Тире ставится между двумя сказуемыми и между двумя независимыми предложениями, если во втором из них содержится неожиданное присоединение или резкое противопоставление по отношению к первому,
Тире ставится между двумя предложениями, если они связаны по смыслу как придаточное (на первом месте) с главным (на втором месте), но подчинительные союзы отсутствуют,
С подчинительным союзом это звучало бы так: "подпоручик так и не заметил, как подошли казаки".
Игорь, спасибо. Стало понятнее. Однако второе правило - это явно не наш случай. Подчинительный союз "как" как раз присутствует, и не важно, что придаточное впереди. Остаются только неожиданность и театральная пауза, а это прерогатива автора.
"Собака - друг человека, а критик - враг человека, хотя тоже СОБАКА." Неизбалованный читатель.
Пленник набычился и какое-то время сидел молча. Потом поднял голову. - И чего ты от меня хочешь? - Где Рауф-бей встречается с предводителями немирных горцев? - Я тебе не скажу! Можешь меня пытать! Казак только ухмыльнулся. - Ну-ну… Нет, я не стану жечь тебя на огне, зачем? Всё равно, от тебя или от кого-то ещё – но мы это узнаем. Однако… - тут Кафтанов сделал паузу. – Все будут думать на тебя! - Ничего не выйдет! – заявил Ильяс. – Меня похитили! А под пытками можно сказать всё, что угодно! И даже оговорить невиновного. В этом нет позора! - Да ладно? Тебя никто не похищал, вообще-то! Вон – стоит твой конь! Это, - похлопал себя по бедру урядник, - твоя сабля. На луке седла висит всем знакомая винтовка. Ты уехал! Сам, ничего и никому не сказав. Мало ли какие могут быть у мужчины дела? Он никому не обязан об этом рассказывать! Кто видел, что кого-то вообще похитили? А я уж постараюсь, чтобы все, кому это интересно знать, получили бы верные сведения о том, кто рассказал всё про Рауфа… - Убьёшь меня? - Подержу несколько дней, пока мы разберёмся с этим турком, и отпущу. Даже отдам всё оружие и коня! Езжай! Вот, только куда ты после этого поедешь… Ильяс дернулся, но стоявший рядом казак пресёк эту попытку. - Не надейся, умереть тебе никто не позволит. Во всяком случае – сейчас. Поживешь пока… Горец только зубами заскрежетал. - Ты врёшь! Никто не поверит словам гяура! - Тогда о чём ты так беспокоишься? И кроме того… это, смотря чьим словам… Так ведь я и не обвиню тебя прямо – зачем вредить полезному человеку? Просто… просто я не стану слишком уж сильно это опровергать. Умные – поймут. Урядник наклонился и похлопал пленного по плечу. - Подумай пока… Михаил за тобою приглядит – чтоб чего не удумал ещё!
И Кафтанов отошёл в сторону. Подпоручик сразу же к нему приблизился. Он был не то чтобы озадачен тем, как велся допрос пленного – здесь-то, как раз ничего необычного не было. Но, вот сам приём – выставить невинного человека предателем перед его окружением… это Сиверцеву как-то сразу не понравилось! И он высказал это уряднику.
- Да, Ваше благородие, со стороны – оно и верно, не шибко красиво выглядит. Что тогда прикажете, огнем его жечь станем? Сей момент парни костер вздуют… - Зачем? - Ильяс этот, Ваше благородие, убивец. Солдат наших стрелял и рубил – мне теперь его в уста расцеловать прикажете? - Так то ж – в бою! - Нет, Ваше благородие, не токмо в бою. Он и пленным головы рубил – про то доподлинно известно. Токмо… до суда, вы уж извините, я его доставлять не стану – тута никто под такое не подряжался, душегубов по горам ловить. Пристрелим - да тут, в овраге и кинем. Собаке – собачья и смерть! Опять же… через того Рауфа столько смертей наших ребят воспоследовать может – что тут любой грех простителен, лишь бы только тому помешать! - Ну… не знаю… - Грязное то дело – с подобными душегубами разговоры водить… не господское! Тут кто-то черствый надобен – завроде нас! - Однако ж, Раков с вами работал же? - Раков, Ваше благородие, особая статья! Его у нас тут шибко уважали – и было за что! Да и Его превосходительство, генерал Богданов – он тоже много что про сие ведает… - Что же, тогда он мне про то ничего не сказал? - Не могу знать, Ваше благородие! – пожал плечами собеседник. – Вполне и так быть могло, что не хотел он вас сразу в смущение вводить… Да, жизнь умеет подкидывать сюрпризы! Подпоручик уже и сам не мог бы точно сформулировать теперь своё отношение к происходящему. Ильяс – враг. Это было понятно. Но, если можно уважать солдата, который стреляет по тебе из вражеского окопа и честно воюет в общем строю, то как тогда относиться к тому, кто рубит головы пленным? Убить? Это безоружного пленного-то? Развязать ему руки и дать саблю? Тут ещё кто кому башку снесёт… За казаков Сиверцев не волновался, а вот свои шансы на победу оценивал весьма скромно – ну, нет у него такого опыта в рубке! И получается, что вся эта вылазка имела своей целью только наказание одного-единственного злодея? А тот самый турок… он спокойно продолжит своё черное дело?
