Ценитель чайных церемоний

[Дядя Саша]

Опа!
Движение среди разбойников – караван на дороге показался! А дозор-то лопухнулся, не подал сигнала вовремя…
Один из правофланговых бандитов стремглав бросился куда-то в сторону – не иначе, как основную толпу оповещать побежал.
А второй, подняв с земли топор, начал осторожно пробираться к подпиленному дереву. Ага… это мы, стало быть, дерево собираемся валить, так?
Нахлобучиваю шапку на глаза, снимаю ремень с револьверами (чтобы не так-то уж и сильно отличаться от разбойников – у них-то револьверов нет!) и беру в руки топор. Полушубок, сапоги, мохнатая шапки и берданка за спиной… авось, сразу и не распознает. А распознает – тем хуже, его-то ружьё так на бревне и лежит…
Сделав крюк, выхожу на тропку, протоптанную убежавшим разбойником и, тяжело дыша, топаю к оставшемуся «лесорубу».
- Тише ты там! – не поворачивая головы, свистящим шепотом, говорит тот. – Нишкни – ещё увидит кто!
- Агась…
Два шага – тюк!
Обухом – этого вполне достаточно, никакая шапка от топора не спасёт…
Усаживаю его в снег около дерева и поспешаю назад.
Вернувшись на позицию, снова затягиваю ремень с оружием – к бою готов!
А караван понемногу подходит к месту засады…
Блин, вот, что делать-то?
Пальнуть и предупредить караванщиков?
Ведь не поверят же! Наоборот, ещё и повылазят на дорогу посмотреть… на неминучий расстрел! Так-то они на телегах, в основном, полулёжа растянулись… есть шанс, что сразу не попадут…

К-р-р-ах!
Ухнуло что-то впереди – не иначе, как дерево упало.
Ну вот теперь караванщики враз в себя придут – это-то для них явление вполне понятное!
Пришли – сразу несколько человек спрыгнули с возов и бросились искать укрытия. Учёные!
А непосредственно возчики стали вовсю нахлёстывать лошадей, разворачиваясь в обратную сторону.
Треснули первые выстрелы.
А вот и ушедший разбойник – бежит, спешит во весь дух!
- Атаман сказал – вали!
Не вопрос! Раз уж сам атаман сказал…
Выстрел – и бежавший зарывается мордой в снег.
Перезаряжаю винтовку, добавляю в патронташ ещё один патрон из кармана. Пойдём, пожалуй!
Ориентируясь на звуки выстрелов, нахожу первую разбойничью огневую точку. Тут их четверо и один, похоже, уже того… отстрелялся. Валяется в снегу, руки раскинул, а из-под него расползается на снегу темное пятно.
Револьвер!
Сухо треснули выстрелы.
Револьверы у американца двойного действия, курок взводить не надо. Правда, с непривычки, спуск тяжёл и длинноват… но привыкнуть можно. Зато и моща у них – суровая! С ног валит на раз-два!
А тут и валить не надобно – и так все на земле лежат… там и останутся.
Перезарядка!
Здесь не кино и бесконечных патронов нет – да и быть не может. Хочешь жить – помни о боезапасе!

[Дядя Саша]

В-ж-ж…
Это по мне?
Присел на колено какой-то деятель в странной конической меховой шапке, ружьё перезаряжает. Обычное охотничье, сурового калибра… если попадёт – будет мне кисло.
Берданка прыгает к плечу. Хорошо, что револьвер уже убрал, не придётся его в снег ронять…
Злодеюка, воочию представив неприятную для себя перспективу, бросает ружьё и ныряет за кусты. А ведь сейчас не лето, родной! И тебя хорошо видно… было… Ибо, когда тяжелая, почти в палец толщиной, пуля отбросила тело разбойника в сторону, оно словно куда-то провалилось. Может быть, там, в натуре, какая-то яма имеется, и он именно туда и нацелился? Ну… добрался, значит, до цели… удачи ему там!
Кстати, один из револьверов есть смысл под полушубок убрать, мне отчего-то кажется, что на холоде спусковой механизм как-то подмерзает… туже, во всяком случае, работать стал.
В-в-жух!
Опа! Это уже со стороны дороги! Караванщики лупят?
А, похоже!
Блин, как бы теперь свои не подстрелили…
Переваливаю через гребень холма, прикрываясь со стороны повозок толстым слоем земли. Надеюсь, миномётов у них с собою не имеется!
Внизу движение, оборачиваюсь…
Несколько разбойников, таща кого-то на руках, бегом прут в сторону коновязи. Ага, сообразили, что засада не удалась, и теперь пришла пора сматывать удочки.
Вскидываю берданку – и один из бандитов на ходу спотыкается.
Перезарядка…
- А ну – брось зброю!
Поворачиваюсь на голос.
Запыхавшиеся мужики держат меня на прицеле своих ружей.
Хм-м-м… разбойники?
Вряд ли, те сразу стали бы стрелять…
- Сбегут же! – киваю в сторону уходящих бандитов.
- То не твоя печаль! Бросай ружьё!
Ладно… опускаю берданку на землю.
- Пистоль!
Вот черти глазастые… и всё-то они видят!

