Стоящие за твоим плечом

[Дядя Саша]

Подпоручик, постепенно успокаиваясь после всего произошедшего, кратко рассказал ему о стычке.
- Так он пистолетом в вас кинул? – кивнул урядник. – То-то я и смотрю, что как-то странно он валялся… А что срубили обоих – так оно и правильно! Не вы – так вас! Тута и размышлять не о чем! Поднял супостат руку – бей и не думай! Господь, во всеблагой своей милости, уж опосля и рассудит…
- Ну… Я и не думал. Как-то оно само получилось…
- Так это у вас, вашбородь, первый случай такой? – догадался Кафтанов. – Вот оно, значит, как!
Он порылся в карманах бешмета и вытащил оттуда небольшую фляжку.
- Глотните, ваше Благородие. Ей-бо, лучше будет!
Антон машинально глотнул – и закашлялся.
- Крепка горилка? – понимающе кивнул казак. – Ничё… в самый раз оно будет! Чай, не вы первый! У многих так-то оно случается. Не в обиду сказать, Ваше благородие, у простого казака оно завсегда как-то проще получается. А вот, как кто благородных кровей попадается – так тута и мысли всякие… Мол, да как же так, и почему? А я так думаю, что неча тут антимонии разводить! Он тебе хто – друг сердечный? Нет! Ворог и супротивник! Небось, тебя не пожалел! Ну, срубил ты недруга – чего страдать-то? А иначе бы он о твою одёжу клинок бы свой обтёр… И ни разу бы не поморщился!
Кафтанов какое-то время помолчал и добавил.
- Девку бы вам сейчас горячую – враз бы полегчало!
- Да… спасибо, Степаныч, я уж как-нибудь и так перетерплю. Отойдёт оно… И… вот что, ты уж меня тогда хоть по имени-отчеству называй, что ли…
- Никак то не можно, ваше благородие! - серьёзно ответил урядник. – Должен наш брат почтение и уважение к офицеру иметь! Нам токмо волю дай – никого над собой не потерпим, такие уж тут все ухорезы подобрались! Должен командир авторитет иметь – это уж всенепременно!
- Так ты ж ими и командуешь… они вон как к тебе относятся, я же вижу! Какой ещё тут командир нужен?
- Эх, Антон Иванович!Мы с ними не один пуд соли вместе съели, из разных переделок друг друга вытаскивали – оттого оно так и есть! Их благородие подполковник Раков с нами тоже сколько верст бок о бок прошёл – и его не токмо за эполеты офицерские уважали. Однако ж, при всех я его только Его благородием и называл – есть такой в войске порядок! И не нами он установлен – не нам его и менять!
- Так то ж при всех…
- Благодарствую за честь, Ваше благородие! Пусть так и будет – но, токмо, когда никого иного рядом нет! А при всех – вы офицер, а я урядник!

[ВинипегНави]

- Так он пистолетом в вас кинул? – кивнул урядник. – То-то я и смотрю, что как-то странно он валялся…

Дядя Саша, специально перечитал предыдущий отрывок, и сам в полной прострации - как я мог упустить этот момент. Читал же вдумчиво, но не запомнил - вот она, память, субъективная какая!
Ведь теперь (после перечитывания) сцена схватки выглядит совершенно ярче!

- Эх, Антон Иванович!()Мы с ними не один пуд соли вместе съели, из разных переделок друг друга вытаскивали – оттого оно так и есть!

Опечатка.

[Дядя Саша]

Из-за поворота показалась корчма, возле которой суетился народ.
- Лекарь, должно, не приехал ещё… - поджал губу казак. – Иона Митрич, он, конечно, дело своё туго ведает… но когда прибудет ещё… Обождите покудова здесь, а я Ахмета гляну.
- Так вместе и пойдём, - пожал плечами Сиверцев. – Что я, крови, что ли испугаюсь?

