Игра по-крупному (фантастика, приключения)

[toron]

Повествование лично для меня несколько "тяжеловесно" и немного путано

Я только учусь писать. Когда-нибудь будет лучше
З.Ы. Всем, кто читает, приношу извинения за перерыв. Зашиваюсь - не до писательства. Освобожусь - обязательно продолжу.

[toron]

Добрый вечер! Начинаю продолжать заканчивать интерлюдию про "верных друзей"

Тихо капала вода. Почему-то здесь стало теплее, и ледяной потолок буквально сочился влагой. Под капель и шуршание подземной реки Шестнадцатый дёргался в большой извилистой щели, пытаясь выбраться.
Но что это? Отражение эха сложилось в нечто похожее на шелестящий смех. Шестнадцатый навострил уши. Может, показалось? За последний час – это уже третий раз.
Хрустнула порода, непрочный сланец раскололся, и Шестнадцатый вместе с куском стены выпал на неровный ледяной пол. Зашипел от боли, потирая ушибленную ногу.
Снова смех. Рядом! Резко врубил фонарь. Никого. Только серебристые искорки капель мелькают в потоках света. Неподалёку шумит вода, откуда-то принесло глухой стук удара – камни здесь по-прежнему падают.
Площадку он преодолел едва не бегом. Оставаться тут категорически не хотелось, интуиция кричала, что это место надо покинуть как можно быстрее.
Крепкие сапоги почти не скользили по гладкому и неровному льду. Тело, привыкшее к подобным перемещениям, ловко справлялось с маршрутом. Только плечи невольно вжимались от мысли, что следующий булыжник может упасть на голову. С другой стороны, смех и прочие шумы куда-то делись. Жизнь вернулась в рабочее русло…
Каната на месте не оказалось. Шестнадцатый облазил всю каменную чашу, тщетно водя руками по ледяному дну. Хотя… потянув на себя, он вытащил кусок каната, небрежно срезанного чем-то острым.
Шестнадцатый выпрямился во весь рост, растерянно замерев среди капающей воды, течения и тихого сквозняка. Мыслей не было.
По другую сторону площадки, откуда он только что вылез, послышалось ритмичное шуршание, похожее на смех. Оно приблизилось, сместившись правее. Шестнадцатый яростно водил фонариком, пытаясь найти источник. Ум упрямо твердил, что это лишь наложение звуковых волн, но захлестнувшие эмоции к голосу разума прислушиваться не желали.
Неожиданно луч фонаря упёрся в старую палатку. Сердце ёкнуло. Вспомнилось лицо того, кто там лежит…
Отмахнувшись от неприятных мыслей, он сосредоточился на главном. Там валялись какие-то вещи. Рядом с покойником. Может, и канат найдётся?
Решившись, Шестнадцатый выбрался из воды и медленно, чувствуя дрожь в ногах, пошёл в сторону палатки. Провёл чёрной перчаткой по серой шершавой ткани, нащупал молнию…
Тяжёлая капля стукнула по шлему. Где-то глухо упал камешек. Это придало решимости. Нечего стоять!
Откинув рукой полог, Шестнадцатый стал на четвереньки и полез внутрь.
Покойник лежал там же, где и раньше. Безжизненные глаза смотрели вверх, в сторону колышущейся ткани. Возле тела валялись какие-то вещи, свёртки и предметы, смутно узнаваемые в слабом свете фонаря.
Неожиданно шелестящий смех приблизился. Он потерял свою «размытость» и стал вполне чётким, определяемым. Шагах примерно в десяти.
За матерчатой стенкой тихо хрустнул приминаемый грунт. Шестнадцатый замер, как и стоял на четвереньках, медленно повернув голову на звук. Словно можно было что-то увидеть через ткань. По ту сторону, среди капели и течения воды отчётливо донёсся глухой стук шагов.
Рука нащупала молоток.
Может, всё-таки послышалось? И… вот это, за палаткой, лишь сквозняк? Легко проверить, если выбраться наружу. Если заставить себя выйти из оцепенения. Выскочить из палатки. Если…
Кстати, вот и канат! Перед носом. Только не новый, а кое-как свёрнутый, и даже слегка обледеневший. Край небрежно обрезан. Скорее всего, тем складным ножом, что валяется под канатом, поблескивая неубранным лезвием в свете фонаря.
Обрезал… кто?
Шестнадцатый сжался в маленький комочек, забыв про внешний мир и вообще про всё на свете. Медленно повернул голову в сторону лежащего навзничь тела.
Мёртвые глаза, досель глядевшие в потолок, теперь косились на него. Остроносое и белое как мел лицо исказилось в ярости.
– Зачем… ты… ТРЕВОЖИШЬ!!!
***
– Эй, очнись!
Шестнадцатый согнулся пополам и отчаянно кашлял, вычищая накопившуюся в носоглотке слизь.
Вытер рот рукавом, распрямился. Где это он? Белый, ослепительной чистоты кабинет. Несколько шкафов с оборудованием. Пара коек. На одной из них он и сидит. Коснулся лица, вздрогнул от неприятного ощущения колких волос. Сколько же времени прошло, если они успели вырасти?
В дальнем углу он увидел кресло, состоящее из прозрачных и тонких силовых жгутов. Возле него голографический монитор практически невидимый со стороны. В кресле сидит парень, набирая на экране какой-то текст. Казалось, что он висит над полом и водит руками по воздуху.
Лицо холёное, фигура субтильная, на глазах аккуратные очки прямоугольной формы. Какой-то он слишком ухоженный для бойца. Стоит ли его опасаться?
Впрочем, в любой момент сюда могут ворваться Наставники или кто-нибудь из охраны.
– Как ты? – спросил он.
– Угу…
Дверь с шуршанием раскрылась, Шестнадцатый вскочил на ноги, затравленно озираясь в поисках выхода. Но это оказалась златовласая девушка, кам там её, Двадцатая кажется...
– Итак, с пробуждением! – сказал парень. – Я Пять-восемь-шесть, можно просто Пятый. А это Двадцатая.
Шестнадцатый кивнул.
На губах Пять-восемь-шесть скользнула улыбка.
– Ты, видимо, Шестнадцатый. Под описание подходишь, - он улыбнулся. - О тебе уже легенды ходят!
– О нас, – поправил его Шестнадцатый, впервые заговорив. – Четверо нас.
Очкарик вздохнул. Девушка тоже нахмурилась и отвела взгляд.
– В общем, я тебя вылечил, – сменил тему Пятый. – Но сутки полежать придётся.
– Минимум! – категорично добавила Двадцатая.
– Нет у меня суток… – Шестнадцатый встал, покачиваясь. Едва не упал от слабости и головокружения. Справился. Прошёлся несколько раз вдоль стен, пытаясь вернуть контроль над телом.
– Упрямый, – улыбнулась Двадцатая. – Я забыла его комбинезон. Сейчас принесу!
Шестнадцатый с интересом проводил её взглядом, наблюдая за фигурой и пластикой движений.
– Это моя женщина, – Пятый перехватил его взгляд, блеснул очками. – Мы здесь стараемся быть верны друг другу.
– Я понял, – глухо сказал Шестнадцатый, снова присаживаясь на койку. В голове шумело. – Вы нашли пробы, которые я принёс?
– Да их с тебя можно было стаканами выкачивать! – улыбнулся Пятый. – Но не нужно, спасибо. У нас образцов выше крыши. Эта пакость успела выкосить несколько десятков человек, прежде чем её научились лечить. Тебе повезло - хватанул реликтовую форму. А они слабенькие.
- То есть существуют и другие формы?
– К концу эпидемии бактерии мутировали и стали намного опаснее. Но мы их уничтожили. Целиком.
– Эпидемия? А что это?
– Массовое заражение. Больше тысячи человек. Почти сотня погибших, хаос и масса проблем. Оно по нам как косой прошлось.
– Надо же… – пробормотал Шестнадцатый, – а мы и не знали, что у вас тут такое творится…
– Не вы одни. Соседи тоже. Чтобы не было паники, - лаконично сказал Пятый. – Но эта дрянь появилась откуда-то из подземки в нескольких местах сразу, так что слухи всё равно просочились...
– Откуда-то? – Шестнадцатый аж подпрыгнул. – Вы, что, не смотрели видео с моего планшета?
– Мы не трогаем чужих вещей, – Пятый даже удивился вопросу. – А что там?
Шестнадцатый рассказал про тающий кусок мёртвого океана, про застывших рыб и прочих зверей. Умолчал только о конкретном местонахождении. Рановато пока.
– Вот ваши комбинезоны, – Двадцатая ворвалась вихрем в кабинет, перебив его. – Шестнадцатый, смотри как его надо надевать..
– Милая, – Пятый мотнул головой. – Давай чуть позже. У нас важная беседа.
– Куда позже?! Мне на смену через полчаса!
– Может, мы сами разберёмся?
– Забудешь, – вздохнула девушка. – И перепутаешь всё. А он таких не носил и не знает, как надевать…
– Милая! – Пятый слегка повысил голос. – Давай ты не будешь спорить с начальником!
Двадцатая покраснела.
– Ох, повелитель! За неделю два раза очки терял, и штаны порвал вчера. Тоже мне...
По бесстрастному лицу Пятого прошла тугая волна эмоций, тонкие губы сжались в ниточку, взглядом можно было сверлить стены. Двадцатая уловила градус настроения, сбавила тон, показала ему язык и гордо пошла к двери.
– Сами так сами! Смотрите руки с ногами не перепутайте…
Шестнадцатый, который теперь поглядывал на неё украдкой, не выдержал и покатился со смеху. Двадцатая показала язык и ему, после чего удалилась.
– Женщины… – вздохнул Пятый. – У них такое бывает… иногда.
Шестнадцатый задумчиво потёр лоб.
– А смысл?
– А без! – криво улыбнулся Пять-восемь-шесть. – В любом случае пользы от них больше, чем… всего остального… Ладно, продолжай! То есть вы нашли источник эпидемии?

