Замочить Того. Стирать без отжима.(О наболевшем).

[Инодин Николай]

Семён Тихов aka Свояк.

Нет, ребята, ей-богу, не нравится мне такая нездоровая суета. Нет, понятно, что старому заслуженному прапору вся эта суета с сокращениями не грозит ни разу, но всё равно неприятно. Да и к народу я уже привык, обидно будет терять парня из слаженной команды. Опять же, с такой политикой повышение окладов нам как пить дать зажмут, и не подкопаешься – страна в тяжёлом положении, кругом враги. И ведь правда, чтобы убедиться, достаточно телевизор включить. Не веришь нашему – Евроньюс погляди, CNN –это уже язык знать надо, не для всех. Поразительное единодушие с обоих сторон: враги, безо всяких сомнений. Только дерьмократы закатные нас грязью поливают, а мы белой тряпочкой вытираемся, и брызги на них стряхиваем. Аккуратно так, вежливо, мол, воспитанные люди, не чета Европе.
А мне что делать? Возраст, он обратного хода не имеет. Когда тебе к полтиннику наворачивает, начинаешь задумываться – стоит со второго этажа прыгать, или лучше по лестнице пробежать. Опыт, конечно, дорогого стоит, особенно боевой, но пора и про обустройство подумать. Домик построить, чтобы на пенсию выйдя в огороде ковыряться. Чтобы тишина и сонный покой. Я за свою жизнь набегался – на троих хватит.
Однако воровать не привык, а на наши доходы дом что в Подмосковье, что под Ставрополем не построить.
Одно время появилась крепкая надежда на писательские гонорары – книги мои народу понравились, и печатали их с охотой. Да только последнее время издатели стали темнить с тиражами и выплаты зажимать. Между прочим, среди пишущей братии неплохие парни попадаются, хоть и цивильные почти поголовно. Решили мы этих умников через суд прижать. Подключили парней из наших, они помогли информацию собрать о тёмных делишках, доказательства накопить. Суд через неделю. Адвокат у нас отличный, своего не упустит. Глядишь, к пенсии обзаведётся прапорщик Тихов собственным домиком в тихом месте.
У меня сегодня день отдыха, с утра хочу поплавки в речке помочить. Собрался – сделаю. Приманку с вечера наготовил, а снарягу мне, сами понимаете, в магазине покупать не нужно. Натянул комплект термобелья, носочки специальные. Потом комплект старой формы, и горку поверх – оливковую, ношеную-стираную, ни одна рыба на берегу не приметит. На ремень повесил пехотную лопатку – мало ли, червей копануть или ещё чего. Мультитул в чехле спереди справа, фляжка с согревающим раствором слева-сзади, привычно мне так. Старенький РД с припасом за плечи, чехол с удочками под мышку. Глянул в зеркало – нормально всё. Шапочку вязанную на коротко стриженую голову натянул и вперёд, к водоёму.
Уже со двора выходил, обратил внимание – пацанва подозрительно как-то у песочницы возится. Я к ним, а они спичкой чирк – и бежать. Только пацанка малая, лет четырёх, внутрь пялится – зависла. А из песочницы дымок характерный. Кто видел, как ОШ горит, тот поймёт. Я броском туда – мало ли где шпана тротиловую шашку достала. Уже в прыжке понял – петарда китайская. Но остановиться не мог. Полыхнуло мне прямо в рожу. Ярко так…

Пришёл в себя – лицо расцарапано, перед глазами ветки. Лежу уткнувшись мордой лица в густой такой куст. Нет, нормально, только что в песочницу на детской площадке прыгал, и на тебе. Там до ближайшего куста метров двадцать. Взрывной волной от петарды закинуло? Я вас умоляю…
Даю задний ход, вылезаю из веток. А кругом лес – не лес, а так, что-то непонятное. И птицы орут, немузыкально так. Не галки или вороны, что-то незнакомое.
Городка нашего и следов не видать, а главное – тепло. Не июль, конечно, но градусов под пятнадцать по Цельсию.
– Ну, Сёма, говорю себе, – дописался. И попал.
И так мне хреново стало, слабость в коленках образовалась, на первую попавшуюся корягу сел и зажмурился. Вот тебе, прапорщик Тихов, и домик, и пенсия, и сокращение штатов заодно.
Сколько так сидел – не скажу, время не засёк. А потом зло меня разобрало. На себя. И оплеуху сам себе отвесил.
– С чего расквасился? Ты ведь не салага, а боевой прапор! А раз так, соберись, тряпка, и думай, где оказался и как из этой задницы выкарабкиваться.
Если прикинуть, не так уж плохи мои дела. Из всего, что у меня с собой было, только удочки пропали. Ну да, я же чехол отбросил, когда к песочнице кинулся.
Так что ещё побарахтаемся. Я лопатку из чехла достал, подкинул в руке пару раз…
На руку смотрю – мать моя, женщина, а рука моя и не моя одновременно. Мизинец на правой мне лет пятнадцать назад осколком укоротило, а он – нате, на месте опять. И движения все так легко проходят…
Нет, я конечно, далеко не ботан, и пивного животика к своим сорока пяти не нажил, при моей-то службе, но подобной лёгкости в членах что-то не припоминаю. Для проверки махнул пару раз лопаткой, выпад сделал, кувырок – нормально, и РД не мешает.
Мы ещё побрыкаемся!

