Александр Конторович

Повествование о жизни и невероятных приключениях славного барона Тумберга.


Никто не желал поручать барону Ришарду Тумбергу это щекотливое дельце, потому что он был полный болван.
Нет не тот болван, который на всё соглашается, а потом виновато, словно побитая собака смотрит в глаза и заискивающе улыбается – вот, мол, так получилось. Как-то оно само поднасралось… Нет-нет, это не про Ришарда! Это скорее про его папашу, которого, даже собственные крестьяне ухитрялись обсчитывать при уплате податей. Да ещё про дядю Фрима, которого жена выперла из замка, и он второй год гостевал у брата, собирая боевой отряд собутыльников для штурма замка и триумфального возвращения в родные покои.
А вот Ришард… Ришард был не в них. У папаши вообще б детей не было бы, да вот на счастье Тумбергов какой-то витязь мимо проезжал. Оказал добрый молодец услугу доброй девице и умотал вершить подвиги за горизонт.
Ришард на счёт подвигов тоже не подкачал. Чего там говорить, если о нём уже к пятнадцати годам знало полкоролевства... Он аккурат в день своего рождения пошёл поохотиться в лес. За белками. С пращой. А в итоге залепил камнем в глаз Его Преосвященству господину Кардиналу, ехавшему со свитой через лес.
Пока Ришард мял коленями горох, замаливая все земные грехи разом, а окривевший кардинал размышлял о выборе печальной участи для малолетнего засранца, старый Тумберг не выдержал позора и от чувств помер. Ришард стал полноценным бароном, а их казнить без личной воли короля не полагалось.
Кардинал скривился, как от плохого вина, но потом его лицо озарилось радостью. И он торжественно наложил епитимью – отловить атамана Фому Одноглазого. Самого свирепого разбойника во всём королевстве.
– Да поможет тебе Господь, сын мой! – торжественно заключил он, перекрестив юного барона.
– Гавновапвоф! – радостно прошепелявил Тумберг, вскакивая с гороха, и крестясь с двух рук. - Фделаем!
Кардинал проводил его задумчивым взглядом, подбитый глаз слегка подёргивался.
Свирепый разбойник Фома обитал в густых лесах, между владениями графа Ракушки и королевскими землями. Оттуда он с превеликим удовольствием грабил королевские же обозы, отчего Его Величество Георг Сто Пятнадцатый изрядно расстраивался.
Король, надо сказать, и так был не подарок, а расстроенный - и вовсе становился для окружающих чистым геморроем. Так что знатный люд, озверев от королевских расстройств, отчаянно хотел Фому любыми способами. Сам Фома никого не хотел, и добыть его в густом лесу не получалось.
Никому до Ришарда.
Добравшись до места ловли, Ришард скептически осмотрел дикие чащобы с вековыми дубами, упирающимися ветвями в небо.

И он сел думать.

Рассудил так – Фому поймать мешает только лес. А стало быть, надо лес выжечь. А потом уже и ловить!
Сказано – сделано. Баронские наёмники пару дней собирали сено, у окрестной деревенщины. Затем ещё денёк раскладывали его по лесу, и под вечер – чтоб светлее было – подпалили его ко всем чертям.
Двухлетняя засуха всецело одобрила этот замечательный план. Лес пылал то ли неделю, то ли две. Пожарище видели аж в столице, что в четырёх днях пути. Король, говорят, чуть колбасой не подавился, когда увидел зарево на весь горизонт.
Но признаем – Фому Одноглазого действительно с тех пор никто уже не видел. Там, правда, много кого потом никто уже не видел…
Не увидел их и хозяин этих мест, приехавший на пожар. Старый, переживший двух королей и тринадцать войн Граф РАкушка, был ещё в твёрдом уме и на коне сидел сам. Характером он был настолько прекрасен, что соседи его прозвали Вурдалаком, за сговорчивость и тонкую душевную организацию.
Осознав, что часть его владений того, в смысле – тю-тю, Вурдалак озверел и бросился в погоню. Уже к концу дня его люди истребили почти весь отряд Тумерга.