[ВинипегНави]

Под капель и шуршание подземной реки, Шестнадцатый дёргался в большой извилистой щели, пытаясь выбраться.

Хрустнула порода, непрочный сланец раскололся(,) и Шестнадцатый вместе с куском стены выпал на неровный ледяной пол.

Рывком врубил фонарь. Никого. Только серебристые искорки капель, мелькают в потоках света.

1. Лучше "резко". Рывок для нажатия на кнопку - чересчур.
2. Запятая между подлежащим и сказуемым.

Только плечи невольно вжимались, от мысли, что следующий булыжник может упасть на голову.

Шестнадцатый яростно водил фонариком, пытаясь найти источник. Ум упрямо твердил, что это лишь наложение звуковых волн, но захлестнувшие эмоции к голосу разума прислушиваться отказались.

Поскольку "водил" и "твердил", лучше "отказывались".

Покойник лежал там же(,) где и раньше.

При наличии "там же" запятая обязательна.

Может(,) всё-таки послышалось?

Если заставить себя выйти из оцепенения, (рек.)и выскочить из палатки. Если…

Скорее всего, тем складным ножом, что валяется под канатом(,) поблескивая неубранным лезвием в свете фонаря.

Белый(,)(рек.) ослепительной чистоты кабинет.

Казалось, что он висит над полом, и водит руками по воздуху.

Дверь с шуршанием раскрылась(,) и Шестнадцатый вскочил на ноги, затравленно осмотревшись в поисках выхода.

Лучше "осматриваясь".

А, может, и непохожа.

Перед этим было "похожая" - следовательно, раздельно, поскольку присутствует отрицание.

Шестнадцатый, молча кивнул.

Очкарик вздохнул и молча, кивнул.

– Нет у меня суток… – Шестнадцатый встал(,) покачиваясь.

– Я понял, – глухо сказал Шестнадцатый(,) снова присаживаясь на койку.

- То есть, существуют и другие формы?

Союз.

– Не вы одни. Соседи тоже. Чтобы не было паники. (,)- лаконично сказал Пятый.

– Откуда-то? – Шестнадцатый аж подпрыгнул. – Вы(,)(рек.) что(,) не смотрели видео с моего планшета?

Частица. Сокращенный вариант "что ли".

– Вот ваши комбинезоны, – Двадцатая ворвалась вихрем в кабинет, перебив его. – Шестнадцатый, смотри(,) как его надо надевать..

Почему мн.число? Пятый тоже без комбинезона? Если да, то почему? Тоже больной?

– Забудешь, – вздохнула девушка. – И перепутаешь всё. А он таких не носил, (рек.)и не знает, как надевать…

– Сами там сами! Смотрите руки с ногами не перепутайте…

Наверное, "так".

Шестнадцатый, который теперь посма(т)ривал на неё украдкой, не выдержал и покатился со смеху.

– Женщины… – вздохнул Пятый. (-) У них такое бывает… иногда.

[toron]

ПРЕДпоследний кусок похождений на ледяной планете Ип-Кё-Ар.
Там правда сюжет на целый роман развернуть можно, в стиле какой-нибудь "Red Faction", но хочу закончить линию с Валинором, поэтому "буду краток" (С)
__________________________________________________________________

