Волчье отродье

[ВВГ]

Глава 5
Восточная резиденция Ордена кипела. Командор фон Каубах словно взбесился, гоняя подчиненных по самым разным делам. Летели гонцы в ближние и дальние владения. Риттеры отзывались с привычных мест службы и даже разыскивались в рейдах, что вообще-то считалось делом безнадежным. Почти две сотни братьев ушли в Полению. Зачем, никто не знал. К резиденции стягивались войска владетелей: от мелких, десяток-другой кнехтов, отрядов вольных баронов до многотысячных армий графов и герцогов. Войска располагались вне резиденции, заполонив окрестные леса и деревеньки, но и внутри замка кишмя кишели служивые: от владетельных особ, спешащих засвидетельствовать своё почтение Светочам Веры, до оборванных кашеваров, высматривающих, нельзя ли чем-нибудь поживиться…
Несколько минут назад в ворота въехала поленская экспедиция во главе с бейлифом Иоганном. Прибывшие еще не успели спешиться, а их предводитель уже несся в направлении кабинета главы резиденции, торопясь доложить начальству о результатах. Промедления в подобных делах Фридрих фон Каубах не терпел.
- Заходи, святой брат, - откликнулся на стук командор. – Присаживайся. Вина?
- Спаси Господь, святой отец, - почтительно склонил голову бейлиф, подбирая полы плаща. – Не откажусь промочить горло после долгой дороги.
- Угощайся, - Фридрих взмахом руки указал на небольшой столик, расположенный между креслами. – И рассказывай.
- Великая Поления понесла невосполнимую утрату, святой отец, - Иоганн отхлебнул из кубка и улыбнулся. – Ясновельможный пан Тадеуш Костюшко, всеполенский круль волею божьей, за обедом подавился вишневой косточкой.
- Круль волею божьей или подавился волею божьей? – с усмешкой уточнил командор. – И с каких пор это стало смертельно?
- И то, и другое, святой отец, - лицо отца Иоганна исказила гримаса, должная изображать улыбку. – Что касается второго вопроса – на всё воля божья… Паны собирают сейм.
- Наиболее вероятные кандидаты?
- Михась Вишневецкий, Юзеф Пилсудский, Ежи Понятовский. И Борис Сапега, само собой. Кстати, все четверо оценили щедрость нашего предложения и изъявили желание обучить своих наследников в лучшем заведении великого Нордвента. Пан Юзеф, правда, сомневался, но после проведения разъяснительной работы… Мальчишек мы привезли. Восемь человек.
- Что, вообще никаких осложнений? - удивленно поднял бровь командор.
- Так не бывает, святой отец, - вздохнул Бейлиф. – Чарторыйский, Ягеллон и Сангушко пытались артачиться. Но всё легко решилось за счет авторитета Пречистой Церкви. Когда встает вопрос внеплановой проверки зубов, даже самые гонористые идиоты забывают о шляхетских правах. Но есть проблемы и посерьезней.
- Кто?
- Во-первых, Гаштольд. Наследник - выпускник Парисского университета, лейтенант королевской гвардии. Да и годков ему не шестнадцать.
- Это что-то меняет? – деланно удивился Фридрих.
- Это – нет, - вздохнул Иоганн. – Но не учитывать желания маркиза фон Летов-Форбека для меня было бы превышением полномочий. Тем более, применение силы в отношении Нордвентского офицера.
- Погоди… - остановил подчиненного хозяин кабинета. - Рауль фон Фейербах?
- Да, он чаще предпочитает это имя, - бейлиф внимательно изучил дно пустого кубка и потянулся к кувшину.
- Так что ты мне голову морочишь! – командор лишь чуточку повысил голос, но этого хватило, чтобы рука монаха повисла в воздухе, так и не добравшись до вожделенного сосуда. – На кой нам нужен сын герцогини фон Летов-Форбек, в лояльности которой нет никаких сомнений?!
- Сомнения есть везде и всегда, - посмел возразить бейлиф. – Вы же сами нас учили: «Доверяй, но проверяй!»
- Ты прав, святой брат, - улыбнулся фон Каубах. – Но несравненная Барбара вне подозрений. Если бы герцогиня хотела сесть на трон, неважно, Полении или Нордвента, она давно была бы там. Любым из полутора десятков способов. От брака с текущим королем до штурма его резиденции. А поскольку она этого не сделала, то всемилостивейший Людовик очередной по счету просто души не чает в кузине. Или кем там она ему приходится… В общем, забудь. Либо воевать со Сваргой, либо с герцогиней. Еще неизвестно, что лучше. Продолжай.
Бейлиф всё-таки налил себе вина, нимало не удивляясь откровенности начальства. Любому человеку нужна отдушина, кто-то, с кем можно говорить обо всем. Для Фридриха такой отдушиной стал брат Иоганн, сын обнищавшего шевалье, обязанный фон Каубаху всем, что имеет. И замазанный в куче самых грязных дел.

