toron писал(а):А "мазанками" у нас называют хаты - саман и турлук.
Я из Сибири. Ничего подобного не видел. Кстати, моя мачеха со Ставрополья, станица Кочубеевская, кажется. Так вот она жутко удивлялась, что у нас новые русские выстраивают коттеджи показательно из кирпича. В её понятиях дом богатого человека должен быть из кругляка не менее чем 50 см. А у меня дачка из бруса-сотки. И это просто летний домик. Обычный домик!
Я возле Кочубеевской рос, мы её в шутку Кочепятовка называли Дом из кругляка - реально дорого. Пользуем кирпич, саман или строим каркасный дом (из акации как правило), обложенный саманом - турлук называется. У меня такой. А "штукатурку" до тридцати сантиметров, видел в старых мазанках, после пожара. Дерево-глиняная стена стлела, а "штукатурка" осталась местами. Двуслойная стена, можно сказать.
Возле Виера стояла Эва, со странным интересом осматривая крышу избы, которая активно дымилась.
ИМХО не очень удачный оборот. А соседние крыши дымились пассивно? Предлагаю из-под которой шел сильный дым.
Впрочем, валяющиеся трупы наёмников и крестьян прекрасно поясняли, что тут было. То там то сям, слышались визгливые крики веркатцев, иногда между изб мелькали шустрые тени.
В моем понимании поясняют обычно словами или действиями, поэтому такой глагол вряд ли применим к трупам. Предлагаю заменить например на ясно показывали. Между избами
Из крыш слышалось причитание, и детский плач. Впрочем, и бабам и детям плач и стенания не мешали помогать в тушении огня.
Как это из? Или с крыш или из-под крыш В дополнение к коллеге ВинипегНави предложу "слышались причитания" ибо причитание в ед.ч. почти не используется. Споткнулся на обороте "не мешали помогать" как-то странно звучит. М.б. не мешали участвовать или проще - не мешали тушить.
Пожар уже закончился, не осилив сырых стен. Погорели только крыши, и частично - заборы.
Странный какой пожар! Избирательный. Обычно стены и крышу дождь мочит только снаружи, а внутри они весьма сухие. Дождь препятствует переходу пожара с одного здания на другое, но уж если огонь попал под крышу он не остановится пока дом не уничтожит, ну или люди не потушат. А тут крышу съел, мокрым забором закусил, а стены не осилил? Странно.
Странный какой пожар! Избирательный. Обычно стены и крышу дождь мочит только снаружи, а внутри они весьма сухие. Дождь препятствует переходу пожара с одного здания на другое, но уж если огонь попал под крышу он не остановится пока дом не уничтожит, ну или люди не потушат. А тут крышу съел, мокрым забором закусил, а стены не осилил? Странно.
– Залазь, залазь! – шептал Донни, закрывая собой от кошачьих глаз Эву, крестьянку и детей. Охотничий нож в руке дрожал как ковыль на ветру. Сглотнув тягучую слюну, Донни стащил с головы шляпу, словно собираясь прикрыться ею как щитом, и съёжился. Было отчего беспокоиться. Веркатц смотрел именно на него. Рядом дымила обрушившаяся изба, от неё несло жаром. У ног валялся сгоревший забор. Ветер гонял частички ещё тёплого пепла. Тобиас куда-то запропастился и обозначать себя не спешил. С кошаком барон остался один на один. Веркатц никуда не торопился. Плавно перебрался через огрызок горелой стены и аккуратно, чтобы не выпачкать лапы, двинул в сторону слабого и почти безоружного человечка. Самая удобная цель. Четыре других объекта уже уползли, в какую-то щель, но это неважно, их оттуда легко выцарапать. Кошак оскалил зубы и зашипел. Обычно это приводит людей в такой ужас, что они теряют волю к сопротивлению. Но Донни этого не знал и, осмотревшись, рывком нагрёб в шляпу золы до самых полей. От горячего пепла шляпа задымилась. – Лови! – в морду атакующему веркатцу врезалась раскалённая чёрная пыль. Обиженно взвизгнув, кошка шарахнулась в сторону и начала вытираться лапой. Когда глаза получили возможность видеть, барона уже нигде не было – спрятался. Унюхать его возможным не представлялось, ибо гарь от тлеющей избы забивала вонью всё и вся. Веркатц чихнул, ещё разок вытер морду и медленно пошёл бродить по двору, прочёсывая местность. Цель нашлась сама. Возле избы, выбравшаяся из дыма. Нехорошо блеснул металл доспехов. – Привет! Удар топора пришёлся по черепу. Ловким движением головы кошак «сбросил» с себя клинок, получив лишь глубокую царапину. Тут же с шипением атаковал. Мощная лапа попыталась добраться до шеи рыцаря, но встретилась с шустрым топором – Тобиас умел бить быстро. Брызнула кровь, веркатц взвыл и шарахнулся назад. На лапе алела рана. Прихрамывая, зверь снова пошёл на рыцаря, рыча как десяток собак. Тобиас, мягко говоря, испугался. Весь «хитрый план» – проломить череп одним ударом – провалился в хлам. Впереди открылась перспектива «честной» схватки и превращения в груду молотых костей внутри жёванной железяки. Веркатц прыгнул, Тобиас успел отскочить за гору брёвен. Бешеная кошка разметала их как щепки. Но Тобиасу снова удалось угодить топором по черепушке. Опять движение головы, соскользнувший удар, на сей раз топор начисто срубил ухо. Веркатц взвыл и молниеносно врезал Тобиасу здоровой лапой. С грохотом рыцарь рухнул в слой жжёной древесины, подняв тучи пыли… Горячая земля подогрела так, что Тобиас вскочил как ужаленный. Подъём! Ноги как ватные, в голове беспрерывный гул. Надо вставать! Топор улетел в золу. Не найти его среди раскалённых угольков. Но есть нож на поясе! Сойдёт… Осторожно ступая по горячей земле, веркатц, прихрамывая шёл к Тобиасу – добить! Однако неожиданно замер и, с округлившимися от удивления глазами, повернул голову, посмотреть на Виера, героически державшего его за длинный хвост. – Руби, рыцарь! Держу… Тобиас отозвался кратко и малоинформативно. Справедливости ради, план подстраховки у Донни имелся: пока веркатц будет разворачиваться, он юркнет в щель, где только что прятался. Однако он не учёл прыти своей «добычи». Веркатц развернулся вихрем «на пяточке» и вломил ему лапой прежде, чем Донни успел даже подумать о том, что пора отпускать хвост и валить. Дальнейшее путешествие Виера происходило в виде оглушённого тела и завершилось