ВВГ писал(а): – Гургеновских же всегда одним и тем же судьям дают. Троим. Наверняка на жаловании, но за руку поймать не можем! - Кто? – удивилась Остапчук. – Хотя, можешь не говорить, догадываюсь. Супруги на Канарах загорают. А наш «самый неподкупный» уже два месяца, как в больнице. Обширный инфаркт. Между прочим, иск подан в тот день, когда улетели Бариновы. Словно специально!
1. Кто такие супруги Бариновы? Прикормленные судьи в арбитраже, сторона по делу или кто-то ещё? Понятно, что "одногруппники" знают, о ком идёт речь, но читатель-то не знает. 2. Если у "гургеновских" всё схвачено в арбитраже - что помешало задержать рассмотрение дела до возвращения кого-либо из прикормленных судей?
1. Подсказка в этой же фразе: "...догадываюсь...". Троица купленных судей больше не появится, тратить на них слова не хочется. Но есть контекст. Вопрос о купленных судьях. Остапчук отвечает на него: сначала соображает, о ком идет речь, потом начинает перечислять. Если она начнет пояснять, кто они (когда одногруппники и так это знают), это выглядит неестественно. Насчет читателей... Вы же догадались. Значит умный читатель поймет. Может, на секунду задержавшись. Скорее на форуме могут дать осечку, работая в режиме поиска неточностей. Обычный читатель не в этом режиме. Можно, конечно, добавить "Из этой троицы, супруги..." Подумаю. 2. Там есть срок в течение которого должен быть принят иск. И это пять дней. Причем, судья не только должен быть назначен, но и вынести решение о принятии иска. Насколько знаю (не уверен), на практике это делает один человек за всех (типа секретарь). По истечению этого срока назначается срок заседания для подготовки дела и так далее по процедуре. На практике судьи стараются всё это сократить до максимума. Из-за перегрузки. Поэтому дела всовываются в ближайшую дырку в расписании судьи. И на одном заседании проводится и подготовка, и предвариловка, и слушание. Если дело окажется сложным - переход ко второму заседанию и т.д. И у гургеновских не всё схвачено в арбитраже. На распределение дел имеют влияние и сами судьи. То есть, прикормленные могут сами забирать нужные дела.
Но обращаю внимание, детали в текст вставлять не стал. Ненужно это. Одногруппники порядок лучше меня знают, а читатели пусть гуглят Или судятся для улучшения практики.
Транзакция девятая - Эй, рыжий! Подь сюды! Дело есть! Сашка обернулся, и сердце ухнуло в пятки, оставив в груди ноющую пустоту. Противно засосало под ложечкой. Ну что стоило подождать Людку внутри школы? Нет, дернуло вылезти во двор! Как специально, чтобы попасться на глаза Щуке. И ладно бы тот был один, так еще и со всем «прудом»! На девятый «В» приходилось больше «рыбьих» фамилий, чем на всю остальную школу вместе взятую. Щукин, Карасёв, Карпов, Сомов, Линёв, Сазонов, Окунев… Ну и погоняла соответствующие. Именно «погоняла», «клички» и прочие «ники» - для фраеров, а «рыбки» пытались косить под блатных. И вели себя, как, по их представлению, должны держаться крутые урки: хамили, прогуливали, курили, старательно скрывая, что собирают по улицам бычки. Пивком баловались, если удавалось разжиться (спиртное, как и сигареты, малолеткам не продавали, но кто ищет, тот всегда найдет). И докапывались до младших и более слабых, иногда выбивая деньги, иногда просто так, ради удовольствия. Восьмой «В» обычно не трогали. Но то обычно. От этого конкретно здесь и сейчас Гурееву не легче. И Людка выйдет с минуты на минуту… Точно, быть морде битой. Ему и с одним Щукой не справиться. Да и из остальных… Разве Сом послабее… - Да не боись! - продолжал Щука. – Блатной младенца не обидит. Надо пару вопросов перетереть. Стоят, оценивающе смотрят на жертву. Смолят бычок по кругу… У Карася початая банка пива в руках. - Чего тебя