Игра по-крупному (фантастика, приключения)

[toron]

Ну да. И природный метан добывается с массой примесей - приходится очищать. Это я к тому, что восходящий из недр планеты ацетилен наверняка будет не одинок в своём путешествии
Короче, останавливаюсь пока на нём.

[toron]

Решил я пока не регулировать объём интерлюдии. Получится где-то 3 а.л. то есть четверть всей книги. Потом сокращу. Может быть...

Река тихо шелестела среди льда, отражаясь эхом от низкого потолка. Вода приходила сверху, огибала плоский «островок», на котором друзья расположили базу, и скрывалась среди хаотичного нагромождения каменных обломков.
Бродить по реке небезопасно даже с фонарём. Течение хоть и слабое, но ледяное дно неровное. К тому же лёд в воде становится ужасно скользким. Ноги можно переломать.
За спиной светится палатка. В ней тихо. Первый с помощью зонда сделал операцию Восьмому и теперь спит или читает очередную «инструкцию». Он их много с собой утащил, когда бежали, вот и развлекается.
Шестнадцатый зачерпнул ледяной воды, посмотрел на неё, вылил. Он только что вернулся из одного не слишком приятного местечка и вид текущей воды успокаивал и расслаблял. Даже заходить в палатку не хотелось. Хотя дело, может, в тягостном впечатлении от Восьмого, до сих пор не пришедшего в себя. Да и от Девятого, лишь недавно сумевшего совершить первый героический поход до ночного горшка. Вид Первого, измотанного уходом за ними, радости не добавлял.
Шестнадцатому было стыдно за таки мысли, но он ничего не мог с собой поделать и тянул со временем возвращения, рассматривая реку и пещеру из которой она вытекала. Острый глаз заметил на дне нечто стоящее. Быстро наклонившись, он схватил это рукой и потянул на себя. В руке чернел плотный канат.
Шестнадцатый похолодел с головы до пяток. Осмотрелся. Казалось бы, канат как канат. Ничего особенного. Только вот на глубине пятидесяти шагов, в необитаемой местности ЧУЖОЙ канат производил сильное впечатление.
Следы рабочих и учебных отрядах они иногда встречали на местах привала. Но брошенного оборудования находить не доводилось. Да что там оборудование, даже мусор всегда уносился с собой. Наставники за этим следили плотно.
Здесь же оставлен канат – ценнейший элементов экипировки. Тонкий, но способный при любой температуре держать вес трёх исследователей. С грузом. Длинный и тонкий, катушка с человеческую голову размером хранила в себе канат длиной в триста шагов.
Ещё раз, взглянув на палатку, Шестнадцатый вспомнил, что время возвращения не оговаривалось. Значит, можно утолить любопытство и оттянуть возвращение в палатку.
Взявшись за канат, он плавно потянул его на себя. Оказалось, ближайший конец к чему-то прикреплён. В свечении палатки Шестнадцатый даже отсюда разглядел, что конец привязан к крюку, вбитому в камень. Подошёл ближе, осмотрел. Вбит крюк неаккуратно – загнулся. Спешили что ли? Наклонившись, он поднял камня альпинистский молоток. Тот слегка вмёрз в лед, но удар сапога «убедил» его покинуть ледяное ложе.
Нет, это не преследователи! У этих, похоже, своих проблем хватало. Шестнадцатый внимательно осмотрел молоток. Ничего интересного не увидел. Стандартная штуковина, у него самого точно такой же. Разве что кромка вся в царапинах – поработали им изрядно, прежде чем потерять.
Шестнадцатый положил молоток недалеко от палатки, чтобы был виден в свечении. Сам вернулся к реке. Надо выяснить, где второй конец каната.
Подъём против течения оказался плавным. Если бы не дно, можно было бы даже бежать. Но и так, держась за канат, Шестнадцатый довольно резво двигался среди пещеры. Потолок был низкий, идти приходилось полусогнутым. Дважды он закрывал шлем и нырял, протискиваясь в небольшой проход.
Вода окружающая его была исключительно прозрачна. Луч фонаря выхватывал лишь редкие частички, несущиеся в потоке. Вокруг унылые каменные стены. Лишь канат, выходящий из зияющего чернотой коридора, показывал, что у этой мрачной дорожки всё же есть конец.
Вынырнув, Шестнадцатый осмотрелся. Где это он? Тихая заводь – течение шуршало на глубине пары метров по дну и наверху практически не ощущалось. Вокруг царило открытое тихое пространство. Слышен стук редкой капели, многократно отражённый эхом. Потолок высоко – два-три его роста. И размером шагов двадцать, что в одном поперечнике, что в другом.
Вскоре стало ясно, отчего тут так просторно. Термометр показал, что тут тепло – на грани таяния льда. Значит, над головой ещё теплее. Потолок видимо состоит не только из камня, но и из льда. Тёплый поток воздуха понемногу разрушает его. Вода утекает, а камни… Шестнадцатый осмотрел неровный потолок, и поёжился. Камни падают вниз! На голову…
Он задумчиво взглянул на валяющийся валун, явно не так уж и давно сменивший место дислокации. М-да – лучше здесь не задерживаться.
Однако любопытство пересело страх. Канат ещё в руках. Должен же он где-то закончится! Поколебавшись, Шестнадцатый продолжил путь, время от времени замирая и прислушиваясь – нет ли характерного треска сопровождающего начало обрушения.
Площадка хаотично завалена острыми камнями размером с половину человека. Под ними слабо шелестит вода. Идти здесь трудно, но проще, чем по дну. Поэтому вскоре Шестнадцатый добрался до второго конца.
И вскоре он добрался и до второго конца каната. Тот заканчивался плотным мотком, брошенным на камни и частично схваченный льдом. Дальше пути не было, перед Шестнадцатым высился отвесный склон до потолка. Правда, там что-то чернело в свете фонаря. Не иначе проход, но проверять не хотелось.
Постояв в нерешительности, Шестнадцатый собрался было уходить. Мысль о разрушающемся потолке не давала покоя. Однако в свете фонаря мелькнул ещё один канат, свисающий по склону. Шестнадцатый аккуратно подошёл, стараясь не провалиться в многочисленные расщелины. Посветил. Канат уходил за край отвесной стены. Значит, там проход. Скорее всего, хозяин каната пришёл оттуда. Хотя стоп! Он же закрепил канат у их палатки. Значит, наоборот, шёл сюда оттуда...
Осторожно потянув за него, Шестнадцатый убедился, что зацеплен канат прочно. Внизу он почему-то тоже за что-то крепился, что было странно.
Шестнадцатый посветил фонарём себе под ноги, пытаясь понять, что держит конец. И замер.
В щели, под слоем льда лежало тело, застывшее в нелепой распластанной позе. Шестнадцатый едва не выронил фонарь и сделал шаг назад. Мёртвых людей ещё видеть не доводилось. Чуя что дрожат ноги, он присел на камень, пытаясь прийти в себя. Затем решился и посветил вниз.
Положение тела показывало, что человек упал. Видимо так пострадал при ударе, что не смог встать и замёрз. Его лицо было скрыто шлемом и Шестнадцатый воспринял это с облегчением.
В льдину ударила капля, разлетевшись яркими брызгами. Вздрогнув Шестнадцатый посветил наверх. Над ним поблёскивал лёд, изъедённый тёплым воздухом.
Растопленная теплом вода, капала сюда на холодные камни. Здесь она снова замерзала, добавляя тонкий слой льда к тому, что основательно покрыл могилу неизвестного человека. Моток каната тоже оказался вмёрзшим в лёд. Так они и лежали под слоем льда толщиной в две ладони.
Приподнявшись, Шестнадцатый попятился назад, не в силах оторвать луч фонаря, от размётанной абы как фигуры, с неестественно вывернутой головой.
Этот страх едва не стоил ему травмы – Шестнадцатый споткнулся и лишь чудом избежал падения. Зато теперь увидел небольшую палатку у стены.
Напрягся. Подошёл. Возле неё лежали два походных рюкзака. Один вскрыт, содержимое вывалено абы как. Второй стандартно застёгнут на все заклёпки.
Шестнадцатый бегло осмотрел содержимое – еда, батареи, инструмент. Обычный комплект путешественника. Это хорошо, надо рюкзаки с собой прихватить. Припасы лишними никогда не будут. А батареи так тем более.
Может, и в палатке, чего ценного оставили?
Он открыл палатку, засунулся внутрь и тут же пулей вылетел назад. Присел, отдышался. Тело снова пробила дрожь.
– Да что ж такое! – выдохнул он, приходя в себя. Затем рывком откинул полог и посветил внутрь. В светлом пятне проявилось худое остроносое лицо лежащего навзничь человека.
Вынудив себя приблизиться, Шестнадцатый посветил фонариком практически в упор. Он уже понял, что это снова покойник. И, кажется, начал к ним привыкать.