Сам юный Ришард сей печальной участи избежал. Злые языки потом утверждали, что он при отступлении обогнал собственную лошадь. Но скальды пели о том, как Ришард выводил остатки отряда из ловушки и лично прорубался через вражьи рати, с мечами в обеих руках.
Народ не любил Ракушку, и скальдам поверил.

Крестьяне из деревень Тумберга, заметив, как их дражайший господин в одном сапоге и без шляпы чешет в лес, поняли, что военная кампания у хозяина как-то не задалась. Согнали в стадо скотину, баб и детей и бросились следом. Что до зерна, так они его и так прятали в лесу. На случай, если Тумберги когда-нибудь нарушат свою давнюю традицию и у них родится кто-нибудь умный.
Граф с голодными наёмниками и шатающимися от бескормицы лошадьми мрачно побродил среди пустых сёл, плюнул и вернулся домой.
Дома его ждал сюрприз в виде мрачного короля, у которого тоже сгорело часть земель, деревень и полей. И Георг наехал на Вурдалака по всем правилам – на твоей земле дело было? На твоей. Вот ты и плати!
Ну, не с нищего же Тумберга требовать, в конце концов.
Вурдалак рассвирепел пуще прежнего, но пораскинув мозгами, коих у него было сильно больше, чем у остальных, решил, что от мести сейчас толку мало. Лучше у этого болвана взять хоть что-нибудь, в качестве компенсации, чем совсем ничего. В идеале, отобрать все земли, но это так сразу не выйдет, нужно дождаться очередной смуты.
А пока граф вызвал купца, ведущего караван к баронским землям, и через него передал Ришарду, что тот теперь ему должен платить половину своего дохода. И причём до смерти внуков графа. Если конечно барон не хочет, чтобы познакомиться с Вурдалаком лично.
Ришард к знакомствам с мужчинами пожилого возраста как-то не стремился, молодые девушки ему нравились больше.
В конце концов, на них, а также на пиво и отряд наёмников хватило бы и половины имеющихся доходов. Но Ришарда текущие расклады не устраивали.
И он сел думать.
И вспомнил о купчике, что привёз дурную весть. Он ведь за проезд по баронским землям деньгу платит! Так надо увеличить плату вдвое, ну или хотя бы в три с половиной… и дело с концом!
Но купец план почему-то не оценил.
- Да нам твой засраный пятачок дешевле объехать! Или перепрыгнуть, - передал он барону через посланника. - Обойдёшься и тем, что есть.
Ришард пришёл в ярость, и в сердцах повелел страже выпороть этого мерзавца!
– Которого? – лениво поинтересовалась стража, кивнув на гомонящую разношёрстную толпу хорошо видную с крепостной стены. – Их тут много.
– В давагом кафтюме и ф залатой сепью на гфуди! – выдал приметы юный барон. – Как в фарота въетет – хватай!
И уехал охотиться на уток.
Охрана выпорола королевского Посыльного, имевшего глупость въехать в крепость именно в этот день.
Не, ну а чё он? Нашёл время в ворота заезжать. Да ещё и в дорогом костюме...
Указ уронили в навозную кучу, пока пороли, да так там и оставили. Вскоре его похоронило под очередной партией органического удобрения. А в нём сообщалось, что Его Величество король Георг Сто Пятнадцатый планирует подавить мятеж двух нахальных баронов - Гира и Виера - и требует от Ришарда Тумберга заверения своей полной лояльности.
Георг хорошо помнил, что за радость обитает в Тумберге, и потому решил подстраховаться, отправив Посыльного.
Лояльность юного барона Посыльный продемонстрировал уже через пару дней. Прямо на своих бывших штанах, чем привёл Георга в крайнее изумление и яростную жажду действий.
А уж как граф Ракушка обрадовался, так и слов таких не подберёшь.
Кстати говоря, сами виновники торжества – бароны Гир и Виер, осознав, что таки довыёживались, собрали наиболее верных людей и бросились в ставку короля, наперебой доказывая, что не виноватые они, а вот так оно само как-то получилось.
Король, снисходительно выслушал своих заблудших овечек, милостливо подарил им прощение, выдал по отряду на рыло, и велел охранять с севера Королевскую Дорогу, пока они с Вурдалаком будут додавливать мятеж.