бояться? - одно Сашка знал точно: показывать страх нельзя, совсем плохо будет. – Просто тороплюсь я. Сейчас ребята выйдут, и валим, дел по горло. - Да ладно… - протянул Щука. – Я ж сказал, недолго. Мы за базар отвечаем! - Тебе надо, ты и иди! – Гуреев посмотрел на девятиклассника с нехорошим прищуром. Еще не хватало, чтобы тот заметил, как дрожат ноги. - А че? Мы не гордые! – хмыкнул Щука, и компашка окружила мальчишку. – Базарят, что у вас мымрики какие-то завелись? - Тебе что за дело? – от собственной смелости у Огурца дух захватывало. Но иначе нельзя. Категорически… - У нас много чего завелось! - Будь человеком, - неожиданно миролюбиво попросил Щука, - покажь, что такое? Сашка пожал плечами, неторопливо вытащил из кармана единственный мымрик, сохранившийся после расчета за двойки и набега на лоток Таньки Савиной, и протянул собеседнику: - Смотри! Окунь передал Карасю бычок и взял купюру. Повертел в руках, посмотрел на свет, сплюнул и уставился на Гуреева: - Это за них ваши бабы торгуют? - Можно за рубли, - Сашка вновь пожал плечами. - Слушай сюда, Огурчик, - проникновенным голосом начал Щука. – Нам нужны такие фантики. Много. Штучек сто. Принесешь... - Не принесу! – резко перебил Гуреев, уже ощущая боль в разбитом лице. Однако его пока не трогали. - Почему? - Их за пятерки дают. А у меня ни одной. Нет пятерок – нет мымриков. - У кого-то же есть? – Карась выпустил струю дыма в лицо Сашке. – Попроси. - А самим слабо? – как спасаться Гуреев не знал и пер напролом. – Меня просто пошлют! - Скажешь: для нас. - Всё равно пошлют! - Кто? – нехорошо усмехнулся Щука. Из недавно прочитанной книги Сашка хорошо запомнил, что бой надо начинать с артподготовки. И потому, не задумываясь, жахнул главным калибром: - Зонтов!!! Почти у всей компании вытянулись лица. Попытки наехать на Леху «рыбки» прекратили года три назад. Надоело рассекать по школе с раскрашенными в фиолетовый цвет лицами. Может, всей гурьбой и справились бы, но проверять не хотелось. - Войнич!!! – Гуреев влепил противнику второй залп. Щуку на мгновение перекосило. В прошлом году имел счастье пообщаться с Олегом. Ощущения оказались настолько неприятными, что законное право два дня не ходить в школу Щука не счел достаточной компенсацией. - И у Куянова иногда бывают! Сашка даже воспрял духом. Рафика шантрапа боялась со времен совместного обучения. А уж сейчас, когда его портрет висит в вестибюле… Торжество длилось недолго. Щука пренебрежительно скривился: - Попросишь! Понял, в натуре? Не прибьют они тебя! А вот мы… - Что «вы»? – раздался откуда-то сбоку спокойный голос президента восьмого «В». Только сейчас Сашка понял, что не замечал ничего, кроме «рыбок» и так и не начавшегося боя. Настолько, что не заметил появления своих. Той самой троицы, которой он только что пытался напугать «рыбок», и выглядывающих из дверей школы девчонок. - Курить на территории школы нельзя, - Олег вынул изо рта Линя бычок и бросил его в урну. – А чужие окурки еще и негигиенично. СПИД подцепишь, дурында! - И пиво до восемнадцати не рекомендуется, - добавил Куянов, отправляя следом банку. – С него алкоголизм и начинается. - Так что «вы»? – повторил вопрос Зонтов. - Да мы… того… - проблеял Щука, - просто поинтересовались… - Мымриков им хочется, - Сашка воспрял духом. – Сразу и много. - Так? – ледяной взор президента уперся в глаза Щуке. - А че? – тот уже взял себя в руки и пытался «держать лицо». – Мы че, не люди, что ли? - Люди, - согласился Зонтов. – Олег, тебе подсобники нужны? Тупые, но здоровые. - Это почему мы тупые? – возмутился Сазан, которого подобными эпитетами награждала даже собственная компания. - Потому что не у тех спрашиваете, - отрезал Олег. – В четыре часа в «Капитале». Одежда, которую не жалко. Строительный мусор