глухим ударом о глиняную стену пристройки и сползанием в тёплую дымящуюся траву. Веркатц, оскалив клыки, метнулся к барону, собираясь окончательно решить вопрос с тылом. И с хвостом. Но через слой пыли со звонким истеричным лаем, на него налетела белая собачонка и яростно вцепилась в морду. Взвыв от боли, кошак дернул несколько раз головой, пытаясь стряхнуть мелкую пакость. Потом сел, скинул собачку лапой и перекусил пополам. Тихий визг, хруст и - всё. – Моп…сик… – всхлипнул барон, безуспешно пытаясь подняться на ноги. Над головой промчалось Крыло Ярости. Пыхнуло жаром и адским пламенем. Ближайшая изба занялась весёлым огнём. Стало очень тепло... Проводив взглядом «злобную птичку», веркатц вернулся к цели. Но та уже уползла в подвал. Непорядок! Цели постоянно уходят! Плохая работа! Зашипев от ярости, веркатц ринулся туда, к подвалу, который собирался оставить напоследок. Он жаждал добраться хоть до какой-нибудь цели, чтобы в нейронной сети появилась отметка «сделано!», дающая спокойствие и уверенность. Глухие удары лап разносили в хлам глинобутовый «предбанник» подвала. Тяжёлая дверь подпрыгивала как мячик, грозя слететь с петель. Оттуда слышались испуганные визги и хриплая ругань барона. Но за вспышку ярости верткац заплатил дорого. Пока он с грохотом разбивал укрытие людей, из пепла, со звяканьем доспеха, восстал Тобиас. Вместо потерянного топора – дымящаяся древеняка, удобно лежащая в руке. Свёрнутое ударом верхнее забрало открыто – так даже лучше видно. Рыцарь подходил медленно – болела нога – и к тому же стараясь не шуметь. Но когда массивная дверь с грохотом улетела в сторону, он перестал красться и атаковал. Хлёсткий удар пришёлся по задней лапе. Веркатц с воплем отскочил в сторону, пытаясь сообразить, кто это его так. Лапа безвольно тащилась по земле. – Н-на! – второй удар, по шее. Лапы кошки подкосились, и она, шлёпнувшись на пол, поползла назад, тихо подвывая, словно пёс. Тобиас хромая и шатаясь, следовал за ней, подняв свою дубину. – Ломай его, ломай! – прохрипел Виер. Но кошак уклонился от очередного замаха, и сам врезал Тобиасу лапой, едва не сбив с ног. Рыцарь удержался и хлёстким ударом, выбил веркатцу клык. Кричали дети, ругался барон, урчало пламя загоревшейся постройки – тени дерущихся плясали на стене пристройки в отражении горячего алого света. Два смертельных врага наносили друг другу страшные удары, пытаясь вырвать победу любой ценой. Улучив момент, веркатц – на котором уже места живого не осталось – перешёл в контратаку, сумев попасть рыцарю по голове. Будь у него здоровые лапы – сломал бы шею. Но даже от ослабленного удара рыцарь опрокинулся навзничь, едва не потеряв сознание. Хромая и волоча брюхо по жжёной земле, кошак с глухим рычанием подобрался к Тобиасу. Приподнялся и снова махнул лапой. Тобиас прикрылся дубиной и удар отразил. Веркатц вцепился в неё зубами и попытался выдрать из рук. Зелёные глаза бешено сияли в тусклом свете руин. С белых зубов капала слюна. Но Тобиас уже видел эту морду над своим камином в виде трофея. Рука нащупала кинжал на бедре. Молодецкий удар пришёлся точно в шею. Прочная кожа и твёрдая, как дерево, плоть веркатца, неохотно уступили острому металлу. Нож вошёл лишь на треть, но и такая рана для веркатца была тяжёлой. Тобиас тянул лезвие на себя, пытаясь расширить рану. Бледная, словно разбавленная, кровь хлестала ручьём. Кошак с тихим бульканьем выплюнул бревно и ударом лапы выбил Тобиасу плечо. Вскрикнув, рыцарь бросил нож безвольной рукой. Клинок остался торчать в ране. Веркатц снова попытался схватить Тобиаса за шею, рыцарь закрывался дубиной… Складывалась патовая ситуация. Вопрос был лишь в том, кто из них раньше ослабнет. Однорукий воин, едва сдерживающий натиск, или боевая машина, стремительно теряющая кровь. – Я его… убью… – Виер поднял кусок бута и, пошатываясь, пошёл к сражающимся. Но, не сделав и пары шагов, рухнул без сознания. – Эй, ты живой? – Эва кое-как перевернула Виера лицом вверх, чтобы не задохнулся в золе. Потом с трудом взяла камень и, шатаясь, пошла в сторону кошки. Дети заворожено смотрели на драку, не в силах ни бежать, ни даже прятаться. – На тебе! Бут глухо стукнул веркатцу по черепушке. Кошка повернула голову в сторону Эвы и зарычала. – Я сейчас добавлю! – грозно пообещала Эва и осмотрелась в поисках булыжника. Но он затерялся в золе. А что ещё взять? Ухват! Древко почти сгорело, один огрызок торчит из закопченной железяки. Если схватить за шею, можно помешать кошаку загрызть рыцаря. Дурость, конечно, но терять всё равно нечего… Однако проверить новое оружие, ей было не суждено. Держа в руках ухват, Эва замерла, глядя, как из дыма выступает ещё одна тень. Свистнула стрела, отразившаяся в зелёных кошачьих глазах. Стальной наконечник пробил глаз и воткнулся хищнику в голову. Веркатц умер мгновенно, молча рухнув на Тобиаса тяжелым, и горячим ковром. От облегчения Эва едва не расплакалась. Ухват выпал из рук и звякнул где-то там внизу. Так она и стояла, прижав руки к груди, заворожено глядя на силуэт, выступающий из горелой мглы. Тень подошла ближе. Это был тот самый стрелок, который едва не погиб, пока ковырялся возле её клетки. Не зря, стало быть, потратила на него последний заряд «блеска». Вот и пригодился… Молча кивнув ей, Аарон подошёл к Тобису, барахтающемуся под дохлым веркатцем, как перевёрнутый на спину таракан. – Как ты? – В порядке, – просипел Тобиас голосом, опровергающим сказанное. – Я бы и сам… справился... – Не сомневаюсь! – Аарон удивительно легко для своей тонкокостной фигуры перевернул кошака, освободив Тобиаса. – Я даже проверять не стал. Завалил самого слабого и – дело с концом. Тобиас с подозрительным прищуром посмотрел на бледное бесстрастное лицо, попытался что-то сказать, но зашёлся в кашле. Несколько секунд он стоял, согнувшись, и прочищал горло от набившейся пыли. – Хорошо, сержант Пламень, – с хрипом сказал рыцарь, выпрямившись, вытирая слёзы кожаной перчаткой. – Надеюсь, у меня будет возможность вернуть тебе этот должок. И эту шуточку тоже.
