Волчье отродье

[ВВГ]

Глава 21
Если бы птица, пролетавшая в эту ночь над лугами, раскинувшимися от высоких стен Ракова до окраин деревни Воля далеко на северо-западе, смогла охватить взглядом подобные пространства, величественная картина предстала бы перед глазами летучего создания. Усеянные кострами луга от горизонта до горизонта словно отражали в себе звездное небо, складываясь в причудливые созвездия. Падающими звездами проносились во всевозможных направлениях яркие точки факелов, временами сливаясь в огненные реки совместных шествий и вновь распадаясь на отдельные искры. Увы, степной орел ночью спит, а филина мать-природа не наделила способностью подниматься достаточно высоко. Да и не дано пернатым разума, позволяющего оценить открывающееся великолепие. А человек пока не изобрел ни самолет, ни дирижабль. Даже до воздушного шара еще никто не додумался. Но от этого зрелище не становится менее масштабным или красивым. Завораживающим.
Шляхетство готовится избирать нового предводителя. Круля Великой Полении!
***
- Бросьте, друже, - лениво цедит слова между глотками из украшенной серебром баклаги седоусый пан, устроившийся на брошенном на землю седле. – Ну какой из Качиньского круль! Года три назад его и не знал никто! Вынырнул, пару деревенек прикупил, и в крули! А дулю в одно место не хочет?
Собравшиеся у костра одобрительно шумят.
- Так и я могу в крули податься, - продолжает седоусый. – Я тоже от бастардов чьих-то род держу. Да и не в крови дело…
- И чем же тебе пан Мариуш не люб? – спрашивает широкоплечий парень в голубой куртке.
- Молод шибко, - презрительно бросает седоусый. – Какая за ним сила?
- Габданк, Топор, Береза, Крок, Мирон… - перечисляет широкоплечий.
- Крок, Мирон… - передразнивает седоусый. – Голытьба безштаная! Габданк, пока там баба верховодит, тоже в расчет не идет... Топор – да, Топор – это серьезно…
- Эй, Карол, - задорно доносится из темноты. – А ты это пани Барбаре в глаза повторишь?
- Я что, на идиота похож? – тем же тоном продолжает пан Карол. – Лучше уж с Качиньским в круг выйти. Быстрее и безболезненнее. Ладно, убедили, Габданк считаем…
- А Габданк плюс Топор – побольше будет, чем Лис или Корибут, - подначивает всё тот же голос. – Даже чем Лис вместе с Корибутом.
- Багира, ты, что ли? – вопрошает седоусый. – Чего по кустам жмешься, давай к огню. Бачу, глянулся тебе молодой Качиньский.
- А ты всё ворчишь, старый пень, - у костра возникает моложавый шляхтич с кошачьей грацией и добрым, улыбчивым лицом матерого хищника. – Всё народ с панталыку сбиваешь. Никак за Хапугу* свою волю скажешь?
- Изыди, Нечистый, - Карол шутливо окидывает себя и собеседника святым знаком. – Он же за медный грош удавится! Мишка Корибут куда лучше, хотя тоже та еще гнида!
- Ну и на хрена он нужен? Качиньский - не гнида!
- То да, - кивает седоусый. – Прохиндей, конечно, но честный. Почти. Главное, в плевки с ним не играть! Но молод шибко… Ему бы подрасти маленько, ума набраться…
***
Чистый сильный голос взлетает в небо:
«На Великой Грязи, там, где Черный Ерик,
Выгнали кроаты сорок тысяч лошадей.
И покрылся ерик, и покрылся берег
Сотнями порубаных, пострелянных людей».
Певец машет рукой, и с десяток глоток дружно подхватывает:
«Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить!
С нашим воеводой не приходится тужить!».
***
- Говорят, у Качиньского сердюки, как банду кроатскую выловят, трупы вдоль дорог расставляют! Не вешают, а ставят. И кольями подпирают!
- Брехня! Они лесных на кол сажают! Чтобы другим неповадно было!
***
- Нечисто тут дело, панове, ох нечисто! Пан Тадеуш чем подавился? Косточкой! А какой? Вишневой?! То-то и оно! А теперь Вишневецкий в крули рвется! Подозрительно!
- Ну что ты гонишь, что гонишь? Какой с Михася убийца? Только и умеет, что языком трепать! Помело поганое! Не, панове, вы как хотите, а по мне такой круль хуже паршивой собаки!
***
- Я и сам вначале не поверил! А глянул в стороны: гроб с покойничком летает над погостом. А вдоль дороги мертвые с косами стоят! И тишина!..*
***
- Наш пан тебе, значит, не боец? – щурится рыжий ягер.
- Не боец! – согласно кивает огромный шляхтич. – Ну что он против меня, например, может, а?
- Против Збышека никто ничего не может, - гогочут приятели. – На одну жменю положит, другой прихлопнет!
- Эх, - рыжий с размаху бросает шапку оземь. – Дайте место для драки, панове. Прошу пане Збигнев, прошу!
Смеющиеся паны, похлопывая смельчака по плечам, образуют круг, зажигают факелы. Рыжий высок и крепок, но рядом с противником кажется подростком. Кто-то подает сигнал, и кулаки шляхтича рассекают воздух. Рыжий приседает, пропуская удары над головой, и резко выпрямляется, одновременно выбрасывая вперед левую руку. Гигант с шумом рушится на землю.
- Жить будет, - успокаивает Рыжий друзей побитого.
- Это ж и твой пан так дерется? – недоверчиво спрашивает кто-то.
- Ты что! – смеется Рыжий. – Куда мне на пана, мне и дочки его за глаза хватит. Минуты не простою!
- Супротив девки? – удивляются слушатели.
- А что девка? – пожимает плечами Рыжий. – Ее тут кроаты похитить пытались. Шесть десятков послали! Неужто не слышали?
- Нет, - шумят у костра. – И что?
- Не поверите, - скорчил скорбную мину рассказчик. – Они все умерли!
- Кто? – выдыхают слушатели.
- Кроаты!
- Но как?!
- По-разному, - Рыжий вздыхает, словно сочувствуя покойным. – Кто от ножа…
Его прерывает хрип очнувшегося пана Збигнева. Гигант, кряхтя, садится, обводит собравшихся мутными глазами, фокусирует взгляд на Рыжем, и окрестности оглашаются звериным ревом:
- Пана Мариуша в крули! Згода!!!
***
- Слышь, панове, а пана Новака кроаты стрелами насмерть побили!
- Какие кроаты?! Огниськовыки Войцеха сожгли! Вместе с пивоварней!
- Брехня! Стоит пивоварня-то. А вот пана и нет!
- Говорю ж, огниськовыки его сожгли!
***
- Слыхали, панове, дочка пана Качиньского с сотней кроатов схлестнулась. Ни один не ушел!
***
- Ну какой из Борьки круль, а? Он же, как вина нажрется, себя не помнит! В прошлом году на сейме гопак дикопольский плясал.
- А перед тем с моста в Гнилой Ручей свалился! Дело говоришь, Янек, не треба нам такого круля!
***
В голосе солиста проскальзывает хрипотца:
«Славный шляхтич пан Сапега был одет в одни портки,
А кольчугу в пьяной драке разорвали на куски,
Взял он кружку с крепкой брагой и, качаясь, говорит:
Выпьем, друже, три по двести, будет враг разбит».
Зато хор по-прежнему слажен:
«Эх, слева наша рать, и справа наша рать,
Хорошо с перепоя мечом помахать!»
***
- А вдоль дороги…
***
- Ты это брось! Мишка твой – фуфлыжник голимый! А Борька – подстилка вентская! Мариуш? Хрен его знает! Но дочка у него - кремень! С одним ножом на полутысячу кроатов вышла! И всех порезала! Кто брешет? Я?! Да у кого хошь спроси, все это знают! О чем я? Ах, да! У такой девки и отец должон быть соответствующий! Качиньскому згода!
***
- А вот еще! Приходит как-то пан Качиньский к пану Новаку…
***
- Вот так, - пан Карел рустно трясет пустой баклагой. – А ты говоришь, крули…
- К словам можно добавить две телеги вина, только что подогнанные Мариушем, - вкрадчиво произносит пан Багира. - Анжуйское позапрошлогоднего урожая. Сбор с южных склонов горы Котильяк!
Темнота звенит разноголосьем:
- Что за беда, пусть пан Мариуш будет крулем!
- Всё равно его венты убьют!
- Или он умрет от сварожских мечей!
- Где вино-то, Багира, - седоусый вешает баклагу на пояс.
- Там, - мурлычет улыбчивый, указывая направление, - на излучине…
***
- А вдоль дороги мертвые с косами стоят! И тишина…
- Брехня!..
***
Нестройный хор выводит:
«Эх, слева нас рать, и справа нас рать,
Хорошо с перепоя мечом помахать!»
***
Гудит голосами летняя ночь, сверкает огненными узорами. Шляхта готовится к выборам нового круля.
_______________________
* По одной из версий фамилия Сапега произошла от глагола «сапать» (хватать, хапать).
* Совпадение в этой главе отдельных эпизодов со сценами из различных шедевров советского кинематографа совершенно случайно. А кто эти фильмы не смотрел – сам виноват.