На сдвинутых вместе столах лежал раненый, около которого сейчас суетились две молодухи.
- Как он? – кивнул в ту сторону Кафтанов.
- Плох… - покачала головою одна из девиц. – Должно, долго не протянет. Рану-то мы чистой тряпицей перевязали, да вина ему поднесли… токмо, всё едино он пока никак в себя толком-то и не придёт…
- Петр, ты тут, что ли? – послышалось со стороны сдвинутых столов. – Сюда пойди…
Движением руки отослав молодух в сторону, урядник подошел к раненому. Антон последовал за ним.
Ахмет, и верно, был очень плох. Пуля попала ему чуть ниже правого плеча, и на сделанной повязке сейчас расплывалось багровое пятно.
- Ахметка, не боись! Сей час Митрич будет! Он-то тебя и обиходит! – попробовал успокоить раненого казак.
- Нет, Петр… на сей раз не выживу. Холод в ногах чую, он вверх ползёт… А, и этот твой парень тут… Хорошо рубиться, пойдёт далеко…
- Не успел я, - виновато произнёс Сиверцев.
- Да и никто б не успел… он, почитай, что с полутора десятков шагов стрелял, как и попал-то вообще? – ответствовал раненый. – Темно ж было… вот и я его не углядел…
Он повернул голову к Кафтанову.
- Смотри, Петр… на опасное дело идешь! Я тебе ноне не сказывал… думал, привиделось мне всё…
- О чём ты?
- Рауф… ты берегись его! Неладно там… старики наши говорят, что он совсем другим стал… не иначе, сам Иблис за спиною у него стоит! Ты знаешь… многие вас не любят, да… - Ахмет закашлялся. – Так вот, даже и они стали последнее время говорить, что лучше уж с белым царём, нежели с Иблисом на одной стороне стоять. А ты знаешь, просто так у нас никто ничего не говорит…
- Ничё, поправишься ты! Тогда и поговорим!
- Ты не понял… Я видел Рауфа.
- Когда?!
- Семь дён назад. Он… он и всамделе другой… черный… Я не подошёл к нему. Ты знаешь, меня трудно напугать. Но даже и я не смог… - раненый замолчал и закрыл глаза.

Более он так ничего и не сказал, забылся. А приехавший вскоре доктор только руками развёл.
- Ин, Степаныч, я всё же не Господь наш вседержитель! Чудес сотворять не обучен… Как он и до сей-то поры дожил…
Дожил… ну, это было ещё громко сказано. Раненый, так и не приходя более в сознание, вскорости умер.
Вернулись посланные к коменданту – там тоже ничего утешительного не оказалось. Никто из искомых контрабандистов так дома и не появился. Должно, сразу же в бега ударились.
- Что ж… - пожал плечами Кафтанов. – Тогда нам тута и делать более нечего. Домой пойдём. За Ахметкой корчмарь присмотрит, распорядиться, чтобы того похоронили – как там у них полагается. Мы с ним на сей предмет переговорили уже, он всё сделает. Митрич человек серьёзный, на него в таком деле положиться можно…

[ВинипегНави]

- Так вместе и пойдём, - пожал плечами Сиверцев. – Что я, крови, что ли(,) испугаюсь?

"Что ли" - обязательно к выделению (уникальная частица). Много запятых - согласен. Но как ни раскладывал предложение (микроскоп об буквы разбил! ), к удалению ни одной.

- Петр, ты тут, что ли? – послышалось со стороны сдвинутых столов.

Вот и доказательство!

- Нет, Петр… на сей раз не выживу. Холод в ногах чую, он вверх ползёт… А, и этот твой парень тут… Хорошо рубиться, пойдёт далеко…

Опечатка.

- Да и никто б не успел… он, почитай, что(,) с полутора десятков шагов стрелял, как и попал-то вообще? – ответствовал раненый.

Запятую бы передвинуть: "он, что с полутора десятков шагов стрелял" никак не читается.
Есть, конечно, вариант: " Он что, почитай с полутора...", но тут явно не тот настрой. Всё-таки реплика.