А в это время оставшиеся баронские наёмники, а также многие крестьяне, сообразив, что боссы слиняли, а король с войском на подходе, в ужасе ломанулись к Ришарду – хоть какая-то да крыша! Благо к тому времени о поротой Тумбергом заднице королевского Посыльного не знали только мёртвые, да и то не факт.
Дядя Фрим увидел в огромном вооружённом таборе свой шанс вернуться под бочок к любимой женушке и на радостях закатил пир на половину запасов замка.
И понеслась в народ молва, что барон Тумберг войско собирает. На короля идти.

Таким образом, Ришард с трёхдневной охоты вернулся главой мятежа и полководцем армии аж в сотню сабель и сотни три кривых крестьянских дрекольев.
У короля, правда, было раз в десять больше.
Это не считая графа Ракушку, которому король за помощь пообещал отдать земли Тумберга. Ну и двух баронов, крепко оседлавших Северную Королевскую Дорогу.
Так что жизнь повстанцев теперь отмерялась исключительно скоростью движения отрядов рассвирепевшего короля и жаждущего мести Вурдалака.
Многие бы приуныли на месте Ришарда. Но юный Тумберг отчаиваться не привык.
И он сел думать.
Решил так – раз уж война, надо запасы, что ли пополнить. А то его недобры молодцы скоро и самого сожрут вместе с конём и подковами….
И повёл Ришард своё воинство прямиком на север в коронные земли по Главному Тракту…
Георг воевать любил. И умел. Поэтому к подавлению мятежа подошёл всерьёз. Помимо северной группировки, охранявшей Главный Тракт, он поставил графское войско на юге, нескольких союзных баронов на западе, а сам же пошёл на Тумберг с востока.
И пока король плёл хитрую стратегию, Ришард сотоварищи подошли к бывшим мятежным баронам. Те уже выстроили войска в боевые порядки и готовились, как следует подраться.
Ришард был парень воспитанный, и драться с незнакомыми людьми не любил. А поэтому он подъехал к ним и поинтересовался:
– Эй, павни, а вы хто? А-а… яфно. А кто у ваф главный?
И после этих слов Северная Королевская группировка перестала существовать.
Бароны бросились доказывать друг другу, у кого родословная длинней и местническое право толще. И изрядно этим делом увлеклись.
Слово за слово, кто-то кому то в рыло втащил, кто-то за саблю схватился, и дискуссия перешла в активную фазу. Благо полки выстроены, и парни давно заскучали.
Полдня люди Тумберга, расположившись на холмах и ветках деревьев, лузгая сёмки и натыренную с окрестных полей кукурузу, с интересом наблюдали, как противник выясняет – под чьей же командой их всех будут громить, убивать и брать в плен…
Когда Георг ворвался в замок Тумберга, выяснилось, что его тут давно уже нет, жрать почти нечего, а персоналу замка после отряда любимого барона уже и королевские войска не страшны.
Пока Георг с Ракушкой мрачно бродили среди полупустого дворца, к ним примчался гонец на взмыленном коне и сообщил, что Ришард Тумберг разгромил в хлам Северную Группировку, и теперь идёт по королевским и графским землям, оттягиваясь по полной программе.
Георг спешно подарил графу владения Ришарда и со всех ног помчался на север. Граф пробыл в замке на полчаса дольше, раздав какие-то приказы замученному в усмерть персоналу, потом запрыгнул в седло и помчался следом, подозревая, что король уже опоздал.
И оказался прав.
К этому времени по всем городам и весям уже прошли слухи, что король разбит, и войско его разбежалось! Тумберг идёт штурмовать столицу! Королевские земли беззастенчиво грабят все, кому не лень!
Последнюю новость отметили особо.
И как началось!
Все окрестные графья, бароны и прочая мелкопоместная сволочь побросала свои недостроенные замки-коровники, недостреленых оленей и недолюбленых крестьянок, собрала наспех какие-нибудь отряды и помчалась грабить королевские земли.
Кто-то, взвесив все "за" и "против", наоборот пошёл защищать любимого монарха. Но опять-таки это ж не повод не заглянуть в пару королевских деревенек на предмет фуража и хм… фуражирок.