- И откуда ты, мил друг, тута взялся? Кто таков будешь? – Ферапонт Кузьмич полежит на телеге, пока один из караванщиков перевязывает ему ногу. Не уберёгся старшой, попала в неё пуля.
- Лейтенант армии Североамериканских Соединённых Штатов Пьер Махони! Петр, по вашему…
- Ишь, ты – летенент! А чего уж тогда не королевич? – ехидничает кто-то из окружающих.
- Я попросил бы! – «вспыхиваю» в ответ. По-моему, именно так и должен вести себя офицер. – Вот мой паспорт!
Момент истины.
Если данная бумага прокатит – одна песня. А вот, если нет…
Ферапонт бережно берёт документ из моих рук. Разворачивает, читает.
- Хм… И верно… Что ж, прощения просим, барин!
- Я не есть ваш помещик, – отрицательно мотаю головой. – Офицер – не лендлорд!
Вижу непонимание – что-то я не то брякнул…
- Не есть владеющий у вас землёй! Офицер, моё дело – воевать!
Это, похоже, поняли.
- Ну, а тут-то, вашбородь, вы откель взялись? – продолжает допрос старший караванщик. Похоже, я его не до конца ещё убедил.
- Там, - киваю я в сторону постоялого двора. – Полмили… э-э-э… полверсты, да? Слева от дороги, прямо у леса, лежат трое таких вот… бандитов.
- Кого?
- Э-э-э… мы так называем этих ваших… ну… разбойников, вот! Они хотели меня loot … ограбливать, да. Но у них это плохо вышло – я всё же не обычный farmer … крестьянин, вот! Офицер! Они все там остались… мертвые, да! Один из них, до того, как умереть, рассказал, что вот тут, – указываю на лес. – Они сделали trap , чтобы ловить торговцев. Я подумал, что если стану искать sheriff … полиция, да! То бандиты успеют тут всех убить… Вот! Я поехал сюда, из бандит плохие солдаты есть, воевать правильно не могут! Можно успеть! Увидел, как они вас ждут… дерево приготовили, чтобы упасть… Стал ждать!

[Дядя Саша]

