Отверг

[ВинипегНави]

- Ешь Петька. И скажи спасибо что жив. Не стоило тебе Хотабыча дразнить...

Ох, Питон...
Умеете рассмешить, но Ваш сарказм и псевдостарческий маразм доведут Вас до цугундера.

[ВинипегНави]

Я отсутствовал на форуме и пропустил появление нового автора, исповедующего Шаолинские техники.
Начальный отрывок - чистый поток сознания. Но эмоциональный и красивый. Если бы аннотация и запрос от автора к форумчанам были лучше составлены, может, не так бы оценка критична была.
Предлагаю дать возможность начинающему писателю написать больше "букв", чтобы оценить замысел.
А то по первому же междометию суждение произошло.
Кстати, автору - читать сложновато (запятые и ошибки, свойственные быстрому и непродуманному написанию, присутствуют). Если не обиделись на первичную оценку Вашего произведения по "первому возгласу" - будем работать в меру способностей.

[toron]

Я не обиделся. Знал бы что Иван Петрович - модератор, вообще бы спорить не стал.

Второй вариант аннотации:
Группа наёмников во время боевого похода, вступает в конфликт со служителем древнего демонического культа.

[Иван Петрович]

Предлагаю дать возможность начинающему писателю написать больше "букв", чтобы оценить замысел.

Это отнюдь не первый опыт автора в составлении текстов. И не только здесь.
Именно исходя из этого мною были предъявлены повышенные претензии.

[Иван Петрович]

Понимаю, что в 2011 году можно было написать:
"и я даже вроде бы громко кивнул, " (с) Toron
Но с тех пор уже можно было набрать хоть какой-то опыт в написании текстов.
Увы, сейчас стилистика, в лучшую сторону, изменилась не так чтобы уже очень заметно...

[Stprapor]

1. Исправил на фэнтези. Но всё же "Дорога доблести" Хайнлайна отчего-то называется фантастикой, хотя там тоже луки и нечисть.

Дорога доблести называется романом, сочетающим элементы фэнтези и научной фантастики. Тем и замечателен.

[toron]

Дорога доблести называется романом, сочетающим элементы фэнтези и научной фантастики. Тем и замечателен.

Это да.

[toron]

Оставив павшего коня в овраге, мрачно иду по сухой земле посреди завывающей мглы. Уже вторая половина дня, но до темноты ещё далеко.
На душе злая хмарь, даже страх ушёл на второй план. Коня жаль! Полвойны вместе прошли. Себя тоже жаль – до конца «командировки» меньше месяца осталось. Каких-то двадцать пять дней и всё – свободный человек.
Осматриваюсь по сторонам. Воющий ветер, пыль и сплошная мгла, куда ни глянь. Да уж. Свободы теперь, хоть ушами ешь…
Ветер принёс резкий запах пота. Я даже поморщился от резкости. Тут и сам Кощей зачахнет, настолько русским духом пахнет! Определёно в той стороне кучкуются наши. Совсем неподалёку.
Собачье обоняние – это мой Дар в Иномирье. Здесь у каждого есть Дар. Хотя бы один. Лось, вон, промахиваться не умеет, а Гарольд владеет Навигатором. Но мне моя нравится больше, незаменимая вещь в разведке. Впрочем, есть и тёмная сторона – в городах, блин, хоть прищепку на нос надевай! Средневековье, оно такое, да.
Порывистый ветер сносит запахи, мешая поискам. Откуда-то приносит слабый запах крови. Похоже, ещё одна павшая лошадь, которую добили из жалости.
Большой конный отряд не ощущаю. Это хорошая новость! Может, их и впрямь бурей замело? Ещё одна новость неясного содержания – ландшафт изменился. Плоская как стол степь теперь дополнилась валяющимися там и сям булыжниками, и целыми каменными грудами. Через пелену проступают силуэты больших холмов. Тут, похоже, начинается горный хребет.
Минутой позже, подобравшись к булыжникам, замираю в удивлении. Это не просто булыжники, это руины! Тут была стена. Невысокая, но широкая в обычном древнем стиле. Совсем другими глазами смотрю на все эти «камни». Подхожу к ближайшему валуну, счищаю ножом слой прилипшей пыли, и под ним обнажается ровная каменная кладка.

