Конкурсные рассказы участников форума

Модераторы: ХРуст, Александр Ершов, ВинипегНави, HoKoNi

Конкурсные рассказы участников форума

Сообщение Александр Ершов » 01 авг 2016, 13:37

Сюда участники могут выкладывать свои конкурсные работы (ссылка на место проведение необходима).
Для призеров обязательно указать место, занятое на конкурсе.
С детства не дают покоя три загадки: Куда идет дождь? В какой тональности свистит рак? Почему "Черный квадрат" Малевича висит вверх ногами?
Аватара пользователя
Александр Ершов

 
Сообщения: 2484
Зарегистрирован: 11 окт 2014, 21:21
Откуда: Истра, Московская область.
Карма: 1557

Re: Конкурсные рассказы участников форума

Сообщение Владимир Тимофеев » 01 авг 2016, 13:51

Рассказ, занявший 1-е место на конкурсе "Попаданцы" портала "Целлюлоза"
https://zelluloza.ru/books/2951/#book

Говорят, в одну реку нельзя войти дважды. Особенно, когда на реке ледоход.
Немолодой инженер попадает из 2016-го года в 1976-й, в город своего детства.

ЛЕДОХОД

- Неудачник! Трус! Тряпка!
Застегивая на ходу куртку, Виктор Иванович выскочил из квартиры и бросился вниз по лестнице. Слышать крики жены было невыносимо. Но еще невыносимее было осознавать, что всё это правда. Да, он действительно тряпка. Через год пятьдесят, а до сих пор вздрагивает от телефонных звонков и до дрожи в коленях боится, что его опять заставят что-нибудь делать. Хоть дома, хоть на работе. Кто угодно, и он снова не сможет никому отказать. Сегодня, в субботу, да ещё и в свой день рождения, это особенно тяжко. Обычный звонок, а столько планов нарушено. Всю неделю Раиса талдычила, что праздник надо отметить в кругу семьи, вечером дети придут, что означает генеральную уборку, потом пробежку по магазинам, потом примерку костюма, затем совместный поход в парикмахерскую, затем... много всего важного, нужного, без чего нельзя обойтись. В нормальной семье, а не в той, где глава «не мужик, а тютя».
Хлопнула подъездная дверь. Виктор Иванович чуть поёжился и поднял воротник – хоть и весна на дворе, но апрель не июнь, воздух прохладный, подхватить простуду – раз плюнуть. Тоскливо оглянулся на окна. Жена на балкон так и не вышла. Видимо, выпустила весь пар в прихожей и ругаться дальше не захотела. Наверно, звонит сейчас своей маман и жалуется на жизнь и непутёвого муженька. Ну и пускай звонит. Авось подобреет к ужину, когда гости придут. Сын, дочь с внучкой, дядя Афоня с супругой, Степан Николаевич, теща, парочка старых дев из Райкиной бухгалтерии. И все будут веселиться, болтать, перемывать косточки знакомым и сослуживцам, а самого именинника задвинут в конец стола, да там и забудут. Он для них только предмет интерьера и неплохой повод в очередной раз собраться и хорошенечко закусить под перезвон бокалов, у кого с вином, у кого с ликёром, а у кого и вообще – с беленькой.
Застолья Виктор Иванович не любил. Тяжело ощущать себя мебелью в собственном доме. Даже родные дети видели в нем лишь источник доходов и ни в грош не ставили как человека. Всем в семье заправляла Раиса, а он был типичнейшим подкаблучником. Когда это всё началось? Наверное, ещё в школе, во втором или в третьем классе, когда маленький Витя Туманов не смог перебороть себя и начал плыть по течению. Тот день он почти не помнил. Помнил только, что было страшно. Очень страшно. Единственное, что осталось в памяти и не отпускало ни на минуту все эти сорок лет.
«Вот чёрт! Портфель забыл», – Виктор Иванович вздохнул и уныло побрёл к автобусной остановке. В портфеле лежала книжка, её он читал уже третий месяц и никак не мог дочитать. Всё время что-то отвлекало. То жена, то работа, то телевизор. Возвращаться домой не хотелось, и, значит, сегодня её тоже прочитать не получится. А жаль. Фиг знает, сколько придется сидеть на объекте. Когда прибудет комиссия и прибудет ли вообще, начальник отдела не сообщил, сказал только, что от Подрядчика кто-то должен присутствовать и поручается это дело инженеру Туманову, как самому опытному и ответственному.
«Ага. Как самому безотказному», - криво усмехнулся Виктор Иванович, миновав арку и выйдя, наконец, со двора.
«А может журнальчик купить? В автобусе полистаю, да и на стройке потом...»
Мысль показалась здравой. Тем более что киоск располагался прямо через дорогу.
Недолго думая, Виктор Иванович шагнул на проезжую часть.
Последнее, что он услышал – это визг тормозов. Дальше удар и короткий полёт. Только почему-то без обуви, не пожелавшей отправиться вслед за хозяином.
«Рая меня убьёт», – мелькнуло в мозгу перед тем, как тело рухнуло на асфальт...

- Убили-и-и! Ой, лышенько!
Истошный женский вой вывел Виктора Ивановича из забытья.
- Чего орёшь, дура? – грубо прервали голосящую женщину. – Живой он, не видишь что ли?
- Ой, и взаправду...
- А ну, паря, давай подымайся. Неча на дороге валяться.
- А может, скорую?..
Чьи-то крепкие руки помогли инженеру встать.
В теле ощущалась какая-то слабость, в голове немного шумело, но кости как будто целые и ничего не болит. Даже ушибов не чувствуется.
Помотал башкой и кое-как сфокусировал взгляд.
Толпа собралась человек двадцать. Одеты все как-то странно. Точнее, старомодно. Ни тебе джинсов, ни ярких «кричащих» курток с лэйблами-принтами. Юбки, брюки, драповые пальто, платочки, береты, шапки из кролика, ботики, резиновые сапоги... бабка в валенках с галошами...
- Не надо скорую, – пробасил мужичок в телогрейке, тот самый, что помогал Туманову подниматься. – Целёхонек. В рубашке родился.
Виктор Иванович тупо кивнул и принялся отряхивать брюки...
«Что за фигня? Это же не мои...»
Клёш сантиметров под сорок. Это же как надо с глузду съехать, чтобы надеть ТАКОЕ?!
Ботинки тоже были чужие. Грубоватые, но крепкие и хорошо зашнурованные. Блин! Но они же слетели, когда под машину попал...
Сбившая инженера машина застыла поблизости. Видавший виды грузовичок с проржавевшим бампером и затянутой дерматином решеткой радиатора.
«Пятьдесят первый ГАЗон», – машинально отметил Туманов.
На похожем автомобиле он сдавал на права в ДОСААФ в далеких восьмидесятых.
«Откуда здесь этот рыдван?»
- Граждане, вы же сами видели. Он сам под колёса нырнул, – суетился водила в кирзовых сапогах. – Откуда ж я знал, что он чокнутый...
- Держи, – в руки Виктору сунули измятую кепку.
«Вот ведь зараза, только вчера купил», – мелькнула досадная мысль.
Виктор Иванович замер.
Мысль была не его.
А чья?..
Изумленный донельзя Туманов огляделся вокруг. Улица незнакомая, но... он её отчего-то помнил. Нет, не помнил, а знал. Точно знал, что когда-то ходил по ней. Ходил пацаном, пусть редко, всего пару раз, но тем не менее...
«Мать твою за ногу. Это же... это же Подчекаевск...»
В Подчекаевске Виктор родился, но в 78-м Тумановы переехали в областной центр и больше Виктор Иванович здесь не бывал. На малую родину его не тянуло. Слишком недобрую память оставил в душе этот сугубо провинциальный даже по среднероссийским меркам городок на берегу небольшой речушки...

