Электричка в Буслаевку (фэнтези с попаданцем)

[Римма]

«Где же этот чертов билет? Куда он запропастился?»

лишнее

[Raysen]

Второе, что меня поразило, надписи на билете были выполнены на совершенно не знакомом мне языке.

лишнее

[Stprapor]

уважающего себя студиозиса.

Вроде бы сей термин должен звучать чуть иначе : студиозуса.

[Владимир Тимофеев]

Электричка начала притормаживать. Народ в вагоне зашевелился, к выходу потянулись нагруженные скарбом граждане. «Опалино», - скрипучим голосом сообщила закрепленная над тамбурными дверями «тарелка».
Всего в этом самом Опалине вышло человек двадцать, а вошли только пятеро. Пожилые мужчина и женщина, по-видимому, семейная пара, а следом за ними трое крепких парней. Белобрысый, рыжий и быковатого вида стриженный. На всех одинакового покроя тужурки и мешковатые галифе, заправленные в сапоги, похожие на те, что были у немцев в фильмах про Великую Отечественную. Садиться парни не стали. Остановились в небольшом закутке рядом с тамбуром.
Поезд тронулся. «Следующая остановка – Буслаевка», - проскрипел допотопный динамик.
После Опалино в вагоне стало просторнее. В соседнем ряду освободилось место возле окна, и, немного подумав, я пересел на него. Очень хотелось поглазеть на окрестности и, по возможности, разобраться, куда меня всё-таки занесло. А наяву это или во сне, без разницы. Интересно что так, что эдак. Будет потом, о чём приятелям рассказать.
Пейзаж за окном выглядел слегка мрачноватым. Сильная «тонировка» сгущала и смазывала «краски», поэтому освещенные солнцем поля и леса казались погруженными в сумерки. Кроме того, от стекла почему-то веяло холодом. Прислоняться к нему не было никакого желания. Оно словно отталкивало наблюдателя и будто предупреждало его: сиди и не рыпайся, хочешь смотреть – смотри, но руками не трожь. Впрочем, уже через пять минут я позабыл об этой странной особенности. Просто отодвинулся на «безопасное» расстояние и принялся с любопытством рассматривать проплывающую за окном местность.
Ничего похожего на Москву или пригороды не было и в помине. Ни высоких домов, ни машин, стоящих на переездах или движущихся по шоссе, ни гаражей вдоль путей, ни ангаров-складов, промышленных предприятий, огромных торговых центров. Только деревья, кусты, болотистые луговины, пасущиеся на полях коровы и козы, стога с сеном, пара телег, застывших на пыльной грунтовке. Речушка какая-то... Ого! Мост! Настоящий каменный виадук, сложенный из грубо отёсанных блоков. А по мосту... Ну надо же, как интересно! По «доисторическому» мосту неслась еще одна электричка. В том же направлении, что и наша, только немного быстрее.
И в этот момент меня словно током пробило. Кабина-то машинистов сзади, и значит всё, что я вижу, должно двигаться не навстречу, а от меня. Однако деревца за окном «летят» совершенно в другую сторону. Ошибиться тут невозможно. И электричка, движущаяся параллельным курсом, зримое тому подтверждение. Когда же мы успели сменить направление? Точно помню, не было этого.
Чтобы прояснить для себя выявленную несуразность, решил поступить по-простому - вступить в контакт с местными и все у них разузнать. Ну не откажутся же они, в конце концов, помочь ближнему. Особенно, если это не будет им ничего стоить.
На соседней лавке дремала бабулька с клюкой, через проход от нее о чем-то хихикали две румяные молодухи с корзинками. Девиц и бабульку я тревожить не стал, прикинув, что первые могут меня «неверно понять» (знакомиться в поезде - это так романтично), а вторая – спросонья, поэтому врубаться в ситуацию будет долго. Лучше напрячь тусующихся около тамбура «пацанов».
- Привет, мужики. Не в курсе, какая конечная? До Москвы доедем? – обратился я к стоящим парням.
Все трое уставились на меня мутными взглядами.
М-да, кажется, я немного погорячился. Мужики были явно навеселе. А «быковатый» так и очень навеселе. Того гляди, перейдет в следующую стадию, когда исчезают все и всяческие тормоза и народ начинает активно искать приключений. Тех самых, которые на пятую точку.
- Он! – «бычара» качнулся вперед, икнул и ткнул в меня пальцем.
- Кто он? – спросил белобрысый.
- Вчерась в Колотайкино, - пьяно продолжил стриженный. – Он это был, зуб даю.
- Да не, не он, - усомнился третий из «пацанов», рыжий. – У того вроде морда пошире.
- Почто Комару ухо отгрыз, гаденыш? – не слушая сотоварища, рыкнул стриженный и вновь потянулся ко мне, словно бы собираясь схватить за грудки.
- Э-э, мужики. Вы меня с кем-то путаете, - я отступил на полшага и приподнял руки в примирительном жесте. – Всё нормально, встретились – разошлись. Никто никого не трогает.
Вступать в перепалку с аборигенами, а, тем более, драться мне сейчас совсем не хотелось. Рыжий и белобрысый, по всей видимости, придерживались похожего мнения.
- Филька, не лезь. Вохра путейская набежит, всех повяжет, - попридержал рыжий «возбудившегося» приятеля.
Но тот, кажется, уже вошел в раж. Не обращая внимания на дружбанов, он рванулся ко мне:
- Молись, гад.
Увернуться от летящего в голову кулака было несложно - координация Фильки оставляла желать лучшего. Я отшагнул в сторону, а Филимон (или Филипп - фиг знает, как его звали на самом деле), не удержав равновесия, запнулся о клюку мирно дремлющей бабки и грохотом повалился в проход.
- Ой, ты ж, господи! – моментально проснувшаяся старушенция выпучила глаза, охнула, всплеснула руками и вдруг, совершенно неожиданно для меня, принялась охаживать «тросточкой» упавшего стриженного.
- Вот тебе, Филька! Вот тебе! Всё Ксанке, сеструхе твоей расскажу, ужо она тя поучит, орясину...
Как ни странно, ее «оппонент», хоть и был в изрядном подпитии, но даже не пробовал защищаться. Только локти потешно вскидывал, спасая от ударов башку.
- Кузька! Фрол! И вы здесь, охальники, - переключилась бабулька на приятелей Филимона.
- Да мы чо? Мы ничо, - оправдывались те, пытаясь поднять «поверженного» другана.
- Вот я вам! - потрясала клюкой старушка. – Только и можете, что девок щупать да водку жрать. А ну, брысь отседова! Тута вам не танцульки!
- Так им, баб Рая! Так им! - задорно поддерживали ее с соседних скамеек. – Будут знать, как безобразия нарушать.
Сопровождаемые всеобщим хохотом и оставив на полу несколько оторванных пуговиц, парни ретировались в тамбур. Я облегченно выдохнул и присел на скамейку. Баба Рая примостилась напротив и, посмотрев на меня, произнесла строгим голосом:
- А ты, хлопчик, думай прежде, чем связываться со всякими. Они, ить, нормальные, ежели трезвые, а как напьются, так прямо дурни становятся. Чего ты у них спросить-то хотел? Куда тебе надо?
- Дык, в Москву мне надо, сударыня. В Москву, - ответил я с некоторой толикой куртуазности.
- Ишь ты. Сударыня, - хихикнула бабка. – Не. Это ты не туда сел. Ента электричка до Свирска. Ты бы вот что. В Буслаевке тебе надо сойти. А там у путейских спросишь, они подскажут.
- Спасибо, - поблагодарил я бабульку и повернулся к окну.
Похоже, поезд опять останавливался. За темным стеклом промелькнули столбы, потом какой-то забор и, наконец, щит с названием станции.
«Ну что ж. Пусть будет Буслаевка», - подумал я, поднимаясь...

