VIII
Хмурая Айниз бредёт по мостовой, глухо цокая каблуками сапог. Далеко слева, в низине блестит озеро Эгян, в котором, как в зеркале, отражаются небо и плывущие корабли белоснежных облаков. По глади озера, распустив треугольники парусов, скользят рыболовецкие лодки. Справа — за чертой широкой дороги — стоят на склоне холма одно- и двухэтажные каменные дома.
Грохоча колёсами, снуют туда-сюда телеги, которые тащат ранроты, реже — буйволы. Всадники разъезжают на верблюдах и конях, иногда встречаются и гонцы, мчащиеся на даршу. Единожды мимо пробежал, быстро перебирая лапами, трагуг — гигантский полуразумный муравей, неся на спине какого-то богатого вельможу. Таких ездовых далеко не каждый может себе позволить. То тут, то там среди прохожих появляются патрули городской стражи, чьи начищенные до блеска гранённые наконечники копий сияют на солнце подобно белым факелам.
Айниз не замечает творящуюся вокруг суету. Её тело укрывает длинная белая накидка, под которой не видно кожаных доспехов. Лицо охотницы на демонов скрыто в тени капюшона, который ещё и спасает от полуденного солнца. И главное — никто не замечает её антрацитовых глаз, которые теперь всегда становились таковыми, стоило Айниз начать думать о Таргин. О ненавистной Таргин! С учётом того, что ядар, назвавшаяся её матерью, теперь часто занимает мысли девушки, то и глаза редко обретают привычный карий цвет...
Тогда, там перед храмом Всеблагого, когда Таргин скрылась в портале, Айниз чувствовала себя опустошённой. Она смогла отомстить за родных, но смерть Ламашту не принесла душевного покоя. Появление ядара и её слова разбередили старые раны, Айниз увидела ещё одну виновницу, причастную к смерти приёмных родителей. Таргин могла вмешаться, могла помочь, могла спасти... Где-то в глубине души Айниз понимала, что ядар не обязана была вмешиваться...
«Но я ведь её дочь!» — тут же врывалась в голову мысль и яростным ударом сокрушала любые доводы логики и здравого смысла. — «Разве нет?!»
— Мы должны доложить всё мастеру, — произнёс Имрат, когда он с Эйной, наконец, смогли встать с колен.
Айниз осталась безучастной, демонические доспехи исчезли, и девушка больше не напоминала воплощенное в жизнь безумие. Она осталась стоять на коленях с поникшей головой.
— Оставь её, — сказала Эйна и потянула напарника за рукав. — Потом сама поговорит с мастером.
Имрат с Эйной развернулись и зашагали к своим даршу.
Мимо охотников пронеслись друзья Айниз.
Уронив посох, Лаэта опустилась на колени и обняла Айниз, принялась гладить её по голове, ласково шепча какие-то слова... Айниз ничего не помнила из того, что говорила тогда подруга — в тот момент её словно отрезало от мира. Мрачному Асиму и растерянному Ониду оставалось лишь беспомощно наблюдать, не зная, как помочь.
А потом спустя некоторое время, когда Айниз, придя в себя, посмотрела на друзей, все трое вздрогнули, почувствовав, как кожа покрывается мурашками, а волосы на голове встают дыбом. Её глаза были черны как ночь, во взгляде Айниз ощущалась ненависть, от которой даже воздух, казалось, должен дрожать от напряжения.
— Айниз... с тобой всё в порядке? — взволновалась Лаэта.
— Нет, — она покачала головой, однако спустя миг её глаза снова стали обычными, и друзья облегчённо вздохнули. — Нет, не в порядке.
— Что произошло? О чём вы говорили с... — заговорил Асим.
— Не сейчас! — осадила его Лаэта, стрельнув в его сторону сердитым взглядом. — Потом!
Асиму только и оставалось просто закрыть рот.
— Тогда надо бы сходить к Майре, — предложил Онид. — Может, она сумеет помочь.
И та помогла.
Стоило Лаэте перенести их всех в дом Майры, как целительница, узнав о состоянии Айниз, прогнала троих друзей, а охотницу на демонов уложила спать.
— Пусть отдохнёт, — сказала Майра тогда, и пригрозила Асиму с Онидом кулаком, когда те хотели возразить. — И только посмейте помешать, дурачьё! Обоих оприходую палкой мудрости!
Лаэта улыбнулась, вспомнив, как Майра этой самой палкой выбивала дурь из друзей, а потом сама вытолкнула обоих за порог.
— Смотри, куда прёшь, дура! — чей-то зычный бас выбивает Айниз из воспоминаний.
— Простите, — тихо отвечает она, не смотря на прохожего, и отступает в сторону, чтобы обойти, как оказалось, толстого крупного мужчину.
— Простым «простите» ты от меня не отделаешься! — он хватает её за плечи большими мясистыми пальцами, разворачивает к себе и... вдруг икает от страха — так как Айниз теперь смотрит ему в глаза.
— Простите! — уже скулит мужчина и отшатывается от неё, показывая ладони.
Айниз безразлично разворачивается и продолжает бесцельную прогулку...
— Ты справилась с чудовищем, убившим твоих родных, — сказала Майра на следующий день, сидя на подушках в комнате для гостей перед низеньким восьмиугольным столом, на котором исходили ароматным паром кружки с бодрящим натисом. Сквозь высокое стрельчатое окно с резной решёткой внутрь, роняя на дощатый пол причудливую узорчатую тень, падал солнечный свет, в лучах которого кружились пылинки.