[Fire74]

Шестнадцатому было стыдно за таки мысли, но он ничего не мог с собой поделать и тянул со временем возвращения, рассматривая реку и пещеру из которой она вытекала

Такие
Проще тянул с возвращением

Острый глаз заметил на дне нечто стоящее.

Откуда известно что стоящее? Он ведь еще не понял что это. Лучше увидел нечто странное. Или просто увидел нечто.

Следы рабочих и учебных отрядах они иногда встречали на местах привала.

Следы отрядов
На местах привалов

Здесь же оставлен канат – ценнейший элементов экипировки.

ценнейший элемент или ценнейший из элементов

Тонкий, но способный при любой температуре держать вес трёх исследователей. С грузом. Длинный и тонкий, катушка с человеческую голову размером хранила в себе канат длиной в триста шагов.

Повтор

Наклонившись, он поднял камня альпинистский молоток.

С камня

Шестнадцатый довольно резво двигался среди пещеры.

двигался по пещере, в пещере или среди камней.

Вынырнув, Шестнадцатый осмотрелся.

Предлагаю вынырнув в очередной раз, Шестнадцатый осмотрелся.

Потолок видимо состоит не только из камня, но и из льда.

Изо

Однако любопытство пересело страх.

Пересилило

. Должен же он где-то закончится!

Ться

Поэтому вскоре Шестнадцатый добрался до второго конца.
И вскоре он добрался и до второго конца каната.

Повтор

Тот заканчивался плотным мотком, брошенным на камни и частично схваченный льдом.

Схваченным

[ВинипегНави]

Он только что вернулся из одного не слишком приятного местечка(,) и вид текущей воды успокаивал и расслаблял.

Вид Первого, измотанного уходом за ними, радости не добавлял.

Восьмой, Девятый, а теперь Первый - так и просится "тоже".

Шестнадцатому было стыдно за таки мысли, но он ничего не мог с собой поделать и тянул со временем возвращения, рассматривая реку и пещеру(,) из которой она вытекала.

Ещё раз, взглянув на палатку, Шестнадцатый вспомнил, что время возвращения не оговаривалось.

Явно относится к деепричастному обороту.

Спешили(,) что ли?

Дважды он закрывал шлем и нырял, протискиваясь в небольшой проход.

В единственном числе - создается впечатление, что нужда нырять возникла единожды, а вот первая попытка была неудачной.

Потолок(,) видимо(,) состоит не только из камня, но и из льда.

Шестнадцатый осмотрел неровный потолок, (рек.)и поёжился.

Поколебавшись, Шестнадцатый продолжил путь, время от времени замирая и прислушиваясь – нет ли характерного треска(,) сопровождающего начало обрушения.

Чуя(,) что дрожат ноги, он присел на камень, пытаясь прийти в себя.