Номер отличался белизной, яркостью и полным отсутствием даже намёка на уют. Хорошо знакомая обстановка ещё по той прошлой жизни. Светились невидимые лампочки, пахло освежителем, пластиком и, в общем-то, учебкой. Одна только разница – там перегородок не было, группа жила вместе. Здесь же его встретила гнетущая пустота и одиночество.
Кинув сумку на кровать, Шестнадцатый прошёлся по временным владениям.
Ничего лишнего, всё по делу. Разве что среди стены торчал экран. Шестнадцатый, любопытствуя, включил и несколько минут недоумённо смотрел передачу под названием «Прогулки под землей». Поначалу смотреть эту ахинею было весело. Но когда там сообщили, что все подземные пещеры заполнены раскалённым газом, он выключил – много смеяться, говорят, для здоровья неполезно…
Подошёл к кровати. Спать на ней не придётся, уже сегодня в ночь он выходит назад к своим. От этой мысли всё внутри вздрогнуло и напряглось. Как они там? Логика подсказывала – КАК, но думать об этом не хотелось. В любом случае он должен быть там!
Резануло глаз голографическое изображение Наставника, обнимающего за плечи парня и девушку. Те лучились счастьем и улыбались до ушей. Над ними мерцала какая-то позитивная надпись. Шестнадцатый читать не стал, содрал портрет со стены и бросил за кровать. Нечего тут сверкать стальной мордой и фальшивыми улыбками…
– Можно я зайду?
Вздрогнул, обернулся. В дверях, смущённо улыбаясь, стояла Двадцатая.
– Конечно!
Ему понадобилось сделать усилие над собой, чтобы не разглядывать её как дивный минерал. Но взгляд сам собой зацепился за девушку, и отцепить его оказалось непросто. Из курсов физиологии Шестнадцатый знал, почему мужчин и женщин тянет друг к другу. Знал, и что с этим делать. В перспективе. Но Двадцатая для этого уже не подходила, у неё Пятый есть. И всё же… она очень мила, эта златовласка с синими выразительными глазами. Чувствуя её запах, Шестнадцатый терял ощущение реальности, и всеохватывающий восторг смешивался с искренней паникой. Как остановить это сумасшествие?!
– Могу я взять твой планшет?... – смущённо спросила она и, пытаясь пояснить, затараторила. – Ребята забыли кое-что скопировать, а там есть несколько файлов с замерами, которые сделал твой друг...
– Ну… – Шестнадцатый запнулся. – Даже не знаю!
– Там что-то… личное? – на её щеках неожиданно появился румянец. Шестнадцатому понравилось. Ему вообще всё в ней нравилось, до одурения. Кроме просьбы дать планшет.
– Там фотографии людей, которые умерли – наконец признался он.
Лицо Двадцатой посветлело, приятный румянец пропал.
– Шестнадцатый! – укоризненно воскликнула она, – Я побольше твоего видела людей, которые умерли. Работа такая, забыл?
– Забыл, – признался он, протягивая планшет. – Тогда держи!
В этот момент его разрывало пополам. Одна часть придумывала, как бы удержать девушку подольше. Другая же отчаянно надеялась, что Двадцатая уйдёт и его перестанет, наконец, штормить.
Наивный! Он ещё не знал, что такое женское любопытство. Битый час девушка расспрашивала его о жизни «на улице», о вулканах, горах, подземных фонтанах… там, где он облазил всё вдоль и поперёк, а она могла лишь смотреть об этом в дивных передачах, которые на большом экране.
И он отвечал, стараясь использовать непривычную для себя манеру говорить в красках с подробностями. Но на любой ответ следовало ещё три вопроса и Шестнадцатый уже перестал понимать, радуется он возможности общаться с ней или всё-таки страдает.
– Послушай, – мягко перебил он очередной её вопрос, – а Пятый знает, что мы с тобой общаемся?
– Не знает! – она побледнела и взглянула на него с вызовом. – Но он умеет доверять, а умею оправдывать доверие! – она взглянула на часы… – Но мне действительно пора.
До Шестнадцатого дошло, что он сказал чего-то не то. Он едва не бросился извиняться, но сдержался.
– За планшет не беспокойся, – сухо сказала девушка, открывая дверь, – верну до твоего отъезда.
– Ты же сказала, что умеешь оправдывать доверие, – он взглянул ей в глаза. – Так чего мне беспокоиться?
Она смутилась, на щеках снова вспыхнул приятный румянец. Смягчилась.
– Да… Хорошо. Ну, пойду?
– Угу, – кивнул Шестнадцатый. – Удачи тебе!
– И тебе!
Холодный рассудок счёл нужным информировать хозяина, что тот стоит в позе героической статуи и лыбится как идиот. Но ничего поделать с этим не удалось, да и не хотелось.
***
После её визита стало как-то не по себе. Хотелось выскочить в коридор и пробежаться от одного конца базы до другого, а потом и назад… Но приходилось торчать в номере, нарезая круги от санузла до кровати и обратно.
– Эй, ты тут? – в номер заглянула голова Тридцать Пятого, улыбающаяся на весь дверной проём.
– Допустим, – сухо сказал Шестнадцатый, раздражённый тем, что ему не дали осмыслить произошедшее. – И что из этого воспоследует?
– Тебя зовут! – торжественно сказал Тридцать Пятый и заговорщицким шёпотом добавил. – Неофициальные лидеры города! Цени!
– Угу… – промычал Шестнадцатый, всем видом давая понять, как ему важно внимание местных царьков.
– А потом я тебя сам отвезу куда надо, – Тридцать Пятый снова понизил голос. – Разговор есть. С глазу на глаз.
Через минуту они стояли в прозрачной кабине лифта, наблюдая, как вверх плывут уровни базы.
– Мне сказали, что ваши робокары в метель не ходят.
– ИХ робокары в метель не ходят, – хмыкнул Тридцать Пятый. – Но это лучшая погода для неучтёных перевозок.
– Такие бывают?
– А ты думаешь, что вы четверо единственные, кто не пляшет под дудку медяшек?
Шестнадцатый удивлённо взглянул на загадочно улыбающегося Тридцать Пятого, но промолчал, предпочитая разглядывать открывающийся вид на подземку «в разрезе». Глубина базы действительно впечатляла. Особенно удивила огромная подземная полость, подпёртая колоннами. На ровной площадке вокруг шарообразного строения суетился люд и техника.
– Реактор строим! – гордо сказал Тридцать Пятый. – Почти что сами. Старичок напоследок успел разрешение выбить.
– Что за старичок? – удивился Шестнадцатый.
– Бывший руководитель всей колонии на Ип-Кё-Ар. Он был из «мягких», помогал нам…
– ???
– А? Ты ничего не знаешь? – вздохнул Тридцать Пятый. – Прежнюю команду, управляющаую Ип-Кё-Ар мы зовём «мягкими». Их больше нет, уволили всех. А новые… В общем это последний объект на всей планете, который строится с нашим участием.
– Наверно же есть причины?
– Несколько крупных аварий. Да и ваша попытка подпалить базу…
– Чего ты несёшь? – Шестнадцатый взглянул ему в глаза. – Мы сожгли один отсек! А потом пожар был потушен.
– Нет, не был, база горела ещё два дня, – Тридцать Пятый помрачнел. – Поэтому и пошёл слух, что вы заминировали базу и подожгли. Всё, приехали, выходим. Теперь к власти пришли «жёсткие». И они обещают с этим покончить. Ты их наверно ещё не видел?
– Боюсь, что уже видел, – хмыкнул Шестнадцатый выбираясь навстречу прохладному полумраку глухой подземки.
- И куда теперь?
- Покатаемся, – философски сказал Тридцать пятый, направляясь к ручной дрезине.
Почти час они ехали в полном мраке неизвестно куда. Здесь не было даже централизованной подачи электроэнергии. Только завывал холодный сквозняк, да капала где-то вода. Пару раз дрезина заезжала в воду почти по края бортов.
В конце пути их ждала тускло освещённая площадка, на которой не было ни одной живой души.
Шестнадцатый умел чуять кожей давление воздуха и чётко ощущал, что тут ОЧЕНЬ глубоко. Глубже, чем было возле лифта.
– Ну вот и всё, – Тридцать Пятый подошёл к голой каменной стене, покрытой следами инструмента, и коснулся её рукой. Часть стены тут же отошла в сторону.
– Заходи, – пригласил он, – тебя ждут.
– А ты?
– А я тут посижу, – Тридцать Пятый плюхнулся на подстеленный коврик, доставая свой планшет. – Меня туда не приглашали.
***
За обшарпанным столиком, под прилепленным к потолку светильником, сидели двое, очень необычной внешности. Плотные тёмно-зелёные комбинезоны не имели никаких кодов и меток. У одного борода, у второго длинные волосы – и то и другое запрещено инструкцией. Стало быть, медяшкам они на глаза не попадались.
Оба существенно старше Шестнадцатого. Возможно, это «изначальные» – первое жизнеспособное поколение, которое удалось вырастить из генетического материала, соскобленного со стенок мёртвого звездолёта, промчавшегося на окраинах звёздной системы с околосветовой скоростью лет триста назад.
– Меня зовут Мотыга – начал беседу тип с рыжей окладистой бородой, а этот тип носит кличку Аврал. – Так это из-за вас «жёсткие» весь регион на уши поставили?
Шестнадцатый пожал плечами.
– Возможно.
– Они уверены, что мы вас покрываем! – хмыкнул волосатый верзила с квадратной челюстью, который Аврал. – И полагают несколько крупных аварий – это ваших рук дело.
– Боюсь, нам даже сейчас такое не по зубам, – ответил Шестнадцатый, присаживаясь напротив них. Страха он не испытывал, но глядя им в глаза, чувствовал въевшуюся привычку повелевать. Это У НИХ он в гостях, а вовсе не у вылечившего его врача или симпатяги Тридцать Пятого. Потому надо быть осторожнее.
– Верим, – кивнул Аврал. – Потому что знаем, что аварии почти всегда из-за спешек. Куда они спешат – непонятно, но из-за этого целая серия проблем. У нас тут тоже чуть реактор не бахнул два года назад.
– А теперь борьба с авариями идёт методом назначения виновных, – хмыкнул Мотыга – Вот вас назначили взрывателями станций и баз. А всё бывшее руководство колонии, обвинили в том, что они проглядели вашу коварную сущность.
– Не понял… – мотнул головой Шестнадцатый. – А чего они только сейчас спохватились? Год же прошёл!
– Тогда старались замять… Дело ж не только в том, что вы базу подпалили. Ещё ведь и противопожарная защита облажалась. База горела долго и весело. Кстати, спасибо вам за это. Реальный пожар с той системой защиты привёл бы к чудовищным жертвам. А так, он пока разгорался, всех уже спасли, а теперь и системы переделали как надо. На всех базах.
– Когда расследования избежать не удалось, – сказал Аврал, – инженеры свалили всё на руководство колонии. Мол, слишком много воли людям дали, вот мы и пошли вразнос. Аварии устраиваем, базы жжем… Прокатило. «Мягких» выгнали с позором и услали в какую-то глухомань. Пришли новые, мы их зовём «жёсткими». Круто себя ставят.
– Главная фишка «жёстких» – добавил Мотыга, – в том, что «мягкие» нас плохо контролировали. Поэтому и аварий много. Под это дело многие службы медяшек замылили свои косяки. Мол, не они напороли, а мы с цепи сорвались.
– А что хотите сделать вы? – осторожно спросил Шестнадцатый.
– Мы сделаем так, что «жёсткие» ВООБЩЕ не смогут контролировать Ип-Кё-Ар! – глаза Мотыги загорелись озорным блеском. – Мы заставим их отказаться от закручивания гаек. Или вообще избавимся от их присутствия здесь.
Шестнадцатый кивнул.
– Интересная задумка…
– Присоединяйтесь, пока они вас не поймали, – пробасил Аврал. – Облавы теперь будут куда энергичнее, чем раньше.
– Знаю, – кивнул Шестнадцатый. – Что ж... если дадите лекарства… и будете нас снабжать всем, что мы сочтём необходимым – я буду на вас работать. Возможно, и мои друзья тоже. Но за них обещать не буду.
– Договорились, – кивнул Аврал – Нам, если что, тебя и одного хватит.
Он открыл голографический проектор.
– Тогда не будем терять времени. Смотри сюда. Это наш Ип-Кё-Ар. Так он выглядит из космоса.
– Ты чего, Аврал? – усмехнулся Мотыга. – Он же не с первого года учебки сбежал.
– Ну, я на всякий случай… – пробасил верзила, сообразив, что дал маху. – Ты это... не отвлекайся, сюда смотри! На орбите горы всякого мусора. Мы хотим запустить сюда несколько спутников, для установления СВОЕЙ глобальной сети. Их там не увидят.
– Боитесь, что медяшки вас отключат? – уточнил Шестнадцатый, впервые назвав Наставников столь уничижительным словом.
– Знаем наверняка! – ухмыльнулся Мотыга. – Нам нужны свои спутники.
– А чем мы-то вам поможем?… – удивился Шестнадцатый.
– Космодром, – пояснил бородатый. – Надо проникнуть туда и подменить контейнеры с грузом на наши спутники. Когда они сообразят что к чему, поздно будет.
– Да и не сообразят, – хмыкнул Аврал. – Оборудование на орбите, бывает, отказывает, а среди мусора его ещё пойди поищи… Опять-таки, уровень кадров на Ип-Кё-Ар – лежать и плакать.
– На космодромы нам проникать ещё не доводилось, – предупредил Шестнадцатый.
– Нам доводилось, – успокоил его бородатый. – Схемы мы вам дадим. Потом.
– Ты сначала разберись, что у тебя с друзьями, – сказал Аврал, и Шестнадцатый побледнел от этих слов. – Как разберёшься, дашь знать.
– Хорошо, – глухо сказал Шестнадцатый.
– Вот и договорились! – глухо сказал громила и протянул ему широкую как лопату ладонь. – Добро пожаловать в наше вольное братство!

