Ромб для разбоя устанавливал я. Полосатая «девятка» в середке, восемь цветных вокруг, на точке – жёлтая «единица». Полюбовавшись на аккуратно выставленные шары, отошел от стола и небрежным жестом предложил сопернику начать игру. В своих силах я был уверен. Бильярд – мой конек, не то что шахматы или карты. Конечно, пул не русслийская пирамида, шары в нем поменьше, а лузы, наоборот, побольше. Уронить шар в лузу легко, но, если играешь в девятку, победа зависит от мастерства, а не от везения. Точные выходы – вот что главное. Выходы и правильная стратегия. Те же шахматы, только в движении. Стоит только произвести начальный удар, и партия тут же вырисовывается в мыслях бильярдиста-гроссмейстера. Не ошибёшься с выходами и кладкой, выиграешь без проблем. «Дядюшка» не торопясь подкатил биток на переднюю динию, потом переместил его к длинному борту, намелил кий и, тщательно прицелившись, с силой ударил по белому шару. Разноцветный ромбик будто взорвался. Шары разлетелись по зеленой поляне, соударяясь с бортами и «сотоварищами», наполняя помещение дробным стуком. Словно булыжники высыпали из корзины. В лузу не упал ни один. «Не повезло», - заключил я, ухмыляясь в душе. Случай и вправду редкий. Шар-другой после такого разбоя падает обязательно. Действительно, не повезло мужику. Смысл игры заключался в том, чтобы положить в «копилочку» номер девять. Но прежде требовалось забить остальные. Последовательно, один за другим, от единицы и до восьмерки. Те, что падали в самом начале, из игры выводились. А если падения не случалось или бильярдист допускал промах, право удара переходило к сопернику. Собственно, это сейчас и произошло. Все шары на игре, следующий ход - мой. Можно выстраивать серию. Я обошел стол, примерился раз-другой к «прилипшей» к борту «пятёрке» (из всех шаров этот наиболее неудобный), затем возвратился к битку и приступил к кладке. «Единичку» положил без проблем и с хорошим выходом. Биток выкатился под синюю «двойку». Через десять секунд всё повторилось. Шар с номером два на боках «затрепетал в сетке», а его белый собрат остановился неподалеку от красного. Еще один точный удар, и на поляне стало еще просторнее. Треть игры сделано, можно немного передохнуть и подумать над очередным ходом. Следующий шар надо не просто уложить в центральную лузу, но и постараться подбить неудобного «пятого». Синий шар подбить удалось. Биток откатился к «восьмому». Теперь, чтобы не промахнуться, требовалось играть дуговик. Я решил не рисковать. Заманчиво завершить партию одной серией, но, как известно, лучшее – враг хорошего. Слишком многое стоит на кону. Если промажу, ошибка может оказаться фатальной. Придется отыгрываться. Отыгрыш вышел на загляденье. Биток заполз за зеленый, «пятёрка» подкатилась к перекрытой номером «девять» угловой лузе. Легальный шар играется абриколем и, если в створ не проскочит, «замазать» его уже не получится. Очень сложный удар, «дядюшка» на него вряд ли пойдет. Скорее всего, попытается развести по коротким бортам белый с оранжевым, надеясь на чужой промах. Уступив Мортимеру место возле стола, я оперся на кий и принялся наблюдать за действиями оппонента. Противник раздумывал долго. Глядел на шары, прилаживался к битку то этак, то так и наконец... «Вот это да! Перескок!» Чёрт побери! Как же я упустил такую возможность?! Стоит протолкнуть «пятерик» мимо желтого «полосатика» и оба шара встанут в «плант», с равными для обеих сторон шансами... Действительность превзошла все ожидания. Мортимер сыграл лучше. Не стал осторожничать и выполнил то, о чём я и думать боялся. После удара «под низ» биток отскочил от стола, перелетел через «шесть» и, дважды подпрыгнув, обрушился на оранжевый шар. А тот, вместо того, чтобы срикошетить от борта, тоже подпрыгнул и... упал прямо на «полосатого». «Девятку» отбросило к лузе, шар ткнулся в губу и, не удержавшись на кромке, свалился в развёрстую «пасть». - Партия! «Дядюшка» положил кий на сукно. Я был убит. Я был раздавлен. Я был сражен наповал. - ...недооценка противника, даже самого слабого, слабейшего из слабейших, ведёт к катастрофе, - доносились до меня слова победителя. Я слушал его и не понимал. - Это хуже, чем преступление. Это ошибка, - говорил Мортимер. - Случается, и палка стреляет, бывает, что и слепой попадает в цель. Ситуации, которые нельзя просчитать, встречаются сплошь и рядом. Лучший выход из них – делать так, чтобы они просто не возникали... Да. Этого не должно было произойти, но – это случилось. Я все-таки проиграл. В тот миг, когда решил – победа уже в кармане.