- Та-ак! Что случилось? Что за демонстрация первомайская?
Виктор повернулся на шум.
От зычного командного голоса граждане подались в стороны, и в невольно расступившийся круг шагнул человек в форме. Под милицейской тужуркой виднелась портупея, начищенные сапоги блестели на солнце, расстегнутый ремешок мотоциклетного шлема болтался под подбородком.
«Дядя Аркаша», – внезапно вспомнил Виктор Иванович.
Припомнилось даже полное имя этого представителя правопорядка. Аркадий Семёнович Бочкин, старший участковый инспектор. Фигура в Подчекаевске довольно известная. Местные пьяницы и разного рода «асоциальные элементы» инспектора откровенно побаивались. Тот был весьма крут на «расправу», протоколы составлял только в путь. А вот обычные граждане и особенно ребятня считали дядю Аркашу своим в доску. Участковый Бочкин разъежал по району на мотоцикле с коляской, заглядывал в самые «тёмные» уголки, гонял хулиганов, любил поговорить за жизнь с бабушками и, самое главное, когда был не на службе, катал на своем трехколёсном чуде детишек. Да ещё и ирисками угощал, благо, они у него никогда не переводились.
- Ага! Стрельников! А ну, рассказывай, что опять натворил?
Указующий милицейский перст упёрся Виктору в грудь.
- Ничего он не натворил, – заступился за «попаданца» мужик в телогрейке. – Он под машину попал.
- Понятно, – протянул Бочкин и мгновенно выцепил взглядом пытающегося затеряться в толпе водителя грузовика. – Куда побежал?
- Да я чо, я ничо, – заволновался шофёр. – Ехал себе и ехал, а он ка-ак выскочит...
Милиционер глянул под ноги и насмешливо хмыкнул:
- Прямо на зебру? Так?
- Ну... так. Да, ¬– понурился нарушитель.
- А ну-ка дыхни.
Водитель дыхнул.
- Вроде не пьяный, – участковый обвёл взглядом собравшихся. – Так было дело, граждане? Пострадавший по переходу шёл?
- Ага. Так. Было такое, – нестройный хор голосов подтвердил «догадку» инспектора.
- Будем ГАИ вызывать или своими силами обойдёмся? – Бочкин испытующе посмотрел на шофёра.
- Лучше своими, – буркнул тот, вынимая права и путевой лист. – И так два прокола уже...
Участковый неторопливо изучил документы и вновь обратился к «свидетелям»:
- Ну что, граждане, накажем товарища Петухова... Игната Савельича? Или простим?
- Да чего уж... Простим... Чай, живы все... На поруки возьмём...
Воспользовавшись тем, что внимание толпы переключилось на Петухова, Виктор Иванович отступил на пару шагов, дальше бочком-бочком, тихой сапой на тротуар, и – в ближайшую подворотню. А после – бегом, только его и видели...

Остановился Туманов лишь через два квартала. С трудом отдышался и в полном смятении мыслей и чувств плюхнулся на относительно чистую лавочку под раскидистым клёном. Хотя возможно, это была липа. Или осина, бог весть. Листьев на ветках не наблюдалось, а почки только-только проклевывались. В том дворике, где оказался беглец, земля ещё не просохла, а кое-где даже лежал снег. Ноздреватый, местами черный, какой и бывает в середине весны перед тем, как окончательно стаять.
Виктор одновременно и верил, и не верил в случившееся. Всё говорило о том, что он и вправду попал в город своего детства. Наяву ли, во сне – неизвестно. В любом случае, следовало принять решение – что дальше? Решение трудное, решение ответственное.
Когда-то Витя Туманов мечтал стать космонавтом, потом геологом, потом капитаном дальнего плавания. Мечты не сбылись. Их перечеркнул один-единственный день. День, навсегда изменивший судьбу. Конкретную дату Туманов не помнил. Но это тоже случилось весной. События того страшного дня Виктор Иванович спрятал в глубинах памяти и за прошедшие с тех пор сорок лет к ним ни разу не возвращался. Но сейчас давно забытое прошлое превратилось самое что ни на есть настоящее. И уйти от него не было никакой возможности. Впрочем, Виктор и не хотел никуда уходить. Он просто устал. Устал притворяться, устал играть в исполнителя чужой воли, устал бояться. Всю жизнь его кто-то вёл, кто-то решал за него. Родители, учителя, одноклассники, потом однокурсники, коллеги по работе, начальство, жена... Он не сопротивлялся. Считал, что так легче, так правильнее, надёжнее. Он никогда не пытался разорвать этот круг. Думал, что щепка, плывущая по течению, в водовороты не попадает – она слишком лёгкая, её всегда выбрасывает на спокойную воду, а потом несёт дальше, к следующему испытанию, где снова тонут другие, обманчиво сильные и решительные, а щепка... Она никому не нужна, даже самой себе. Поэтому и выживает. За счёт остальных. Тех, кто ослабил поток, кто спас уставших бороться...
Виктор Иванович плотнее запахнулся в пальто, поправил закрывающий шею шерстяной шарф, затем сунул озябшие руки в карманы. В правом обнаружилось немного мелочи и мятая трехрублевка. В левом лежал бумажный листок, сложенный вдвое. Инженер аккуратно вынул его, развернул, прочитал. Листок оказался справкой из поликлиники, выданной Стрельникову Николаю Ивановичу. Документ гласил, что за сдачу донорской крови товарищу Стрельникову полагается бесплатный обед и три дня отгулов. Внизу справки стояла дата: 16 апреля 1976 года.
Виктор Иванович устало вздохнул. По крайней мере, стало понятно, куда его занесло и как зовут настоящего хозяина тела. Объяснилось и лёгкое головокружение, ощущаемое «попаданцем» последние десять минут – пусть и немного крови из него «выкачали», самочувствие эта «потеря» не улучшает.
Пошарив ещё по карманам, Виктор нашёл и другой документ. Пропуск на территорию Подчекаевского РМЗ с указанием должности (слесарь-ремонтник 4-го разряда) и фотографией. Фото, конечно, «казённое», но, поскольку зеркала у Туманова не было и со стороны на себя нынешнего он посмотреть не мог, пришлось довольствоваться имеющимся снимком. Судя по фотографии, Николай Стрельников был достаточно молод. Лет, наверное, двадцать пять или около. Лицо волевое, глаза чуть прищурены...
«Девушкам такие нравятся», – неожиданно подумал Виктор и снова вздохнул. Его самого представительницы прекрасного пола вниманием не баловали. Обидно, но что поделаешь? Хотя... Туманов ненадолго задумался... «Ёлки-палки. А почему бы и нет? Я ведь сейчас и есть этот самый Стрельников».
Внезапно возникшая мысль весьма позабавила инженера. Новое тело, новая жизнь, новые перспективы. Что может быть лучше? Почти пятьдесят лет, прожитые в уже свершившемся будущем, ни счастья, ни радости Виктору Ивановичу не принесли. Бессмысленное серое существование, изо дня в день, без искры, без творчества... скучные тоскливые будни маленького человека, прибитого собственными комплексами и страхами... А если попробовать снова войти в ту же реку? Только уже не Виктором Ивановичем Тумановым, а Николаем Ивановичем Стрельниковым?..
«Решено!» – молодой человек поднялся с холодной скамьи, порывисто сорвал с себя шарф и, сунув его в карман, скорым шагом направился прочь со двора.