- Что ж… - пожал плечами Кафтанов. – Тогда нам тута и делать более нечего. Домой пойдём. За Ахметкой корчмарь присмотрит, распорядиться, чтобы того похоронили – как там у них полагается.

Опечатка.

[VladIS]

- Ахметка, не боись! Сей час Митрич будет! Он-то тебя и обиходит! – попробовал успокоить раненого казак.

- Что ж… - пожал плечами Кафтанов. – Тогда нам тута и делать более нечего. Домой пойдём. За Ахметкой корчмарь присмотрит, распорядиться, чтобы того похоронили – как там у них полагается. Мы с ним на сей предмет переговорили уже, он всё сделает. Митрич человек серьёзный, на него в таком деле положиться можно…

Два Митрича? Может их лучше разъединить? А то как-то путанно получается...

[Дядя Саша]

Отойдя на полтораста шагов от корчмы, Сиверцев спросил у урядника.
- А Ахмет этот… Ну, понял я, что мы именно его ждали. Он кто такой вообще? Откуда что ведать-то мог?
- Разбойник он, - попросту ответил казак.
- То есть? Душегуб, что ли?
- Абрек. Тута, Ваше благородие, всё не так, как у нас…Иной человек, может, за душегубство никакое и не помышляет ни единым духом, ан, жизнь может так завернуть… Ахмет пастухом ранее был. Стадо у него свое имелось, семья… Но так сложилось, что он с кем-то из старейшин ихних повздорил. Что да как – про то не ведаю, а он сам и не рассказывал. Да, токмо, в одночасье он всего и лишился. Саклю его сожгли, жену убили, а стадо отобрали. Одна только дорога у такого человека и остаётся – в абреки. Дом ему теперь – горы, крыша над головою – небо. Население местное, кстати сказать, таких вот людей понимает, да иногда и поддерживает – не все тут заедино с князьями выступают.
- И сколько же здесь таких?
- Много. И по-всякому они себя ведут. Иные – так и всамделе душегубами становятся. А прочие… они сами по себе и живут. Могут даже на службу к кому-то наняться, бывает такое. Опять же, в том, что человек абреком стал, тут никто ничего зазорного не видит. Сегодня он абрек… а завтра, глядишь, и остепенился. Опять же – родня! Она своего завсегда поддержит, абрек он или кто…
- И давно, Степаныч, ты его знаешь?
- Да, почитай, лет пять уже…
- А, вот он сказал, что Рауфа видел… это, значит, знакомы они были?
- Этого зловредного турка тут многие знают, он здесь гость частый.
Подпоручик только руками развёл.
- Да, что ж тогда не изловили его до сих пор? Я-то думал, он тут втайне от прочих появляется, да ходит с опаской, а он…
- Обычаи таковские, Ваше благородие. Раз гость в саклю вошёл – всё! Тронуть его не моги – таков закон! Хоть трижды душегуб – а принять ты его должен со всем почтением. И защищать от всех прочих, кто злоумышление на него имеет. Опять же, Рауф им не чужой, единоверец! Да и не жаден… платит за услуги хорошо. Ну и… он же не сам собою тута ходит, отряд башибузуков завсегда рядом имеется. Тут уж пять раз подумаешь…
- А что князья местные? Они же, иные-то и нам присягали же! Должные его повязать, да по начальству и представить.
- Должны, Ваше благородие, да не обязаны! Кавказ… тута сложно всё…
Прошли ещё какое-то расстояние, и Антон снова обратился к попутчику.
- А это вот… Как Ахмет-то сказал… ну, про Рауфа, что черным он стал. Это как понимать?
Урядник помрачнел.
- А это, Ваше благородие, и вовсе худо. Слыхивал я про то, да веры особой к таковым рассказчикам не имел. Ахмет – другое дело, верю я его словам. Ежели этот бей зловредный с нечистью снюхался, оно и совсем плохо…
- Ну, какая тут нечисть! – усмехнулся Сиверцев. – Чай, не в отсталые времена живём… просвещенье, опять же… Ты б ещё черта помянул! Всё подобные фокусы наука объяснять может давно! И здесь… Ну, мало ли что там абреку необразованному привиделось... что ж всему, что ли, верить теперь?
- Не скажите, Ваше благородие… - покачал головою Кафтанов. – Сам рад буду, ежели всё оно не так. Но ходить теперича надобно с великим бережением! Помяните моё слово!