Видимо(,) так пострадал при ударе, что не смог встать и замёрз. Его лицо было скрыто шлемом(,) и Шестнадцатый воспринял это с облегчением.

Вздрогнув(,) Шестнадцатый посветил наверх. Над ним поблёскивал лёд, изъедё(е)нный тёплым воздухом.

Растопленная теплом вода, капала сюда на холодные камни.

Приподнявшись, Шестнадцатый попятился назад, не в силах оторвать луч фонаря, от размётанной абы как фигуры, с неестественно вывернутой головой.

Может, и в палатке, чего ценного оставили?

[toron]

– Да подождите вы. Сейчас!
Девятый был слаб. Он говорил хрипло и работал куда медленнее, раньше. Изнывающий от нетерпения Шестнадцатый порядком его достал.
– Не спеши… мы ждём… – мягко сказал Первый, полулежа в кресле рядом. Он выглядел измочаленным, будто не спал несколько ночей.
Шестнадцатый бродил туда-сюда рывком поправляя короткую, но торчащую во все стороны шевелюру. Ждал, когда Девятый извлечёт хоть какую-нибудь информацию из трофейного планшета.
– Судя по дате, сообщения отправлялись пять лет назад! – Девятый хмыкнул и взглянул на Шестнадцатого. – Они тут давно лежат.
– Мы как раз младшую ступень заканчивали, – улыбнулся Первый, мечтательно глядя в потолок.
Палатка сделана из тонкого прозрачного материала. Отсюда виден мир снаружи. Свод пещеры невысокий, но зато надёжный – из чистого камня. Этот не обрушится от тёплого воздуха. При полной тишине слышно журчание воды. Чистой питьевой воды. В кои веки они избавились от главной энергозатраты – топить лёд. И тепло. И скрытно. Идеальное место для постоянной базы.
– Тут исключительно рабочая информация, – Девятый прокашлялся и шумно прочистил нос. – Инструкции и прочий стандартный набор… Ага, сообщения! Так… сплошные просьбы о помощи.
– Жалуются на слабость, – пробормотал Первый, бегая глазами по строчкам. – Заблудились… Выблудились, хех, нашли-таки выход. Идут к точке сбора… Остановились отдохнуть. Просят кого-то встретить их наверху через сутки…
– Никто им не ответил, – глухо сказал Девятый. – Входящих сообщений нет. Похоже, сигнал наружу не пробился.
Помолчали. Каждый думал о своём.
– Ещё чего есть? – спросил Первый.
– Какие-то фото, – сказал Девятый, и они снова прильнули к монитору.
Картинки оказались малоинформативные. Большей частью – выпендрёж перед камерой. То в каком-то цеху, то на улице. В общем, ничего особенного, у них и самих такого «творчества» хоть вагоном отгружай.
– А это, видимо, они перед походом, – сказал Шестнадцатый, рассмотрев одну из последних фоток. – Вон аэромобиль за спиной…
– Угу, – кивнул Девятый. – Всё. А вот и последняя.
От неё Шестнадцатого всё оборвалось внутри. В свете фонаря, опираясь на каменную стену пещеры, сидел и устало улыбался тот, остроносый, с бледно-русым волосом.
Шестнадцатый опустил глаза, не в силах на него смотреть.
– Выключи, пожалуйста…
– Их как будто что-то отравило, – мрачно подытожил Девятый, глядя на экран красными глазами. Поэтому они обессилели.
– Поэтому и упал тот, который теперь во льду, – согласился Шестнадцатый. – Подъём там простой, чтобы сорваться – постараться надо.
Первый посмотрел на него странным взглядом.
– За них постарались… – загадочно сказал он.
– Кто? – встрепенулся Шестнадцатый. – Их что СПЕЦИАЛЬНО убили?
– Ну… не совсем так… – смутился Первый, взглянув на Девятого, у которого снова начали слипаться глаза. Тот даже промахнулся мимо клавиатуры, когда пытался ввести какую-то команду.
– Хорош загадками говорить! – пылил Шестнадцатый.
– Давай чуть позже, – попросил Первый. – Пойди пока поешь.
– Я не голоден!
– А ты всё равно поешь! Или поспи. Я Девятого обследую. Ему поплохело, не видишь, что-ли?…
Девятый отложил планшет и откинулся в своём кресле.
– Да не, ребят, нормально всё… не беспокой… тесь… – прошептал он, прикрыв глаза.
– Да, – согласился Первый. – Всё нормально. Но я сейчас вколю кое-что поддерживающее, и будет ещё нормальнее…
Шестнадцатый резко прекратил спор, молча развернулся и пошёл к своему матрацу. Из него он «вылепил» кресло и плюхнулся туда, блаженствуя от приятной истомы расслабившихся мышц.
Его сразу прихватила дрёма. Вот он уже видит, как они замазывают щели вокруг их площадки, ставят турники и устраивают быт. Здесь будет надёжный и тёплый подземный дом! Вот они выбираются наверх, почему-то с помощью того странного каната и смотрят на вулканы, которые пыхтят рядом с базой. Потом «посещают» схроны, набитые ништяками, и уже идут по территории космодрома, обманув охран, и во все глаза глядят на высоченные космические корабли…
Он вздрогнул и открыл глаза, когда Первый взял его за плечо и сильно тряхнул.
– Извини, поспать не дам. У нас беда.
Сон слетел как бумажка на ветру. Шестнадцатый быстро провёл ладонями по лицу, помассировал голову и за пару вдохов привёл тело в боевой режим.
– Что?
– Бежать никуда не надо. Ты слушай. – Первый подтащил своё кресло и сел рядом. – У всех озноб, холодно при любой одежде. Датчики показывают повышение температуры тела. Мы стремительно нагреваемся.
Шестнадцатый молча посмотрел на Девятого. Тот вздрогнул и снова зашёлся в сильном кашле. Будто дымом надышался.
– Мне давно показалось, – пробормотал Шестнадцатый, – что у него какие-то слишком уж странные последствия от парализатора.
– А мне и не показалось, – Первый взглянул исподлобья. – Я точно знаю, что с нами! Просто не хотел говорить ребятам, чтобы не создавать панику.
– Панику? – чёрная бровь Шестнадцатого недоумённо изогнулась. – Когда это мы паниковали?
– Теперь имеем полное право, – усмехнулся Первый и открыл свой планшет. – Смотри сюда.
Шестнадцатый увидел пятно света, в котором активно перемещались крохотные создания.
– Кровяные тельца?
– Микробы.
– А, точно! Микробы. И что?
– А то, – Первый вздохнул, собираясь с силами. – Что это ЧУЖИЕ микробы! Не наши. И они нас жрут заживо. Прямо сейчас. И тебя тоже…
Шестнадцатый похолодел.
– К… как чужие? – выдохнул он. – Откуда?
– От того куска мёртвой планеты, – усмехнулся Первый. – Живность от холодов сдохла, а эти твари выжили и оказались вместе с растаявшим льдом. И мы это пили.
– Но мы не нашли в ней…– нерешительно начал Шестнадцатый.
