Запутанные

[Владимир Тимофеев]

Аннотации пока нет. Предполагается своего рода смесь жанров РеалРПГ, НФ и фантбоевика.

[Владимир Тимофеев]

Пролог

Плывущая в космической пустоте станция выглядела хрупкой и ненадёжной. Почти полторы тысячи метров ажурных конструкций, соединённых тонкими фермами-переходами, в обрамлении раскинувшихся во все стороны панелей солнечных батарей, противометеоритных экранов и выдвинутых наружу причальных шлюзов с пристыкованными к ним челноками, не выдержали бы напора даже сверхразрежённой атмосферы Марса или Титана или обрушились бы под собственным весом даже на поверхности не обладающих высоким гравитационным полем Цереры и Весты. Иное дело – околозе́мная орбита с высотой около 400 километров, где влияние атмосферы близко́ к нулю, а вес – просто отсутствует.
Станция «Галилео-16» рассчитывалась именно для этого случая: круговая орбита в плоскости эклиптики, откуда легче всего запускать межпланетные аппараты, наиболее экономичная в плане энергозатрат и логистики. На каждом витке станция дважды пересекала земной экватор.
Над океанами смотреть было нечего. Покрытая туманом вода выглядела всегда одинаково: плотная серая хмарь без признаков жизни. Разглядывать материки было чуть интереснее. Но – только утром и днём, когда облака над тропиками рассеивались под жаркими солнечными лучами.
На этом витке станция пролетала над Амазонией, с юго-запада на северо-восток, в полдень по местному. Солнце стояло в зените, полосы тёмно-зелёной растительности перемежались с гладью широченной реки, словно бы разрывающей континент на две неравный части. Севернее и южнее, ближе к тропическим параллелям, буйная зелень джунглей постепенно сменялась жёлтыми пятнами песчаных пустынь и бурыми проплешинами каменных пустошей…
Прильнувшая к иллюминатору Кари невольно сравнивала южно-американские тропики с такими же африканскими и азиатскими. В Африке было больше лесов, в Азии – пустошей. Общее, что их объединяло – ни там, ни там люди давно не жили. Как, впрочем, и в бо́льшей части Южной Америки. Южное полушарие вообще было заселено на порядок меньше, чем Северное. Причина простая – климат и особенности географии…
- Госпожа Эка, – послышалось сзади.
Девушка обернулась.
У входа в отсек, держась за поручень, висел Кларк, репит из её экипажа.
- Что-то случилось?
- Командир станции просит вас прибыть на центральный.
- Хорошо. Буду через двадцать минут.
- Он говорит: срочно.
Бакари нахмурилась. Ссориться с Дожилье не хотелось. Этьен был неплохим парнем, к тому же, ещё человеком, а не примой, как она или Абу Саид, её заместитель. Тем не менее, обозначить свой статус всё-таки стоило, как официальный, так и негласный космический, принятый в среде космонавтов.
- Передай Дожилье: быстрее я не смогу, у меня дела.
- Я понял, госпожа Эка. Разрешите идти?
- Иди.
Кларк развернулся и ловко «нырнул» в переходной люк.
Кари мысленно усмехнулась. Ходить в космосе можно было лишь по спортивным дорожкам в сбруе из притягивающих ремней, однако Устав есть Устав и некоторые привычные фразы не менялись в нём уже пару-другую веков.
Вновь повернувшись к иллюминатору, командир экспедиции «Ганимед» окинула взглядом черноту космоса над планетой. С этого ракурса можно было увидеть не только отдельные выступающие наружу конструкции станции, но и, как минимум, три сопровождающих «Галилео» аппарата Системы. Они обозначали себя сами, с помощью специальных сигналов, передаваемых каждому живому разумному прямо в мозг, посредством квантово-запутанной связи.
Для каких целей предки создали Систему, Бакари, конечно, знала, но как она действовала сегодня, насколько изменился со временем её механизм, прима не представляла. Примам это было знать не положено, как, впрочем, и большинству обычных людей и репитов. Кари даже подозревала, что полностью устройство Системы неведомо никому, кроме, быть может, искусственного интеллекта самой Системы…
Десятки тысяч космических аппаратов: спутники-наблюдатели, терминаторы и инспекторы. Тысячи наземных станций. Сотни хорошо защищённых дата-центров. Мощная сетевая структура. Тотальный контроль и… почти абсолютная свобода действий, которой невозможно воспользоваться, а можно только принять к сведению и приспособить под нужды цивилизации…
Цивилизация статуса. Так, помнится, назывался какой-то древний роман какого-то древнего автора. Кари его никогда не читала, но слышала от других, что там всё неправда, чушь, полная белиберда и вообще, в реальности всё совсем по-другому. Кари не спорила, но… Нынешняя цивилизация и вправду базировалась на социальном статусе её представителей, скрупулёзно высчитываемом Системой для каждого гражданина в каждый момент времени, и одному человеку, каким бы он статусом ни обладал, изменить эти принципы было решительно невозможно…
* * *
Ощетинившийся антеннами спутник напоминал взъерошенного ежа. Хищные жала сканеров и радаров ощупывали пространство невидимыми лучами. В нескольких сотнях километрах внизу проплывала погружённая в ночной мрак Земля. Сверкающая огнями цивилизация оставалась где-то далеко на юге и севере, а здесь, в тропическом поясе, всё было затянуто сплошной пеленой облаков.
Под облаками царил настоящий ад. Обитатели местных джунглей давно позабыли о том, что такое прохлада. Сорок пять градусов ночью и шестьдесят днём, когда облака рассеются. Пар, поднимающийся от мангровых зарослей, и пышущие жаром склоны каменных россыпей. На них вполне можно было бы приготовить себе обед или ужин, вот только желающих это сделать тут почти не водилось. Те экстремалы, которые время от времени наведывались сюда в поисках адреналина, предпочитали отнюдь не горячую пищу, а совершенно обратное – охлаждённую, почти ледяную смесь, подаваемую в скафандр через специальные трубки.
Экстремалы, да и вообще люди, спутнику были неинтересны. Он не обладал разумом, даже искусственным. Он просто выполнял заложенную в него программу. Получив команду извне и определив её как корректную, спутник включил двигатели ориентации и медленно развернулся. Накачка энергией боевых модулей заняла пятнадцать секунд, ещё столько же ушло на прицеливание.
Плотная облачность удару не помешала. Мощный энергетический луч играючи пронзил километровую толщу водяной взвеси. Попавшее под раздачу строение, и так уже наполовину разрушенное, окуталось облаком пыли, а когда пыль рассеялась, на его месте осталась лишь груда обломков.
«17-52 гамма-прим. Объект уничтожен. Требуется подтверждение приоритета», – полетело в эфир.
«Инспектор 3-6 альфа. Текущий приоритет подтверждён».
Снова включились двигатели ориентации.
На управляющий модуль пошли сигналы от контролирующих поворот гиродинов.
«Расчётное», – сообщил через десять секунд датчик астрокорректора.
«17-52 гамма-прим. Дежурный режим. Принято к исполнению».
«Инспектор 3-6 альфа. Дежурный режим подтверждён».
Вернувшийся в прежнее положение спутник выдвинул штанги пассивной ориентации и продолжил свой бег по орбите…

