Пепел на зелёной траве

Конторович. Пепел на зелёной траве

Купить на Озон

Купить на Kniga.ru

Купить на Google Play

     Прихрамывающий на заднюю левую лапу пес осторожно пробирался между дымящихся развалин дома. Тянуло какими-то странными запахами, среди которых он безуспешно пытался отыскать привычные для его носа запахи хозяев. Но их не было…

       Остро щипали чуткий нос испарения от брошенных поблизости пустых огнетушителей. Кололи подушечки лап осколки стекол – но пес не уходил с пепелища.

       Ведь где-то здесь должны быть люди – его люди. Те, кто кормил пса и играл с ним. Те, кого он был готов защищать от всевозможных опасностей и угроз. И защищал – в меру своих сил. А вот от этой опасности – не защитил. Даже и предупредить вовремя не сумел.

       Когда что-то черное и страшное начало падать с невообразимой высоты, он всполошился. Всем своим нутром почувствовал невнятную (и оттого – вдвойне страшную) опасность, исходящую от этого пришельца.

       Пес залаял, выбежал во двор и призывно обернулся, приглашая своих людей последовать за ним. Странно, но они этого не сделали! Словно бы и не почувствовали ничего… Он ещё дважды возвращался в дом, пытаясь убедить их выйти вслед за собой. Они не поняли! По-прежнему недоумённо глядя на взволнованного пса, люди пожимали плечами – но не двигались с места.

       И тогда он ухватил зубами за подол платья старшей дочери – и потащил её на улицу.

       Скорее! Пока ещё не поздно!

       Но треснула непрочная материя – и девушка испуганно шарахнулась от него в угол. Пес даже почувствовал её недоумение и обиду – за что?! Что она такого ему сделала?

       – Карай! – крикнул хозяин дома.  – Успокойся!

       А страшный гость с неба был всё ближе…

       И тогда не выдержали собачьи нервы – пес залаял! Громко и отчаянно, выражая в своём лае обиду. Я же за вас! Ну что же вы?!

       Его чутких ушей коснулся еле слышный звук – свистел рассекаемый страшным гостем воздух. Пес рванулся навстречу забор – лапы сами понесли прочь от опасного места. А в душе теплилась надежда: может, хоть сейчас они поймут…

       Но – ударила земля по лапам. Подхватил и покатил его кубарем горячий воздух. Полез в раскрытую в лае пасть песок вперемешку с пеплом.… И опустилась спасительная тьма.

       Когда Карай пришел в себя, всё тело болело, словно бы его били палками. Огнем полыхали сломанные ребра, со свистом выходил из обожженного горла воздух. Да и сам воздух словно стал другим – чужим. Наполненным кислым привкусом чего-то незнакомого и враждебного. Кое-как поднявшись на ноги, он поковылял обратно к дому. К тому, что ещё недавно было домом. А стало – хаотическим нагромождением битого кирпича и сломанных досок.

       Но пес не уходил с развалин – он искал там своих хозяев. Тех, чьи руки совсем недавно ласкали и теребили его шерсть (когда-то густую и ухоженную), гладили по голове и почесывали. Тех, кто его кормил, и чей запах запомнился навсегда. Тех, кого он любил…

       Чуть слышный звук отвлек его внимание – Карай навострил уши и повернул голову. Принюхался…

       Объезжая развалины и лавируя между грудами обломков, по улице медленно и осторожно двигались машины. Ему был знаком этот запах – так пахли люди, которые иногда приходили в их дом. Не совсем так – но, очень похоже. У этих присутствовал какой-то оттенок… не совсем понятный даже для его чуткого носа, но он был. Они были похожими – и всё равно, чужими.

       Но машины шли мимо – и пес потерял к ним интерес. У него имелась задача и поважнее – он искал своих людей…

       Сидевший рядом с водителем лейтенант, проводил взглядом ковылявшую вдоль развалин собаку и покачал головой. Досталось же городу… уже не первый такой разбитый дом встречаем. Да, судя по всему, большинство пожаров потушили, но всё равно, разрушения серьезные. И народу погибло, наверное, много…

       Но зона развалин всё-таки, наконец, закончилась, машины пошли резвее, и уже через несколько минут, сверившись с картой, офицер приказал водителю притормозить около одного из домов.

       Хлопнула дверь – лейтенант выбрался наружу. С остановившихся машин попрыгали люди в форме и рассредоточились по улице. Хотя, большинство пассажиров так и остались сидеть внутри техники.  Поднявшись по ступенькам, офицер постучал в дверь. Скрипнув, та отворилась, и на пороге появился мрачного вида дед.

       – Ещё что-то стряслось? – буркнул он.

       – Здравствуйте Виталий Степанович! Дядя Петр Вам кланяться приказывал.

       – Петька? И где он сам?

       – Петр приехать не мог… – развел руками офицер.

       Услышав кодовые слова, старик кивнул и отступил вглубь комнаты, приглашая гостя войти в дом.

       – Мне бы Игоря Ивановича повидать…

       – Сейчас спустимся, – старик вытащил откуда-то из-под стола телефонную трубку и сказал в неё несколько слов. Выслушав ответ, указал гостю на дверь в одну из комнат.

       Пройдя внутрь неё, хозяин дома открыл дверцу стенного шкафа. Что-то там нажал. Секунда… другая… моргнула зеленая лампочка, и внутри шкафа явственно щелкнуло. Подалась назад задняя стенка – и отошла в сторону, открывая проход вниз.

       – Проходите… – кивнул старик на лестницу, – Вас встретят.

Лейтенанта действительно там ждали – заспанный человек с автоматом в руках.

       – Кто Вы?

       – Лейтенант Орешкин, ФСБ. Прошу! – и гость протянул свои документы.

       Быстрый взгляд (глаза встречавшего зацепились за характерные метки в нижнем углу удостоверения – постороннему они ни о чем не говорили) и автоматный ствол опустился.

       – Проходите…

       – Да, я, собственно, за Вами… Товарищ капитан, Вас наверху ждут.

       – Кто?

       – Генерал-лейтенант Широков.

       – Замдиректора?

       – Так точно.

       – Черт! А я небрит…

       – Не страшно, товарищ капитан.  Дело, прежде всего.

       – Ладно, лейтенант… – капитан забросил оружие за спину. – Пойдемте.

 

       Одна из машин в автоколонне, командирский вариант "Тигра", остановилась чуть в стороне. Двери её не открывались, и никто из пассажиров наружу не выходил. Именно к ней и направился Орешкин вместе с капитаном. Щелкнула, приоткрываясь, дверь автомобиля – капитан скользнул внутрь салона. Его провожатый остался ждать на улице.

