Автор: Александр Ершов. 

4 августа Шестого года Вторжения (2018 год по старому стилю).
Сергей Акимов, Охотник.

Вставать ну совершенно не хотелось! Пусть самочувствие моё и было вполне пристойным после вчерашних посиделок в баре «Три поросёнка», но мягкий шелест дождя за окном навевал дремоту. Ну уж нет, хватит, расслабон перед выходом в поле до хорошего не доводит!

Энергично скинул одеяло, перекатом свалился на тёплый ковролин, уже на автомате подхватывая с прикроватной стойки пояс с грузами. Пока докатился до стены с тренажёром, пояс занял своё привычное место, и я уже в полной готовности занялся утренней разминкой. Через полчаса, взмокший, но довольный своей формой, в темпе поскакал в душевую, по дороге закинув в микроволновку дежурный завтрак и тыркнув в клавишу запуска кофеварки. Пока я плескался под тугими струями то горячей, то ледяной воды, кухонная автоматика отработала на «ять» свои несложные обязанности, и кухня встретила меня привычным ароматом кофе. Сервировать что-то особое для вполне обычного приёма пищи, как любил выражаться наш бывший ротный в бытность мою служивым, ещё в той, начинающей забываться жизни до бардака, который какой-то из выживших умников обозвал Вторжением, я не стал. Рядовой выход, обычный поиск на среднем радиусе от Посёлка, чего уж тут изысками заниматься. Вот отнесу только долю Напарнице, по вечно женской привычке весьма неодобрительно относившейся к мужским сборищам с принятием «на грудь», и можно будет заняться экипировкой. Хотя тоже рутина, всё давно готово, снаряга и оружие у меня всегда в порядке, даже после самых тяжелых выходов первым делом привожу свой арсенал в полную готовность, пусть и живу теперь в одном из самых спокойных мест на Земле.

Забрал тарелку с завтраком для Марии, налил молока, ни в коем случае не из холодильника, а из бутылки, которую прихватил по дороге из душа вместе с газетой на крыльце, где её оставил внук тёти Веры, державшей в ежовых рукавицах не только своего муженька, но и парочку коров. Вот такая привереда у меня напарница, предпочитает домашнее молоко, хотя уже больше года, как наладили старый молокозавод, и большинство жителей у нас затаривались теперь разными сметанами-кефирами в поселковом магазинчике, который по старой привычке называли «супермаркетом». Хотя какой из него супер… разве сравнить его с теми стеклянно-металлическими громадами, что остались более-менее целыми в безлюдных трущобах больших городов! Ладно, это всё лирика. Вежливо стукнув пару раз в дверь комнаты Марии, я вошёл  к ней.

- Доброе утро!

В ответ, как и ожидалось, только довольно равнодушный взгляд, который тут же снова вернулся на уличный сырой пейзаж. И ведь знает, что я никогда не позволяю себе лишнего накануне работы, и повод оказался вполне достойным - Лаврентий-младший вчера проставлялся по поводу перевода из учеников в штатные Охотники, так не лениво же ей лишний раз свой норов показать! Одно слово – женщина, все они такие, с самых малых лет желают, чтобы по-ихнему было. Ну, может, это я и перегибаю слегка, учитывая не самый удачный опыт собственной семейной жизни, в не таком уж далёком прошлом. Но, как опять же говорил ротный: «Тенденция имеет место быть, невзирая на уставы, а даже им вопреки». Ладно, перетерпим, не первый, да и наверняка не последний раз - на работу в поле это совершенно не влияет. Стоит нам выйти за дверь и закинуть свои тушки в бронеавтобус патрульной группы, как все домашние дрязги остаются за его синеватыми, толстенными стёклами. Опять же, проверено не единожды, и мы оба знаем, что там, где обе наши жизни (и не только наши) зависят от полного доверия друг другу, умения понимать напарника с полувздоха, лишнее, домашнее, улетучивается. Оставив посуду на столике, не удержался, подошел к окну, на широченном  подоконнике которого напарница проводила большую часть свободного времени. Вот тоже загадка. У кого ни спрошу из коллег, все тоже говорят – самое их любимое место. Учёные, которые остались живы, ничего толкового по этому поводу сказать не могут, по крайней мере, такого, что обычный человек в состоянии понять. Сразу скатываются в какую-то заумную белиберду, оно и понятно, что сами не могут хотя бы для себя уяснить, что и как оно там устроено, в голове-то. До сих пор ведь не разобрались, почему больше девяноста процентов людей не могут даже в метре учуять Чужого, если не видят его, не говоря уже о том, чтобы выжить после ментального удара с такой дистанции.

За стеклом ничего нового, естественно, не обнаружилось. Мокрый асфальт дороги, широкий тротуар из где-то добытой плитки, начинавшийся  прямо от моего крыльца. Напротив широкое свободное пространство между домами моих соседей. Новые времена диктовали новые требования к планировке – побольше просматриваемого и простреливаемого, если вы не хотите в один печальный момент стать кормом для тройки-четвёрки ещё не инициированных Чужих. Периметр населённых пунктов, вроде нашего Посёлка, теперь больше напоминает старинные крепостные валы. Все бугорки и укромные места в радиусе до километра от стен сравнивали тяжёлой техникой, на этом горючку не экономили. Благо, если тут употребимо такое слово, в разные Европы нефть и газ давненько не качали, использовали, после того как чуть пришли в себя и навели порядок на порушенных во многих местах трубопроводах, для собственных надобностей. И знаете, даже не вякал особо никто! Не так уж и много там народу выжило, чтобы было кому выступать. Обходились местными ресурсами, нашлись и там люди рукастые, хотя, если уж совсем честно, мало меня волновало, что и как там у бывших наших заклятых друзей. Не допустили мы с амерами в последний момент обмена нюками, да и славно, честь да хвала нашим и ихним руководителям, использовали то время, что нам от щедрот своих Фортуна подкинула, с толком. Иначе ведь подумать страшно, что мы сами успели бы наворотить, случись Вторжение совершенно неожиданно. Ладно, что вспоминать, вы и сами, если живы до сих пор, отлично знаете, как оно всё происходило в те недели до падения первых капсул с зародышами Чужих, а мне уже собираться пора. Вон, уже к домику этой язвы Маринки её почти персональный транспорт подкатил, с тщательно отрисованным оранжевой арктической краской номером «13» на борту. «Почти» - так это потому, что все же иногда смены Патруля и Охотников не совпадали, и экипаж «чёртовой дюжины» катался с кем-то другим из наших коллег. Хотя ребята там подобрались такие, что только Маринка могла ими толком управлять, с её-то характером другого ожидать странно было бы, хе-хе… Дело они, конечно, знали, иначе не допустили бы их к работе, но за словом в карман не лезли, редко кто добровольно хотел с ними выезжать в поле. Меня как соседа и довольно часто работающего с Рыжей Язвой (Маринка сама придумала такой позывной для себя) на зачистках экипаж «тринадцатого» считал почти за своего. Только иногда доставали расспросами, мол, когда же мы всё-таки поженимся? Оно, конечно, и логично вроде, если со стороны посмотреть. Соседи, коллеги по работе, характеры у обоих такие, что, как считали все окружающие, уж лучше бы мы друг друга в свободное время подкалывали, чем кого-то постороннего. Но про меня они это совершенно зря, не люблю я языком трепать, если что и скажу, так это когда Маринка готова от слов к делу перейти. А оно надо кому? Рука у неё тяжёлая, даже не подумаешь сразу, что такая хрупкая с виду девушка способна отправить в нирвану мужика раза в два массивнее себя. Встречаемся мы с ней, и в свободное время тоже, особого секрета не делаем. Но в самом начале я рассказал ей о первой жене, поделился, так сказать, опасениями, на что выслушал примерно следующее: «Ты, Серый, не забивай себе тыковку, когда мне придёт в голову идея тебя совсем захомутать, первый узнаешь». Вот так и живём, Напарница, что характерно, не возражает, даже, как мне кажется, одобряет про себя, хотя с Напарником Маринки и не очень уж любезничает, только в поле. Вот там на них любо-дорого смотреть, в паре у них так ловко получается, будто они все эти приёмы и финты отрабатывают всё свободное от выходов время. Да ни разу! На чистой интуиции, или что у них там есть, такой высший пилотаж выдают, что наши гении из научной секции только руками разводят. Пока я всё это вспоминал, соседка погрузилась в машину, махнув в мою сторону рукой, не дожидаясь ответного приветствия, КАМАЗ фыркнул выхлопом, без лишнего шума и скрипа покатил вправо и быстренько скрылся из поля зрения. Пора и нам. Мне снаряжаться, а Марии ещё и перекусить, не любит она, когда кто-то наблюдает за этим процессом.