[Владимир Тимофеев]

Глава 1

Остров Выборг

Санаторий считался статусным. Или даже – высокостатусным. Абы кого сюда не селили. Топ-менеджеры корпораций, крупные государственные чиновники, генералы полиции и спецслужб, медиамагнаты, обладатели значительных состояний, серые кардиналы бизнеса и политики, дипломаты высокого ранга, представители важнейших международных организаций…
Здесь было не принято говорить о делах.
Здесь просто отдыхали. Поправляли здоровье, подлечивали нервишки, наслаждались свежим морским воздухом и шелестом волн за окном.
Пляжный сезон начинался, как правило, в середине апреля, а в начале весны тут было ещё слишком ветрено и прохладно. Дневные температуры не поднимались выше двадцати градусов, а ночные нередко опускались ниже плюс десяти. Поэтому ранней весной высокопоставленные гости чаще всего просто гуляли по территории среди кипарисов и пальм или поднимались на смотровую площадку и разглядывали в бинокли и подзорные трубы Финский залив.
Особенный интерес у всех вызывала взмывающая из воды «свеча» Лахта-центра.
По прямой до неё было около сорока километров.
Вечером в лучах заходящего Солнца она сверкала и переливалась всеми цветами радуги, словно башня волшебника, сохранившаяся только с помощью магии, единственная из целого города, погружённого на морское дно стараниями злых колдунов…