таскать будете. - Это че? – не понял Щука. – Пахать что ли? - Не пахать, а вкалывать, - подмигнул ему Рафик. – Как папы Карло. Там уже отпахали, осталось мешки с мусором в контейнеры загрузить. Зато мешков много! - Это… Западло нам, - неуверенно сообщил Окунь. - На нет и суда нет, - пожал плечами Зонтов. - На халяву мымриков не бывает. - А узнаю, что у кого-то отобрали… - Рафик демонстративно потер кулак. - И сколько заплатят? – пискнул Сом. - Как работать будете. Пока никто не жаловался. - Мы этот базар перетрем… - сквозь зубы процедил Щука и развернулся. – Пошли, братва. - Минуту! – Гуреев шагнул вперед и вынул из руки Окуня мымрик. – Это моё!
Транзакция десятая Весь конец недели прошел под знаком Огурца. Гуреев и сам не мог понять, не везет ему или наоборот. В среду чуть не вляпался в безнадежную драку. Но ведь не вляпался! В четверг сломался троллейбус, и Сашка влетел в школу в последнюю минуту, на секунды опередив начало сбора дневников у опоздавших. Но ведь проскочил! В пятницу вылез на литературе со своим мнением. Зачем, спрашивается? Жиров потеет у доски, разбираясь в характерах Гринева и Швабрина (точнее, кто из них кто), Людка с места поправляет бедолагу, Надька с первой парты пытается подсказать, как будто Мишка может понять, о чем она говорит, а Анастасия Ромуальдовна взирает на весь этот бардак с грустью думая о судьбе несчастных детишек, не способных понять величие Русской Классики. Всё как обычно. И какой леший тянул Гуреева за язык. Нет, он, конечно, тоже поэт и писатель, летом целую поэму написал, а последний месяц мучает фантастический роман на тему попадания себя любимого в Белоруссию сорок первого года. И тоже Сашка. Но где Пушкин, а где Гуреев?! У Пушкина главный герой не расстреливает танковую дивизию из пистолета Макарова и не разбрасывает ударами саперной лопатки два батальона немцев. Может, потому, что когда Пушкин творил, с немцами не воевали, а пистолетов Макарова и саперных лопаток вообще не существовало, но что-то подсказывало Гурееву, что дело не только в этом. Свой супостат в любой эпохе найдется, а саблей его пластать можно не хуже, чем лопаткой, которая, как Сашка вчера выяснил, по правильному малой пехотной называется. В общем, не Пушкин он ни разу, и нечего было лезть. Вопрос-то Анастасия Ромуальдовна задавала не ему, а Жирову. И вообще риторический: «За что ты не любишь Пушкина?» Зачем полез? Нет, вытянул лапу, встал и сообщил педагогу: - Анастасия Ромуальдовна! Мы его любим! И «Капитанскую дочку» все прочитали. Даже Мишка, я сам видел! Просто Пушкин, он, конечно, гениальный. Сюжеты изумительные, и характеры прописаны блестяще. Но писал-то он в девятнадцатом веке. Тогда порядки были не такие, как сейчас, многое непонятно. Да и язык сильно отличался от современного. Мы сейчас иначе говорим, а его манеру изложения усваиваем трудно, уж больно она непривычная! Со стихами полегче, там рифма сильно помогает, а вот с прозой очень чувствуется! Наверное, если бы заговорил кактус на подоконнике, учительница меньше бы удивилась. Чтобы Гуреев (!) по собственной инициативе (!) на уроке (!) рот раскрыл?! Семь с лишним лет такого не было. И ведь читает мальчик. И говорить может, на переменах громче всех орет. Но у доски каждое слово клещами тянуть приходится. А в контрольных работах на два предложения по семнадцать ошибок! Хотя нет, в последнее время получше стало. Немного. Но чтобы сам вызвался отвечать, да еще сходу такое понес… - Поясни свою мысль, Саша. - Ну вот смотрите, - воодушевился Гуреев. – Одно из первых предложений: «Матушка была еще мною брюхата, как уже я был записан в Семеновский полк сержантом, по милости майора гвардии князя В., близкого нашего родственника». Сразу слово «брюхата» глаз режет. Тогда оно было