Стихотворные опыты наших авторов.

[Цинни]

ОРУЖЕЙНОЕ

Шли хазары с копьями
и пиками...
В. Катанов

Шли хазары с копьями и пиками,
Люты, преисполнены отваги.
Римляне дрались азартно с пиктами –
Так, что пополам ломались шпаги.

Били персы греков алебардами,
Негры эскимосов – бердышами…
Мы, скурив учебники под партами,
Воздухом фантазии дышали.

До сих пор грешу еще стишатами
И люблю весь мир. С одной поправкой:
Критиками нервы подрасшатаны…
Трудно на Руси без томагавка!

ПРЕВРАЩЕНИЯ

С той поры и стала птица
городом,
Развернула крылья по земле.
Обрастала башнями высокими,
Крепостною зубчатой стеной…
В. Катанов

С детства я дружу с трансфигурацией,
В Хогвартсе учился десять лет.
И способен с легкостью и грацией
Из капусты сотворить омлет,

Из раздоров – сказку и идиллию,
Из бумаги – шпик и сервелат
(Всхлипнул: тут меня опередили ведь
Лет на сотню. Мясокомбинат).

Журналисты, не шипите змеями!
Сам из мухи сделаю слона!
А еще я вот чего умею-то –
Водку! Водку – прямо из вина!

Бес в ребро и седина мне в бороду –
Девкой Барби сделал я вчера.
Но вот чтобы ПТИЦА стала ГОРОДОМ –
Это, братцы, – враки и мура!

[Цинни]

МОЯ МУЗА

На вид ей лет четырнадцать, наверно.
Подводит бровки и плетет косички
и сразу к двум парням стучится в личку.
Не вскрикнет: «Жуть!», а выцедит: «Инферно…»,
когда глядит ужастик «День вампира»
(в нем, как по мне, музон страшней сюжета).
Упрямо пиво именует «би-и-иром»
(же залить успела два планшета).

Вчера домой приперла попугая
(смурной, не верещит – видать, что хворый)
и, грамотность всеобщую ругая,
до четырех утра бомбила форум
слезливыми сюжетами «на вырост»
про фей и остроухого изгоя.
Ну, форум это все, конечно, вынес.
Ему-то что? Видал и не такое!

Привыкла топором стихи тесать и,
как свеклу, натирать на крупной терке.
Мечтает, повзрослев, служить в десанте,
а на худой конец – пойти в актерки.

Не любит кукол и не терпит шелка,
зато скупает плюшевых собачек,
китайских страхолюдин – по дешевке, –
и прокоптила дом тоской табачной.

Всплакнет порой: «Тебе нужна другая,
с манерами и чтоб всегда при деле…»
Ей самобичеваться помогая,
киваю и цинично пялюсь в телек.

Мамзель надулась. И строчит в тетради.
Заглядываю. Ну конечно, ересь!
Вот так мы и живем. И даже ладим,
смирившись. Или все-таки – доверясь?

[Цинни]

СЧЕТ

Вот уж полночь.
Подумай о вечном:
для чего мы пришли и страдали?
Бедный Германн,
ты видишь: овечки
по шпалерам кочуют стадами.

Колыбельную песню пропели,
а мелодия впрямь – золотая.
Что ж ты крутишься, будто пропеллер,
и в постели монеты считая?

Много лет вы так славно дружили,
и овечки таскали двуколку
снов и сказок.
Но деньги большие
задолжал ты косматому волку.

Не приемлет ни сказок, ни жалоб
этот жлоб: «Расплатись по кредитам!»
А удача опять убежала,
отпихнула тебя: «Да иди ты!»

И удача, и волк непреклонны,
лихоимщики, плетка и камень.
Что тебе остается?
Салоны.
И матроны –
ну да, с кошельками.

Бедный жиголо, к счастью для выжиг
в арифметике слаб. Не беда ли?
А вороны кружатся выше.
А вороны тебя посчитали.

На атаку заходят вороны:
«Что, попался? Сомнем! Изувечим!»
Непривычно считаешь патроны:
«Ближе, сволочи!
Ну, за овечек!»

[Цинни]

Задумчивое японское
Лунной ночью, прозрачной ночью
мир насыщен сладкой тревогой,
словно каждая вещь на свете,
как задумчивая ракушка,
раскрывает внутренний образ.
В. Ермаков
Вот задумчивая ракушка,
вот задумчивые бататы,
вот задумчивые побеги
непонятной, на вкусной хрени,
но загадочней всех на свете
несравненная рыба фугу.