[ВВГ]

- Пан Мариуш Качиньский, - вздохнул бейлиф. – Сыну два года. Но наследницей, более того, полноправной совладелицей всего имущества, является шестнадцатилетняя дочь от первого брака. Отправлять дочь на обучение отказался категорически, - Иоганн еще раз вздохнул, отвечая на удивленный взгляд командора. – А о наших методах убеждения даже заикаться не стоило…
- Почему?
- Пан Мариуш – мастер клинка. Младший брат предыдущего пана Качиньского. После смерти отца подался в наемники и тринадцать лет болтался неизвестно где. Объявился после смерти брата. За полгода увеличил своё владение в несколько раз. Личная армия… Это именно армия, святой отец! Небольшая, но прекрасно обученная. Женат на святой сестре из Ордена Дев Воительниц. Оказывается, «куницам» можно выходить замуж!
- Можно, - кивнул Фридрих. – Единственный орден, не требующий целибата, - в голосе командора проскользнула ненависть. - У этих бешеных сук всё не как у людей!
- В общем, так нас хотя бы проводили с видимым почетом… - бейлиф сделал паузу. – Тем паче, что пан Мариуш не состоит в родстве с легендарным Ляшко и, следовательно, никоим образом не может претендовать на трон. Если бы не размеры маетка, армия и редкостная хитродупость, Качиньского не стоило бы и рассматривать!
- Вот именно: хитродупость! – командор ожег подчиненного гневным взглядом. - И это всё, что ты можешь сказать?
- Не совсем, - покачал головой бейлиф. – С паном Мариушем и святой сестрой Ридицей мы пообщались. А вот паненки Ядвиги в маетке не было, ибо ясновельможная уже получает где-то образование. Собственно, это и послужило причиной отказа. Поскольку в учебных заведениях Нордвента интересующая нас дама не обнаружилась, можно сделать соответствующий вывод, - Иоганн недобро усмехнулся. – Поэтому я решил, что согласия на обучение надо спрашивать не у родителей, а у самой Ядвиги Качиньской. И оставил неподалеку небольшое посольство, задача которого ненавязчиво пригласить пани в гости.
- Долго же ты добирался до главного, - фыркнул Фридрих. – Кто руководит твоим «посольством»?
- Оно не моё, - возразил бейлиф. – Эти люди не имеют к Ордену ни малейшего отношения. Может, слышали, барон фон Зессендорф. Такой здоровенный краснорожий детина.
- А… - покачал головой командор. – Этот любитель малолетних девочек…
- Не только девочек, святой отец! – разулыбался Иоганн. – В том-то вся прелесть! С дочками своих сервов барон может делать, что ему заблагорассудится, не взирая на возраст. А вот содомский грех – прямая дорога к Очистительному Пламени. А поскольку некоторые художества барона надлежащим образом запротоколированы, то я держу его за причиндалы куда крепче, чем веревка в руках серва - самого смирного бычка.
- Справится?
- Полсотни бойцов, переодетых кроатами. За пани в Сваргу выехал всего десяток. Пусть даже они очень хорошие бойцы, полусотню не одолеют. А сброд Зессендорфа не жалко. Кстати, я на всякий случай предупредил барона, чтобы пани Ядвигу не обижали. Благо самого Эриха дети старше двенадцати не интересуют.
- Это правильно, - кивнул командор. – Ладно, иди, отдыхай.
Бейлиф вышел. Фридрих налил вина и, размышляя с бокалом вина в руке, прошелся по кабинету. Отдушина отдушиной, но раскрывать все карты перед подчиненным командор не собирался. Зачем, к примеру, тому знать, кто такой пан Мариуш Качиньский. И какие отношения связывали виконта фон Каубаха и капитана ягеров Арнольда Хюбнера. Конечно, в жилах наемника нет ни капли королевской крови! Но сбрасывать Хитрюгу со счетов было бы опрометчиво! Может, стоило тогда прирезать этого прохиндея? Но кто же знал! И о преображении безродного наемника в шановнего пана поздновато удалось выведать. А сейчас не подступишься. Что с того, что личность ясновельможного – секрет полишинеля? Доказать это перед судом – нереально. Да и стоит ли затевать свару с владельцем крупнейшего владения Полении? Может, еще и пригодиться знакомство. Особенно, если дочка окажется в заложниках. Или наоборот, спасти паненку из рук извращенца и вернуть родителям, заручившись их благодарностью. Фон Зессендорфа в этом варианте, конечно же, на костер. Впрочем, в любом другом – тоже. А лучше прирезать втихую или устроить сердечный приступ. Невелика потеря. Таких баронов тринадцать штук на нечистую дюжину. Может, возвышение Хитрюги еще и сыграет на руку командору. Кто знает…