Бойцов я увидел, едва ужом переполз обваленную стену. Сначала услышал, ибо маскировка у них «восьмидесятого уровня» – ржут, как лошади. А когда увидел – то и вовсе умилился. Парни расположились плотной кучкой и что-то обсуждали, смеялись, разве что песни не пели.
Устроили, блин, пикник!
Место их «лёжки» когда-то было укреплённым двором. По периметру валялись остатки каменной стены, внутри двора торчали холмики подозрительно похожие на руины, засыпанные грунтом. В центре высился большой чёрный столб, резко выделяющийся на серо-буро-обшарпанном фоне. Неудобная для обороны площадка. Чем они думали?
Аккуратно прячась за развалинами, подбираюсь к парням практически в упор.
– ДОБРЫЙ вечер!
Получилось на пять баллов. Народ подпрыгнул как ошпаренный, уставившись в мою сторону с выпученными глазами. Я грешным делом, даже обернулся. Вдруг и впрямь, позади кто-то страшный стоит?
– Господа турЫсты! Курорт в соседней степи. А ну смирно!
Лось с Гарольдом среагировали сразу, остальные четверо, покосились на знак десятника, и неохотно подчинились.
Лица угрюмые, запылённые и жутко уставшие. Понимаю, сам такой же. Но это ж не повод сдохнуть баранами при внезапном нападении.
– Вольно, – разрешил я. – Так. Пока «друзья» до нас не добрались, надо найти укрытие. Вот эта хрень, – показываю на столб и замираю. О! А он с этой стороны золотыми надписями покрыт! И отнюдь не «здесь был Вася» намулёвано, а что-то витиеватое и наверняка про религию.
– Э… так вот, эта хрень наш ориентир. Разделяемся на три команды. На поиски полчаса, потом собираемся тут. Вопросы?
– С чего ты решил, что кочевники всё ещё нас ищут? – спросил один из бойцов. Гоша, кажется. Я их больше по лицам помню, чем по именам.
– А с чего ты решил, что это кочевники? – в тон спрашиваю его. Гоша насупился, смерил меня тяжёлым взглядом, но возражать не стал. А ведь поведение преследователей и впрямь странное донельзя. Они как будто задались целью извести нас любой ценой. И причём в таких местах, где их самих похоронить может среди бела дня и прямо на коне.
– Сверим время.
Небольшой синий цилиндр с большой палец размером, если его резко сжать, наливается рубиновым свечением. Оно держится где-то минут двадцать шесть. В наших условиях единственный толковый таймер.
– Всё, пошли!
***
– А погладить можно. Не укусит?
Вадик лыбится возле каменного прямоходящего ящера, скалящегося похожей улыбкой. Прямо как родные, Лосю только чешуи не хватает.
- Не укусит, – обещает Гарольд. – Живьём заглотит.
– Подавится! Дай-ка я ему глазик выковыряю... – задумчиво говорит Лось, разглядывая "побратима". – Вдруг рубины?
– Лучше не лезь! – посоветовал Гарольд, сидя на корточках, разглядывая отломанную когтистую лапу статуи, валяющуюся у её скрюченных ног. – Хуже будет!
– Да ладно! – Лось отмахнулся от него как от назойливой мухи. – Надо ж хоть какую-то компенсацию взять!
Слушая их вполуха, осматриваюсь. Не нравится мне здесь. Не похоже на простой посёлок, где жили честные работяги. Там и сям торчат чёрные столбы. Куда меньших размеров, чем наш ориентир. Но тоже с надписями. Всё в руинах, а они стоят и ничего им не делается.
Отчётливо пахнет сыростью. Где-то колодец! Или родник. Найти бы…
Тем временем Вадик полез с ножом к статуе, но едва коснувшись её лезвием, взвизгнул аки порося, отскочил назад и выдал длинную многоэтажную тираду. Что характерно – ни разу не повторился. Гарольд сделал великопостную рожу и торжественным голосом сообщил:
– Лось, это Охранитель. Охранитель, это Лось. Рад вас познакомить.
И заметив свирепый взгляд Лося, пожал плечами:
– А я тебе говорил, что он заряжен.
– Заряжен ЧЕМ? – рявкнул Вадик, потирая болящую руку.
– Тем, что лет сто назад превратило бы тебя в фарш с молотыми костями, – пояснил Гарольд. И небрежно добавил. – Подробностей не будет, не поймёшь.
Лось, бурча под нос нехорошие слова, подошёл ко мне.
– Ну что командир? Учуял кого?
– Сырость, – говорю. – Где-то колодец есть. И сдаётся мне, тянет во-он оттуда.
Показываю в сторону более-менее уцелевшего здания. Там лишь просела крыша. Зато стены были в полном порядке, и посреди одной из них красовалась жёлтая массивная дверь.
Лось ещё раз искоса глянул на статую.
– Ну, пошли!
Медленно идём с аркебузами наготове посреди древних развалин. Руины приветствовали нас утробным подвыванием ветра, да летели комья пыли. Больше ничем этим места себя не проявлили. Жизнь покинула их очень и очень давно.