[ВинипегНави]

... Шляхтичи наши, (рек.)хоть и безбашенные, но не до такой же степени. Да и в остальном… очень привлекательно смотрится, - по(а)ни вздохнула, словно сбрасывая с плеч тяжелый груз. – Згода пану Качиньскому.

1. Из-за прямой речи - (рек.). А так стандартно - "...хоть...,но...". Проверка: "Хоть шляхтичи наши и безбашенные, но не так сильно".
2. Просто опечатка.
-----

Гулко бухали подкованные сапоги солдат Господа, пробегающими в разных направлениях.

Если относится к "солдатам", то "пробегающих". Если Вили видел только солдатские сапоги, то "пробегающие".
Просто у "пробегающими" нет определяемого слова.

Проснулся от наступившей тишины. А может, тишина наступила сама по себе, а Вилли проснулся отдельно. Так или иначе, вокруг никого не было, и свет через окна совсем не проникал, ночь уже наступила.

Повтор, причем близость "наступившей тишины" и "тишина наступила" повтором не прочиталось. Наверное, повтор образа к "ночи" сыграл свою роль.

Здесь двери вообще не было, только холще(о)вая занавеска.

Не уверен в опечатке, но через ударное "о" более привычно.

[ВинипегНави]

- Крок, Мирон… - передразнивает седоусый. – Голытьба без(с)штан(н)ая!

- Наш пан тебе, значит, не боец? – щурится рыжий ягер.
- Эх, - р(Р)ыжий с размаху бросает шапку оземь.
- Жить будет, - успокаивает Рыжий друзей побитого.
- Ты что! – смеется Рыжий.
- А что девка? – пожимает плечами Рыжий.
- По-разному, - Рыжий вздыхает, словно сочувствуя покойным.

Решил, что в одном месте проще букву увеличить.

- Вот так, - пан Карел (г)рустно трясет пустой баклагой.

[ВВГ]