[ВинипегНави]

Да ладно парадка, хоть бы полевые нацепили! Так нет, как гоняли на площадке, так и заявились: латаные-перелатаные тренировочные штаны, да такие же рубахи. Волосы прикрыты марамками*, хотя там и прикрывать-то нечего, отроков стригут хоть и нечасто, но наголо, сильно отрастать не успевает. Морды в разводах пыли и пота, хоть сейчас в разведку, никакой раскраски наносить не надо.

Хоть это и мысли персонажа, но слишком много "хоть" на единицу текста. Резать начало только с третьего - вариант замены: "пусть и нечасто". Ну а четвёртый - "прям сейчас". Мнение частное.

И босые ступни чистоты неописуемой. Да уж…

Для особо прямолинейных читателей лучше взять в кавычки, чтобы подчеркнуть сарказм.

- Лошадей В(в)ам дам, - задумчиво произнес Ярополк.

Обращается к двум братьям - наверное, опечатка.
-----

- Так не бывает, святой отец, - вздохнул Б(б)ейлиф.

Ещё одна опечатка. Не имя.
-----

С дочками своих сервов барон может делать, что ему заблагорассудится, не взирая на возраст.

"невзирая на возраст" - слитно. Явный предлог, а не деепричастие.

Фридрих налил вина и, размышляя с бокалом вина в руке, прошелся по кабинету.

Близкий повтор. Второе можно безболезненно удалить, ибо очевидно, чем наполнен бокал.

Может, еще и пригодиться знакомство.

Опечатка.

Особенно, (рек.)если дочка окажется в заложниках.

Запятая после "особенно" перед союзом обычно не ставится. Только авторским хотением.

А лучше прирезать втихую или устроить сердечный приступ. Невелика потеря.

В таком контексте предпочтительней раздельно.

[ВВГ]

