Стоящие за твоим плечом

[ВинипегНави]

Но догнал вскорости нас казак с письмом, кое адресовано было любому командиру, который ему по дороге встретиться.

Опечатка.

[Дядя Саша]

Выдержка из письма.

«… при сём препровождаю на усмотрение Вашего Высокопревосходительства официальный рапорт подпоручика Сиверцева, равно как и прочие бумаги за авторством подполковника Ракова. Смею полагать, что события, коих эти бумаги касаются, подлежат отнесению в особую, при вашем департаменте заведенную, папку за литерою «А-5». Ибо усматриваю я в событиях упомянутых непосредственное отношение к делам, кои в Вашем непосредственном ведении находятся. Тако же и все прочие происшествия подобного рода, буде таковые станут мне ведомы, не премину со всею возможной скоростью Вам и предоставить, все прочие инстанции минуя и никого более в данные вопросы не посвящая…»

Антон Сиверцев продолжил свою службу при генерал-квартирмейстере. Он, вне всякой очерёдности, произведён был в поручики и награждён орденом. По окончании войны, по приезду в Петербург, женился на Вареньке. Закончил службу в звании генерал-лейтенанта.
О его деятельности достоверной информации не имеется, однако ж, судя по количеству серьёзных наград, что получены были явно не за выслугу лет, была она достаточно плодотворной и успешной.
Кафтанов оправился от ранений, но на службу уже не вернулся. Так и остался жить в своей станице. Со временем стал станичным атаманом. Женился и оставил после себя пятерых детей.
Между ним и Сиверцевым установилась крепкая, хоть и странная на первый взгляд, дружба. Он не раз приезжал в Петербург, где всегда радушно был принимаем в доме генерала.
А большие серые коты так и жили при дворах обоих друзей… играли с их детьми, бегали по дому и ловили мышей.
И ждали…

[Дядя Саша]

Этот дом располагался в стороне от шумных улиц. Не имелось по соседству и никаких увеселительных заведений – улица почти всегда была какой-то полусонной. Кроме жилых домов – достаточно старых, тут более ничего и не имелось.
Дом был очень стар – никто даже и не смог бы назвать его возраст. Точно более ста лет – но, вот насколько больше? Двести?
Кто знает…
Здание неоднократно ремонтировали, и делали к нему всяческие незначительные пристройки – не портившие, однако, первозданного облика. Разве что – чуть-чуть его изменявшие… в ту или иную сторону.
Эту, обнесённую глухим каменным забором, виллу, казалось, совсем не затронули происходившие в Риме события. Промаршировали мимо факельные шествия чернорубашечников, пронеслись шальными скакунами всевозможные митинги различных организаций и партий – ничто не поколебало её спокойствия. Она жила по своим законам…
Сюда никогда не залезали воры – местные заправилы криминального мира, словно сговорившись, дружно игнорировали существование этого дома. Не тревожила своим появлением и полиция – попросту не было никакого повода для визита.
Маловероятно, что кто-то сейчас мог сходу назвать и владельца этой виллы. «Сеньор… да как там его…Нет, сразу, пожалуй, и не скажу!»
Так и проходили годы.
Иногда медленно открывались тяжёлые дубовые створки ворот – и в них стремительно проскальзывало темное тело автомобиля.
На вилле никогда не проводилось никаких празднеств и торжественных приёмов – она словно существовала вне времени. В стрельчатых окнах не мелькали фигурки загадочных дам с бокалами вина в руках. Да, какое там… их и не открывали-то почти никогда…
Немногочисленные гости виллы обычно приезжали сюда на такси. Отпускали машину где-нибудь неподалёку – и медленно шли пешком к потемневшим воротам. В них бесшумно – и словно по волшебству, открывалась калитка, пропуская визитёра. И также тихо закрывалась за его спиной…
Звонить и стучать не требовалось – тут заранее знали о появлении гостей. Ибо сюда никто не приходил внезапно – каждый визит согласовывался заранее. Да и кнопки звонка на воротах не имелось, некуда было нажимать…
Вот и сегодня – калитка бесшумно отворилась, пропуская человека в строгом темном костюме. И – тотчас же захлопнулась у него за спиной.
- Вам прямо, - прошелестел за спиной гостя голос привратника. – Проходите, вас встретят…

