Ценитель чайных церемоний

[Дядя Саша]

Качаю головой.
- Про то – только немногие люди ведают! Пусть так и далее будет! Для всех прочих – причина быть должна! Отчего у тебя иноземец поселился? Для какой-такой надобности? Не надобно нам таких вопросов!
«Нам» - при этом слове глаза у Добрынина вспыхнули! Не дурак…
- А как же…
- Что ж ты думаешь, Иван Федорович, я просто так, от неча делать, подобные слова сказываю? Раз говорю – значит, таковое дозволение свыше имеется! И – хватит об этом…

Нет, я, конечно, понимал, что бухгалтерский учёт – во все времена это те ещё пляски с бубном, но, чтобы настолько…
«…А дадено купцу Скороумову, ноября года прошлого десятого числа, семь фунтов чаю отборного, под клятвенное заверение оный товар вскорости оплатить. Однако ж, и по сей день деньги за то не плачены…»
«…В лавке мещанина Рясного, что у Мойки, неведомые тати схитили девять фунтов чаю, что в последней поставке был. И по сей день те злоумышленники не обнаружены, однако ж, сказывают люди, что и опосля той кражи, Рясной-де, чаем приторговывал…»
«..А со склада, что на Обозном проулке установлен, во всякое время, бают, можно занедорого чаю купить разного… К приставу части той обращение соответствующее имелось, однако ж, и по сей день ничего не сыскали…»
- Иван Федорыч! Ты уж прости меня грешного, но удивляюсь, как ещё тебя, да вместе с домом по сию пору не вынесли? У тебя ж тут крадут так, что я и слова такого даже подобрать не могу!
- Дак… Повсюду так…
- Ага! И оттого ты цену на свой товар задираешь…
Купец только плечами пожал – мол, все так делают!
Судиться со всяким – себе дороже станет. Да и времени на то уйдёт… Опять же, к судье тоже просто так не войдёшь – надобно поклониться как следует! Ну, за «подарки» приставам я уже слыхивал… Судья, надо думать, тоже живой человек. Стало быть – берёт! И уж всяко побольше пристава…
А вся эта шелупонь, прекрасно обо всём ведая, не стесняется приворовывать. По-мелочи – но, соломка и верблюду хребет переломить может. А может – и не переломить, если её оттуда снять вовремя.
- А в сыскном у тебя друзья-знакомые имеются?
Не сразу, но такие сыскались. В чинах невеликих человек сей был, но оно даже и лучше – не столь жадным, надо думать, ещё стал…
Вот и пригласил его Добрынин чаю попить… и не только чаю… и не только попить…

- А скажи-ка мне, друг любезный, ежели такое станет, что на мещанина, або купца, подозрение имеется – мол, краденым он приторговывает… что с таким человеком сделать можно? – задаёт ему вопрос купец, когда совместными усилиями мы приканчиваем уже вторую бутылку.
Коллежский регистратор Смирнов морщит лоб.
- Ну… за пристава его взять ещё нельзя – такое подозрение доказать надобно!
- А если иметь такую мысль, что он успеет товар краденый продать задёшево или и вовсе выбросить – как тогда? – это вступаю в разговор уже я.
Ну, думай давай!
- Э-э-э… ну…
- Лавку опечатать…
- Да! Это можно! Тута и пристав не надобен – околоточный надзиратель тако может сделать…
- А судья?
- Так… а он тут на што? – удивляется сыскной чиновник. – До суда когда ещё дойдёт…
- А ежели из сыскного кто?