Ферапонт только бровью повёл, а один из караванщиков уже пулей помчался к лошади. Ибо всех лошадей с коновязи (в том числе и мою) уже успели привести к дороге. Вообще, я смотрю, тут ребятки тоже ушлые… им в рот я ничего класть точно не посоветую! Не то что палец – руку по локоть оттяпать могут мигом!
А пока суть, да дело, мне предложили посидеть на повозке и обожать. Даже квасу предложили! Оружия, правда, не вернули. Да и поблизости всю дорогу ненавязчиво маячил кто-то из караванщиков с ружьём.
Потери у них были – но не слишком уж серьёзные. Четверых попятнало пулями, одного – так и совсем даже серьёзно. Поэтому одна из повозок уже ушла назад, к постоялому двору – повезли раненых. Так что, хочешь или нет, а её всё едино ждать надобно. А в деревне, насколько я понял из разговоров, даже фельдшер имелся. Так что у раненых был шанс – и немалый!
Пятым пострадавшим был Ферапонт, но он наотрез отказался куда-то там ехать. Пользуясь случаем, предлагаю себя в качестве медика. Мол, воевал, ран видел много, могу что-то и посоветовать.
Пуля пробила ему ляжку навылет, на ноге образовалась приличная такая гематома. Ходить в ближайшее время он точно не сможет. Да и сидеть… тоже не сахар… Спрашиваю у мужиков виски – недоумение на лицах.
- Водка!
- Так бы сразу и сказал…
Размотав повязку, щедро поливаю рану водкой – мужик аж зубами заскрипел. Окружающие нахмурились…
- Так не будет… inflammation … гореть, да! Быстро заживать!
Поверили или нет, но ещё один караульщик с ружьем поблизости появился.
А через полчаса вернулся тот парень, что ездил смотреть на убитых разбойников. Сгрузив на телегу три трофейных ружья, кивает старшому.
- Всё так и есть – трое их там лежит. Один – Тимоха Рваный, известный тать! В лобешник ему чем-то заехали – и дух вон! Еле узнал… А у двух прочих башку чуть не совсем снесло! Мабуть, кувалдой вдарили!
- Not a hammer! Не молот! Rifle butt … э-э-э… ружьё… за что держать!
- Прикладом, что ли приложил? – понимающе кивает Ферапонт. – Сурово! По-нашему!
- Так он и тама, - кивает на лес один из моих стражей, - татей кучу положил! Чуток менее десятка!
На меня смотрят уже не так подозрительно.
Пожимаю плечами.
- Я есть солдат! Воевать долго… шесть год… А кто есть тать?
- Разбойник… душегуб, короче. Как вы говорите, вашбородь – бандит!
- Десять нет… - качаю головой и растопыриваю восемь пальцев. – Столько – есть! Надо сообщить sheriff… полиция, да!
- И-и-и… сказанул! Да где ж их тута сыскать-то? В город приедем, да по начальству сообщим – пущай уж они тогда и думают…
Рядом со мною на телегу кладут берданку и револьвер – старшой с интересом его разглядывает. Удивлённо трогает импровизированный патронташ на ружейном ремне.
- Хитро придумано! Зачем так?
- Мои солдаты делали так. Быстрее можно достать cartridge … э-э-э… патрон, вот! Удобнее заряжать, не у всех есть сумка для патрон…
Убираю револьвер в кобуру (и предварительно проверяю наличие патронов – на месте). А когда я достаю из-за пазухи второй, Ферапонт только языком поцокал уважительно – оценил мою предусмотрительность!
- Если нет против… возражения, я хотел бы ехать так. Мне надо иметь практик… тренировка в разговор на русский язык. Вы не есть против?
Надо полагать, я уже достаточно исковеркал свою речь, чтобы меня действительно приняли бы за иностранца. Да и прочие соображения у меня имеются… не станем уж все карты сразу раскрывать…
Кстати, из разговоров моих спутников (которые ничуть меня не стеснялись, уверенные в том, что американец не всё понимает) я выяснил одну любопытную подробность. Караван вез… что бы вы думали? Чай!
Вот тебе и здрасьте… я-то уж было себе вообразил…

[П. Макаров]

Прода - хорошо!
Тапков нет!

[Stprapor]

Тапков нет!

Да, в этот раз тапков не нашлось

[Римма]

Александр Сергеевич, с Праздником!
С Днём защитника Отечества!
С Днём Советской армии и военно-морского флота!

[Дядя Саша]