– … ядовитых примесей, – закончил Первый. – Их там и нет. А микробы есть. Я опять начал прогонять воду через дистиллятор, это кажется, убивает микробов. Но они уже внутри нас, и активно размножаются… Ты воду из источника не пил. Верно?
– Вообще-то пил немного… – признался Шестнадцатый – Попробовать.
– Но меньше чем мы, – сказал Первый. – Я помню, ты пил воду из ёмкости в костюме. То есть, наверно, заражён ими меньше, чем мы. А у нас уже… всё….
Шестнадцатый посмотрел в глаза Первому и увидел нечто такое, отчего хотелось отвернуться. Какая-то… готовность к неизбежному.
– Я не говорил Девятому… – виновато улыбнулся Первый. – Теперь уже и не придётся. Он гаснет на глазах, наверно потому, что ослаб от парализатора. Лёгкая добыча… Восьмой тоже тяжёлый и, похоже, в сознание уже не придёт.
– Что же… делать, командир? – испуганно спросил Шестнадцатый.
– Есть одна идея… – Первый откинулся в кресло и прикрыл глаза. Помолчал немного. Его руки подрагивали, а дыхание было тяжёлым. – Только я сначала чуть отдохну, ты не против?
– Угу…
И наступила томительная тишина. Шестнадцатый сидел рядом и уже другими глазами смотрел на друзей, выглядевших плохо.
– Тебе надо найти базу, где есть люди, – сказал Первый, наконец. – Спросить у них, что с нами случилось и как это победить. Взамен предложи наши карты с подземками. Мы знаем больше, чем они…
– А если они меня сдадут?
– Терять нечего, Шестнадцатый. Тебе жить осталось от силы неделю. Можешь тут проваляться. Напоследок посмотришь, как мы будем умирать. А можешь, рискнуть и найти выход. Выбор за тобой.
– Где ближайшая база?
– Я записал на твой планшет карту. Там всё есть. Бери батареи от наших аэродосок и лети что есть сил. У тебя не больше трёх дней, прежде чем начнёшь слабеть. А может и меньше…
Шестнадцатый молча осмотрел своих товарищей, повернулся к Первому и кивнул.
– Я это сделаю… но не знаю, когда вернусь…
Первый хотел, что-то сказать, а потом зашёлся в кашле.
– Да, кстати, – сказал он, наконец. – Всё хотел признаться, да не решался. А теперь скажу, пока могу… Нас в последнее время стали ловить из-за меня…
Шестнадцатый удивлённо взглянул на него.
– Чего?
– Девятый нашёл узел в Сети, где люди общаются на разные темы. Мы тоже туда… включились. Собрать сведения. Но я попробовал общаться с ними и… увлёкся. Похоже, из-за меня нас и вычислили. Определили откуда выходим в Сеть и помчались ловить.
Он развёл рукам с виноватой улыбкой.
– Я начал догадываться, что облавы и Сеть как-то связаны. Но не смог заставить себя прекратить. Я тихо брал у Девятого его планшет и входил в Сеть, надеясь что на сей раз обойдётся...
– Чего ты там забыл? – нахмурился Шестнадцатый.
– Людей, Шестнадцатый! – повысил голос Первый. – Я забыл там людей! У меня от нашей тесной компании уже крыша едет! Ехала… – добавил он тише.
– Не говори о себе так, будто тебя уже нет! – едва не крикнул Шестнадцатый.
– Ну да, – улыбка Первого стала похожа на гримасу и сам он как-то обмяк. – Я ещё есть….
– Значит облавы – это реакция на выход в Сеть? То есть специально нас не ловят?
Первый снова кивнул и засмеялся, растирая льющиеся слёзы по щекам.
– Да… Так что езжай смело, никого наверху не будет. Они ждут, когда я снова выйду в Сеть. А я не выйду… Уфф. Вот я и признался, наконец. А думал, не решусь. Теперь, словно камень с души.
Шестнадцатый, молча, хлопнул его по плечу.
– Ты сам говорил, что проблема начинает решаться лишь тогда, когда признаётся её существование. Когда я принесу лекарство, мы что-нибудь придумаем, чтобы выходить в Сеть и не попадаться. Будет тебе общение!
– Да ладно… – Первый вытер слёзы, и достал шашку с таймером. – Уже необязательно.
– Ты что творишь!
Шестнадцатый вскочил, вырвал её из рук и убрал в сумку.
Первый даже не разозлился.
– У меня ещё есть… – сказал он, глядя перед собой.
– Да что с тобой! Зачем тогда ты меня отправля… – и тут Шестнадцатый застыл от страшной догадки. – Ты меня отправляешь… навсегда. Верно? Чтобы я нашёл…
– Чтобы ТЕБЯ нашли! – хрипло и громко перебил его Первый. – Нашли и поймали. На тебе нет метки. Тебя оставят… жить. Ты им понадобишься, потому что много знаешь о подземках. А нам уже всё равно.
Наступила пауза. Первый прикрыв глаза лежал в кресле, а Шестнадцатый хмурился и думал.
– Пообещай, что ты себя не взорвёшь, – глухо сказал он. – Иначе я с места не сдвинусь!
– Я… не… – Первый энергично замотал головой. – Пойми! Это же страшно, гнить заживо… Я не хочу мучиться...
– Тот парень не мучился, судя по его лицу. Просто уснул и не проснулся… А вдруг ты убьёшь себя, а выясниться что микробы не смертельны? К чему эта трусость, Первый? Сражайся до конца!
Первый открыл глаза, долго смотрел на Шестнадцатого.
– Микробы смертельны, ты и сам это видел. Но, хорошо. Я буду бороться до конца, чтобы не бросать ребят… Восьмой даже в туалет ходить не может. Конечно, я... не прав. Я останусь. Не волнуйся. А ты иди! У тебя времени мало… Иди, Шестнадцатый…
Шестнадцатый прикусил губу, тихо хлопнул Первого по плечу и долго не убирал руку, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. Первый улыбнулся, коснулся его руки и снова без сил откинулся в кресле.
Медленно обойдя Восьмого и Девятого, Шестнадцатый касался их рук, и подолгу смотрел на лица, стараясь накрепко вписать их в свою память.
– Всё… я пошёл… – неуверенно сказал он, собрав вещи. Но все спали, никто не слышал. – И… это… я… ай ладно! Пока!
Вытирая слёзы, он рывком выскочил из палатки. Постоял так, немного. Потом бережно закрыл её, проверив каждый шов. И постарался сосредоточиться на сборах. От этого многое зависело теперь. Осмотрел инструмент, включил фонарь и двинул к реке. В голове висела одна мысль – надо успеть раньше, чем они умрут… А для этого, лучше не идти той дорогой, которой он шёл. На карьере может быть засада. Мало ли... Лучше пойти той дорогой, которой шли погибшие парни. Точно же знали куда шли! Значит, надо сделать то, что не успели они.
Он зашёл в воду по пояс, стараясь не поскользнуться о неровное ледяное дно. Нащупал канат. Приготовился к спуску.
Неожиданно пещера погрузилась во тьму – это Первый, проснувшись, потушил свет.