литературным, а сейчас считается простонародным, если не грубым. А его место заняло слово «беременна». Но если бы Пушкин писал на современном языке, он бы и это слово не использовал. А написал бы: «Еще до своего рождения я был записан…». Заодно избавился от двух не несущих информации слов и близкого повторения, - Сашка сделал секундную паузу. – Слово «записан» в том смысле, что у Пушкина, сейчас не используется. Говорят «зачислен». Хотя ситуация с зачислением в полк еще до рождения мне совсем непонятна. Видимо, тогда такой порядок был. Сейчас Пушкин бы сноску дал, чтобы разъяснить ситуацию, но он писал для своих современников, которые это знали. А нам непонятно! Опять же что значит «по милости»? Просто выражение, что именно князь записал? Или это не для всех было? Во втором случае сейчас скажут «благодаря». И порядок слов поменяют: «Благодаря нашему близкому родственнику, князю В., я еще до рождения был зачислен сержантом в Семеновский полк». А если… - Ты, Гуреев, никак, решил Пушкина на современный язык перевести? - детей Анастасия Ромуальдовна любила, потому и в педагогику пошла. Но литературу, Великую Русскую Классическую Литературу она просто боготворила. И сама мысль о том, что кто-то может касаться священных Пушкинских текстов грязными и необразованными руками (или языком) приводила педагога в невообразимый ужас. – Сам додумался, или подсказали? - Ну… - замялся Сашка. – Не то чтобы совсем сам… - Анастасия Ромуальдовна, – вступилась за подшефного Сенцова. – Никто не подсказывал! Саша на литературном форуме общается. С настоящими писателями. - Точно! – тоном эксперта подтвердил Жиров. – Как ни придешь, вечно экран коричневый, а наверху топор с пером. И военных куча! - Какой экран? – не поняла учительница. – Какие военные? И причем здесь форум? Это же из Древнего Рима! Как истинный гуманитарий к компьютерам Анастасия Ромуальдовна относилась примерно так же, как азиатские чабаны начала двадцатого столетия к паровозам. Ездит по странным металлическим полоскам шайтан-арба, рычит и воняет. Ну и пусть себе ездит. Лишь бы овец не трогала, да самого чабана не пугала. Следующие десять минут класс хором рассказывал педагогу, кто такие форумы и чем они отличаются от сайтов, чатов, «асек» и «мыла». Что именно поняла учительница в объяснениях (и поняла ли что-нибудь) осталось загадкой, зато класс четко усвоил, что слово «интернет» в сочинениях лучше не употреблять. Мало того, что могут счесть ругательным, так еще и ошибка за заглавную букву гарантирована. Не разъяснить учительнице русского языка этот момент. Никак не разъяснить… Наконец Анастасия Ромуальдовна сумела вынырнуть из потока обрушившейся на нее информации, про себя помянула шайтан-арбу незлым словом и вернулась к теме урока: - И что же ты, Гуреев, делаешь на писательском форуме? - Читаю… - грустно вздохнул Сашка. – Только читаю… Даже не спрашиваю ничего… - Почему же не спрашиваешь? - Так банят сразу, - мальчик развел руками. – За безграмотность. - Что с тобой делают? – не поняла учительница. - Выгоняют, - понурил голову Гуреев. – Я пробовал просить, чтобы время дали подтянуть грамотность… Даже не ответили… - Знаешь, - усмехнулся Куянов. – Наверное, люди просто не поняли, что ты написал. Твои сочинения только Анастасия Ромуальдовна прочитать может. Для остальных какой-нибудь уйгурский, и то понятнее. - Ты что-то имеешь против уйгурского? – тут же влезла Павлова. - Что ты, Катенька! – замахал руками Рафик. – Очень даже полезный язык! - Я тебе не Катенька… - …А переводчик с уйгурского, - перебил девочку Войнич. – Хороший переводчик, судья свидетель. А не понять Огурца запросто могли. Саш, ты в следующий раз попроси Людку первый пост написать. Пусть попросит дать тебе время на изучение грамматики. - А