[ВинипегНави]

- Абрек. Тута, Ваше благородие, всё не так, как у нас…Иной человек, может, за душегубство никакое и не помышляет ни единым духом, ан, жизнь может так завернуть…

Хоть и реплика, но лучше без запятой - потому как союз, привычное нам "но". Не междометие какое!

Да, токмо, в одночасье он всего и лишился.

Здесь можно тоже аналогию с "только" привести - ан реплика! Ни каких претензий к запятым.

- И давно, Степаныч, ты его знаешь?
- Да, (рек.)почитай, лет пять уже…

Читатель сначала читает вопрос. Потому сложно читать "Да".
В принципе, "Да лет пять уже " тоже читается, но лучше будет "Да почитай, лет пять уже".

- А, вот он сказал, что Рауфа видел… это, значит, знакомы они были?

Без "что", можно было бы запятую ставить. А так - чистый туз к 12 очкам.

Подпоручик только руками развёл.
- Да, что ж тогда не изловили его до сих пор?

С чем согласился подпоручик? При запятой только так буду читать!

- А что князья местные? Они же, иные-то и нам присягали же! Должные его повязать, да по начальству и представить.

У нас иные молодые юристы принципы только изучили на первом курсе, а туда же - только по писанному закону. А к диплому до многих доходит, что папиными (ну и маминым хотением ) деньгами образование оплачено. Кому-то впрок, а кому .... Национальные особенности! Их даже в Сибири никто не отменял.

- Ну, какая тут нечисть! – усмехнулся Сиверцев. – Чай, не в отсталые времена живём… просвещенье, опять же… Ты б ещё черта помянул! Всё(е) подобные фокусы наука объясня(и)ть может давно!

Пара опечаток.

[Дядя Саша]

Уже перед самым домом, урядник протянул подпоручику пистолет – тот самый, что на месте стычки подобрал.
- Ваш он теперь – законный трофей! Пистолет, кстати, добрый – немецкой работы.
- Так у меня же два своих имеются…
- И что с того? Третий будет – запас карман не тянет. А что с бою взято – то свято! Опять же, не в обиду будет сказано, этот пистоль – куда как лучше, чем ваши оба!
- У меня французские – мастера Монгери!
- Какой, с вашего позволения, француз, супротив немецкого мастера выстоит? И не спорьте, Ваше благородие – а лучше спытайте его сами…

Кафтанов и здесь оказался прав – пистолет, действительно, оказался превосходным. В цель пулю клал точно – и аж на двадцать шагов далее, нежели любой из пистолетов Сиверцева. Вот и верь после такого всему, что говорят о французских оружейниках…
А чтобы носить все три пистолета зараз, Антон придумал перевязь – на манер флотской. Там таковые во время абордажей пользуют, ну так и здесь она тоже вполне подойдёт. Посмотрев на такую придумку, урядник аж крякнул – и в тот же день заставил всех прочих смастерить себе нечто подобное – затея оказалась вполне удачной.