[ВинипегНави]

Девятый был слаб. Он говорил хрипло и работал куда медленнее, ???раньше.

Видимо, что-то пропущено. Предложение не читается.

Шестнадцатый бродил туда-сюда(,) рывком поправляя короткую, но торчащую во все стороны шевелюру.

"Рывком" как-то царапает. В данном контексте присутствует длительное (многократное) действие, единственное число смущает, а множественное трудно представить с этим наречием.

От неё (у) Шестнадцатого всё оборвалось внутри.

– Кто? – встрепенулся Шестнадцатый. – Их что(,) СПЕЦИАЛЬНО убили?

Эту частицу почему-то принято выделять только с одной стороны. Я бы выделил с обеих, но правила не мною писаны.

Вот они выбираются наверх, почему-то с помощью того странного каната(,) и смотрят на вулканы, которые пыхтят рядом с базой.

Явное уточнение/дополнение. Иначе к удалению приговаривается первая запятая.

Потом «посещают» схроны, набитые ништяками, и уже идут по территории космодрома, обманув охран(у), и во все глаза глядят на высоченные космические корабли…

Я опять начал прогонять воду через дистиллятор, это(,) кажется, убивает микробов.

– Но меньше(,) чем мы, – сказал Первый.

Он гаснет на глазах, наверно(,) потому, что ослаб от парализатора.

Можешь тут проваляться. Напоследок посмотришь, как мы будем умирать. А можешь, рискнуть и найти выход. Выбор за тобой.

А может(,) и меньше…

Первый хотел, что-то сказать, а потом зашёлся в кашле.

Определили(,) откуда выходим в Сеть(,) и помчались ловить.

– Ну да, – улыбка Первого стала похожа на гримасу(,) и сам он как-то обмяк.

– Значит(,) облавы – это реакция на выход в Сеть?

Теперь, словно камень с души.
Шестнадцатый, молча, хлопнул его по плечу.

– Да ладно… – Первый вытер слёзы, и достал шашку с таймером.

Первый(,) прикрыв глаза(,) лежал в кресле, а Шестнадцатый хмурился и думал.

А вдруг ты убьёшь себя, а выясниться(,) что микробы не смертельны?

– Микробы смертельны, ты и сам это видел. Но, хорошо.

Медленно обойдя Восьмого и Девятого, Шестнадцатый касался их рук, и подолгу смотрел на лица, стараясь накрепко вписать их в свою память.

А для этого, лучше не идти той дорогой, которой он шёл.

Точно же знали(,) куда шли!

[toron]