Евгений Семёнович делал вид, что тоже подвержен этому развлечению, но приходил на площадку не вечером или днём, когда здесь полно народа, а рано утром, после восхода, когда над морем ещё стоял плотный туман. В гордом одиночестве он усаживался в плетёное кресло перед длиннофокусной смотровой трубой 20-тикратного увеличения, пододвигал треногу поближе и не менее часа изображал из себя любителя «красивых» морских пейзажей. Туман постепенно рассеивался и превращался в слоистое облако, из которого, словно острая чёрная тень, торчала угрюмая башня давно исчезнувшей топливной корпорации…
Немолодому мужчине она была неинтересна.
Он находился здесь по совершенно другому поводу.
- Господин Долинцев?
Евгений Семёнович неспешно закрыл папку с отчётом о магнитосфере Земли и повернул голову.
В паре шагов от кресла стояла девушка. Симпатичная. Фигуристая. Лет 25-26. Судя по деловому костюму и бэйджику, из управляющего персонала.
«Имя: Надежда. Физическое состояние: прима, – быстро прочёл мужчина на появившейся перед глазами инфопанели. – Социальный статус: 447. Здоровье: 96. Коммуникация: 315. Профессиональное мастерство: 76».
Буквально через секунду на панели вспыхнула ещё одна характеристика:
«Интеллект: 138».
Евгений Семёнович приподнял бровь.
Примам разрешалось скрывать интеллект и харизму, и они их обычно скрывали.
Впрочем, у этой примы соцстатус был довольно высоким (ещё 53 единицы, и получит право голосовать на выборах), а учитывая неплохие коммуникацию, мастерство и место работы, уровень интеллекта лишь дополнял уже сложившийся имидж, и демонстрировать его было в интересах самой примы.
- Вы что-то хотели?
- Я просто хотела спросить…
Девушка на секунду замялась.
Евгений Семёнович подбодрил её лёгким кивком.
- Понимаете, я отвечаю за всех постояльцев вашего этажа, и… по утрам здесь прохладно… даже, скорее, холодно. И если вы вдруг простудитесь, а я заметила, вы приходите сюда уже пятое утро, то… короче, мне попадёт… – под пристальным взглядом мужчины Надежда совсем стушевалась, но всё-таки выправилась и, вынув руки из-за спины, протянула ему какой-то пакет. – Вот. Возьмите, пожалуйста. Хотя это, конечно, не принято…
«…надоедать статусным отдыхающим», – мысленно закончил Долинцев.
В пакете оказался тонкий шерстяной плед.
- Спасибо, конечно, но вынужден отказаться, – покачал головой мужчина, возвращая пакет. – Со здоровьем у меня всё в порядке.
Сказал и тоже продемонстрировал даме одну из характеристик.
«Здоровье: 98».
- Никогда бы не подумала, – ошарашенно пробормотала та и отступила на шаг. – Простите, что побеспокоила.
Евгений Семёнович посмотрел на неё с интересом. Статус позволял ему узнать о девушке-приме чуть больше положенного.

Текущий возраст: 31.
Первая жизнь: 76.
Базовое сканирование: 34.
Базовая профессия: элитный эскорт.
Базовое мастерство: 475.
Базовый статус: 992.

Что ж, теперь становилось понятно, какие задачи возлагались на неё руководством элитной здравницы. Долинцев против такого развития ситуации не возражал. Сколько ещё времени ему придётся здесь провести, неизвестно, а неизбежную скуку можно развеивать не только чтением и прогулками.
- Присаживайтесь, – указал он на соседнее кресло.
Дама присела, изящно изогнув спину.
Мужчина вновь приложился к подзорной трубе.
- А я ведь когда-то даже бывал внутри, – небрежно заметил он секунд через десять, указав на далёкую «башню».
- Внутри? – удивилась девушка. – Но… вы же не прима и не репит. И вообще – настолько старым не выглядите.
Евгений Семёнович улыбнулся.
- А на сколько я, по-вашему, выгляжу?
Надежда снова смутилась.
- Ну… я думаю, лет сорок пять… Или, может, чуть больше.
- Чуть больше, – хмыкнул мужчина. – Я состоял в комиссии по изучению артефактов и спускался туда в акваланге. Там много что сохранилось, но поднимать ничего не стали. Решили оставить как есть… Кстати, – сменил он тему беседу. – Что вы делаете сегодня вечером?
- Я? Да, в общем-то, ничего. Моя смена заканчивается в половину седьмого.
- Не против, если я приглашу вас на…эээ… променад по окрестностям?
- Не против, – быстро ответила девушка.
- Отлично! – Долинцев кивнул и отвернулся к прибору. – А сейчас… хм, прошу извинить, но мне надо побыть одному.
- Да-да, конечно. Я понимаю…
Прима поспешно поднялась и, ещё раз извинившись за беспокойство, направилась к выходу.
Когда она скрылась из виду, Евгений Семёнович оторвался от окуляра и посмотрел в угол площадки.
- Тэс! Подойди.
От увитой виноградом колонны отделилась крупная тень и двинулась в сторону господина Долинцева.
- Почему ты не предупредил меня? – строго спросил Евгений Семёнович подошедшего.
- Опасности не было, – пожал тот плечами.
- Это неважно. Ты всё равно должен был отправить сигнал.
- Простите, хозяин. Больше не повторится.
Долинцев окинул слугу внимательным взглядом.
- Ещё что-нибудь заметил?
- С Лахта-центром вы чуть было не прокололись.
- Это был тест, – усмехнулся хозяин.
- Тест?
- Да. Для примы – на интеллект, для тебя – на сообразительность.
- И как? – осторожно поинтересовался Тэс.
- Она его выдержала. Ты… хм…
- Я понял, – кивнул слуга. – Обман не всегда обман. В большинстве случаев это лишь недосказанность.
- Молодец! Ты делаешь успехи, – похвалил Евгений Семёнович.
- Я стараюсь, хозяин.
- Кстати, сегодня ночью ты можешь побродить по окрестностям. Можешь даже посетить местный архив. Насколько я помню, там есть интересные раритеты.
Слуга неожиданно ухмыльнулся:
- Не объясняйте, хозяин. Этой ночью я вам мешать не буду.
Долинцев открыл было рот, чтобы ответить, но неожиданно замер по полуслове.
Вызов, которого он дожидался пять дней, наконец, поступил.