Последний раз редактировалось toron 22 сен 2017, 10:29, всего редактировалось 1 раз.
Небольшое замечание: Все действие происходит на свежем пепелище. Даже по пепелищу дома, сгоревшего сутки назад не пройти без риска поплавить подошвы - угли тлеют до двух-трех суток. На свежее пепелище войти практически невозможно. Упасть на пепелище в доспехах = шашлык. У нас правда дома деревянные, в саманных возможно горючки поменьше, но жар и там будет стоять сильный. Думаю это нужно как-то отразить в тексте.
toron писал(а):Тобиас куда-то запропастился,(рек.) и обозначать себя не спешил.
toron писал(а):Он рывком нагрёб в шляпу золы до самых полей:(лучше (.)) – Лови! – в морду веркатцу врезалась мелкая чёрная пыль.
Мысль закончена. Нет ожидания продолжения как после слов типа "сказал", "ответил". Хотя для авторской задумки "причина-реплика-последствие" двоеточие неплохо читается.
toron писал(а):Веркатц чихнул, снова вытер морду и медленно двинулся по руинам,(рек.) прочёсывать местность.
Я, наверное, сокращу свои "рекомендации". Все вышеприведенные примеры с формально неверной пунктуацией не только не мешают прочтению, но и позволяют оценить авторское видение текста. Хотя я и предпочитаю для отдельных мыслей отдельные предложения.
toron писал(а):Лёгким движением головы, кошак «сбросил» с себя клинок, получив лишь глубокую царапину.
Если это цитата из "Бриллиантовой руки", то запятая может быть оправдана авторским произволом, но требуется выделение кавычками.
toron писал(а): С грохотом рыцарь рухнул в слой жжёной древесины, подняв тучи пыли… Поднялся рывком, сел, опираясь спиной обо что-то.
Очень близкий созвучный повтор.
toron писал(а):Топор улетел в золу(,)(но лучше (-)) найти его почти невозможно.
toron писал(а):Справедливости ради, план подстраховки у Донни имелся: пока веркатц будет разворачиваться, он юркнет в щель, где только что удачно спрятался.
Лучше "прятался", поскольку для планов на будущее глагол в форме, характеризующей уже завершённое действие, плохо подходит.
toron писал(а):Однако, он не учёл прыти своей «добычи».
Здесь не вводное, а равнозначное союзу "но".
toron писал(а):Но через слой пыли со звонким истеричным лаем, на него налетела белая собачонка и яростно вцепилась в морду.
toron писал(а):Кошак с тихим бульканьем выплюнул бревно, и ударом лапы, выбил Тобиасу плечо.
toron писал(а):Но, не сделав и пары шагов, как рухнул без сознания.
Либо деепричастие заменить на глагол, либо "как" удалить.
toron писал(а): – На тебе! – Бут глухо стукнул веркатцу по черепушке.
Если не ошибаюсь, это просто камень - с маленькой. Хотя по новым веяниям в современной литературе в диалогах предложения, однозначно не относящиеся к реплике персонажей в качестве слов автора, принято писать с заглавной. На мой взгляд, можно и проще - новый абзац.
toron писал(а):Дурость, конечно, но терять всё равно нечего… Но проверить новое оружие, ей было не суждено.
Близкий повтор "но".
toron писал(а):Стальной наконечник пробил глаз, и воткнулся хищнику в голову.
toron писал(а):Веркатц сразу же перестал жить, молча рухнув на Тобиаса тяжелым, и горячим ковром.
Звучит коряво. Может, взять в кавычки для акцента шутейности фразы?
toron писал(а):От облегчения, Эва едва не расплакалась.
"Собака - друг человека, а критик - враг человека, хотя тоже СОБАКА." Неизбалованный читатель.
Между тем летающий демон-штурмовик постепенно разряжался. База лежала в руинах. Магнус вырубился. Дальнейшее существование теряло смысл. Оставалось доиграть партию и красиво завершить свой жизненный путь. Пролетая над дымящейся деревней, Крыло Ярости чётко отбивал места схваток веркатцев с людьми. Кошки проигрывали. Пикинёры с помощью мужиков оттесняли их в ловушки между избами, а стрелки на крышах забивали насмерть арбалетными болтами. И поэтому демон занялся «отстрелом» арбалетчиков. Мощности самозаряжаемых желез не хватало, чтобы жечь их пачками. Точность не позволяла метким плевком превращать стрелков в костёр. Зато штурмовик мог пугать их фонтанами огня, от вспыхивающей на крышах соломы и заставлять их спрыгивать, избегая ожогов. Истребление «кошек» снова легло на копейщиков, которых Крыло Ярости тоже не оставлял без внимания. Лёгкого добивания не получилось. У людей снова появились убитые и раненные. Часть веркатцев вырвалась и ушла в лес. Крыло Ярости подарил им до трёх суток жизни, прежде чем наспех скроенные системы жизнеобеспечения начнут сбоить одна за другой. Однако это не могло продолжаться бесконечно. В один из заходов на цель стайка арбалетных болтов прошла особенно удачно. Две тяжёлых коротких стрелы попали в демона, пробив его едва не насквозь. С жутким воем, монстр вошёл в своё последнее пике. Однако он успел свернуть так, чтобы избежать удара о землю, врезался в мягкую соломенную крышу избы. Медленно скатываясь с гладкой соломы, он попытался зацепиться за неё и ещё раз взлететь. Так сказать «на честном слове и одном крыле». Но уже не успел – арбалетчики спешили поприветствовать «героя дня» и наградить за всё хорошее. Пришпиленный к крыше десятком болтов, «летающий крокодил» злобно зашипел и затих, начав медленно затягиваться дымом. – Отрывай его от крыши! – крикнул Сержант. – Сейчас избу подпалит! – Нам-то что... – бурчали солдаты, но приказ выполнили. Мёртвая тварь шлёпнулась на грязную землю и запылала отчаянно жарким костром. В это же время послышался вой последнего веркатца, не сумевшего сбежать и проткнутого как бабочка длинной тяжёлой пикой. **** ТВД «деревня Степашки» казалась разгромленной в хлам. Больше всего досталось двору Охрима. Тихо тлела пробитая крыша дома, баня превратилась в груду ломаных брёвен, весело разгорался сарай и мужики старались отсечь огонь