       – Докладывайте, капитан, – сидевший на заднем сидении пассажир был немногословен. Седоватые волосы, жесткий взгляд – он явно имел немалый опыт общения с людьми. И сразу настроил своего гостя на деловой лад.

       – Да, собственно говоря, товарищ генерал-лейтенант, ничего нового за этот день не произошло. Пожары почти все потушены, идут работы по поиску пострадавших… все уже с ног валятся.

       – Десант?

       – Судя по последним сообщениям от Тупикова, организованное сопротивление подавлено, добивают остатки. Флот вторжения вышел в море, бросив остатки техники и снаряжения, которые они успели выгрузить – забрали только людей. Этому немало поспособствовал обстрел с берега – они не стали рисковать, эвакуируясь на корабли под огнем. Генерал заранее разместил в тайге несколько самоходных установок – они успели вовремя подтянуться к поселку. Стрельба оказалась не очень эффективной, но свою роль сыграла – корабли отошли от берега.

       – Где Рыжов?

       – Три часа назад ушел домой, спать. Собственно говоря, его туда просто силком увели. Он и так на ногах третий день, уже на ходу засыпает.

       – Да уж… – хмыкнул Широков.  – Могу себе представить его состояние… Ладно, поехали в гости…

 

       Как может спать человек в моем положении? Да, как и все прочие – лежа.

Процесс, собственно, сна – он мало подвержен влиянию внешних  обстоятельств. Нет, конечно, и тут бывают иногда исключения – в армии я спал стоя, прислонившись  к столбу. Услышишь шум мотора, отцепляешь фал, открывая, таким образом, проезд, автоматом козырнешь – и спишь дальше. А на звук шагов я успевал открыть глаза раньше, чем кто-либо из подходящих мог заметить, что дежурный по КПП спит на посту. Всё было…

Но сейчас я спал лежа, в кровати. И даже раздеться успел.

       Вот только сами сны… Даже в них я пытался каким-то образом исправить уже произошедшие события.  Выдвигал "Тунгуски" дальше от города, переориентировал зенитчиков… и каждый раз понимал, что всё это попусту.  Ракеты все равно проходили к городу – слишком уж их было много…

       И я, снова и снова раскапывал развалины, вытаскивал из-под руин погибших… спал, в общем.… А, проснувшись, знал, что придется вернуться к этому уже наяву.

       Удар по городу был слишком силен, чтобы это можно было бы пережить безболезненно. Никто, разумеется, не высказывал мне никаких претензий и ни в чем не упрекал. Но сам я… впрочем, это уже отдельная песня.

       А вот присутствие посторонних – это никуда не делось, такие вещи мой организм срисовывал на раз.

       Вот и сейчас – ещё скрипели ступеньки лестницы, а я уже сел и потянулся за брюками. Что-то толкнуло меня – вставай! Так что когда в дверь требовательно постучали, и моя квартирная хозяйка зашлёпала тапочками, направляясь к ней, ее постоялец уже опоясывался ремнем. Ещё несколько секунд – и можно встречать гостей.

       Первым в комнату вошел Марков – наши "глаза и уши", тот самый капитан-связист из "хитрого" контрольного центра. Ну, слава те… может, хоть он что-то положительное сообщит? Устал я уже от хреновых известий.

       А вот зашедший вторым…

       – Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант!

       – Здравствуй, майор! – вошедший протянул руку. – Где у тебя тут присесть можно?

       – Да, хоть и у меня в комнате…

       Жестом остановив Маркова и всех прочих, замдиректора ФСБ проходит ко мне в комнату, закрывает дверь и устраивается на стуле у окна.

       – Да ты тоже садись…

       Опускаюсь на стул.

       – Для начала… – Широков лезет в карман и выкладывает из него на стол пакет. –   Твое удостоверение личности. Небось, так без документов и ходишь?

       – Где ж их взять, товарищ генерал-лейтенант?

       – Вот я и привёз, – кивает он. – Посмотри, всё верно?

       Открываю книжечку удостоверения.

       – Подполковник?

       – За выполнение задания – тебе присвоили очередное звание. Согласен – рано. Так и время сейчас…

       – Да уж… – верчу в руках удостоверение и убираю его в карман.

       Странное дело, вроде и не чувствовал никакой необходимости в документах раньше, а вот получил  – и вроде бы легче…

       – Теперь, Рыжов, к делу, – барабанит пальцами по столу замдиректора ФСБ. – Ваше самочувствие могло бы быть и лучше.

       Так… Кодовая фраза.

       – Мы все зависим от внешних обстоятельств.

       – Не все – некоторым везет больше, – качает головой мой собеседник.

       Подтверждение – первая фраза была произнесена не просто так.

       – Тоже не всегда… – и эти слова я говорю не просто так. Ну и?

       – Ваше задание выполнено, подполковник. Где данные?

       Так… Понятно. Встаю со стула и подхожу к окну. Лезвием ножа осторожно поддеваю обои на стене и достаю оттуда DVD-диск. Возвращаюсь к столу и кладу диск перед генералом.

       – Всё тут, товарищ генерал-лейтенант. Мы задействовали лишь малую часть…

       – Знаю.

       Он убирает диск в карман, встаёт.

       – Теперь – поехали к вам в штаб. Надо с народом познакомиться. Нам тут ещё работы – вообще, атас полный!

       Вот уж с чем спорить не собираюсь…

 

       А неслабая колонна у генерала – с десяток машин, и очень даже неплохих! И где ж все они сидели?

       – Уцелели не только вы, Рыжов, – словно прочитав мои мысли, не оборачиваясь, говорит Широков.  – Просто к вам мы попали не в первую очередь – были и другие дела.

       Это-то понятно… на первый взгляд – так даже и логично! Именно так всё и должно было быть… на первый взгляд. Впрочем, вполне возможно, что я преувеличиваю, это у меня паранойя, наверное, разыгралась…

       Визит в штаб тоже прошел как-то буднично и незаметно. Я представил генерал-лейтенанту всех, кто там находился в этот момент, а было их немного. Постоянная работа по расчистке завалов и помощи пострадавшим отнимала у людей все свободное время, народ попросту с ног валился. И поэтому торчать в штабе, добросовестно просиживая штаны впустую, желающих не находилось. Нет, не исключаю, что таковые мысли народ периодически посещали (и сам-то мечтал о том, чтобы завалиться дрыхнуть куда-нибудь в теплый уголок…), но с их реализацией как-то не заладилось.