– Если пройти до того холма, то будет короче…
Приходилось разговаривать с собой, чтобы не сойти с ума. Тело тряслось и не слушалось. Голова не варила и Шестнадцатый дважды сбился с пути, едва не улетев в расщелину. И это медленное движение дало о себе знать – у костюма сели батареи и он начал остывать.
Аэродоска висела на спине, и он наверняка выбросил бы её, если бы помнил, что она ещё есть. Ноги болели адски, дышать тяжёло, ибо холод мешал это делать.
Холод… в регионе резко понизилась температура. Холодно так, что, кажется – сними маску шлема, и лицо мгновенно превратится в камень.
Воет ветер, забивая всё вокруг острыми и колючими кристалликами льда. Время от времени взрывается истошными воплями, пытаясь сбить с ног, обрушить на голову гору снега. И вопит, вопит… будто горько оплакивает неизбежную участь путника, или же наоборот невыносимо страдает от того, что тот никак не сдохнет.
Не спасает маска, не помогает костюм. Сначала теряют чувствительность стопы, на них идёшь как на протезах. Постепенно немеют руки. Час за часом, уже двигаешься всё медленнее, а вокруг одна лишь ревущая ледяная пустыня, заваленная камнями да снегом. Сверху равнодушно мигают едва видные отсюда звезды, и Большой шар ярко светится, словно глаз, пристально наблюдающий за горькой участью взбунтовавшегося подопечного.
– Ну, и что теперь? Живы ли его друзья, или уже нет? Сам он вот-вот замёрзнет. Тупик…
Замерзающие мысли прервал рёв двигателей. Плотные небеса неохотно расступились, и оттуда вынырнул флаер. Покачивая серыми крыльями, он заложил крутой вираж и прошёлся на бреющем полёте вдоль земли, высматривая что-то сильно интересующее.
Шестнадцатый уже не в силах ложиться и прятаться, а потому просто рухнул на снег лицом вниз. Но плащ и припорошенная аэродоска сыграли роль деформирующего камуфляжа. Флаер, мигая маяками, промчался над ним, набрал высоту и отвернул куда-то на запад, растворившись в белых завитушках метели.
Вставать не хотелось. Слиться бы с землёй, да хорошенько отдохнуть. Лет этак на пару тысяч…
Справа что-то темнело. С трудом поднявшись, Шестнадцатый подошёл ближе, увидел знакомую трубу и вентиляционную решётку. Оттуда шло тепло. Он шарахнулся назад, пока стекло шлема не покрылось слоем инея. Ещё «ослепнуть» не хватало посреди этого великолепия! Прогреть стёкла тупо нечем, а средство оттирающее его… где-то…
Прижавшись к стене, он замер и нащупав ртом трубочку с бульоном, сделал пару глотков. Живительное тепло разлилось по телу, и даже наглухо замерзшие руки и ноги отразились болезненными ощущениями.
Ещё жив! И даже куда-то дошёл. Что значит опыт…
Правда тело трясёт как не в себе. Ну, такие дела бывали и раньше. Ничего нового с ним не происходит, так что повода для паники нет.
Медленно, как во сне, он вытащил датчик газоанализатора. Тот из-за холода отказался запускаться. Пришлось положить его в вентиляцию и выждать бесконечные десять-пятнадцать минут, прежде чем прибор ожил.
Итак. Доля углекислоты высока, но всё же – это не дым от сгорания. Это скорее «коллективный выдох» населения подземного города. Этим можно дышать!
Шестнадцатый ещё раз взглянул на звёзды, пробивающиеся через метель. Яркие шары, пылающие за счёт водорода, запакованные в теплоизоляционный материал, под названием «вакуум». Вокруг них вращаются планеты, покрытые лесами, городами. Там живут какие-нибудь существа, которые мыслят и тупят, радуются и страдают, строят и разрушают.
А Шестнадцатый тут один. Во всей Вселенной он сейчас абсолютно и беспощадно одинок.
Странно, такие мысли раньше не посещали. А теперь началось: Первый номер отколол и Шестнадцатый как в аду из-за постоянного ощущения одиночества. Наверняка что-то и у Девятого с Восьмым есть. Может, правда возраст? Наставники ещё в годы учёбы говорили, что с взрослением их будут посещать сложные мысли. Но они не сказали, что эти мысли будут причинять боль.
Ну да ладно… Шестнадцатый встряхнулся и вернул себя в боевой режим. Холодный мир камня и льда требует энергичности, иначе не выжить. Тем более, ещё ребят спасать…
Собравшись с духом, он встал. Стряхнул с костюма снежную крупу, внимательно осмотрелся и убрал газоанализатор в подсумок. Достал большие кусачки, разложил ручки на всю длину и методично «отщёлкнул» решётку, срезав прутья. Выкинул её на снег и заглянул туда, в темный мир хитросплетений вентиляционных ходов.