Глава 6
«Я иду, Мистфинк! Я иду за тобой! За твоей никому не нужной жизнью!
Ты помнишь моего деда, Мистфинк? Теодора Рваное Ухо? Или давно выкинул из головы и его, и обещание, выкрикнутое маленьким внуком убитого в забытом Господом медвежьем углу. Что это было для тебя? Один труп из множества. Очередная ступенька в длинной лестнице, ведущей к славе и власти. В состоянии ли человек запомнить все ступеньки? Может ли убийца запомнить все жертвы, если счет идет на тысячи? Это неважно. Важно, что помню я! И не забуду даже тогда, когда твоя кровь смоет моё обещание. Этот миг близиться. Я уже в пути. Я иду к тебе!
Нет, не иду, бегу. Настолько быстро, насколько это вообще может делать велет в возрасте десяти лет. Ты уже забыл, что я велет? Там, где ты живешь, нас называют вильдверами. Велет, вильдвер, берсерк, ларг… Или тебе привычнее Зверь? Еще можешь называть меня Смертью. Для тебя это одно и то же. Тебе недолго осталось ждать. С каждым днем нас разделяет всё меньше верст. Или миль, если тебе удобнее считать по-вентски. Смерть приближается к тебе со скоростью бегущего велета. Я иду к тебе, Мистфинк!
Три года я ждал этого. Ждал и готовился. И сейчас я уже не тот беспомощный ребенок, которого ты видел в Лукау. И я не один. Да, мой брат не имеет, и никогда не будет иметь Облика, но он, как и я, отрок выпускного куреня Хортицкого острога. Тебе еще только предстоит узнать, что это такое, Мистфинк. На собственной шкуре.
Мы идем за тобой, Мистфинк!
Мы бежим уже две седьмицы. От рассвета и до заката, с одним-двумя крохотными привалами на еду. Вечерами массируем болящие ноги и растираем мышцы специальными мазями. У вас, в Нордвенте, таких нет. Дремлем до рассвета и снова бежим. Чуть в стороне от дороги, чтобы не попасться на глаза кому не нужно. И реки переплываем ночью, под водой, дыша через тростинки.
Да, мы прячемся. Зачем твоим доглядчикам знать о нас? Или ты думаешь, я войду в твой замок через главные ворота и вызову тебя на поединок? Мы не благородные владетели и не ясновельможные паны, Мистфинк, мы щипачи и мокрушники. Урки, блатные, карники. Как тебе больше нравится. А еще мы воины. Но не щитоносцы и не латная конница. Мы скрытники, разведчики, пластуны. Еще нас зовут диверсами*. У нас свои методы. Мы пролезем ночью в твою спальню или подкараулим тебя на глухой лесной дороге. А может, придумаем что-нибудь еще. Бой план покажет! Ты даже не увидишь собственных убийц, Мистфинк. Только услышишь тихий шепот, который напомнит тебе о Лукау и моем деде. Ты узнаешь, за что получил перо в горло или стрелу в глаз. Но сначала получишь, потом узнаешь. И не тебе осуждать нас, Мистфинк. Или ты дрался с дедом один на один? Если у тебя хватило бы смелости на это, мне некому было бы мстить.
Впрочем, тебя никто и не спрашивает. Мы скоро придем, Мистфинк! Две трети пути уже позади. Еще седмица, может чуть больше…
Мы идем, Мистфинк!»
Медвежонок поймал себя на мысли, что о фон Каубахе всегда думает «высоким стилем». Обычно так не получается. Даже когда специально пытается. А ведь учили. И книг, написанных таким слогом, перечитал немало, и Ядвигу с Когтем замучал дополнительными упражнениями. Не выходит, и всё. А тут – само выскакивает.
Ну и ладно. Зато под эти размышления побежал ходче. Почти как в начале, когда под нытье деда Поняты на тему заморенных коней, переоделись, превращаясь из хортицких отроков в поленскую голытьбу, и растворились в лесу. Тогда ноги сами несли вперед, Коготь задавал темп, Медвежонок, сколько мог, бежал человеком, потом перекидывался. Иногда несколько раз за день облики менял. Пробовал пробежаться и «волчьим скоком»*, но в компании не велета это не имело смысла: сплошное дерганье, и только.
__________________________
* Части, которые в нашем мире назвали бы спецназом, окрестил диверсантами еще волхв Кудеяр. Уж больно любил кудесник мудреные слова придумывать. Или, как в этом случае, заимствовать из мертвых языков. Однако салевское слово приживалось в Сварге с трудом. Но не умерло, хотя и сократилось до «диверсов». Однако и по прошествии сорока с лишним лет употребляется редко даже профессионалами.
* «Волчьий скок» - специально разработанный способ передвижения для воинов-велетов: бойцы бегут, каждые несколько минут меняя облик. Достигается хороший компромисс между скоростью движения и объемами потребляемой пищи, который напрямую зависит от времени нахождения в Облике.

[ВВГ]