Ноги, словно сами собой, привели Виктора на центральную городскую площадь.
Настроение превосходное. Впервые за долгие годы он принял решение сам, без подсказки со стороны. И как только он это сделал, то сразу почувствовал, как две совершенно разные личности начали сливаться в одну. Пусть бОльшая часть памяти всё ещё принадлежала Туманову, но кое-что Стрельниковское уже проявлялось.
Виктор Иванович внезапно «припомнил» некоторые детали своей «нынешней» биографии. Николай Стрельников действительно работал слесарем на ремонтно-механическом и жил в заводском общежитии. Родителей у Николая не было, детство провёл в детдоме, потом ПТУ, служба в погранвойсках, завод... последние три года собирался поступать в политех, но, увы, так и не собрался. Других сведений о «реципиенте» Туманов почерпнуть не сумел. Ну да лиха беда начало. Чтобы освоиться, хватит пока и этого. Остальное, скорее всего, «всплывет» позже, когда оба сознания полностью «синхронизируются»...
На одной стороне площади располагалось здание Горисполкома, на другой – сквер. Там же памятник Ленину – куда без него? Слева от монумента – городская «Доска почёта», справа – стенды с газетами, местными и центральными.
«Информация – вещь архиважная и архинужная», – мысленно усмехнулся Виктор, покосившись на бронзового вождя.
Первой газетой, как и положено, оказалась «Правда». Жаль, что вчерашняя, за четверг. Видимо, не подвезли ещё свежую. Появится где-нибудь после обеда или вообще – к вечеру. Впрочем, не страшно. Для всякого нормального попаданца даже такие новости – свежачок.
Новости, изложенные в главном печатном органе Советской страны, особой изысканностью не отличались. «Решения XXV съезда КПСС – в жизнь!», «Хлеборобы Кубани готовятся к посевной», «На орбиту Земли выведен искусственный спутник «Космос-814», «Собрание народных представителей Демократической Кампучии избрало новое руководство страны. Президентом Государственного президиума назначен Кхиеу Сампхан, премьер-министром – Пол Пот, ответственным за иностранные дела – Иенг Сари...»
О! А вот это уже интересно.
Статейка про Кампучию и вправду была любопытной. Туманов прекрасно знал, что за фрукт этот кампучийский премьер и что именно принесёт народу юго-восточной страны правление «красных кхмеров». Знание будущего – великая сила. А тот, кто им обладает...
Додумать мысль до конца Виктор Иванович не успел.
В нос шибанул терпкий запах духов.
- Привет! – послышалось сзади.
Инженер обернулся.
Девушка. Симпатичная. Хотя и немного вульгарная с виду. В смысле, «наштукатуренная» без меры – губы и щёки словно пожар в Кремле, а накладными ресницами можно, наверно, полы подметать. Упакована тоже «неплохо». Прическа а-ля Бриджит Бардо. Сапожки моднявые – под «чулок», в руках сумочка из крокодиловой кожи, плащик разлётом... похоже, импортный... В разведку с такой не пойдешь, зато в постель – почему бы и нет?
«Ирэн, – щелкнуло в голове. – Местная красотка. Работает в парикмахерской. Вчера гуляли по набережной. До интима пока не дошло, но намёки были».
Разговор следовало поддержать, но, о чём беседовать с дамой, Виктор не знал, поэтому временно передал «управление» личности Стрельникова.
Николай широко улыбнулся.
- Привет, Ириш. Как дела?
- Да вот, на работу бегу, а тут ты, – Ирэн наклонила голову и кокетливо отбросила со лба «лишнюю» прядку. – Чего не на службе-то? Завод план перевыполнил, всех во вторую смену перевели?
Девушка рассмеялась собственной шутке.
- Отгул у меня. Кровь сдавал, – ухмыльнулся Стрельников. – Во, гляди. Рука ва-аще не сгибается.
Он продемонстрировал, как именно «не сгибается» и даже рукав закатал, хотя и не до конца.
- Ужас какой! – округлила глаза Ирэн. – Я, страсть, как уколов боюсь.
- Ерунда! – парень, явно рисуясь, расправил плечи.
- Это тебе ерунда, а мне... Слушай, а это вообще больно?
- Ни капельки.
- И даже сознание не теряешь?
- Ну, некоторые теряют, – глубокомысленно заявил Николай. – Сегодня троих откачивали. Сам видел.
- Жуть! – подытожила девушка и тут же сменила тему. – На танцы сегодня придёшь?
- Конечно, приду. Мы ж договаривались.
- Только учти, – Ирэн внезапно нахмурилась. – Там Борчик с тобой разобраться хотел. И мне грозился. Ещё раз, сказал, с Колькой увижу...
- Трепло он, твой Борчик, – отмахнулся Стрельников. – Пусть только рыпнется, отделаю, как бог черепаху.
- А если с ним Серый с Петюней?
- Тогда все трое получат.
- Смельчак, – Ирэн подалась вперед и чмокнула парня в щёку. – Ладно, пока. Вечером увидимся.
- Пока, – бросил ей вслед Николай.
Туманов опять переключил «управление» на себя.
«Ничо девка, – стерев помаду с лица, он проводил взглядом девицу и плотоядно осклабился. – Надо будет попробовать. Только не увлекаться, а то мало ли что...»
Ирэн тем временем дошла до конца «газетных щитов».
Около крайнего стенда стояла ещё одна девушка. В кургузом пальтишке, беретке, юбка чуть выше колен, на ногах короткие ботики. Стояла и молча смотрела на Виктора-Николая.
Парикмахерша притормозила возле неё. Что-то сказала.
Девушка отвернулась.
Ирэн презрительно фыркнула, закинула сумочку на плечо и с гордым видом прошествовала дальше. Через десяток-другой секунд она перебежала дорогу и скрылась в проулке.
Неизвестная продолжала стоять.
«Кто она?»
Чужая память ничего не подсказывала.
Виктор сунул руки в карманы и не спеша двинулся к незнакомке.
Та смотрела на Туманова странным взглядом.
Подошёл буквально вплотную. Остановился.
«А эта тоже ничо. Ножки стройные. Фигурка отличная. Может, спросить, что она делает сегодня вечером...»
- Подлец!
От хлёсткой пощёчины голова дёрнулась так, словно по ней врезали кулаком.
Ничего больше не говоря, девушка развернулась и быстрым шагом направилась в сторону парка.
Виктор машинально потёр горящую огнём щеку.
Почему? За что? Ответов на эти вопросы у Туманова не было...
Догнать? Спросить?..
Нет, не стОит...
Пусть всё идёт как идёт...
Может, оно и к лучшему...

Удрученно вздохнув – ситуация неприятная, но что поделать – Виктор Иванович покачал головой и постарался сосредоточиться. Сначала Ирэн, а потом эта странная незнакомка отвлекли его от одной важной мысли. И если Ирэн ещё можно понять и простить – красивая женщина, с которой у него, похоже, роман, то вторую девицу… нет, перед ней Туманов себя виноватым не чувствовал. Он её даже не знал. Может, просто ошиблась? Спутала Николая с кем-то другим? Ну да и чёрт с ней. Сейчас надо другие проблемы решать. Первым делом у нас, как водится, самолеты, а девушки… Что девушки? Девушек много, всех сразу не ублажишь, как ни пытайся…
За размышлениями Туманов не заметил, как углубился в парк, вслед за сбежавшей девицей. Шел по дорожке, на автомате обходя лужи и скользкие пятна еще не растаявшего льда. Скрипел под ногами песок – видимо, им посыпАли тропинки зимой. Пахло прелой листвой, потрескавшийся асфальт навевал грустные мысли. Хотя почему грустные? Ведь неустроенность и неухоженность этого уголка зависит целиком от людей, тех, кто призван следить за порядком в сквере. А порядка как раз и не наблюдается. Наплевательское отношение ко всему, что считалось общественным, для этой страны и этого времени было нормой. Не исключением, а правилом. Но если дать этому парку хозяина... Нормального, не отягощенного чужими заботами, уверенного, что всё здесь принадлежит только ему...
Виктор Иванович кривовато усмехнулся. Ход собственных мыслей ему откровенно нравился. Какие же идиоты те, кто писал в девяностых-двухтысячных книжки про попаданцев. Социализм они хотели спасти. Страну сохранить. Болваны! Эта страна развалится при любом раскладе. Она просто обречена. Ленивый народ, дурные правители, замшелые идеалы. Будущее принадлежит другим. Волевым, сильным, точно знающим, что всё в жизни имеет твёрдую цену. И платить её должны неудачники. Никчемные, слабые, ни на что не способные. Когда-то и сам Туманов входил в их число, но теперь... Нет, теперь всё будет иначе. Надо только составить план, как действовать, что предпринять в первую очередь, а что во вторую.
Сначала – перебраться из захолустья в Москву. Найти подходящий вуз, поступить – уже имеющегося багажа знаний для этого вполне хватит. Потом жениться. Супругу подобрать из приличной семьи. Чтобы и тесть со связями, и сама не уродка. Затем двинуться вверх по партийной или хозяйственной линии, а когда грядет перестройка, влиться в команду «молодых реформаторов». Развал Союза встретить во всеоружии: с начальным капиталом, поддержкой сверху и знанием, куда вкладывать деньги. С производством связываться ни к чему, но в сфере финансов... Да, тут возможностей много, главное – тщательно всё продумать, чтобы не попасть под бандитскую крышу и не влететь под дефолт... Дальше – уже на выбор. Или уехать в Европу и наслаждаться там тихой безбедной жизнью, или продолжить сколачивать состояние на исторической родине... Перспектива, однако. Аж дух захватывает...
Впереди что-то хрустнуло. Туманов вскинулся. Навстречу ему шли трое парней, на лицах – неприятные ухмылочки.
Виктор Иванович замедлил шаг. Сознание заполонило чувство неясной тревоги. Парни тоже притормозили. Мало того – начали расходиться. Причем, явно не для того, чтобы пропустить одинокого пешехода, а скорее наоборот – чтобы тот не сбежал. Расстояние – метров десять. Сбежать и вправду не выйдет. Догонят в момент.
В душу инженера начал заползать страх. Липкий, противный. По виску стекла струйка холодного пота. Страх постепенно переходил в панику. Это же те, про кого говорила Ирэн. Борчик, Петюня и Серый. Неужели бить будут? Или даже калечить? А как же планы? Что делать, если станешь вдруг инвалидом? Кому они здесь нужны?! Как пробиваться наверх, если прямо сейчас тебе проломят голову?!
Спасение пришло, как всегда, неожиданно.
«А ну-ка, подвинься, шкет», – голос в мозгу звучал столь настойчиво, что Туманов просто не смог ему воспротивиться. Безропотно отдал бразды правления своей второй ипостаси и тут же забился в бездну собственных страхов. Только бы пронесло. Только бы не покалечили и не убили...