Через десять минут и мы вышли на крылечко, уже настроенные по-боевому. Если вы живёте за стеной, то ещё никто не обещал, что она для любой твари непреодолима. Хватает примеров, когда и Чужие просачивались, а больше так разные ухари, которых не успели перед Вторжением до конца проредить. Как ни крути, но на всё тогда времени не хватило, слишком быстро катавасия закрутилась. Да и как тут успеть, когда вот она, Беда, над головой висит, с каждой секундой на пяток километров ближе к тебе. А разные шизанутые кричат чуть не на каждому углу, что пришла кара, за грехи неизвестно чьи, только отвечать за них почему-то нам приходится. Общечеловеки эти недобитые, местного розлива либерасты вообще как с цепи сорвались, требуют такое, что как у них самих волосы дыбом не встают! Тьфу на них десять раз с притопом, даже вспоминать неохота. Нашлась твёрдая рука и люди вменяемые, которые, этой рукой направляемые, под общий шум, когда объявили военное положение, наплевав на ЕС и остальных шавок, дали укорот и либерастам, да и разных бандюков проредили хорошенько. Штатам в этом отношении как бы даже не труднее пришлось, чем нам, особенно в самом начале, когда Рой Вторжения приняли второпях за обычное небесное тело, в две трети Земли размером, догоняющим нашу планетку с вполне понятными последствиями.

Да что же за настроение у меня сегодня такое, вспоминальное! Не к добру это. Смотрю, а Мария так и косит на меня своими загадочными зелёными глазищами, тоже что-то чует. Опаньки, что называется, вот тебе и рядовой выезд. Раз уж мы вместе нескладуху ощущаем, будет сегодня что-то не очень приятное. Одно хорошо, только поглядывает девочка моя, других знаков не подаёт, глядишь, обойдётся дело лишней стиркой исподнего. Так уж мой организм специфически реагирует на атаки Чужих, хоть и готовлюсь специально, даже памперсы таскаю, вроде снайперов, сутками валяющихся в засадах. Всё лучше, чем получить менталкой по мозгам и брести потом овощем неразумным до ближайших невыполотых мной или коллегами коконов, где поджидают тебя твари, жадные до человечины. А так я хоть и с запашком, но только злее становлюсь, меткости прибавляется, с полусотни метров могу на бегу из своего нового десятимиллиметрового «Калаша» трёхпатронную серию засандалить точно в мерзкую тушку «огородника».

Подкатил и наш автобус. Громко назвали, да сейчас многие понятия изменили своё содержание. БТР – оно, конечно, вроде надёжнее, но уж слишком прожорливая зверюга, их всё больше как стационарные блокпосты стараются использовать. А тут на КАМАЗ прифигачили КУНГ, только что бронированный, да сверху модуль «Гром»* без ПТУР и с заменой АГС-17 на «тридцатый». Кабину соединили с обитаемым отсеком, добавили кресло за водителем и оператором курсовых гранатомётов для Напарников. Пусть броня и стеклоблоки снижают чувствительность того неизвестного, чем наши главные живые сканеры обнаруживают Чужих, но всё равно метров за сорок-шестьдесят они их засекают. По-любому так даже удобнее, чем в БТР или БМП, в смотровые приборы которых и слона не сразу разглядишь, уж это я на себе хорошо испытал, когда в командировки нас гоняли по точкам разной температуры. Сегодня нам выделили ветеранов, не знаю уж, по каким таким причинам начальство решило дать ребятам отдохнуть от дальних рейдов. Мария сразу, как только распахнулся задний люк и из КУНГа нас хором поприветствовали, проскочила на своё место, а я дождался, когда спрыгнувший по своей всегдашней привычке прапор Михеич обежит машину, попинает колёса и протрёт жалюзи на фарах, да и тормознул его.

- Тут такое дело, старый… - без долгих предисловий выложил я, - барометр мой фигню нездоровую чует, да и не только мой.

- А чуть конкретнее пока не можешь сказать? – насупился Михеич. Его можно было понять - кому понравится такое вступление.

- Сам понимаешь, мог бы – сказал. Так что давай пацанам вводную, поедем в полной готовности, сразу от блока. У вас там ничего в штабе не трындели? Заодно маякни на все ворота, пусть поглядывают внимательнее.

- В штабе как обычно, у всех дел выше крыши, они сейчас на сентябрь сразу две большие ходки готовят. Залазь уж, предсказатель, теперь ведь слова лишнего не скажи, того и гляди, сглазишь на свою голову.

Дождавшись, когда я заберусь в кузов, прапорщик с ворчанием, которое у него означало среднюю степень недовольства, занял место у рации и принялся поочередно вызывать посты на выездах, давая нарядам вдумчивый разгон. Про сглаз – это он в самую точку. Армия – она такая, традиции и приметы покруче, чем у любых астрологов и гадалок, в ней возникают и крепко держатся. Молодым бойцам на первых порах гораздо чаще достается от старожилов за неосторожно сказанное: «А вот мы сегодня после рейда собираемся…», чем за ошибки и ляпы в боевой обстановке. Доходило до того, что такого говоруна ссаживали на блоке, оставляя его как бы для усиления охраны Периметра, а сами ехали сокращённым расчётом. И ничего, отрабатывали задачу, возвращались без потерь, но уж салаги крепко запоминали такие эпизоды. Наряды на постах вовсю использовали такие «подарки» для облегчения своего быта.