«Это я».
«Я понял. Какие успехи?»
«Объект полностью уничтожен».
«Способ?»
«Орбитальный удар».
«Ты не пострадала?»
«Нет. Я успела уйти. Меня предупредили».
«Кто?»
«Неизвестно. Сигнатуру сигнала скину попозже, обычным каналом».
«Журнал у тебя?»
«Да».
«Хорошо. Когда тебя ждать?»
«Пока не знаю. И, кстати, я вернусь не одна».
«Что значит не одна?»
«Там на станции было ещё четверо. Трое погибли. Одна выжила, но состояние тяжёлое. Я её вытащила. Очень интересная девочка. Хочу отправить её в Москву, через Си Линг».
«Хорошо. Я приму́».
«Спасибо. На этом пока всё. Я отключаюсь».
«Понял. До встречи».

Долинцев очнулся и посмотрел на слугу.
- Всё отменяется. Сегодня днём мы должны быть в Москве.
- А как же… приключения? – кивнул тот на лестницу, по которой пару минут назад ушла прима.
- Приключения, говоришь? – усмехнулся хозяин. – Нет, Тэс. Это вовсе не те приключения, из-за которых можно забыть о делах…

[Инодин Николай]

А приятно, да. И тапок у меня нынче дефицит.

[Владимир Тимофеев]

А приятно, да

Спасибо, Коль.

[Владимир Тимофеев]

Индия. Окрестности Хайдарабада

Ночь – лучшее время для спецопераций. Так, по крайней мере, считает большинство обывателей. Спецы с ними не спорят. Им, собственно, всё равно. Обыватели, если и участвуют в заварушках, то лишь в качестве статистов или случайных жертв. Днём их бывает достаточно, а ночью статисты, как правило, спят, поэтому риск превратиться в случайную жертву становится минимальным.
Спецагент Штайнер выбрала ночь вовсе не потому, что боялась грохнуть кого-нибудь «не того», а потому что днём в тропическом поясе бродить под открытым небом могли только самоубийцы и сумасшедшие.
На своё душевное здоровье Эльза не жаловалась, а поводов для суицида не имела и не искала. Да и зачем ей было это искать, когда жизнь вокруг била ключом, страдания и проблемы первой несчастной любви остались в тинэйджерском прошлом, а служба не только неплохо оплачивалась, но и давала весомую прибавку в статусе – не менее ста единиц за каждый боевой выход. Причём, начислялись они не начальством, а вездесущей и никогда не ошибающейся Системой.
Своим нынешним социальным статусом (7439) спецагент не кичилась, ограничиваясь стандартным (разрешённым лишь для людей) «больше 100 единиц». По факту, она использовала его только в служебных целях, когда требовалось продавить какое-нибудь важное для дела решение через густой частокол запретов, инструкций и наставлений, выдуманных паркетными генералами для прикрытия собственных задниц. Да и то – делала это исключительно анонимно, чтобы не подставлять под интриги друзей и коллег, оставаясь для них рядовым сотрудником, ещё молодым и не особенно опытным, «таким же, как все».
Единственное отличие – после каждого выполненного задания агент «Лира» уходила в длительный отпуск без сохранения выслуги, и многие даже жалели её (за неумение выбивать положенные по закону «четыре недели восстановления»), но в душу не лезли и учить не пытались. О том, что во время «отпуска» реальная служба для Эльзы не останавливалась, они не догадывались. Да и откуда им было знать? Ведь все её «левые» выходы курировались «на самом верху», а об их содержании не информировали даже непосредственное начальство госпожи Штайнер…