[ВинипегНави]

Номер светился белизной и отсутствием намёка на уют. Обстановка хорошо знакомая ещё по той прошлой жизни. Ярко светились невидимые лампочки, пахло освежителем, пластиком и, в общем-то, учебкой.

1. Неприятный повтор.
2. Но заноза не в повторе, а в непонятном "номер светился".

Разве что среди стены торчал экран, ориентированный на показ развлекательных передач. Шестнадцатый, любопытствуя, включил.

Почему Шестнадцатый определил экран развлекательным до включения? А если это для него привычно, почему тогда любопытствует?

Из курсов физиологии Шестнадцатый знал, почему мужчин и женщин тянет друг к другу. Знал(,) и что с этим делать.

Два "знал" - и две запятые обязательны. Кстати, "знал" не повтор.

– Там что-то… личное? – на её щеках неожиданно появился алый румянец.

Прилагательное к румянцу кажется лишним. Глупо предполагать, что румянец в этом контексте будет оранжевым.

– Там фотографии людей, которые умерли – наконец, (рек.)признался он.

Лицо Двадцатой посветлело, приятный румянец пропал.

А вот здесь с "румянцем" прилагательное органично читается.

– Шестнадцатый! – воскликнула она, – я(Я) побольше твоего видела людей, которые умерли.

– Забыл, – признался он, протягивая ей планшет. – Тогда держи!

Лишнее. Других вариантов для протягивания в светящемся номере не просвечивается.
Тем более, что она просила именно планшет.

Остатками рассудка, утопавшего в порыве чувств, Шестнадцатый надеялся, что теперь Двадцатая уйдёт и его перестанет, наконец, штормить.

А вот здесь никаких вопросов к выделению "наконец". Но чуть смущает оборот "остатками". Из предыдущих слов не явствует, что Шестнадцатый борется из последних (остатних) сил с вожделением.