Меньше трёх минут, и мы уже подкатываем к Южным воротам. Прапор снова выбирается из машины, не стал доверять разговор рации, нам же сюда и возвращаться, так что лишняя накачка без посредника в виде микрофона не помешает. Через толстый стеклоблок хорошо видно, как он энергично втолковывает ситуацию старшему караула, а тот вполне адекватно въезжает в расклады. Из левого домика поста уже выскакивают оба «мазурика» и бегут по извилистом ходам сообщения из бетонных кубышек в рост человека к своим БРТ, дизеля прогревать. Следом за ними и башенные стрелки потянулись, в караулках остались только командиры экипажей и связисты, остальные из «бодрянки» занимают места у бойниц по усиленному варианту. Часам к семнадцати точно и отдыхающую смену припашут, слишком уж момент возвращения рейдовых групп опасен из-за естественной усталости, даже если поиск прошёл без контакта с противником. Как себя ни накручивай, что щелкать клювом вредно для здоровья, но вид близких ворот, обещающих скорый отдых и относительную безопасность, расслабляет. Вот тут совсем не лишним бывает, если служба на блоке поставлена правильно и начкар бдит во все гляделки, не давая спуску подчинённым. Примеры вам нужны? Так что там далеко за ними ходить. Соседний Посёлок, за номером двадцать один. Зря им такой номер, кстати, дали, никудышные думатели в штабе укрепрайона оказались. «Очко», «счастливый номер» - вы бы ещё «семёрку» кому присвоили, деятели из потомков Арбатского округа, чтоб вам каждую субботу на штурмовую полосу путёвку давали, а не ПХД для тонуса! Вот там, после одного набега на производственный комплекс Чужих, не буду спорить, вполне грамотно спланированного и не менее удачно завершённого, решили – мы круче, чем те самые, которые блестят, даже когда варёные. Угу, аж два раза… Разрешили каравану со свинофермы, который вдруг нарисовался вне обычного графика, начать движение через полосу отчуждения, не дожидаясь, пока сразу три (!) бронеавтобуса закатят в Периметр. Бывает и такое, у нас тоже не так и редко, что с одного направления рейд-группы возвращаются почти одновременно. Казалось бы, что там пятнадцать секунд, которые по регламенту положены на заезд через лабиринт в ворота. Так не морщинами на лбу этот регламент устанавливали, а чьей-то кровью прописывали. А тут сразу три машины, одна из которых с повреждениями и парой «трёхсотых», вот и решили как бы время экономить. В результате дошло до того, что нам пришлось выбивать остатки банды аж из третьего кольца обороны, куда те умудрились из-за откровенного раздолбайства ныне покойного лейтенанта пробиться, прикрываясь ложным караваном. Не желая зря класть людей, наш майор приказал применять «Шмели» и «Васильки», потом легче инженерку восстановить, чем считать «двухсотых». Долго ещё после того случая раздавали трендюли по любому поводу. Хорошо, что не добрались бандюги до жилых кварталов, не успели. Мы даже сами потом удивлялись, как смогли в такие сроки подорваться по тревоге, совершить марш, развернуть технику для блокировки возможных путей подхода подкрепления. А комбат, вспомнив своё сапёрное прошлое, загрузил на «матылыгу» сразу четыре комплекса «Ветер-М»**, которые нашлись у него в загашнике, и наглухо перекрыл маршрут отхода нападавшим. Там их наши ребята чуть не половину на минах подловили, мало кто до границ поля смог добежать. Да и те от снайперов не убереглись. Пуля – она всегда быстрее бывает...

Не-е-е, пора завязывать с воспоминаниями, как бы чего совсем неподъёмного сейчас не накликать. Дождик кончился, утреннее солнце начало припекать, видимость сразу пришла в норму. Так что лучше залезу я в башню «Грома», там командирская панорама хороший обзор даёт, с увеличением, милое дело...

Упс, вот и посмотрел, называется, отъехали же всего километров пять от Посёлка. Слева по курсу, на уже убранном огуречном поле примерно метрах в семистах от трассы, среди ботвы сидела фигура. Насмотрелся я на такие, век бы их не видать. Кричу голосом и в гарнитуру:

- Тревога, атас на десять часов! - И соскальзываю обратно в кабину, освобождая место своему тёзке – штатному стрелку-оператору Серёге Климову. Остальной экипаж без лишней суеты занимает места у амбразур, водила по ближайшему пандусу выезжает на поле и начинает сближение. Нам с Марией сейчас даже не обязательно участвовать в зачистке. Хватит курсовых АГС, и спаренный с пушкой пулемёт закончит дело, всё видно как на ладони, ближайшее стрёмное место, где могли бы укрыться плохиши – это лесок в паре километров, из граника нас оттуда не достать.

Другое совершенно непонятно – как здесь оказались коконы? Или активные Чужие, которые и притащили эти коконы. Совершенно не в их привычках заходить так далеко от остатков мегаполисов, где они в самом начале от души подхарчились ничего не подозревающими людьми. А потом и развернули свои толком никому не понятные производственные центры. Те самые «огородники», о которых я уже вспоминал, вот они могут и забрести в поисках зародышей на любую территорию, но… Это самое «но» и заставляет меня нервничать. «Мичурины» эти уродские как раз и предназначены для поиска ещё не подкормившихся, а потому и очень вялых коконов. Найти, уложить в подобие рюкзака или кенгурятника и принести в ближайший центр, где обосновались пришельцы. Там их активируют, используя «запасы» из бывших людей или, на самый худой конец, животных, тоже загоняемых ментальными кнутами в загоны при таких центрах. Одного бывшего хомо хватает на трёх-четырёх зародышей, а вот любая корова, даже самая крупная, способна дать жизненную силу только одному Чужому. Если верить учёным, от населения Земли сейчас осталось в нормальном состоянии от силы процентов сорок, во что эти шибко вумные и сами не очень верят. После пары стаканов нашего доцента, осевшего в Посёлке в конце второго года прихода толстого полярного зверька, пробивает на откровенность. И тогда он называет совсем другие циферки, куда более мрачные. По его мнению, осталось нас четверть от прежнего. Африку, Китай, Индию, которой от Пакистана ещё и нюками досталось, можно смело списывать в чистый убыток. Слишком много народу там было, на не такой уж и большой площади.