А вот прибывшие с генералом крепкие парни в работу включились моментом – разбежались по кабинетам, стали тянуть по зданию связь, прокладывая проводные линии по коридорам. Чувствовался у них жесткий профессионализм, ничего не скажу…

       Наверное, это правильно – не до сантиментов в такие минуты, работать надо. Делать своё дело. То, которое ты можешь сделать правильно – и лучше других.

       Наверное… хотя я вот как-то о помощи другим больше думал. Оттого и снова включился в этот процесс, выехав на разборку очередных завалов.

       А команда генерала работала.

       В короткий срок они установили уверенную связь со всеми, кого в настоящий момент удалось разыскать. И со многими другими – о ком вообще известно ничего не было. Но у Широкова таковые сведения имелись. Да и все ресурсы связного бункера заработали на него в полную силу – люди из команды генерала ввели в его компьютеры соответствующие коды допуска.

       Вспыхнули россыпью огней контрольные панели связной аппаратуры, откликнулись удаленные абоненты, получив сигнал вызова. Выбросили вверх свои антенны фургоны связи, неторопливо выехавшие откуда-то из леса. Буквально на пустом месте развернулся командно-оперативный центр, моментально включив в себя все наработанные до этого связи и контакты.

       И встали у дверей неразговорчивые часовые…

 

       – Докладывайте, капитан, – полковник Морозов грузно опустился на стул, сняв кепи и бросив его на стол.

       Марков положил перед ним тонкую папку и флешку.

       – Здесь, товарищ полковник, записи всего радиообмена Рыжова с его абонентами. Мы же не просто так присвоили им всем соответствующие позывные! "Незабудка" уже по первым словам – по позывным,  вычленяет нужных абонентов и пишет эти переговоры в отдельный файл. Кое-что, правда, всё равно мимо проскальзывает… они не всегда ведут радиообмен правильно. Но основная масса переговоров – здесь. Ну а проводные линии пишутся автоматически, здесь ничего мимо нас не проходит.

       – Вы всех можете слышать?

       – Ну… – капитан замялся. – Нет, не всех. Лизунова не можем и всех его людей – у них своя система закрытия связи, нам они не подконтрольны.

       – И что, много таких?

       – Не очень. Полтора-два десятка абонентов…

       – У Рыжова связь с ними есть?

       – Разумеется! Он иногда использует такую радиостанцию, сам не раз видел. Да и вся группа "серых" так работает.

       – Что у них за аппаратура?

       – "Рось-М2". С блоком персонализации и кодирования. И дистанционно уничтожаемая при захвате.

       – Да, серьезный агрегат.… Но ведь эта станция далеко не достает?

       – Не достает. Дальней связи с её помощью не организовать.

       – Ну и фиг с ними. С самим майором связь есть?

       – С Лизуновым?

       – Да.

       – Есть связь – устойчивая и постоянная. Мы даже можем ему позвонить.

       – Пригласите его в город. Я доложу генералу – с таким человеком надо установить контакт в первую очередь.

 

       Присев на камень, вытираю пот со лба. Нет, не зря мы сунулись именно в этот дом! Двух человек откопать удалось! Живыми! Правда, не совсем здоровыми… но это уже – к медикам, их хлеб.

       Дрожащими руками отстегиваю флягу, подношу ко рту… пусто. И кэмелбэк пустой – когда же это я всё выпил? Да, если честно – то не я один… но всё равно, слишком уж быстро всё выхлебали.

       – Держи! – в мою руку вкладывают теплую флягу.

       Автоматически делаю пару глотков, оборачиваюсь. Потеряшка. В запыленной форме – тоже, видать, что-то где-то разгребал.… Хотя, стоп! Он же сейчас с Тупиковым должен находиться!

       – Ты откуда здесь?

       – С докладом прибыл, да и пленного привез… А в штабе какие-то строгости! На дверях часовые – парни мордастые и суровые. Кто таков, да откель приперся?

       – И чего? Не пустили тебя?

       – Меня? – он ухмыляется. – Не выросла ещё ни у кого такая непускалка…  вызвали дежурного – тоже какой-то незнакомый перец, ему пришлось всё  растолковать. К чести дежа – врубился он моментом, церберов своих отодвинул и провел меня наверх. В твой, кстати, кабинет! А там – здрасьте!  Незнакомый дядька – целый генерал-лейтенант!

       – Широков это. Зампред директора ФСБ.

       – Знаю, он мне тоже представился. Обстоятельно поговорили, даже чаем меня угостил. Расспросил о том, о сём… Пленного я им отдал, его тотчас же какие-то ушлые парни уволокли.

       – Что за пленный-то?

       – Целый подполковник! Из штаба сил вторжения – мы его сутки пасли! Ну и слепили, как полагается…

       – Да? Ну, вы же тоже – парни хваткие… Как там у вас?

       – Нормально.  Тупиков – вот мужик-кремень! Добивает "гостей" – аж хруст по лесу стоит! Таким Макаром, там уже очень скоро никто не уцелеет.

       – Галина как?

       – Гадалка-то? А что ей сделается… Цела. Скоро, поди, уже и вернется, там для неё работы уже и нет.

       На душе у меня теплеет. Слава Богу! Цела…и это радует.

       – Вот что… – я осматриваюсь по сторонам. – У тебя с майором связь есть?

       – С каким?

       – Да с Лизуновым же!

       – Достучусь. А что?

       – Да… как тебе сказать… у меня тут мысли всякие…

 

       Взревев моторами, выбрались из подземных укрытий топливозаправщики. Лязгнув металлом, остановился на неприметном полустанке эшелон цистерн с соляркой. Забегали вдоль него фигурки в комбинезонах, прилаживая к горловинам толстые шланги. Рейс этот был внеплановым, но лишних запасов не бывает.… Тем более что в закромах ракетной базы оставалось достаточно места – хозяйственный майор распорядился прикопать в земле ещё пару десятков ёмкостей нехилого объема.

 

       Поутру меня разбудил посыльный, крепко сбитый парень с погонами лейтенанта. Он терпеливо сидел на табуретке, пока я умывался и отскребал многодневную щетину. А вот поесть не дал, сказал, что завтраком накормят в штабе – там уже целую столовую организовали.

       Приехал он на мотоцикле, генерал распорядился машины попусту не гонять – надо экономить топливо. На мой удивлённый взгляд, лейтенант охотно пояснил, что на станции формируют уже третий эшелон, для снабжения соляркой и бензином других, тех, кому не посчастливилось оторвать в личное пользование нефтеперегонный завод и парочку-другую скважин.

       – Посевная скоро… а топлива нет, на чем землю пахать?