Дверь выглядела странно, если не сказать больше. Ручек было две, замок торчал посередине. Что за дивные технологии дремучих веков?
Лось, наученный прошлым опытом, возле двери несколько оробел, не решаясь прикоснуться к поверхности. Это сделал я, мельком глянув на Гарольда. Он молчал, с интересом осматривая узоры. Ничего не случилось, разве что ветер завыл в другой тональности. Или показалось?
Поверхность гладкая, насколько это можно ощутить в кожаной перчатке, исписана узорами. Когда-то они были яркими, но теперь сплошь покрыты пятнами ржавчины.
– Эй, маг-кудесник, – обращаюсь к Петьке. – Как её открыть?
– Если это древняя эпоха,– задумался Гарольд, – то она запечатывалась заклятием, которое, возможно, ещё действует. У меня справочник с собой, сейчас посмотрю…
Петька не договорил, ибо Лось, которому надоело слушать непонятное, разогнался и ударом плеча высадил дверь, словно картонную. Под узорами и внешней неприступностью скрывалось лишь несколько полуистлевших досок.
– Ну вот! – буркнул я. – Мы уж план придумали, как замок вскрывать, а он взял и выбил!
– Хорошо, – пробасил Лось, доламывая остатки двери. – В следующий раз будем по плану.
Внутри царил полумрак. Пришлось зажечь «фонарики» – тускло светящуюся таблетку в параболической серебряной чаше. Хватало их минут на пятнадцать. Ветер здесь подвывал особенно неприятно, словно подыхающий зверь. Где-то сверху слышалось странное шуршание, многократно отражённое эхом. Хотя чердака вроде бы там нет, обвалился. Но судя по звукам, этого и не скажешь.
– Смотри-ка! – крикнул Лось, нацелившись куда-то в угол.
В свете трёх пятен мелькнули руки, ноги, наклонённая набок голова. Этот некто сидел на полу, опираясь о стену. В груди торчали три стрелы.
Расслабились, выдохнули. Покойник.
– Мумия! – фыркнул Лось.
– Маг… – добавил Гарольд, осматривая труп. – Амулетами увешан.
– Наш? – поинтересовался я.
– Чего-то у него череп не совсем человеческий… – засомневался Гарольд. – Да хрен его знает, честно говоря. Они ж трансформироваться могут. Некоторые.
Маги… Дома на Земле это самые обычные люди. Почти. Их главный талант – умение делать свои копии в других мирах, и бродить там в своё удовольствие. Да ещё и нас – простых смертных – подтягивать, обеспечивая себе охрану и контроль над территориями.
Чем магам глянулось Иномирье – тайна сия есть. Они основали несколько десяток колоний, разделённых по языковому принципу, чтобы с рекрутами-землянами было меньше сложностей. Затем понастроили диковинных «храмов» и живут своей жизнью, с нашей практически не пересекающейся.
Кто их хоть раз видел – уже никогда не забудет. Тут и амулеты, коими они увешаны с ног до головы. И бесшумная, словно кошачья, походка. И взгляд… Взгляд человека, который не здесь. Или не совсем здесь. Или вообще крышей поехал.
В общем, равнодушным эти товарищи не оставят никого. Даже будучи мёртвыми.
Налюбовавшись на покойника, продолжили осмотр помещения.
Посреди комнаты стояло нечто чёрное, как те столбы, и тоже покрытое золотыми письменами. Сверху лежала гладкая каменная плита, исписанная узорами. Мы с Лосем едва смогли её сдвинуть. Внутри оказалась дыромаха, метра два диаметром, из которой отчётливо тянуло сыростью.
Кидаю туда камень, слушаю. Спустя секунду послышался всплеск – стало быть, около пяти метров. Без верёвки лучше не лезть.
- Чего будем делать? — спросил Петька, нерешительно заглядывая в зияющую чернотой дырищу.
Пожимаю плечами, доставая туго смотанный канат.
- Забираться туда и смотреть. Что ж ещё? Помнишь, Лосяра, как мы в руинах Зуркича по пещерам шарились?
- Решил повторить? — хмыкнул Лось, доставая точно такой же моток.
– А куда деваться? – гашу пальцем свой фонарь, закладываю в чашку свежую таблетку.
***
Луч фонарика играл на неровной поверхности, покрытой торчащими пластинками ломаного сланца. Колодец ничем не обсажен, но и обрушений нет. Прочный. Может, даже естественный, ибо следов инструмента я не заметил.
Так... стоп! Дёрнув за верёвку, что для Лося было знаком "остановка", я повис посреди шуршащей темени. Внимание привлёк отпечаток ноги, хорошо видный в мягкой породе. Вполне себе человеческая ступня, в обычном для местных кожаном чулке. Кто-то зависал тут, как и я, уперев ногу в стену.