***
Вряд ли бы он вспомнил, сколько полз по бесконечным трубам. И когда уснул, пригревшись где-то в закутке. Сейчас он знал лишь одно – надо прятаться!
Двое Наставников в защитных костюмах прошагали по коридору, топоча тяжёлыми ножищами. Эти явно только что с улицы. Еще не поменяли экипировку.
Шестнадцатый проводил их взглядом. Следом за двумя громилами, щебеча, проскочила стайка девушек, в ярких комбинезонах. Шестнадцатый до того видел их лишь на картинках и потому заинтересованно смотрел вслед до самого поворота.
Коридор опустел, можно идти. Знать бы ещё куда… Шестнадцатого трясло от слабости, мозги не соображали. Но он упрямо шёл куда-то вперёд, надеясь, что «кривая сама выведет».
Чем больше он бродил по коридорам подземного города, тем меньше узнавал среду, которую покинул год назад. У них там дисциплина, только один пол, постоянный контроль и – как он убедился – отстрел «негодных экземпляров».
Здесь же вперемешку бродили парни и девушки, а среди них топали высокие и широкие фигуры Наставников в «медных» костюмах. Особенно Шестнадцатого удивляло то, что они не выполняли привычную роль – не окрикивали, не управляли, и вообще не реагировали на людей.
Хотя иногда общались и с людьми. Вон рядом с ящиками за которыми прятался Шестнадцатый появилась белобрысая девчонка, без капли страха смотрящая на двух «медных» монстров.
– Ну и что я теперь Восемь-один скажу?
Монстры пожали плечами, что выглядело забавно. Девушка поджала губки и смерила их недовольным взглядом. Наступила короткая пауза.
– Ладно, – вздохнула она. – Завтра уточним. Давайте то, что есть.
С видимым облегчением громилы подняли большой ящик вместе с грузовым роботом, испуганно жужжащим мелкозвенными гусеницами, и отволокли всё это в лифт.
– Осторожнее! – капризно сказала девчонка.
Робот, уткнувшись в стену, лифта перестал жужжать. Вскоре возле него уже сидел Шестнадцатый, стараясь не попадаться "на глаза" камере робота, шарящей по лифту. Оно вроде тупое, но мало ли… Вдруг тревогу поднимет.
Громилы махнули девчонке рукой и потопали куда-то вдаль по коридору. Она зашла в лифт, и нажала кнопку нижнего этажа.
***
Лифт приехал в подвал и замер. Девчонка оставаясь в полумраке, повернулась к Шестнадцатому и громко сказала
– Сиди тут, скоро приду. Мне надо кое с кем поговорить.
Шестнадцатый влип в стену, ощущая себя бесконечно круглым идиотом. Правда всё же сообразил, что прячется за грузовым роботом. Только вот зачем девчонка с железякой беседует? Роботы управляются пультом…
Облегчённо вздохнув, Шестнадцатый выбрался из ящиков и пошёл вслед за укротительницей роботов, напряжённо пытаясь понять, как начать разговор. Дело даже не в том, что до сих пор не доводилось. Но, правда, как? Здрасте, я разыскиваемый преступник из подземки, заражён какой-то гадостью, не сдавайте меня Наставникам… Нетривиальная задачка, однако!
Он поначалу тихо шёл за ней до коридора. Дождался, когда закроется двухстворчатая дверь и подскочил к стене. Теперь обесточить дверь и открыть створки ручками. Так будет тише... Задумавшись, он не обратил внимания, что дверь открывается датчиком движения.
Вот она и открылась едва Шестнадцатый приблизился.
Единственное, что пришло в голову – заскочить внутрь. Чтобы не светиться в коридоре.
Девчонка стояла, повернувшись к стене, когда Шестнадцатый предстал перед ней во всей красоте и великолепии. Мокрый закрашенный абы как костюм, растрёпанные давно немытые волосы, красные глаза и бледная до серого кожа. Как будто из могилы вытащили.
Она прижала руку к груди и с округлившимися от удивления глазами, попятилась.
Шестнадцатый решил, для начала, что практичнее будет попросить её не шуметь. А потом прижал руку в драной перчатке к потрескавшимся губам и хрипло выдохнул.
– ТИХО!
– А… а… Ага… – пискнула она, начав трястись как осиновый лист.
– Эй, эй, парень! – раздалось сбоку. – Сюда смотри!
Тут только Шестнадцатый заметил, что девчонка стоит возле решётки, за которой торчит высокий парень.
– Ты кто такой? – спросил тот. – В коллекторе живёшь?
– Нет! – глухо сказал Шестнадцатый. Он, честно говоря, сам не знал, что дальше делать. Голова работать категорически отказывалась.
– Чего ты хочешь? – спросил парень.
– Медотсек, – хрипло выдохнул Шестнадцатый. – Мне нужен врач. Я могу предложить карту подземных путей и сообщений, если вы не сдадите меня Наставникам.
Парень нахмурился, соображая. Кивнул и осторожно предложил
– Может, отпустишь, девочку?
– Я не держу твою девочку, – отмахнулся Шестнадцатый. – Сама там стоит.
– А я не его девочка! – фыркнула девчонка, уперев руки в бока.
– Двадцатая, цыц! – шикнул на неё парень и взялся за прутья.
– Я могу тебе объяснить куда идти, – осторожно сказал он. – Только придётся топать самому, я… несколько ограничен в движении, как видишь. Двадцатую отпусти, пожалуйста, она всё равно дорогу не знает.
– Ты знаешь дорогу! – утвердительно заявил Шестнадцатый, выловив главное из успокаивающе-примиряющего спича.
– Да… но… Сам видишь, меня поймали.
– Дурак, ты, Тридцать пятый! – фыркнула Двадцатая. – Опять робота-погрузчика танцевать учил?
– Не… - мотнул головой парень. - Хотел перепрошить спутник, да вот поймали…
– Доиграешься… – укоризненно сказала девушка.
– Так! – перебил её Шестнадцатый, глядя на Тридцать Пятого в упор. – Я тебя выпущу, а ты меня проводишь! Потом обратно верну, если надо...
– Как ты собираешься взломать замок?… – Тридцать Пятый осёкся, глядя, как Шестнадцатый снимает стену вместе с дверными петлями.
– Да никак, – сказал тот, аккуратно возвращая стену на место. – У этого замка сложнейшая система защиты, и три ключа, что обеспечивает максимальную надёжность от взлома.
Двадцатая прыснула и прикрыла рот ладошкой. Всё ещё сильный страх перед чужаком, изрядно разбавился весельем.
– Ещё кого-то надо выпустить? – осведомился Шестнадцатый.
– Не надо! – поспешил заверить его Тридцать Пятый. – Есть тут личности, которым прямая дорога на психокоррекцию.
– Вроде Тридцать Пятого, только ещё и агрессивные, – сказала Двадцатая, подойдя к Шестнадцатому на пару шагов ближе. – А что у тебя с глазами... парень?
– М? – Шестнадцатый удивлённо взглянул на неё и потёр глаза. – Видят…
– Слу-ушай… да ты же болен! – воскликнула она
– Ох, какие ж мы догадливые! – фыркнул Тридцать пятый. – Человек битый час говорит, что ему врач нужен, а ты глаза рассматриваешь.
– А не шёл бы ты со своими советами, куда подальше! – обиделась Двадцатая. – Умник тут выискался!
– Кстати да, – согласился Тридцать пятый. – Пойдёмте отсюда, пока медяшки не подошли. Им, конечно, лень патрулировать, но иногда ходят.
– Кто? – удивился Шестнадцатый.
– Медяшки, – повторил Тридцать пятый. – Обитатели соседней планеты и хозяева нашей…
– А… – кивнул Шестнадцатый. – Наставники?….
– Наставники в школе остались, парень! – Тридцать Пятый и Двадцатая засмеялись. – А это – медяшки. Мы их по-другому и не называем.
– Куда ты хочешь его отвести? - спросила Двадцатая, когда они вернулись к лифту.
– К Пять-восемь-шесть, разумеется. Уж он точно не сдаст. И наверняка поможет. Так что скинь нас на пятнадцатом уровне и – Тридцать Пятый прижал палец к губам – молчок.
– Без тебя знаю! – фыркнула она.