Буг переплыли на второй день бега, точнее в ночь после второго дня, днем плывущие через пограничную реку люди могли вызвать ненужный интерес. Река, три года назад казавшаяся серьезным препятствием, вызвала лишь снисходительные усмешки: с Днипром этот ручеек даже сравнивать неудобно!
Так и добрались до знакомых мест, на седмицу опережая расклад батьки. До цели оставалась еще треть пути.
Идея, конечно же, принадлежала Медвежонку. Три года прошло! Он уже не маленький мальчик, а обученный воин! Сварожский дружинник! Еще и «медведь»! А в Нордвенте жирует сволочь, убившая деда! Уже до командора Ордена дорос! Пора вернуть Мистфинку долг! А то законопатят в Ельне, и когда еще выберешься!
Коготь выслушал брата, в самых изысканных выражениях высказал всё, что он думает о «самоуверенном напыщенном болване, собравшемся погреться в Очистительном пламени», и выставил жесткое условие: один младший никуда не пойдет! Только вдвоем, чтобы было кому присмотреть за «этим отмороженным бычарой». И прежде, чем лезть к «грязному функу» потренироваться на ком-нибудь попроще. Например, навестить барона фон Зессендорфа, когда-то зарубившего отца Белки. Нет, Коготь, не злопамятный. Просто очень на барона злой. И память не хуже, чем у велета!
Старший же и придумал официальную цель путешествия. То есть, отмазку для батьки. Медвежонка идея с «невестой» не особо воодушевила, но ничего лучше он предложить не смог, так что пришлось согласиться. К тому же Ядзя к моменту обсуждения уже три дня была на пути к дому, и сообщать ей о злоупотреблении ее отношением к маленькому велету не имело не только смысла, но и возможности. А если на обратном пути удастся заглянуть к подруге в маеток, получится, что и не соврали почти.
Путешествие получалось насыщенным, а лето короткое, потому и мчались, не жалея ни своих ног, ни лошадиных, пробегая за день столько, что княжеские пластуны обзавидывались бы! Однако уже несколько дней Медвежонок выходил из Облика только во время сна, а Коготь засыпал, не дожидаясь еды, вечером и всё тяжелее вставал утром.
Виса на Днипро тоже не тянула, но улыбок уже не вызывала. Правда, и задержать братьев река не смогла: выскочили на берег в сгущающихся сумерках, сходу выломали тростинки для дыхания и ушли под воду. Вот только после переправы сил едва хватило отойти, чтобы с берега видно не было.
А утром и вовсе не бежалось. Вот и сейчас, стоило перестать думать о враге, как неожиданно обнаружилось, что трава путается под ногами, а всевозможные ямки и бугорки выскакивают в самых неожиданных местах и сбивают ход. Это в Облике! А Когтю каково? Не зря брат сопит, как серв на пашне. И скорость упала…
- Отдыхать надо, - бросил младший на бегу. – Сдохнем.
- Времени нет, - отозвался Коготь. – Не успеем.
- Так тем более не успеем, - велет перепрыгнул через ствол поваленного дерева, чуть не зацепившись за неудачно растопырившуюся ветку. – Надо было в нашей пещере задневать. Мы там всё оставили: и дрова, и тюфяки.
Облагороженный три года назад грот находился в версте от последней ночевки. Но после переправы сил еле хватило на пару сотен шагов.
- Нечего там ловить, - Коготь прыгать за братом не решился, вскочил на ствол, а уже с него – вниз. – В гроте дерево отсырело и сгнило, сено трухой рассыпалось… Можно к Ядвиге в маеток заскочить, как батьке говорили. Денек отоспаться.
- Не, - Медвежонку идея не понравилась. – Ядзя могла и не доехать еще. Хочешь с ее родней объясняться? Я им верю, конечно, но как-то так… - он покрутил в воздухе левой рукой, правой отводя возникшую откуда-то ветку.
- А я никому не верю, - фыркнул Коготь. – А пшеку с куницей особенно. Хотя они Занозе нашей и родственники, и зла от них не видел… Всё равно не верю…
- А если Ядзя там, опять с глупостями приставать будет. Да и не отпустят нас дальше. Наверняка батька кунице сокола отправил.
- Это к гадалке не ходи! Давай к дороге выворачивать, - Коготь повернул чуток влево. - Пешком пройдем. И отдохнем, и продвинемся немного. Если не поможет, завтра думать будем.
Медвежонок согласно кивнул, вспоминая карту. От Громодяньского шляха они далеко не отходили, минут десять бега, не больше. Можно и отсюда почуять, что там творится!
Принюхивался велет не зря:
- Едет кто-то! – сообщил он брату. – Лошадь чую и человека. Похоже, серв какой.
- Уверен? Что серв?
- Панове по одному не шастают. Им свиту подавай. Да и лошадка плохо пахнет, старая, наверно.
- Серв с лошадью – это телега, - глубокомысленно заметил Коготь. – Телега – это хорошо. Отдыхаем и едем одновременно. Напроситься надо. Заходим вперед версты на три, как раз немного остыть успеем…

[ВинипегНави]

Мы бежим уже две седьмицы.

ПМСМ, опечатка. Устаревшее, но ранее такого написания не встречал.
-----

И прежде, чем лезть к «грязному функу»(,) потренироваться на ком-нибудь попроще.