толку? – спросил Зонтов. – Всё равно его вопросы никто не поймет! Проще сначала научиться писать, а потом уже за клавиатуру хвататься. - Почему это проще? – вскинулся Толик Жмакин. – Давай адрес этого форума, я тебе его в две минуты жмакну! - Тебе заняться нечем? – ухмыльнулся Войнич. – Защиту на банк поставил, наконец, жмакальщик? - А то! - Поставил он, - фыркнула Денисова. – Я теперь сама войти не могу! Разовые пароли две минуты действуют! СМС-ки приходить не успевают! - Исправил уже, - пробурчал Толик. – Кто ж знал, что ты такая неторопливая… - Не я, а Мегафон, - парировала Надя. – Мог бы и выяснить! - Толя! – Олег нехорошо прищурился. – У нас один компьютер. Без сети! Какие СМС-ки? - Тихо! – чуть повысила голос Анастасия Ромуальдовна. – Денисова, Войнич! Решите свои банковско-мегафоновские проблемы не на литературе. Жмакин, ломать (я ведь правильно поняла твоё словечко?) – нехорошо. Даже форумы! Гуреев, так это ты у писателей вычитал, что Пушкин устарел? - Не, - замотал головой Сашка. – Не у писателей… И не устарел... Александр Сергеевич – гений! Просто мы-то не знаем… - Не знаешь, а берешься учить! – воскликнула учительница. – И кого! Самого Пушкина! Ты что-то хочешь сказать, Люда? - Хочу! - вскочила Сенцова. – Анастасия Ромуальдовна, зря Вы так! Гуреев никого не учит. Просто объясняет, почему современному школьнику гораздо труднее понять Пушкина, чем современнику поэта. Я вот Александра Сергеевича по три раза читаю. Первый раз привыкаю к стилю, второй – разбираюсь с непонятными местами, а уже на третий получаю удовольствие. Когда понимаю, о чем речь. Хуже пушкинская проза за два века не стала, просто в отрыве от той эпохи ее понять сложнее. Класс одобрительно зашумел. - Тихо, тихо, - подняла руку педагог, сообразив, что погорячилась. – Вы правы, Сашина точка зрения имеет право на существование. Да, Леша! - Это не единственная проблема, - начал Зонтов. - Поступки в те времена оценивались по-другому. Многое, что тогда было в порядке вещей, для нас не просто непривычно. Дико! То же отношение к крепостным, да и вообще к простонародью… Дверь класса немного приоткрылась. Анастасия Ромуальдовна, не прекращая слушать ученика, подошла к выходу, о чем-то пошепталась (из-за двери слышался мужской голос) и махнула рукой Павловой. Иди, мол, тебя спрашивают. Катя заинтересованно взглянула на дверь и юркнула наружу. - Анастасия Ромуальдовна, - вдруг схватился за живот Куянов. – Можно выйти? - До конца урока десять минут, - недовольно произнесла учительница. – Неужели нельзя потерпеть? - Можно, - простонал Рафик. – Только как бы конфуз не приключился… Педагог махнула рукой, и второгодник пулей вылетел из класса. - Эк прихватило беднягу, - прокомментировал Жиров. – Аж пушкинским слогом заговорил… Однако за дверью начальник полиции (он же командир бригады быстрого реагирования) не отправился к туалету, а сместился в обратную сторону, занимая стратегическую позицию между окном, возле которого Катя беседовала с крупным усатым мужчиной, и лестницей, единственным выходом из этого крыла здания. К разговору Рафик не прислушивался, только внимательно следил за каждым движением незнакомца. - Вы можете подождать до конца урока? – громко спросила Павлова. – Это десять минут. Просто в нашем разговоре должна участвовать не я одна. - Хорошо, - согласился мужчина. Девочка вернулась в класс. Куянов еще раз окинул гостя подозрительным взглядом и двинулся следом. - Как твой понос? - шепнул Гуреев, едва Рафик плюхнулся на место. - Но-но! – только Раф мог рычать шепотом. - Ты не путай понос и операцию по обеспечению безопасности члена правительства! - Да и хрен с ними обоими! Мне пятерку поставили! Впервые в жизни! - За что? Сашка счастливо улыбнулся. - За собственное мнение!