Ришарда Георг в честном бою так и не встретил. До самой осени он носился по своим землям, как угорелый, раздавая Монаршье Благословение налево и направо…
Граф Ракушка добрался до своих владений, поперемножил на ноль всех, кто увидел в нём источник наживы, и стал ждать, чем всё это закончится.
Ришард же вернулся в замок, починил выбитые ворота и всю войну просидел там, ибо войско по дороге разбежалось, а главный воевода – дядя Фрим – пристроился к какой-то вдовствующей баронессе и решил, что цели кампании успешно достигнуты.
Когда Георг снова вспомнил о Ришарде, от королевской армии осталась хорошо, если половина, а треть страны дымились в дымящихся руинах.
Утомившись, махать мечом, король, махнул рукой, и предложил всем недорезаным баронам и графам, независимо от стороны конфликта, собраться в королевском дворце, забухать, как следует и помириться.
– Но в последний раз, мать вашу!
– Слава Королю!!! – дружно крикнули недорезанные бароны и графы, устроив роскошную попойку. Ришарду там вернули его владения. На тот радостях напился в хлам, соблазнил графскую дочку, подбил второй глаз Кардиналу, и проиграл свой замок в карты барону Гиру. Правда, ухитрился отыграть у него небольшое поместье на юге королевства. А под конец, пытаясь устроить фейерверк устроил во дворце пожар, отчего пьянка переместилась во двор, под осенний моросящий дождик.

А поутру они проснулись. Король, бродил по опустевшему дворцу, рассматривая закопчённые стены, пытаясь прикинуть болящей головой, во сколько ему встанет ремонт дворца.
Идущий следом Граф, мучился мыслью, что попытка помириться с Чебурляндией, выдав свою дочку замуж за одного из тамошних лордов, мягко говоря, не получилась. А значит нужно искать другие способы. Да и дочку надо теперь куда-нибудь пристроить. Поскольку о вчерашнем уже каждая собака знает, решить этот вопрос как бы не сложнее предыдущего.
Позади них шёл кардинал, освещая почерневшие стеры свежим фонарём. У него был кризис веры – земля должна была уже поглотить мерзопакостного барона, а небеса испепелить молниями. Но – увы.
Переглянувшись с графом, под леденящим взглядом кардинала, король всплеснул руками.
– Ну не могу ж я его… я же его сам вчера простил!
– За мятеж простил, согласился граф. А за выпоротого Посыльного – нет.
– О! – поднял палец вверх кардинал. – Кто поднял руку на слугу короля, тот поднял руку на самого короля.
И все замолчали, многозначительно переглядываясь.
– Ну, пошли, – сказал король. – А где этот…
– К себе уехал, – буркнул граф, – после того как дворец спалил. Сказал, холодно тут у вас и спать негде…
***
Дорогу к Тумбергу Георг и Граф знали как никто другой. И рады бы забыть – да уже не получалось. Единственное чего они не знали, что это теперь Гир, а не Тумберг.
Дождавшись ночи, нагрянули в замок, разнесли там всё вдребезги и пополам, а хозяина замка повесили на собственных воротах. Чтобы было. Для экспозиции.
Назад возвращались в замечательном настроении с чувством глубокого удовлетворения. Решив напоить коней, подъехали к глубокой и широкой реке, где и увидели на противоположном берегу Ришарда Тумберга. Тот тоже поил какую-то полудохлую клячу.
Увидев их, радостно замахал рукой.
– Дратути ВашВелиффтво! Граф… э-э… хм… драфьте…
– Йидритьская сила! – перекрестился король, зацепив локтем застывшего статуей Вурдалака. – Твою ж перемать и в три загиба! Вымя собачье, ни дна тебе, ни покрышки! А ну арбалет мне!
– Не добьёт, Ваше Величество, – пробасил наёмник, подавая арбалет.
– Это ж каким .удаком надо быть… – задался вопросом граф, глядя на уезжающего в закат Тумберга. – Чтобы не только избежать всех опасностей, но даже их и не заметить? Нет ли здесь Длани Божьей?
И взглянул на хмурое небо, сверкающее вспышками грозовых разрядов.