Меж тем, Ильяс, видимо приняв какое-то решение, окликнул урядника. Занятый своими мыслями, Антон как-то пропустил этот момент и не сразу подошёл к беседующим. Пленнику уже развязали руки, и он свободно сидел на камне, о чём-то беседуя с Степанычем. По-видимому, они уже пришли к какому-то соглашению…
Чем хуже там, тем лучше нам. (с) Грустный русофил Мир, где люди не играют с котами, обречён на застой и тоску.
«Странно… - покачиваясь в седле, думал подпоручик. – Я про горцев иначе думал… мне казалось, что убедить такого человека на прямое предательство своих близких – дело невозможное! Да, Рауф не местный, вообще даже турок… но ведь предводители абреков – они же всё отсюда! А с другой стороны… друг с другом они до смерти, бывает, бьются! И ничего их в этом не останавливает…» Со слов пленника ехать было не особо-то и долго – день пути. - Аул давно пуст, люди оттуда ушли. Но дома частью вполне себе целые, жить можно. Отару баранов туда пригнали, крыши даже починили – на какое-то время хватит! Послушать его, так где-то там в горах засел талантливый начальник тыла немирных горцев. Настолько всё продумать да организовать – талант надобно особый иметь! А с другой стороны – воюют тут уже давно, к кочевой жизни народ приучен, учить выживать в горах их не надобно – сами, кого хочешь, обучат… Очень даже возможно, что этот самый аул давно уже для таких целей используют – просто никто этим до сих пор не заморачивался. Раньше там абреки гнездились, теперь вот, пожалуйста - турок на огонёк завернул… - А много ли народа при Рауфе? - В доме ещё пятеро – ближние его нукеры. А так, по аулу, ещё человек десять стоят в разных домах. Дорога туда одна – и на ней пост имеется, два нукера там постоянно сидят. Их не обойти! Видят далеко! – неторопливо рассказывал пленник. - Так у него ж целая сотня с собою была! – возразил Кафтанов. - Она и есть – и даже больше сотни там. Только они где-то неподалёку стоят – чтобы внимания к аулу не привлекать. Там дорога неподалёку проходит, по ней часто войска куда-то передвигаются. Дым из какой-нибудь сакли могут заметить, или всадника… и свернёт с дороги рота - проверить! А вход там один! И никто никуда уже не уйдёт! Тихо сидеть надобно! Интересно получается… Вход один – и там охрана стоит. И как прикажете внутрь пробираться? Своими сомнениями Антон поделился с урядником, на что тот только согласно покивал. - Есть такое дело, Ваше благородие! Вот, Ильяс нам дверку-то и приоткроет. - Это, простите, как? - Часовые его знают и пропустят тихо, шума не поднимая. Вот, он их там и зарежет… - Своих?! - Это турки-то ему свои? Да он и своих-то, вот те крест, тако же и порезал бы! Не задаром же – за деньги! Я ему пятьсот рублёв золотом пообещал, да прощение – генералом Богдановым самолично подписанное. Это уж, не обессудьте, Ваше благородие, на вас лежать будет! Исхлопотать такую бумагу – тута кто-то поавантажнее урядника должон быть! Офицер – да не всякий, а к генералу вхожий! Испрашивать помилование для убийцы и предателя… м-м-да… подпоручик несколько в ином свете представлял свою будущую службу! Но спорить с Кафтановым он не стал, резонно полагая, что спасённые таким образом жизни солдат того, безусловно, стоят. В конце концов, тайная служба – на то и тайная, чтобы не обо всём происходящем каждому встречному-поперечному рассказывать. Об иных вещах полезнее и вовсе ничего не знать – хоть совесть потом мучить не станет.
Чем хуже там, тем лучше нам. (с) Грустный русофил Мир, где люди не играют с котами, обречён на застой и тоску.