[Raysen]

На всех одинакового покроя тужурки и мешковатые галифе, заправленные в сапоги, очень похожие на те, что были у немцев в фильмах про Великую Отечественную.

лишнее

А наяву это или во сне, без разницы. Интересно что так, что этак.

эдак

По этому «доисторическому» мосту неслась еще одна электричка.

лишнее

Я отступил еще на один шаг.

лишнее

Филимон же (или Филипп - фиг знает, как его звали на самом деле) не смог удержать равновесия, запнулся о клюку мирно дремлющей бабки и грохотом повалился в проход.

не удержал

Только локти потешно вскидывал, спасая от ударов башку.

ударов В башку

[Сабина]

может, всё-таки "чинить"?

Есть такой фразеологизм "водку пьянствовать и безобразия нарушать".

[Raysen]

Есть такой фразеологизм "водку пьянствовать и безобразия нарушать".

понятно
спасибо

[HoKoNi]

Я отступил еще на один шаг. Филимон же (или Филипп - фиг знает, как его звали на самом деле) не смог удержать равновесия, запнулся о клюку мирно дремлющей бабки и грохотом повалился в проход.

Точно лишнее. А вот в сторону слегка шагнуть, или хотя бы довернуть корпус - не повредит. Тогда Филимон точно улетит.

[Raysen]

Жду продолжения, Владимир

[Владимир Тимофеев]

Увы, пришлось немного отвлечься.
Сейчас дописываю окончание другого романа. К Буслаевке вернусь где-то через неделю.