- Вот, Иван Федорович, извольте представить – Пьер Махони! По нашему – Петр. Тот самый, что помог нам тогда на тракте-то…
Дорога до Питера заняла долгих пять дней – караван тащился весьма небыстро. В какой-то момент мы подзадержались, меняли телеги на сани – уж слишком много снега навыпадало. Большую часть времени я проводил в беседах с Ферапонтом – и оттого моё знание русского языка несколько «подросло». Не уверен, что он также наблатыкался говорить по-английски… но, тут уж я ни при чём! В какой-то момент он задал мне вопрос – зачем я еду в Петербург?
- У нас, в Штатах, сейчас мир. Войны большой никакой нет, и поэтому армия такая большая тоже не нужна. Вот и предлагают многим офицерам выйти в отставку… А я уже столько лет на войне… Даже и не знаю – что я буду делать, когда вернусь домой? Да и дома нет, сгорел…
- Но ведь семья же есть?
- Отец умер уже… a long time ago … давно умер. Мать два года назад. А потом и дом сгорел – молния ударила, говорят… Куда мне ехать? А у вас… Говорят, Россия всё время с кем-то воюет, наверное, в армии будут нужны опытные офицеры?
Ферапонт какое-то время молчит.
- Ну… вашбородь, вам и не позавидуешь… столько всего сразу…
Больше он этой темы не касался.
А разбирая на очередном ночлеге документы покойного лейтенанта, я обнаружил среди них вексель. Выданный на его имя в один из торговых домов Санкт-Петербурга. Я не слишком силён в подобных бумагах… но, насколько я понял, Пьер мог получить по нему некоторую сумму денег. Приблизительно около полутора тысяч рублей. Много это или мало по нынешним временам? Хорошая квартира из двух комнат в городе стоила порядка шестисот-семисот рублей в год – и это считалось очень даже неплохим жильём! На эту тему мой собеседник был достаточно хорошо осведомлён – и рассказал много!
Понятное дело, что где-нибудь в центре цены были существенно выше, так ещё и жрать чего-то нужно…
Так не факт ещё, что этот самый вексель в действительности чего-то там стоит…
Так или иначе – а думать на эту тему надо было начинать уже сейчас!
Да и про физическую форму не забывать! А то я что-то подзапустил это дело. В иные времена (да, где они теперь…) я в спортзал наведывался регулярно!
Ну спортинвентаря тут нет, так что будем обходиться тем, что под рукою есть. И я начал по утрам бегать, поднимать всякие тяжести (что под руку подвернулось), бросать в цель топоры и ножи. За экономией патронов (и ввиду возможного недовольства окружающих) всякие там стрелковые тренировки пришлось пока отложить.
Заодно, кстати, разобрал револьверы – после чего про себя матерился чуть не полчаса! Как они вообще работали-то до сих пор?
Нет, смазки туда напихали от души – то-то они на морозе и замерзали…
Раздобыв у местного кузнеца кое-какие инструменты (одолжил до утра) я полночи шлифовал ударно-спусковые механизмы, добиваясь того, чтобы они работали так, как мне хотелось. И надо сказать, что сие мне удалось – оба револьвера теперь работали на совесть!
Ферапонт, глядя на мои труды, только головою покачивал.
Ибо поселил он меня в одной комнате с собою, мотивировав это тем, что мне сейчас лучше одному не ходить.
- Сам-то атаман ведь убёг! А ну, как захочет он посчитаться с тем, кто ему угольков за ворот сыпанул? Вам, вашбородь, как человеку, здешних порядков не знающему, вдругорядь с ним сейчас встречаться точно не надобно!
И ведь не краснеет же… Другая у него цель, я же всё понимаю.
Но продолжаю играть роль не разбирающегося в здешних порядках иностранца. А с другой стороны… мне ведь гораздо удобнее въехать в город с кем-то из местных – проще будет. Фиг там его знает, какие бумаги и кому при въезде предъявлять надобно… Да и о здешней жизни Ферапонт рассказывает много и охотно – а это, в моем-то положении, огромный плюс!
Кстати, ватага его – тоже ребятишки тёртые! Во многих переделках побывали, опыт «общения» со всякими нехорошими людьми у них точно есть. Как лихо они тогда на дороге развернулись! Такое только упорной практикой наработать можно… да и стреляют они… Не спецназ, понятное дело, но и не робкие путники!

Въезд в город я откровенно проспал. И продрал глаза уже тогда, когда вокруг потянулись уже явно городские дома.
- Где мы есть, Ферапонт?
- Проснулись, вашбородь? Так в Петербурге ужо!
Оглядываюсь – других саней уже нет.
- А все остальные где?
- Дык! На склад поехали… разгрузить надобно, товар сдать честь по чести…
Сажусь поудобнее и осматриваюсь по сторонам.
- А мы куда едем? И лошадь моя где?
- К Ивану Федоровичу! – с уважением произносит старший каравана. – Наниматель наш и товару всему хозяин! Надобно ему всё доподлинно поведать!
- Так и ехал бы сам… Я-то ему зачем? Нас друг другу не представляли, мы незнакомы…
- Никак не можно то, вашбородь! Вы, почитай, от смерти неминучей нас всех спасли – а и всей благодарности с нашей стороны – одно токмо спасибо мужицкое! Всенепременно надобно Иван Федоровичу с вами встретиться – свое, хозяйское, слово высказать! Оно-то, думаю, куда как поавантажнее наших благодарностей выйдет!

Врёт ведь… Не иначе, он каким-то макаром уже успел того неведомого Ивана Федоровича обо всём оповестить. И какие-то инструкции от него точно уже получены…
И тут замечаю, что позади нас едут двое всадников – из числа караванщиков. Трудно сказать, как они себя поведут, ежели я сейчас в бега ударюсь. Ну, положим, я от них убегу… а дальше что? Вещи мои где-то в санях закопаны, ладно, хоть паспорт при себе! Револьверы – эти с собой, я даже во сне с ними не расстаюсь. А вот винтовка с патронами – тоже где-то в санях лежит…
Ладно, сделаю вид, что всему поверил.
- И долго нам ещё ехать?
- А как на горку поднимемся да повернём – совсем немного уже останется-то!