Стали на ночлег. Руки Ильясу и тут никто связывать не стал, хотя оружия ему пока и не вернули. Да и на часах остались стоять сразу двое казаков – так что незаметно убежать у него точно не получилось бы. Мало ли о чём там он договорился с урядником – подозрительного отношения всех прочих это ничуть не отменяло. Но ночь прошла спокойно – горец даже и глаз до утра не открыл. Видать, поверил Степанычу накрепко…
- Кусты на горе видите? Те, что чуть слева… - указал рукою пленник. - Да, - кивнул урядник. - Там у них шалаш поставлен. В нём часовые и сидят. Днём они оттуда смотрят, сами наружу не показываясь, а вечером, когда стемнеет, спускаются вниз к дороге. Я поеду, когда станет темнеть – они увидят меня издали. Но уже не рассмотрят лица – и поэтому обязательно спустятся ниже. Там мы и встретимся… - Как мы узнаем, что можно подходить? Вместо ответа Ильяс прижал руку ко рту и издал какой-то… крик? Звук? Скрежет? Не очень-то и понятно, но звучало это достаточно зловеще – аж мурашки по коже пробежались, да встревожено поднял голову серый котище, доселе мирно сидевший на земле неподалёку от казаков. - Чай, не перепутаете! – довольный произведённым успехом, произнёс горец. Да уж… такое и впрямь – ни с чем не спутаешь!
Когда конь бывшего пленника скрылся за кустами, Кафтанов, не поворачивая головы, окликнул. - Матвейка! - Тута я, Пал Степаныч! - Живо дуй до дороги, найди там какую-нибудь воинскую команду – да сюда её и заверни! Ваше благородие, сделайте милость, напишите бумагу нужную – чтобы никакой там ротный командир и в мыслях не держал его куда подальше послать! - Это не трудно, - спрыгивая на землю и роясь в седельной сумке, произнес Сиверцев. – Что-что – а бумагу написать… дело недолгое! - Худа в том не станет, - покивал урядник. – Головорез – он завсегда головорез… хоть как его не ряди. Белый он, або серый, а в душе всё едино - чернота! Сей час ему с нами лучше… а завтра что? Неможно такому человеку до конца верить!
Посыльный казак вскочил на лошадь и в мгновение ока скрылся за кустами. Томительно потянулось время. По всем прикидкам надо было выходить следом уже через час, но Степаныч что-то нервничал. И это его состояние не осталось незамеченным – казаки тоже как-то подобрались, проверили оружие и подтянули подпруги у коней. Подпоручик тоже осмотрел все три пистолета, проверил щтуцер и попробовал на ногте остроту сабли. Всё было в должном порядке. - Выходим! – скомандовал урядник. – Матвейка – передовым! Во все глаза смотреть и во все ухи слушать! Что не так – возвертайся сей же миг! - Ясно дело, Петр Степаныч! – кивнул тот. – Не сумлевайтесь – не подведу! - Роднёй он мне приходиться… - провожая уходящего взглядом, произнёс Кафтанов. - А что ж так? – покосился на него Сиверцев. – Вроде же есть закон – чтобы с одной семьи не брать всех мужчин? Я точно не помню, но… - Племяш он мне. Да и весь отряд – в том или ином разе, а тоже мне сродственники. С одной станицы мы все. Пластуны, Ваше благородие, это… ну… не враз... да и не каждый казак им стать может – тут одним годом хрен отделаешься! По наследству некоторым вещам обучаются – с измальства! - Не знал! – покачал головою Антон. - Так ить… не господское то дело, Ваше благородие! Не надобно то вам было, вот и не ведали… Подпоручик не стал спорить – не то для этого было время. Да и не то место… Ему приходилось ранее слышать про пластунов, но вот в реальном деле он их никогда и не видел даже. А чужие россказни… ну, мало ли кто чего сболтнёт? - Пора и нам! – обернулся к отряду урядник. И размашисто перекрестил их всех. – С богом, ребятушки!
Чем хуже там, тем лучше нам. (с) Грустный русофил Мир, где люди не играют с котами, обречён на застой и тоску.
