секунды, изорванное пулями и осколками тело собралось могучей пружиной и швырнуло себя вперед.
Могучее тело пролетело мимо Удальге. Руку протяни – коснуться можно. Ноздри обдало резким запахом. Лейтенант отшатнулся, бухнулся на задницу.
Хлопнуло несколько выстрелов подряд. После предыдущей канонады они показались почти неслышными.
Удальге подскочил на ноги, просыпая порох начал заряжать пистолет. Пуля не лезла. Испанец выругался, перехватил за ствол. Левой рукой потянул из-за пояса дагу, бесполезную против такой громадины...
Оказалось – напрасно. И капитан попал, и Котодрал справился. Змея подыхала, получив три унции свинца в башку, ворочала в агонии длинным телом, дергала хвостом.
Рядом, шагах в десяти от умирающей твари уходил к своему протестантскому богу Руперт. Уходил и все никак у него не получалось. Многопудовая туша свалилась на Красавчика, сломав тому хребет.
Парень, белый как снег, что-то неразборчиво шептал, скреб пальцами по земле. Прочие наемники, позабыв про знатную добычу стояли вокруг, отводя глаза.
Командиры переглянулись. Англичанин не жилец. Это любому понятно. Мирослав оскалился, кивнул на дагу.

Вторая глава - все.

[Цоккер]

Диего напряжено всматривался в колышущиеся заросли камыша.

напряжённо

тихо сказал Магнусс

Магнус

Змеязамерла,оставив пожар за спиной

Змея замерла, оставив (пробелы)

[Иркуйем]

Спасибо! В рабочем поправлю

Как сама глава? Финал не скомкан?

[Римма]

Как сама глава? Финал не скомкан?

Он как-то резко оканчивается, как укол мизерикордией - раз и всё. Еще бы пару фраз, чтобы не было такого обрыва.

[Иркуйем]

Понял. Буду думать