К двум часам пополуночи температура воздуха понизилась до такой степени, что можно было даже снимать перчатки и ощупывать камни голыми пальцами. Открывать шлем Эльза не рисковала, да этого пока и не требовалось. Встроенный в лицевой щиток ПНВ работал исправно, а нишу в стене, где должен располагаться сейф, что через этот прибор, что без него, всё равно не увидишь, только наощупь и только если знаешь, где нужно искать.
Информацию и задание «Лира» получила лично от «Деда», а ему она доверяла, почти как самой себе. Почти – потому что себе она доверяла чуть меньше.
В пригород покинутого людьми индийского мегаполиса она прибыла на своих двоих. Лёгкий электролёт «Штиль» дожидался её в восьми километрах к северу. Хотя старая погодная станция располагалась на относительно ровном и открытом пространстве, подходы к ней были перегорожены высокими и не очень строениями, вышками ЛЭП и скелетами высохших от вечного зноя деревьев.
Подлететь к станции, максимально прижимаясь к поверхности, без точного знания о рельефе представлялось невыполнимым даже для искусственного интеллекта, о людях и говорить нечего. А подниматься на высоту больше двадцати метров Эльзе было строго-настрого запрещено. По сведениям из надёжных источников, этот объект до сих пор охранялся, и любая подозрительная активность рядом со станцией могла вызвать вполне предсказуемую реакцию со стороны Системы.
Путь через городские развалины дался непросто. Запас хладагента выработался примерно наполовину, уровень зарядки основной батареи упал до 60%. Чтобы не быть обнаруженной электронными средствами, систему позиционирования пришлось отключить ещё в воздухе. Поэтому электролёт «Лира» сажала вручную, а пеший маршрут прокладывала по карте и ориентирам на местности.
И всё же, несмотря на все трудности, до цели она добралась без происшествий. По дороге ей встретился только один завал, который потребовалось обходить, а не перелезать, крупные животные в тропиках давно не водилось, мелкие на человека не нападали, а защитой от многочисленных насекомых служил не только скафандр, но и нанесённый на него спецрепеллент.
Внутрь здания Эльза проникла через пролом в стене.
Удачно. Пролом выводил прямо к спуску в подвал.
Десять минут поисков завершились успехом. Дверь в нужное помещение оказалась выломана, но сама комната была абсолютно пустая, с ровными, но исцарапанными по всей длине стенами. Видимо, те, кто шарил здесь раньше, так ничего и не отыскали. А вот «Лире», наоборот, повезло. Всего через пару минут она обнаружила в дальней стене аккуратную вмятину, чуть более гладкую, нежели остальная поверхность.
Два поворота пальцем, потом немного вдавить, и – участок стены просто ушёл назад, открыв узкую нишу.
Пошарив в нише рукой, Эльза вытащила оттуда запаянный пластиковый пакет. Вскрывать его, чтобы проверить, агент не решилась. Кто знает, как отреагирует бумажный журнал на изменения внешней среды? Лучше это сделать в спокойном специально подготовленном месте. Тем более что ничего другого в «сейфе» не обнаружилось, и, значит, в пакете был именно тот документ, о котором говорил «Дед».
Сунув находку в ранец, Эльза закрыла секретную нишу и быстро покинула комнату.
Выбравшись из подвала тем же путём, что вошла, она осторожно выглянула из пролома.
Снаружи всё было тихо. Только чуть жарче, чем раньше. Близилось утро, и ей стоило поторопиться. Всего через три часа жара превратится в настоящее пекло, а рассеявшиеся облака позволят использовать для наблюдения сверху обычную оптику.
Попадаться кому-нибудь на глаза возле охраняемого объекта Эльза не собиралась, поэтому она ещё раз проверила оружие и амуницию и, ни на что больше не отвлекаясь, скорым шагом двинулась прочь от станции.
Когда до ближайших строений осталось полсотни метров, агент внезапно насторожилась. Припав на одно колено и вытащив пистолет, она медленно обвела взглядом окрестности. Откуда-то справа послышался тихий шорох, потом среди тёмных развалин что-то мелькнуло.
В ту же секунду Эльза буквально распласталась по горячему камню, а затем быстро откатилась за один из стоящих на площади ржавых остовов. Возможно, это был древний автомобиль, возможно, просто навес или какая-то иная металлическая конструкция – рассуждать об этом девушке было некогда. Из узкого переулка-прохода на площадь перед объектом одна за другой выбрались четыре одетых в скафандры фигуры и осторожно, выдерживая интервалы в десять-пятнадцать шагов, по очереди останавливаясь и прикрывая друг друга, направились к станции.
Кто они, Эльза определить не могла. Любой, даже самый невинный запрос мгновенно передавал информацию на спутник Системы и сразу же раскрывал личности не только запрашиваемых, но и запросчика.
Конечно, самой Системе и так было всё известно об Эльзе и тех четверых, но одно дело пытаться обманывать бездушный искусственный интеллект и совершенно другое – живых разумных. Первый вполне мог бы посчитать «Лиру» обычным туристом-адреналинщиком, вторые на этот фокус могли не купиться.
До станции четверо неизвестных дошли за две с половиной минуты. Потом, так же по очереди проникли внутрь, только в отличие от «конкурентки», не через пролом, а через центральный вход.
Выждав секунд пятнадцать, Эльза решила подобраться поближе и попробовать проследить за четвёркой. Однако едва она поднялась с земли, как…
«Немедленно уходи! У тебя есть минута».
Голос, заставший её врасплох, был девушке неизвестен.