Битый час девушка расспрашивала его о жизни «на улице», о вулканах, горах, подземных фонтанах… там, где он облазил всё вдоль и поперёк, а она могла лишь смотреть об этом в дивных передачах, подаривших Шестнадцатому несколько минут счастья и радости.

Коряво. Читаю: Двадцатая смотрела передачи, которые на несколько минут доставили Шестнадцатому оргазматическое удовлетворение. (Специально утрировал! Про порнуху только подумал!)
Кстати, если Вы имели в виду удовольствие от общения с девушкой, то "битый час" не бьет с "несколькими минутами". А в следующем абзаце возникает "перебил".

Холодный рассудок Шестнадцатого счёл нужным информировать хозяина, что тот стоит в позе героической статуи и лыбится как идиот.

Здесь прилагательное уместно, но только при ликвидации прошлых "остатков" рассудка/разума.

После её визита, стало как-то не по себе.

Хотелось ходить, бегать, смеяться… А приходилось торчать в номере, нарезая круги от санузла до кровати и обратно.

Против логики: персонаж кругами по номеру ХОДИТ или БЕГАЕТ, а не летает. А уж смеется он или плачет при этом - уже в воле автора. На крайняк - ПОЛЗАЕТ по номеру.
Кстати, первое предложение ползать не запрещает.

– Разговор есть. Конфе(и)денциальный.

Но это лучшая погода для неучтён(н)ых перевозок.

– А ты думаешь, надеюсь, что вы четверо единственные, кто не хочет плясать под их дудку?

1. К чему эта "надежда"?
2. Лучше звучит "не желает", то есть противится. "Хочу - не хочу" в таком контексте слабовато. ПМСМ.

Шестнадцатый, удивлённо взглянул на загадочно улыбающегося Тридцать Пятого, но промолчал, предпочитая разглядывать открывающийся вид на подземку «в разрезе».

– Одни медяшки уверены, что мы разумные существа и сами можем о себе позаботиться. Мы их «мягкими» прозвали. Вторые (с)читают, что мы толпа тупых уродов(,) за которыми глаз да глаз. Собственно (-) «жёсткие». До сих пор рулили «мягкие»(,) и дела шли неплохо – мы даже сами целый город успели выстроить. На экваторе. Но за год всё изменилось. Этот проект один из последних. А дальше всё будет изготавливаться на орбите, и собираться медяшками. Нам они больше не доверяют…
– Наверно же(,) есть причины?

– Это вот, те(,) от которых мы бежали, «мягкие»?

– Боюсь, что уже видел, – хмыкнул Шестнадцатый(,) выбираясь навстречу прохладному полумраку глухой подземки.

В конце пути их ждала тускло освещённая площадка(,) на которой не было ни одной живой души.

– Ну вот и всё, – Тридцать Пятый подошёл к голой каменной стене, покрытой следами инструмента(,) и коснулся её рукой.

– Заходи(,) - пригласил он, - Тебя ждут.

Либо запятая, либо с маленькой буквы. А можно и точку вместо запятой.

Плотные тёмно-зелёные комбинезоны, не имели никаких кодов и меток.

– Так это из-за вас медяшки тут всё на уши поставили? – начал беседу тип с рыжей окладистой бородой, по прозвищу Мотыга. Шестнадцатый пожал плечами.

Правильно Шестнадцатый пожал плечами: представления не было, а автор ему уже шепчет, что того прозывают Мотыгой. Шизофрения от таких фокусов может случиться.

– Боюсь(,) нам даже сейчас такое не по зубам, – ответил Шестнадцатый, присаживаясь напротив них. Страха он не испытывал, но(,)(рек.) глядя им в глаза(,) чувствовал въевшуюся привычку повелевать.

– Тогда старались замять… Вы базу подпалили, когда сбегали? – участливо напомнил бородатый.

Знак вопроса с напоминанием у меня плохо в голове укладываются.

– Главный козырь «жёстких» в том, что «мягкие» нас плохо контролировали, понимаешь? Под это дело они свои мно-о-ого своих косяков отмазали.

Либо что-то лишнее, либо многоточие после "свои".

Возможно(,) и мои друзья тоже.

– Ты сначала разберись, что у тебя с друзьями, – сказал Аврал(,) и Шестнадцатый побледнел от этих слов.

– Вот и договорились! – глухо сказал громила и протянул ему широкую как лопату ладонь. (-) Добро пожаловать в наше вольное братство!

[toron]

М-да... В общем, вторая половина предпоследней части...
__________________________________________________________________
Массивные ворота с глухим жужжанием поднялись, упершись в армированный купол потолка. В ангар ворвался адский холод. Тридцать Пятый бегло осмотрел показания датчиков, проверяя системы грузовика. За пределами базы выживание водителя, целиком зависело от состояния машины. Потому и не любили Наставники использовать живых водителей, предпочитая роботов.
– Ну что, готов? – спросил он, закончив дело.
Шестнадцатый сидел рядом в новом комбинезоне, мимикрирующим под цвет окружающей стреды. На коленях шлем, поблескивает стеклом. Всё новое, удобное. Только порадоваться. Но он напряжённо смотрел в метель.
– Поехали, что ли?
– Ага. В путь! – Тридцать Пятый коснулся сенсорной панели, и многотонная громадина послушно ожила, направившись к выходу.
– Стойте! Стойте! – через потрескивающие помехи в эфир пробился девичий крик. – Остановитесь!
– Что за беда! – Тридцать Пятый изумлённо посмотрел в камеру заднего вида. Их догоняла стройная фигурка, энергично машущая руками на бегу.
Машина остановилась, Тридцать Пятый открыл массивную дверь.
– Двадцатая? Ты что ли? Ты чего здесь забыла?
Не обращая на него внимания, девушка рывком забралась наверх, протянув Шестнадцатому планшет. Тридцать Пятый охнул, когда она нечаянно упёрлась в него локтем.
– Вот! Успела! – радостно сказала она, рывком открыв стекло шлема. – Возьми. Спасибо!
– Пожалуйста… – больше слов не нашлось. Шестнадцатой смотрел на неё во все глаза, а она замерла и растерянно улыбалась.
– Девушка! – прокряхтел Тридцать Пятый, – может ты с меня слезешь уже, а?
– Ой! Извини… – она отпрянула назад, снова став ногами на ступеньку. Шестнадцатый теперь мог видеть только улыбающееся лицо и голубые яркие глаза. Крупинки снега попадали на кожу, и она смахивала их рукавом, словно не чувствуя холода.
– Ладно... – помялась она. – Прощай. Удачи тебе!
– И тебе… удачи! Большой удачи! – Шестнадцатый махнул ей рукой, не зная, что и сказать.
– Давай, давай, Двадцатая! – поторопил её Тридцать Пятый. – Ворота открыты, замёрзнешь!
Она очнулась, сбросив с себя оцепенение, пожелала Тридцать Пятому удачной дороги и спрыгнула на бетонный пол. К ней уже со всех ног мчался техперсонал, вывести из опасной зоны.
– Всё, поехали! – Тридцать Пятый слишком резко рванул машину вперёд, их вжало в кресло. Не сбавляя хода, он вылетел из ворот ангара и повёл послушную машину в белую воющую пургу.
– Никогда не буду влюбляться! – наконец сказал он после долгого молчания.
Шестнадцатый не ответил, угрюмо глядя перед собой.