[Дядя Саша]

Не оборачиваясь, визитёр проследовал в указанном направлении.
«- Никогда там не оборачивайтесь! – всплыло в памяти предупреждение. – Что бы у вас за спиною не происходило!
- А то, что? Меня съедят?
- Не стоит вообще шутить в отношении Дома… - совершенно серьёзно ответствовал собеседник. – Во всяком случае, вас туда точно больше не пригласят – это я могу вам гарантировать!»
Впрочем, желания шутить тут вообще как-то вот не возникало – сама атмосфера места к тому совсем не располагала. Дом… он был каким-то… ну, не таким.
На стенах тут не имелось никаких картин и прочих украшений – вообще никаких.
Вся мебель была подчёркнуто функциональной – именно, как предмет домашнего обихода. Если стул – то он был выполнен в предельно лаконичном стиле. Предмет, на котором можно сидеть – не более того.
Никаких там завитушек и финтифлюшек – чисто утилитарное отношение.
На встречавшихся в коридорах шкафах и комодах также не было никаких излишеств в виде какой-то там посуды и прочего.
Не было книг – ни одной.
Такое впечатление, что тут вообще никто не жил – просто приходили сюда на время, как на работу.
Освещение…
Никаких люстр – только настенные светильники. Давно устаревшие и старомодные лампы накаливания. И это – учитывая влияние хозяев Дома? Да ну… не из жадности же они на это пошли?
Кстати, шторы на окнах тоже были прикрыты – и солнечный свет внутрь практически не попадал.
Визитёр отметил, что в основном они были задвинуты на той стороне коридора, на которой сейчас и находилось солнце. Противоположные же окна были зашторены лишь частично.
И тишина…
Нарушавшаяся лишь звуком шагов гостя.
Вот и нужная дверь.
- Господин Богаченко?
Встречавшего он заметил далеко не сразу – тот неподвижно стоял в стенной нише и оживился лишь тогда, когда визитёр подошёл к нему практически вплотную.
- Да, это я…
- Прошу следовать за мной. Монсеньор Капарелли вас примет.
Монсеньор…
Загадочная личность, которая практически никогда не появлялась на публике. Странное дело, но и слухов о нём почти никаких не ходило.
Капарелли являлся спонсором некоторых… м-м-м… несколько специфических учебных заведений. В былое время их назвали бы монастырскими школами… но они не имели никакого отношения ни к конкретным монастырям, ни к церкви как таковой.
Да, здесь изучали основы мировых религий – и даже всевозможное сектантство, которому, кстати, уделялось достаточно много времени. Что первое время удивляло многих.
«Напрасно вы удивляетесь! – покачал головою лектор на вступительном занятии. – Сектанты есть практически повсюду – и это тоже часть людей, с которыми вам предстоит работать…»
Работа…
Официально в «институте Медоу» готовили управленцев высокого класса.
Выпускник института должен был одинаково легко сотрудничать с боссами Уолл-Стрита и вождями пресловутого племени «мумбо-юмбо», буде таковое где-нибудь отыскалось. Для этого, помимо знания, как минимум, трех языков (кроме своего родного) изучались всевозможные дисциплины, способные облегчить данную деятельность.
Психология и основы государственного устройства, бизнес-менеджмент и принцип подбора управляющих кадров – и много другое.
«Запомните – вы первые! Первые из тех, кто призван нести светлое будущее в те страны, которые погрязли во внутренних неурядицах и постоянных конфликтах. Вы – и только вы, должны определить те точки, при воздействии на которые, можно остановить застарелый конфликт и усадить людей за стол переговоров!»
И так далее…
Николай Богаченко прибыл в этот институт по рекомендации руководителя киевского офиса – ещё в 2013 году. Окончил основной четырехлетний курс, поработал немного в Австрии, в Сербии и Черногории.
И неплохо поработал!
Его заметили – и пригласили уже в аспирантуру. Ну, во всяком случае, её так называли в разговорах между собой…

[ВинипегНави]

Антон Сиверцев продолжил свою службу при генерал-квартирмейстере.

Лучше удалить - через чур...
-----

Да, какое там… их и не открывали-то почти никогда…

Без запятой будет лучше. Многоточия ограничивают категоричность рекомендации.