Замешательство длилось недолго. Уже через миг Эльза снова упала на камни, вскинула пистолет и принялась крутить головой, выглядывая опасность.
«Ты кто? Где ты? Почему я должна уходить?»
«Ты меня знаешь. Я далеко. Будет гравиудар… Пятьдесят секунд…»
Только сейчас агент обнаружила, что неизвестный говорит с ней не по обычному каналу-коммуникатору, а через КЗ-связь, с трансляцией прямо в мозг. Это означало, что «собеседник» действительно знает её цереброчастоты, но кто он такой, она пока понять не могла. Хотя… может быть, это сама Система?..
«Что будет с этими?»
Эльза мотнула головой в сторону станции.
«Им уже не поможешь… Сорок секунд…»
Ждать дальше было просто бессмысленно.
Вскочив на ноги, девушка бросилась к ближайшему из проходов.
«Тридцать секунд… двадцать пять… двадцать…» – подгонял её неизвестный.
Сердце рвалось из груди, пот заливал лицо, глаза лихорадочно искали удобный отнорок, где можно было бы спрятаться и как-нибудь перетерпеть резкое повышение силы тяжести.
Какая площадь попадёт под удар, где будет эпицентр, а где разрушения окажутся минимальными?..
Ничего этого Эльза не знала.
Интуиция говорила: «Беги! Беги, чем дальше, тем лучше».
Разум не соглашался: «Ты не успеешь! Надо найти открытое место и лечь. Перегрузки надо пережидать лёжа».
А чужой голос всё продолжал и продолжал тихо бубнить:
«Десять секунд, девять… шесть, пять… две, одна…»
За миг до удара Эльза оттолкнулась ногой от каменного парапета и, перевернувшись в воздухе, рухнула в чудом попавшийся на пути полуразрушенный то ли фонтан, то ли пруд. Воды внутри каменной чаши было чуть выше колена, но девушка поняла это позже, когда уже всё закончилось.
«Ноль!» – прозвучало в сознании.
В то же мгновение грудь буквально сдавило невидимыми тисками, глаза заволокла багровая пелена, кожа словно бы растеклась по лицу, а тело как будто бы окунули в жидкий свинец и забросали сверху чугунными гирями…
В себя Эльза пришла лишь через долгие двадцать секунд.
Хотя атака с орбиты уже завершилась, на внутришлемной панели до сих пор горело тревожное «Недопустимые перегрузки», а сразу под ним: «Внешний скелет активирован» и «Запас воздуха 10 минут».
Справиться с перегрузками помогла автоматически сработавшая защита.
«Двадцать два жэ… Могло быть и хуже».
Судорожно сглотнув, агент поднялась из воды.
«Изолирующий режим отключён. Воздухообмен восстановлен», – тут же проинформировал комп.
Эльза выбралась из фонтана и сняла ранец.
Компьютер продолжал «бормотать», но уже с оптимизмом:
«Перегрузка – 0,39. Внешний скелет деактивирован. Повреждения незначительные. Заряд батареи – 55. Хладагент – 49. Температура воздуха – 58. Видимость – 7. Давление – 769…»
Ранец внутри был мокрый. Пакет, к счастью, не пострадал.
Девушка мысленно похвалила себя за сообразительность (что не стала вскрывать его сразу после находки), после чего снова надела ранец и осмотрелась. Всё вокруг было затянуто пылью. Приборы пробивали плотную пылевую завесу не дальше, чем на десяток шагов.
Место, где она оказалась, Эльза опознала не сразу – на карте в районе станции были обозначены сразу четыре фонтана, и внешне все подходили под тот, в который она угодила. Сообразить, который из них тот самый, помогла, как ни странно, вода.
Коротенькие дожди проходили здесь каждый вечер. Влага, по большей части, просачивалась под землю или испарялась. Меньшая часть стекала в низину, и чаша фонтана была наилучшим резервуаром для собирания верховодки. Оставалось только найти по отметкам на карте самый низкий из них, что Эльза в итоге и сделала.
К сожалению, выйти на обратный маршрут прямо отсюда не получалось – мешали разделяющие пригороды постройки. Волей-неволей приходилось возвращаться назад на площадь и уже оттуда заново начинать путь на север.
Тихо вздохнув, девушка ещё раз сверилась с картой и двинулась в направлении станции…

Обратная дорога заняла семь минут. Медленно, но по-другому не получалось. Через каждые десять-пятнадцать шагов агент останавливалась и проверяла, куда идти. По факту, больше половины пути проходило теперь через завалы и разрушения.
По мере приближения к эпицентру перегрузка медленно, но верно росла – давали о себе знать остаточные явления гравиволны. Около станции компьютер показывал дополнительные 0,87g. Экзоскелет опять активировался, но идти было всё равно тяжело. Единственный плюс – пыль теперь оседала быстрее, и видимость немного улучшилась.
От объекта практически ничего не осталось, он разрушился до основания.
Рассматривать груду щебёнки было неинтересно, и Эльза уже собиралась покинуть площадь, но… радиосканнер скафандра неожиданно зафиксировал какие-то слабые исходящие из обломков сигналы. Проанализировав сигнатуры, комп сообщил: параметры сигналов соответствуют аварийному спецпротоколу службы Альянса Наций.
Заинтересованная донельзя, «Лира» решила ещё раз пройтись вокруг разрушенной станции и тщательно всё осмотреть.
Первое тело она обнаружила через три десятка шагов. Следующие два лежали чуть дальше.
Немного подумав, Эльза всё же подала стандартный запрос Системе. Ведь, как известно, снаряды в одну воронку не падают, а охранять здесь уже фактически нечего.
Результаты её нисколько не удивили.