На всякий случай осматриваюсь. След, скорее всего, очень давний. Кто это был теперь уж и не узнать. Причину остановки неизвестного путешественника я понял, когда осветил фонариком колодец. За спиной оказались ещё следы. И тоже очень давние. Только не сапожных чулок, а большой когтистой лапы. В свете фонаря было видно, как они идут из глубины. Самый верхний след превращался в несколько глубоких бороздок закончившихся большой выбоиной. Выше ничего не было.
А вот летать ты не умел...

Повисев в раздумьях, дёргаю верёвку – едем дальше.
Луч фонаря, скользнув по стене, резко ухнул в никуда. Стоп машина!
Здесь колодец обрывался, переходя в куда большее объёмом помещение. Там, естественно, царила кромешная темень, и слышалось журчание воды.
Перевернувшись на ходу, спускаюсь головой вниз. Высовываюсь на уровне потолка неизвестного помещения, затем вытаскиваю оружие с фонариком. Осматриваюсь.
Что у нас тут? Пещера. Посреди неё течёт река... даже ручей, размазанный по ширине метра три. Глубина по щиколотку. Вон несколько кусков породы валяются, их вода даже толком утопить не может.
Спускаюсь ещё метра на два, зависая почти над самой водой. Высота пещеры в полтора моих роста. Удобно, не надо будет на четвереньках ходить. И отсидеться тут вполне возможно. Денёк другой, пока черти не уедут. Ночью можно выбраться и разделать павших лошадок. Благо специи для вяленья конины у нас всегда с собой. Сыровато тут, правда, надо будет хоть каких-нибудь веток поискать для костра.
Дёрнув дважды канат – вира! – плавно поднимаюсь к потолку, где над головой зияет колодец. Напоследок веду фонариком туда-сюда, разглядывая всё подряд.