Глава 22
К Кохфельде вышли к темноте. В село не сунулись, ограничившись осмотром с верхушки высоченной сосны. Большое село. На город не тянет, конечно, ни размером, ни статусом. И стен нет. Но большое. Даже что-то типа рыночной площади присутствует. И замок баронский чуть на отшибе. Вполне себе ничего замок: стены в неплохом состоянии, ров явно не пустой, хотя что там плавает, непонятно. Может водичка с неприятными рыбками, а может - нечистоты вперемешку с полусгнившими трупами. При штурме еще неизвестно, что хуже. Деревня братьев не интересовала, чай не на рынок за пряниками собирались. Замок - уже лучше, где один владетель обретается, может и другой случаем оказаться. Как туда попасть - вопрос сложный, но решаемый. Сначала неплохо бы выяснить, кто, где и когда.
А как? В Нейдорф заходить не стали. Слишком много знакомых, кто-нибудь да попадется, и пойдет гулять слушок, что сгинувший три года назад бабочник нарисовался. А что знают трое - знает и свинья, недаром в Хортице феню учат столь же прилежно, как поленский или черсидский. Двое знающих - Медвежонок и Коготь - есть, больше не требуется. И так в Полении засветились по полной. Можно было, конечно, дачку Занозе не передавать, а толку? Ядвига - не дура, мигом поймет, кто бандитский лагерь зачистил. Медвежонок хоть когти и не применял, но отработал в лучших традициях старшего брата. Так что хрен бы «невеста» обманулась. Зато обиделась бы. Так тоже надуется, но не столь сильно.
На рынке Допхельма покрутились, успешно избежав общения и с блатными, и с легавыми. Прошлись по рядам, присмотрелись, подкупили немного жратвы подешевле. Главное - уши погрели. Там и разжились слухом, что армия функов возле Кохфельде скапливается. Долго не задерживались, чтобы к вечеру уже покинуть земли Фейербахов. Другой владетель, другие люди...
Слухи подтвердились, функами село просто кишело. В саму деревню армия не вошла, стала лагерем в стороне, начисто вытоптав луга. Сенокос сервам предстоял напряженный. Хоть поля практически не тронули, похоже, местный владетель голову иногда и по назначению использовал, сумел оградить своё живое имущество от голода. Где армия, там и начальники, только беда в том, что войска всё подходили и подходили. А в такие моменты нужный человек где угодно оказаться может.
- На рынок пойдем? - спросил Медвежонок
Коготь грустно вздохнул. Идти не хотелось. Село-то большое, а всё одно не город, все друг друга знают. Нарваться, что раз плюнуть. Хоть с пацанвой схлестнуться, хоть стражникам баронским на глаза попасться, всё плохо. Но и не ходить не выйдет. В лес никто нужных сведений не принесет.
- Заночуем, - принял решение старший. - А там видно будет. Утро вечера мудренее.
Костер зажигать не стали, не для того забивались в чащу, чтобы огнем на всю округу светить. Как не скрывай, а острый глаз что-нибудь да увидит, а чуткий нос еще и учует. Может, и нет у функов велетов, а береженого и Перун бережет. Вполне можно ночку пережить на хлебе и воде, особенно, если к хлебушку сыр прилагается. И всё равно спать решили по очереди.
Коготь свою половину ночи просидел впустую: не вываливались на крохотную полянку оборванцы с вилами и рогатинами, не налетали с диким посвистом кроатские находники, не ломились через лес пьяные вусмерть вентские ополченцы... В общем, никто не хотел проверять на собственном брюхе остроту Когтева ножа. Жаль, конечно, но может, и к лучшему.
Медвежонок и вовсе уселся в Облике. Поймал пару мелких зверьков, употребил их по назначению и устроился переваривать. А заодно смотреть, нюхать и слушать. То есть, исследовать окрестности всеми доступными способами. Результата, естественно, не ждал: какого идиота понесет в чащу на ночь глядя?
Нашелся идиот! Сначала уши велета уловили еле слышный звук. Кто другой решил бы, что ветка под ветром скрипнула. Три года назад Медвежонок и сам бы так подумал, но то когда было! А сейчас он старательно принюхался, недовольно покрутил головой и прикоснулся к плечу брата, будя и показывая жест «тишина». Коготь сел с ножами в руках и вопросительно взглянул на велета. Медвежонок показал «неопасный»-«внимание»-«смотреть» и растворился в лесу. Старший нырнул под дерево, приняв дежурство. Спящий не должен оставаться один, а младший ушел на разведку...
Велет вернулся только после рассвета.
- Здесь потайной ход из замка выводит, - произнес он, сбрасывая Облик. - Давай чего-нибудь сожрем, а то я не охотился, чтобы перекидываться можно было.
- Да тут этих ходов, небось, по три штуки на квадратный аршин, - усмехнулся Коготь, но продукты достал.
- Да... - протянул Медвежонок, засовывая в рот здоровенный кусок сыра. - У того хлопчика еда поизысканней.
- Которого хлопчика?
- Из хода вылез, - пояснил младший. - По одежке если - слуга. Вылез и понесся, как будто пятки салом смазаны. Хотя к лесу совсем непривычный. Такие петли закладывал, я бы и ползком его не потерял. До самого рассвета бежал, а сдвинулся версты на две. Утром залез в стог и задрых. Так сопит, что завидки берут. И узелок у него при себе с едой. За-апа-ах! - Медвежонок причмокнул. - Думал, не взять ли мелкого, но побоялся, что с перепугу копыта отбросит. Часов несколько проспит, а на выходе и встретим. Если нужен.
- Не знаю, - задумчиво протянул Коготь. - Говоришь, как слуга одет?
- Угу!
- Слуга мог быть послан к кому-то, но вряд ли ему поручили пойти поспать в стогу. И бежал бестолково. То есть, куда глаза глядят.
- Точно!
- А жратва с собой господская... - Коготь приложился к фляге. - Сбежал из замка? Украл объедки на кухне и сделал ноги, пока не поймали! Как вариант?
- Бред, - прокомментировал Медвежонок.
- А вот и не бред! Если причина для побега была, то украсть объедки с кухни вполне логично. Даже умно. Главный вопрос, какова причина. А ее мы не узнаем, пока не поговорим с клопом, - Коготь встал, почесал в затылке и сел. - Есть и другая версия.
- Какая? - Медвежонок давно перестал есть и с интересом следил за размышлениями брата.
- Парня нам подсовывают специально. Сели на хвост, пропасли до места, теперь кукушку подбрасывают...
- Кто?
- А я откуда знаю? Либо враги, либо друзья. Кто знает цель нашего путешествия!
- Коготь, у тебя паранойя!
- Конечно! - кивнул старший и назидательно поднял палец. - Но это не значит, что за нами не следят! Пойдем, пожалуй, поговорим с кандидатом в Кукушонки... Сколько ему лет?
Коготь встал.
- Семь.
- Сколько?
- Или восемь. Не больше.
Старший опустился обратно на землю:
- Кукушат такого роста колоть запросто непросто. У меня рука не поднимется. И грабить детей нехорошо. А сообщить что-нибудь полезное он не может по определению.
- Еще как может! - не согласился Медвежонок. - Когда мы встретились, мне тоже было семь!
- Ты велет! Это раз! - начал загибать пальцы Коготь. - Уже оборачивался! Это два! Тебя обучал дед! Это три! И вообще, ты немножко гений!
- Сам ты это слово!
- Нет, я не немножко! Я совсем гений. А ты немножко, потому что мой брат! Братья гениев не могут быть обычными. Так что пусть мальчик спит спокойно. Сходим в село, уши погреем, с фраерами за жизнь перетрем... А уже по вечерней прохладце навестим Кукушонка. Как тебе планида?
- Нормалек, в натуре, - натужным басом выдавил Медвежонок, и оба прыснули.
Однако далеко идти не пришлось. Уже на подходе к краю леса насторожился Медвежонок, а минуту спустя и Коготь замер, предупредительно поднял руку и приложил ухо к земле.
- Конные! - шепнул младший.
- Слышу, - едва шевельнул губами Коготь. - Колонной идут. Идем и смотрим.
Братья осторожно двинулись вперед, прячась в тени деревьев и зарослях кустарника. Немного не доходя до дороги залегли, вглядываясь в представшее зрелище.
К селу шли войска. И не простые ополченцы, не кнехты владетелей и даже не битые жизнью ягеры. Отборные части Ордена Очистительного Пламени. Светочи Веры. Рослые кони, подобранные в масть по подразделениям, блестящие латы под белыми плащами с красными языками огня на спинах, длинные мечи, арбалеты в чехлах на луках седел, притороченные рогатины... Суровые лица под открытыми забралами шлемов Построение ближе к парадному, чем к походному: по своей территории идут. Десяток за десятком, полусотня за полусотней, ровными, словно выверенными по линеечке, рядами. Над каждой сотней развивается флаг Ордена и маленький штандарт подразделения.
Коготь аж скривился. Показушники! И на кого пытаются впечатление произвести? На сервов кохфельдских? Так в лесу и они не водятся. Хрен с вами, нравится железо на себе таскать - вперед и с песнями! Или весь выпендреж ради собственного начальства? Вон оно, похоже, следом за второй сотней, под флагом восточной резиденции! Ух ты, жеребцы-то кроатские! Понятное дело, ни на чем хуже Светочам ездить невместно! А у руководства даже красные! Вот только у куниц такой под любой новобранкой ходит! А в Сварге кордновские в строю, уж не хуже будут, хотя по экстерьеру до кроатцев не дотягивают немного.
А начальство, пожалуй, здесь серьезное. Очень может быть, и братов кровник присутствует. Он как раз в восточной командором. Кто может быть? Скорее всего, вон тот, по центру. Весьма средненький экземпляр, не впечатляет. Но одет богаче других, латы вычурные, камушки на рукояти меча. По правую руку знаменосец. И заносчивость так и прет, даже отсюда видно. Эх, был бы арбалет или лук... А нож не докинуть. Даже не долетит, не то чтобы ударную силу сохранить. По левую руку тоже примечательный тип. Чуть повыше ростом, но худой, как оглобля. С глазами мокрушника. Надо и его запомнить, пригодится.
Бросил взгляд на брата. «Враг»-«знамя»-«лево»-«петух». Ну, точно, тот, расфуфыренный! Эх, как арбалета не хватает... Впрочем, может и к лучшему, функов не меньше тысячи, попасть бы не помешали, а вот уйти будет тяжко. Ну чего нет, того нет! Еще взгляд на брата. Медвежонок подобрался, проводит большим пальцем по горлу.
Коготь покачал головой. «Не время»-«смотреть». Только смотреть, пока больше ничего. Штымп срисован и поставлен на буркала*. Никуда не денется. А убирать надо на линии, чтобы ни одно мурло не срисовало. Здесь и сейчас многовато франтов. Да еще поголовно функи шестилапые*.
Колонна вылезла из леса и в обход села двинулась к замку. Медвежонок подполз к брату:
- Мистфинк!
- Понял, - отозвался Коготь. - Срисовал я его. Не врали слухи, здесь остановятся.
- Вот и встретились, - злорадно прошипел Медвежонок. - Ночью перелезу через стену...
- Зачем? - удивился Коготь. - Подземный ход есть! Пошли, с Кукушонком твоим потолкуем.
_____________________
* Жертва установлена и взята под наблюдение.
* На линии - без свидетелей. Франт - свидетель. Шестилапые - конные стражники или солдаты.