Последний раз редактировалось ВВГ 09 ноя 2015, 00:12, всего редактировалось 2 раз(а).
Транзакция одиннадцатая Внеплановое заседание правительства проходило в сокращенном составе. Без Жирова, ибо министр агитации и пропаганды своими обязанностями манкировал без всякого стеснения. Без Ирины Ивановны, проводивший урок в десятом «Б». Ну и Танька Савина сбежала разбираться с торговыми проблемами, не забыв намекнуть Олегу, что кто-нибудь кого-нибудь подождет у лотка. Людку тоже отпустили, вопрос категорически не ее, а Огурца лучше без присмотра не оставлять, пока еще куда не вляпался. Остались Зонтов, Войнич, Павлова, Куянов и Денисова. Пообщались с гостем, отпустили… - Тот самый Уланов? – начальник полиции смотрел на закрывшуюся дверь с непередаваемым выражением на лице. Недоверие пополам с восхищением. – Ну ты даешь… - Тот самый, - подтвердила министр юстиции. – А что он предлагает, сами слышали. - И даже согласились, - покрутил головой министр экономики. – Слегка подкорректировав, конечно… Не поторопились? Наверное, могли больше выжать… - Может, и могли, - президент задумчиво рисовал узоры на обложке тетради по алгебре. – А может, и не могли… - А вы не зажрались, господа правители? – ехидно поинтересовалась директор банка. – Он, вообще-то, предлагал совместно посадить этих рейдеров. И подкинуть Катюхе немного плюшек… - Ну так мы это немного увеличили немного, – пожал плечами Войнич. – Каламбур получился кривой, - констатировала Денисова. - Как умею, - Олег уперся в лежащую перед ним тетрадь. – С нас имеют Катюхину помощь в подготовке сложных дел за половинные гонорары. Навстречу – представление в суде наших клиентов на тех же условиях, и нас самих бесплатно. Плюс дармовые юридические консультации по нашим вопросам… Кать, ты уверена, что сама не можешь обеспечить правовое прикрытие операциям с мымриками и объектами? - Или могу, или не могу, - пожала плечами Павлова. – Сейчас оно не идеально. Пока нас всерьез не воспринимают - точно могу. А дальше… думать надо. И неизвестно, что вы дальше отчебучите. С Улановым проще будет. - Похоже, уже воспринимают, - не согласился Куянов. – Этих самых «гургеновских» не один Уланов хочет на нары отправить. По агентурным данным интерес к этому делу на самом высоком уровне… - Какие еще агентурные данные? – вскинулась Павлова. - Посидели с мужиками в кафе, пивка попили, обсудили оперативную обстановку… - Какого пивка?! – голос министра юстиции зазвенел металлом. – С какими мужиками?! - Ну, Катенька… - замялся Рафик. - Я! Тебе! Не! Катенька! – Павлова выплевывала слова, словно гвозди заколачивала. - А! Непосредственное! Начальство! - Так я сок пил, - начальник полиции умиротворяюще поднял руки. – Это мужики пиво. Оперативники, из ОБЭПа и наркотического. Посидели, поболтали. У них там большой шухер, Паныкинское дело область на контроль взяла. Поговаривают, Серафимович лично интересуется… - С чего это они с тобой так откровенны? – Зонтов недоверчиво посмотрел на Рафа. - Так наш торговец заряженными ручками не так прост оказался, - усмехнулся Куянов. – То есть, сам-то урюк урюком, но сыграл роль того коготка, за которым птичка медным тазом накрывается. А пернатое оказалось солидное, всего накрыть чугунной ванны не хватит… Так что нас любят… - И сдают служебную информацию? - Исключительно слухи, - осклабился Рафик. – И мы тоже наружное наблюдение не ведем. Но если что увидим случайно, то, конечно… - Ты!.. – вскочила побледневшая