Стрельников неторопливо приблизился к перегородившей путь троице. В одиночку с любым из них он бы справился, но сразу с тремя... А, впрочем, какая разница? Главное – не сдаваться и не отступать. А еще лучше бить первым и – ничего не бояться.
Остановился. Молча глянул на возглавляющего гоп-компанию Борчика.
Тот глумливо оскалился.
- Что, Стрельник, не ждал?
- Чего?
Николай вынул из карманов руки. Встряхнул. Покосился на заходящего сбоку Петюню, потом на вихляющего коленцами Серого. Этот – самый трусливый. В драку полезет последним. Да и то, если будет уверен, что в рожу ему уже не зарядят.
- Чего-чего, того самого, – прошипел Борчик. – Тебя, б..., предупреждали, чтобы к чужим тёлкам не клеился? Предупреждали. Так вот и не оби...
Стрельников презрительно сплюнул.
- Не тебе, дрищ, командовать, с кем и кому ходить. Понял?
- Что-о?! Да я те...
Окончание фразы застряло у гопника в глотке. Резкий прямой в челюсть не оставил ему никаких шансов.
Нокаутированный Борчик рухнул без звука.
«А говорили, большие шкафы падают громко».
Уходя от удара в висок, Стрельников слегка поднырнул под бьющую руку. Этого оказалось достаточно. Кулак Петюни просвистел возле самого уха.
«Промазал – лови ответку».
Ботинком по голени, коленом в промежность и локтем в хребет, чтобы не трепыхался.
«Отдохни, дурик».
- Э-э, ты чего-чего?
Николай рывком развернулся к единственному оставшемуся на ногах противнику.
- Что, Серый, очко-то жим-жим?
- Чего, чего… – продолжал лопотать тот, пятясь всё дальше и дальше.
- А ну! – Стрельников сделал вид, что сейчас бросится на врага.
Секунда – и Серого как ветром сдуло. Прямо через кусты.
- Ссыкун, – резюмировал Николай, возвращаясь к поверженным Петюне и Борчику. Первый глухо стонал и пробовал отползти на обочину. Второй сумел кое-как подняться на четвереньки и ошалело крутил башкой. Видимо, пытался сообразить, как и когда его занесло «на эти галеры».
- Так что ты там говорил про тёлок? Мож, повторишь, а то я не очень расслышал? – победитель лениво пнул ворочающегося в грязи Борчика, заново переводя его в положение «мордой в асфальт».
- И-и-ы-ы-ы, – бывший хахаль Ирэн промычал нечто невразумительное.
- Сопли прожуй, гундосый, – хмыкнул Стрельников.
«Общаться» с недругами желания не было, да и голова опять закружилась. Хоть и говорят, что сдавать кровь полезно, но если её сдавать дважды в день, сперва за себя, а потом за соседа по общежитию, на иные «физические нагрузки» здоровья может и не хватить.
Николая хватило шагов на сорок. Подняв упавшую кепку, он медленно, не оборачиваясь, добрёл до развилки, свернул на боковую дорожку и… едва не свалился без сил. На миг потерял сознание и, если бы не росшая у тропинки берёза, рухнул бы прямо в грязь, без вариантов.
Окончательно парень пришёл в себя лишь через полминуты. Стоя на полусогнутых, обняв берёзовый ствол и уткнувшись носом в сухую кору, он жадно ловил ртом воздух, холодный, влажный и до безумия «вкусный». Каждый вдох – словно кусочек жизни. Причем, не своей, а чужой. Вливающейся толчками. Проникающей в лёгкие, кровь, желудок, растекающейся по организму, пытающейся его подчинить.
«Пусти», – прозвучало в сознании.
«Обойдёшься, – Стрельников легко отразил все попытки взять его мозг под контроль. – Раньше надо было об этом думать. Свою жизнь ты, дядя, просрал, а мою уже не получишь. Понял?»
«Подселенец» из будущего не ответил.
«Молчание – знак согласия», – Николай оттолкнулся от дерева и, утерев рукавом выступивший на лбу пот, облегченно выдохнул. Всего только месяц назад он читал в «Науке и жизни» статью про переселение душ и про то, что подобное невозможно, и вот теперь...
«Ошиблись товарищи учёные. Как есть, ошиблись…»
Вторая личность, поселившаяся в голове, Стрельникова нисколько не раздражала. Вреда от неё немного, а польза имеется, да ещё какая! По крайней мере, теперь не надо задумываться, как сдать экзамены в политех. С физикой-математикой у гражданина Туманова полный порядок, но со всем остальным... Применить послезнание, чтобы только обогатиться... Какая фигня! Известно ведь – всех денег не заработаешь, а уважение окружающих не купишь ни за какие коврижки. Тем более, когда точно знаешь, что мир, в котором родился, исчезнет через пятнадцать лет, сменившись на... не пойми что.
«Нет, дядя, ты как хочешь, а я в таком будущем жить не хочу».
«Ну и дурак», – буркнул невидимый собеседник.
«Может быть, – не стал возражать Николай. – Но это мой мир. Моя жизнь. Моё время. И я буду драться за них, сколько потребуется».
Туманов опять промолчал.
Стрельников усмехнулся. Ему было жаль Виктора. Вроде немолодой мужик, а почти сорок лет жил в постоянном страхе. Боялся всего и, в первую очередь, самого себя. Того, что не сдюжит, не выдержит, не преодолеет. Страх породил зависть. Зависть породила предательство...
«Настя!» – внезапная мысль раскаленной иглой пронзила сознание.
«Как же я мог?! Как мог я так поступить?! Ведь я же... предал её. Да-да, именно предал...»
Николай с силой прижал ладони к вискам, пытаясь унять накатившую боль. Голова буквально раскалывалась.
С Настей Куницыной Николай познакомился полгода назад, во время планового медосмотра. Диспансеризация проходила в городской поликлинике. Девушка работала медсестрой, и Стрельников решил обязательно с ней познакомиться. Узнал, как зовут, и уже через пару деньков «случайно» встретил Настю на улице. Проводил до дома, помог донести совсем не тяжёлую сумку... Потом встречи продолжились, и как-то само собой вышло, что спустя месяц молодые люди просто не представляли, как могут жить друг без друга. О свадьбе, правда, впрямую не говорили, но думали, поэтому не стали дожидаться формальностей и... Короче, главное у них уже БЫЛО. Целых три раза. Впервые – на Новый год, затем в феврале, последний – аккурат на 8-е марта. А семь дней назад они поругались. Глупо и по совершенно пустяшному поводу. Настя сказала, что собирается этим летом поступать в мединститут, а её парень не нашел ничего лучшего, кроме как посмеяться над этим «дурацким желанием». Почему он так поступил? Видимо, испугался. Первый раз в жизни. Испугался остаться один, испугался, что его девушка уедет из города навсегда, испугался, что в областном центре найдёт себе кого-то другого... Испугался, позавидовал, предал... Вчера, назло Насте, Николай весь вечер гулял с Ирэн, они даже целовались в подъезде, чуть на ночь у парикмахерши не остался. А сегодня получилось ещё ужаснее. Настя увидела его и Ирэн вместе...
«Это жизнь, Коленька, – в чужом голосе явно звучала издевка. – Девки, они такие. Чуть что не так, сразу же нос воротят. Но ты не расстраивайся. Толку от этой дуры... Ни кожи, ни рожи, и перспектив никаких. Она во врачи собирается, простой работяга ей нафиг не нужен...»
Николай сжал кулаки.
«Нет, говоришь, перспектив? Плевать я на них хотел!»
Решительным шагом Стрельников двинулся к выходу из центрального парка. Лавочка, возле которой они встречались с Настёной, располагалась на другом берегу реки, сразу за подвесным мостом. Николай точно знал, что Настя сейчас именно там. По-другому и быть не могло. Если действительно любишь. По-настоящему...

