Смерть экзекутора

[Марика Становой]

Глава вторая. Империя Джи. Старые обиды.
*1*

Стив сидел на полу в своём «кабинете» у закрытой двери и размышлял о самоубийстве.
За пластикловой стеной искрились синие плитки и ажурная ограда террасы, тянувшейся вдоль всей казармы. Голубой навес отсекал синее, раскаленное почти до императорского ультрамарина небо... Коротко окошенный зеленый луг утыкался в многоцветье лесопарка, а направо уходило за границу обзора синее же озеро. Далее за углом казармы, уже невидимые из единственного окна экзекуторских комнат, разбегались во все стороны наземные части Императорской базы: здания лабораторий с виварием, гладиаторская арена и полигон с неприметными бараками технического городка.
Внутри за сердцем колыхался и тянул в бездну ледяной мрак...
Генри пытался разговаривать с ним или выманить на прогулку. Но Стив сорвался на безответного андроида, наорал гадостей и выгнал, шарахнув дверью и запретив приходить.
Ему ничего не хотелось, и он уже два дня ничего не ел.
Генри, если не ухаживал за ажлисс экзекутором, то был занят в Имперских лабораториях — работал с Императором Джи в отделении морфологии. Но еду подопечному исправно носил. Стив исправно её выбрасывал. Он просто не мог есть, хотя знал, чем всё это кончится.
Ничего толкового всё равно не выйдет, но придет знакомое, почти любовное ожидание. Сползая в бездну жалости к самому себе, дождется чувства, родственного предпраздничному... Вот, ещё немного, ещё несколько часов — и придет она. Она — его единственный неизменный и постоянный друг. Его боль. И унесёт его с собой на тёмных и надёжных крыльях, обнимающих весь его мир.
Самое смешное, он знал это всё, но постепенно погружался в трясину отчаяния и с извращённой радостью ждал, когда же опустится на самое дно.
Счастье так мимолётно... Радужный мотылёк счастья едва-едва накроет тебя своим прозрачным крылом, овеет скоротечной радостью и всегда пролетит мимо, вот уже нет и следа... Вместо него останется грусть. Грусть начнёт кружиться, окутывая серым туманом тоски, бесцветной пылью отчаяния. И тьма придёт по знакомой тропинке к самому сердцу. Где, уютно свернувшись в тяжёлый клубочек и временно втянув свои колючки, спит его боль.
И тогда он возьмёт нож, своё идеальное оружие. Всегда готовое. Экзекуторский нож притягивал совершенством простых линий и холодом металла. Он проведет ладонью по плоскости лезвия, перейдёт в фетишистской ласке на остриё, впитает постоянную готовность вонзиться и резать. Перенести в доли мгновения остроту ожидания в остроту ощущения.
Потом он зайдет за кровать, закроет за собой дверь и сядет в дальний угол карцера, тихо положив нож рядом. И, откинув голову на стену, будет ждать...
Тьма сгустится, соберется и протечёт маленькими каплями ядовитой росы по отмирающим нервам внутрь, закрывая и отключая мир вокруг. Стечёт к сердцу и разбудит боль. Только боль никогда не бросит его. Она всегда живёт внутри, она всегда с ним и сразу лёгкой тенью выскользнет к нему на первый, даже еле слышный зов.
Тогда он легонько проведёт ножом, самым кончиком, едва царапая, вверх по руке, от ладони к плечу. Нежная боль не торопясь отзовётся, и дрожь маленькими царапучими лапками любовной ласки пробежит по телу, спустится на бёдра и уляжется горячим клубком между ног, блестя кровожадными глазками. Он погладит себя клинком плашмя. Боль тихо вздохнёт в любовной истоме и, взмахнув крыльями, обнимет его в ожидании и обещании... Он закроет глаза, задержит дыхание, с тихим выдохом проведёт лезвием, и тонкий разрез осыпется кровавыми бисеринками от шеи по груди к животу... Боль широко улыбнётся, и он, замирая в любовном томлении, вонзит себе нож в живот под рёбра. Боль сожмёт его в экстазе, прожигая горячим поцелуем до позвоночника, и он, захлебнувшись коротким вскриком, повернёт нож, разрывая себе внутренности... А боль унесёт его, скроет от мира.
Но это уже было.
Прибежит Генри, соединённый сигналом системы с его биополем... Засуетится, захлопочет...