В процессе разговора мы понемногу пришли к общему знаменателю. Конфисковать что-либо – полиция не может. Если только товар не попадает в категорию запрещённых – тут разговор короткий.
Все аресты и изъятия – только через суд. До которого, однако, есть шанс и вовсе не дожить… подобная мелочевка рассматривается мировым судьёй далеко не в первую очередь. И если нет конкретной заинтересованности полиции – дело спокойно может пролежать в суде год. Или два… А может – и дольше!
Но вот наложить арест (по-нашему – обеспечительные меры) – это запросто. Меря сия в законе имеется, но практически не используется. Видимо, по причине неэффективности. Самое смешное, что для такого ареста и особых оснований не требуется – вполне достаточно показаний какого-нибудь условного Ваньки-Каина, мол, покупал я там-то и там-то всякие краденые вещи. Или напротив – продавал.
А дальше – всё просто. Бумага из сыскного – и околоточный надзиратель обязан в срок отписать – мол, всё исполнено! И попробуй только затянуть с ответом!
И ещё есть нюанс… Рассмотреть в суде можно только конкретное дело – когда оно закончено и в суд передано. А вот, если следствие идёт… то и передавать тут пока нечего…
- Так он же всё вынесет! Пока там околоточный раскачается… - машет после отъезда гостя рукою купец.
- Хоть до половой доски – его счастье.
- А зачем тогда всё?
- А как он п о т о м торговать станет? Кто ему товар даст, коли его продать невозможно? С лотка, что ли, пойдёт? Вразнос – так, кажется, это здесь называется?
Глаза у собеседника сверкают – понял!
- Так что, друг мой, Иван Федорович, приготовь-ка мне список самых закоренелых жуликов. Кто на рубль украл или около того – этого пусть Господь рассудит. Человек и взаправду, может, честный, да жизнь так сложилась… А вот, тех, кто поболе воровал – этих сюда давай!

[П. Макаров]

Хорошо! (И даже очень )

[Stprapor]

В этот раз не нашел, к чему придраться.

[Дядя Саша]

Бюрократия – великая и страшная в своей силе, вещь!
Нерасшибаемая и непоколебимая в своём упорстве.
А уж наша, российская… это вообще что-то сказочно неповоротливое… и совершенно нерассуждающее. Только для того, чтобы хоть что-то понять во всевозможных хитровывернутых постановлениях, я просидел почти неделю, листая толстые тома «Свода законов российской империи»… и всё равно продолжал считать себя почти полным лохом по этой части.
А вот общение со Смирновым оказалось намного более продуктивным! Он, по роду своих занятий, знал многое из реальной, как принято было в моём времени говорить, «правоприменительной» практики. И кое-что любопытное подсказал… порою и сам об этом не подозревая!

- Это што за оказия такая? – вертел в руках казенную бумагу купец Скороумов. – Мил друг, Федор Михалыч, растолкуй мне - что тут и к чему? Пошто арест? За какие-такие прегрешения?
Околоточный надзиратель только плечами пожал.
- И сам того не ведаю – вот те истинный крест! Из сыскного бумага такая пришла – обязан я сие исполнить!
- Так… - почесал в затылке купец. – А может…
- Не может… - вздохнул околоточный. – Никак сие не возможно! Я уж думал… Да только с этими ухарями лучше отношения не портить! К судье, разве, что сходи… Поклонись ему, как положено, глядишь – чего и выгорит! Судья, сам знаешь… Это сила!
- Ага… - печально покачал головою купец. – И берёт он… тоже хорошо…

Спустившись утром к завтраку, застаю там одного из приказчиков Добрынина. Тот обстоятельно докладывает купцу обо всех новостях, что произошли в городе за последнее время.
А точнее – о том, что происходит у его конкурентов. И должников – на это я сориентировал этого парня ещё неделю назад.
- Вой стоит вселенский, Ваше степенство, Федор Иванович! Скороумов – тот вообще лицом почернел – дело-то, почитай, что и вовсе накрылось! Дятлов – третий день горькую пьет, а у иных…
Ага, сработало!
Многочисленные должники моего компаньона схватились за голову. Точнее – за её полную противоположность… Ибо торговать из закрытой лавки – тут пока ещё такого способа не придумали. Материальное положение некоторых, усугубленное ещё и многочисленными подношениями околоточным и судьям, стало совсем уж невесёлым. Никто из официальных лиц, разумеется, от подношений не отказался. Но и сделать ничего не смог. Все бумаги, посланные ими в сыскное отделение, исправно там учитывались… и клались «под сукно» - на абсолютно законном основании! Ибо расследование по факту купли-продажи краденого товара ещё только-только началось. И когда оно закончиться… про то вообще никто даже и не ведал! И основания тут были железными – собственноручные показания задержанных воров и прочих… подобных деятелей. За пару-тройку бутылок водки они ещё и не такое могли согласиться подписать…
Что ж, пора уже и мне на сцену выходить…