[HoKoNi]

Кто видел, как самопальный (или бикфордов шнур) ОШ горит, тот поймёт. Я броском туда – мало ли где шпага тротиловую шашку достала.

1. Предлагаю добавить. ОШ, который в пластике, горит без дыма. С дымком тот, который бикфордов, или ОШ с асфальтированной оплёткой.
2. ШпаНа?

[Инодин Николай]

Шпану правлю.

[Инодин Николай]

Ещё прикол – снова горы.

[HoKoNi]

И мне пора, нона природе рядом с могильником страшновато

Пробел пропущен.

[Инодин Николай]

Исправил.

[Инодин Николай]

Виталий Бубенцов aka Бычков-Белый, сокращённо ББ

Я стоял на пологом, поросшим невзрачным кустарником склоне. Справа, почти у горизонта стеной чернел лес, будто размашисто нарисованный тушью по серой бумаге. Внизу, за крутым обрывом, обнажённый отливом широкий пустынный пляж, на котором сиротливым островком цивилизации стоит стеклянная постройка с перекошенной эмблемой Макдональдса на крыше.
Представьте себе ощущения человека, только что подошедшего к зеркалу, чтобы поправить галстук, – вспышка молнии за окном, ответный блеск в зеркале, и вот уже ни окна, ни зеркала, лишь дующий с моря влажный ветер.
Я даже не успел отвести руку от узла… Что это было? Сдвоенная вспышка, какая-то муть вокруг, и резкая смена декораций. Я жив?
Где-то недалеко журчит ручей, шумят под ветром листья кустарника, через неравные отрезки времени раздаётся пронзительный крик какой-то птицы. Равномерный плеск накатывающих на берег волн. Если это – загробный мир, то режиссёром явно работает Арсений Тарковский, больше такую сцену не выстроить никому. Будет интересно поговорить с выдающимся человеком.
Смерти я не боюсь. Каждый родившийся когда-нибудь умрёт, смерть – естественное завершение процесса жизни. Я свою прожил интересно. И не в пустую. Осталась Книга, написанная мной. Или написавшая меня, мне теперь трудно судить, кто из нас был главнее.
Ну что же, прибытие состоялось, следует ближе познакомится с местом своего дальнейшего пребывания. Я шагаю с уступа, и кубарем лечу по каменистой земле, царапая руки и с мясом выдирая пуговицы из очень недешёвого пиджака. Вдобавок творение британских портных с громким треском лопается под мышкой.
Поднимаюсь, выуживаю из кармана носовой платок и прикладываю к ноздрям, запрокидывая голову и дыша ртом – носом идёт кровь.
Вселенная самым простым и доходчивым способом вернула моё заплутавшее сознание на Землю. Какая ирония – в такой момент наступить на развязавшийся шнурок.
Между прочим, я изрядно похудел за те мгновения, что провёл в непонятном месте вне пространства и времени, если бы не подтяжки, брюки просто свалились бы со ставших худыми и жилистыми, как в молодости, ног. Проделки фогров? Или арзейлей?
Не волнуйтесь, я не настолько сумасшедший, чтобы верить в существование придуманных мной же сверхцивилизаций. Но допускаю существование кого-то подобного.
Кое-как уняв кровь и завязав, наконец, шнурки, я начинаю спускаться вниз, к обрыву и морю.
Даже если кто-то перенёс меня из гостиничного номера в эту глушь, при таких возможностях я сумею отыскать его лишь тогда, когда он решит, что для этого пришло время.
Спускаюсь аккуратно, перехватывая руками толстые ветки попадающихся на дороге кустов, тщательно выбирая место для очередного шага. Желания упасть ещё раз отсутствует абсолютно.
– Извините, это не вы там, наверху падали громко, как славянский шкаф?
Однако! Первый же встреченный незнакомец говорит по-русски и знаком с творчеством Семёнова. Нехарактерно для аборигена. Или я всё-таки в России?
– Почему именно славянский?
– Немецкие ругаются иначе.
Приходится признаваться:
– Это, несомненно, был я.
– По вашим выкрикам я понял, что имею дело с земляком. Но на всякий случай решил не бежать навстречу, земляки у нас встречаются разные.