И не отгонишь... Тут Генри не послушается. Не сможет. Стюард. Нянька-андроид. Надоел-то как!
Будет говорить, тюкать по нервам:
— Ты что думаешь, вот так ты чему-нибудь поможешь? Ну зачем ты, как маленький?
А по телу разольётся успокаивающая и в то же время раздражающая благость регенерации.
Горечь поднялась и залила язык, надавила изнутри на глаза... На Генри он обижаться не может, что с него взять... Инструмент без собственного мозга.
Как всё это глупо...
Стив прислонился виском к прохладному, твердому пластиклу. По лицу скользнула тень: из соседних комнат выбежал здоровенный гвардеец Грег. Перемахнул через перила и неторопливо потрусил вокруг озера. Видеть его Грег не мог: экзекутор держал своё окно непрозрачным снаружи.
Стив выпустил мысленный скан, незаметно влез императорскому охранцу в голову. Там всё было распланированно и уверенно. Побегать, вернуться, нажраться. Вечером на турнир, потом здоровый ужин на свежем воздухе за счет победившей команды. Сдохнуть, как весела жизнь!
Еще один бездельник и жертва крилода. Получил бессмертие за безупречную службу и надежность. Экзекутор же вляпался в бессмертие, сам того не желая. Не просил, не хотел, да и что он мог знать, будучи ребенком? Что он мог решать? Джи искал подходящего по задаткам ребенка и нашел на забытой и маленькой планетке, и украл. Хотя Император наш Джи — живое воплощение Бога и украсть не может ничего в принципе: все и так принадлежит ему. Забрал, назвал Крошкой и воспитал как свою неделимую частичку, орудие и оружие, своего безупречного экзекутора. Глупая Крошка выросла в наркотической зависимости от внушения всеобщей любви, излучаемой Императором на всех и каждого, и считала, что обожает Джи. Вот только избаловалась и разленилась и никак не могла дотянуться сканом так далеко, как хотел Император. Поэтому он подстроил, чтобы Крошка, заблокированная нейроошейником, попала в руки мерзавца Криса и тот мучил ее и мучил... Пока она, в отчаянии от боли и безысходности, не проломила блок и не убила всех, до кого смогла дотянуться прорвавшимся сканом. А умный Крис успел вовремя сбежать. И получил от Императора регентство. Урод и сволочь...
За искалеченной Крошкой пришел Генри и убил её. Это же гораздо разумнее и проще: забрать душу в крилод и перенести кристалл, чем транспортировать эту душу внутри регенерирующего тела, которое нужно кормить, поить и лечить...
Новое тело любому ажлисс можно вырастить в инкубаторе, но Крошка решила навсегда сменить морфу и стать юношей Стивом.
Император разрешил.
Однако кристалл экзекутора лежит у Джи в шкатулке. Не в библиотеке вместе с крилодами всех ажлисс.
Например, Грег может свой кристалл когда угодно взять.
Экзекутор может свой крилод украсть... Включить силовое поле экзекуторского ножа и накрошить несокрушимый кристалл... Потом этим же ножом убить себя...
Самое смешное — воровать не хотелось. А на заданиях, когда кристалл свободно болтается на шее или лежит у ответственного за работу экзекутора ажлисс — на заданиях не хотелось самоубиваться.
Стив надавил кулаком на окно.
Как же было хорошо еще совсем недавно! Экзекутор, как драгоценный знак внимания от Императора Джи, целую декаду работал подарком: ловил своим могучим сканом и усиливал восторги и радости юбилянта и юбилянтовой подруги. Император наградил дознавателя Юи за стабильно высокую рождаемость и низкую преступность во вверенном дозене в течение последних пятидесяти лет... Оба ажлисс, Юи с подругой, были настолько увлечены друг другом, что даже не тащили экзекутора с собой в постель. На него вообще не обращали внимания. Он был незаметным ветерком, вьющимся вокруг счастливой пары. Словно это его собственный отдых и он сам болтается по курортам и забавным паркам планеты Жальрис, а Юи с подругой — его награда и доноры счастья. Он так увлекся, что забыл тайный план отпроситься на полдня и подсмотреть вживую за бывшими знакомыми, которых двадцать лет назад переселили с Гайдеры на Жальрис. Фарисса — его бывшая подружка по Цветнику — жила в новой семье... Она бы не узнала его, даже если бы увидела. Он тогда был девушкой, а Фарисса искренне считала ее очередной женой Вседержителя. Странноватой, но женщиной...