Машины по подвесному мосту не ездили. Для них, сразу после войны выстроили другой, железобетонный, выше по течению на полкилометра, с массивной опорой, разрезающей русло реки на две равные части. Там даже в пик половодья вода до проезжей части не доходила, чего не скажешь о подвесном пешеходном, перекинутом через Чекаевку ещё до революции. В конце апреля - начале мае его заливало едва ли не по перила, и гражданам, желающим перебраться на противоположный берег, приходилось делать «громадный» крюк. Городские власти каждую весну грозились снести этот мост и возвести на его месте новый, но уже в июне забывали о своих обещаниях. Дел, как обычно, полно, а лимиты на стройку надо выбивать в области, причем, в декабре, когда проблемы как бы и не существует. Так было каждый год, так было и сейчас.
Мост, как всегда, раскачивался в такт шагам. Николай остановился на середине пролета и, опершись обеими руками о перила, глянул на реку. Ледоход в этом году ранний. Льдины из-под моста еще выплывают, но в гораздо меньшем количестве, чем неделю назад. Да и вода уже начала подниматься. Обрывистый берег выглядел теперь невысоким, а в некоторых местах вообще – напоминал пологую отмель. Дней через десять вода дойдёт до деревьев, и можно будет смотреть на торчащие из реки верхушки берез. Летом, зимой и осенью до них не достать, зато в майские праздники – без проблем, на лодке.
- Не ссы, дядя. Я прыгать не собираюсь, – весело рассмеялся Стрельников.
Тревожные мысли, исходящие от второй ипостаси, его весьма позабавили.
Действительно, чего тут бояться?
Ещё мальчишкой он на спор перебирался на другой берег по натянутым над рекой вантам. Под восхищенно-завистливые взгляды друзей-пацанов и охи-ахи девчонок, рискуя сорваться в любой момент и одновременно гордясь собственной удалью. Глупо, конечно, но в те годы это казалось естественным. Не побоялся – герой. Сделал, что обещал – мужик. Повторил – мастер...
Улыбнувшись воспоминаниям, Николай оторвался от зыбких перил и, не обращая внимания на переживающего «подселенца», несколько раз качнулся на мостовых досках. Мост предсказуемо заскрипел, но выдержал.
«Идиот, – промелькнуло в мозгу. – Войдет в резонанс, развалится за секунду».
Стрельников снова расхохотался.
«Развалится – выплывем. Не-впервой».
Ему отчего-то нравилось злить оппонента. Как будто и впрямь опять стал мальчишкой. Бесшабашным, знающим, что всё будет хорошо, надо лишь захотеть... А потом – сделать... Только и всего...

Настю Коля нашёл, где и предполагал. Девушка сидела на знакомой обоим лавочке. Парня она, безусловно, заметила, но виду не подала. Нарочито отвернулась в сторону и, кутаясь в пальтецо, невидящим взором смотрела на проплывающие по реке льдины.
Николай присел рядом.
- Насть, я дурак.
Он осторожно тронул девушку за рукав. Та торопливо отдернулась и подняла воротник. Ветер в апреле холодный. Если долго сидеть без движения, застудишься обязательно.
Стрельников с огромным трудом подавил желание придвинуться ближе, чтобы обнять, обогреть. Вместо этого он почесал в затылке и, добавив в голос немного смущения, тихо проговорил:
- Знаешь, Насть. Я тут подумал... Наверное, ты права. Поступать в мед – это правильно.
Настя поёжилась. На кавалера она по-прежнему не смотрела, но голову слегка повернула. Совсем на чуть-чуть.
- Ну да, правильно. Врачом станешь. Педиатром, к примеру. Будешь детишек лечить. Или хирургом, тоже неплохо, – воодушевленно продолжил Стрельников. – Знаешь, а я ведь тоже решил. Чего мне всю жизнь ходить в слесарях? Надо дальше учиться. Мне и Михалыч о том говорил. Давай, мол, Колян, в политех. Отучишься, вернешься на завод инженером. А там, глядишь, и до начальника цеха со временем дорастешь или вообще – до директора...
Девушка с интересом глянула на Николая.
- Ну а что? Почему бы и нет? В область вместе поедем. Поженимся, как решили. Снимем комнату, я работать пойду. Могу ведь и на вечерний перевестись, мне нетрудно.
Настя прищурилась.
- А как же Ирэн?
- Какая Ирэн? – удивился Стрельников. – Да ты что, Насть? На кой она мне сдалась? Я же это... – парень пристыженно сгорбился. – Ну, в общем, это я как бы... назло тебе... Дурак, короче. Сам не хотел, но... глупо всё получилось.
- Назло, говоришь?
- Ну да. Мы же, типа, поссорились, – Николай виновато повел плечами. – Насть, пойми. Кроме тебя мне никто не нужен. Я как тебя увидел сегодня, так словно мешком по башке. Подумал, какой же я идиот. Ну, хочешь, я на колени перед тобой встану? Хочешь?
Девушка не отвечала. Просто смотрела на парня, будто пыталась понять, правду он говорит или только прикидывается.
- Знаешь, Насть, а давай мы сейчас вот что сделаем, – Стрельников вдруг взял Настю за руку и аккуратно прикрыл ее своей заскорузлой ладонью. – Давай мы прямо сейчас пойдем в ЗАГС и подадим заявление.
- С ума сошёл?! – «ужаснулась» подруга.
- Почему сошел? В июне как раз распишемся, а потом и в область поедем. Уже как муж и жена. А? По-моему, самое то.
- Ну-у, не знаю. Как-то оно... неожиданно что ли, – Настя снова поёжилась, но руку так и не отняла.
- Глупышка. Мы же давно собирались. Зачем тянуть? – Николай самым решительным образом обнял подругу, притянул к себе и осторожно погладил по волосам.
Настя не сопротивлялась. Наоборот, уже через пару мгновений она тоже прижалась к парню, обхватила его руками и судорожно прошептала:
- Ох, Колька! За что я тебя только люблю, дурака такого...
- Сам удивляюсь, – пробормотал тот, прикрыв глаза и тупо шалея от свалившегося на него счастья.
Они сидели, обнявшись, почти минуту. Потом девушка неожиданно отстранилась. Поправила выпавший из-под беретки локон. Вздохнула.
- Знаешь, Коль, всё это хорошо, но... Боюсь, в область я с тобой не поеду. Ничего у меня с институтом не выйдет.
- Это ещё почему? – нахмурился Николай.
Настя молчала секунды три.
- Понимаешь, Коль. Не хотела тебе говорить. Думала, может, и так пройдет...
- Да что пройдет-то? – не выдержал парень.
- Ну... три недели уже. Вчера к гинекологу ходила. В общем... кажется, я беременна. Вот.
Девушка жалобно посмотрела на Николая.
«Допрыгался, дурень!» – злорадно заметил Туманов.
«Отвянь!» – отмахнулся Стрельников.
- Так это же... это же здОрово! Насть! Ты даже не представляешь, как это здОрово!
- Правда? – в глазах Насти одновременно таились и страх, и надежда. Похоже, она просто не ожидала от парня ТАКОЙ реакции.
Да Николай и сам не ожидал. В детдомовском детстве он мечтал о родителях. Настоящих родителях. Долгие годы надеялся, что они как-то найдутся. Что они потеряли его, а вовсе не бросили и не умерли. Что когда-нибудь они вернутся за ним. И это будет самый радостный день в его жизни. В их жизни. Увы, надежды оказались напрасными. Родители за ним не пришли. Но сейчас... Он понял только сейчас. Ничего ещё не закончилось. Пусть у него никогда не будет ни матери, ни отца, но без семьи он всё равно не останется. Теперь у него есть Настя и... их будущий сын. Или дочь, без разницы...
- Ну, конечно, правда, – кивнул Стрельников и, немного подумав, добавил. – Тем более это ещё один повод, чтобы поторопиться.
Он резко поднялся на ноги и протянул девушке руку.
- Пойдем, а то опоздаем. В ЗАГСе обед с часу до двух.
- А может, не надо? Может, еще подождём? – неожиданно засомневалась невеста.
- Надо, Насть, надо. У тебя паспорт с собой?
- Ой! – Настя всплеснула руками. – Дома забыла.
- А, чёрт! – Николай похлопал себя по карманам. – И я не взял. Ну да и ладно. Сбегаем быстро ко мне, потом к тебе и...
- Коль, давай не будем спешить, – девушка тоже встала. – Мне сейчас бегать нельзя. А заявление после обеда подадим. Хорошо?
- Хорошо, - нехотя согласился Стрельников. – По набережной часок погуляем, но потом всё равно в ЗАГС. Ага?
Настя улыбнулась и взяла жениха под руку.
- Как скажешь, Коль...