Скороумов встретил меня неласково – мол, кто тут таков вообще припёрся, да чего ему надобно? Понятное дело, что мундир и саблю я в этот раз не надевал – с какого это бодуна американский офицер вдруг станет выступать посланником купца? Напротив, одежда у меня была, хоть и новая, но не особо-то и оттопыренная… так, мещанин средней руки…
- Чего изволите? – всё же хоть какие-то прежние манеры у купца ещё оставались.
- Да, вот… прослышал я тут за дела ваши скорбные…
Купец ещё больше помрачнел и насупился.
- А вам-то что до того?!
- Как знать… я ведь тоже через то пострадать успел в своё-то время…
- И что?
В нескольких предложениях я поясняю собеседнику причину произошедшего. Мол, неча было товар чужой зажимать, да простачком при этом прикидываться. Не ты, мил друг, первый, кого тако вот, кирпичиком-то по башке тюкнуло!
- И што ж тепереча делать-то? Повиниться перед кем?
- А я знаю? Что ж, чай не у одного кого-то тако вот товар-то зажилили?
Сорокоумов чешет в затылке. Вот, значит, как… не один Добрынин через такое жульничество пострадал? Это у него такой метод ведения бизнеса получается – контрагентов на товар кидать? Ну-ну… учтём и это!
- Ну…
- Я у Добрынина эдак вот, чаю десять фунтов… ну… потерялись они у меня… Сходил, шапку ломал – а он, ровно, как меня в первый раз и видел! – продолжаю наводить тень на плетень. – Мол, баит, ничего про то не ведаю! А по глазам видно – смешно ему… Так ничего сделать и не удалось… пришлось лавку и вовсе кинуть… со всем товаром! С судейскими тока свяжись!
Самое смешное, что я на этом ещё и подзаработал – аж целый полтинник! Перепало с купеческого плеча.
А слух – тот по городу разнёсся!
Вслед за этим к Добрынину выстроилась очередь из «страдальцев». Причём – не только из тех, кому уже кирпич по башке прилетел – некоторые заранее пришли повиниться. И долги срочно заплатить.
Пришлось чуток обломать купца – чтобы он ничего не брал со «страдальцев». Мол, знать ничего не знаю, и ведать не ведаю! Иначе народ живо просечёт взаимосвязь и… палка – она о двух концах! Кто сказал, что подобный фокус и к нему нельзя применить?
- Так что же, они так ничего и не заплатят?
- Тут не в деньгах дело! Той же полиции подобный оборот может очень даже и не понравиться – никому не в радость, что его втёмную используют! Про эти деньги позабудь вовсе! Нам важнее в будущем таких вот жуликов остеречь – мол, с каждым такое произойти может! А ты не воруй… у уважаемых людей!
Вот, похоже, что с заключительной репликой он вполне себе согласился.
- Так они же по миру пойдут?
- А тебе с того какая печаль? Ну, пойдут – и скатертью им дорога! Не у всех безнаказанно красть можно!
И с этим утверждением Добрынин согласился безропотно.

[Дядя Саша]

Но ловля и наказание всякого мелкого жулья – больших доходов не приносит. Уважения прибавляет, да. И кое-какие убытки позволяет минимизировать. Но на этом – и всё…
Серьёзные деньги надо было зарабатывать иным путём.