[ВВГ]

Глава 23
Трубы взревели неожиданно. То есть, звука этого, знаменовавшего начало вольной элекции, как раз ждали. С самого рассвета так и не ложившиеся спать шляхтичи от крупных магнатов до околичной голытьбы и вовсе безземельных панов, крутились на сеймовом поле, чая не пропустить главного сигнала.
И всё равно трубы взревели неожиданно, заставив вздрогнуть всех присутствующих. Да уж, не заметить сей призыв невозможно. Даже если и прикорнул какой пан возле копыт верного коня, смежив глаза в предрассветной дреме, усугубленной количеством выпитого, всё одно по сигналу вскочил, словно перетянутый плетью поперек спины, ибо сеймовые трубы не то что глухого, мертвого разбудят. Куда там легендарным ерихонским.
Впрочем, среди панов ходило поверье, что те самые трубы, упоминаемые в Святом Писании, и есть поленские сеймовые. Просто в незапамятные времена столица Великой Полении находилась в жарком городе Ерихоне, чьи стены однажды не выдержали призыва к вольной элекции и рухнули, опозорив своих строителей, после чего столицу перенесли в Раков. Легенда эта тем более нравилась панам, что позволяла считать исконно поленскими и временно оккупированными (это салевское словечко паны предпочитали родному «завоеванными», хотя половина из них смысл термина улавливала очень приблизительно) земли вокруг Ерихона, а заодно, и между Ерихоном и собственно Поленией. И считать Кроатию, Дикополье, Угрию, Визант, Черсию и еще с десяток стран помельче наглыми и бессовестными агрессорами (и здесь предпочтение отдавалось слову непонятному, но красивому). Для обоснования претензий на земли, временно оккупированные Нордвентом, Сваргой и прочими государствами, расположенными в стороне от дороги на Ерихон, существовали другие легенды, не менее красивые и правдивые.
Стены Ракова, в отличие от укреплений древней столицы, чести своей не уронили. Даже заметного дрожания никто не углядел. То и понятно, который сейм уже в столице проходит! Тут не то что стены, самый последний хлоп привыкнет и натренируются. Впрочем, хлопы в Воле и других близких деревнях поголовно глухие.
Не успело эхо призыва затеряться в густых раковских лесах, а сеймовое поле уже бурлило людским водоворотом. Паны стремились к северо-западной стороне коло, где на врытых в землю столбах возвышались гербы кандидатов на трон: Лис, Корибут и Береза. Позади гербов на возвышении стояли претенденты на трон и маршалек, пан Кондрат Черторыйский, коему предназначалась особая роль на начинающемся мероприятии.
- Панове, - взвыл маршалек, и голос старого пана донесся до самых дальних уголков сеймового поля. – Мы собрались, чтобы выразить волю шляхетскую и избрать нового круля из рядов наших, дабы благоденствовала Поления…
Речь маршалка текла неторопливой, но своевольной рекой, закручивая водовороты выспренних эпитетов, обтекая камни салевских словечек, спрыгивая с водопадов славословий… Пан Кондрат любил и умел говорить, причем говорить красиво и громко. Это была одна из причин, по которой другого маршалка на сеймах не выбирали уже нечистую тучу лет. Кто же еще согласится столько времени глотку драть, да еще чтобы ни одного слова по делу! И чтобы слушатели не уснули под торжественные «песнопения». Или хотя бы не храпели вслух!
Пару часов паны уважительно слушали Чарторыйского, привычно позевывая в кулаки и подумывая, не пора ли старого болтуна… того, к ногтю, то есть. Однако за пару минут до момента закипания наиболее нетерпеливых, пан Кондрат закруглил вступление и перешел к самому действу, именуемому в древней Салеве свободным волеизъявлением, а в нынешней Полении вольной элекцией.
Законом порядок процедуры никак не оговаривался, но пан маршалек давно нашел удобную форму. Он по очереди выкрикивал гербы шляхетских родов, стараясь сначала называть наименее сильные. Определить порядок вызова и при этом никого не обидеть, являлось большим искусством, доступным далеко не каждому, но пан Чарторыйский делал это виртуозно. А идея начинать со слабых и вовсе упростила ему задачу. Паны, чей герб выкрикивался, перемещались к столбу кандидата, которого считали более достойным. Впрочем, каждый из них мог в любой момент изменить своё мнение, переместившись в другой лагерь, независимо от мнения сотоварищей по гербу.
- Герб Крок!
С десяток шляхтичей потянулся к столбу с изображением белого дерева.
- С почином, пан Мариуш, - криво усмехнулся Михась Вишневецкий. – Вчистую Вы уже не проиграли.
- Герб Вчеле!
Крест с тремя перекрещенными концами* получил первых приверженцев.
- Герб Корсак!
- Вот и сравнялись, - улыбнулся Качиньский. – А сколько всего впереди…
- Кстати, пан Мариуш, - Сапега старательно показывал, что вынужден снисходить до конкурента. – Правда, что Вы присоединяете к своему маетку Кроатию?
- Что Вы, пан Борис, - улыбнулся Качиньский. – Слухи о подвигах моей дочки сильно преувеличены. Впрочем, когда я стану крулем, над Вашей идеей можно подумать.
- А Вы так уверены, что станете им? – усмехнулся Вишневецкий.
- Если Вы или пан Борис не наложит вето… Кстати, ясновельможные паны, я предлагаю нам всем троим отказаться от использования этого права. Кого поддержит шляхта, тому отдадим свои голоса и мы.
- Это что, я должен буду голосовать за тебя? – возмутился Сапега.
- Или я за тебя, - Качиньский тоже перешел на «ты». – Это же лучше рокоша и последующей смуты! – Мариуш чуть выдвинул меч из ножен и задвинул его обратно.
- Согласен, - кивнул Вишневецкий. - Не воевать же нам между собой!
- Ладно, договорились, - пробурчал пан Борис.
Тем временем толпы у столбов росли. Герб Береза имел явное преимущество.
- На Касках!
Очередной поток в пользу Качиньского.
- Вы пользуетесь популярностью у голытьбы, пан Мариуш, - лицо Вишневецкого выразило досаду.
- Брось, Михась, - скривился Сапега. - Начнут голосовать серьезные люди, и эти шакалы по десять раз поменяют хозяина!
- Донб!
Выкрикнутые отправились к Корибуту, но на полдороге столкнулись с изменившими свой выбор Вчеле и вместе с ними перебазировались к Березе.
- Погоня!
- Начинается самое интересное, - буркнул пан Борис. - Первый сильный герб. Это твои, Михась! Вполне предсказуемо. И беготня началась. На Касках уже помчались!
- Топор!
- Чем Вы купили пана Клевецкого, Мариуш? - поинтересовался Вишневецкий. - раньше он индифферентно относился к политике!
- Поверьте, он и сейчас относится к ней не лучше. Но очень любит мою жену, - Мариуш суровым взглядом стер ухмылку с лица Сапеги. - Не в том смысле, Борис, не надо судить о всех женщинах по своей супруге. Леслав и Ридица дружат с детства! И вместе воевали с уграми. А вы, ясновельможные, потеряли по четыре герба. Не считая вернувшегося На Касках.
- Венява!
На крулевом месте установилась тишина. Мариуш с интересом изучил напряженные лица соперников:
- Пан Лещинский так важен?
- Очень! - выдохнул Вишневецкий. - Борис, прими мои поздравления.
- Вот так-то! - злорадно усмехнулся Сапега.
- От меня ушли всего две группы, - приподнял бровь пан Качиньский.
- Это уже вопрос времени, - пан Борис торжествовал. - Я уже почти круль!
- Габданк!
Пани Барбара, окруженная толпой шляхтичей, с милой улыбкой двинулась в сторону столбов. В наступившей тишине было слышно, как шуршат многочисленные юбки. Немного не доходя до столбов остановилась, приветливо помахала кому-то из кандидатов и повернула к Березе.
- Какой урод дал бабе право элекции?! - вознел руки к небу пан Сапега.
- Насколько я помню, пани Барбара готова отдать свои права тому, кто сможет их отобрать с мечом в руках, - улыбнулся пан Мариуш. - И уже было четыре попытки. Не желаете быть пятым, пан Борис?
- Не хочу! Эта сука не признает поединков до первой крови, - вызверился Сапега. - Не могу же я убить женщину!
- Конечно, не можете, - расхохотался Качиньский. - Вот она Вас может. В любую секунду.
- Но Вы, пан Мариуш, вполне могли бы уничтожить этот неудачный прецедент, - разлился елеем Вишневецкий. - С Вашим владением оружием...
- Я тоже не считаю приемлимым убивать женщин! Тем более, симпатичных и не сделавших мне ничего дурного, - отрезал Мариуш. - К тому же меня вполне устраивают решения, принимаемые пани Барбарой! Вы не знаете, ясновельможные, о чем она разговаривает с Лещинским и Сагнушко? А, уже и сам увидел! Боюсь, панове, вы теряете крупные козыри. Венява и Погоня перебираются ко мне. Как люди, безусловно, более опытные, не просветите, что это означает?
- Это значит, что Вас пора поздравлять, Ваше Величество, - поклонился Вишневецкий. - Не пройдет и получаса, как вся камарилья соберется под Березой. Нам с Борисом остается только выполнить своё обещание. Или начать рокош. Что будем делать?
Сапега громко выругался.
__________________
Символ Корибутов. О символах Березы и Лиса можно не говорить.