Пока я в очередной раз предавался размышлизмам, машина подкатила к цели метров на двести. Водитель затормозил, курсовые гранатомёты выдали по паре очередей ОДБ, фигура бедолаги и всё вокруг неё скрылось в дыму и пламени разрывов. Дождавшись, когда осядет пыль, коротко рокотнул башенный пулемёт, стрелок, видимо, нашёл что-то шевелящееся после накрытия гранатами. Вот и всё, остаётся только подобрать, если нам повезло, оболочки от коконов, да постараться найти следы тех, кто подбросил нам эту гадость так близко к Периметру. Тут двух мнений быть не может – слишком важное место на трассе Ижевск-Ульяновск занимают три наших Посёлка. Есть тут пара бывших областей соседних, которые спят и видят, как оседлают дорогу, связывающую эти два ключевых в нынешнем мире города. Оружие и боеприпасы стали фактором выживания в нашем мире чуть ли не более значимыми, чем в прежнем. Применять нюки – оно надо кому? Ведь если у нас и есть некоторые шансы выжить, уничтожив Чужих, то потом иметь под боком выжженные и заражённые, непригодные ни для чего пространства не самое лучшее решение. Пусть населения осталось мало, но сознательно гадить самим себе и потомкам никто не будет.

Снова поехали, теперь уже без особого напряга, прямо к выжженной проплешине среди поля. Теперь наш выход. Будем искать, а ребята уже свяжутся с Посёлком, вызовут мобильную группу, скоро тут тесно станет от техники и людей. Ну, это я снова немного преувеличиваю, но пара взводов на броне для нынешних безлюдных времён и вправду не так уж и мало. Лирику на потом, пора за дело.

Мягко качнувшись, КАМАЗ остановился, Михеич раздраил задний люк и выпустил нас с Марией. Обычным порядком - я на пару шагов впереди, она держится за моим правым плечом, подошли к обугленным останкам. Теперь уже без экспертизы сразу и не опознаешь, кто это был. Скорее всего, кто-то из работников ближайшей фермы. Что он забыл на уже убранном поле? Или его сюда те же, кто зародыши подкинул, притащили, подкараулив у домов? Разберемся. И хочется надеяться, что и с теми, кто устроил такую подлянку. Не зря мы ходим парами Охотник-Напарник. Для меня не страшен ментальный удар, если нет физического контакта с Чужим, но учуять его я могу, при некотором везении, только метров с двадцати. А такие, как Мария, и засекут их аж с полутора сотен, и по следу могут пройти, даже если он оставлен больше суток тому назад. Не сразу сложилась такая тактика, но тому, кто её придумал, когда (даже в мыслях не хочу допускать «если») мы вернём себе родную планету, выжившие должны быть благодарны по самое некуда.

Свою работу мы делали на автомате, ситуация позволяла. Оказалось, что рядом с трупом человека даже не три, а четыре почти выросших зародыша, и все они были в защитных коконах, что радует – уже не зря скатались. Почти восемь килограмм сверхпрочного композита, предохранявшего своих обитателей от любых космических и земных воздействий. Пусть его очень трудно и дорого обрабатывать, но в качестве режущих кромок в металлообработке, как вкладыши для броников, много ещё для чего - мы сами о подобном материале могли только мечтать. Десятки, если не сотни лет потребовались бы нашей науке и промышленности, чтобы создать что-то подобное. Контрольные выстрелы, уж очень эти твари живучие, а так надёжнее, голова отдельно, тушка отдельно, теперь Чужие годятся только для изучения биологам. Хотя после первых восторгов и открытий наука по большей части пребывала в недоумении. Как? Вот скажите на милость, как они умудряются делать что-то сознательно? По одному это ведь совершенно тупые и движимые одними инстинктами всеядные существа, которых до сих пор так и не смогли твёрдо классифицировать. И не насекомое, в привычном нам виде, и тем более не млекопитающее. Какая-то сверхживучая шестиногая и четверорукая  скотинка, размером с не очень крупную собаку. Описать внешний вид – ну не в моих это силах, совсем уж непреодолимого отвращения тварюшки не вызывали, но выглядели для человеческого взгляда совершенно чуждо, сразу становилось понятно, что это не порождение земной природы. Правда, такими становились уже развитые особи, личинки, если можно их так называть, вне кокона больше всего походили на творение совсем свихнувшегося авангардиста. Ни одной внятной конечности, но и не амёба, как их рисуют в школьных учебниках. Большинство исследователей склонялись к мнению, что это как раз самый главный признак их универсальности. Возможность, при наличии подходящего корма, развиться в существо, максимально приспособленное к проживанию на данной планете. При желании можно полистать регулярные «Бюллетени БиоЦентра», там много материалов, в каждом городишке они в свободном доступе. Тут надо отдать должное нашему новому руководству. Сделать всё возможное, чтобы каждый человек имел своевременный доступ к инфе, помогавшей и в дальнейшем выживать, подавать эти сведения в максимально доступном любому неучу виде – за это оно заслуживало отдельного «спасибо». Для меня было достаточно знать уязвимые места и скорость движения, чтобы правильно выбирать позицию для отстрела. Как бы их обыватель ни боялся, но, если не лезть в сомнительные и плохо просматриваемые места, то даже не Охотник, имеющий природный иммунитет к менталке, и у него есть приличные шансы выжить при встрече с одиночным Чужим. Колоссальные потери среди населения первых недель Вторжения легко объяснить тем, что мы совершенно не представляли, с чем столкнулись и чего следует опасаться.

Начинаем раскручивать спираль вокруг трупов. Патрульные уже занялись сбором трофеев и тел, распихивая их по мешкам и контейнерам. Каждый знает свои обязанности, даже прапор не ворчит, успокоился немного, хотя рано это он делает. Засаду «плохих» никто не отменял, вот сидит где-то их снайпер с крупным калибром и выцеливает кого-то из нас. Я зябко повёл плечами. Пусть и есть у меня такое полезное «чувство взгляда», но целиком полагаться на него тоже не следует. Работа в поле тем и непредсказуема, что всякие нежданчики случаются. Хотя большинство военных сделали правильный выбор, к беспредельщикам и новым «князьям» тоже немало народу переметнулось.
Так, а это что? Взрывной волной расшевелило уже пожухлые огуречные листья и на почве чётко виден след рубчатой подошвы. Вполне ожидаемо, не вертолётом же, которых не так уж и много осталось вне воинских частей, пришлые сюда добирались. Это не пешая группа, вертушку при нашей системе наблюдения засечь гораздо легче, чем РДГ. Как ни осторожничай, но по открытому пространству, да ещё вспаханному, трудно пройти, не наследив. Если прикинуть точки, где оставлены Чужие и обнаружен отпечаток, вполне получается установить направление отхода, если это только не ложный след, специально для нас. А на такой случай мы и ходим с Напарницей, остаётся подождать, что она подскажет. Мария не стала тянуть, выписала восьмёрку, оставив меня в точке «талии», так сказать, мотнула головой и выжидающе посмотрела на меня. Понятно, ложная стёжка, продолжим спиральный поиск. Завершив четвёртый виток, мы таки обнаружили настоящую дорожку отхода. Судя по всему, было пришлых всего трое. Смелые пацаны, ничего не скажу. Или уж слишком наглые. Хотя не исключено, что это всего лишь часть группы, основное прикрытие ждало дальше по маршруту. Всё равно, что-то не складывается. Даже если они сделали «закладку» до полуночи, во что ни разу не поверю, если судить по степени насыщения зародышей, в запасе для отхода у них слишком мало времени, чтобы чувствовать себя в безопасности. Понимают отлично, что сразу после обнаружения подкинутых Чужих будет поднята тревога. Все населённые пункты встанут на уши, и части, в них дислоцированные, вышлют усиленные поисковые группы. В чём задумка противника? Кончилось время тупого передела и делёжки оставшегося после БП имущества и территорий. Сейчас больше в ходу многоходовые комбинации, когда зачинщик старается не подставлять себя впрямую, ну, кроме, естественно, самых тупых и недальновидных. Которых и осталось-то совсем чуть, не выжить глупым в наше время.
Что бы я сделал на их месте? А фиг знает, не моя это область. Как-то не приходилось до этого дня особо голову ломать над планами противника, всё-таки моя специализация несколько другая. Но, если я хочу сегодня вернуться в свой дом живым, то надо учиться на ходу. В первую очередь не делать самых очевидных и предсказуемых ходов. То есть – по следу мы, конечно, пройдём, но не прямо вот сейчас, а после обсуждения ситуёвины сначала с Михеичем, он ближе к штабу крутится, может и подскажет что-то, что я по серости своей упустил. Решено, помечаем вектор, куда РДГ отошла, и возвращаемся к машине. Будем думу думать, напрягать чужой мозг, если своего не хватает, как опять же любил повторять ротный.