Павлова. – Ты!.. Идиот!!! Зантов с Войничем тоже выглядели мягко сказать, взволнованными. - Раф, ты совсем охренел?! – Леха с трудом сдерживал мат. – Тебе в голову ничего не прилетало?! Наркоторговцы - это не «рыбок» к ногтю брать! В пять минут зароют, никакой бокс не поможет! Не соображаешь, с кем связываешься?! - А оперативники твои? – поддержал Войнич. - Вообще, что ли не соображают? - Соображают, - покрасневший Куянов сверлил глазами парту. – Сказали примерно то же самое. И пообещали морду набить, если еще раз сунемся… Так что мы из этой операции, считай, уже вышли… - Значит так, - президент уже взял себя в руки. - Не «считай», а вышли. И о том, что входили, - никому ни звука! Девчонки, мы вас очень любим и уважаем, но отдельно предупреждаю, молчать, как рыбы. Не до шуток! Ирине Ивановне – тоже! Ее инфаркт хватит, если узнает! Раф, чтобы впредь подобной самодеятельности не было! Согласовываешь с Катей и со мной. В обязательном порядке! А то тебя, похоже, заносит на волне успехов! Леха дождался согласных кивков и вернулся к предыдущей теме: - Да, похоже, кое-кто нас уже воспринимает всерьез. И сегодняшний визит – тому свидетельство. Очень хорошо сочетается с «оперативной информацией», - злой взгляд в сторону Куянова. - Так что общение с Улановым как раз в жилу. Правильно всё сделали, не стоило наглеть, что отжали, то отжали. Олег, какие ближайшие планы? - Наполеоновские, - усмехнулся Войнич. – Денег скопилось до фига и больше. Следующий шаг – начинаем развивать торговлю. Причем, серьезно. По моим расчетам лет за пять можем практически монополизировать розницу в городе. - Это как? – удивилась Павлова. - Чисто экономическими методами, - пояснил Олег. – За счет мымриков. Сделаем из них хитрую помесь денег Гезелля и билетов первого МММ, только без мавродиевских фокусов со сверхбыстрым обогащением. И будем смещать акценты в ту или иную сторону в зависимости от конъюнктуры. Если учесть, что по всем господствующим ныне теориям «свободные деньги» прямая противоположность «пирамидальных акций»… - Погоди, погоди… - прервал министра президент. – Кроме тебя экономику никто не изучал всерьез. Ты считаешь, что мы сможем переиграть взрослых бизнесменов? - Сможем, - кивнул Войнич. – Понимаешь, экономика – своеобразная наука. Это в математике дважды два всегда четыре по определению умножения. А экономисты действуют иначе. Сначала создается теория. В лучшем случае очередной «великий ученый» смотрит на товарно-денежные отношения в своей родной деревне, где все друг друга знают, и экстраполирует своё субъективное мнение по этому поводу на весь мир. Самым простым способом: утверждает, что всё в мире так же, как в его деревне. - А в худшем? – заинтересованно спросила Павлова. - В худшем вся теория высосана из пальца. От начала до конца, - уточнил Олег. – А потом из этой теории выводятся определения и аксиомы, на которых она базируется. Следующим этапом очередное правительство выбирает теорию, которая больше отвечает его политическим интересам, и объявляет ее единственно верной. Нынешние теории изначально имеют своей целью доказать превосходство свободного рынка над плановой экономикой. А поскольку превосходства этого и близко нет, то всей теории грош цена. И дважды два в ней – сколько надо американской верхушке. А нынешние бизнесмены действуют либо по этой теории, либо по наитию. - А мы? – речь Олега Катю явно заинтересовала. - Пробую сделать нормально. Начал с определений