Запятая пропущена.

[ВВГ]

Глава 7
Суматоха, поднявшаяся после нелепой смерти первого среди равных, не обошла и особняк на улице Сигизмунда Лохматого. Собственно, во всей Полении равнодушными остались разве что быки, коровы да пара шляхтичей, интеллектом не превосходящих крупный рогатый скот. Но если в городских особняках наиболее родовитых панов, бурную деятельность даже не пытались скрыть, а на площадях и рынках вслух гадали, кто заменит неудачливого пана Тадеуша, то в доме Леслава Клевецкого всё было тихо и благопристойно. Не врывались посреди ночи полуживые гонцы на загнанных лошадях, не подходили многочисленные отряды мечников и арбалетчиков, не уносились в неизвестную даль стаи почтовых соколов… Разве что ночью, да поодиночке…
Всё это не значило, что пан Клевецкий остался равнодушен к произошедшему. Просто лишних эмоций на окружающих не выплескивал. И не давал повода для досужих слухов.
В настоящий момент пан Леслав сидел в кресле, откинувшись на спинку, закинув ногу на ногу, и негромко напевая: «Несолидно помер, - говорили кореша, - подавился косточкой вишневой…»*.
- Вы считаете, Вишневецкие имеют к этому отношение? - Барбара Гаштольд приехала всего лишь полчаса назад. Не то, чтобы инкогнито, но и афишировать своё появление не стремилась. Потому никаких карет, гербов, флагов и прочих атрибутов сильных мира сего. Спокойно и неторопливо, без лишнего шума и суеты подъехали к воротам с десяток верховых, настучали по морде медному льву, бросили поводья свите и разошлись кто куда. А самый маленький в костюме для верховой езды проник в кабинет хозяина, даже не удосужившись отдохнуть с дороги. И оказался пани Барбарой, маркизой, герцогиней и радной паненкой, кою не далее, как вчера, видели в любимом хозяйкой Фейербахе, добраться откуда до поленской столицы за сутки можно разве что верхом на почтовом соколе. Но вот она, прогуливается по комнате, как у себя дома, и винцо из кубка потягивает. И выглядит куда свежее, чем ровесницы ее сына на выходе из кабинета цирюльника. - Или просто констатируете факты?
- Ни то, ни другое, - улыбнулся Леслав. – Просто песня нравится. Этот парень блестяще играет словами. А еще говорят, что черкасы – дикий народ! Что-то среди цивилизованных незаметно таких талантов. И к ситуации песенка подходит изумительно. Хотя бы вот эта фраза: «Девочки в знак памяти по нашему крулю на панель…», ой, простите! «… на балы не выйдут две недели»… Ближайший бал – по поводу коронации, как раз пара недель!
- Могли бы и не поправляться, - хмыкнула Анна Ольгельда. – Не вижу разницы!
- Ну это Вы напрасно, милейшая, - Клевецкий протянул руку в сторону окна, любуясь игрой света в напитке. – Общественное положение обслуживающего персонала несопоставимо… Да и те, что на панели, не столь затасканы…
- Пошляк Вы, Лешек! Причем, некуртуазный! – рассмеялась гостья. – Я ведь тоже бываю на балах!
- Да-да, конечно, - пан Клевецкий вернул бокал на стол. – И сколько балов с Вашим участием обошлось без трупов незадачливых ухажеров?
- Не надо о грустном, - посерьезнела герцогиня. – У нас же есть тема для разговора. Круль всея Полении помер!
- По Вашему мнению, это веселая тема? – приподнял бровь пан Леслав, вновь беря в руку бокал.
- Нейтральная, - улыбнулась Барбара. – Но может стать грустной. Вы уже прикидывали, кто сменит несчастного Тадеуша?
- Стоит ли обнародовать мои доморощенные умозаключения, если в вопросах аналитики Вам нет равных, моя несравненная пани!
- Уже «моя»? – деланно удивилась женщина. – Когда это я давала согласие?
- Ну уж и помечтать нельзя, - пробурчал Клевецкий.
- Что Вы, что вы, - замахала руками маркиза. – Мечтайте на здоровье! Мечтательные молодые мальчики – это так очаровательно! Но вернемся к делам короны. Оба кандидата мне не нравятся.
- А их всего два? – Леслав отхлебнул из бокала.
- Их как грязи, - отмахнулась Барбара. – Но всерьез стоит рассматривать двоих. Сапега и Вишневецкий. Остальные либо не успели купить достаточно друзей, либо обзавелись чрезмерно большим количеством врагов.
Клевецкий согласно кивнул.
- С крулем Борисом можно было бы смириться, несмотря на жадность, - продолжала пани. – Но мне не нравится активность Светочей. Похоже, Очистительный Поход намечается раньше, чем мы думали. А Сапега с его набожностью погонит нас на Сваргу по первому приказу Ордена. А Вишневецкого и гнать не надо, Михась начнет войну на следующий день после коронации. Удивляюсь, что до сих пор не начал. Истинный шляхтич!
- Не буду спорить, - кивнул головой Леслав. – Я пришел к тем же выводам. Но других вариантов не вижу. Костюшко сдох на редкость не вовремя.
____________________
* Здесь и далее отрывки из песни Тимура Шаова «Хоронила мафия». Иногда немного скорректированы.