Погруженный в эйфорию чужого праздника, вернулся на базу.
На следующее утро валялся в постели и еще млел в воспоминаниях.
А потом пришел откат.
Эта идиотская система давать отпуск после задания! Вялотекущая операция по возвращению планетки в лоно Империи переходит в активную фазу, и он с огромной радостью рванул бы на Сэмлу хоть сейчас! Он вернется на родину, но не с экскурсией по родным местам, а работать.
Скоро, но не сейчас...
Стив отвел невидящий взгляд от потолка.
Вздохнул и встал. В парк он не пойдет, но время убить как-то надо.
Повернулся, чтобы уйти в спальню. «Пройти»! Просочится между тахтой и системным столом — всего-то и мебели, помещающейся в его кабинете. Ага, «кабинет»! Узкая прихожая. Неполных десять шагов от входа до выхода. От террасы до двери в казарменный коридор.
Застыл у стола, облокотившись на спинку любимого деревянного кресла и разглядывая императорскую синь выключенного экрана, тонкой пленкой размазанного по стене. Экран у него современный, а стол менять он не дал — пускай стюард развлекается и меняет оборудование, когда Джи приспичит оживить другого экзекутора. А ему нравится и кондовый стол на полкомнаты и собственное основательное кресло, обтянутое гобеленом.
Запищал вызов.
Стив упал в кресло и уронил ладонь на сенсор, активируя экран.
И встретился взглядом с Императором.
— Прекращай идиотничать, — Джи был серьезен. — Я не собираюсь отвлекаться от работы на твои капризы. И будь добр, поешь нормально.
— Хорошо, Мой Император, — Стив уткнулся взглядом в стол.
— Крошка, — Джи вздохнул. — Ну вот что опять? Ты начал работать экзекутором тридцать лет назад. На твоей родине прошло почти пятьдесят местных лет. У твоих ровесников давно были бы внуки, а ты всё никак не взрослеешь. Хотя у тебя, — усмехнулся Джи, — внуки уже есть.
— Это не считается, — пробурчал Стив. — Официально арны не мои дети.
— Это для примера. Я не предлагаю тебе нарушать закон и объявлять уже взрослых арнов твоими детьми.
— Если бы все было по закону, то ты должен был отдать мне Криса после Гайдеры.
— Нет. Совершивший преступление попадает под кураторство жертвы, но ты прекрасно знаешь, что на Гайдере Крис стимулировал тебя по моему приказу. Кажется, мы давно уже все выяснили, а ты должен быть благодарен Крису — он разбудил твои спящие возможности. Да, Кристофер не самый милый человек, но он прекрасно справляется с порученной работой. К тому же именно из-за него я добился периодической исповеди ажлисс и у нас стало меньше скрытых проблем.
— А я не помню даже свою мать...
— Не начинай! Твой дневник открыт, хотя там мало что зафиксировано из твоей предыдущей жизни. Да, я частично заблокировал твою память, чтобы тебе было проще адаптироваться. Но прошло уже много времени, ни один блок столько не выдержит — это ты сам не хочешь вспоминать. Поедешь на Сэмлу, выберешь и возьмешь себе какого-нибудь человека под кураторство. Приведешь сюда, адаптируешь. Займёшься делом. А сейчас иди в город, погуляй и поешь.
— Хорошо, Джи, — Стив собрался и твердо посмотрел Императору в глаза. Система связи не передает эмоции, а скан Императора он почувствует. Но Джи не утруждался со сканом, просто кивнул и отключился.
Когда-то юный экзекутор нашел себе друга, но Император изволил ревновать и убил Ронаха. А теперь Император приказывает подружиться. Как будет угодно.
Стив прошел в спальню и рухнул на кровать, благо, она сразу у прохода. Не глядя включил проектор. Виды на Каррахские водопады с высоты птичьего полета.
Сел. Свесил ноги с кровати. Повозил босой ногой по короткому ворсу коврового покрытия. Вот и его жизнь равномерно серенькая, как этот коврик от кровати до глухой внешней стенки. Слева шкаф, справа — ванная. Необъятные просторы его жизни. Плюс карцер за кроватью. Масса вариантов для развлечения.
Закрыл глаза и вытянул мысленное щупальце к Лакстору — что там делает его донор?

[Марика Становой]

Глава вторая. Империя Джи. Старые обиды

*2*
Яхпал Кутербин, еще один прыщ на пышущем здоровьем и благоразумием теле Империи, добровольно сортировал мусор. Зарабатывал бонусы обязательным трудовым минимумом. И тоже был страшно недоволен. Стив усмехнулся: ничего, это несчастье он исправить может. В его силах наполнить вторую половину дня Яхпала чистым и безупречным счастьем.
Стив встал и подошел к столу. Взял себя за косу. Сосредоточился, заставил прерваться рост волос и выбросил волосы в утилизатор — по дороге отрастит короткие — уставная коса тоже достала до смерти! Вернулся в спальню и полез в шкаф.
Вытащил цветастую рубаху с длинными рукавами и немыслимые штаны с кучей заклепок и цепочек. В этом он не будет выделяться в толпе нормальных людей.
Проверил комм. Стив Марк, пятнадцать стандартных лет, сотрудник лаборатории морфологии Императорской базы Лакстора. Фыркнул: пятнадцать! Уже двадцать лет как пятнадцать. Привычно пересчитал. На родной планете год в полтора раза короче и на Сэмле было бы двадцать два... Выглядит как недавний выпускник старших классов. Всемогущий Император предпочитает, чтобы всемогущий экзекутор выглядел ребенком, не задавался и не выделялся. А он и не задается. Его вообще никто не увидит.
Позвонил Яхпалу.
— Каэр Кутербин? Я бы хотел с вами сегодня встретится.
— Ажлисс Марк? Вспомнил, значит. Попытаюсь выделить вам часок-другой. Но меньше, чем за двадцать импов я не согласен. Все-таки это мое тело, мое здоровье.
— Уважаемый каэр, — Стив возвел глаза к потолку. — Да ничего с твоим здоровьем не случится. Первый раз, что ли?
— Первый-не первый, — засуетился Яхпал. — А время мое ты тратишь! И два запасных инъектора лично для меня сверху!
— Еда у тебя есть? Одежда? — вздохнул Стив.
— Как раз обедаю. Кормят нас хорошо, благодарствую за заботу. Выпить принеси, уважаемый ажлисс. А то выпить у меня кончилось.
Стив сунул палочку коммуникатора в кармашек на поясе и кинул смену одежды в большую сумку. Надо бы не забыть убрать её куда повыше: прошлый раз Яхпал по дороге в туалет обблевал всё вокруг, включая одежду дорогого гостя, которому пришлось у Яхпала же покупать за безумную цену в два одноимповых кольца портки и майку. А магазина с приличной одеждой в тех выселках нет. Заплатил бы и больше, так все одно растранжирит. Фыркнул, вспоминая, как маскировался фантомами до первого бутика, где как раз и приобрел модельную красотищу с заклепками. Но не возвращаться же на базу в дармоедных обносках из «материальной поддержки слабых членов общества»!
Торопливой рысцой проскочил в гараж свозь безлюдный казарменный коридор. Активизировал двухместный флаер и полетел в Лакстор.
*
Полигон со смотровыми башнями, гладиаторская арена, гаражи и синяя крыша старой казармы скользнули назад под плоским брюхом флаера. Парк, окружающий Императорскую базу, сменился на двадцатикилометровый пояс леса. Полоса сочной зелени среди каменистых пастбищ и плантаций невзрачного карликового оливовника.
Стив ткнул навигацию: автоматика безошибочно проведет флаер в хитросплетениях воздушных трасс над ангарами и вокзалами межпланетного портала. После аварии из-за очередного эксперимента Джи, когда вся область Северной базы усвистала невесть куда, а на ее место переместился кусок чужой планеты, ставший вотчиной регента Криса, всё, что ранее ездило через Северный портал, перекинули в Лакстор. Промышленная зона расширилась к югу, выгнав солидных жильцов из бывших дачных поселков в нижних секторах реки. Теперь там гнездились общественно-ненадежные особи, среди которых обитал и близкий дружок по счастью Япхал Кутербин.
Но сначала надо заглянуть в город. Пять уровней Большого Лакстора находились в десяти минутах полета выше по течению полноводной Ларосты, укрытые под низкими домиками, каналами и зелеными насаждениями зоны отдыха.
Стив оставил флаер на парковке недалеко от сафари, у предпоследней станции монорельса. Запер на свое биополе. Хотя вряд ли какой ажлисс окажется тут без транспорта, чтобы нахально улететь в его флаере, но мало ли что... Людям же флаер с сенсорным управлением ни к чему. Да, конечно, можно его переделать, но в обществе, пронизанном сверху донизу всеобъемлющей информационно-регистрирующей системой жизнеобеспечения и дознавателями, могущими вытащить из тебя самое сокровенное, никуда незаметно не исчезнешь. Стив вздохнул и сунул комм в первый же попавшийся терминал. Снял с личного счета сто империалов.
Пятьсот империалов — его месячное содержание — уменьшилось на сто десять. Десятка — счет за использование флаера. На сто импов — месячное содержание работника низшего звена — можно угуляться. Стив скользнул взглядом по звездочкам бонусов. У него постоянно висело сто семьдесят пять. Нормальному человеку хватило бы на косметическую операцию, оздоровление парочки органов или на межпортальную экскурсию со всей роднёй. Зачем система утруждается, держа для него бонусы? Чтобы его случайно кто любопытный не спутал с еретиком?
Скормил автомату одну желтую десятиимповую ленточку, разменяв ее на горсть мелочи. Бормоча ругательства, развесил полученную наличку — ленточки империалов и колечки соток — в моментально разбухший кошелёк. Носить кольца на пальцах, как делают верующие, он перестал давным давно.
Зашел в вагон и поехал под землю, удивляясь, что, как только появилось дело, то и муравейник большого города уже не раздражает, а наоборот, кажется маскирующим. И рука болеть перестала...
Световоды ярко горели на арочном потолке торговой площади, передавая естественный свет и создавая полную имитацию солнечного дня.
В середине просторного зала возвышалась коренастая липа. Цветущая крона с нежно зелеными мелкими листьями раскинулась до третьего этажа галерей. По тенистой лужайке и ажурным мостикам бегали и визжали дети, кормили пестрых рыбок. Ручейки, фонтанчики, птички. Вокруг спиралями поднимались галереи с магазинами и закусочными. Стив купил за наличные — оставлять следы все-таки лишнее — два комплекта постельного белья, упаковку пива, четыре готовых семейных обеда и спустился к фонтану. Поставил отяжелевшую сумку у ног и раскинул скан, выискивая торговца.
Небольшой торг и производство наркотиков вел полулегальное существование. Ажлисс, сами в прошлом люди, прекрасно понимали, что людям надо расслабляться. Власти только следили, чтобы расслабуха не пересекала некие допустимые пределы «разумного риска», и чтобы наркота была максимально чистой и «невредной»... Хотя люди знали миллион и один способ, как навредить своему телу.
А вот и продавец. Сидит на лавочке напротив кафе.
Стив оперся об ограждение и поднял лицо к искусственным «солнышкам». Они грели, как настоящие. Пробрался тонким волоконцем мысли в голову продавца, взял на себя восприятие и управление чужим телом. Упитанный мужик, подчиняясь невесть откуда возникшему желанию, мгновенно уснул. Но при этом встал, просунул руки в лямки, вешая расшитый котятами рюкзачок на пузо, и поднялся на галерею к Стиву.
Руками продавца Стив пересыпал полтора десятка инъекторов, похожих на огрызки детских карандашей, к себе в нагрудные карманы рубашки. Отдал взамен две желтые ленточки и вернул мужика спать на лавку.
Нагруженный, как таёжная арсава, вернулся на поверхность. Пока дожидался трамвая, переложил запасную одежду в хрустящий герметичный пакет — специально по дороге заглянул в пекарню.
Дал себе мысленного пинка, что не подумал и оказался на остановке вместе с группой школьников и многодетных мамаш, возвращающихся на обед домой. Дети ныли и кричали, матери обсуждали очередную смену питательного рациона, возврат к модели подгузников, бывших в ходу двадцать лет назад и тоже во весь голос орали на детей.
Пришел трамвай. Группка хихикакающих девиц, пестрых, как осколки витража, побежала к дверям, бросая на Стива пренебрежительные взгляды сквозь недавно пущенные в моду импланты-бабочки. Внутри вагона крылышки имплантов сложились тонкими усиками на лбах у девиц. Сразу после уроков подростки отстегнули форменные длинные брюки и юбки. Брезгливо отстраняя пальцем выставленные в проход обнаженные руки, ноги и бока, Стив пробрался в дальний угол, равнодушно выхватывая обрывки мыслей: «Фи, тусклый крот! Ни стрижки интересной, ни аксессуарчиков! Хотя хорошенький. Но закутан же! Как дикий охотник-чипу». Мрачно порадовался, что его дети выросли вдали от благ и предрассудков цивилизации. И да: лучше быть закутанным, чем все будут пялится на его не по возрасту голые конечности и думать, что он специально эпилировался под малолетку. Он не виноват, что императорские заскоки создали комплексы экзекутору.
Вывалился вслед за толпой на конечной остановке. Трамваи сюда ходили редко. Когда-то это был дачный район для среднего класса, но со сменой управляющего изменились и технологические планы. Бывший местный дознаватель возжелал участвовать в вяло текущей эскпансии на Сэмле и присоединился к команде регента Сейо. А у самого поселка построили новые склады и сортировочные для разросшейся промзоны портала и обязательную фабрику по переработке мусора. Приличной публике дали новые дачи — изменения усиливают экономику. А в дармовое жилье налезли человеческие отбросы. Поближе к мусору и легкому способу заработать бонусы.
Стив свернул на боковую улицу. Забавно: от бывших, более обеспеченных жильцов, остались запущенные грядки и заросшие сорняками палисадники. Средств у местных «цветов» гораздо меньше, однако, бонусы на идиотские импланты тратить не жалко. Привести же в порядок участки или вырастить настоящие цветы не может заставить даже новый дознаватель.
Приподнял провисшую калитку и закрыл за собой. Дверь в дом оказалась не заперта.
Внизу общее помещение для семейных собраний и приема гостей совмещенное с кухней — стандартный дом. Одиночка Япхал еще где-то болтался. Стив оставил распахнутой дверь и открыл окно — выгнать застоявшийся воздух.
Опустил двухспальную постель и сдернул затасканные простыни. Судя по всему, каэр Кутербин не утруждался подниматься наверх, где были три спальни, а так и спал тут чуть ли не с прошлого раза.
Постелил чистое. Захотелось есть. Закатал рукава рубашки — Яхпал был равнодушен к его внешнему виду, да и привык давно... Выгрузил сумку в холодильник. Оторвал от упаковки одну порцию и разогрел обед. Пока ел, заинтересовался, где всё-таки завис донор — его работа уже давно должна была окончиться. Раскинул скан, нашел Яхпала прохлаждающимся в компании таких же обалдуев у киоска с закусками. Подавил сознание донора, заставил попрощаться с друганами. Браво отшагал им две улицы и отпустил на пороге.
— Ты уже приехал? — Яхпал — щуплый «цветок" с крашеной в радугу бородой — словно сдулся, получив обратно управление над своим телом. Первым делом прикрыл и запер дверь. Но, похоже, его никогда не удивляло, почему его тело само по себе что-то делало, когда рядом был ажлисс Марк. То ли чувствительность к скану у Яхпала была нулевая, то ли он просто был абсолютно глуп. Но то, что он работает донором не просто для ажлисс, а для самого экзекутора, ему в башку не приходило. Что абсолютно устраивало Стива.
— Ты, сквозняк же... Что принес? — Яхпал поводил носом. Прикрыл окно и полез в сумку. Бросил на пол пакет с одеждой. — Шмотки, сказал же, засунь себе...
— Это моё, — Стив вскочил и закинул пакет на шкаф: там уж точно его одежка будет в безопасности.
— Мог бы купить что покрепче, что мне твое пиво, — Яхпал вытянул одну бутылку и отпил. — Что хлеба не принёс?
— Я тебе денег оставлю. Сам купишь, что захочешь.
— Те двадцать считаются отдельно, — Яхпал пошарил в сумке и достал кошелек. Раскрыл и поиграл желтыми ленточками. Цинкнул ногтем по связке колечек. — Ты что, собирался милость божью покупать? Столько колец с собой носить!
— Мне Божье благословение не надо. Кошелек себе оставь.
— Конечно, вы ажлисс берете всё от Бога нашего бесплатно... — Яхпал пересыпал часть колечек в карман, а кошелек спрятал в ящик комода. — Не болеете и алкоголь вам только для вкуса... Где инъекторы-то?
— У меня инъекторы. Кончай болтать, вали в душ. Декаду, поди, не мылся. Смердишь.
— Благородному ажлисс мешает мой парфюм? — заржал Яхпал. — Это ваши правила. Цветы опыляют обязательной дезинфекцией после работы. Но, это... Белье с меня не снимай и к спине не ложись. Никаких игр — я тебе не проститутка!
— Да нужна мне твоя задница, что ты опять начинаешь, — Стив потёр ладонь. Из-за этого урода заныла рука. — Иди, прошу тебя...

[Марика Становой]

Глава вторая. Империя Джи. Старые обиды

*3*
Год назад, изнывая в очередном приступе меланхолии и шатаясь по злачным местам, Стив пришел к выводу, что лучше всего сливаться сознанием и чувствами с эйфориновыми торчками. Стив пытался уйти в совместный балдеж с глотателями и курильщиками химической радости. Но эффект наступал медленно, а Стива вместе с донором начинало рвать и судорожно вычищать сквозь все дыры. Тело ажлисс с агрессивным иммунитетом и скоростной регенерацией определяло яд и запускало программу по оздоровлению, принуждало выплюнуть каку. А так как он был связан сканом с человеком, то и человек начинал очищаться под воздействием его биополя. Нет, Стив, конечно, когда приходил в себя, то мог остановить безобразие, но удовольствие портилось напрочь.
У торчков же транс наступал от внутривенного ввода наркотика, а галлюцинации были блаженно-безобидные. Тело ажлисс не воспринимало эйфориновые мечты как отраву.
Яхпал выключил воду, а Стив на всякий случай запер входную дверь на второй замок. Вряд ли кто придет — каэр Кутербин не любил водить гостей. Но с запертой дверью спокойнее.
— Нет, — Стив перехватил руку Яхпала, уже шарившего по карманам повешенной на стул рубашки, и отобрал инъектор. — Я введу. У меня руки не трясутся. Ляг.
— И не соси из меня! Не желаю этот ваш ажлисский интим.
— Да с какой стати мне тебя целовать? Энергии у меня навалом... Давай уж руку!
Придержал жилку в сгибе локтя, обезболил сканом — Яхпал умудрялся дергаться от уколов! Ввел дозу и выбросил пустой инъектор в раковину. Ни утилизатора, ни мусороприемника в доме не водилось.
Донор закатил глаза, расслабился и уплыл в дрёму. Стив повесил штаны к рубашке, сел и, держа скан в границах тела, воспринимая как человек — только зрением и осязанием — провел пальцами человеку по скуле с пружинящим волосками бороды, по гладкой и твердой ключице... Яхпал не разрешал до себя дотрагиваться, пока был в сознании. Дурак считал, что это несет сексуальный смысл! Странные люди — копируют ажлисс... Это ажлисс при касании «кожа на кожу» сразу сливаются биополями и становятся беззащитно-открытыми, а люди? Люди остаются всё так же глухи и слепы, но боятся прикосновений. Стив положил обе ладони Яхпалу на плечи и, с силой прогладив по расслабленным мышцам, перевернул донора на бок. И чего люди так нервно реагируют на прикосновения? Ясно, что ажлисс-телепатам любое касание — это скан в душу, а людям? Это же просто приятно. Если бы Яхпал только знал, что договорился с экзекутором, которому ничего не стоит изнасиловать его и не касаясь. С другой стороны, если бы его самого захотел «просто» погладить или обнять Крис, то это было бы жутко...
Стив притулился спиной к горячему телу. Обнял себя его руками, натянул одеяло и растворился в чужом сне.
Кажется, он прожил в наркотическом блаженстве несколько дней. Объявлялся начальник Яхпала по помойной работе, стучал и орал. Стив поднял свежеотравленное эйфорином, а поэтому совешенно ватное тело донора. Мысленно натянул как перчатку. Отыграл мизансцену «Какая работа, не видишь я болен?» и выпросил Яхпалу отпуск.
Когда Яхпал просыпался и, разорвав контакт, уходил в полусне в туалет или к холодильнику, то Стив резко вскакивал следом, иногда успевал разогреть еду. Или они молча рвали зубами холодное, запивая водой из-под крана. Пиво как-то быстро кончилось. Затем так же молча отрубались по новой.
*
Болезненная хватка за шею — и Стива швырнуло об стену.
Джи!
Пойманный на нехорошем, экзекутор сел на колени, свесил голову и вжал ладони в пол. Мельком просмотрел сканом свое тело. Всё в порядке, только кожу на пояснице и бедрах стянуло засохшей спермой. Метнулся к Яхпалу — тот бесчувственно плавает в наркотических мечтах, не слышит. Несколько раз вздохнул, успокаиваясь и разглядывая свои руки.
«Умойся», — толкнула мысль от Императора.
Встал, держась за стену. Ну и вонь тут. Кажется, его донор еще и обделался. Какая прелесть.
Не поднимая глаз, сгреб одежду с обувью и улизнул в душ, стараясь не думать, что могло случится, раз Джи пришел за ним лично. С отвращением отмылся — следующий раз надо взять Яхпалу детские пеленки. Но он не виноват, что человеческие сны постоянно мотаются вокруг совокуплений! Он старался направить мечты человека, но потом увлекся и забылся. Растворился в чужом бреде.
Ополоснулся, подумав, что надо будет докупить сюда шампунь.
Когда вышел из душевой полностью одетый, Император уже сидел во флаере, убеждая сканом местных жителей, что никакого флаера у дома нет.
Только теперь Стив заметил, что входная дверь была выбита и еще раз испугался. Да что же это случилось, что Джи пришел сам? И как так получилось, что он не услышал ни сигнал вызова, ни звук от вышибаемой двери?
Хорошо, что деньги отдал донору сразу. Рассчитываться под досмотром Императора было бы тяжело.
Вытащил комм из старых штанов — больше ничего отсюда и не надо. Выбежал вон и попытался прошмыгнуть в багажник, но Джи вогнал ему ментальный щуп в мозг и втащил на пассажирское кресло. Флаер взлетел курсом на базу.
— Я оставил запертый флаер у сафари, — стараясь произносить слова четко и чисто, сказал экзекутор. Чинно выпрямился и сложил руки на колени.
— Мне кажется, ты не повзрослел, а наоборот, впал в младенчество. Найди себе нормальное занятие.
— Прости. Но я не заставлял его, я платил за услугу.
— Ты не слышал вызов.
— Прости.
— Больше никаких наркотиков. Ты изолировался от системы. От меня. Кого ты предлагаешь посылать за отключившимся экзекутором?
— Прости...
Джи схватил его за плечо, дернул на себя. Ладонью другой руки ударил в лицо, взрезав язык обратной регенерацией.
Фантом раскаленной лавы ворвался в горло Стиву. Он упал и закашлялся. Остановил боль и закрыл сосуды. Плотно сжал челюсти, проглотил кровь. Рефлекторно утерся тыльной стороной кисти. Отодвинулся от кровавой лужи на полу.
Бесшумно вполз на кресло и сел. Ровно. Помнится, глупая Хакисс всегда в таких случаях жалела Императора — ведь напускающий фантом чувствует его почти так же сильно, как принимающий. Он уже давно не Хакисс. Чистой рукой достал салфетку из аптечки под сиденьем, отчистил следы крови с кожи. Усилием воли заставил себя не трястись, слушая, как лечится рана. Держа голову пустой, а душу открытой.
Джи повернул флаер и через мгновение аккуратно приземлился на парковке зоны отдыха у сафари.
— Отправь автопилотом, — император откинулся в кресле, прикрыв глаза.
Стив рысью сбегал к машине, радуясь, что людская масса бродит по стоянке наземного транспорта и ему не надо маскировать пятна крови на одежде. Отпер блокировку, дал команду навигации и вернулся.
Остаток полета прошел в полной тишине.
— Переоденься в форму и привези Вроарриста, — император плавно завел машину под крышу гаража и мягко посадил в зарядное гнездо. — Представишься регенту Территорий по рабочей присяге.
— Вроаррист умер? — не выдержал Стив.
— Нет. Твой муж хочет перейти в ажлисс, пока жив.
Стив решил намёк про мужа пустить мимо. Это было давно. Это был не он.
Замерев в уставной стойке у флаера и опустив взор, дождался, пока Император, не добавив ни слова, удалился на лабораторный уровень к прерванной работе. Гарант мира и благополучия всей Империи не стал реагировать на маленькую демонстрацию своего ручного оружия.
Стив глубоко вдохнул и потряс головой, отгоняя давящее чувство. Нет, Джи уже давно не использовал на нем «благословение». Это глупая Хакисс выросла в наркотической зависимости от внушения всеобщей любви, излучаемой Императором на всех и каждого, и считала, что обожает Императора. Он уже давно не Хакисс...
Занудно болела рука. Он мог заставить свое тело молчать. Мог убить свои мысли. Он настолько силен, что смог закрыться даже от Императора — первого истинного экзекутора. Но с этой болью, заработанной Хакисс в бассейне на Гайдере, не мог ничего сделать — она приходила и уходила по своему собственному желанию.
Тронул пальцами контактную панель зарядного устройства и передал приказ андроидам обслуги: надо отчистить кровь во флаере. Было бы неплохо оставить ее там. Хотя сервисная служба все равно найдет и наведет порядок. Заодно вызвал Генри: самостоятельно шнуроваться в форму неудобно.

[Raysen]

Радужный мотылёк счастья едва-едва накроет тебя своим прозрачным крылом

лишнее

Потом он зайдет за кровать, закроет за собой дверь...

какая-то странная последовательность действий

Инструмент без собственного мозга.

лишнее, иначе получается, что у него есть чужой мозг

[Марика Становой]

Спасибо, Мне тама еще нашли трусы- суперстар)) И мышление черепом) Сейчас перезалью)

[Raysen]

Но, похоже, его никогда не удивляло, почему его тело само по себе что-то делало, когда рядом был ажлисс Марк. То ли чувствительность к скану у Яхпала была нулевая, то ли он просто был абсолютно глуп.

тройной повтор

[Марика Становой]

агась)

[Raysen]

...не мог ничего сделать — она приходила и уходила по своему собственному желанию.

лишнее

[Марика Становой]

именно по своему желанию именно этой невралгии. Потому что если убрать привязку "своему№, то получится, что приходила по желанию Стива, что не соответствет действительности)

[Raysen]

именно по своему желанию именно этой невралгии. Потому что если убрать привязку "своему№, то получится, что приходила по желанию Стива, что не соответствет действительности)

понял, претензий не имею