[Цоккер]

Я стоял на пологом, поросшим невзрачным кустарником склоне.

поросшем

И не в пустую

впустую (слитно)

следует ближе познакомится с местом своего дальнейшего пребывания

познакомиться

Ну что же, прибытие состоялось, следует ближе познакомится с местом своего дальнейшего пребывания.

Близкий повтор созвучных слов.

[Инодин Николай]

Правлю основной файл, спасибо!

[Инодин Николай]

Впечатления всех авторов, попавших в столь несвоевременную для них переделку, в тексте приведены не будут, так как в общих чертах повторяют друг друга. В автомобилях, забитых туристическим снаряжением и просто в трусах, с ружьишком намперевес или зажав в руке авторучку, все они оказались в одном месте и в одно время.
Впрочем, одного из них следует показать подробнее.

Евсей Осинский aka Warlock

Как ни крути, а на доходы с писательства не проживёшь. Общая прибыль от всех изданных моих книг не дотягивает до месячного заработка в качестве программиста. А если учесть ещё и зарплату системного администратора… В общем, вы понимаете. Основные сливки с работы пишущей братии достаются не тем, кто сочиняет продающиеся желающей отвлечься публики тексты достаются не авторам. Даже если прочие участники играют честно. При этом аппетиты издателей и книготорговцев растут, а авторы так беззащитно одиноки… Чем первые и вторые старательно пользуются, запуская всакие серые и не очень схемы, вроде выпуска дополнительных тиражей, о которых «забывают» сообщить авторам, задерживая под разными предлогами выплаты или вовсе отказываясь платить. Наверняка так ведут себя не все. По крайней мере я надеюсь на это. Меня же угораздило связаться именно с такой шайкой.
Ничего, суд расставит всё на свои места. Хоть роялти с книг и неосновной для меня доход, наживаться за мой счёт эта шайка больше не будет.
А пока на работе выдался перерывчик, можно и отдохнуть. Достаю из футляра очки, подключаю к машине… Нужно сбросить напряжение, так что держись, нечисть!
Пальцы мечутся по клавиатуре, мышь просто пищит от возбуждения – уровень сложный, и парни с той стороны далеко не лохи. Упускаю момент, и мне прямо в рожу летит здоровенный файербол…
В глазах полыхнуло так, что очки слетели. И я, кажется, отключился на какое-то время.
Пришел в себя – в комнате темень, хоть глаз выколи. Электричество отключили? И комп молчит, значит и бесперебойник накрылся. В наше здание молния угодила?
Достаю планшет, включаю фонарик и еле сдерживаюсь – такого помещения у нас в офисе нет. Ничего себе, шуточки у коллег! На четвёртом десятке все, а ведут себя как подростки в период полового созревания. Человек отрубился, а они не скорую вызывают, а волокут в какую-то подсобку с кривыми стенами. Дожились. Очки и ноутбук зачем было со мной тащить? Ноут у меня тяжеленный, могучий – наши аналитические программы на слабом железе не работают, поэтому всё самое новое, последний писк.
Дверь в помещении почему-то овальная, со штурвальчиком. Меня что, в какое-то убежище затащили? Потолки низкие, пороги высокие, коридор узенький. Но все двери – нараспашку. Вдалеке свет мерцает – тусклый, синюшный. Но где свет, там и вахтёры. Иду туда. Пригибаюсь, прохожу один отрезок коридора , другой… Ничего себе, пультовая! Несколько приборов, между прочим, помигивают лампами. И все надписи – на английском. Нам, компьютерщикам, не привыкать, но – все? Даже таблички рядом с креслами? Куда это меня занесло?
В соседнем помещении гораздо просторней. И экранов больше. В нормальном состоянии я бы уже радостно потирал ручки, предвкушая, как доберусь до всего этого железа и пороюсь в базах данных, но сейчас я кажусь себе героем собственной книжки.
А если так, значит неприятности рядом. Аккуратно опускаю на кресло рядом с центральным пультом своё барахло и начинаю читать надписи на табличках. В том числе той, что побольше:
S.31Vengeance