- Сворачиваемся, дорогая! Пошли обратно.

Мария странно посмотрела на меня, вроде даже с одобрением. Как будто не ожидала, что я окажусь таким сообразительным, и ей не придётся мне подсказывать, что не каждый раз следует поступать стандартно в обычной, казалось бы, ситуации. Вот как хочешь, так и понимай. Третий год мы с ней работаем, что для наших профессий пока ещё редкость, а до конца понять её реакцию на некоторые вещи до сих пор не могу.
Самые первые Охотничьи пары появились чуть больше четырёх лет назад. До этого земляне уже успели разобраться, что примерно десять процентов из них способны пережить пси-удар, а совсем малая часть людей остаются в полном сознании и способны активно сопротивляться. Правда, напомню, если нет физического контакта с зародышем или «взрослым» Чужим. Вот как раз такие и составляют чуть ли не половину выживших. Остальные – это жители сёл и деревень, военные, которые с самого начала были мобилизованы и сразу настраивали себя на борьбу. Почему-то именно среди них фантастическая поначалу версия, что приближающаяся  из глубин космоса россыпь непонятных предметов не что иное, как армада пришельцев, получила наибольшее распространение. Сам в прошлом военный, комиссованный по вполне понятной причине – неудачный осколок в голеностоп, ограничения по нагрузкам, будьте любезны на «гражданку», другие теперь будут воевать, я вполне разделял их мнение. Пусть и разбираюсь в астрономических премудростях  не то что поверхностно, а откровенно никак, на уровне фантастических книжек и фильмов, но и у меня хватило соображалки, что собрать в одну кучу такую прорву одинаковых штуковин природе не под силу. В мегаполисах – там другое дело. Народ больше офисный, с изрядной толикой нездорового любопытства, инстинкт толпы, опять же. Вот и лезли сами, от скуки столичной, посмотреть да пощупать, что это такое больше суток с неба падало, из-за чего они в метро и убежищах отсиживались? Вы прикиньте, если было нас чуть больше семи миллиардов, это на суше меньше пяти человек на квадратный километр, если равномерно всех по Земле расселить. А нападало этой гадости раз в пять больше, по самым скромным прикидкам. Сначала спутникам досталось по полной программе, уж больно густо летели пришельцы, пусть и совершенно безмозглые на тот момент. Просто за счёт количества посшибали они чуть не все наши (земные, имею в виду, а не только российские) аппараты, что крутились по обе стороны экватора чуть не до самого Полярного круга. Кое-где, в самых ключевых точках, вроде АЭС, гидростанций, пытались их наши и американские ПВО сшибать. Но для таких целей С-300/400 и «Пэтриотов» оказалось слишком мало, а другие ракеты были плохо приспособлены для перехвата целей с такими скоростями. Так что помогло чуток, но не шибко. Не сравнить было наличие готовых ракет и количество падающих объектов. Потом приходилось мне видеть документальные и любительские съёмки моментов падения капсул с зародышами на поверхность. То ещё зрелище! Как потом мне говорили знающие люди, если бы они просто падали, вроде обычных метеоритов, урона нашей технике и постройкам и поменьше могло быть. Особенно запомнились кадры с какой-то супер-пупер камеры, типа тех, что испытания разных там СОИ снимают. И увеличение большое, и разные циферки вроде скорости-высоты и ещё много чего скачут. Так вот, примерно на ста километрах от Земли, уже даже намеки на свечение разогревающейся поверхности появлялось, эта капля, как было видно на раскадровке, вдруг ярко вспыхнула  и чуть не половина её просто испарилась, сразу затормозив контейнер, раз в пять. Видоискатель продолжал сопровождать уже гораздо медленнее падающую звёздочку, превратившуюся в конус с линзой впереди. Совершенно это не походило на то, как садились наши «Союзы» или штатовские шаттлы. Перед самым столкновением с каким-то зданием, вроде склада – вторая вспышка! Вперёд летит уже пучок огня, совсем как у кумы, только не в танковой броне, а сначала в воздухе, потом вскрывает крышу этого самого склада и ещё пару этажей! Остатки, уже в виде так остобрыдших мне коконов, спокойно себе падают рядом с дыркой в крыше, всего-то с пары метров высоты и на почти нулевой скорости. Что происходило с людьми, которые по глупости своей кидались к таким упавшим диковинам, я насмотрелся за это время не только на экране. Гораздо чаще приходилось это видеть вживую, не всегда мы успевали пресечь чужую глупость, особенно вначале. Это потом все почти поголовно стали острожными и вроде как ума набрались. Даже не утешало особо, что в результате такого искусственного отбора быстро отсеялись разные либерасты и правозащинички. А ведь хватало у некоторых из них дурости, пытались объявить Чужих равными в правах и свободах. И если вы думаете, что я буду осуждать людей, которые в приказном порядке отправляли таких умников устанавливать личный непосредственный контакт с пришельцами, то сильно заблуждаетесь. Если уж оказался способен за кого-то радеть, так докажи на деле, что готов личным примером показать остальным, что же это такое - вечные общечеловеческие ценности.