от соседних построек. Пожар тушили по всей деревне. Задавив огонь у себя, мужики сноровисто шли к соседям. На заднем дворе возле дымящегося амбара развернули импровизированный госпиталь. Сюда на подстилку из недогоревшего сена стаскивали раненых и обожженных. Возле них хлопотали какие-то старушки с мазями, девчонки с тканью для перевязки. Носились дети и бродил трясущийся с похмелюги отец Викентий, щедро отпускающий грехи всем сразу, ибо отличить умирающих от просто раненых в закопчённой массе людей было невозможно. И Викентий решил, что лучше он некоторым дважды грехи отпустит, чем ни разу. Время от времени он недобро косился на Эву, которая оказалась хорошим лекарем, и перевязала больше ран, чем все остальные. Воспринимали её по-разному. Кто-то гнал, не позволяя приближаться к себе. Кто-то наоборот, просил о помощи. Какая-то старушенция начала кричать что «ведьму» забыли сжечь и надо снова её в клетку, пока она опять не вызвала демона. Люди угрюмо молчали, поглядывая на Викентия, но тот смущённо помалкивал. Дело решили наёмники, грозно пообещавшие бабуле помочь вспомнить молодость, посредством поротой задницы. Притухшая «бесогонка» тихо свалила в туман. Больше Эве никто не мешал. Наёмники мало чем отличались от крестьян в плане суеверий. Но суровая солдатская жизнь сделала практичность их религией. На глазах у бойцов, Эва вытаскивала с того света одного человека за другим. Чинила свёрнутые шеи, втыкала назад выбитые глаза, вернула выломанную челюсть... Десяток солдат, которых смело можно было списать в безвозвратные потери, теперь в течение пары недель были готовы вернуться в строй. И уже поэтому девчонка могла ходить мимо покрытых шрамами угрюмцев, зная, что её не тронут и пальцем. А кто тронет - найдёт свой палец не там, где ему предписано быть изначально. Вместе с головой. **** – О! Господин, я думал, что ты мёртв, – честно признался Сержант, с облегчением увидев Тобиаса, которому помогал идти Аарон. – Ты был недалек от истины, Ивар – сконфуженно признался рыцарь. – Кабы не этот парень, я бы уже беседовал с Единым. Тут у вас говорят, волшебница завелась. Мы не прочь полечиться. – Ага, знахарка, – кивнул Сержант. – Да вот она, Джерри башку на место ставит. В сильных тонких руках Эвы, доверчиво расположилась кудрявая голова, снабжённая ухмыляющейся бородатой рожей. Рожа забавно морщилась, когда сильные пальчики что-то вправляли в районе шеи, и попутно пялилась на стройные фигурки девушек, собравшихся посмотреть на лечение. – Это… она? – Тобиас и Аарон замерли. Прямо застыли, как статуи, уставившись на «не ведьму», которая до сих пор воспринималась ими, как комок грязной дерюги. Их встретили золотые распущенные волосы, умытое и ясное личико и изумрудно-зелёный насмешливый взгляд. Подпоясавшись взятым где-то чёрным кожаным поясом, Эва превратила уродливый балахон в подобие платья, ладно сидящего на стройной фигуре. Рукава закатала по локоть, открыв белые нежные руки. Златовласая и улыбающаяся, она словно светилась изнутри, когда разговаривала с пациентом или что-то поясняла стайке девушек. Почуяв взгляд, Эва подняла голову. Зелёные глаза встретились с голубым и карим взорами, полными безмолвного удивления. Смутилась, опустила взгляд. Сосредоточилась на пациенте, попутно пообещав ему «высушить» кое-что из ненужного, если будет распускать руки. Под хихиканье девушек Джерри торжественно поклялся быть аки монашек. А парни всё ещё стояли, ошарашено рассматривая знакомую, и такую незнакомую Эву. – Эй, славные вои! – окликнул их барон Донни, перевязаный с ног до головы. – Дырку в ней не проглядите. А то кто ж вас лечить-то будет? – А… да… – встрепенулся Тобиас, нахмурив брови, прокашлялся и махнул Эве здоровой рукой. – Эй ты. Руку мне вернуть сможешь? – Снимайте брони, господин, – улыбнулась Эва и с хрустом дёрнула шею Джерри, взвывшего, как природная версия веркатца, которому придавили что-то важное. – Терпи, боец, – ласково сказала Эва, не выпуская голову из своих рук. – Сейчас движение потоков восстановится, и травма через несколько дней рассосётся. – Кажется, меня убили и оживили вновь, – ответствовал Джерри, уставившись на девушек. – Точно, оживили! – И ты, парень, сними доспех, – Эва, отпуская Джерри, одарила Аарона внимательным взглядом, едва не насквозь. – Я чувствую у тебя сильный ушиб, рёбра не сломаны? Она быстро промыла руки водой, которую лила из кувшина молоденькая крестьянка, и подошла к нему. Аарон побледнел ещё сильнее, хотя казалось дальше некуда. Отшатнулся и энергично замотал головой. – Я в порядке! Я могу стрелять из лука. М… могу сражаться и бегать – скороговоркой сказал он. – Значит, я – в порядке! Тобиас, нащупывая завязки на спине, смерил его удивлённым взглядом. – Ты чего, девок стесняешься? – Нет! – сказал Аарон. – Просто я в полном порядке. И даже кивнул несколько раз, чтобы быть убедительнее. Тобиас только фыркнул и переключил внимание на Яшку, притащившего в госпиталь двух «одноногих» крестьян. – Эй, бездельник! – звонко крикнул рыцарь. – Где тебя носит?! – Кофек били, гафпадин! Ф мувыками, – жизнерадостно отозвался Хлыст, подбегая к рыцарю. В считанные секунды он развязал кожаные шнурки на доспехе, стащив с него наруч и наплечник. – Аккуратнее ты! – Тобиас поморщился от боли. – Пвафтите, гафпадин! – хмыкнул Яшка, снимая очередную железяку. – По двугому не полуфиффа. Нааа дофпех ваф кувнеффу дафть. Фмялфя! – Тебе чего, ещё пару зубов что-ли выбили? – удивился Тобиас, с трудом улавливая смысл сказанного. – В целюфть полуфил! – гордо сообщил Хлыст. – Кофка лапфой дала! – Везёт тебе, как утопленнику… – Тобиас повернулся Эве. – Лечи! Сержант, убедившись, что рыцарь в надёжных руках, вернулся к