[Дядя Саша]

Дом у неведомого хозяина оказался добротным – двухэтажный, конкретное такое строение, основательное. Один из сопровождавший нас караванщиков, выехал вперёд и, спрыгнув с коня, постучался в ворота.
Так что, когда мы въехали во двор, нас уже встречали.
Суматоха, разгрузка каких-то вещей – и меня осторожно трогают за руку.
- Пройдёмте, барин, покажу вам вашу комнату… Вещи какие взять надобно?
Добра у меня с собою немного, берданку я как-нибудь и сам донесу. А вьюк – он с лошадью, которая где-то с основным караваном пребывает. О чем и сообщаю встречавшему меня молодому парню.
- Не извольте беспокоиться, сей момент человека отправим, он всё и привезёт сюда. Пожалуйте за мной…
А ничего комната, даже и по современным-то меркам, вполне приличная. Второй этаж, балкон…
Непривычным атрибутом выглядел разве что кувшин с водой и таз для умывания – за занавесочкой в углу. Но к этому привыкнуть несложно – на постоялых дворах и таких удобств не имеется – во двор бегать приходилось.
Сполоснув небритую морду (вот с этим оказалось туго – никаких бритвенных принадлежностей у разбойников не нашлось, так что, поневоле, пришлось отращивать бороду…), выхожу на балкон. А ничего тут видок! Хотя, особо-то и смотреть не на что… но всё равно – приятно!
Стук в дверь.
- Come in! Э-э-э… заходить есть!
На пороге незнакомый парень – не тот, что меня встречал.
- Иван Федорович имеет честь пригласить вас отобедать.
- Сейчас?
- Нет, через два часа.
- Yes, sure! Я обязательно быть! Есть просить извинений за свой костюм… я не counted планировать быть приглашен к обед…
Парень вежливо наклоняет голову и скрывается за дверью.
Так… Насколько я в курсе дел, обед в то время – это что-то среднее между деловым приёмом и принятием пищи. И к обеду обычно спускались как-то по-особенному одетыми… На ум отчего-то приходит слово «смокинг» - но это ведь и вовсе из другой оперы?
Во всяком случае у меня выбор невелик. Гардероб покойного лейтенанта, надо думать, был весь разграблен разбойниками. А среди барахла на бандитских телегах удалось найти только пару более-менее приличных (и относительно негрязных) рубашек. На одном из постоялых дворов мне их даже выстирали! И погладили.
Но выйти к обеду в рубашке и уличных штанах для верховой езды?
На постоялом дворе – в порядке вещей, там скорее рубашке удивлены будут.
А здесь…
Стук в дверь.
- Входить есть!
Опа-здрасьте…
- Э-м-м… - вскакиваю с места. – Просить извинений, мисс… Я не есть готов к вашему визит!
Девушка в дверях тоже слегка краснеет… и смеётся.
- Экий вы, барин, стеснительный!
Как выясняется, за мой внешний вид тут уже подумали – гостья принесла мне пару костюмов, в одном из которых (по моему выбору) я должен буду выйти к обеду. И сообщила, что внизу меня уже ждёт парикмахер, каковой должен придать хоть какое-то благообразие моей всклокоченной шевелюре и всему прочему. Ну… сомневаюсь, что это у него получиться… но, отчего бы и не попробовать?
На моё удивление – получилось!
Во всяком случае, из зеркала на меня глянула уже не полубандитская рожа, а что-то относительно приличное. И один из костюмов – вполне себе нормальные брюки и пиджак (хотя и как-то непривычно выглядевшие) тоже оказались почти впору. Ну… на более-менее нормального человека я уже похож…
Часов у меня нет, но, надо думать, до того самого обеда осталось уже не слишком много времени. Спускаться вниз самому? Хм, а куда? Расположения комнат в доме я не знаю, а соваться в каждую дверь… ну, наверное, это будет выглядеть не очень хорошо. Ладно, пускай и иностранец… но какие-то правила приличия – они во всяком случае должны быть соблюдены, так ведь?
Вопрос решился просто – в дверях появился тот же самый парень и пригласил меня спускаться вниз – мол, скоро уже все будут на месте.
Поднимаюсь с места и топаю за ним. А вот оба револьвера пришлось оставить наверху… Это у меня «дома», в Штатах, можно с оружием хоть к праздничному столу выходить (ну, это я так полагаю…), а тут всё же порядки другие…
При входе в большую комнату (обеденный зал, надо полагать?), мне навстречу поднимается… всамделишный офицер! В мундире и при холодном оружии!
Мама дорогая… это кто ж такой?