Если доживу до старости, когда окажется у меня куча свободного времени, чтобы сидя у камина или там на лавочке, буде на камин не смогу заработать, вспоминать молодость, обязательно этот день у меня будет в копилке памяти особым. Типа – философско-выездной с пострелушкми и побегушками. С такими мыслями мы и вернулись к машине, где Патруль уже закончил паковать вещдоки и другой хабар, развернув грамотную оборону на все триста шестьдесят. На крыше мягко жужжал приводами «Гром», где тёзка явно с помощью всех доступных ему технических приблуд осматривал наиболее опасные, по его мнению, места.

- Товарищ прапорщик! – Окликнул я Михеича.

- Слушаю, товарищ лейтенант, - в тон ответил старший Патруля, - проблемы? Я же видел, след вы точно обнаружили. Думал, как обычно, снимаемся и гоним гопников на заслон.

- Это не гопники. По крайней мере, совсем не такие, как раньше. Явно большая подстава готовится. Лучше вот что скажи – пусть командиры лишних раньше времени в замыслы свои коварные и подробные не посвящают, но глаза-то у тебя есть. Поделись, что успел заметить в штабе и рядом?

Прапор почесал в затылке, огляделся вокруг, словно проверяя, нет ли кого лишнего рядом.

- Так понимаю, что тут сразу две заморочки назревают, Серый. Технари на полигоне новые макеты строят, я таких и не видел ни разу, командир ихний, старый мой кореш, говорит, что явно на техцентр Чужих замахнулись в штабе. Уж больно планировка чудная и вводные по условиям пробития переборок явно на композитную бронь смахивают.

Настала моя очередь тянуть ладонь к голове, но добраться до макушки помешал шлем. Вот оно как! Техцентр! Не слабо так задумано. Но какими силами? Оголять оборону Посёлков и Трассы просто нельзя, сегодняшний случай как раз подсказывает, что... Блин! Чем я думаю?!

Одним прыжком закидываю себя в кузов, не очень вежливо сдвигаю радиста с его места и нажимаю клавишу аварийной связи с рейд-группами.

Расслабился с самого утра, забыл, чем подобное кончается! Тут же давным-давно должна быть мобильная группа зачистки. И если их нет… Не хочется думать, что на Посёлок уже совершено нападение, и там сейчас даже не до того, чтобы сообщить об этом на общей волне. Такой концентрации сил перед атакой наши разведчики не пропустили бы. Значит, поддержка оказалась нужна раньше в другом месте. Что тоже не самое обычное дело.

- Рейдам, циркулярно! Ответьте все, кто меня слышит!

Поочерёдно выходят на связь семеро, у них всё нормально, спокойно доехали к намеченным рубежам, начинают плановое прочёсывание. С некоторой задержкой отзывается связист с «тринадцатой», слегка ехидным голосом сообщивший:

- Нормальненько у нас, твоя Рыжая аж две «кормушки» обнаружила, тут у нас сейчас народу не протолкнись, спорят, кого первых преследовать. Она обнаружила две ложных тропы отхода и три настоящих. Сама в порядке, занята очень, не буду её звать, дома полюбезничаете.

Так. Раз там сразу две группы, то это вообще ни в какие ворота не лезет, и почему до сих пор на это никто не обратил внимания? Или командиры так заняты предстоящей атакой на Чужих, что им мелкие, по их мнению, необычности пока не очень интересны? Я был лучшего мнения о наших аналитиках.

Но почему молчит радист с «четвёрки»? На «циркулярку» он просто обязан ответить, при любом раскладе, такие вызовы не каждый день бывают, да что там, не каждый месяц. Освобождаю кресло, уже направляясь к люку, даю ЦУ нашему маркони:

- Вызывай штаб, срочно уточни, что там с четвёртой машиной, и пусть лучше объявляют готовность «раз», что-то сейчас начнётся совсем нехорошее, ты меня знаешь, я без причины волну гнать не стану...

Не гений я стратегии, и лейтенантом был самым обычным, в мотострелках, но Охотник, если хочет выжить, должен уметь связывать многие штрихи в единую картинку. Даже если эти штабные мудрецы доводят до нас информацию и с торможением. У нас-то ещё ничего, но приходилось общаться с коллегами аж из-под Москвы. После эвакуации бывшего центрального руководства на Урал, что мне с самого начала казалось не лучшей идеей, там власть в первые месяцы из рук в руки раз пять переходила. И утвердились, в конце концов, какие-то совершенно неудобоваримые, не подумайте, что в прямом смысле, людишки. Как уж они смогли закрепиться, никому не ведомо, но я и раньше думал, что в столицах всё не как у людей. Это кем надо быть, чтобы в таких муравейниках целыми днями выживать, дышать бензиновым перегаром и на каждый чих нового мэра в другую сторону маршировать? Генералов, как рассказывали, там чуть не больше, чем полковников, которых нам на обе области хватило бы с запасом, даже если их взводными ставить. Вот и мыкаются тамошние Охотники сразу под двумя командирами, согласовывая каждый свой шаг бумажками и печатями. А что гражданские, что вояки там не смогли полностью в новую жизнь вписаться, всё поначалу оглядывались на верхи, ждали команды какой-то. Куда меньше народу потеряли бы, поведи себя новые власти жёстче, вовремя мобсклады открой, с мигрантами раньше разберись. Теперь вот окопались в некоторых районных центрах области своей, ближе МКАД к столице бывшей и подойти не решаются. Толком не знают, что пришельцы в городе творят, какие у них там замыслы и козни в жизнь претворяются. Южные направления, что ни год, теряют, уж очень активно там Чужие свои посевы раздвигают, мельтешат такими толпами, что никаких патронов не хватит, если так стрелять, как эти генералы умеют. Это нам, считай, повезло, что в Ижевске и Ульяновске нашлись решительные люди, за несколько часов до начала Вторжения власть перехватили. Подгадали, что в Москве не успели даже понять, что произошло, а потом всем резко стало не до чужих проблем, свои бы разгрести. В обеих областях сразу после окончания высадки ввели осадное положение, бесцельного шатания гражданских и глазения на упавшие коконы не допустили. Поэтому населения потеряли не в пример меньше всех остальных, производство, опять же, сохранили. И оказались мы при оружии и боеприпасах, с продовольствием не бедствуем особо.
О чём это я начинал, пока снова не отвлёкся? Да ведь ясно, что пробует раздёргать наши силы кто-то, а сам задумал под это дело караван, что по графику должен завтра пройти, захватить. Пусть охрана там нормальная, так рассчитывали её под то, что всегда помощь из Посёлков успеет подойти. Вот у кого-то из соседей и нашлись грамотные планировщики. Нас озадачить, чтобы только на себя сил хватило, а больше полусотни грузовиков с патронами и другими интересными штучками – по нынешним временам очень заманчивый кусок. Спрыгнув на землю, снова подкатываюсь к старшему.