       Это он правильно сообразил! Мы, тоже, надо сказать, здесь ворон не считали, в свои деревни и села тоже кое-какие запасы отправили, но тут, похоже, масштаб совершенно иной… И он, действительно, оказался иным – да настолько, что я аж присвистнул, разглядывая карту.

       – А что ж Вы думали, Сергей Николаевич? – пожимает плечами замдиректора ФСБ. – Уцелело не так уж и мало. Но вот положение там… оно, зачастую, намного хуже, чем у вас. Предприятия стоят, продовольствия нет… Да проще уж сказать, что есть, нежели перечислять недостающее! Вот и ваши данные тут к месту,  да ещё как! Понемногу налаживать будем мирную жизнь, хватит уж воевать-то…

       – Это туда вы топливо отправляете?

       – И уголь будем отгружать – у вас, его тут полно. А там уже дровами топить скоро станут. Электричество тоже местами есть, где местные гидростанции уцелели. Но самое больное место – это продовольствие! Надолго не хватит даже ваших запасов. Надо пахать землю, растить хлеб, разводить скот…

       – Понимаю. А что требуется от меня?

       – Ну… – генерал-лейтенант закрывает ноутбук и откладывает его в сторону. – Давайте прикинем. Вопрос, действительно важный… и несколько щекотливый.

       Это где же у него защекотало?

       – Дело в том, подполковник, что нам предстоит – пусть и не сейчас, конечно, но налаживать какие-то отношения с соседями. Теми, кто уцелел по ту сторону границы.

       – Ну и что?

       – Те, по чьей вине была развязана война, я надеюсь, уже не станут к этому времени занимать сколько-нибудь значимые посты и должности. Если вообще уцелели, в чем я несколько сомневаюсь…

       Я тоже. Ибо (по странному совпадению) кое-что знаю и на этот счет. Есть (а, точнее – были) некие особые группы, которые должны были принять все меры для того, чтобы эти "господа" ненадолго пережили бы свои государства, в случае развязывания ими агрессивной войны.  Пусть кто-то из них не дошел до цели, кого-то перехватили… но не всех же?

       – Допускаю.

       – Это хорошо, что Вы меня понимаете, – кивает Широков, – давайте пофантазируем. Допустим, мы установили контакт с… ну, с той же Финляндией, например. Договорились о встрече руководства. И вот приезжает от них какой-нибудь мэр города, министр… ещё кто-нибудь… А с нашей – соответственно, кто-то аналогичного уровня. Сидят, разговаривают – и внезапно выясняют, что в составе нашего руководства присутствует человек, отдавший приказ о ракетно-ядерном ударе уже после окончания войны.… Как Вы думаете, что они будут чувствовать?

       – Что с нами надо вести себя вежливо – ракеты ещё есть…

       Генерал-лейтенант аж поперхнулся.

       – Ну, Вы и даёте! – качает он головой.

       – Я не ангел – всепрощением не занимаюсь. Добро должно быть с кулаками!

       – М-м-да… – Широков чешет в затылке. – Фиговый из Вас министр иностранных дел выйдет…

       – Как сказать…

       – Я Вас не осуждаю – иного решения быть просто не могло. Наверное.… Но вот видеть перед собою человека, по чьей вине одной ядерной плешью стало больше – не каждый захочет.

       – Угу. Это я от врожденной злобности так поступил, надо полагать? А те, кто по нам ракетами вдарил – они все белые и пушистые?

       – Но не ядерными же!

       – Были бы такие – шарахнули, не раздумывая. Химией же стреляли? Стреляли. Пальнули бы и ядерными – но не нашлось…

       – Но наш ответ сочтут чрезмерно жестоким!

       – Ну и что? Нефиг было сюда лезть! Как потопали – так и полопали! Им, стало быть, войну развязывать можно. А мы – терпеть должны? Не поймет Вас местный народ, товарищ генерал-лейтенант.

       – Здесь – ещё не весь народ, Сергей Николаевич,  – мягко замечает замдиректора ФСБ. – Мы обязаны думать и о других. А они устали от войны! Вас могут не поддержать наши же граждане! И мы, просто обязаны, учитывать и их мнение тоже…

       – Интересно, товарищ генерал-лейтенант, у вас там, случаем, парочка правозащитников не окопалась в руководстве?

– Что ж Вы, право слово, о нас так плохо думаете? – обижается Широков. – А то я не знаю, что собой представляет данная публика. Нет уж, нам такие кадры не нужны.

 

       Словом, общего языка мы не нашли.… В этот раз. Наверное, будут и другие встречи, на которых меня станут подо что-то ещё подписывать.

Не знаю. Устал я. От всего устал – ничего уже не хочу. Спать хочу, тепла мне не хватает!

       Что-то мелькнуло на периферии зрения, какое-то слабое движение…

       Сворачиваю в сторону (домой я пошел пешком, отказавшись от предложения подвезти) и делаю несколько шагов.

       Котенок. Совсем ещё маленький. Серенький и трогательно усатый.  Сжался весь в комочек и смотрит на меня черными бусинками глаз.

       – Иди сюда,  – протягиваю ему руки.  – Жаль, что покормить тебя нечем, но дома есть. Пойдешь со мною?

       Он обнюхивает мои ладони и внезапно делает шажок вперед.  Разъезжаются в стороны маленькие лапки – да, ты совсем ещё крошка!

Подхватываю почти невесомое тельце и прячу котенка за пазуху.

       – Грейся, тут тепло…

       Пока я дошёл до дому, котенок уже пригрелся и тихонечко посапывал носиком. Он даже не проснулся, когда я осторожно выкладывал его на одеяло. А вот покормить…  с этим оказались проблемы. Мяса такие малыши, вроде бы, не едят ещё, а молока у меня нет. Пришлось побеспокоить хозяйку.

       Против моего ожидания, Ольга Ивановна ничего не сказала и не стала мне пенять на то, что я притащил с улицы непрошенного гостя.

       – Да уж прокормим котейку-то… – покачала она головой. – Не переживай… надо же, кота пожалел…

       Неужто я и впрямь, теперь всем кажусь каким-то монстром?

 

       – Присаживайтесь, товарищ майор!

       Широков привстал с места, навстречу вошедшему. Протянул руку, которую Лизунов пожал. И опустился на предложенное место. Повернулся влево-вправо, осматривая помещение.

       – Ну что ж, Михаил Петрович, – первым начал разговор генерал-лейтенант. – Моя должность Вам известна, о вашей я тоже несколько  осведомлён… так что,  уж позвольте без экивоков.

       Лизунов молча наклонил голову – согласен.

       – Насколько я в курсе дела, у вас на дежурстве осталась одна ракета…

       – У меня – да, – снова кивнул головою ракетчик.