Имя: Джо Янг. Физическое состояние: первая смерть.
Имя: Вальтер Шмидт. Физическое состояние: первая смерть.
Имя: Кшиштоф Мазур. Физическое состояние: первая смерть.

Картина более-менее прояснялась.
Коллеги из конкурирующей спецслужбы проникли на станцию (возможно, с тем же заданием), но опоздали. Затем, видимо, что-то почувствовав (или их тоже кто-то предупредил), рванули наружу, но вновь не успели и оказались практически в эпицентре гравиподрыва.
Эвакуировать их отсюда было бессмысленно. А вот найти четвёртого участника «экспедиции», зафиксировать его смерть, а по возвращении передать информацию о погибших в соответствующие структуры Альянса всё-таки стоило. Только последнее следовало, конечно, делать не напрямую, а через третьих лиц.
Четвёртого погибшего Эльза нашла на другой стороне разрушенного объекта. Стандартно бросив запрос, она наклонилась над телом и… вздрогнула от неожиданности.
Этого просто не могло быть.

Имя: Анна Риччи.
Физическое состояние: человек.
Профессия: библиотекарь.
Место работы: Туринский Университет.
Социальный статус: 562.
Текущий возраст: 27.
Индекс здоровья: 6.

Обычная библиотекарша попадает в спецгруппу Альянса, идёт с ними в опасное место, а затем выживает при перегрузке больше двухсот «жэ»… Поверить в такое было действительно трудно. Однако это случилось, и с этим надо было что-то делать. В любом случае, просто оставлять её здесь умирать Эльза не стала бы ни при каких обстоятельствах.
Шесть единиц здоровья – это почти ничего, но, пока шестёрка не превратилась в ноль, надежда ещё оставалась. Главное – донести эту Анну Риччи хотя бы до электролёта. Аварийный бортовой комплекс для стабилизации тяжелораненых в «Штиле» имелся.
Экзоскелет в скафандре библиотекарши функционировал процентов на двадцать – крупные «кости» гравиудар выдержали, средние – изогнулись и сплюснулись, мелкие – развалились, шарниры – из строя вышел каждый второй. Шлем, хотя и покрылся трещинами и деформировался, но голову спас. Батарея и управляющий блок, как ни странно, остались работоспособными. Все прочие системы, включая охладительную, были, увы, уничтожены.
Уровень заряда батареи показывал 34%. Внешние разъемы компьютера, к облегчению Эльзы, оказались стандартными унифицированными. Соединив и синхронизировав два управляющих блока, она быстро перенастроила «дополнительный» экзоскелет в «режим удержания» и осторожно подняла раненую с земли. Скафандр Риччи теперь напоминал саркофаг. Жизнерадостности это, конечно, не добавляло, но лучшего способа транспортировки агент выдумать не смогла.
Перекинув ранец на грудь и закрепив вместо него на спине «груз 300», она вытащила из разгрузки координатный планшет, установила на нём желаемый темп и двинулась по маршруту. Маскировку включённый прибор не нарушал. Связь со спутником у планшета отсутствовала. Он «ориентировался» только по уже пройденному пути, сохранившемуся в инерциальной памяти гаджета…
Восемь километров до места посадки электролёта растянулись на три с половиной часа. Остаточное тяготение, завалы вместо проходов, значительный перегрев всех систем, повышенный расход хладагента, ноги, внезапно превратившиеся в чугунные тумбы, багровый туман в глазах, едкий пот, льющийся не переставая, неистребимое желание упасть наземь и никогда больше не вставать…
Упрямство. Простое упрямство. Наверное, это было единственное, что ещё как-то удерживало Эльзу Штайнер от того, чтобы наконец признать своё поражение в борьбе с собственной слабостью и чуждой природой. К концу пути на востоке уже алела заря, облака понемногу рассеивались, температурный датчик показывал плюс 65 по Цельсию.
За полтора километра до «финиша» суммарный заряд двух батарей упал ниже критического. Система охлаждения уже не справлялась с нагрузкой, температура внутри скафандра поднялась до 39, обезвоженный и смертельно уставший организм требовал передышки. Воды во флягах-контейнерах оставалось всего на пару глотков, а разум шептал предательское: «Брось эту дуру! Она всё равно не жилец».