[ВВГ]

Глава 24
Бледный как мраморная статуя отец Алоиз в ужасе вперил взгляд в командора восточной резиденции Ордена и только открывал и закрывал рот, боясь отвести глаза, не говоря уже о том, чтобы вставить хоть слово в свою защиту. Нет, совсем не такой реакции на свой доклад он ожидал! Ведь он, скромный пастырь Господа, совершил настоящий подвиг: поймал Зверей! Самых настоящих! Тело конюха так и осталось в зверином обличье, а выросший у младенца клык может пощупать любой желающий. Отец Алоиз надеялся на повышение, не говоря уж о вспомоществовании. А уж на благодарность, так просто рассчитывал. Но только не на то, что произошло на самом деле.
Фридрих фон Каубах был в бешенстве. Просто рвал и метал.
- Ты мудак, Алоиз! - орал командор. - Ты просто законченный мудак! Тебе голова зачем дана?! Чтобы приношения селянские жрать?! Ах, ты еще ей проповеди читаешь, слушая которые мухи на лету дохнут от скуки! Ты поймал Зверей?! Кто так ловит?! Ты убил одного несчастного конюха, перекинувшегося первый раз в жизни, положив восемь бойцов!
- Шесть, святой отец, - попытался вставить пастырь.
- Пока шесть! - еще громче взревел Фридрих. - Еще двое скончаются не позднее завтрашнего дня. А девятерых придется отправить по домам долечиваться! И это на пороге Очистительного Похода! А если бы не капрал Пфайфер, ты бы еще десяток угробил! А Звери бы ушли! За каким хреном ты вообще поднял шум?!
- Но у девочки зубы... - пролепетал отец Алоиз.
- А когтей у нее нет? - не успокаивался Фридрих. - Она обернулась и бросилась отгрызать тебе пальцы?! Ты наши циркуляры хоть иногда читаешь, пастор?! Ты должен был спокойно причастить ребенка. И доложить любому нашему брату! Любому! Под стенами половина Ордена стоит! Они бы спокойно выяснили состав семейства и взяли бы всех без шума и пыли. Твой конюх не то что обернуться, чирикнуть бы не успел! И никаких потерь! И мальчишка попал бы в наши руки! Ты хоть понимаешь, что его побег позорит Пречистую Церковь! Почему его еще не взяли?!
- Но святой отец, - заблеял пастор, - я посчитал нужным сначала доложить Вам...
- Нет! Ты не просто мудак! Ты вредитель! Прихлебатель Нечистого! Сутки потеряны! Сутки!!! Пфайфер!!! Иди сюда, Курт! Засунь этот мешок с дерьмом куда-нибудь поближе к прачке! Жаль, конюх сдох, стоило посадить их в одну камеру и посмотреть, помешают Зверю волчьи кандалы свернуть уроду шею или нет!
Двое солдат вытащили из комната отца Алоиза.
- Кто твой сержант?
- Герман Дорнер, святой отец! - вытянулся капрал, накануне командовавший арбалетчиками. - Погиб вчера...
- Принимай командование, сержант! Поступаешь в распоряжение брата Иоганна! - командор махнул рукой в сторону бейлифа и дальше обращался уже к обоим. - Мальчишку найти любой ценой! Выяснить, кто помог ему бежать! И каким образом проворонили целое семейство Зверей, живущих в баронском замке! Проверьте у всех детей зубы! Впрочем, кого я учу! Совсем охренел с этим идиотом! Ты же начинал еще в Лукау, Курт!
- Так точно! - вытянулся новоиспеченый сержант. - В отряде графа фон Маккерна!
- А ты, бейлиф, и вовсе опытнее меня... - Фридрих говорил почти спокойно.
- Вы мне льстите, святой отец! - склонился брат Иоганн.
- Ладно, не прибедняйся! - махнул рукой фон Каубах. - Просто сделай всё, как надо. В первую голову - найди мальчишку, остальное потом. Все свободны!
Оставшись один, командор первым делом сбросил осточертевший плащ и с видимым облегчением избавился от лат. Дурацкие правила, заставляющие по летней жаре даже в глубоком тылу постоянно таскать на себе гору железа! Так, видишь ли, Светочи Веры выглядят представительнее! Зато пахнут отвратительнее! Понятно, почему при приближении святого воина дамы в обморок падают. Совсем не от внезапно нахлынувших чувств!
Фридрих налил себе вина и уютно расположился в кресле. Хорошо, Нечистый задери! Может, попросить у барона какую-нибудь служаночку на ночь? Нет, после вчерашнего инцидента не стоит. И так шума много. В крайнем случае, в обозе есть специально обученные девочки. Только для высшего состава. Но лучше потерпеть денек-другой. Поймают мальчишку, сожгут всех четверых, выявят пособников, тогда можно и расслабиться. А пока ни-ни... Будем являть собой образец благонравия! А фон Кох очень не слабо подставился. Вполне реально посадить его на короткий поводок. Главное, не переборщить с пособниками, а то еще сорвется... Ладно, вопрос техники... Сейчас о другом думать надо!
А что делать с идиотом-священником? За поимку Зверей положена награда! А наказание за глупость не предусмотрено! И за потерянных людей тоже. Людишки, по совести говоря, были полное ничтожество, но они должны были сдохнуть в другом месте в другое время!
Ладно, пусть пока посидит в темнице, а дальше подумаем. Кажется, в третьей сотне передового полка не хватает капеллана. Непорядок! Капеллан, между прочим, выше пастора. На целых два звания. Пусть святой дурак едет на восточный фронт и прет на Зверей с трилистником в руках и жаждой славы. А мы позаботимся, чтобы Звери не промахнулись.
Задница Нечистого! Столько срочных серьезных дел, а ему приходится заниматься всякой ерундой!
Пора отправлять сокола кочевникам. Если степняки не придержат бег своих коней, они должны выйти к юго-восточным рубежам Сварги одновременно с подходом войск Ордена. А пламяносцев обязательно задержит Поления. Пока новый круль войдет в курс дела, пока удастся с ним договориться, пока... И неважно, Вишневецкого выберут или Сапегу, и тот, и другой за полновесное вентское золото продадут мать родную, что уж о стране говорить! Фридрих усмехнулся. Демократия! Временщики у власти!