Женское
Голубь Венеры, нагадив у неё на плече,
что-то клюет в подножии, бьет перед ней челом.
В. Ермаков
В нынешнем веке мало нас чтут, богинь,
статуй везде натыкали, а в душе
темень такая, что не видать ни зги,
кто им Венера? Женщина неглиже,
да и к тому ж – из мрамора,
ни в кровать, ни прогуляться вечером, ни к плите…
Голубь – и тот нацелился исклевать
и на плечо уселся, как на плетень.
Мне бы манто песцовое, сапоги…
Что ты глаза таращишь, молокосос?!
Нынче мужчины вовсе не чтут богинь
И выставляют голыми на мороз.
Что-то такое белое, да не снег,
мне на прическу падает – ё ж моё ж!
Молокосос таращится, в пасти снек,
Голуби тоже гадкие, просто дрожь!
Рядом – с рогаткой девочка… Раз – и в глаз!
Ну а потом по голубю врезал болт.
Браво! Давай-ка, милая, мсти за нас,
Всех, кому вечно гадит бесстыжий пол!

На болоте…
…Страшный сон нигилиста
О царевне-лягушке, сделавшей харакири.
В. Ермаков
На болоте гнездится ужас…
Видишь ужика? То не ужик!
То кошмарный ползучий гад
из породы, что цедят яд –
яд смертельный, а не вакцину
(из каких же болот принесло медицину!).
Видишь дерево? Это энт,
угодивший, как в клей «Момент»,
в эту страшную, злую трясину…
И не меньше, чем сотню лет
в царстве лилий живет скелет,
почему-то лилово-синий.
Ты видений своих не таи,
в духе Босха и в стиле Дали
раскрывайся, мой друг, раскрывайся!
Под мелодию ветхого вальса
приходи к нам, как шли другие,
ноги двигая, будто гири, –
за невестой. Одна беда:
у лягушек в ходу харакири…
Ну, неважная здесь вода!

[Цинни]

Оборонное
На воде от дождинок круги
Закачали прибрежную тину,
В темноте ее, как утюги,
Плоскодонки на привязи стынут.
М. Турбин
Ты представь: приплывают враги,
Люто злы, не по-русски активны.
А в засаде у нас – утюги,
Маскировка – из ила и тины.

Прут враги, как привыкли, стеной,
Будто им тут намазано салом.
А у нас адмирал – водяной,
Утюги – под началом русалок.

Враг ярится – мол, мат вам и шах,
Белый флаг шейте, мол, из портянок…
Взвод кикимор в густых камышах
Ставит мины из банок-жестянок…

Враг пытается брать нас на понт,
Как ботаника – вшивая шайка.
Местных щук зарядил ортодонт,
Мы на винт ваш свинцовая гайка.

Лунной ночью пойдут утюги,
Ну а следом – охранные щуки.
Кто хотел нашу крепость прощупать –
Впредь и думать о том не моги!
А зарвался – хватай ноги в руки!

[Цинни]

Орловское послеюбилейное
Где б ни был я, но в сердце берегу
Орловские рассветы и закаты,
Ночной костер на Бежином лугу.
В. Орлова
Мы, глупые, не видим на бегу
чудесные орловские красоты –
кварталы недостроенных высоток,
руины на зеленом берегу.
На них сурово смотрит царь Иван,
который неспроста зовется Грозным.
Его ваял, наверно, не профан…
но все ж о результате – лучше прозой,
она прямолинейней и грубей,
а мне б воспеть
не Питер,
не Итаку,
не Камелот,
а просто голубей,
что ходят на Ермолова в атаку.

У нас в Орле, бывает, средства тырят,
осваивают, прямо говоря.
Зато у нас Тургеневых – четыре,
А он – орловский классик! Из дворян!
Мы глушь? Да ну, какая ерунда!
У нас литературная столица!
В халупе у «Дворянского гнезда»
блуждает тень Калитиной-девицы.
Конечно, я не видела сама,
Но краеведы наши складно пишут.
Зима у нас – орловская зима!
И снег орловским списом славно вышит –
цепочками следов и змейкой шин,
мы сами во дворе понамесили…
Но не случайно кто-то там решил
не чистить снег, ведь правда – так красивей?!

И пусть провинциальны и просты
запросы наши, мнения и пища,
зато у нас деревья и кусты –
орловские! Таких нигде не сыщешь!
Дороги в ямах, рушатся мосты,
и в пробках день-деньской автомобили,
зато с родной природой мы на «ты»
и в парке, слышь, фонтан установили!

Сюда приехать каждый будет рад,
а ты гордиться должен, что ты местный!
Промерз и подтекает наш театр,
зато его отец – Сергей Каменский!
И мы шагаем – видно по всему –
не просто в завтра, а к земному раю.
Я верю, что орловскую Муму
на сцене нашей Депердье сыграет!