- Неплохие вещицы, как раз для для коллекции, - завершив «поучения», «дядюшка» забрал выигранные артефакты и вновь повернулся ко мне. – О реванше даже не заикайся. Я качнулся вперёд. Сжатый в руках кий треснул на скрутке. - Почему? - Тебе нечего больше поставить, - Мортимер бросил на меня насмешливый взгляд и погрозил пальцем. – Не надо ломать инвентарь, он денег стоит. Поздно. Кий я уже сломал. Не знаю, как это вышло, но в каждой руке у меня теперь по острой палке. Если такую воткнуть в неприятеля… - Я же сказал. Не надо ломать, - «дядюшка» сдвинул брови и в ту же секунду оба обломка, увеличив свой вес раз в пятьдесят, вывернулись из ладоней и с глухим стуком упали на пол. - Так-то лучше, - пробормотал Мортимер, вытерев пот со лба и опустив руку с браслетом. – До чего у нас народ невоспитанный. Проигрался и сразу в драку. Нехорошо. - Я драться не собирался. - А палками тогда нафига размахивал? - Не знал, куда их девать. - Угу. Прикидывал, в глаз или в ухо, - хохотнул оппонент. - Зря не верите, - набычился я. – Я и вправду не хотел на вас нападать. Вы выиграли честно. - Ну, хорошо. Поверю. Заложив руки за спину, «дядюшка» прошёлся по комнате. - Значит, говоришь, всё по-честному? - Да. По-честному. - Но отыграться хочется? - Более чем. Мортимер посмотрел на меня с интересом. Кажется, он ждал: сейчас я предложу то, от чего нельзя отказаться. - Господин Мортимер, я знаю, вы получили всё, что хотели. У меня нет ничего, что могло бы вас заинтересовать. Однако есть факт, от которого не отмахнёшься. - Что ты имеешь в виду? - Работая из-под палки, значимого результата не выдашь. А мы будем работать именно так. Спустя рукава. Даже если нас подгонять. Рано или поздно кто-то взбунтуется или решит сбежать, или же просто не станет выполнять от и до предписанные процедуры. Сами ведь знаете, рабский труд неэффективен. Рабу или заключенному нет смысла заботиться об интересах хозяина. Его держит только страх. Что выйдет, если в один прекрасный день порталы в Эдем окажутся без присмотра и оттуда... «Дядюшка» остановил меня взмахом руки. - Предлагаешь работать не за страх, а за совесть? Я кивнул. - Да. Предлагаю. Хочу, чтобы вы отпустили моих бойцов, а я останусь и буду работать на вас сколько потребуется. Как ключ я сильнее их на порядок, толку от меня будет больше. - Какие гарантии? – спросил Мортимер. - Моё честное слово. - Негусто, - усмехнулся хозяин дома. - Другого предложить не могу, - я пожал плечами и уставился на него, ожидая ответа. «Дядюшка» ненадолго задумался. - Рабы мне действительно не нужны, - произнес он, усевшись за стол. – Но и отпускать трех ключей нет никакого резона. - Не можете трех, освободите кого-нибудь одного. Мортимер снова задумался. Я чувствовал, что не зря затеял эту игру. Ему от меня что-то нужно. Мы об этом не говорили, но он ведь не просто так выслушивает мои предложения. И не отвергает их с ходу, что тоже неплохо. - Я могу убить тебя в любую секунду, - неожиданно заявил собеседник. - Убейте. Только других не трогайте. Он засмеялся. - Самопожертвование – это хорошо. Но прибыли от этого ноль. Мы сделаем по-другому. - Я готов. - Готов он, как же, - сварливо заметил «дядюшка». – Нет, дружок. Ты еще не готов. И убивать я тебя не буду. Убью-ка я лучше другого. Или другую. Как думаешь, кого из троих грохнуть в первую очередь? От нехорошего предчувствия похолодело в затылке. - Не надо никого убивать. Я сделаю всё, что нужно. Любую работу. Дайте моим уйти, и я ее выполню. Мортимер окинул меня испытующим взглядом. - М-да. С чувством юмора у тебя плоховато. Простых