В них бесшумно – и словно по волшебству, открывалась калитка, пропуская визитёра. И также тихо закрывалась за его спиной…

Лучше раздельно ("так же"), чем в значении "тоже". Контекст предполагает формулу "как открывалась, так и закрывалась".
-----

Вся мебель была подчёркнуто функциональной – именно, как предмет домашнего обихода.

Без запятой. Неразделимый союз.

Да, здесь изучали основы мировых религий – и даже всевозможное сектантство, которому, кстати, уделялось достаточно много времени. Что первое время удивляло многих.

Близкое созвучие, хотя смысл разный. Может, заменить на "поначалу"?

Для этого, помимо знания, как минимум, трех языков (кроме своего родного)(,) изучались всевозможные дисциплины, способные облегчить данную деятельность.

Как минимум нужна запятая, закрывающая оборот "помимо...", или авторским решением отказаться от запятой в начале исключения.

[Дядя Саша]

Здесь занятия были уже куда как более конкретными. Ни о каких там высоких материях и речи более не шло – преподавали тут тоже весьма интересные люди. С богатым и бурным прошлым… И большую часть своей прошлой работы они выполняли отнюдь не в белых перчатках.
Да и особенных иллюзий ни у кого из «аспирантов» тоже уже давно не имелось – все прекрасно понимали смысл и основные задачи своей деятельности.
Подготовка и расчистка плацдарма для прихода на него транснациональных корпораций – вот главная задача. А они должны приходить туда, где предварительно должным образом обработаны институты государственной власти, подобраны и расставлены на нужных постах соответствующие люди… И в этом немалое участие принимали «выпускники» института. Они не брезговали ничем - взятки, компромат, прямой подкуп – годилось всё. Всё, что служило достижению главной цели – ослаблению страны пребывания. Только подгнившее строение падёт от легкого толчка! А большая война… это же невыгодно!
Не в том, понятное дело, смысле, что кто-то должен восстанавливать разрушенное – как раз в этом особой потребности и не имелось. Для этого легко найти желающих – лишь бы платили! Не можете заплатить? Дадим в кредит!
Да и восстанавливать-то надо не так уж и много – дороги и нужную для настоящих хозяев инфраструктуру. А все обременения – какие-то там школы и прочее… кому они нужны?
Впрочем, это «выпускников» и не касалось – они мыслили куда как более масштабными категориями.
Каких-то «угрызений совести» и прочей странной ерунды ни у кого уже давно не было – постарались преподаватели. Да и предварительный отбор был весьма строг – в институт случайный человек попасть не мог – ни при каких обстоятельствах! Сначала кандидата изучали на месте – участие в совместных мероприятиях, выполнение мелких поручений и всё такое прочее. Проявил себя должным образом – могут предложить уже оплачиваемую работу. Пока – не особо выгодную. Этим проверялось лояльность будущего сотрудника.
Не сбежал за более привлекательными деньгами? Молодец! Но – и всё… Предложение следовало далеко не сразу.
Будущего кандидата могли вести не один и не два года. Проверяли, провоцировали – и наблюдали.
Следующая ступень – мелкий руководитель. Опять проверки…
И наконец – институт. Для многих на этом всё и завершалось – после окончания учёбы «аспирантами» становилось 5-7% выпускников.
Так что у Николая имелись причины для некоторой гордости!
Массивная дверь распахнулась совершенно бесшумно.
- Пройдите вперёд и сядьте за стол… - прозвучало над ухом.
Провожатый в комнату не вошёл.
Тихо закрывшаяся дверь отрезала кабинет от коридора.
Стул тут был только один – так что вероятность ошибки исключалась. Сесть куда-то ещё было попросту невозможно.
А вот самого хозяина кабинета он видел не очень-то и хорошо. Свет падал из окна как-то… словом, рассмотреть собеседника было затруднительно.

[ВинипегНави]

Не в том, понятное дело, смысле, что кто-то должен восстанавливать разрушенное – как раз в этом особой потребности и не имелось. Для этого легко найти желающих – лишь бы платили! Не можете заплатить? Дадим в кредит!

Из-за глагола лучше без предлога, так как речь идёт о процессе, требующем финансирования, а не о передаче мат.ценностей как таковых.