«Имя: Анна Риччи. Индекс здоровья: 2, – услужливо сообщила Система и тут же, без перерыва. – Имя: Эльза Штайнер. Индекс здоровья: 34».

Умом агент понимала, что библиотекарша действительно не жилец и, чтобы не умереть самой, надо просто оставить её где-нибудь здесь, добраться до электролёта и передать сигнал SOS в службу спасения.
Ближайшая пограничная фактория располагалась в четырёхстах километрах к северу. Час лёта на «Штиле» или час двадцать на «Робинсоне». Плюс ещё, минимум, четыре часа на согласование и оплату спасательной операции. Никакая даже самая полная и навороченная страховка не покрывала расходы, относящиеся к «путешествиям» в тропическом поясе. Все, кто сюда прибывал, действовали на свой страх и риск. Поэтому оставить здесь раненую с индексом «2» означало убить её, без вариантов. А не оставить, вероятней всего, приводило к гибели ещё и спасительницы. Шанс выжить, по прикидкам компьютера, составлял меньше 5%.
И, тем не менее, Эльза упрямо переставляла непослушные ноги по песку и камням в надежде на чудо. Её так учили. Иного варианта она для себя просто не представляла…
Чудеса начались примерно через полкилометра.
Агент неожиданно почувствовала резкий прилив сил. Словно бы у неё внезапно открылось второе дыхание. Идти стало легче, груз за спиной перестал прижимать к земле, а жажда уже не казалась такой нестерпимой, как раньше.
Всё это было достаточно странно и интересно, но ещё интереснее выглядели поступающие от компьютера данные. Цифры на внутришлемной панели показывали невероятное: температура в скафандре опустилась до относительно комфортных 28 градусов, а заряд батарей без всяких причин увеличился до 22%.
Ещё через полкилометра состояние оборудования полностью стабилизировалось, а новый запрос Системе вдруг выдал такое, от чего Эльзе волей-неволей захотелось поверить во всякую чертовщину:

Имя: Анна Риччи. Индекс здоровья: 8.

Раненая библиотекарша восстанавливалась сама по себе, без чьей-либо помощи.
Как и почему это происходило, агент разбираться не стала, отложив все размышления на потом. Сейчас ей требовалось просто дойти до электролёта.
Оставшиеся полкилометра пути она преодолела за восемь минут. За это время индекс здоровья Анны не изменился. Экспериментировать с ним агент не рискнула – втащила раненую на борт, подключила к аппарату жизнеобеспечения и ещё раз проверила состояние себя и спасённой.

Имя: Анна Риччи. Индекс здоровья: 8. Социальный статус: 537.
Имя: Эльза Штайнер. Индекс здоровья: 65. Социальный статус: 7414.

Неприятно, но факт. Соцстатус обеих понизился сразу на 25 единиц. Почему? Фиг знает.
За тридцать минут полёта над пустошами никаких корректив от Системы не поступило. Характеристики остались теми же самыми, включая здоровье.
Решив, что маскировка больше не требуется, Эльза подняла «Штиль» на высоту две тысячи, передала управление автопилоту и включила канал связи с факторией.
«Форт Дели слушает», – отозвался диспетчер.
«Прокат 7-16. Мне нужен медфонд. У меня на борту раненый».
«Понял. Переключаю на 123…»
«Фонд «Открытое сердце». Филиал Дели. Дежурный», – прозвучало в эфире после короткой паузы.
«Я – Эльза Штайнер. Специальный агент ТНК «ТехИнжСистемы». У меня на борту пациент. Требуется медицинская помощь. Примите пакетные данные».
«Вас понял. К приёму готов».
Передача данных заняла пять секунд.
«Готовы оказать первую помощь. Для полноценного лечения требуется перевезти раненую в её страховую клинику», – сообщил спустя полминуты дежурный.
«Пункт назначения – филиал Москва», – быстро ответила Эльза.
«Страховкой не подтверждается», – возразили в наушниках.
«Кто может отдать распоряжение о перевозке в Москву?»
«Любой из руководителей фонда».
«Си Линг подойдёт?»
«Распоряжение госпожи Линг мы выполним незамедлительно», – в голосе дежурного оператора чувствовалось благоговение.
«Отлично. Распоряжение полу́чите по КЗ в течение часа».
«Вас понял. Ждём подтверждения. Роджер».
Сеанс завершился.
Эльза посмотрела на лежащую без сознания Анну, потом мельком глянула на часы. Девять тринадцать по местному, шесть сорок три по Москве. Прямо сейчас «Дед» должен был ждать её вызова. Девушка прикрыла глаза и настроилась на нужную частоту:
«Это я».
«Я понял. Какие успехи?»
«Объект полностью уничтожен».
«Способ?»
«Орбитальный удар»…