шуток не понимаешь. - Это не шутки. - Верно, - согласился «абориген». – Но, с другой стороны, в каждой НЕшутке есть доля шутки. Не так ли? - Возможно, - уклонился я от прямого ответа. - Не юли, - нахмурился «дядюшка». – Я хочу знать, готов ли ты в случае неудачи принести в жертву... нет, не себя, а кого-то из спутников. Того, кого сам же и выберешь. Ну, что молчишь? - Условия сделки? – спросил я после короткой паузы. - Условия очень простые. Ты получаешь задание, добиваешься положительного результата, а потом возвращаешься. После этого я отправляю выбранного тобой человека в его родной мир. Если не выполняешь задание или не возвращаешься, я убиваю «избранного». Согласен? - Вы... отпустите ее, если я выполню все условия? - Ты уже выбрал? – приподнял бровь Мортимер. Я мысленно чертыхнулся. Ну кто меня за язык тянул?! - Ладно, не дергайся, - усмехнулся мой оппонент. – Я действительно отпущу твою... хм, н-да. - Хорошо. Я согласен. - Ну вот и отлично, - потёр руки «дядюшка». – А теперь к делу. Задание тебе будет такое...
Владимир Тимофеев писал(а): Стоит протолкнуть «пятерик» мимо желтого «полосатика» и оба шара встанут в «плант», с равными для обеих сторон шансами...
Так получилось, что я тоже люблю играть в пул и поэтому не совсем понимаю, что страшного в том, что 9 и 5 встанут в плант около лузы. Ведь если потом правильно подбить пятерку, то девять упадет в лузу и партия будет закончена в пользу главного героя. Разве не так?
Если плант расположен пятеркой к лузе и близко, то при отскоке биток может скатиться в лузу. Поэтому такая позиция не очень хороша как для игры, так и для отыгрыша.
Владимир Тимофеев писал(а):Соперник удовлетворенно кивает и двигает вперёд пешку с2, ставя ее рядом с товаркой на горизонтали «4». Ну вот, кажется, вырисовывается. Сейчас он сходит конём, и мы будем разыгрывать «староиндийку».
А вот тут ход пропущен. И мне кажется, зря. После 1.d4 Кf6 2.c4 должно последовать 2...g6. И дальше по тексту "Ну вот вырисовывается..." Действительно, после 3.Кc3 выбор черных между староиндийкой (3...d6) и Грюнфельда (3...d5). Конено, указывать каждый ход не обязательно (хотя похоже, ты конкретную партию брал за образец), но движение пешки на g6 имеет смысл сохранить. Примерно так:
Соперник удовлетворенно кивает и двигает вперёд пешку с2, ставя ее рядом с товаркой на горизонтали «4». Отвечаю "g6" Ну вот, кажется, вырисовывается. Сейчас он сходит конём, и мы будем разыгрывать «староиндийку».
И еще момент. Староиндийка - один из самых сложных дебютов. Так что, стоит подумать, не подобрать ли к Грюнфельда другой эпитет. Например, "острых" или "редких".
ВВГ писал(а):движение пешки на g6 имеет смысл сохранить
Собственно, да. Без этого хода партия просто не состоится. Но в данном случае пропустил описание этого хода намеренно. Как бы... не хотелось перегружать текст.
Владимир Тимофеев писал(а):пропустил описание этого хода намеренно. Как бы... не хотелось перегружать текст.
Это я понял. Как и большинство последующих ходов. И правильно, иначе проще привести запись партии с комментариями. Собственно, не шахматисту всё равно. Но этот ход ключевой не только с шахматной, но и с литературной точки зрения. Из пяти первых полуходов до "исторического" решения пропускается только один. Режет взгляд.
Можно, кстати, обойтись без нотации. Например:
Соперник удовлетворенно кивает и двигает вперёд пешку с2, ставя ее рядом с товаркой на горизонтали «4». Готовлюсь фианкетировать слона и позиция вырисовывается. Сейчас он сходит конём, и мы будем разыгрывать «староиндийку».