[ВВГ]

Барбара остановилась у окна и провела пальцем по стеклу:
- У Вас хорошо убираются, пан. Ни пылинки! – она вздохнула и повернулась к мужчине. - Большинство сейма будут кричать не «за», а «против». В нынешней ситуации «против Бориса» означает «за Михася». И наоборот. А нам нужен третий претендент. Свой или хотя бы нейтральный. Чтобы перехватить протестные голоса. Добавим еще поддержку герба Габданк и скупим часть «болота»… Что с Вами, Леслав?
Клевецкий, забыв про бокал, смотрел на собеседницу круглыми от удивления глазами.
- Где Вы возьмете третью силу, маркиза?! – выдавил он, наконец. – Знатный род, богатое поместье, достаточно сильная собственная армия… Все кандидаты наперечет! И кто из них лучше Сапеги? Да никто! Может, Вы лично хотите примерить корону?
- Не скажу, что в восторге от этой идеи, - усмехнулась Барбара, - хотя возможно, пришлось бы и согласиться. Увы, женщина крулем стать не может ни при каких обстоятельствах. Я прикидывала вариант срочно обвенчаться с Вами. Круль Леслав Гаштольд-Клевецкий – это звучит гордо.
- Вы прикидывали что? – ошалело закрутил головой мужчина. – Барбара…
- Я не просто прикидывала, а была готова на брак, - с усмешкой повторила маркиза. – И даже не фиктивный. В конце концов, из всех ухажеров только Вы не вызываете во мне отвращения, - она бросила иронический взгляд на Клевецкого. – Леслав, возьмите себя в руки! С каких это пор Вас шокирует, что женщина готова лечь с Вами в постель? По Ракову ходят слухи, что этой участи не избежала ни одна знатная дама страны!
- Бессовестно врут, - мужчина подался вперед. – Вы сами – первое тому подтверждение. И не единственное.
- Надо же! А я то думала, что уникальна и неповторима, - развлекалась маркиза. – Увы, мой милый мальчик, пока Вам не удастся добавить меня в список Ваших побед. Родство с Лешко должно быть кровным, а не через брак. Мой сын мог бы претендовать на трон, но не муж!
- Ваш сын? – заинтересовался Клевецкий. – А это вариант…
- Увы, нет, - покачала головой герцогиня. – Рауль не имеет поместий в Полении. Подданства – тоже. Всё это обходится, но главная причина неустранима. Мой сын принес присягу Людовику и будет верен ему до последнего вдоха. Он не оценивает приказы, а выполняет. Выбор его крулем означает вассалитет. На это сейм не пойдет. Да и нам… Король Нордвента – игрушка в руках Ордена…
- Мда… - Леслав откинулся на спинку кресла. – То есть, претендента у нас нет.
- А вот тут мы Вас поправим, - женщина подошла к креслу и впервые за время разговора села. – Вы же так любите эту песню! Как там… - она лукаво улыбнулась и пропела, – «Начав с простого ягера, всего сумел достичь»… Ну же, пан! Кто из нас резидент Сварожской разведки?!
- Пан Качиньский??? – выдохнул Леслав.
- Нет! Резидент Вы! – расхохоталась Барбара. – А пан Качиньский – наш претендент! Достаточно богат, достаточно силен, его лояльность обеспечат супруга и, подозреваю, дочка. А насчет знатности – надо будет подумать. Лешко там ни одной частью тела не участвовал, но род достаточно древний. Кстати, весьма популярен среди молодших панов, а их в сейме немало.
- Обалдеть! – Клевецкий никак не мог переварить идею. – Ридку в королевы!
- О! – восхитилась гостья. – Я кажется знаю, кто поломал мою уникальность и неповторимость! Вам так и не удалось согреть постель пани Качиньской!
- Тогда она еще не была пани Качиньской, - отмахнулся Леслав, стараясь вернуть себе способность соображать. – Откуда у Хитрюги популярность, он же почти не вылазит из маетка!
Барбара приложилась к кубку.
- Во-первых, вылазит. И ведет себя при этом прямо-таки с детской непосредственностью. Никакой заносчивости, никакого шляхетского гонора. Молодшим панам крайне приятно, когда их держит за равных один из самых крупных владетелей. А во-вторых, про его выходки в свете ходит больше анекдотов, чем про десятника Ржевского. Неужели не слышали?
- Как же, как же… - язвительно ухмыльнулся Клевецкий. – «Решил однажды пан Качиньский деревеньку у соседей зажилить…»
- Если Вы успели заметить, - вернула улыбку фон Фейербах, - пан предстает там положительным героем. И ему неизменно сопутствует успех.
- Ваша работа, ясновельможна пани?
- Как Вы могли подумать! – почти неподдельно возмутилась Барбара. – Чтобы я занималась подобной ерундой?! Для этого есть специально обученные люди!
Клевецкий поставил бокал, из которого за всё время разговора отхлебнул от силы пару глотков. Собеседники словно поменялись местами. Теперь сидела женщина, а мужчина мерил кабинет шагами.
- Как Вы, милая Барбара, планируете обойти отсутствие среди предков Хитрюги Хюбнера некоего легендарного короля, я даже не спрашиваю. Но Вы уверены, что новый круль не захочет сыграть эту партию по-своему?
Маркиза расхохоталась. Весело и заразительно:
- Я уверена, что захочет! Более того, сыграет! Даже не пытаюсь представить, как, но это будет именно то, что нам надо!