[ВинипегНави]

Голова не варила(,) и Шестнадцатый дважды сбился с пути, едва не улетев в расщелину.

КМК, лучше "сбивался". А то получается, что один раз сбился - потерялся, второй - потерялся уже с неправильного пути, а соответственно, вышел на правильную дорогу.
Кстати, опять "дважды" - и всего один полет в пропасть. В прошлый раз дважды нырял, а узость была одна. В обоих случаях не дословно - так читается!

И это медленное движение дало о себе знать – у костюма сели батареи(,) и он начал остывать.

Ноги болели адски, дышать тяжёло, ибо холод мешал это делать.

Холодно так, что, кажется – сними маску шлема, и лицо мгновенно превратится в камень.

Либо тире лишнее, требуется замена на запятую. Но я проголосовал за минимальное редактирование.

Час за часом, уже двигаешься всё медленнее...

Тут перебор. Запятая возможна, если отдельные предложения; но два усиления ("уже" и "всё")... Впрочем, если это мысли персонажа, то такой депресняк допустим.

... а вокруг одна лишь ревущая ледяная пустыня, заваленная камнями да снегом.

Опять два усиления. Но в любом случае поменять местами - "лишь реветь" глупо по контексту.

– Ну, и что теперь? Живы ли его друзья, или уже нет? Сам он вот-вот замёрзнет. Тупик…

Либо долой тире в качестве оформления реплики и разговора с сами собой, либо менять третье лицо.
В противном случае это звучит как проработка персонажем фразы для написания романа.
Впрочем, можно начать новый абзац после первого вопроса.

... а потому просто рухнул на снег лицом вниз.

Хоть и не люблю так откровенно навязываться, но лучше будет попроще - "в снег лицом".

Прижавшись к стене, он замер и(,) нащупав ртом трубочку с бульоном, сделал пару глотков.

Правда(,) тело трясёт как не в себе.

Это(,) скорее(,) «коллективный выдох» населения подземного города.

А теперь началось: Первый номер отколол(,) и Шестнадцатый как в аду из-за постоянного ощущения одиночества.

Может, правда(,) возраст?

Шестнадцатый до того видел их лишь на картинках(,) и потому заинтересованно смотрел вслед до самого поворота.

Изложение идёт от имени Шашнадцотого - уместнее "этого".

Вон рядом с ящиками(,) за которыми прятался Шестнадцатый(,) появилась белобрысая девчонка, без капли страха смотрящая на двух «медных» монстров.

С видимым облегчением громилы подняли большой ящик вместе с грузовым роботом, испуганно жужжащим мелкозвенными гусеницами, и отволокли всё это в лифт.

"НепонЯл!": робот тоже груз, или он помогал Наставникам? "Всё это" - это ящик с роботом? Зачем волочь в лифт грузового робота в рабочем состоянии, ведь камеры у него включены. Может, проще - "пошёл на... в лифт, короче, железяка!".

Робот, уткнувшись в стену, лифта(,) перестал жужжать.

Она зашла в лифт, и нажала кнопку нижнего этажа.
Лифт приехал в подвал и замер. Девчонка оставаясь в полумраке, повернулась к Шестнадцатому и громко сказала(:)

Нижний этаж и подвал для подземного сооружения - это чересчур.

Правда(,) всё же сообразил, что прячется за грузовым роботом.

Я уже много прочитал Вашего текста, но "правда" у Вас всегда вводное. Правда, и контекст ни разу не предполагал разговора за правду.

Облегчённо вздохнув, Шестнадцатый выбрался из ящиков и пошёл вслед за укротительницей роботов, напряжённо пытаясь понять, как начать разговор.

Лучше "из-за".

Дождался, когда закроется двухстворчатая дверь(,) и подскочил к стене.

Мокрый(,) закрашенный абы как костюм,(;) растрёпанные(,) давно немытые волосы, (;)красные глаза и бледная до серого кожа.

Слишком много однородных прилагательных в перечислении опять же однородных характеристик. Таков мой совет - использовать точку с запятой.

Она прижала руку к груди и с округлившимися от удивления глазами, попятилась.

Шестнадцатый решил, для начала, что практичнее будет попросить её не шуметь.

Кивнул и осторожно предложил(:)
– Может, отпустишь, девочку?

– Я могу тебе объяснить(,) куда идти, – осторожно сказал он.

Всё ещё сильный страх перед чужаком, изрядно разбавился весельем.

– А не шёл бы ты со своими советами, куда подальше! – обиделась Двадцатая.

– Кстати(,) да, – согласился Тридцать пятый.

Так что скинь нас на пятнадцатом уровне и(,) – Тридцать Пятый прижал палец к губам(,) – молчок.

[toron]

"НепонЯл!": робот тоже груз, или он помогал Наставникам? "Всё это" - это ящик с роботом? Зачем волочь в лифт грузового робота в рабочем состоянии, ведь камеры у него включены. Может, проще - "пошёл на... в лифт, короче, железяка!".

Ну, я ж не зря их Громилами называю Да! Прямо так подняли как есть и поволокли. А робот, грузовик, танк - пофик мороз. В их мире сила тяжести существенно выше, чем в Ип-Кё'Ар, так что им непринципиально

[Stprapor]

Добрался таки я до крайнего фрагмента. Началось повествование как лютый фентези-треш, потом перешло в фентези-пародию, потом в просто фентези, а интерлюдия - так и вовсе уже чистая НФ. Повествование лично для меня несколько "тяжеловесно" и немного путано, но пока все равно интересно, чем все это закончится.