Степняки, конечно, подозревают обман. Сами пробуют играть краплеными картами. Но стоит им выступить в поход, как степь сама погонит тумены вперед. Трава не растет мгновенно, а заготовка сена не в тогольской традиции. Как сожрет конница зелень на очередном пастбище - хочешь-не хочешь, иди дальше. А когда орда обрушится на южные пределы, князю ничего не останется, как бросать ей навстречу все резервы. Особенно, если удастся убедить Игоря в миролюбивости Ордена. Армия? А что армия? В Полении неспокойно, вот и подстраховались, выдвинув войска на границу. Не со Сваргой же, с Поленией! Так что ничего Вам, княже, с запада не грозит, хоть всю граничную стражу перекидывайте на зарвавшихся басурман. Да бросьте, пока наши войска дойдут до Ваших границ, столько воды утечет... Всех успеете обратно вернуть! Если бы мы хотели воевать, совсем иначе бы действовали... А когда Сварга увязнет в рубке с тоголами можно и выдвигаться потихоньку. Под видом помощи новому поленскому крулю.
Надо Игорю послать сокола с дружескими уверениями... Хотя нет, скоро приедет посольство во главе с княжичем, его и заверим в нашем расположении. Неужели не сумеем пустить пыль в глаза пятнадцатилетнему сопляку?! Так что сокола только степнякам. И поздравления новому крулю. Как только станет известно, кого выберут...
- Разрешите, святой отец?
Фридрих оторвался от размышлений:
- Заходи, бейлиф. Ну что?
- Всё, что можно, сделано свя...
- Без чинов!
- Награду объявили, патрули выслали. Кстати, легкая кавалерия с утра патрулирует. Надо бы отметить их командира. Вальтер Гюнц. Единственная хорошая новость в этом деле. Собаки след взять не могут, неизвестно, где и как он выбрался наружу. А в самом замке всё давно затоптали. Сутки потеряны!
Фридрих скрипнул зубами:
- Сутки! Целые сутки потеряли!
- Никуда он не денется, святой отец, - пожал плечами Иоганн. - Это же семилетний мальчишка, а не опытный лазутчик. Проколется!
- Это Зверь, бейлиф! Один раз я уже схлестнулся с семилетним мальчишкой!
- Вы же живы, командор!
- Я - да! А граф Меккерн и отец Густав - нет! А Звереныш до сих пор гуляет по свету! Нет, святой брат, это отродье надо давить, пока они не оборачиваются. И без малейшей жалости! Но ты ведь не из-за этого пришел?
- Сведения из Полении. В выборах участвуют три кандидата.
- Вот как? - Фридрих в задумчивости забарабанил пальцами по столу. - И кто же третий?
- Третий - Сапега...
- Иоганн!
- Прошу прощения, - вытянулся бейлиф. - Мариуш Качиньский!
Командор встал и прошелся по комнате:
- Интересно. И неожиданно. Как понимаю, нужные документы он представил.
- Так точно!
- А скажи, Иоганн, что там с его дочуркой? Мне страшно хочется познакомиться с этой юной пани!..
Бейлиф поскучнел:
- От фон Зессендорфа уже давно нет известий. А по Полении ходят слухи, что его отряд уничтожен чуть ли не лично пани Ядвигой.
- Маловероятно, - пожал плечами Фридрих. - Скорее, барон недооценил ягеров пана Мариуша. Голубые курточки с панталыку сбили! Ладно, вторую попытку делать не будем. Еще что-то?
- Никак нет, святой отец!
Фридрих кивнул, отпуская подчиненного, и вернулся к размышлениям. Пан Мариуш Качиньский. Он же Арнольд Хюбнер по прозвищу Хитрюга. Интересно, какая сила тянет безродного ягера всё выше и выше? Господь? Нечистый? Нет... ответ надо искать ближе к поверхности земли. Тогда кто? Сварга? Сомнительно, чтобы Хитрюга поставил на грязных язычников. Хотя использовать вполне мог. Нордвент? Нынешний король в принципе не способен вести самостоятельную игру. Кто-то из владетелей? Не по зубам им это! За три года из капитана наемников до круля! Кроатия? Не смешно! А Черсии не до Поленской политики, им бы тоголов остановить! Визант? Эти, пожалуй, потянут. Но выбрали бы фигуру посговорчивей, всё же Хюбнер не прост, очень непрост. Визант или Сварга? Так или иначе, надо будет послать поздравления. Если, конечно, Арнольд, то есть, простите, пан Мариуш, победит. И обязательно с намеком на старое знакомство, понятным только Хитрюге... В общем, надо восстанавливать связи. Неужто старые знакомые не договорятся? С Арнольда, между прочим, голова того мальчишки причитается! Ну да, кто старое помянет, тому глаз вон...

[ВинипегНави]

Вполне себе ничего замок: стены в неплохом состоянии, ров явно не пустой, хотя что там плавает, непонятно. Может(,) водичка с неприятными рыбками, а может - нечистоты вперемешку с полусгнившими трупами.

Все-таки вводное, так как присутствует предположение, а не пропущено сказуемое ("плавать"), связанное с глаголом "может".
Кстати, я "за" отсутствие запятой в фразе "хотя что там плавает, непонятно". Некоторые трактуют иначе, ссылаясь на смысл: "хотя не понятно, что там плавает". Единственное - "не" вроде отдельно, поскольку отрицание сказуемого. Но я честно признаюсь: не силён.

Замок - уже лучше, где один владетель обретается, может и другой случаем оказаться.

Вкусовое - заменить запятую перед "где" на двоеточие как знак расшифровки "лучше". Но этот совет даже не заслужил быть отмеченным "(рек.)".

Хоть с пацанвой схлестнуться, хоть стражникам баронским на глаза попасться, всё плохо.

Опять вкусовое - запятую перед "всё" на тире как итог (обобщение) перечисления.