Лошадей оставили на подходе – привязали к деревьям. И с этого места шли уже сторожко, по-пешему. Вот и обозначенная точка, тут должен ожидать Матвейка… Так оно и оказалось, казак был на месте. - Тихо там всё… Ни звука какого, ни шороха. Взаправду быдто померли все… - Ильяс огнём должен сигнал подать. К голосом даст знать – как и обещал. - Пока не было ничего. И словно дождавшись этих слов, в том направлении, где должен был вражеский секрет, мигнул огонёк. Раз, другой… И странный звук-скрежет прозвучал в темноте! - Колька, троих бери – и слева это место тишком обойди! – распорядился Кафтанов. – В оба смотреть! Чуть что – огнём нас прикроешь! Все прочие – со мной! Ваше благородие, вы… - Со всеми пойду! – возразил подпоручик. – Чай, не баба – в тишке отсиживаться! - Добро… Тогда, нижайше вас прошу, слева от меня идите. Стрелять вы горазды – вот в рубке меня и прикроете… - Отчего так? – удивился Антон. - Извиняйте, Ваше благородие, но на саблях вы… не в первых рядах. Опять же, у каждого из нас по два выстрела в запасе, а у вас – четыре! Тута и спорить не о чем…
Сотню шагов прошли тихо – ничего подозрительного не встретилось. Ещё сотня… - Ильяс! - Тут я! – отозвались из темноты. – Ко мне идите!
Абрек не соврал – двое зарубленных часовых лежали рядышком с ним, а сам он сидел, привалившись к стволу дерева. Отчего был почти неразличим – сливался с ним в темноте. - Как обещал! – кивнул он уряднику на мертвецов. – Так что, теперь уж я тебе ничего не должен! Сиверцева аж покоробило с того, каким небрежным жестом горец указал на убитых. А ведь они, наверняка его знали! Верили, раз подпустили так близко… - Вижу! – кивнул казак. – Ты – человек слова! Ильяс поднялся с земли. - За мной идите, покажу вам дом… До аула тут было недалеко, добрались быстро. Горец шёл спокойно, ничего не опасаясь. - Часовых только под утро менять придут, вы всё успеете сделать тихо и уйдёте, - пояснил он Кафтанову. – А больше никого и нет, все спят…
Чем хуже там, тем лучше нам. (с) Грустный русофил Мир, где люди не играют с котами, обречён на застой и тоску.
Дядя Саша писал(а): Он всё так()же оставался хищным зверем, каковой(ым) находился около людей лишь по одному ему ведомым причинам.
При "всё" - только раздельно. Ну и про опечатку: "который" в "каковой" нормально преобразуется. Но читается хреново. Потому как это исключительный кот, и никакого обычного тут не может быть. Аристократ описывает необычное, а не привычное - значит, в его мыслях все действия должны быть совершёнными, а не неопределенными в настоящем времени.
Долго думал так и так. ИМХО не лепится тут никак "каковым". Что-то несуразное по смыслу получается. Только "каковой" или "который".
Дядя Саша писал(а): А с другой стороны – воюют тут уже давно, к кочевой жизни народ приучен, учить выживать в горах их не надобно – сами, кого хочешь, обучат…
Запятые лишние.
Дядя Саша писал(а): - Есть такое дело, Ваше благородие! Вот, Ильяс нам дверку-то и приоткроет.
Запятая лишняя.
Дядя Саша писал(а):- Часовые его знают и пропустят тихо, шума не поднимая. Вот, он их там и зарежет…
Запятая лишняя. ------------------
Дядя Саша писал(а): Я поеду, когда станет темнеть – они увидят меня издали.
Не ощущаю тут запятой.
Дядя Саша писал(а):- Подпоручик тоже осмотрел все три пистолета, проверил щтуцер и попробовал на ногте остроту сабли.
Штуцер. ------------------
Дядя Саша писал(а):- Ильяс огнём должен сигнал подать. К голосом даст знать – как и обещал.
"И".
Дядя Саша писал(а):И словно дождавшись этих слов, в том направлении, где должен был быть вражеский секрет, мигнул огонёк.
Пропущено "быть".
Дядя Саша писал(а): А ведь они, наверняка его знали!
Запятая лишняя.
И еще я не понял: Матвейка убежал с запиской к дороге заворачивать какую-нибудь воинскую команду (и назад вроде как не возвращался) и Матвейка пошел в передовой дозор. Это один и тот же Матвейка или разные? Если разные - может имя одному сменить?
Дядя Саша писал(а): Он всё так()же оставался хищным зверем, каковой(ым) находился около людей лишь по одному ему ведомым причинам.
При "всё" - только раздельно. Ну и про опечатку: "который" в "каковой" нормально преобразуется. Но читается хреново. Потому как это исключительный кот, и никакого обычного тут не может быть. Аристократ описывает необычное, а не привычное - значит, в его мыслях все действия должны быть совершёнными, а не неопределенными в настоящем времени.
Долго думал так и так. ИМХО не лепится тут никак "каковым". Что-то несуразное по смыслу получается. Только "каковой" или "который".