[ВинипегНави]

Но если в городских особняках наиболее родовитых панов, бурную деятельность даже не пытались скрыть, а на площадях и рынках вслух гадали, кто заменит неудачливого пана Тадеуша, то в доме Леслава Клевецкого всё было тихо и благопристойно.

В настоящий момент пан Леслав сидел в кресле, откинувшись на спинку, закинув ногу на ногу, и негромко напевая: «Несолидно помер, - говорили кореша, - подавился косточкой вишневой…»*.

Неуместное оформление цитаты - запятые долой. Слова автора отсутствуют - прямое воспроизведение. Правила прямой речи здесь не работают.

Не то, чтобы инкогнито, но и афишировать своё появление не стремилась.

Либо запятая, либо "но и". Что пустить под нож - решать автору. Я бы тупо удалил лишнюю запятую - с "но и" звучит лучше.

И оказался пани Барбарой, маркизой, герцогиней и радной паненкой, кою не далее, как вчера, видели в любимом хозяйкой Фейербахе, добраться откуда до поленской столицы за сутки можно разве что верхом на почтовом соколе.

"Кою все в это время видели". "Видеть не далее и только" могут лишь близорукие очкарики, вроде меня.

Но вот она, прогуливается по комнате, как у себя дома, и винцо из кубка потягивает.

Либо тире, либо отдельное предложение. Не читается запятая между потенциальными подлежащим и сказуемым, составляющими грамматическую основу. Да ещё в такой близости!

- Что Вы, что вы, - замахала руками маркиза.

Разница в обращении может оскорбить, но здесь не вижу смысла играть в заглавные и маленькие. Читается не отмахивание, а сначала обращение, затем обобщение.
-----

- Мда… - Леслав откинулся на спинку кресла. – То есть, претендента у нас нет.

Союз. Просто напомнил. Писал, отторжения не вызывает, но вводным ещё не признали - видите ли, "кровного родства от короля Лешко" для признания не хватает ("то есть" - сам по себе грамматическая основа - подлежащее и сказуемое в наличии).

[ВВГ]

Неуместное оформление цитаты - запятые долой. Слова автора отсутствуют - прямое воспроизведение. Правила прямой речи здесь не работают.

Почему? В цитате-то слова автора [цитаты] присутствуют! Я привожу цитату дословно, точнее, дозначно!