[Цинни]

О сивке
Ночью свалили с копыт
Сивку мово.
А. Фролов
Лихо вплету диалект
Лыком в строку.
Пусть я не Вещий Олег –
Тоже могу
Сивку свово потерять –
Кто б его спас?
Чудных словечек пестрядь
Радуеть глаз.
Ну а чаво жа он пал?
Што жа обмяк?
Волк ево, што ль, напугал
Али хомяк?
…Эдак не пишуть у нас!
Волк – на-пу-жал!
Али дорогу Пегас
Перебежал?..
Али стишат моих воз
Он не сволок?..
Немочи? Овод под хвост?
Выводок блох?..
Эх, забодай меня быт!
Съешь меня вошь!
«Сивку свалили с копыт», –
Ну и хорош!
Загнан? Обкушалси, жлоб?
Глупый вопрос!
Главно – до ливера штоб!
Штобы до слез!


* * *
…И кнутом гоню коров
В направленье луга.
А. Фролов
Как всегда сосед Федот
Выглядит бедово:
Хоть и в стельку, но бредет
В направленье дома.

Не сдается друг Витек
Теще-басурманке:
Шел за хлебом, да утек
В направленье пьянки.

Как трудяге-мужику
Их простые вкусы
Мне близки… Но я бегу
В направленье музы.


* * *
Хороша собой Наташка!
Ей семнадцатый пошел.
А. Фролов
Мне выматывала душу
Быль о страсти и о зле:
«Хороша была Танюша,
Краше не было в селе…»

Волей автора-тирана
(Не стихи, а западня!)
На виске у бедной рана
От лихого кистеня!

И читатель тоже бедный –
Будто жахнул кипятка!
Он ведь любит хэппи-энды,
Ну а тут – сплошной УК!

Мне душа – благая пташка –
Начирикала рассказ:
«Хороша у нас Наташка –
Вышла замуж в пятый раз!»

[Цинни]

* * *
…как агриппина совка в весеннем сне, с непослушной челкой
Будет порхать меж выстуженных людей.
С. Гринев
«я агриппина совка… о, я аврора лопаты!
каждый второй у меня – черт бородатый,
каждому третьему я дам портвешка с перепоя.
есть что-то нежное в них, в этих моих дальнобоях!
я полюбила давно запах соляры.
томно сигналит БелАЗ, жиголо старый,
машут по-дружески мне бабочки ночи…
путь мой надежен, красив и непорочен.
я королева шоссе, мощная фея удачи».
мавра ивановна зуй,
знатный асфальтоукладчик.

* * *
…в юности написанная книжица
бередит улыбкою кота…
С. Гринев
я пишу так весело и шибко,
что не разумею иногда:
книжка бередит своей улыбкой
некого чеширского кота
или кот – меня, а может – книжку.
знаю только то, что бередит.
всякий кот немножечко бандит.
но в стихах свою нашел я нишу:
вряд ли кто подобное напишет!
муза укоризненно глядит,
бередит улыбкою кота…
на парнасе заняты места,
но пока надеюсь я, что кот
пару мест под солнцем нам займет.

[Цоккер]

я агриппина совка… о, я аврора лопаты!

Есть вариант другой
(Право, мне как-то неловко):
Не "агриппина совкА",
А "агриппина сОвка"
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%BE%D0%B2%D0%BA%D0%B0_%D0%B0%D0%B3%D1%80%D0%B8%D0%BF%D0%BF%D0%B8%D0%BD%D0%B0

книжка бередит своей улыбкой
некого чеширского кота
или кот – меня, а может – книжку.

В общем, нужно сделать передышку.

[Алексей]

Скажи -ка дядя!
Ведь недаром
У копарей легенда есть?
Про Дед Хабара Земляного,
Да говорят еще какого!
Который добр к копарям...

Так вот послушай дядю ,парень!
Приехав на пОле копать,
Будь ты с толпой иль одинокий,
Но свято чти такой обряд:
Пред тем как ступишь ты поле,
Копни на штык землицы той,
И в ямку положи конфету,
Плесни чайку иль коньяку!
Из пачки пару сигарет ,
И сверху вынутой землею,
Ты ямку ровно заровняй!

Уважишь парень если Деда,
Набьешь хабара до обеда!
Сигналы волнами попрут!
Монет хороших да в сохране,
Дед посылает не скупясь...

Запомнил, паря наставленье?
Таков совет, а в нем ученье!
Будь добр дюже к старикам!
Они бывают и капризны,
Пусть в мифе или наяву.
Уважь дедка или старуху,
И сам поймешь "что-почему"!