***
Массивный гусеничный вездеход тихо шёл среди скалистого грунта, пересекая большую равнину в направлении злополучного мехкарьера.
– Так вот, – Тридцать Пятый рулил машиной и одновременно ухитрялся размахивать руками, – на высокой орбите есть большая станция. Просто обалдеть какая длинная! Разгонная площадка, говорят…
– И? – Шестнадцатый слушал вполуха, сжав руки в кулаки, ожидая неизбежного. Того, что встретит под землей.
– И туда дважды в год отвозят каких-то странных ребят, – Тридцать Пятый мельком вытащил голографический экран, рассматривая показания. Повернулся к Шестнадцатому. – И об этих ребятах никто ничего не знает!
– Кроме тебя, – уточнил Шестнадцатый, выразительно взглянув на него.
– Есть пара техников, – не смутился Тридцать Пятый. – Которые работали в тех учебках, где этих парней растят. Там, говорят, СОВСЕМ не так, как у нас. Учат их там… знаешь чему? И не дождавшись проявления жгучего любопытства собеседника, сам же и ответил – убивать людей! В рукопашном бою!
– Силы правопорядка? – заинтересовался Шестнадцатый.
– У них шокеры есть! Зачем им драться? Нет, что-то иное. Так вот их в города не пускают, собирают на космодроме отвозят на ту станцию и… И всё! Назад никто не возвращается.
– Очень интересно, – сухо сказал Шестнадцатый, мозг которого не воспринимал «чудесатости», сразу откидывая как ненужный хлам. – Может там большая станция есть для постоянного проживания?
– Нет! – горячо возразил Тридцать Пятый. – Там дела поинтереснее. Среди наших слухи ходят, что медяшки новую планету открыли в другой звёздной системе. Тёплую и обитаемую! И ребят отправляют туда, охранять тамошние базы.
– Доказательства?
– Технарям медяшки рассказывали! – для Тридцать Пятого, похоже, это был предел возможностей доказательной базы. – Там планета… такая… тёплая! Еда прямо под ногами, берёшь что хочешь, да тут же и ешь. Тепло, можно без костюмов ходить и на земле спасть. Воды много.
– Чушь какая-то… – поморщился Шестнадцатый.
– Да нет! Не чушь, – Тридцать Пятый вывернул громоздкую машину на крутой уклон и напряжённо замер, наблюдая, как она съезжает вниз. – Это шанс! Понимаешь? Шанс!
Шестнадцатый мотнул головой.
– Шанс чего? Ходить голым, спать на земле и есть то, что на ней валяется?
– Ну, конечно, – усмехнулся Тридцать Пятый. – Ты вступил в братство, получил доступ в город и теперь думаешь, что жизнь наладилась? Ненадолго, брат! Скоро сутками напролёт будешь искать удобные подземные полости для наших баз. Пахать будешь как проклятый! И чем круче возьмутся за нас «жёсткие», тем быстрее это надо будет сделать.
Он повернул голову, его ухмылка застыла как маска.
– А потом и защищать их. Ты, говорят, уже успел с ними того… пободаться? И как… это…?
– Терпимо, – сухо сказал Шестнадцатый. При должном вооружении.
– На каждое твоё «вооружение» они сотню такого же добра притащат! Ладно, чего я тебя убеждаю? Скоро сам убедишься. Только… можно просьбу? Я же вроде как тебя от патрулей спас.
– А я же вроде как тебя из клетки вытащил, – парировал Шестнадцатый. – Чего хотел?
– Когда начнёте свою службу… возьмите к себе? Хочу научиться вашим штучкам, пока не началось… – глаза Тридцать Пятого словно впились в Шестнадцатого насквозь. – Когда начнётся… хоть что-то уметь буду.
– Я подумаю, – лаконично ответил Шестнадцатый. Всё равно придётся учить людей ориентироваться в подземках, если ты прав насчёт постройки баз. Так что – он улыбнулся – без тебя не обойдёмся.
– Спасибо! – расслабился Тридцать Пятый. – Ну и насчёт планеты, ты подумай…
– О чём?!
– О том, чтобы пробраться на корабль и смыться на станцию. А оттуда рвануть на тёплую планету!
– Нет! – отрезал Шестнадцатый. – Я слово дал! К тому же всё, что ты знаешь о станции – это лишь слухи. Нужна точная информация.
– У нас полгода, – пожал плечами Тридцать Пятый. – Я ж тебя сейчас никуда не зову.
– Вот через полгода и обсудим, – согласился Шестнадцатый. – Мы подъезжаем к карьеру.
– Не подъезжаем, а подъехали. Я вниз не поеду, потом долго выбираться. Выгрузимся тут, потом заберёшь.
– Идёт! – Шестнадцатый захлопнул шлем, повернулся к Тридцать Пятому. – Поможешь с разгрузкой?
– Конечно!
***
На небе сверкали звёзды, висел огромный шар планеты Наставников. Шестнадцатый на аэродоске спускался вниз по склону. Над головой свирепо свистел ветер, но здесь внизу в карьере он существенно тише.
В рюкзаке лекарства и самое необходимое оборудование. Остальное они с Тридцать Пятым сложили в небольшую расщелину и укрыли маскировочной тканью, которую потом завалит снегом.
Душа Шестнадцатого уже была там, внизу, среди камней. Тело же плелось ещё тут, машинально высматривая препятствия и опасности. От этой раздвоенности, хотелось кричать и мчаться быстрее.
Проскочив по инерции значительное расстояние, Шестнадцатый включил аэродоску и набрал скорость, наплевав на порывы ветра и неудобный рельеф.
Выход недалеко отсюда, и с каждым мигом он всё ближе.
***
Подземка встретила его полным мраком и относительным теплом. Он снял верхнюю «шкуру», убрав в рюкзак. Достал фонарик и очки с тепловизором. Он и без этой штуки мог обходиться, но с нею всё же удобнее.
Страшный страх, что канат свёрнутый лежит в палатке с покойником, не оправдался. Всё тут было так же как и в момент ухода. Разве что камней нападало больше…
Опасливо обойдя палатку, Шестнадцатый добрался до каменной «чаши» куда выбиралась из расщелины мчащаяся вода. Залез в воду, и после недолгих попыток нащупал канат.
Нырнул и решительно полез встреч холодному потоку. В новом костюме есть запас воздуха на полчаса, поэтому можно особо не спешить, проскакивая затопленные места.
С плеском и шорохом он вынырнул из воды. Едва не растянулся на скользком ледяном берегу. Вылез из реки, встал во весь рост и вслушался.
Его встретила полная глухая темнота, разбавляемая лишь слабым шуршанием текущей воды. Палатка стояла в нескольких шагах, погруженная в полный мрак.
Сделав над собой усилие, переставляя ватные ноги, Шестнадцатый приблизился. Трясущимися руками отодрал липучки и, замерев на миг, полез внутрь.
Включил фонарик, на режим кругового освещения. Белые лучи света выхватили колышущиеся стенки, оборудование, неубранные контейнеры с едой и биоотходами. Не сразу в игре света и теней он разглядел три тела, замершие в надувных креслах. Они лежали в тех же позах, в каких он их оставил. Планшет Первого валялся возле кресла, экраном вниз. Вокруг царила торжественная тишина.
Шестнадцатый замер, глядя на окружающее его застывшее время. На глаза наворачивались слёзы.
– Вот так, ребята, – тихо сказал он. – Вы ждали меня, но не дождались. Я слишком медленно шёл…
И поддавшись эмоциям, яростно швырнул рюкзак куда-то в груду хлама и с рыданиями, упал на пол, глухо стуча кулаком в равнодушный камень под слоем тонкой плёнки…
– Чего ты орёшь как пострадавший. Купол обвалишь!
Шестнадцатый подпрыгнул на месте. Недоуменно уставился на Восьмого, сидящего в кресле.
– Т… ты?
– Ну, я, и что? – Восьмой зевнул, охнул от боли и снова лёг. – Болит зараза! Да ещё и кашлять хочется.
– А… остальные?
– Спят. Мы большую часть времени спим. Чего тут ещё делать? Первый иногда мусор выносит.
Шестнадцатый теперь уже слушал вполуха, рывком ковыряясь в рюкзаке. Лишь бы лекарства не побил! Дурень, зачем швырнул сумку! Пульс же надо было сначала померить. Идиот! Зачем швырял? Лишь бы… лишь бы уцелели… хотя рюкзак противоударный и всё же… но всё же… ФУУУХ! ЦЕЛЫЕ.
Он зарядил в пистолет три ампулы и подошёл к Восьмому.
– Замри!
Щёлкнул пистолет, поток сжатого воздуха зачистил кожу от всего лишнего, лекарство тонкой струёй пробило кожу и вошло прямо в кровь.
– Ну как? – спросил Шестнадцатый.
– Да так же, – ухмыльнулся Восьмой, потирая плечо. – Только теперь ещё и рука болит.
– Очень смешно… может, оно не сразу проявляется?
– Ну да, – кивнул Восьмой, – ту гадость тоже пару дней пришлось жевать, пока полегчало…
Шестнадцатый ввёл дозу Первому и Девятому, аккуратно убрал аптечку и лишь потом до него дошёл смысл сказанного.
– Какая гадость? Кому полегчало?
– Нам. Тут штука такая приключилась, – Восьмой осторожно потянулся, насколько позволял едва сросшийся скелет. – С нами дня три назад связался кто-то. Прямо на планшет Первого! Сообщили о биодобавках, которые при нужной концентрации могут помочь при этой болезни. Первый сразу же приготовил и мы это два дня ели. А вчера этот тип позвонил ещё раз, сообщил уточнённый рецепт. Сказал, что учёл наши параметры… какие-то… Вон, в банке лежит. Едим понемногу, и знаешь, вроде как легче стало. Первый вон ходить начал иногда, даже мусор попытался вынести. Правда, не донёс…
– Неправда! – шёпотом протестовал Первый. – Я их к выходу нёс, так что всё у меня получилось.
– Мужчина! – похвалил Восьмой и снова закашлялся от смеха.
– А кто связался? Имя назвал? – до Шестнадцатого только доходил смысл сказанного. – НАС ЧТО НАШЛИ?
– Типа того… Через твой планшет. Я уж думал ты того…
– А кто это был?
– Какой-то тип с писклявым голосом, – пожал плечами Первый. – Двадцатым представился.
– Писклявым? – Шестнадцатый не удержался от смеха. – Чудаки! Да это ж девчонка была! Она врач.
– Везёт им там, если у них такие врачи, – прошептал Первый и закашлялся.
– Ну так… доучишься! – воскликнул Шестнадцатый. – Сам таким станешь. Мы теперь кем хотим, сможем стать.
– Не хочу, – поморщился Первый. – Раньше хотел, а теперь уже нет. А её надо будет встретить обязательно. Поблагодарить от всех нас!
– Эт точно! – пробасил Восьмой.
Шестнадцатый неожиданно побледнел как мел и замолк. Непостижимым внутренним чутьём, он вдруг отчётливо осознал, что Двадцатую он больше никогда, НИКОГДА не увидит. Даже если доведётся ему опять гулять по улицам её города и дышать тем же воздухом…
Так и стоял он, ошарашенный догадкой, не слыша ни расспросов друзей, ни их радостных шуток. А белая просторная палатка, словно кружилась вокруг него весёлым хороводом из света, звуков и теней…