       – То есть? – слегка опешил генерал. – Позвольте… есть и ещё… э-э-э… подобные позиции? Я Вас правильно понял?

       – Правильно, товарищ генерал-лейтенант.

       – Ничего себе… – замдиректора ФСБ вытер пот со лба. – Прошу понять меня правильно… но подобные новости… несколько озадачивают.

       – Странно, – пожал плечами майор, – Вы же замдиректора весьма серьезной организации – и таких простых вещей не знаете?

       – Да бросьте, Михаил Петрович! Я всю дорогу отвечал за международное сотрудничество, за координацию усилий по борьбе с терроризмом… и сопутствующими проблемами.  Подобные сведения меня впрямую не касались и нам не доводились – не наша епархия.

       – А как тогда понимать Ваше появление здесь? Да ещё в таком… г-м-м… качестве? Или нам следует ожидать тут ещё кого-то?

       – Да как Вам сказать… – потер рукою подбородок генерал. – Перед самым началом всего этого бардака, меня направили в данные края – с инспекцией, так сказать… вот и вышло, что когда пошли ракеты, меня, и ряд других ответственных лиц препроводили в соответствующее укрытие. Как и полагалось по инструкции. В строгом соответствии с ней, после того, как стало ясно, что никто из членов правительства на связь так и не выйдет…

       – Совсем никто?

       – Замминистра культуры есть, – признался Широков. – Как раз, киностудию новую открывать прилетел… Предлагаете ему бразды правления передать? Бывший кинорежиссер… опыт есть – кино снимать умеет.

       – У нас и своего кина… – хмыкнул майор. – До сих пор хохочем!

       – Именно поэтому, – развел руками генерал, – я и принял командование. Всем, что уцелело и всеми, кого удалось найти. А поскольку связь у нас работала, найти удалось многих… правда, легче нам с того не стало.

       – Могу себе представить, – согласился Лизунов. – Действительно, Вам не позавидуешь.

       – Так уж сложилось, – продолжил генерал,  – что и некоторые аспекты деятельности подполковника Рыжова…

       – Подполковника? – приподнял бровь Лизунов.

       – Ему было присвоено очередное звание. За день перед тем, как…

       – Понятно.

       – Так вот, Михаил Петрович, некоторые нюансы этого задания были неизвестны даже и мне! А я всё же, не последний человек в ФСБ! Но среди моих сопровождающих нашелся офицер, который курировал здесь данную операцию. После его доклада мы и стали вас искать…

       – Долго что-то искали…

       – Так и прочих забот хватало! Сколько сил угрохали только на восстановление связи… и сказать-то не могу! Но, как видите, мы здесь.

       – Понятно. Ну, а от меня что требуется?

       – В смысле? – озадаченно посмотрел на собеседника генерал. – Не понял…

       – В самом прямом, товарищ генерал-лейтенант. С помощью ракет поля не пашут! Вот дров нарубить… это мы завсегда!

       – Нет уж, Михаил Петрович! Хватит уже дров! И так их… наломали столько, что ещё лет двадцать  там ничего расти не будет.

       – И пусть не растет, – пожал плечами ракетчик. – В худом поле – худая трава.

       – Как-то это у вас… – покачал головою Широков. – Нет, не надо больше ничего и никуда запускать. Я и пригласил-то Вас для того, чтобы прикинуть совместно – где и как можно задействовать ваших людей.

       – На боевом дежурстве, – удивился Лизунов. – Где ж ещё?

       – Но… война ведь закончилась?

       – Разве? – майор покосился на развалины за окном. – Странно, по радио ничего не сообщали…

       – Да где то радио! – отмахнулся генерал.

       – А я про что?  То, что в настоящий момент на нас с вами никто буром не прёт, ещё ни о чём не свидетельствует. В любом случае, товарищ генерал-лейтенант, пока я не получу команды "Отбой" – для нас война не завершена.

       – Но ведь все изменилось!

       – У вас? Возможно, не спорю. У меня всё идет по плану.

       – И кто должен Вам отдать такое указание?

       – Руководство – согласно установленной процедуре изменения статуса подразделения. Или – специальный курьер с соответствующими полномочиями.

       – А как же тогда Рыжов Вас убедил?

       – У него такие полномочия имеются.

       Замдиректора ФСБ удивленно посмотрел на Лизунова.

       – Простите… майор, Вы ничего не путаете? Откуда у него… Ничего не понимаю! Он же находился здесь с совершенно конкретными задачами!

       – Возможно, – снова пожал плечами ракетчик,  – Вам следует порасспросить ещё кого-нибудь из вашего окружения? Очень может быть, что  там найдутся люди хорошо осведомлённые и в данном вопросе тоже…

 

       Майор отыскал меня дома, безжалостно выдернув из кровати. Мечты поспать, похоже, скоро станут у меня навязчивой манией.

       – Михаил Петрович, я, похоже, понимаю, отчего именно Вас запихнули в эту дыру… – спросонья я даже имя его толком выговорить не смог, получилось что-то невразумительное. Но ракетчик не обиделся.

       – Отчего же?

       – Так Вы ж не зря – Михаил, – на этот раз вышло разборчивее. – С любым медведем договоритесь, ибо сильно с ним по манере общения схожи…

       Лизунов, однако, этого тона не принял.

       – Ты генерала этого хорошо знаешь?

       – Чай вместе не пил, ежели что.… Встречал его на официальных собраниях, не более того. Так он там, в президиуме сидел, меня, надо думать, в упор не видел.

       Майор прошелся по комнате, с силой вдавливая подошвы ботинок в пол.

Доски жалобно поскрипывали, и любопытный котенок, проснувшись, высунул свою мордочку из-под одеяла. Он теперь постоянно устраивался там, грелся. Лежал тихонечко, и я старался не задеть его ненароком.

       Лизунов мельком на него глянул и продолжил своё хождение. Сон у меня закончился совершенно

 и я, присев на кровать, потянулся за брюками.

       Майор хмыкнул и, указав глазами на дверь, вышел. Накинув куртку, и я выбрался на лестницу. Лизунов уже спустился на межэтажную площадку.

       – Что за муха тебя укусила, Петрович?

       – Эшелон с дизтопливом – твоя работа?

       – Моя.

       – И что тебя на это сподвигло? Колись, Рыжов!

       – Ну… вот, хрен его знает, Петрович, но какое-то у меня чувство такое возникло… что не дадут его тебе, когда заявку пришлешь. Ничего конкретного сказать не могу, но…

       – Не дурак, просек. Прав ты! Не дали бы, это я сейчас отчетливо понял.