Молодые люди шли молча по набережной. Довольные, усталые, счастливые. Девушка доверчиво прижималась к парню. Он бережно поддерживал её, словно хрупкую вазу, будто боялся разбить. Она ведь теперь была не одна. В ней теплилась новая жизнь. Пусть крохотная, никому ещё толком не видимая и не знакомая, но... настоящая. Пролетят девять... нет, уже восемь месяцев, и на свет народится маленький человечек. «Сын... дочь...», – на душе у Стрельникова было спокойно и радостно. Безумно хотелось петь...
- На меня надвигается по реке битый лёд. На реке навигация, на реке ледоход, – безбожно фальшивя, затянул Николай, искоса поглядывая на спутницу.
- Пароход белый-беленький, чёрный дым над трубой. Мы по палубе бегали, целовались с тобой, – тоненько подхватила Настя.
Они рассмеялись. И вновь замолчали. Зачем говорить, когда всё ясно без слов?
«Странно. Почему я про ледоход пропел? Там же про пароход должно быть, – внезапно подумал Стрельников. – А, понятно. Это опять Тумановское. Чего он разволновался-то так? Вроде нормально всё...»
Вспомнив о «подселенце», Николай невольно нахмурился.
«Вот ведь настырный, всё-то ему не так и не эдак. Ну, ничего. Возьму в мае отпуск на пару недель и сгоняю в Москву, к Пашке Аксёнову. А там уж и разберемся, что делать...»
С Пашкой Коля служил на одной заставе, на Дальнем Востоке. Друг родом был из столицы (с ним Николай несколько раз списывался после армии) и теперь продолжал карьеру военного. Точнее, «чекиста». Отец у него из «конторских», в немалых чинах, и отпрыск, понятное дело, пошёл по стопам бати. Поступил в какую-то закрытую «школу» от КГБ и сейчас вовсю постигал премудрости новой службы.
«Расскажу ему всё, – решил Николай. – Всё, что узнал о будущем, о том, что ещё не случилось и не должно, никак не должно случиться. Вместе эту фигню обмозгуем, со старшим Аксёновым посоветуемся, а потом... Потом видно будет...»
- А? Что? – Стрельников отвлёкся от мыслей и повернулся к невесте.
- Я говорю, на майские всю набережную зальёт, – повторила та с немного сердитым видом. – Ты что, не слышишь совсем?
- Да слышу, конечно. Просто задумался.
- О чём?
- О чём, о чём. О том, что всё у нас будет теперь за-ме-ча-тель-но!
- Да ну тебя, - отмахнулась Настя, высвобождаясь из крепких объятий и кивая на реку. – Вон, посмотри, как льдины плывут. Красиво, да?
Николай посмотрел.
На сердце внезапно кольнуло.
Где-то он уже видел эту картинку. Только не своими глазами, а... Похоже, это опять Туманов. Что ж с ним такое произошло, что даже припомнить боится?..

На берегу играли мальчик и девочка. Обоим лет восемь-девять. Девочка, вероятно, младше. Она крутилась около ещё не растаявшей снежной кучи и что-то рисовала на ней тонким прутиком. Парень стоял у самой воды и бросал в речку плоские камушки. Блинчики получались у него через раз, и после очередной неудачи он опускался на корточки и пытался ловить проплывающие мимо мелкие льдинки. На прибрежном склоне, в высохшей старой траве валялись два школьных ранца. Они лежали метрах в пяти друг от друга. По всей видимости, мальчик и девочка знакомы не были и «вместе» оказались совершенно случайно. Просто спуск к берегу здесь удобный. А если учишься во вторую смену и времени до начала уроков полно, то почему бы не задержаться и поиграть? Ведь возле реки так интересно! Особенно, когда ледоход…
Николай пошатнулся. Тряхнул головой.
Странное ощущение. Он словно бы одним махом постарел лет на двадцать, и тут же, без передышки, снова помолодел, став пацаном-третьеклассником. Сознание будто переместилось в глубины чужой памяти. Той, от которой четыре десятилетия пытался сбежать Виктор Туманов...

«Один, два... пять... семь... Классно!» – Витя восхищенно присвистнул. Это камешек оказался лучше других.
«Эх! Если бы не эта девчонка, десять бы вышло...»
Парень покосился на увлеченно ковыряющую снег девочку. И чего она приперлась сюда? Других что ли мест не нашлось? Берег, вон какой длинный. И ладно бы, если просто рисовала себе и под руку не совалась. Так нет же, будто специально фыркает, когда промахиваешься...
Мальчишка подобрал с земли ещё один камень. Повертел в руках. Крупноват, конечно, но – попробуем.
Камень булькнул, не сделав ни единой попытки «подпрыгнуть».
Сзади раздался тихий смешок. Витя сердито оглянулся.
Девочка как ни в чём не бывало выводила прутиком линии на снегу и не обращала на Виктора никакого внимания. «Ага. Знаем, знаем. Сейчас отвернусь, а ты опять хихикать начнёшь. Вот хитрая...»
Витя присел на корточки.
Эта льдинка вроде бы ничего, только мелкая. А вот та... Ух! Какая здоровая! Да ещё и прозрачная. Вот бы достать её. Надо лишь руку вытянуть и...
Чёрные резиновые сапоги, предмет Витиной гордости – на пару размеров больше, чем надо, мгновенно соскальзывают с ног и исчезают, подхватываемые течением. Холода мальчик не чувствует. Зато хорошо ощущает, как его затягивает в тёмную глубину, где даже дна не видать. Подбитая мехом куртка становится непомерно тяжёлой, будто её набили свинцовыми шариками. Парнишка отчаянно машет руками, пробуя зацепиться за воду, оттолкнуться от обманчиво-твёрдой поверхности – ведь камешки от неё как-то отскакивали... Нет, не выходит... А берег-то совсем близко. Надо только доплыть, дотерпеть, выдержать, ухватиться...
«Дура! Это же просто веточка!»
Руки сами собой хватаются за протянутую «соломинку» и... срываются. Река гораздо сильнее. Тонкая ветка обламывается. Вместе с ней обламывается и ледовая корка, на которую неосторожно прыгает та, кто всё еще хочет спасти незадачливого соседа по играм. Слышится всплеск. Девочка с головой уходит под воду. Потом выныривает и судорожно молотит руками по плещущимся вокруг волнам. А парень уже не может бороться. Ему просто страшно. Течение сносит обоих на середину реки, льдины там плывут косяком, но за них не схватиться. Они бьются одна о другую, сталкиваются, расходятся, снова соударяются. Что им какие-то люди?.. Сил больше нет. Только усталость и страх. Желание выжить внезапно сменяется на тупую апатию. Пусть всё закончится побыстрее. Пусть навсегда уйдет этот ужас. Лишь бы забыть его. Лишь бы забыться...
Витя очухивается на берегу. Память отказывается объяснять, как он здесь очутился. Он не знает, кто его спас. Помнит только сильный рывок и хлынувшую в рот воду. Теперь она выплескивается обратно, толчками, раздирая и горло, и нос, заставляя хрипеть, сипеть, кашлять. Рядом кто-то кричит, бегают люди. Большие, взрослые, сильные. А девочка?.. Девочки нет. Витя закрывает глаза. Ему становится жутко. Он мог сейчас умереть. Умереть навсегда. Но он выжил. Его спасли. А девочка утонула. Вместо него. Глупо. Нелепо... Парня сотрясает мелкая дрожь. Нет, не от холода. Он просто боится. Боится всего. Даже того, чего не было и что ещё не случилось, но может произойти в любую секунду. Сегодня, завтра, через неделю. Жизнь, она ведь такая хрупкая. От небытия отделяет всего один шаг. Так пусть его делает кто-то другой. А он, Виктор Туманов, теперь точно знает, что не способен. Что он трус и слабак. Поэтому всегда будет сзади. Там, где опасности нет. Туда, где уже побывали другие...