своему занятию – управлять зачисткой местности. Ну, и сбором трофеев, разумеется. Не без этого… *** Первым делом Эва занялась глубокими царапинами, на шее и лбу Тобиаса. Раны всё ещё кровоточили, и к тому же забились гарью. Она промывала их, и замазывала чем-то из своего горшочка. Тобиас от боли побледнел, как недавно Аарон. Но молчал, свирепо и сосредоточенно глядя в горизонт. Стонать при женщинах было стыдно. – Смотрите девушки, – поясняла Эва, – раны надо всегда промывать и смазывать мазью. Я потом покажу из каких трав она делается. И быстрыми движениями начала бинтовать рыцарю голову. – И кой ляд — оно нужно? – грубо поинтересовалась крепкая коренастая девица в алом платке. Она из семейства местных травников и к «конкурентке» отнеслась ревниво. – Не растают, чай, от грязи-то… – Грязь вызывает нагноение, – Эва закончила перевязывать Тобиаса и начала осматривать его руку. – От гноя можно умереть. – Кому суждено, и так помрёт! – упрямо сказала деваха. – А грязь и сама отвалится. – Кто держит раны в грязи, тому уж точно суждено помереть, – спокойно ответила Эва. – Неправда! Ты лгунья, а не лекарка! – закричала «травница», возмущённая до глубины души. – ЗАКРОЙ РОТ! – рявкнул Тобиас, не удержав в себе раздражение от сильной боли. Впрочем, дело было не только в боли. Он умел обрабатывать раны, а потому ничего странного в действиях Эвы не увидел. В твердолобой крестьянской тупости – тоже. Просто представил, скольких людей угробили такие, как эта «травница», и скольких ещё угробят. И ничем их не остановишь. Своё право «лечить» они будут защищать с особым остервенением. Потому что деньги. А на людей им плевать. Поэтому он ТАК взглянул на красную от злости спорщицу, что та пожухла под его взглядом. – Учись правильно лечить или проваливай отсюда! – прорычал Тобиас. «Травница» поняла главное – бить не будут. Распрямилась, фыркнула и, бросив небрежное – «за мной, девки!», повернулась ко всем спиной. За ней пошли почти все, кроме двоих, совсем юных. «Травница», да и остальные отозвались в их адрес бранью и угрозами. Но тут терпение Тобиаса лопнуло. Он привстал, нащупав в телеге кнут, и выразительно глянул в сторону митингующих. Те, намёк поняли правильно и молниеносно растворились. Прикрыв глаза, сел. Голова резко загудела. Рука болела как будто её отрывают. – Не злись, – мягко сказала Эва, коснувшись пальцами его головы. – Погоди, сейчас будет легче. И действительно, боль смягчилась. Тобиас даже позволил себе роскошь открыть глаза, рассмотреть Эву. – Хорошенькая, – подумалось ему. Природа брала своё едва уходила боль. Но дальше в этом направлении думать себе запретил. Он теперь рыцарь ордена. Должен смирять плоть. Хоть иногда... Тем более в отношении Эвы. Ей предстоит стать свидетельницей на судебном процессе по делу о колдовстве и вызове демона. Виер-старший ушёл в ад, но ведь наверняка есть и другие! Вряд ли епископу понравится, что свидетельница – любовница обвинителя. А ведь донесут… Нет! Никто не тронет её до суда, а потом Тобиас передаст Эву Сёстрам Ордена, пусть сделают из неё достойную служительницу. Один чёрт сирота, никому не нужна. А если бы не была сиротой, не оказалась в такой ситуации. Сидела б замужем и детей нянчила. Так что самый путь ей в орден. Или в бордель. Но лучше в орден… – Спасибо что защитил меня, – тихо сказала Эва. – Жаль, что я не могу излечить тебя полностью. Но руку выправлю. – Ничего… – тихо сказал Тобиас, потирая виски. – Не приводи больше этих щебеталок и ты точно продлишь мне жизнь. Эва тихо хихикнула, потом взяла его за руку. – Ладно, воин. Терпи! Боль охватила Тобиаса с головы до ног. Он даже позволил себе звериное рычание, когда стало совсем невмоготу. – Пошевели рукой, – донеслось через пелену боли. Пошевелил. Рука работала. – Теперь жди, пока заживёт. – Ясно, – глухо сказал Тобиас. – Где тебя учили? – В главном храме белореченского магистерства. Мы – немногие, кто сохранил древние навыки исцеления. У нас было разрешение магистра, на врачевание. Но потом пришли сокипы… Она замолчала, надеясь, что он не захочет продолжения. Тобиасу оно и не требовалось. О судьбе белореченского магистерства он знал и так. – Мы шли в Гарт, но попали к барону. Я лечила его, а когда вылечила, он обвинил меня в колдовстве и повёз вам. – Я тебя понял, - глухо сказал Тобиас. И поднявшись, взял рубаху. Мельком глянул на двух девах. Недотроги какие-то. Видимо, никому здесь не нужны, раз посмели пойти против стайки «подруг». Ну что ж… в Ордене места всем хватит. – Будут проблемы, говори, что ты под моей защитой, - кратко сказал он. - Я господин Тобиас из замка Шершень, младший рыцарь ордена Святого Круга. И приходи, если что. Ко мне, сержанту Ивару или... этому, бледному... Пламеню. После чего, прихрамывая, удалился. Эва проводила его взглядом. – Ну что ж! – сказала она, обратив внимание на девчонок. – Видимо, я стала такой старой, что у меня появились ученицы. –Ты не старая! – замотали они головами. – Это хорошо, – засмеялась Эва. – Видите солдат на телеге? Им не так наложили шины, но мы сейчас это исправим...
toron писал(а):Зато штурмовик мог пугать их фонтанами огня, от вспыхивающей на крышах соломы и заставлять их спрыгивать, избегая ожогов.
1. Либо запятая лишняя, либо нужно закончить авторское выделение дополнения. Я бы удалил, так как разрываются однородные в сложном сказуемом: "мог пугать и заставлять". 2. Близкий повтор местоимения "их".
toron писал(а):С жутким воем, монстр вошёл в своё последнее пике.
toron писал(а):Так сказать(,) «на честном слове и одном крыле».
Вводное.
toron писал(а):Пришпиленный к крыше десятком болтов, (рек.)«летающий крокодил» злобно зашипел и затих, начав медленно затягиваться дымом.
