Витязи, разбившись на небольшой передовой дозор, арьергард и основной отряд, уверенно продвигались вглубь леса размеренным и размашистым шагом, а Василий просто глазел по сторонам…
В лукоморском лесу было солнечно, тихо и как-то торжественно. Уходящие ввысь стволы исполинских сосен, покрытые корой медово-золотистого цвета, казались позолоченными колоннами, поддерживающие над головой купол из веток, усыпанных
мягкими и длинными, с палец, зелеными иголками. Под ногами при каждом шаге негромко шуршала толстая подстилка все из той же хвои, осыпавшейся на землю в прежние годы. В лесной подстилке, среди желто-бурых куч, у подножия сосен, кипела жизнь: однажды Василий заметил ежика, улепетывающего при виде людей со всей быстротой, на какую были способны коротенькие лапки, а Кот Ученый в какой-то момент прижал уши к голове, и, как расправленная пружина, прыгнул в высокий «бугор», образовавшийся у корней сосны. Цапнул лапами, разворошив мордой
лесной мусор— и в зубах затрепыхалась мышь, которую Ученый с явным удовольствием умял.
— Не жалко тебе мышку? — поинтересовался Василий, когда его сказочный спутник сжевал добычу и вернулся на тропинку, по-прежнему пристроившись рядом с попаданцем.
— Жалко… Они такие маленькие, серые, мягкие. Но мне себя мне больше жальче, а я, Вася, голодный был. А мышь… Наглая она была. Мне дорогу не уступила. Вот за это и поплатилась.
— Да? — покосился на кота Василий. — Вообще-то ты по дорожке шел, а она в куче копошилась…
— И что? Я как раз хотел в ту
сторону свернуть. Другая бы сидела у себя в норке тише воды, ниже травы, а эта морду высунула и дразнится! Нахалка серая!
— Ладно, ладно, я понял, — пробормотал попаданец. Он уже сообразил, что спорить с Котом Ученым бессмысленно, и решил бросить это дело. Да и смотрел Кот на него очень хмуро, видно, ему не нравилось, что человек так пристал к нему с мышью. А ссориться с провожатым Василию не хотелось. Да и не из-за чего, положа руку на сердце. Ну съел кот мышь, и съел. Снизил поголовье вредных грызунов в лесу, помог эпидемиологическую ситуацию улучшить. Кругом молодец, получается.
Дальше кот и человек шли в разном настроении: Кот отчасти насытившийся и явно довольный, Василий — голодный и уставший. Даже прекрасные виды древнего бора уже не поднимали настроение, как раньше, хотя и пробудили в памяти строчки Пушкина:
— Там чудеса, там леший бродит, русалка на ветвях сидит… — пробормотал Василий, пробираясь через поваленное дерево мимо огромного, непролазного бурелома и вздрогнул, когда в чаще кто-то хихикнул.
— Ты чего это? — спросил кот.
— Ничего. Послышалось, наверное, — пробормотал попаданец, но стоило ему пройти еще три шага, как хриплый мужской смешок снова повторился. Василий остановился и начал озираться по сторонам.
— Ты чего, свидетель? — строго поинтересовался витязь, который чуть не налетел на внезапно затормозившего сисадмина.
— Понимаете, я слышал, как тут хихикает кто-то в лесу, — сбивчиво объяснил Василий.
— Хихикает? — сразу насторожился человек. — Женским голосом или мужским?
— Мужским. Хриплым таким, — отозвался Василий.
— То леший озорует, — сразу отреагировал витязь и начал оглядываться по сторонам. — Настороже надо быть. Как бы в чащобу не завел. С него станется.
Василий не ответил: бросив взгляд мимо плеча СОБРовца, он увидел, что метрах в двух от него, между деревьями, стоит невысокий широкоплечий мужик, одетый в грубую домотканую рубаху и какие-то лохмотья, с длинной окладистой бородой. Он бы подумал, что это человек, но глаза странного существа светились в темноте бора неестественным зеленоватым светом…
И немного картинок:
![Изображение](http://www.osd.ru/ftproot/users/0013751/al0000393/0000067_big.jpg)
![Изображение](http://www.dvorec.ru/holiday/pic/leshii.jpg)