Стрельников снова шатнулся. Избавляясь от наваждения, провел рукой по лицу. Ещё раз глянул на берег.
«Один, два... пять... семь», – машинально пересчитал он блинчики.
Мальчишка наклонился за новым камешком.
- Насть! Подожди. Я сейчас.
Николай ринулся вниз по откосу, на бегу срывая с себя пальто, не обращая внимания на выдранные «с мясом» пуговицы.
Первого всплеска он не услышал. Запутался в собственном свитере, свернувшемся комом на левом плече и у подбородка.
Спустя мгновение разорванная под мышкой «поддёвка» полетела на землю.
Треснул лёд. Коротко вскрикнула девочка.
Оставшиеся пару десятков метров Стрельников преодолел за считанные секунды и сразу, не останавливаясь, со всего размаха бросился в реку.
Холодная вода обжигала.
Плевать!
Мальчишка ещё барахтался, и до него было ближе, но Николай, сделав несколько мощных гребков, проскользнул к стремнине, туда, где должна была находиться девочка. Над водой мелькнула тонкая ручка. В водовороте, словно дразня, крутилась беленькая беретка.
«Такая же, как у Насти», – неожиданно прозвучало в мозгу.
Парень нырнул не раздумывая.
Выхватить девочку из-под воды получилось лишь с третьего раза.
«Господи! Что ж ты такая тяжёлая!»
Перевернувшись на спину и удерживая спасенную за воротник, Стрельников судорожно вскинул голову, выглядывая второго тонущего. Тот уже пускал пузыри. Николай неожиданно понял, что сразу двоих он не утащит, да и далековато было до мальчика. Если рванёшься к нему, до берега можешь и не добраться,и к льдинам тогда снесёт всех троих.
В глазах у парнишки плескался ужас. Безотчётный, панический.
- Борись, сволочь! Греби! Убью! Борись, гад! – срывая связки, заорал Стрельников.
Как ни странно, это подействовало.
Взгляд мальчика неожиданно стал осмысленным, и он отчаянно заработал руками. Только поплыл почему-то не к берегу, а наискосок. Туда, где болталась в воде похожая на льдинку беретка.
Им повезло. Чуть ниже по течению в реку вдавалась небольшая песчаная отмель. На неё-то их всех и вынесло. Сперва Николая и девочку, а спустя секунду-другую и мальчика. Самостоятельно встать парнишка не мог. Напитавшаяся водой куртка была для него слишком тяжелой. Поэтому он просто лежал, негромко покашливая, уткнувшись щекой в песок, сжимая в кулаке белый девичий берет.
Девочка тоже кашляла.
«Жива, – облегченно выдохнул Николай. – Все... живы...»
Грудь внезапно сдавила острая боль. Стало сначала жарко, потом холодно, потом опять жарко. Ноги и руки отказывались подчиняться. Боль перетекла в голову. Затем раскатилась по всему телу. Терпеть эту пытку не было никаких сил. Безумно хотелось спрятаться от нее, уйти далеко-далеко, лишь бы не чувствовать, лишь бы не знать, лишь бы не видеть...
- Коля-я-я! – надрывный крик Насти на мгновение выдернул Стрельникова из спасительного забытья, но, увы, это было последнее, что он услышал, перед тем как глаза окончательно закатились, а сознание милосердно погасло...

Участковый Бочкин в накинутом на плечи халате шел по больничному коридору. Дойдя до двери с табличкой «Заведующий кардиологическим отделением», он приостановился и мельком глянул на стоящий рядом диванчик. На нём рыдала какая-то девушка. Две медсестры пытались ее успокоить. Бочкин покачал головой и взялся за ручку двери.
- Доброго дня, Пётр Андреевич, – поприветствовал он сидящего за столом заведующего.
- И вам, Аркадий Семёнович, не хворать, – откликнулся тот, отрываясь от писанины. – Ну-с, с чем пожаловали? Что привело родную милицию в наши пенаты? Ловим опять кого-то?
Участковый пожал плечами и уселся на предложенный ему стул.
- Да кого тут у вас ловить? У вас же здесь одни бабушки.
- Ага. Выходит, у самого сердечко пошаливает? – попробовал угадать заведующий. – А я ведь вам говорил, обследоваться надо чаще...
- Да нет, – отмахнулся Бочкин. – У меня-то с ним всё в порядке. Я по другому делу. Слышал, что Стрельникова к вам привезли. Вот, побеседовать с ним хотел. Если, конечно, получится.
Врач неожиданно помрачнел. Отложил в сторону авторучку.
- Нет, Аркадий Семёнович. Со Стрельниковым поговорить не удастся.
- А когда удастся? Завтра? Послезавтра?
Доктор вздохнул.
- Вы не поняли. Умер он. Двадцать минут назад. Обширный инфаркт, ничего не поделаешь. Как раз вот отчёт пишу.
- Как инфаркт? – опешил милиционер. – Он же совсем молодой был.
- Увы, у молодых это тоже бывает, – развёл руками заведующий. – Утром сдавал кровь. Потом переохлаждение, физические нагрузки, стресс. Вот сердечко-то и не выдержало.
- Вот ведь... чёрт, – тихо пробормотал Бочкин. Потом вдруг припомнил рыдающую около кабинета девицу и на всякий случай поинтересовался. – Там у вас какая-то девушка плачет. Это случайно не...
- Невеста его, – подтвердил догадку Пётр Андреевич. – Настя Куницына из хирургии. Летом, говорят, собирались жениться.
- Да-а, дела, – протянул милиционер. – Ну а с детишками всё в порядке?
- С детишками всё хорошо. Отделались лёгким испугом, – врач явно обрадовался перемене темы. – Сейчас в детском. Ждут родителей, с ними уже созванивались...

В одной из палат детского отделения друг против друга, закутанные в одинаковые одеяла, сидели мальчик и девочка. Девочка с любопытством смотрела на парня. Тот, нарочито насупившись, смотрел на проплывающие за окном облака.
- Тебя как зовут? – не выдержала, наконец, девочка.
- Витя, – нехотя отозвался мальчишка.
- А я Лиза. Ты в какой школе учишься?
- В четвертой.
- А я в первой.
Парень опять отвернулся, но девочку это ничуть не смутило.
- А ты молодец, что мою беретку нашёл. Мне ее только вчера купили, мама меня заругала бы.
Витя пожал плечами. Мол, ерунда это всё, не стоит упоминания.
- А знаешь, как я испугалась? Ууу!
Парнишка тихо вздохнул.
- Я тоже, – признался он через пару секунд. – Думал, тот дядька меня и вправду убьёт, если не поплыву.
- А сейчас? – поинтересовалась Лиза.
- Что сейчас?
- Сейчас не боишься?
Мальчик на мгновение замер.
- Нет. Сейчас не боюсь.
- Совсем-совсем? Ничего-ничего?
Парень посмотрел на девочку странным взглядом и... улыбнулся.
- Я теперь вообще ничего не боюсь. Совсем ничего...