Вполне можно ночку пережить на хлебе и воде, особенно, если к хлебушку сыр прилагается.

А заодно смотреть, нюхать и слушать. То есть, исследовать окрестности всеми доступными способами.

- Слуга мог быть послан к кому-то, но вряд ли ему поручили пойти поспать в стогу. И бежал бестолково. То есть, (рек.)куда глаза глядят.

А здесь только рекомендация. Прямая речь, однако!

- Есть и другая версия.
- Какая? - Медвежонок давно перестал есть и с интересом следил за размышлениями брата.

Зацепил повтор, хотя смысл разный. Может, в словах автора заменить на "жевать"?

Немного не доходя до дороги(,) залегли, вглядываясь в представшее зрелище.

Всё-таки деепричастный оборот (они шли, но не дошли и залегли), а не предлог (располагается рядом с дорогой).

Суровые лица под открытыми забралами шлемов(.) Построение ближе к парадному, чем к походному: по своей территории идут.

Впрочем, может(,) и к лучшему, функов не меньше тысячи, попасть бы не помешали, а вот уйти будет тяжко.

Предположение - вводное. Без запятой будет твердая констатация факта "это может привести и к лучшему".

[ВинипегНави]

Трубы взревели неожиданно. То есть, (рек.)звука этого, знаменовавшего начало вольной элекции, как раз ждали.

Хоть и не прямая речь, но здесь только рекомендация. Контекст располагает признать союз вводным - отметил из упрямства. Консерватизм, он такой!

С самого рассвета так и не ложившиеся спать шляхтичи от крупных магнатов до околичной голытьбы и вовсе безземельных панов, крутились на сеймовом поле, чая не пропустить главного сигнала.

Либо запятую между подлежащим и сказуемым долой, либо нужна ещё одна для полного выделения авторского уточнения.

Легенда эта тем более нравилась панам, что позволяла считать исконно поленскими и временно оккупированными (это салевское словечко паны предпочитали родному «завоеванными», хотя половина из них смысл термина улавливала очень приблизительно) земли вокруг Ерихона, а заодно, и между Ерихоном и собственно Поленией.

Наречие.
Кстати, за панскую "логику"

Пару часов паны уважительно слушали Чарторыйского, привычно позевывая в кулаки и подумывая, не пора ли старого болтуна… того, к ногтю, то есть.

Союз, причем четкое пояснение к "того" (т.е. к ногтю).

Он по очереди выкрикивал гербы шляхетских родов, стараясь сначала называть наименее сильные.

Браво! Вы, как пан Чарторыйский, нашли самые лучшие слова, чтобы заменить "слабые".

Определить порядок вызова и при этом никого не обидеть, являлось большим искусством, доступным далеко не каждому, но пан Чарторыйский делал это виртуозно.

Запятая между подлежащим и сказуемым. Либо выделить авторскую добавку. Я бы просто удалил.

Впрочем, каждый из них мог в любой момент изменить своё мнение, переместившись в другой лагерь, независимо от мнения сотоварищей по гербу.

Можно удалить. Очевидное.

- Если Вы или пан Борис не наложит вето…

Либо выделить добавку, либо сказуемое во мн.числе. Здесь прямая речь - я бы выделил.

- Чем Вы купили пана Клевецкого, Мариуш? - поинтересовался Вишневецкий. - р(Р)аньше он индифферентно относился к политике!

- Какой урод дал бабе право элекции?! - вознел руки к небу пан Сапега.

Затрудняюсь решиться. Если опечатка, то вариантов куча. Если неизвестное слово, употребляемое в соответствие с контекстом панского говора и исторического момента, то нужна сноска. Хотя в словах автора желательно не употреблять редкие термины.

- Я тоже не считаю приемли(е)мым убивать женщин! Тем более, симпатичных и не сделавших мне ничего дурного, - отрезал Мариуш.

Союз, даже не смотря на прямую речь, то есть вводным быть не может по контексту.

[ВинипегНави]

- Так точно! - вытянулся новоиспечен(н)ый сержант.

- Ладно, не прибедняйся! - махнул рукой фон Каубах. - Просто сделай всё, как надо. В первую голову - найди мальчишку, остальное потом. Все свободны!

Лучше звучит как неразложимая фраза - в абсолюте то есть. Наилучшим образом!

А фон Кох очень не слабо подставился.

Слитно - очень сильно. Схожесть с "совсем не" не работает. ПМСМ, конечно!

Людишки, по совести говоря, были полное ничтожество, но они должны были сдохнуть в другом месте в другое время!

Устал думать над необходимостью запятой: может, просто вставить союз "и"?

Степняки, конечно, подозревают обман. Сами (по)пробуют играть краплеными картами. Но стоит им выступить в поход, как степь сама погонит тумены вперед.

По контексту очень просится приставка. Можно и "попробуют сыграть".

Трава не растет мгновенно, а заготовка сена не в тогольской традиции.

Лучше "фуража" - более общее. Заготовленное загодя сено в летнем походе режет глаз, никакого сравнения со свежей травой.

Особенно, если удастся убедить Игоря в миролюбивости Ордена.

А когда Сварга увязнет в рубке с тоголами(,) можно и выдвигаться потихоньку.

- Всё, что можно, сделано(,) свя...

Для доклада начальнику форма с оговоркой не звучит - без запятых желательно. Ну и незаконченное обращение требует выделения.

[ВВГ]