Внезапно в воде заалели два небольших огонька. Блеснули и пропали, едва луч ушёл в сторону. Вздрогнув, рывком поворачиваю фонарь.
То, что я принял за несколько кусков камня, оказалось разбитой чёрной статуей. С одной рукой, трещиной посреди груди. Отбитая голова лежала рядом, сверкая в лучах света рубиновыми глазами. Когтистая лапа валяется на самом берегу, среди скрюченных пальцев видны комья рыхлой породы...
***
– Может, не стоит нам туда лезть? – с несвойственной ему робостью спросил Лось, покосившись на колодец.
– С каких пор ты булыжников бояться начал? – говорю, задумчиво рассматривая "таймер". Цилиндр в руке почти синий. Пора возвращаться.
– Так он же ходил!
– Уже не ходит, – успокоил я его. – Лежит себе кусочками и обтекает. Пошли наших искать.
Тихо выбравшись из здания, мы кое-как приставили изломанную дверь к стене. Потом пошли на ориентир, обходя многочисленные руины.
– Что же всё-таки здесь было? – недоумевал Лось.
– Какое-то селение, – пожал плечами Гарольд. – Потом началось «блуждание земель», и они попали сюда...
– Что-то не так с этим селением, – буркнул Лось. – Смотреть надо в оба!
– Так смотри, кто ж тебе мешает…
– ТИХО! – шикнул я, ощущая резкий и чужой запах.
Мы рассыпались кто куда. Ветер сменился, запах пропал, зато теперь отчётливо слышался стук копыт по древней каменной мостовой. Вскоре из пыли проявился силуэт конника. Низкая приземистая лошадка, халат степняка. И главное – перья на шлеме. Знакомый персонаж. До боли...
Конник шёл в нашу сторону, но меня это не беспокоило. В руинах посреди пыльной бури заметить нас практически невозможно. Шансы отлежаться были почти стопроцентными.
Но всё испортил Лось.
Прятаться он никогда не умел. Знал это и потому мандражировал, когда надо замереть под взглядом противника. Вот и теперь в самый неподходящий момент он не выдержал и придвинулся к холмику, пытаясь укрыться получше.
Всадник заметил движение и резко повернул голову, схватившись за саблю. Практически одновременно с этим в него влетела тяжёлая аркебузная пуля. Стрелял Лось всегда лучше, чем думал. Тело глухо стукнулось о землю, брякнув доспехом. Испуганная лошадь стремительно поволокла его по земле.
За стремя зацепился... У них стремена есть! Интересные, однако, кочевнички.
– Как я его! – ухмыльнулся Лось, глядя, как лошадь с волочащимся трупом исчезает за грудой битого кирпича.
– Замечательно! – зло выдохнул я. – Осталось девяносто девять...
– Чё? – не понял Лось.
– Через плечо! Как думаешь, куда конь побежал? Точнее, к кому?
– А-а…
– Бэ-э! Бегом!

[ВинипегНави]

Признаюсь, что не успел прочитать первые отрывки. А потому некоторые замечания могут быть не совсем корректны.

Оставив мёртвого коня в овраге, мрачно иду по сухой земле посреди завывающей мглы.

Сказано сильно! НО!!! Воющая мгла на сухой земле? Хрен с ней, с увлажнением почвы. Мгла воет?

На душе хмарь, даже страх пропал под прессом глухой тяжкой злости.

Либо запятая нужна между однородными... А лучше "тяжкой" удалить. Ну... либо перефразировать.

Каких-то двадцать пять дней(,) и всё – свободный человек с восстановленными правами.

Осматриваюсь по сторонам. Воющий ветер, пыль и сплошная мгла, (рек.)куда ни глянь.

Ветер не видно, пыль с ветром связана. Мгла - туман; то есть видно. "Куда ни глянь" - наречие, фразеологический оборот. Тут ещё и союз "и" сыграл роль! Чистый ПМСМ-чик. Вот если бы фразеологизм был отдельным предложением, то и относился бы к картинке целиком.

Мне вот(,) например, в городах хоть прищепку на нос надевай.

Вводное.

Приносит ещё и слабый запах крови. Где-то ещё одна павшая лошадь, которую добили из жалости.

Раздражающий повтор. Я бы советовал удалить первое.

Плоская как стол степь теперь дополнилась валяющимися там и сям булыжниками, и целыми каменными грудами(,) видными даже сквозь воющую мглу.

1. Порадовали отсутствием выделения сравнительного оборота в устоявшейся фразе.
2. Знаки препинания.
3. "Воющая мгла" - это всё же термин описания метели.

Может быть(,) здесь остались уцелевшие дома?

Вводное.

По периметру валялись остатки каменной стены, внутри двора торчали холмики(,) подозрительно похожие на руины, засыпанные грунтом.

Получилось на пять баллов. Народ подпрыгнул ошпаренный, уставившись на меня с выпученными глазами. Я аж обернулся, вдруг и впрямь, позади кто-то страшный стоит.