- И что там со второй заморочкой? – Пока связь не установили, и штаб не дал внятных команд, нам спешить особо некуда. И к ребятам с «четвёрки» тоже, если не дай бог у них там неладное что закрутилось, мы никак не успеваем. В точности с другой стороны Периметра они от нас. Если был от них сигнал, то помощь из Посёлка в любом случае раньше к ним поспеет. Хотя на душе всё равно пасмурно, трудно стоять на месте, если почти уверен, что твоим коллегам сейчас тяжко.

- Ты учти только, слышал я это совершенно случайно, да с пятого на десятое… Нас тут неделю назад вроде как по обмену опытом на дальнюю точку посылали, знаешь, к юго-востоку там у нас местечко такое беспокойное есть?

Ну ещё бы не знать! Как раз граница с теми самими «князьями безудельными», как у нас их называли. Места вроде хватает, да с народом напряжёнка, с техникой так вообще беда, не удержали  в руках то, что сберечь могли, если с умом-то подходить. Две спецзоны под боком, где и не понять было, кто верховодит, кумовья или зэки. А после Вторжения скорешились они быстро, начали свои порядки на всю область раскидывать. Да и за пределы поглядывать, облизываясь на чужое. Реальной силы, чтобы по-крупному нам навредить, у них до сих пор не было, но так не упускали случая чужое прихватить. Пришельцев, к слову, там тоже не так уж и много, но, по слухам, их особо почему-то не трогали. Ссылались, по официальным каналам разговаривая с нашим начальством, как раз на нехватку боезапаса и бронетехники. Если так и в самом деле было, то вроде и понятно, с голыми руками против Чужих не поиграешь. Охотников, кстати, там и не осталось почти, не ужились они с бывшими уголовниками из ментов. Да и кто ужился бы с такими?

- Конкретно, что там случилось?

- На практическом выезде, так уж сложилось, реальный мародёр от соседей к нам под «гребень» угодил. Хотели мы его прямо на месте, как обычно, прикопать, дело-то совершенно ясное было, любой прокурор наш слова поперёк не сказал бы. Но этому кренделю, видать, уж очень жить хотелось. Кричать стал, что имеет важные сведения, которые непременно должен только самому главному нашему сообщить. Знаешь ведь, как они себя обычно ведут, когда их на горячем прихватывают? Ну вот, и я об чём. Одним словом, отвёл я его в сторонку и растолковал, что каждый второй из них, не считая первого, подобные песни начинает голосить, когда край видят. «Ты уж намекни пояснее, что такого важного можешь сказать, а я и решать буду, тут ты останешься, или поживёшь до суда скорого и справедливого.» Видать, он даже такой отсрочке был рад, что намёк про обязательный суд мимо ушей пропустил. И сказал... - тут Михеич снова оглянулся, - будто у соседей налаживается торговля с Чужими!

- Как такое может быть? Ты сам понял, что сейчас сказал?

Прапор даже как бы не обиделся на такое моё заявление. Только хмыкнул.

- Это цветочки пока - торговля. И отлично понимаю, в такое не сразу поверишь. Постарше тебя всё же буду, ты ещё только в училище своё поступал, а я уже послужить успел. И не плац подметал или на складе брюхо наедал, как некоторые думают. Дальше слушай. Догадаешься или подсказка нужна, что эти уроды предлагают Чужим в качестве товара?

- Не может быть! – Практически сразу прикидываю, что, вернее «кто», может быть единственным, способное заинтересовать чужаков.

- Ещё как может, если верить пленному. Но это уже нашим контрикам проверять. Меня самого удивляет, почему вас сразу не известили, хотя специального запрета мне, как ни странно, не давали. Так что сам головой думай, не маленький.

Думай! Легко сказать. Хотя… Может, я вообще зря паникую? На ровном месте ищу иголку в стоге сена? Не может такого быть, чтобы Патруль, вояки и Совет Охотников сразу оказались глупее и недальновиднее одного, пусть и опытного, Охотника. Подтверждения таких выводов долго ждать не пришлось.

Из КУНГа высунулся радист, покрутил головой туда-сюда, нашёл взглядом старшего и крикнул:

- Товарищ прапорщик, штаб срочно требует!

- Иду! – уже на ходу Михеич рукой дал отмашку остальному экипажу на сбор. Вот чёрт, действительно, опыта у него на троих таких, как я. Будто знает заранее, что ему прикажут. Пока забирался и устраивался на своём месте, КАМАЗ уже начал набирать скорость, последний из бойцов запрыгивал на ходу.

- Куда спешим?

Прапорщик оглянулся, он стоял за креслом Марии и что-то говорил водителю.

- К мосту, приказано усилить заставу на левом берегу. Посты наблюдения засекли три группы на грузовиках, направляются сходящимися курсами как раз к мосту, общая численность – до батальона. Наши успевают перехватить только две из них, так что ребятам нужна помощь. Если успеют, то ещё пара машин из Патруля подкатит. Остальным велено срочно отходить к ближайшим постам и занимать совместно с ними оборону, любое преследование обнаруженных ранее групп прекратить, - Михеич замолчал и дёрнул за штанину Климова.

Тот свесился из башни с вопросительным видом.

- Поглядывай справа, когда к реке будем подъезжать, там кустики не очень приятные. Сколько раз говорил, что вырубить их надо.

- Понял! - Сергей кивнул и опять прильнул к панораме, чуть довернув модуль вправо по курсу.

Ясное дело, наверняка эти подкинутые коконы и слишком явные следы должны были завести Охотников и патрульных в засады. Да ещё ослабить гарнизон ППД, чтобы не смогли выслать подкрепление к мосту. А если верить тому, что только что рассказал старший, то наверняка и пленных по дороге постараются прихватить. Есть там несколько ферм на отшибе. От обычного набега мелких мародёров способны отбиться, но даже взвод более-менее обученных солдат – это для них слишком. Почти наверняка в зоне ответственности соседнего Посёлка тоже бардак в полный рост, иначе задумка противника теряет малейший смысл. Он и так уже допустил много ошибок, хотя, на первый взгляд, операция и спланирована вроде грамотно и с размахом. Но вот караван пройдёт только завтра, вытянув из прилегающих к Трассе населённых пунктов дополнительные силы на доразведку и усиленное патрулирование. Уже первая нестыковка, кто-то у них, соседей наших неугомонных, прокололся. Хотя наши контрики могли и дезу запустить, по своим каналам, ни минуты не сомневаюсь, что такие существуют. Уж очень у «безудельных» контингент специфичный и неоднородный, привыкли стучать на всех и каждого. Если дальше считать, то с временем атаки они накосячили, хотя и сами об этом ещё не знают. Наверняка наблюдали за воротами, считали ежедневные выезды, прикидывали количество постов и застав, на которых личный состав меняется. Вот и посчитали, что утром внутри Периметра должно оставаться не больше половины бойцов. Часть на точках, смена в пути – да кто же вам скажет, голубчики, что не каждый день мы смену делаем, а по хитрому графику, от которого беспокойства прибавляется, зато подловить нас в этом случаем гораздо сложнее? Не караул у Мавзолея чай, нам показуха не нужна. Вот и приехали, сейчас загоним машину в подготовленный заранее овражек, чтобы только башня торчала, сюрприз приготовим – приходите, гости дорогие, подарки уже ожидают вас. Если не понравятся, так мы вас не звали, пироги не пекли.