       Он кратко поведал мне содержание беседы, которую только что имел с Широковым. М-м-да… даже и не знаю, что тут сказать?

       – Гнили в нём… может, и нет никакой. Но вот мыслит этот генерал… не военный он! – стукнул пудовым кулаком по стене ракетчик.

       Сверху посыпался какой-то мусор. Петрович мельком туда глянул и смахнул сор со своего плеча.

       – Так он и на самом деле – не военный. Сразу полковника получил, как его к нам перевели.

       – Откуда?

       – Ну… вроде бы он откуда-то из этих… короче, специалист по международному сотрудничеству. То ли из МИДа, то ли ещё откуда-то… Генерала ему после дали, как на управление международного сотрудничества поставили. Да я и не знаю толком! Наши командировки – он с забугорниками согласовывал. Там, в целом, всё нормально организовано вроде было… не ожидал я, что он вот так –  к вам…

       – А уж я-то как не ожидал! – хмыкнул Лизунов. – Целый генерал – думал, он вроде Тупикова будет, а он вишь как…

       – Да-а…

       И тут до меня доходит.

       – Слышь, Петрович.… А это… ну, про другие ракеты – ты что, выдумал?

       – Я сильно на фантазера похож? – щурится он.

       – Да… не особо, вроде…

       – Вот и мотай на ус! Не один я такой, понял? Но про других – знаю только, что должны они ещё где-то быть. И всё! Более – не спрашивай, не скажу. Оттого, что сам всего не ведаю.

       – А с чего ты это…

       – Тот приказ, что ты мне принес. Там недвусмысленно говорилось, что при невозможности произвести запуск, курьер обязан задействовать резервные мощности. Вот и прикинь – как далеко от нашей базы он мог уйти, если бы мы не смогли стрелять?

       – Да фиг его знает! Ежели рогом упереться – далеко утопать можно…

       – Не спорю, можно. Но – не слишком далеко. До Камчатки уж точно бы не дошёл. Да и не пошел бы…

       И я не возражаю – ему свою кухню лучше знать.

       Уехал Лизунов. А я всё стоял у калитки, провожая взглядом машину ракетчиков. Задел он меня за живое – сильно задел. Вот и думай теперь…

 

РАПОРТ.

Докладываю Вам, что объект "Хромой", после визита к нему начальника спецобъекта РВСН, покинул квартиру и дальнейший разговор происходил вне контролируемого помещения. Запись разговора в комнате – прилагается.

       Начальник узла связи особого назначения Капитан Марков И. И.

 

РАДИОГРАММА.

       Генерал-майору Тупикову М. П.

Прошу Вас срочно прибыть в Рудный для решения важных вопросов.

       Генерал-лейтенант Широков Д. П.

 

ШИФРОГРАММА.

       "Зоркому".

Прошу проконтролировать выезд генерала в город. Обо всем подозрительном – докладывать немедленно.

       "Мазай".

 

ШИФРОГРАММА.

       "Мазаю".

Генерал выехал сегодня в 11.00. Нахожусь в группе охраны.  Численность группы и сопровождающих генерала офицеров – двадцать один человек. Один "мамонт", один бронетранспортер и две КШМ.

       "Зоркий".

 

РАДИОГРАММА.

       "Страннику".

Встреча по варианту номер четыре. Завтра в пятнадцать часов. Подтвердите получение.

       "Аякс".

 

РАДИОГРАММА.

       "Аяксу".

Пятнадцать часов, завтра, вариант четыре.

       "Странник".

 

       Генерал внешне напоминал танк – такой же крепкий, мрачный и целеустремленный. Сходство усиливал и еле ощутимый запах солярки, исходивший от его комбинезона. Поздоровавшись с Широковым, Тупиков снял танкошлем и положил его на стол. Уселся и неторопливо осмотрелся по сторонам.

       – Основательно вы тут обустроились!

       – Обстановка… – развел руками зампред.  – Надо постоянно быть в курсе дела, вопросов столько, что люди с ног просто уже валятся.

       – А где Рыжов?

       – Спит – я его домой отправил. На него уже смотреть невозможно – который день на ногах! Пусть отдохнет.

       – Заслужил, – коротко кивнул Тупиков. – Майор столько тут дел на себя навалил… как ещё держался-то?

       – Уже подполковник, звание ему давно присвоили, да только вот сообщить вовремя не вышло.

       – Ну, хоть так-то.… У Вас, товарищ генерал-лейтенант, ко мне вопросы какие-то есть? Или как?

       – Давайте, Михаил Петрович, я Вам сначала обстановку поясню, а потом уж и на вопросы отвечу. Хорошо?

       – Пойдёт,  – кивнул танкист и пригладил ладонью седую прядь на виске.

       – Значит, так! По состоянию на сегодняшний день, – Широков щелкнул кнопкой мыши, и на мониторе появилась схема, – мы контролируем вот эти районы.… Здесь, здесь и вот тут – тоже есть уцелевшие люди, с ними установлена связь. Эти значки – места, где присутствует  кое-какое подобие порядка, но туда мы пока не добрались. Вот эти метки – тут пока ясности нет, мало сведений. Но люди какие-то тоже присутствуют, это точно.

       – А вот это? – танкист указал на обширные серые пятна, густо покрывавшие экран.

       – Сюда зафиксированы попадания, есть жертвы и разрушения, но больше ничего нам неизвестно. Мы направили несколько групп на разведку, вернулись пока только две. И… словом, ничего хорошего.

       Широков взял со стола бутылку с водой и налил себе стакан. Вопросительно посмотрел на собеседника – тот кивнул. Взял предложенный ему стакан и отпил пару глотков.

       – Продолжу! – откашлялся зампред. – Для ясности – меня никто специально на это не уполномочивал, просто я оказался старшим по званию офицером. И, соответственно, принял командование. Надеюсь, Михаил Петрович, по данному вопросу у нас с Вами разногласий не возникнет?

       – Нет,  – сухо ответил Тупиков. – Это вполне понятное для меня положение вещей.

       – Хочу сразу сказать! – поднял палец генерал-лейтенант. – Какие-либо игры в демократию я устраивать не собираюсь. Военное положение никто пока не отменял. Но и Бонапартом стать не стремлюсь.

       – Нормально,  – снова кивнул танкист. – И по этому пункту у нас с Вами разногласий быть не может.

       – Рад, что мы одинаково мыслим! – чуть наклонил голову его собеседник.  

       – Далее. Руководить везде и всюду чисто военными методами, однако же, не всегда эффективно и правильно. Здесь я рассчитываю на всемерное содействие энергичных людей из числа местного населения – без учета ранее занимаемых ими должностей. Полагаю, что таковые вскорости найдутся и здесь.