Стиль и образ на "пять баллов"! Но эта запятая всё испортила - "вдруг и впрямь" как вводное? Шутить изволите?

Лось с Гарольдом среагировали сразу, остальные четверо, скользнули взглядом по моим знакам десятника, и неохотно подчинились.

И отнюдь не «здесь был Вася», а что-то витиеватое и(,) наверно(,) про религию.

Вводное. Наречие "наверно" используется только в случае полной уверенности, чем здесь и не пахнет.

– Э… так вот, эта хрень (-) наш ориентир.

Прямо как родные, Лосю только чешуи не()хватает.

– Лучше не лезь! – посоветовал Гарольд, сидя на корточках, разглядывая отбитую когтистую лапу, у скрюченных ног статуи. – Хуже будет!

Запятая ...? Сидит у статуи или разглядывает лапу ног статуи? Я даже удалять не берусь! Ничего же не понял!

Не нравится мне здесь. Непохоже на простой посёлок, где жили честные работяги.

Раз "не нравится", то раздельно. Однозначно!!!

Между тем(,) Вадик полез с ножом к статуе, но едва коснувшись её, взвизгнул аки порося, отскочил назад и выдал длинную многоэтажную тираду.

Вадик с ножом возник внезапно - значит, вводное.

И мы пошли. Медленно двигаясь с арбалетами наготове посреди покрытых мглой древних развалин.

Вы прям-таки влюблены во "мглу"! До руин, я так понимаю, мглы не было?

Петька не()договорил, ибо Лось, которому надоело слушать непонятное, разогнался и ударом плеча высадил дверь, словно картонную.

В свете трёх пятен мелькнули руки, ноги(,)(и) наклонённая набок голова.

На выбор. Я бы ограничился запятой.

И бесшумная, словно кошачья(,) походка.

Не однородные, а уточнение.

Только сверху лежала гладкая каменная плитка, исписанная узорами. Мы с Лосем едва смогли её поднять.

Не слишком ли уменьшительно, если Лось даже с помощью не смог поднять?

Внимание привлёк отпечаток ноги, хорошо отпечатавшийся в мягкой породе.

Близкий повтор. Может, "след" или "хорошо сохранившийся"?

Кто это был(,) теперь уж и не узнать.

За спиной, оказались ещё следы.

Самый верхний след превращался в несколько глубоких бороздок(,) закончившей(их)ся большой выбоиной.

Луч фонаря, скользнув по стене, резко ухнул в()никуда.

Стоп машина! Перевернувшись на ходу, спускаюсь башкой вниз, с оружием наготове.
Высунул голову, посветив фонариком, одновременно нацелившись в ту сторону. Что у нас тут? Пещера.

Куда высунул голову, если уже башкой вниз? Да ещё куды-туды нацелился? "Что у нас тут?" В пещеру? Так для читателя пещера возникает позже, чем для автора.
После "стоп машина" нужно маленькое пояснение - вплоть до промелькнувшей тени!

Отбитая голова, лежала рядом, сверкая в лучах света своими рубиновыми глазами.

Запятая между подлежащим и сказуемым. Желаете разделить - делите на отдельные предложения!
Кстати, тут я в стиле коллеги Райсена признаю лишними "своими".

– С каких пор ты булыжников боят(ь)ся начал? - говорю, задумчиво рассматривая "таймер".

Конник шёл прямо к нам. Я не боялся быть замечен(н)ым.

Здесь же не идёт речь о клеймении?

Прятаться он никогда не умел. Знал это и потому всегда мандражировал, когда надо лежать на месте под взглядами противника.

Несогласованность по числу режет.

Стрелял Лось всегда лучше, чем думал.

Или прятался?

Тело глухо стукнулось о землю, брякнув доспехом, и поползло, увлекаемое напуганной лошадью.

Плохо стыкуется поползновение с поведением действительно напуганной лошади.
Запятая в любом случае лишняя, поскольку часть сказуемого.

[toron]

Спасибо! С замечаниями согласен, особенно с "воющей мглой", перестарался с нагнетанием

З.Ы. Лось думает хуже, чем прячется