[ВинипегНави]

Тридцать Пятый бегло осмотрел показания датчиков, проверяя системы грузовика.

КМК, лучше "просмотрел". Осмотр обычно подразумевает всесторонность (со всех сторон) и зачастую связан с обходом, а показания датчиков, как правило, легкодоступны и сконцентрированы в одном месте для удобства просмотра оператором.

За пределами базы выживание водителя, целиком зависело от состояния машины.

Шестнадцатый сидел рядом в новом комбинезоне, мимикрирующим под цвет окружающей стреды.

– Двадцатая? Ты(,) что ли? Ты чего здесь забыла?

– Девушка! – прокряхтел Тридцать Пятый, – может ты с меня слезешь уже, а?

При наличии восклицательного знака запятая с маленькой буквой сомнительны. Если только прокряхтеть без восклицания, а с многозначительным многоточием.

– И? – Шестнадцатый слушал вполуха, сжав руки в кулаки, ожидая неизбежного.

Можно удалить, лишнее. Для передачи напряжения - кулаков достаточно. Уточнение, что кулаки сформированы руками, а не ногами, излишне.
Кстати, за правильное написание "вполуха" - молодец! Слишком часто встречается ошибка.

– И туда дважды в год отвозят каких-то странных ребят, – Тридцать Пятый мельком вытащил голографический экран, рассматривая показания. Повернулся к Шестнадцатому.

"Мельком" плохо сочетается с длящимся действием.

– Есть пара техников, – не смутился Тридцать Пятый. – Которые работали в тех учебках, где этих парней растят. Там, говорят, СОВСЕМ не так, как у нас. Учат их там… знаешь чему? (-) И(и) не дождавшись проявления жгучего любопытства собеседника, сам же и ответил(,) или (:) – убивать людей! В рукопашном бою!

– Может(,) там большая станция есть для постоянного проживания?

– Терпимо, – сухо сказал Шестнадцатый. (-) При должном вооружении.

– Я подумаю, – лаконично ответил Шестнадцатый. (-) Всё равно придётся учить людей ориентироваться в подземках, если ты прав насчёт постройки баз. Так что(,) – он улыбнулся(,) – без тебя не обойдёмся.

Над головой свирепо свистел ветер, но здесь внизу в карьере он существенно тише.

Я бы выделил как уточнение. Слишком много идентификаторов места - "здесь", "внизу", "в карьере".

Страшный страх, что канат свёрнутый лежит в палатке с покойником, не оправдался. Всё тут было так же(,) как и в момент ухода.

"Молочное молоко"!

Опасливо обойдя палатку, Шестнадцатый добрался до каменной «чаши»(,) куда выбиралась из расщелины мчащаяся вода. Залез в воду, (рек.)и после недолгих попыток нащупал канат.

Его встретила полная глухая темнота, разбавляемая лишь слабым шуршанием текущей воды. Палатка стояла в нескольких шагах, погруженная в полный мрак.

Повтор прилагательного.

Включил фонарик, (рек.)на режим кругового освещения.