       – А у вас как? – заинтересованно приподнял бровь танкист.  – Есть такие?

       – И достаточно много! – улыбнулся Широков.  – Причём – не всегда из прежнего руководства. Оно, знаете ли…

       – Знаю, – ухмыльнулся Тупиков. – И у нас подобные  были…

       – Так что ж я тогда перед Вами Ваньку валяю? – покачал головою зампред. – Кстати, и я сам  тоже никогда к небожителям не относился. ЦОС – слышали про такую контору?

       – Нет. А должен был?

       – Да, как Вам сказать… Словом, когда надо было что-то пояснить почтенной публике, на экраны телевизора выпихивали меня – оправдывайся! Прикрывай наши задницы и отмаливай грехи!

       – Получалось?

       – По-разному… Чаще – да, чем нет. Кое-какой опыт в общении с прессой имелся. Да и был я для них не совсем чужим – приходилось сталкиваться по линии прежней работы. А руководству ФСБ и нужна была такая "говорящая голова".  Которая будет пояснять окружающим, что все они – болваны  беспросветные, не понимающие тонкой игры спецслужб. А при необходимости, мною можно и пожертвовать, обвинив в некомпетентности и незнании азов – да всё ведь так и было на самом деле. Но я оказался способным учеником – многое успел понять. Вот и получил генеральское звание. Соответственно выросли и ставки – теперь приходилось втирать очки уже нашим зарубежным друзьям. Тоже, знаете ли, на этом поприще преуспел – на меня спихнули и международное сотрудничество. Поиски особо опасных террористов кто-то ведь должен координировать? Вот и повысили, так сказать… тут тоже не всё гладко, порой такие подводные скалы вырастают! – Широков аж крякнул.  – Словом, так оно и пошло. Розыск, организация задержания, экстрадиция… потом согласование операций, после этого,  других – больше масштабом. Пять лет на этом посту! Врагу не пожелаешь…

       – Надо же! – покачал головою танкист. – И у вас там свои войны…

       – Да ещё какие! Даже и гробы-то не всегда бывают.… Хотя, боевым офицером меня можно называть с бо-о-ольшой натяжкой!

       Тупиков неожиданно улыбнулся – словно танк раскланялся.

       – Ну, если у вас там все такие, как Рыжов…

       – Всякие есть… – неопределённо ответил генерал-лейтенант. – Так что Вы уж не коситесь на меня, как солдат на бомжа. Понимаю, я тоже не всеведущ, многого не знаю, но ведь работать-то нужно? А кому, если не нам с Вами? Отойдём в сторону – народ может и не понять…

 

       Этот кабинет ничем не отличался от множества других. Обычная дверь, ничего особенного.… Да и обитатель его, одетый в военную форму с погонами полковника, тоже никак не выделялся среди прочих офицеров, приехавших с Широковым. Занял отведённый ему кабинет, развернул на столе ноутбук и углубился в работу. Иногда он покидал своё обиталище и куда-то уезжал. Причем, всегда ездил в одиночестве, водителя у полковника не имелось. Он быстро примелькался и совершенно затерялся среди других посетителей и работников этого дома.

       Вот в этот кабинет и постучалась Гадалка, прибывшая в город вместе с танкистами.

       – Разрешите?

       – Заходите, Галина Петровна! – приподнялся ей навстречу хозяин кабинета. – Заждался уже Вас!

       – Ну, в том моей вины нет, товарищ полковник. Как доехали – так я сразу и к вам…

       – Ничего-ничего! – поднял ладони тот, – я всё понимаю и не в претензии. Как добрались-то?

       – Трудно… Дорогу размыло кое-где, если б на обычных машинах шли, то и к завтрашнему дню не поспели.

       – Ну и ладно! Добрались же? Присаживайтесь, я сейчас чаек организую…

       Полковник быстро вытащил из шкафа чайник с водой и воткнул вилку от него в розетку.

       – Отвык уже от такой роскоши, – пожаловался он снайперше. – Это у вас тут все, как и прежде, а мы всё больше кипятком с кухни пользовались.… Да.… Ну, ничего, скоро уже все восстанавливать начнём…

       Несмотря на явное дружелюбие, проявляемое полковником, Галина сидела молча и никак на это не реагировала.

       – Мучить вопросами не стану, Галина Петровна, про выполнение задания – я в курсе. Хочу выразить благодарность от лица командования, справились с ним великолепно! Только зачем в эту кашу полезли? С десантом-то воевать Вам для чего? И так людей для этого достаточно…

       Пристальный взгляд Гадалки скользнул по его лицу, глаза чуть прищурились – и полковник оборвал свою речь.

       – Г-х-м-м… о чем это я… А! Какие потребности имеете в снаряжении?

       – Вот список, – на стол лег лист бумаги. – Нужны батареи, боеприпасы – там всё есть.

       – Понятно, – хозяин повертел список в руках. – Выполним, ресурсы пока имеются.

       Зашипел, пуская пар, чайник. Полковник захлопотал у стола, разливая чай и вытаскивая из того же шкафа тарелку с печеньем и банку с сахаром.

       – Вы пейте, голубушка, пока чай горячий – Вы ведь именно так любите?

       Девушка ничего ему не ответила, но собеседника это ничуть не смутило – привык уже к такому поведению за несколько лет. Молчание продолжалось недолго, чашки с чаем опустели, и Галина вопросительно посмотрела на полковника.

       – Ну, да! – словно чего-то вспомнив, кивнул тот. – Есть для Вас работа…

       На стол легла тонкая папка.

       – Запомните этого человека.

       – Есть, – кивнула девушка. – Можете убирать.

       – Так вот, буквально на днях мне предстоит с ним встретиться. Его будут сопровождать и охранять. В том числе – и Ваши… г-м-м… коллеги. Ваша задача – по получении сигнала, эту охрану ликвидировать. Этого человека – не трогать, он должен остаться, жив и невредим.

       – Всех?

       – Тех, кто может представлять опасность. Прочих – на Ваше усмотрение.

       – Вы говорите – мои коллеги.

       – Да. Могут быть – и даже наверняка.

       – Горюнов? Еж?

       – Он.

       – Понятно… Его я тоже должна…

       – Я же сказал – на Ваше усмотрение. Если будет представлять опасность… – полковник развел руками. – Разве  Вам, Галина Петровна, надо что-то объяснять дополнительно?

 

       Хотя я и не хожу пока на работу (в смысле – официально), это не слишком сильно меня разгружает. Народ по наработавшейся привычке, ищет Рыжова в штабе и, не отыскав, прется прямо ко мне домой. Так что палисадник под окном давно уже превратился в импровизированную переговорную комнату.