Сиверцев перевернулся на спину и вздохнул. Совсем не так представлялись ему всяческие тайные рейды. Ему мерещились непрерывные погони за отступающим противником, жаркие сабельные рубки и жестокие рукопашные схватки. Из всего этого он, разумеется, всегда выходил победителем, получившим лишь небольшую (ну, а как же без неё!) рану где-нибудь на предплечье. И пока он, мужественно перенося боль, сидел на пеньке, выслушивая отчёты подчинённых, миловидная спутница перевязывала ему руку. Правда, он никак не мог себе представить – откуда вдруг тут могла взяться эта самая девушка… В роли которой, кстати говоря, отчего-то всегда выступала Варенька Афанасьева – с семьёй которой его родители дружили уже давно. Уезжая в действующую армию, Антон пообещал писать ей как можно чаще – и свои обещания старался по возможности исполнять. Пока получалось…
А тут – лежи себе в кустах и смотри за какими-то саклями! Причём, лежать предстояло долго, и пока все эти наблюдения ни к чему интересному не привели. Казаки уже назубок выучили весь нехитрый распорядок жизни обитателей аула, и наперёд могли сказать, что вот из той, например, сакли утром выйдут женщины на реку. А вслед за ними в лес направятся и мужчины – за дровами. Старики усядутся на улице – там для этого обустроены скамейки, да так и станут неторопливо переговариваться.
Ничего нового – да и с чего бы этому вдруг происходить? Сама жизнь, казалось, тут уже давным-давно расписана по часам…
- А чего мы ждём, Степаныч? – поинтересовался на третий день у Кафтанова подпоручик.
- У Рауфа из этого села проводник. Вот и ждём… Должен он сюда непременно заехать – деньги родне передаст. Тута мы ему на хвост-то и сядем…
- А откуда это известно?
- Так Ахмет про это и сказал. Его самого под это подписать хотели – но он отказался. Однако замест себя человека предложил! Рауф, с ним переговорив, согласился. Его и ждём.
- А ну, как не отпустит сей турок проводника? Ездить-то ему надо же! А сомневаюсь я, что он тут все тропки ведает…
- Какие-то ведает… Не впервой, чай, он в наших-то краях. Но проводник ему нужон! А как до места доберётся, где все прочие головорезы с ним перевидиться должны, так ему какое-то время помощи и не потребуется. Вот, проводника-то и отпустит…
Урядник помолчал и с неохотою произнёс.
- Другое меня, если честно, беспокоит…
- Что так?
- Ухорезы эти… ну, что Ахмета подстрелили. Они ведь загодя в корчму пожаловали – похоже, что именно его они там и ждали. И вот о чём я, Ваше благородие, и думаю… Они ведь его ещё раньше пристрелить могли – ан, не сделали того! Почему? Кто им мешал-то? Опять же – вчетвером они бы его и попросту прирезать могли – не совладал бы он с несколькими-то противниками.
- Знать, хотели видеть – с кем он встречу иметь будет.
- Вот и увидели… - кивнул казак. – И сильно то мне не по душе!
- Чего так, Степаныч?
- Да… - замялся казак. – Всё Ракова вспоминаю… Его же, если догадки мои верны, тако же ведь и подстрелили-то… И что-то, Ваше благородие, мне это с каждым днём всё менее нравиться, уж не обессудьте! Ну, увидели эти нехристи меня… и почто мне-то никто так и не рискнул что-то сделать? Мало ли за каким делом я с Ахметкой гутарить мог?
- Не думаю, что всё так просто, Степаныч! – покачал головою подпоручик. – Ты – человек известный, за тебя всяк слово молвить может! Мол, как не знать Петра Степаныча? Уважаемый человек! Опять же – при деньгах! Да обозными делами ведает… тут много чего интересного заполучить можно! Особливо – ежели с головою дружить! Если всякого, кто с тобою выпить присядет, стрелять, да резать…
Урядник с интересом посмотрел на собеседника.
- Ин, Ваше благородие, и я тако же мыслю… Но, всё едино - нечисто тут что-то! А что именно – не пойму! Но не просто так они Ахметку застрелили токмо опосля разговору нашего… не просто так!

[Stprapor]

Уже перед самым домом, урядник протянул подпоручику пистолет – тот самый, что на месте стычки подобрал.

Запятая лишняя.

[ВинипегНави]

- Да… - замялся казак. – Всё Ракова вспоминаю… Его же, если догадки мои верны, тако же ведь и подстрелили-то… И что-то, Ваше благородие, мне это с каждым днём всё менее нравиться, уж не обессудьте!

Опечатка.