[Дядя Саша]

Золотой галун на погонах, один просвет, звёздочек нет… капитан?
Кидаю руку к виску – ладонью наружу (попутно принимая подобие строевой стойки).
- Sir! I have the honor to introduce myself - Lieutenant Pierre Mahoney!
Капитан вежливо наклоняет голову в знак приветствия – однако, честь не отдаёт! И правильно делает, между прочим – «к пустой голове руку не прикладывают!» Это у американцев и англичан иначе – а в русской армии, насколько я в курсе дела, всегда было именно так!
- Captain Markov! Nice to meet you Lieutenant!
Интересный какой персонаж… И по-английски говорит почти без акцента… кто ж это такой-то?
- Ну вот… - откуда-то справа появляется грузный, с чисто выбритым лицом, полноватый такой дядька лет сорока-пятидесяти. – А ежели, по-русски? Что ж вы так, сразу по-иноземному?
- Please forgive me sir... Извиняться есть…
- Добрынин Иван Федорович, первой гильдии купец, - а это уже Ферапонт, непривычно благообразно выглядящий. По ранению, сидит в кресле, не встаёт – рано ему ещё. – Наниматель наш, дай ему Господь долгих лет!
Он кивает в мою сторону.
- Вот, Иван Федорович, извольте представить – Пьер Махони! По нашему – Петр. Тот самый, что помог нам тогда на тракте-то…
Вежливо наклоняю голову, приветствуя на этот раз уже хозяина дома. Вот, стало быть, то лицо, к которому меня так стремились доставить…
- Such an order! I must greet the senior officer with all due respect ...
В разговор вмешивается капитан.
- Наш гость говорит, что, мол, старшего офицера он обязан приветствовать так, как это положено по уставу.
- Ин, не в армии же мы, в гостях! Обед скоро уже! – качает головою купец.
Но Марков вежливо ему возражает.
- Офицер – это всегда офицер! Американский, русский или француз – общие правила завсегда имеются! Покудова там стол сервируют, я – с вашего позволения, украду у вас лейтенанта. Нечасто мы, в наших палестинах, гостей со столь далёких стран встречаем. Интересно же поговорить!
Поговорили…
И до обеда и после него.
Капитан оказался весьма интересным собеседником. И сразу же расстроил мои планы по будущему трудоустройству в российскую армию. Не то, чтобы это было бы совсем уж невозможным… но в этом случае мне бы пришлось сдавать экзамены на офицерский чин – по программе обучения, принятой в Российский империи! И никакое моё звание в какой угодно армии мира – значения тут не имело! И хрен я их сдам – о том, как присваиваются звания в американской армии, мой собеседник хорошо знал. Да, исключения, в принципе, могли быть… но только с высочайшего соизволения. Чего в моём случае уж точно быть не могло…
- Странно, что вам об этом не рассказали ещё в Америке – из этого никто никакого секрета не делает… - пожимает плечам Марков.
- Увы, но у нас вообще мало кто знает… specific … конкретика о вашей армии. Да, в столица есть ваш…military agent … э-э-э… военный представитель… но его почти невозможно найти. Разговор нет… не получается…
При этих словах капитан только поморщился – видать, у него имелось с в о ё мнение об указанном персонаже.
- Да, не всё у нас с этим гладко… Но и вашей армии, уж извините, у нас уделяется недостаточно внимания… little attention is given . Её всерьёз не воспринимают. Особенно – после всех этих ваших войн внутри страны… в этом находят дурной пример.
- Да, - сокрушённо киваю я, - в мирное время, нет войны… офицер есть мало шансов для рост…
Расстались мы вполне по-дружески, капитан пожал мне руку и отбыл. А вот в каком полку он проходит службу – не сказал! Странно, насколько я помню, это почти всегда являлось обязательным! Или я чего-то не знаю?
Поднимаясь в комнату, ловлю себя на мысли – а с хозяином дома-то я почти и не поговорил! Так… перекинулись несколькими любезностями… и всё тут? Хм… Ладно, надо аккуратно прозондировать почву насчет этого самого векселя…

[П. Макаров]

Урапрода!