Король выстрелил – болт не перелетел даже реку – отшвырнул оружие в сторону и как последний извозчик начал выводить тираду за тирадой. В сердцах он даже приказал отряду атаковать через реку. Но наёмники восприняли эту идею скептически. Осень же! Кто ж в холодной воде топится? В тёплой надо!
– Точно, Длань Божья, – выдохнул граф. – А не выдать ли мне за этого божьего любмчика дочку? Раз уж…
Но всё же решил подождать.
Решил подождать ещё чуть-чуть. Посмотреть сумеет ли Георг угрохать Тумберга в ближайшее время или Господь любимчика в обиду не даст.
Впрочем, Георгу на тот момент уже было не до Ришарда, ибо родственнички повешенного Гира на коронованного обидчика замыслили и активно начали замышленное исполнять. Целый год с копейками, они носились друг за другом по уцелевшим частям страны и бог весть, сколько бы это ещё продолжалось, не навести короля Святой Кондратий. Давно известно – стрессы и ненормированный рабочий день никого ещё до добра не доводили.
Граф вздохнул, перекрестился, и послал гонцов к Ришарду, приказав своим людям готовиться к свадьбе…
***
Детей у короля не было, дворяне королевских кровей сложили головы на войне, а потому Королевство так сказать, временно прекратилось.
Соседние державы, глядя на всё произошедшее, подозрительно интересовались друг у друга:
– А кто это их так?
– Да вроде сами справились…
***
Поздней весной, едва дороги просохли от грязи, уцелевшие владетели земель королевства, собрались в пустой королевский дворец, дабы решить вопрос с выбором нового монарха.
Брать на себя эту неблагодарную роль никто категорически не хотел. Кого не приведёшь, а половину владетелей во враги запишешь. И только одному землевладельцу все эти мелочи жизни были до задницы. Вот только Тумберга все слишком хорошо знали, и кандидатура его, графом Ракушкой предложенная, подвисла в растерянной тиши…
Но старый, переживший трёх королей и четырнадцать войн граф Ракушка, умел убеждать. Он рвал последние клочья седых волос и хрипел на весь замок.
– Идиоты! Это ж идеальный кандидат! Вы ж сами хотите, чтобы всё было запорото, так какого рожна вам надо?
– Мы боимся, – честно признались бароны, – что зятёк твой запорет запарывание.
– А вот это возможно, – сурово признал Вурдалак. – Но… кто не рискует, тот не пьёт!
И все немедленно выпили. Потом повторили, для храбрости. И ещё разок. На удачу. Потом вызвали Тумберга.
– Поедешь в соседнее королевство. Будешь договариваться о приглашении на трон нового короля. Выбери там… кого-нибудь…
- Гавновапвофф! – ответствовал будущий граф, запрягая коня прямо во дворце.
...Король конечно штука неприятная. Налоги собирает, собака страшная, какие-то там законы издаёт. На войну, опять-таки всех тащит.
Но и без него нельзя – того и гляди кто-нибудь из своих в короли намылится. Ещё хуже будет. Опять все передерутся.
Так что надо выбирать… хочешь-не хочешь, а надо.
Только граф Ракушка был спокоен как никто. Всё шло по плану. Процесс выбора монарха с сегодняшнего дня начат и всеми согласован, а потому никто из своих на королевскую должность претендовать не будет. Ну, а зная Ришарда, можно уверенно сказать, что закончится всё это дело… если оно вообще закончится…
– А заодно, – напутствовал Вурдалак, похлопывая Ришарда по плечу – заедешь по дороге в Чебурляндию. Тамошние владетели просят посредника на мирных переговорах, с Крокодилией. Я им тебя и посоветовал. Хорошенько их там помири! Чтоб эти сукины коты, буздыхан им в задницу... кхм… чтобы эти достойные люди обрели, наконец, мир и взаимное уважение.
– Фделаем, тефтюфка! – радостно сказал Ришард и сгрёб Вурдалака в медвежьих объятиях.
– Всё, – прохрипел граф, с трудом освобождаясь, – чеши!
Проводив Ришарда взглядом, граф погладил ухоженную бородку, и пробормотал:
– Ну, если этот хрен моржовый опять выживет... я буду точно знать имя следующего короля...