И поддавшись эмоциям, яростно швырнул рюкзак куда-то в груду хлама и с рыданиями, упал на пол, глухо стуча кулаком в равнодушный камень под слоем тонкой плёнки…

– Чего ты орёшь как пострадавший. Купол обвалишь!
Шестнадцатый подпрыгнул на месте. Недоуменно уставился на Восьмого, сидящего в кресле.

Ну слава богу! Зачем же так расстраивать читателя?! Живы!

Дурень, зачем швырнул сумку(?)(рек.)!

Лишь бы… лишь бы уцелели… хотя рюкзак противоударный(...) и всё же… но всё же… ФУУУХ! ЦЕЛЫЕ.

Первый сразу же приготовил(,) и мы это два дня ели.

Вон, (рек.)в банке лежит. Едим понемногу, и знаешь, вроде как легче стало. Первый вон ходить начал иногда, даже мусор попытался вынести.

Рекомендую, потому как указующая частица, но в прямой речи право автора ПРАВЕЕ.

Мы теперь(,) кем хотим, сможем стать.

Либо вообще снять выделение. Я бы убрал.

Шестнадцатый неожиданно побледнел как мел и замолк. Непостижимым внутренним чутьём, он вдруг отчётливо осознал, что Двадцатую он больше никогда, НИКОГДА не увидит.

Может, выделить сравнение? Здесь явно связь со сказуемым слаба, чувствуется добавка, без оборота смысл не меняется. Хотя выражение часто употребляется - почти устойчивое.

А белая просторная палатка, словно кружилась вокруг него весёлым хороводом из света, звуков и теней…

-----
А почему он не увидит Двадцатую? Жалко же! Да и непонятно, с чего такая убежденность?

[toron]

А почему он не увидит Двадцатую? Жалко же!

Жалко. Но "захлестнуться чувствами" она себе не позволит. У них вообще животные инстинкты подавлены разумом. А логически любовный треугольник - очень невыгодная штука Логически...

Да и непонятно, с чего такая убежденность?

Его интуиция. Он не понял сразу, подавленный предстоящей встречей с живыми/мёртвыми друзьями, а дошло уже потом. Надо будет это лучше прописать если квалификации хватит

Страшный страх = молочное молоко

Ну, вообще, так и задумывалось, но я теперь сомневаюсь, что это хорошая идея.

[ВинипегНави]

Тридцать Пятый бегло осмотрел показания датчиков, проверяя системы грузовика.

КМК, лучше "просмотрел". Осмотр обычно подразумевает всесторонность (со всех сторон) и зачастую связан с обходом, а показания датчиков, как правило, легкодоступны и сконцентрированы в одном месте для удобства просмотра оператором.

Я тут ещё подумал, и "просмотрел" тоже как-то не очень... "Окинул взглядом", "проверил" (тут повтор будет), "сверил", "бегло взглянул" - вариантов куча. "Просмотрел" слишком обыденно и не отвечает контексту. Если бы не моё частное мнение, то и "осмотрел" бы хорошо подходило.
Короче, кто автор? Решать Вам!

Страшный страх = молочное молоко

Ну, вообще, так и задумывалось, но я теперь сомневаюсь, что это хорошая идея.

Мне нравится Ваш юмор. Но здесь, действительно, он не чувствуется (возможная гибель товарищей к этому не располагает) - а только "масло масляное".

[toron]

Последний кусок дроблю по частям.

...Гулкий звук шагов и шумное дыхание многократно отражались по сводам подземных ходов. Казалось, по длинному коридору ползёт длинное чудище, протискиваясь через узкие ходы.
Время от времени подземку окатывает раскатистый гул. Потолок вздрагивает, сверху сыплются обломки хрупких сланцевых пород. Бойцы с непривычки замирают и обеспокоенно вертит головой.
– Вперёд! – понукает их Первый, ставший командиром уже двух десятков человек. Народ приходит в себя и продолжает стремительный бег.
До развилки всего ничего. Раньше хватило бы и часа неторопливой прогулки. Сейчас надо спешить, а потому у них минут десять. Зато потом можно будет отдохнуть, ведь там есть электродрезина.
Шестнадцатый поправил ремень, на котором болтался тепловой излучатель – громоздкая и не всегда эффективная штука, надо сказать. Однако без неё против «жёстких» всё равно, что голышом. Рядом с ним тяжело дышал «автор» этой штуки, полгода назад рассказавший, как отбивался от наседающих врагов – и этим подал идею создания оружия.
– Сдохнуть можно! – снова жалуется он.
– А лучше не надо, – добродушно советует Восьмой, который помимо оружия тащит на себе ещё несколько шашек для дистанционного подрыва.
Неожиданно раздаётся близкий взрыв. Ну ОЧЕНЬ близкий. Словно что-то попыталось вломить им прямо над головой, но потолок выдержал, передав лишь оглушительно громкий хлопок и массу каменной крошки.
Не успели они оклематься от этого, как хлопок повторился, хоть и чуть поодаль, но рядом. А затем последовал ещё один…
– Они нас нашли! – жутко завопил кто-то, и отряд превратился в кашу из комочков жизни, отчаянно желающих спастись. Сжав зубы до боли, Первый схватил крикуна и шваркнул об стену, отчего вопль сразу сменился кряканьем.
– Прекратить панику! Держите себя в руках!
Народ замер. Правда, не от окрика Первого, а от нескольких вразумляющих плюх выданных наиболее устойчивыми бойцами, под негласным руководством Восьмого.
– Вот дрезина! – доложил Шестнадцатый, успевший разведать, что тут где и как взять.
– Осмотреть! – приказал Первый. – Собрать вещи, приготовиться к поездке.
Несколько минут спустя они с наслаждением отдыхали в узких каркасных корытах, под которыми урчал электродвигатель. Источником питания были рельсы. Как ни пытались «жёсткие» обесточить нахальных повстанцев, опыт пребывания в подземке давал свои плоды. Многочисленные зонды регулярно пробирались по узким лазам подземелья Ип-Кё-Ар и соединяли сотни кабелей с энергетическими линиями, проходящими от реакторов в города.
Это пока был единственный козырь восставших. Наставники вышли из водного мира и подземку понимают плохо. К тому же те из них, кто успел более-менее разобраться в дивном мире тёмных коридоров, принадлежал к тем кланам, которые люди прозвали «мягкими» на контрасте с нынешней администрацией. Но «мягкие» похоже, не спешили помогать «жёстким», поскольку те ныкались в подземках, совершая одну глупость за другой.
Однако облавы, аресты – это всё это там, в городах. Страх повредить системы жизнеобеспечения заставлял быть аккуратнее. Здесь же за пределами городов никто не стеснялся. Борьба шла упорная, и ожесточение нарастало с каждым днём.
Поначалу военные били по повстанцам оглушающими зарядами, собирая бесчувственные тела живыми. Но потом стало ясно, что такой заряд никак не вредит спрятавшимся в щелях. А те увлечённо расстреливают медяшек тепловыми лучами.
И мощность ударов существенно возросла. Теперь тех, кто попадал под прямое действие – оставалось только закопать. По кусочкам.
Шок от массы истерзанных тел, вчера ещё смеющихся и о чём-то мечтающих, быстро перешёл в жажду взрывать любой булыжник, если там был, хоть один «медяшка». Обе стороны стремительно расставались с иллюзиями и готовились воевать всерьёз.