Этим проверяло(а)сь лояльность будущего сотрудника.

Опечатка.

[Дядя Саша]

- Добрый день, монсеньор!
- Здравствуйте…
Пауза.
- Я изучил ваше досье – вы представляете определённый интерес для нас.
- Весьма польщён, монсеньор!
- Оставьте… Что вы можете сказать о тех материалах, которые были даны вам позавчера?
- Право слово, монсеньор… Я как-то даже и затрудняюсь, но… Речь ведь идет об обычных котах?
- Нет. Вы не правы. Это – не обычные кошки. Неужели вы полагаете, что я стал бы обращать внимание на такие несерьёзные вещи?
Так.
Прокол.
Николай мгновенно вспотел.
«Эти документы явно были мне предоставлены не для того, чтобы проверить насколько я способен отличать вымысел от реальной задачи! Что делать?»
- Если вы так говорите, монсеньор, я готов приложить все свои силы и способности для скорейшего выполнения поставленной вами задачи!
- Независимо от вашего личного отношения к ней?
Показалось или нет – но затылка Богаченко коснулся легкий сквозняк. Позади него открылась дверь? Там плотная штора… а что за ней? Дверь?
Вполне возможно…
«Никогда не оборачивайся!»
- Это не имеет отношения к делу, монсеньор. Задача поставлена – и она будет выполнена.
- Повторюсь. Насколько серьёзно вы воспринимаете данное поручение?
- Максимально серьёзно, монсеньор!
«Неси всё, что угодно, он должен нам поверить!»
Что-то как бы касается головы, такое впечатление, что осторожные пальцы гладят волосы… словно залезают под череп… Господи, это ещё что такое?!
- Монсеньор, вы можете быть во мне уверены! Я выполню все ваши поручения!
- Любые?
- Разумеется…
- С чем бы они ни были связаны?
- Конечно! – со всей возможной пылкостью произнёс «аспирант».
Тень в кресле пошевелилась.
- Даже так… Что ж! Обернитесь!
- Что?! Монсеньор…
- Я же сказал – обернитесь!
«Никогда не оборачивайся! Откуда это вообще известно? Фейк, наверное… А если нет? Но ведь есть недвусмысленный приказ! Капарелли фактически распоряжается институтом, все прочие – не более чем вывеска. Обернуться?»
- Ну?!
И Николай медленно повернул голову назад…

- Монсеньор? – возникший в дверях слуга наклонил голову.
- Уберите это… - кивнул хозяин кабинета на скорчившееся у противоположного края стола неподвижное тело.
Богаченко лежал, вцепившись окровавленными (сорвал ногти, хватаясь за ковёр) пальцами в ножку стула.
- Он…
- Да. Закопайте его где-нибудь… ну, вы знаете.
- Он не выдержал?
- Увы. Народ пошёл какой-то слабый… дети интернета! Столкновение с реальным миром им не под силу. Для них весь мир ограничивается «Макдональдсом» и «Си-Эн-Эн»… Того, о чём там не написано, в природе существовать попросту не может!
- Сожалею, монсеньор…

Когда дверь за уходящим слугой закрылась, Капарелли поднял телефон и набрал номер.
- Дженкинс?
- Да, монсеньор!
- Присылайте нового кандидата. Как там его… а, Гарашенко!
- Геращенко, монсеньор…
- Неважно. Этот, которого вы прислали сегодня, нам не подошёл. Не выдержал проверки. Вам надо строже подходить к подбору кадров!
- Понятно, монсеньор. Исключить его из списков?
- Разумеется. По стандартной процедуре.
- Я всё понял, монсеньор. Новый кандидат прибудет к вам завтра. В то же самое время…
- Попутно продумайте и дополнительные варианты. Меня не устраивает тот факт, что по столь серьёзному для нас вопросу будет работать только один человек. Требуется подстраховка!
- Я вас понял. Всё будет организовано должным образом, монсеньор!