Игорь, тоже долго думал и перечитывал неоднократно. И пришёл к выводу, что Вы правы. Мои рассуждения про исключительность кота и совершённость действия слабы. Единственное, что объясняет мою непозволительную поспешность в суждении, - это формальный признак соответствия по падежам: "зверем"-"каковым". Прошу прощения за ошибку.
"Собака - друг человека, а критик - враг человека, хотя тоже СОБАКА." Неизбалованный читатель.
Дядя Саша писал(а):- Нет, Ваше благородие, не токмо в бою. Он и пленным головы рубил – про то доподлинно известно. Токмо… до суда, вы уж извините, я его доставлять не стану – тута никто под такое не подряжался, душегубов по горам ловить. Пристрелим - да тут, в овраге и кинем. Собаке – собачья и смерть! Опять же… через того Рауфа столько смертей наших ребят воспоследовать может – что тут любой грех простителен, лишь бы только тому помешать!
Либо запятой не хватает для закрытия подчёркнутого уточнения, либо в реплике она лишняя. Нужна пауза - есть многоточие. Ведь в этом же абзаце Вы этот способ используете.
Дядя Саша писал(а):Ильяс – враг. Это было понятно. Но, если можно уважать солдата, который стреляет по тебе из вражеского окопа и честно воюет в общем строю, то как тогда относиться к тому, кто рубит головы пленным?
При наличии "то" запятая не оправдана.
Дядя Саша писал(а):Развязать ему руки и дать саблю? Тут ещё кто кому башку снесёт… За казаков Сиверцев не волновался, а вот свои шансы на победу оценивал весьма скромно – ну, нет у него такого опыта в рубке!
Не реплика - мысль. Либо отдельным предложением, либо долой запятую. Тут только "ну нет" - усиление к "нет".
Дядя Саша писал(а):Пленнику уже развязали руки, и он свободно сидел на камне, о чём-то беседуя с(о) Степанычем.
-----
Дядя Саша писал(а):Послушать его, так где-то там в горах засел талантливый начальник тыла немирных горцев. Настолько всё продумать да организовать – талант надобно особый иметь! А с другой стороны – воюют тут уже давно, к кочевой жизни народ приучен, учить выживать в горах их не надобно – сами, кого хочешь, обучат…
Во-первых, поддержу коллегу Stprapor - нет придаточного предложения. Есть фразеологизм - цельность в предложении. А во-вторых и главное, воюют не просто давно, а тысячелетиями именно из-за трудности откочевать в более мирные земли. Пусть дворянин из степной российской глубинки и заблуждается, но даже ему должно быть понятно, что местному населению кочевать некуда - а потому и воюют веками.
Дядя Саша писал(а):Испрашивать помилование для убийцы и предателя… м-м-да… подпоручик несколько в ином свете представлял свою будущую службу!
А как он представлял карьеру? Слава богу, пока мизер требуется. Ступеньками выше - и жопу лизнуть понадобится. Сначала только изобразить - это для затравки - а потом уже по-серьёзке, с причмокиванием. ----- Дядя Саша, очень большой отрывок выложили за раз. Критичность непрофессионального корректора, как я, от объёма текста в обратно пропорциональной зависимости. Сделаем перерыв.
"Собака - друг человека, а критик - враг человека, хотя тоже СОБАКА." Неизбалованный читатель.
Дядя Саша писал(а):И это его состояние не осталось незамеченным – казаки тоже как-то подобрались, проверили оружие и подтянули подпруги у коней. Подпоручик тоже осмотрел все три пистолета, проверил щтуцер и попробовал на ногте остроту сабли.
Многовато "тоже" в словах автора.
Дядя Саша писал(а):- Роднёй он мне приходиться… - провожая уходящего взглядом, произнёс Кафтанов.
Опечатка.
Дядя Саша писал(а):По наследству некоторым вещам обучаются – с измальства!
Привычнее "сызмальства". -----
Дядя Саша писал(а):- Тихо там всё… Ни звука какого, ни шороха. Взаправду быдто померли все… - Ильяс огнём должен сигнал подать. К голосом даст знать – как и обещал.
Опечатка - след от возможного редактирования.
Дядя Саша писал(а):И словно дождавшись этих слов, в том направлении, где должен был (быть) вражеский секрет, мигнул огонёк. Раз, другой…
Сказуемое обрезано.
Дядя Саша писал(а):А ведь они, наверняка его знали!
Запятая между подлежащим и сказуемым. Для паузы - только многоточие или авторское тире.
"Собака - друг человека, а критик - враг человека, хотя тоже СОБАКА." Неизбалованный читатель.