Причастный оборот перед определяемым словом без разрывов.
toron писал(а):Тихо тлела пробитая крыша дома, баня превратилась в груду ломаных брёвен, весело разгорался сарай(,) и мужики старались отсечь огонь от соседних построек.
toron писал(а):Носились дети(,) и бродил трясущийся с похмелюги отец Викентий, щедро отпускающий грехи всем сразу, ибо отличить умирающих от просто раненых в закопчённой массе людей было невозможно.
toron писал(а):Время от времени он недобро косился на Эву, которая оказалась хорошим лекарем, (рек.)и перевязала больше ран, чем все остальные.
toron писал(а):Воспринимали её по-разному. Кто-то гнал, не позволяя приближаться к себе. Кто-то наоборот, просил о помощи.
Либо член предложения - запятую долой; либо вводное - нужна ещё одна. Есть вариант с членом предложения и авторской паузой (расшифровка "наоборот") - заменить на тире.
toron писал(а):Какая-то старушенция начала кричать(,) что «ведьму» забыли сжечь(,)(рек.) и надо снова её в клетку, пока она опять не вызвала демона.
toron писал(а):На глазах у бойцов, Эва вытаскивала с того света одного человека за другим.
toron писал(а):Прямо застыли, как статуи, уставившись на «не ведьму», которая до сих пор воспринималась ими, как комок грязной дерюги.
Слишком сильна связь оборота со сказуемым, без него сказуемое теряет смысл. Сравните с оборотом "как статуи". Уберите его, предложение всё равно останется читаемым.
toron писал(а):А парни всё ещё стояли, ошарашено рассматривая знакомую, и такую незнакомую Эву.
toron писал(а):– Эй, славные вои! – окликнул их барон Донни, перевязан(н)ый с ног до головы.
toron писал(а):– Снимайте брони, господин, – улыбнулась Эва и с хрустом дёрнула шею Джерри, взвывшего, как природная версия веркатца, которому придавили что-то важное.
Связь с причастием. В противном случае - не оправдано выделение одиночного причастия. А там и смысл потеряется.
toron писал(а):– Тебе чего, ещё пару зубов(,)что-ли(,) выбили?
toron писал(а):Она промывала их, и замазывала чем-то из своего горшочка.
toron писал(а):Распрямилась, фыркнула и, бросив небрежное – «за мной, девки!», повернулась ко всем спиной.
Кавычек достаточно.
toron писал(а):«Травница», да и остальные отозвались в их адрес бранью и угрозами.
Если в значении присоединения, запятая лишняя. Если в значении добавки, то нужно закончить выделение, но тогда сказуемое во множественном числе не применимо.
toron писал(а):Те, намёк поняли правильно и молниеносно растворились.
toron писал(а):– Хорошенькая, – подумалось ему. Природа брала своё(,) едва уходила боль.
Лучше мысль взять в кавычки, чтобы не путать с репликой в диалоге.
toron писал(а):– Спасибо(,) что защитил меня, – тихо сказала Эва.
"Собака - друг человека, а критик - враг человека, хотя тоже СОБАКА." Неизбалованный читатель.
На фоне развалин бани, недалеко от чудом уцелевшей веранды паслись единороги, представляющие собой одно живое свидетельство прошедшей только что битвы. У одного повязка на раненой ноге, оба блестят от мази, заживляющей ожоги – взрыв Магнуса опалил и оглушил всё в паре десятков шагов. Рядом виновато пасся целый и чистенький Арчи. Хитрый коняга сумел-таки подружиться с единорогами, поэтому тёрся рядом, снисходительно посматривая на крестьян, пугливо обходящих «зверей» дальней дорогой. Теперь «сэр Арчибальд» опасался только хозяина, от которого уже выхватил порцию справедливой критики и небезосновательно ожидал продолжения. На веранде сидел Белый Дракон. Шлем-горшок лежал рядом, светясь в ярком сиянии облаков и чернея смотровыми щелями. На сером от контузии и усталости лице, отразилась печать задумчивости. Поигрывая массивным кинжалом, он осматривал жизнерадостную собаченцию, с довольным видом сидящую у его ноги, высунув длинный розовый язык. Пятнистые по-поросячьи отвислые уши Мопсика, то и дело приподнимались, и собака с интересом вслушивалась в звуки окружающего мира. Белого Дракона она не боялась совершенно, как впрочем и всех остальных. Рядом сидел Донни Виер, уговаривающий Ар`шпа «не убивать больше пёсика, потому что ему больно». Рядом с Донни стоял Седовлас. Время от времени собака поворачивала к нему голову, и они обменивались странными выразительными взглядами. Погладив лезвие, Белый Дракон вопросительно взглянул на Седовласа. Тот кратко мотнул головой. – Вот что, Донни, – старик присел и осторожно погладил собаку. – Ты за ним… присматривай. Объясняй, что тут к чему. Он до сих пор не понял, куда его занесло. – Ага, – закивал Донни. – Я это... зря на вас его тогда… а сегодня он сам кусаться, полез на эту... Спас меня! И он нежно погладил собаку, цветущую от счастья. – Я не буду его ни на кого натравливать. Честно. Но может вы ему всё объясните? Я-то чего? Я дурак… – Дурак знающий, что он дурак многих умников поумнее будет, – улыбнулся Седовлас. – Только боюсь, никого кроме тебя он пока не поймёт. Барон не ответил, продолжая гладить разомлевшую собаку. – Тобиасу скажешь, что это другой пёс, – глухо сказал Белый Дракон и, прихватив шлем, ушёл. – А лучше вообще не показывай, – улыбнулся Седовлас поднимаясь. – Мальчик впечатлительный, может расстроиться. – Ага! – Донни почесал псину за ухом. – О! А давай-ка, Мопсик, я тебя Тобиком назову? В честь нашего спасителя. Будешь такой же смелый… *** Со стороны это выглядело дивно. Улыбающийся до ушей Ар`шп, от которого несло отнюдь не весельем, а лютой и бешеной яростью. Рядом спокойный как слон Мрак и задумчивый Седовлас. В могучей руке у Белого Дракона тряпкой повис командир отряда «солдат удачи» из тех, кто успел переметнуться к орденским. На груди у наёмника болтался медальон с изображением оскаленной саблезубой кошки. Это значит, что парни