И снова я сижу за бумагами – мне их таскают наверх целыми охапками. Пришлось, как я и пообещал купцу, отхапать под своё «логово» часть второго этажа. И наглым образом вытребовать себе в помощь одного из приказчиков. Тот, уже через несколько дней, аж взмок, пытаясь помочь мне в разборке всевозможных бумаг. Хорошо, что Артём неплохо умеет читать и считать – польза от него немалая!
Проковырявшись так неделю, вытаскиваю Добрынина на конкретный разговор.
- Почему чай везут именно так – обозом? Ведь есть же железная дорога от Нижнего?
Купец вздыхает.
А потому, как выяснилось, и везут, что по дороге обоз заворачивает к тем, кто имеет дело с купцом. Там им сгружают оплаченный товар – и телеги (или сани – смотря по погоде) следуют дальше.
- Это сколько же будет идти обоз до Петербурга?
- Так ить… почитай, что тыща верст… да ещё и сворачивать надобно, чтобы товар отвезти…
Понятно.
Лошадь в телеге делает, хорошо, если две версты в час. Хода у неё в день, таким образом, будет порядка… с учётом остановки и ночевки… Ну, положим, двадцать верст в день, да с учётом всех поворотов-отворотов…
- Два месяца?
- Иногда и полтора.
И как он собирается дальше торговать? Впрочем, думаю, так и все остальные поступают.
Вопрос!
Почему?
А ларчик просто открывался…
Купец должен был лично всё проконтролировать. Качество чая, соответствие требованиям заказчика… а ещё учесть громадную прорву всевозможных нюансов.
Отвезти товар оптовому покупателю – только через доверенного человека (чтобы не пропало чего в дороге…). Это не магазин, где берут понемногу и тщательно всё проверяя при покупке (хотя и тут не без изъянов – но об этом потом…). В розницу суммы не особо и великие, хотя, фунт чая стоит от одного аж до десяти рублей!
Понимаю теперь Афанасьева – у него, насколько я в курсе дела, все организовано на порядок лучше и аккуратнее.
- Значит, так, Иван Федорович…
Моё предложение поначалу вызвало у него легкую оторопь, вскоре перетёкшую в активное неприятие.
Ну, где-то я его понимаю… Тут, почитай, все так и работают – каждый хозяин д о л ж е н всё контролировать лично! С дедов-прадедов, надо думать, так всё заведено.
Ага… «И не нам сие менять!»
То-то мы потом обиженно в затылке чешем – опять проклятые иноземцы обошли!
- Ладно, - вбрасываю ему козыря, - Твоё дело, Иван Федорович – тебе и решать. Только ты учти, что в следующий раз меня около твоего обоза может и не оказаться… Афанасьев ведь, далеко не дурак, и голова у него работает! Так что новую тебе каверзу он измыслит со всем прилежанием!
- А почто так сразу – мне?
- А кому он должен спасибо за таковские убытки сказать?

[П. Макаров]

Хорошо.
Но мало :):):)

[Авиатор]

Сорокоумов чешет в затылке. Вот, значит, как…

- Скороумов...

И с этим утверждением Добрынин согласился безропотно.

- безоговорочно

[Авиатор]

Так что новую тебе каверзу он измыслит со всем прилежанием!

- Так что новую каверзу тебе измыслит он со всем прилежанием!

А кому он должен спасибо за таковские убытки сказать?

- А кому он должен за таковые убытки спасибо сказать?

ИМХО

[Дядя Саша]

Так что новую тебе каверзу он измыслит со всем прилежанием!

- Так что новую каверзу тебе измыслит он со всем прилежанием!

А кому он должен спасибо за таковские убытки сказать?

- А кому он должен за таковые убытки спасибо сказать?

ИМХО

А вот в данном случае - именно за ТАКОВСКИЕ.
Особенности словесного оборота в ТЕ времена, тогда это было вполне себе литературно.

[Авиатор]

А вот в данном случае - именно за ТАКОВСКИЕ.
Особенности словесного оборота в ТЕ времена, тогда это было вполне себе литературно.

В очередной раз склоняю голову перед Вами за столь .... честное отношение к своему труду. Сил Вам и здоровья на многие годы и Книги. По мере возможностей буду помогать.