[Дядя Саша]

Свой барсик у Антона появился этим летом, а привел его из старого аэропорта кот Мишки, лучшего друга и верного напарника по играм. Пару летних месяцев мальчишка и хвостатый привыкали, пытаясь научиться понимать друг друга с полуслова. Мишка же, как мог, помогал младшему товарищу в нелегкой задаче. На деле не так-то это просто оказалось, поэтому приключения на небезызвестную часть тела находились быстро и часто. Как бы там ни было, а по-настоящему опасное происшествие было всего одно, но зато какое!
В последних числах августа Андрей, одноклассник Антона, со своими друзьями уговорил паренька пробраться в полуразрушенную попавшим снарядом пятиэтажку. Сорвиголовы мигом отправились на окраину города, чтобы вдоль и поперек исследовать огороженную, всеми забытую территорию. На беду, взрослые привыкли полагаться на четверолапых защитников, поэтому никто из них не насторожился, увидев веселую гурьбу в тех краях. Мало ли куда они направляются? Вон, их барсик сопровождает, значит, дети в полной безопасности. Именно такая беспечность едва не привела к трагедии, когда ветхий пол пятого этажа начал рассыпаться в прах под весом Антона. Если бы не самоотверженность подросшего четырёхлапого спутника, его хозяин непременно бы погиб. Тем не менее, сам кот сильно пострадал и находился на грани жизни и смерти.
В попытке спасти четверолапого друга и защитника, мальчишка вынужден был искать помощи у взрослых. Для Антона подобным добрым волшебником стал Иван Сергеевич, встреченный им там, где все началось: в поросшем высокой травой заброшенном аэропорту. К радости мальчика, старик быстро подлатал котенка и отправил его восвояси, взяв обещание никому не рассказывать о произошедшем.

Начало нового учебного года ничем не отличалось от предыдущего: на уроках все по-прежнему откровенно скучали и были словно сонные мухи, а необходимость вставать в такую рань лишь ухудшала настроение. И все же от школы никуда не денешься, поэтому каждое утро в класс вваливалась орава хмурых ребят. Но стоило урокам закончиться, как эта толпа дружно неслась на улицу, едва не сбивая с ног всех, кто имел неосторожность встать у них на пути. Вот тогда-то и начиналась настоящая жизнь!
Антон пока был единственным в классе у кого появился свой барсик, так что все внимание было приковано к нему и его пушистому защитнику. То и дело одноклассники просили рассказать каково же это – стать владельцем такого зверя, но мальчик всеми путями старался поменьше болтать, опасаясь проговориться об Иване Сергеевиче и его котятах. Антон твердо решил сдержать обещание, данное им старику.
В этом сонно-ленивом сентябрьском безделье пролетела почти неделя. Казалось, все уже свыклись с постоянным присутствием барсика Антона, оставив их обоих в покое. Тем более, что каких-то будоражащих воображение подробностей и фантастических историй о героическом спасении никому услышать так и не довелось. Точнее, одна история была, но на супергеройскую она не тянула, так что интереса ни у кого не вызвала, чему оказался несказанно рад Андрей. Антон настолько кратко рассказал одноклассникам о происшествии в старой пятиэтажке, что непосредственное участие во всем этом Андрея для них осталось тайной. Впрочем, отношения между ребятами так и остались прохладными.

[ВинипегНави]

На беду, взрослые привыкли полагаться на четверолапых защитников, поэтому никто из них не насторожился, увидев веселую гурьбу в тех краях.

Но стоило урокам закончиться, как эта толпа дружно неслась на улицу, едва не сбивая с ног всех, кто имел неосторожность встать у них на пути.

В обоих случаях излишне прям через чур. В первом вообще разночтение - кто насторожился: взрослые или коты?

Антон пока был единственным в классе(,) у кого появился свой барсик, так что все внимание было приковано к нему и его пушистому защитнику.

Запятая нужна. До новой (очередной) реформы русского языка - точно нужна!

То и дело одноклассники просили рассказать(,) каково же это – стать владельцем такого зверя, но мальчик всеми путями старался поменьше болтать, опасаясь проговориться об Иване Сергеевиче и его котятах. Антон твердо решил сдержать обещание, данное им старику.

Помимо запятой, местоимение слишком очевидное. А меня мама ругала за частое использование "короче"!

В этом сонно-ленивом сентябрьском безделье пролетела почти неделя. Казалось, все уже свыклись с постоянным присутствием барсика Антона, оставив их обоих в покое.

Коли стал придираться, то созвучие "их" и "обоих" есть отягчающим фактором к очевидности местоимения.