служат в корпорации «Смилодон», охраняющей караваны и охотно вписывающейся в разные феодальные войнушки. Не самая крупная частная армия, но вполне известная. Рядом стоял Аарон. Лук он сменил на уголёк, которым что-то рисовал на дощечке. – Я вопрос задал! – рычал Ар`шп. – Ты знаешь, кто наш герцог!? – пытался качать права наёмник. – Да плевал я на твоего герцога! – рыкнул Ар`шп. – Он далеко, а я рядом. Слышь ты, тигрА соплезубая, хочешь, чтобы я тебя КАК СЛЕДУЕТ поспрашивал, а? Наёмник не хотел. – Да… не знаю… я! – взмолился он. – Он просто нанял нас… – Кто ОН? – Гонза… – десятник помялся. – Его в Гарте многие знают. Человек Вия. Сумасшедший! Смеётся постоянно. Он и раньше наших парней нанимал, караван охранять, дела разные делать… - Вий с герцогом дружат. В этот раз барона Виера охранять взяли… Аарон, молча, протянул дощечку. – Он? Наёмник глянул на картинку и сжался. Через дерево на него смотрело лицо, охваченное маниакальной радостью вперемешку с неудержимой злобой. Точнее, половина лица. Вторая в тени, и оттуда проглядывали черты чего-то совершенно не человеческого. – Да вы, батенька, абстракционист, – восхитился Ар`шп, взглянув на картинку. – Куда? – не понял Аарон. – Да и туда тоже… – отмахнулся Ар`шп и перевёл взгляд на десятника. – Ну? – Тот мелко и часто закивал. – Да. Да! Точно вы его это… нарисовали. Гонза. Исчадие какое-то. Мы рядом с ним дышать боялись… – Дальше! Что в телегах? Наёмник пожал плечами. – Хлам какой-то. Заехали на Лысую Гору, нашли закопченный дворец. Хрен поймёшь, что там раньше было. Зашли внутрь. Потом нам тип один, указывал, а мы брали и наружу волокли. Ящики там стояли. Внутри что-то… – тут боец смолк, подбирая слова. – Какая-то непонятная хрень, – подсказал Белый Дракон. – Ну да! Кристаллики, корешки, плоские штуки, на них рисунки из металлических жилок… Всё это тащили на телеги. Когда отъехали подальше, дворец этот копчёный как бахнет! Кусок стены прямо к нам полетел. Да не дошёл, слава Единому. Уехали мы оттуда, и сюда направились. – Ладно, иди, – неожиданно подобрел Ар`шп. – Только учти, Гонза за эти ящики расплатился бы исключительно ударом топора. Или ядом. Так что, береги себя… И похлопав ошарашенного бойца по плечу, услал прочь. – А зачем ты это сказал? – спросил Аарон. – Пожалел? – Хотел на реакцию посмотреть. Если бы он не испугался – значит, доверенное лицо, знает, что убивать не будут. – Аршп расплылся в мечтательной улыбке. – Я его тогда получше поспрашивал бы. Но этих болванов пользовали втёмную и убрали бы к концу похода. Так что пусть живёт и треплется побольше. Если Гонзу не возьмём, так хоть репутацию ему попортим. – Кто это? – удивился Тобиас, подойдя к Аарону, заглядывая в рисунок. – Гонза, – на автомате сказал Аарон. – Ренегат… И резко замолчал под свирепым взглядом Ар`шпа. – Изменник ордена? – переспросил рыцарь, внимательно изучая картинку. – Как бы ни был начитан и смышлён Тобиас, все его мысли крутились исключительно вокруг ордена. – Да-да, брат! – быстро проговорил Белый Дракон. – Изменник ордена! Он теперь у магнуситов... – Вот сволочь! – выдохнул Тобиас. – Эт точно, брат, – вздохнул Белый Дракон, на сей раз совершенно искренне. – Сволочь первостатейная… *** Не отвлекаясь на отдых и скорбь по убитым, орденоносцы энергично проводили зачистку местности. Первым делом, с помощью мужиков и их собак, нашли и добили двух раненных веркатцев и даже одного волка, попрятавшихся в укромных местах. Расправившись с четвероногими хищниками, перешли на двуногих. В Степашках оставалось ещё много "коллег" кругоносцев из отряда Виера-старшего. Эти черти, затарившись всем, что удалось прихватить, прятались во всевозможных укромных местах и ждали ночи, чтобы покинуть негостеприимное село. Но не судьба. Орденские не простили им панического бегства с волками за спиной, а мужики припомнили разбой и насилие. А потому «жентильменов удачи» дружно выковыривали из уютных норок, вели за село, чтобы не тащить, и там переводили в разряд удобрения, скидывая в ров. В итоге от отряда барона осталось около трёх десятков человек – тех, кто присоединился к кругоносцам в бою, или сумел по-тихому сделать это позже. Нехватка в людях вынудила Сержанта быть более лояльным к новым «кадрам», и поэтому он «не заметил», что союзников в конце боя оказалось больше, чем вначале. *** Зачистка проходила относительно тихо. Пойманных нещадно били, после чего на крики сил у них уже не оставалось. А потому, когда тихий гул, стоны и молитвы госпиталя, неожиданно заглушил громкий и отчаянный визг, народ вскочил и начал хвататься за оружие. – Что там ещё? – буркнул Белый Дракон. Он проводил Тобиаса назад в госпиталь, и задержался, обсуждая вопрос - "какая ... вызвала Магнуса". Мимо прошёл Мрак с мечом в руке. Кивком головы поманил за собой. Ар`шп вскочил и присоединился к шефу. Тобиас, морщась от головной боли, поднялся и, взяв в руки меч, последовал за ними. Сейчас бы коня свистнуть, да только Тобиас опасался, что Арчи после "воспитательных процедур" помчится не к нему, а наоборот. К тому же сильно кружилась голова, как бы с коня не свалиться. Вот позору-то будет! Источником визга оказался городской судья – господин Севс. Эпическую битву он пережил, спрятавшись в свинарнике, отчего дорогущий голубой в золоте костюм выделался в малоприятную коричневую смесь. Впрочем, сейчас это была не самая большая проблема "его чести". Двое солдат вытаскивали брыкающегося и визжащего от ужаса Севса за ноги, а третий держал наготове копьё и с ухмылкой дожидался, когда товарищи закончат процедуру извлечения. Несмотря на внешнюю немощь, Севс вцепился мёртвой хваткой в какое-то бревно и при этом так энергично визжал, что