       Ольга Ивановна, узрев такое покушение на лелеемый ею садик, ворчит и грозит пообрывать уши всем моим визитерам. Приходится соблюдать там чистоту и стараться не вытоптать ненароком травку и какие-то цветочки. Впрочем, зная суровый нрав моей квартирной хозяйки, местные ребята и так ведут себя максимально предупредительно. Во всяком случае, порядок в садике поддерживают тщательно.

       Вот уже второй день мы там заседаем. Вопросов у людей возникло множество, и не на все я могу дать точный и исчерпывающий ответ. Не всё мне ясно пока и в деятельности команды Широкова. Нет, ругать их не за что – по крайней мере, пока. Ничего ужасного никто из них не совершил – напротив, всеми силами способствуют восстановлению связи и оказывают максимально возможную помощь всем пострадавшим.

       А таких – великое множество. С городских складов вывозят уголь, лес и  продовольствие. Направили и несколько эшелонов с топливом – железку восстанавливают ударными темпами. Понятное дело, это не всем по душе.  Мои собеседники как-то уже привыкли к тому, что голодная и холодная зима им не грозит – запасы есть. И вот – нате вам, вывозят их!

       Стараюсь объяснить, вроде бы пока получается. Но, тем не менее, кое-какие вопросы появляются и у меня…

       Вот проскочила маленькая такая весточка – попытались (под благовидным предлогом, разумеется) ограничить количество вооружения у населения. Ну, против сдачи пулеметов и минометов на склады (да и гранатометов тоже), никто, в принципе, не возражал. Да это и понятно – танковых десантов (надеюсь) в обозримом будущем нам ожидать, вроде бы, неоткуда. А вот нездоровый интерес к карабинам и автоматам – ну, уж фигу! Вылезут из тайги очередные мерзюки – чем встречать станем? Прусь в штаб и на повышенных тонах разговариваю с полковником Нестеровым – это его ребятки проявляют нездоровую активность.

       Полковник, несколько опешив, пытается воздействовать на меня авторитетом и намекает на субординацию. Чего совсем уже делать не следовало!

       – При всем уважении к Вашим погонам, товарищ полковник, для местного населения Вы и вся ваша команда – никто и звать вас – никак! И слушают вас всех, равно, как и генерал-лейтенанта, исключительно потому, что никто из нас своего возражения по этому поводу не высказал. Ни я, ни Ванаев, ни Калин, ни кто-либо иной. Поймите, вы все пока никакого веса в глазах местного населения не имеете вовсе. Ну и что такого, что у Вас на плечах большие звезды? Здесь никто и никогда на это не смотрел раньше, да и сейчас не собирается. Авторитет в данных краях зарабатывается делом – а вот с этим у вас пока не очень… нет очевидных плодов, понимаете? Вы куда-то отправляете уголь, нефтепродукты, лес – куда и кому? Никто этого толком не знает – вы не удосужились пояснить, пришлось узнавать это самим, благо возможности есть.

       Нестеров пытается что-то возразить, но я его бесцеремонно прерываю.

       – Успеете ещё, товарищ полковник! Ваши подчиненные Вам этого не скажут, так слушайте тех, кто в этом понимает больше Вас! Какой умник Вам посоветовал разоружить население?

       – Но… это же нарушение законов!

– А, насрать! – взрываюсь я. – Кого они защитили,  эти ваши законы? От вооруженного мародера Вы мне, чем прикажете защищаться – уголовным кодексом?! Полицию позвать? Хорошо, только вот беда – с того света не возвращаются! А они все там – первые легли! Не помог им никто из местных – нечем было!  Зверьё понимает только силу! Загляните на местное кладбище, там более трехсот могил тех, кого убили беглые зеки! Где вы все были в этот момент?! Отчего никто на помощь не пришел? Где были ваши бойцы, когда вражеский десант пер к городу?

       Полковник суетливо перебирает бумаги на столе. Он растерян и подавлен – надо думать, таким тоном с ним давно никто не разговаривал. Уж младшие-то по званию – однозначно.

       Но жалеть я его не собираюсь.

       – Терпите, полковник! И забудьте про командный тон – здесь его не понимают. И понимать не хотят. Учитесь  разговаривать с населением, приказов тут никто слушать не обязан. Тем более – ваших. Заслужите их уважение делом, а не глупыми распоряжениями. Вы же никому и ничего объяснять не пожелали – сразу начали командовать. Вас слушают – пока. До тех пор, покуда ваши приказы не противоречат здравому смыслу. Помочь соседям – святое дело! И помогают. Рубят уголь, валят лес, добывают нефть – надо помогать!  А тут эта глупая инициатива с разоружением… Кто её автор?

       – Подполковник Литовкин…

       Распахиваю дверь в коридор – там, привлеченные громкой перебранкой, столпились несколько человек. В форме и без неё.

       – Литовкина сюда! Пулей!

       Пока разыскивают подполковника, я уже более спокойным тоном поясняю Нестерову некоторые тонкие моменты из местной жизни. Стук в дверь – на пороге нарисовался грузный мужик с погонами подполковника.

       – Разрешите, товарищ полковник?

       – Литовкин? – недобро щурюсь на него.

       – Да… а, Вы, простите…

       Хватаю подполковника за рукав и бесцеремонно волоку на улицу. Там, возле крыльца собралась нехилая такая кучка мужиков мрачного вида. Подхожу к ним.

       – Вот, мужики, вы спрашивали – у кого такая умная мысля про разоружение родилась? Вот он, автор – перед вами. Можете ему вопрос задать лично. Но, душевно вас прошу – без перегибов!

       Подполковник растеряно смотрит на крыльцо – в дверях соляным столбом застыл его начальник. Никакой помощи подчиненному он оказывать не спешит.

       Народ зашевелился, обступил растерянного Литовкина.

       – Ну что ж, друг ситный, – берет его нежно за руку один из бородачей. – Пойдём, прогуляемся…

       – Куда?

       – А тут рядом. До кладбища – там мои все рядышком лежат. Вот и объяснишь мне тамотка – каким-таким грозным документом я их защищать был должон от пуль бандюковских-то.… И как нам впредь в подобных случаях поступать – ты ж у нас умный, раз идею эдакую двинул! Не то, что мы – жители таёжные! Стал-быть, знаешь, как такую задумку исполнять. Вот нам всё и разъяснишь…

       Проводив глазами удаляющуюся процессию, оборачиваюсь и ехидно подмигиваю полковнику – на скорое возвращение своего "умника" он может не рассчитывать…

Серия книг: