Горячее лето 42-го

[Althoff]

Вот и плохо, что все знания об особистах, сводится, как правило, к этакому стереотипу "Держиморды" - чуть что, сразу в харю, в прищуренных глазах стальной блеск и тотальная подозрительность абсолютно ко всем. Нет, я не хочу сказать, что все они были "мягкими и пушистыми", и год не 41-й, но для понимания ситуации, которая сложилась на тот момент, в данном конкретном месте, думаю надо как-то ввести в текст отрывки из боевых документов того времени. Тогда все вопросы про легализацию сами отпадут. Хотя, где-то в районе 19-й главы, планируется встреча ст. лейтенанта Владимирова с начальником Особого отдела 21-й армии, на которой, в виде знакомства с оперативной обстановкой в тылах Сталинградского (на тот момент) фронта, будет озвучена информация, на предмет борьбы со шпионами, диверсантами, парашютными десантами и пр.. А так же, Владимирову будет зачитан, подписанный Командуюшим армией приказ, о привлечении армейских частей для сбора разбежавшихся по лесам остатков разбитых дивизий нескольких армий, причем, за 100 километров от линии фронта. Вот поэтому-то и возник знаменитый приказ №227. Дальше бежать было некуда. Как-то так.

[Stprapor]

Вот и плохо, что все знания об особистах, сводится, как правило, к этакому стереотипу "Держиморды" - чуть что, сразу в харю, в прищуренных глазах стальной блеск и тотальная подозрительность абсолютно ко всем.

Да нет, от такого стереотипа я далек, но и легковерными их считать - это уже другая крайность.
Как минимум какие-то проверки "на вшивость" должны быть. Или в тексте должен появится отчет(ы)/доклад(ы) того же особиста, что "велось плотное наблюдение/подозрения не подтвердились, проявили/зарекомендовали себя положительно...". Одной беседы как-то мало.

[Althoff]

Вот небольшая выдержка из официального документа 42-го года, выводы делайте сами:
" В Директиве начальника Особого отдела Западного фронта от 02.03.1942 г. отмечалось:
Особые отделы НКВД армий и дивизий за последнее время дают довольно большое количество разоблаченных немецких агентов, засылаемых к нам немецкими разведорганами. Но подавляющее большинство арестов выявленной немецкой агентуры идет за счет разоблачения так называемой массовой агентуры противника: "вышедших из окружения", "бежавших из плена" и других лиц, прибывающих из районов, временно занятых фашистами.
Разоблачение этой агентуры производится в основном в результате следственной обработки лиц, в отношении которых имеются некоторые данные (например, путаные сведения, сообщенные ими о себе, об обстоятельствах выхода из окружения), вызывающие подозрение в их связи с немецкой разведкой.
Выявление специально обученной, наиболее квалифицированной немецкой агентуры, засылаемой в наш тыл германской разведкой, путем планомерной глубокой агентурной работы, выявление, розыск и изъятие этой агентуры методами проникновения в замыслы врага организовано крайне неудовлетворительно и ведется без каких-либо успешных результатов.
Ряд особых отделов армий и дивизий до сих пор не только не имеют квалифицированной агентуры в штабах, подразделениях, на наиболее опасных в смысле возможности проникновения вражеской агентуры участках, но даже не произвели учета военнослужащих, о которых имеются компрометирующие сведения, иногда довольно серьезные.
Такие факты, как пребывание в плену, длительное пребывание в окружении и выход из него при чрезвычайно сомнительных обстоятельствах, не вызывают в некоторых ОО НКВД армий и дивизий заинтересованности данным военнослужащим разработать его."