— Да, — чуть кивнула Айниз, устроившись напротив старшей подруги, вокруг глаз которой уже проступила сеточка тонких морщин.
— Но... — протянула Майра, предлагая подруге сказать то, что её беспокоит.
— Моя настоящая мать... ядар Таргин Сайдаран... — у Майры лишь брови дёрнулись при этом заявлении, дёрнулись и опустились.
— Продолжай, — всё так же спокойно сказала она, словно никакой ошарашивающей новости не услышала.
— Она тоже повинна в смерти моих родных! — процедила Айниз и заметила, как испугалась Майра. — Прости. Каждый раз, как подумаю об этой... меня пробирает ненависть.
— Понятно, — подруга кивнула, задумчиво потеребила прядь седых волос, лежавших на плече. — Что ж, когда я узнала, что ты дочь Вахираза — удивилась сильно. А теперь... мне кажется, что так и должно быть, должно быть, что ты дочь ядара. Дочь госпожи Таргин, и тебе придётся с этим смириться...
Майра отвлекала Айниз от ненависти, уводя разговор в другое русло. Сейчас она это понимает, но всё равно ничего не может поделать...
— Майра.
— М?
— Я убила Ламашту. После я почувствовала, что ненависть меня отпустила. Радовалась, что больше не буду впадать в безумие, что смогу управлять своей силой...
Майра молча ждала продолжения рассказа. Она отпила натиса, тем самым приглашая подругу сделать то же самое. Айниз последовала её примеру. Мятный травяной напиток с чуть сладким привкусом помог временно успокоиться.
— Теперь мне снова кажется, что я — зверь в человеческом обличье. Кажется, что не успокоюсь, пока не прикончу Таргин!
Майра задумчиво посмотрела вправо, где в дальнем тёмном углу стоял длинный дубовый посох. Айниз проследила за её взглядом и, заметив так называемую палку мудрости, понимающе улыбнулась.
Майра кивнула, улыбнулась в ответ.
— Что тебе сказала госпожа Таргин?
Айниз кратко пересказала короткую беседу с ядаром, на что целительница покачала головой.
— Ты с Асимом случайно головой не поменялась? Айниз, от тебя я такого совсем не ожидала.
— Эм... не понимаю тебя. Будь ты на моём месте...
— Каждый сам на своём месте! — отрезала Майра. — Поговори с матерью.
— Что?!
— Поговори! — с нажимом повторила Майра. — Убить её ты всегда успеешь... хотя скорее, сама умрёшь, дурья твоя башка! Но сначала поговори!
Айниз тяжело вздохнула и вновь отпила из кружки...
Айниз стоит на широком каменном мосту, соединяющем берега реки Шат. Извиваясь бурной змей, она шумит, тянется вдаль к озеру Эгян, куда впадает уже более спокойным веерообразным потоком.
Опершись о каменную балюстраду, Айниз задумчиво смотрит на буруны воды, вслушивается во всплески волнующегося потока, не зная, что делать.
Вахираза она ненавидит, но в то же время — уважает. И да, ей хочется, чтобы он был сейчас рядом. Возможно, отец смог бы многое рассказать да объяснить, почему в жизни порой происходят такие жестокости. Возможно, он смог бы унять её боль. Ибо судя по рассказам наставника Шадира о Вахиразе, он был достойным... демоном. Гораздо лучше многих тех, кто гордо называет себя человеком.
А Таргин... её Айниз ненавидит всем сердцем. Ядар точно сможет ей многое рассказать и объяснить, но девушка чувствует — объяснять хозяйка юго-западной башни будет по-своему. Айниз уверена, что слова ядара ей не понравятся, отчего охотница на демонов может впасть в ещё большое безумие. И Айниз боится, что слова ядара могут ей прийтись по душе. Тогда придётся смириться и принять то, что Таргин, зная о грядущей душевной боли дочери, не стала спасать людей, ставших, пусть и на время, семьёй для Айниз. Настоящей семьёй. Она никогда не простит Таргин, но что с того? Судя по всему, ядару и не нужно прощение родной дочери. Ей вообще наплевать! Что же она за мать такая? В сердцах Айниз бьёт кулаком по массивным перилам, а потом трясёт головой, отгоняя ярость.
«Поговори! Сначала поговори с ней, потом решай, дурья башка!» — вновь проносятся в голове слова Майры.
Тяжело вздохнув, Айниз отрывается от созерцания бурного потока и поворачивается налево, где вдали, за скатами крыш и куполов домов, в туманной дымке виднеется силуэт юго-западной башни Дархасана. Она вновь чувствует, что за ней пристально наблюдают, а сейчас примешивается ещё и чувство, что её там ждут, а возможно, это всего лишь игра воображения.
— Мама, — шепчет Айниз. — Я хочу с тобой встретиться.
Перед девушкой тут же вспыхивает портала, отчего внимание многих прохожих сосредотачивается на ней. Люди обходят её стороной, стараясь оказаться от сияющего овала как можно дальше — вдруг их затянет, а незваного гостя, посмевшего войти в портал, может закинуть совсем в другое место — не обязательно приятное.
Вздохнув, как перед прыжком в холодный омут, Айниз делает шаг и исчезает в портале...
КОНЕЦ