Глава 25
Восемь лошадей лениво перебирали ногами, пользуясь попустительством всадников. Люди никуда не торопились. Идея патрулировать окрестности десятку Драгана категорически не нравилась. Скучно, муторно и не разживешься ничем. Вместо того, чтобы щупать маркитанток вентского обоза или фигуристых местных селянок, вскакивай, словно по тревоге, и гнездуй неизвестно куда и зачем. И ведь слова против не скажешь этим ублюдкам в белых плащах! Драган голову на отсечение дал бы, что вся эта затея с патрулированием - самодеятельность командира. Ему хорошо: рот закрыл - работа закончена. А ты тут отдувайся! И ведь своих, вентов, не послал, вечно у него кроаты крайние. И отказаться нельзя, всем святые отцы заправляют, от них и на родине не спрятаться... Тем паче, там и так по два повешения каждому грозит, и кровников более чем достаточно. Только Очистительный Поход и может всё списать. Если, конечно, доживешь до его окончания. А это не так просто, если вспомнить, что и начала еще не было, а десяток уже потерял двоих в пьяных драках. Теперь приходится ввосьмером отдуваться.
- Слышь, старшой, там стог у леса, - Квитко махнул рукой вперед и вправо. - Может, пощупаем, не спрятался ли в нем звереныш?
- Тебе больше всех надо, что ли? - беззлобно заметил Предраг. - Что он там забыл?
- Да нет, я так, - пожал плечами Квитко. - Просто Воронок мой сенцо сильно жалует. А оно у местных хорошее!
- А чё, пусть бы коники покормились, - поддержал друга Званко. - На овсе сэкономим немного. А отмазка железная!
- Давай, - зевнул десятник. - Нам, кроатам, всё одно, что брага, что сабля, лишь бы с ног валило! Будем жрать сено!
Десяток свернул в поле. Вырвавшийся чуть вперед Вук вдруг сунул руку в стог и с торжествующим криком поднял над головой мальчишку:
- Старшой, дивись, яки здесь мыши водятся! Готовь мешки под золото, будем с Гюнца награду трясти!
- Квитко, здоровья тебе в селезёнку! - радостно заорал Радомир. - Колдун, рваная твоя задница! Учуял ведь!
- Может, еще и не тот пацан, - хмуро пробурчал Томаш.
С похмелья полуполенец всегда был настроен пессимистично. Или очень пессимистично.
- А это пусть святые отцы разбираются! - сплюнул Иржи. - Наша задача мальчишку притащить, деньгу забрать. А там хоть трава не расти!
- Так негоже, - покачал головой Драган. - Надо бы точно знать, - и пояснил недоумевающим товарищам. - Ежели тот, больше бабок слупить можно.
Вук встряхнул мальчишку и грозно вопросил:
- Слышь, щенок, тебя в замке ищут?
Малец дико сверкал глазами и молчал.
- Говори, - взревел кроат. - А то пару пальцев отчекрыжу и скажу: так и було!
- Эй, гроза младенцев! - заржал Званко. - Он же не понимает! По-вентски говори!
Вук выругался и повторил вопрос на ломаном вентском. Мальчишка прохрипел что-то нечленораздельное.
- А сейчас ему воротник глотку перетянул, - поставил диагноз Квитко. - Вуки, брось бяку на землю. Вечно ты тянешь в рот всякую гадость!
- Я тебе сейчас покажу, кто чего тянет в рот! - разозлился Вук.
- Кончай балаган, - скомандовал Драган. - Поставь его Вук! - и обратился к ребенку: - Как тебя зовут, мальчик?
Тот продолжал молчать. Радомир горестно вздохнул и вытащил нож:
- Не хочет по хорошему, придется...
- А это еще что? - вскинулся вдруг Звонко. - Откуда он взялся?
Кроаты обернулись. К ним прямо через поле шел еще один мальчишка. Постарше первого, худой, как все подростки, белобрысый, в замызганных драных портах и рубахе. Совершенно обычный деревенский паренек, непонятно каким образом оказавшийся в сотне шагов от всадников. То есть, понятно, что пешком, но как они умудрились его не заметить раньше?
- Ох, не к добру это, - заныл Томаш. - Не нравится он мне!
- Не нравится, пристрели! - отмахнулся Драган.
Полуполенец вскинул лук, гулко запела тетива. Мальчишка продолжал идти, как ни в чем не бывало. Только неуклюже пошатнулся и взмахнул руками.
- Промазал! - заржал Предраг. - Мамина кровь сказывается!
Томаш зло зыркнул в его сторону и выпустил еще две стрелы. С тем же эффектом. Выстрелить четвертый раз не успел. Белобрысый подошел почти вплотную, протянул Томашу три стрелы и на чистейшем кроатском спросил:
- Дядечьки, это не Вы потеряли?
Кроаты на мгновение лишились дара речи.
- Ты их поймал, что ли? - выдавил, наконец, Радомир.
- Ну да, - кивнул мальчишка. - А что? - и зачастил. - Я иду, гляжу - мимо летит. Ну я и подобрал, чего добрым стрелам зря пропадать!
- Тебя часом не Рабро-юнак* зовут, - усмехнулся Драган.
- Рабро, дядечьки, только чаще Панджей* кличут, - отозвался паренек. - За то, что я ножики крутить могу. А со стрелами я и не умею ничего толком...
- И как же ты с ножики крутишь? - усмехнулся Радомир, направляя коня поближе.
- Показать, дяденька? Подкинь перышко.
Кроат бросил кинжал. Хорошо бросил, сильно. На убой. Мальчишка легко перехватил клинок, закрутил в пальцах. Лезвие слилось в сверкающий круг.
- А еще один?
Званко швырнул в хлопца нож. Теперь парень крутил клинки в двух руках.
- Еще!
Три кинжала замелькали в воздухе.
- Еще! - крикнул Рабро. - И еще! И еще один!
Перед лицом мальчишки крутились уже шесть ножей. Клинки взмывали вверх то поодиночке, то парами, возвращались в руки, снова взлетали, каким-то чудом не сталкиваясь в воздухе и не вонзаясь в тело.
- Жонглёр, здоровья ему в селезёнку! - изумленно выдохнул Квитко.
- Чё? - переспросил Предраг.
- Я такое в цирке видел, - прошептал Квитко. - Такой артист жонглёром называется. Только тот палки кидал, а не боевые кинжалы! Может, не убивать его? Возьмем с собой, на ярмарках показывать будем. Бабла подломим...
- Убивать точно не будем, - отмахнулся Драган. - В нём же наша кровь.
- Это верно, так только кроаты могут, - кивнул Званко. - И имя, опять же. Старшой, а ты в этих местах не бывал раньше? Лет этак тринадцать тому...
Драган покачал головой.
- Значит, вентскую девку в Динарское нагорье занесло, - расхохотался Иржи. - А ты не растерялся! Верно, Драг?
- Нечистый его знает! Их там столько было! - улыбнулся Драган. - Может, и сынок. Но ловок, задница Лукавого!
Рабро, продолжая жонглировать, медленно отступал назад, и кроаты, словно завороженные двигались следом, не замечая, что их первоначальная жертва оказалась за хвостами коней. Очередные два ножа коснулись рук артиста и вдруг метнулись совершенно в другом направлении... Миг, и шесть клинков обрисовали идеальный круг на стволе ближайшей сосны.
- Матка боска! - охнул Томас. - Он ведь и в нас мог всадить!
- Не трусь, поленец! - Предраг подъехал к сосне и вытащил ножи. - Рабро же хороший мальчик, он не будет кидать ножи в добрых людей. Верно, малец? - взгляд кроата уткнулся в мальчишку.
Тот удивленно вытаращил глаза:
- Как можно, дяденька! В живого человека?!
- Вот видишь, - Предраг вернул ножи хозяевам. - Старшой, давай мальцу монетку кинем. Хорошо потешил. И недотепу нашего напугал. Еще смешнее!
- Еще чего! - скривился Драган. - Жирно будет!
- Да ладно, пожалел грош, - заступился за мелкого Квитко. - А вдруг он твой сын?
- Ну если только... - пробурчал десятник и медяк, мелькнув в воздухе, скрылся в руке хлопца.
- Ой, спаси вас Господь, дядечки! - обрадовался Рабро. - Сестренке пряник куплю!
- Слышь, Драг, у тебя еще и дочка имеется! - заржал Иржи.
- Сейчас кто-то потеряет способность плодиться, - рыкнул Драган и вдруг кинул парню еще медяк. - Эй, юнак, вали-ка отсюда! А то...
Мальчишка поклонился, пробормотал: «Спаси Господь» и нырнул в лес. Как растворился. Драган удивленно покачал головой и огляделся:
- Эй, а где мелкий?
- Сам же прогнал! - не понял Квитко.
- Да не этот, - рассвирепел десятник. - Добыча наша где? - теперь озирались все. - Сбег, паршивец! Что, отродья Нечистого, плакали наши денежки! Раззявили рты на артиста, мать вашу в глотку!
- По следам нагоним, - Иржи поднял коня на дыбы.
- Стоять! В лес лазить приказа не было! - Драган не прожил бы так долго, если бы издалека не чуял неприятности. - Нечистый с этим мальчишкой! Кто-то коней кормить собирался?!
____________________
* Рабро-юнак - герой кроатского эпоса, умевший в том числе и ловить стрелы руками.
* Панджа - коготь (кроат).