Боя, как такового, не получилось. По моим прикидкам, опередили мы подходящего противника минут на двадцать, как раз хватило времени согласовать действия с бойцами заставы, распределить секторы огня и устроиться в ячейках.

А потом километрах в пяти-семи от нас всё заволокло дымом и пылью, расцвеченными изнутри вспышками. Чуть погодя до нас донёсся тяжкий грохот. Ох ни фига себе! Раньше мне такое приходилось видеть в командировках, и даже с более близкого расстояния, но я никак не ожидал, что у нас в заначке есть РСЗО. Меньше чем через десять минут всё повторилось, но правее и уже подальше от нас. Третьего залпа, как и атаки, мы не дождались. Просидев на позициях часа два, получили распоряжение штаба возвращаться.

На блоке в первую очередь спросил у часового, уже когда заехали за Периметр, слышно что-нибудь о Патруле номер четыре. Солдатик только отрицательно мотнул головой и заторопился в караулку.

Почти всю дорогу после КПП я просидел с закрытыми глазами, привалившись на плечо радиста Витюни, скинувшего наушники на шею, также устало навалившегося на стойку с аппаратурой. Не так много сегодня пришлось бегать, но всё-таки нога давала о себе знать, а из-за этого натрудил всё тело больше обычного, вот и сморило. Запоздало подумалось, что зря думал о наших командирах как о тормозах в погонах. И секретность, которая помогла скрыть наличие в каждом Посёлке по боевой машине БМ-21****, оказалась не блажью, а очень вовремя упрятанным тузом в рукаве. Такой концентрации огневой мощи, которую смог реализовать «Град», противник от нас не ожидал. Наши потери, на удивление, свелись к полутора десяткам «трёхсотых», из тех ребят, что оказались на заставах, расположенных на маршрутах отхода нападавших. Только одно царапало душу и не давало успокоиться – что же с «четвёркой» случилось? Где ребята, почему их до сих пор не нашли?

Очнулся от толчка, когда машина тормознула у моего домика. Поднялся с насиженного места, подхватил сумку с оболочками коконов, которую приготовили бойцы и, привычно помахав экипажу свободной рукой, выпрыгнул на дорогу. Не дожидаясь Напарницу, она всегда выходила через пару минут после меня, прощалась с экипажем по-своему, шагнул из-за машины и замер. На ступеньках перед моей дверью сидел Напарник Рыжей, весь какой-то смурной, поникший, а она сама стояла рядом и взгляд у неё был… Даже не знаю, как его описать. И облегчение, и тоска, и злость какая-то запредельная. Уронил сумку, на неё «калаш» и шагнул к Марине, раскрывая руки заранее.

Она ткнулась мне в грудь, спрятав лицо в разгрузке. Всхлипнула:

- Только что сообщили… Нашли ребят… Засада, подманили на гранатомёты. А Николай почти наверняка уболтал старшего Патруля, я специально узнала, сегодня там новенький был, такой же молодой… - она снова всхлипнула, замолчала, но потом собралась и продолжила уже чуть спокойнее. – Он же завидовал тебе, во всём. И опыту твоему, боевому счёту, и что я с тобой, а не с ним. Вот, наверное, и решил – не сообщать на базу, самому отловить тех, кто Чужих подкинул, без вызова мобильной группы. А потом поздно было. Рацию им сразу повредили, в мотор две ракеты попало, даже броня не помогла. Да и что там этой брони-то, сам знаешь… Сколько могли, отстреливались. Верке, судя по всему, позвоночник перебило, она даже ползти не могла. Кое-как добралась до Коли, он уже тоже ранен был. Башенный стрелок дольше всех держался, когда понял, что не отбиться – включил самоликвидатор...

Я крепче обнял её и только сейчас заметил картонную коробку, которая стояла сзади. За спиной у меня сгустилась боль, наверняка в машине всё было слышно, хотя и говорила Маринка очень тихо.

- Что в коробке?

- Ты не знал разве? – она подняла на меня заплаканные глаза.

- О чём?

- Да ведь две недели назад Верка окотилась, два чудесных детёныша, мальчик и девочка. Мой Борька, зараза такая, - она обернулась к предполагаемому папаше, который нервно дёрнул хвостом, ушами и потупился, - захаживал к ним по вечерам, когда я у тебя оставалась ночевать.

Из раскрытого люка КУНГа донеслось вопросительное:

- Мня-я-я?

На асфальт мягко спрыгнула Мария, распушив свой шикарный хвост. Подойдя к коробке, она требовательно посмотрела на Рыжую.

-Да, да, конечно, сейчас открою.

И девушка распахнула створки крышки. Там действительно сидели и немного испуганно глядели на нас два пушистых комочка, ослепительно белых.

Машка (только мысленно я решался называть её так) обнюхала их, оценивающе глянула на Бориса, снова попытавшегося сделать вид, будто он тут совершенно посторонний, и уставилась на меня. Ясное дело, она уже всё решила, остаётся выполнять.

- Понял, не дурак.

Я поднял коробку, обернулся к высунувшемуся из люка Михеичу:

- Извини, сам видишь, забегу позже. Надеюсь, к тому времени уже привезут тела ребят, земля им пухом, а мне сейчас тут надо всех устроить.

- Земля пухом, - отозвался прапорщик, козырнул и скрылся в машине.

А мы, все шестеро, вошли в наш, теперь наверняка общий, дом.

* «Гром» - Модуль «Гром» предназначен для поражения живой силы, борьбы с бронированной техникой, огневыми точками и низколетящими, малоскоростными целями противника. Устанавливается на легкие боевые бронированные машины (БТР-60/70/80, БТР-3Е, МТ-ЛБ, М-113, БМП-2 и др.), обеспечивая повышение их огневой мощи. Имеет разные варианты комплектации вооружения. Автоматические пушки 23 или 30-мм, пулемёт ПКТ, ПТУР, АГС.
** «Ветер-М» - Переносной комплект минирования ПКМ-1 «Ветер-М» является простейшим общевойсковым средством дистанционной установки противотанковых и противопехотных минных полей.
*** ОДБ - Боеприпас объёмного взрыва (БОВ, также известный как термобарический боеприпас, вакуумная бомба, объёмно детонирующий боеприпас, в англоязычных странах также употребляется термин Fuel Bomb — топливная бомба) — вид боеприпасов, который использует распыление горючего вещества в виде аэрозоля и подрыв полученного газового облака. Существуют различных калибров и веса.
**** БМ-21 «Град» - боевая машина реактивной системы залпового огня, 40 направляющих, дистанция стрельбы последних модификаций до 40 км.