и не вызывающих сомнений аксиом. И двигаюсь потихоньку. Попутно изучаю результаты всех экспериментов, поставленных в соответствии с наиболее логичными теориями. От Шваненкирхена до Советского Союза. В общем, интересная картинка получается. Но пока мы не выйдем за пределы школы, всё это игры в песочнице! В городе нам, как минимум, нужна своя торговля и банк, как главные инструменты финансового регулирования. - Ну, банк мы точно не потянем, - усмехнулась Надя. - Сейчас не потянем, - кивнул Олег. – Начнем с пунктов продаж мымриков. И с торговли. Тоже не всю сразу скупим. Никто не собирается делать экономическую революцию в три дня. И собирать семнадцать КАМАЗов денег за полгода – тоже. Верный способ отправиться следом за Мавроди. Мы пойдем другим путем. Спокойным и неторопливым. Время-то есть, какие наши годы! Сейчас надо решить, с каких именно точек начать. Если саму идею выкупа утвердим, займусь подбором вариантов. - Утвердим, - Зонтов обвел всех глазами. – То, что деньги не должны просто лежать в банке, я и без сложных теорий знаю, - президент оживился. – Слушай, Кать, а юриспруденция такая же наука, как экономика? - Не-а, - Павлова было прыснула, но приняла серьезный вид. – Если по аналогии с любимой Олежкиной математикой, то примерно так. По Конституции дважды два – четыре. Согласно Административному Кодексу – пять или три, в зависимости от того, какие статьи применять. Если рассматривать Административно-процессуальный или Уголовный, в зависимости от действия, от двух до шести. Не лет в колонии, а результат умножения. А если привлечь комплекс статей, можно получить абсолютно любой результат. А правильным считается тот, в котором удалось убедить судью, принимающего решение. - А если судья куплен? – уточнила Надя. - А это один из способов убеждения. Не совсем законный, но есть подозрения, что можно подобрать комплекс статей… Правительство восьмого «В» дружно расхохоталось. - Я, между прочим, не шучу! – возмутилась Павлова. – Можно легко подобрать комплекс статей, чтобы этого судью посадить к чертовой бабушке! Только доказательства добыть трудно… - Добудем, - потер руки Куянов. - Я тебе добуду! – вскинулся Зонтов. - Незаконная частная детективная деятельность согласно статье двадцать шестнадцать КоАП наказывается… - Я всё понял! - Рафик виновато посмотрел на девочку. - Это хорошо, - ухмыльнулся Войнич. – Леха, а что там с теорией управления? - О! – Зонтов довольно осклабился. – Мне легче всех! Если счистить шелуху, то всё сводится к одной фразе: кто сильнее, тот и прав! Единственное, слово «сильнее» не всегда обозначает физическую силу. То есть, надо уметь быть сильнее именно в том, в чем надо в данный момент!
ВВГ писал(а):- Утвердим, - Зонтов обвел всех глазами. – То, что деньги не должны просто лежать в банке, я и без сложных теорий знаю, - президент оживился. – Слушай, Кать, а юриспруденция такая же наука, как экономика?
- О! – Зонтов довольно осклабился. – Мне легче всех! Если счистить шелуху, то всё сводится к одной фразе: кто сильнее, тот и прав! Единственное, слово «сильнее» не всегда обозначает физическую силу. То есть, надо уметь быть сильнее именно в том, в чем надо в данный момент!
Володь, тебя любят девушки и дети, но очень не любят "ученые-экономисты"! Это просто пять!
С детства не дают покоя три загадки: Куда идет дождь? В какой тональности свистит рак? Почему "Черный квадрат" Малевича висит вверх ногами?
Или судятся для улучшения практики.