у тащивших закладывало уши. Любопытные свиньи, подошедшие на шум, дружно поддерживали товарища сочувственным хрюком, устроив поистине оглушающий концерт. Пока кто-то не замахнулся на них копьём:. – Заткнитесь, б...! Свиньи заткнулись, судья – нет, но всё равно стало существенно тише. Морщась от исходящего запаха, солдаты вытащили его на чистую травку и взглянули на пикинёра. Вопрос в глазах был очевиден – вести этого буяна очень уж хлопотно и вонюче, проще «оформить» прямо тут, а тело оттащить с помощью лошади. Скучающий копейщик, кивнул и флегматично поднял оружие. – А ну, подожди-ка! – сказал один из солдат. – Это не наёмник... одет не так. – Да небось стащил шмотьё с кого-нибудь... – Откуда в здешней нищей срани одежда с позолотой? Да и ткань хорошая. Эй, Сержант, этого точно мочить? – Нет, поцелуй сначала, – буркнул Сержант, быстро подходя к ним. – Фу, б...! Откуда вы его выдрали?! – Оттуда и выдрали… – усмехнулся солдат. – И это не наёмник… – добавил второй. – Да? А кто? – Ивар нагнулся, брезгливо осматривая вышитые золотом линии на картузе, обильно заляпанном дерьмом. – Только не говори, что мы ЭТО должны тащить! – фыркнул пикинёр. – Если Я скажу – глухо ответил Ивар – на руках понесёшь. Понял? Солдат под начальственным взглядом пожух и угрюмо кивнул. – Понял… – Похоже, это судья тамошний, – Ивар выпрямился. – Нет уж, пусть господа сами решают, что с ним делать. Ведите его к дому старосты. – Ясно… – вздохнул солдат и пнул судью под рёбра. – Сгребай кости, ваша честь! Люди ждут! Дрожа как осиновый лист, Севс поднялся и засеменил в сторону, указанную копьём. Впрочем, идти никуда не пришлось, так как господа заявились сами. На звук. – Господин, Тобиас! – крикнул Сержант, завидев рыцаря. – Мы этого… вот… оставляем? Или как?.. – И он выразительно кивнул на ухмыляющегося копейщика, игриво подпирающего подбородок древком пехотного копья. – А... э... – болящая голова затрудняла мышление. Тобиас не понял, что за кусок дерьма перед ним. Судью в нём признал далеко не сразу. – Так чего делать-то? – не понял Сержант. – О! – оживился Белый Дракон. – Да это ж Севс! Судья, мать его…. Вот кто демона вызвал! И ощерившись злобной ухмылке, рявкнул. – Попался, гад! Судья разом забыл, что вусмерть боялся пикинёра. Шарахнулся от новой напасти, всхлипывая, и энергично мотая головой. – Не... не… не я!... Пикинёр, изящно подставил ему подножку древком, и пятящийся судья грохнулся на задницу, прикрываясь руками. – Не я! Не я! – А кто?! – рявкнул Белый Дракон, нависая над ним с кинжалом в руке. – Неужели барон Виер? Геройский борец с нечистью? Да в жизни не поверю! Или нас, рыцарей ордена, в этом подозреваешь, а! – Он перешёл на крик. – Кто ещё мог вызвать кроме тебя!!! Судья сжался, продолжая растирать слёзы кулаком. – Я не... не... Я.. – Хватит, хватит! – строго сказал Мрак, и Белый Дракон сбавил темп. – Господин Севс, вы же прибыли судить ведьму. Правда? Плачущий судья встрепенулся, уставился на Мрака с надеждой в глазах. Энергично закивал. – Да… да… – А чего сюда припёрлись? – снова «возник» Ар`шп, и наклонившись крикнул. – ЧТО МОЛЧИШЬ! В ГЛАЗА СМОТРЕТЬ! – Я… меня… Виер… попросил…. – То есть барон Виер вас заставил, – вежливо спросил Мрак, жестом отодвигая Ар`шпа от Севса. – Правильно? – Заставил… – кивал Севс, опасливо косясь на Белого Дракона, поглаживающего любимый кинжал. – Он… он… – Сколько он тебе дал? – буркнул Ар`шп за спиной Мрака. – Пятьдесят… золотом… – А зачем ему это надо было? – вежливо осведомился Мрак. – Не подскажите? Севс подсказал. – Он нашёл старое капище и послал вам письмо… решил набрать там всего побольше и добавить к этому ведьму… чтобы отличиться перед... Магистром… У него проблемы с орденом в Гарте. Он хотел заручиться поддержкой Магистра… Мрак и Белый Дракон переглянулись. Неспроста у Севса вид как у «банды алкашей» с Охримом во главе. Видать несколько дней не просыхал, пока парни Виера Редактор дерибанили. Зато «помнит» нужную версию и в неё же верит. – Кто эта девчонка? – совсем уже мирно спросил Белый Дракон, как-то быстро избавившись от острого желания сожрать Севса со всем дерьмом, и внешним и внутренним. – Не знаю… – мотал Севс головой. – Клянусь, не знаю. Травница какая-то. Он говорил, что эту колдунью поймал где-то здесь, возле Лысой Горы. Потом привёз в Гарт на суд, но местный настоятель убыл к Магистру. И тогда он написал вам письмо и решил выехать сюда сам, дождаться вас… Тобиас перевёл взгляд на Сержанта. – Мы его оставляем. Ивар кивнул, и они с солдатами тут же удалились. – Ну что ж, – вкрадчиво сказал темник, снова обратившись к судье, – кто бы ни вызвал Магнуса, тёмный бог уже наметил себе жертвы. Тех, кто стоял рядом в момент вызова. Среди них есть и вы. Глаза судьи расширились, он даже перестал кивать, только открыл рот, издав пару звуков чем-то похожих на "а". – Его последователи скоро получат приказ Хозяина и начнут охоту. В ваших интересах помочь нам избавиться от них. Если не хотите всю жизнь ходить и бояться. Севс воодушевлённо закивал, так что стоящие рядом и сами едва не кивнули. – Я… всё… чем могу… всё что угодно… я всегда… в Гарте я знаю всё! И всех! Я обязательно помогу… – Займись им, – сказал Мрак и, одарив Севса скупой улыбкой, ушёл. – М-да-а, – вздохнул Белый Дракон, скептически осмотрев судью с ног до головы – Сейчас вас проводят в... другую баню, постирают одежду. – Благодарю вас господа, – прослезился судья. – Можете рассчитывать на меня во всём. Благодарю… – Ну что вы! – скромно сказал Белый Дракон. – Это просто наша работа! – Остаётся лишь один простой вопрос – пробормотал Ар`шп себе под нос. – Кто на самом деле послал это чёртово письмо? И зачем?