Конец
Аватара пользователя
Владимир Тимофеев

 
Сообщения: 2125
Зарегистрирован: 08 окт 2014, 20:25
Откуда: Москва
Карма: 11341

Re: Конкурсные рассказы участников форума

Сообщение Александр Ершов » 01 авг 2016, 18:38

Рассказ, занявший 2-е место на конкурсе "Попаданцы" портала "Целлюлоза".
https://zelluloza.ru/books/2951/21840/#page

Вечный вопрос - как нам спасти Россию?! Чтобы ответить на него, необходимо принять личное участие, и не жалеть при этом сил.

ДВИГАТЕЛИ ПРОГРЕССА


Где-то в Дальнем Космосе.
Межгалактическая корпорация «Packer Popadaez Portal», в народе больше известная как «Прощальный Пинок Попаданцу», или сокращенно ППП, работала без выходных. Характерно, что пиковые дни приходились на земные субботу и воскресенье. Так уж сложилось исторически. Авторы и авторши, в большинстве своем, основной профессией имели далекие от писательства занятия. Поэтому творили нетленки они, как правило, или поздно вечером, или по выходным.
Младшего лаборанта подотдела «Российская Империя, XVIII век» Дельту Фита Седьмого все эти тонкости не интересовали. Работа сменная, необременительная, самостоятельных решений принимать в принципе необходимости нет. Зато оклад вполне сравним с таковым у гвардейского майора.
В свое время основатель корпорации, премногоуважаемый Альфа Бета Второй, пролоббировал в Галактическом Конгрессе принятие внушительного бюджета для новой структуры. Сделав её, чисто формально, не частной организацией, а государственным гуманитарным фондом.
Поэтому Дельта Семь привычно считал с ментального поля очередного автора подсознательные желания, загрузил данные в ассортиментный каталог и поудобнее откинулся на спинку кресла. Теперь оставалось только ждать, когда полевые синтезаторы закончат комплектацию очередного прогрессора всевозможными ништяками и плюшками. И никого не волнует, что именно желает получить автор будущего бестселлера. Пусть хоть «Титаник» на веревочке за собой тащит. Заказал? Получи, держи, если рук хватит, и лети, куда там собирался.

РИ, 1798 год.
Сторож, мирно дремавший в будочке у ворот странноприимного дома, что расположен на Большой Сухаревской площади, встрепенулся от звука клаксона и шипения пневматических тормозов.
- Да бягу ужо, бягу... – пробормотал себе под нос Сидор Пантелеич, разгоняя ладонью морщины по красноносому лицу, а другой рукой поправляя сбившийся на бок картуз.
Выскочив из будки, он ткнул пальцем в кнопку открытия ворот, одновременно высматривая, кого это нелегкая принесла в такую рань.
Первым на территорию богадельни заехал бронированный вездеход непривычного вида. Таких Сидор еще не встречал, хотя, казалось, за последние пять лет службы на этом посту на какие только диковины не насмотрелся. Но, видать, машина ребяткам уже привычная, раз за рулем восседал старый знакомец сторожа, ефрейтор Семеновского полка Никифор Копылов. Почти земляк, тоже из-под Воронежа, только с южной его окраины. Машина проехала мимо Пантелеича и сразу свернула к правому флигелю, знамо дело, прямиком к начальству пойдет офицер, сидящий на заднем сиденье. А во двор уже вкатывался «Урал», с таким же, как у головного «Водника», белым орлом на дверце и надписью крупными буквами: ЕИВ СОП - Его Императорского Величества Служба Отлова Попаданцев. За первым грузовиком проследовали еще два. Колонну замыкал «УАЗ», который свернул сразу за будку сторожа. Из кабины выбрался еще один старый знакомец Сидора, фельдфебель Бобров.
- Здрав будь, Пантелеич! – пробасил он, подходя к приятелю. – Разбудили, поди?
- Да не без этого, служивый. И тебе здоровьица!
Без спешки поручкались, перекинулись парой слов о погоде, о делах семейных. Солидные люди ведь, негоже сразу любопытничать, что там нового приключилось в городах и весях. Сначала о вечном, а потом уже и новости можно обсудить. Только вот перекурить сначала требуется, как иначе-то.
- Ну что, Сидор Батькович, - соблюдая ритуал, спросил фельдфебель, - табачком не оскудел на государевой службе? А то мы же как подхватились ввечеру по тревоге, так и покатили прямо с учений.
- Это мы завсегда, с нашим уважением, твое благородие, - привычно усмехнулся сторож, - уважу. Свояк мой знатный табачок намедни подкинул. Говорит, из самой Америки с оказией доставили.
С этими словами он достал из кармана разгрузки табакерку с вензелем Павла Первого. Знаменитую в узких кругах причастных и посвященных.
Скрутив самокрутки, приятели уселись на скамеечку у сторожки, начав неспешный обмен новостями. Внутри усадьбы Шереметьевской больницы могли находиться исключительно люди, имевшие высшую степень допуска к государственной тайне. А также клиентура ЕИВ СОП, те самые гости из будущего, кои начали с завидной регулярностью появляться в Империи последние лет пятнадцать. Кто одинокой тушкой, нагруженный только амбициями, кто основательно подготовленный, с приличным багажом технических кунштюков. Иные так целыми компаниями, с внушительным обозом самобеглых колясок, нагруженных различными ништяками и вкусняшками. Одна беда, сами по себе они - за редчайшим исключением, с трудом могли вспомнить разве что курс средней школы. А судя по тому, что у разных попаданцев информация даже об одних и тех же событиях частенько кардинально отличалась, школы в будущем стали ну уж очень средними, да... Вся их премудрая электроника, которую они называли «ноутбуками» и «планшетами», почему-то прибывала в прошлое набором мертвых кусков железа и полупроводников. Точно также выходили из строя все навороченные системы связи, бортовое оборудование машин. Электромоторы, дизели и бензиновые двигатели, работали, если были сделаны по образцам середины двадцатого века. А вся более продвинутая машинерия складировалась поисковыми командами СОП до лучших времен.
- Что интересного в этот раз в ваши неводы попалось? – начал беседу Пантелеич.
- Да как тебе сказать... – протянул Бобров. – Стандартный набор попаданца, если так-то посмотреть. Джип, который не заводится, полный прицеп никчемного барахла, которое не работает. Вот сам клиент, тут да... Ты прямо как в воду глядел, давеча предсказавши, что вроде как все глупее и глупее пришельцев к нам заносит.
Сторож многозначительно поднял палец вверх:
- Дык оно и в самом деле заметно, сам посуди. И теорий свой я ведь не на пустом месте вывожу. Если верить всем этим пропаданцам, то там, в прошлом их неведомом, сейчас к бумагомарательству только ленивый не тянется. А где на всех ума напастись? Вот и мельчает народец. Нынешний-то что такого особенного отчебучил?
- Как ты помнишь, уже полгода вступил в силу рескрипт государев: обязательно брать на выезды консультантов научных. Коих след набирать и приписывать к нашим взводам прямо со студенческой скамьи. Вот я и подумал тут на досуге... Племяш мой, Федька, помнишь мальца?
- А то как же, непоседливый такой, вечно вопросами домогается до каждого встречного. Только же не мал разве он еще для сурьезного дела-то?
- Да ничего не мал он! Пятнадцатое лето парнишке. Когда же начинать-то?
- Верю, верю. Ты лучше дальше рассказывай, что там у вас приключилось?
- Вот и говорю. Приехали мы, оцепили, все, как по Уставу положено...
Фельдфебель вкусно затянулся, выпустил пару колечек.
- Дальше пошло все как обычно. Попаданец дичится от нашей формы, не ждал видно болезный, что так быстро его обнаружат, да сурьезные люди по его душу заявятся. Заметался, потом гонор свой пытался показать. Кричал, что и в геологии силен, и физику поля досконально превзошел. Вот тут племяш мой и не удержался...
Сидор аж заерзал на скамеечке от нетерпения.
- Говорит он этому типусу: «Сударь, вы действительно ученый, или так, верхушек нахватались в этих ваших интернетах? А то вот преподаватель наш, на кафедре теоретической физики, утверждает, что есть термин «теория поля», а слова «физика поля» бытуют на уровне кухарок и подгулявших купчин, кои значимость на себя пытаются напустить». Ты бы видел, как этого попаданца проняло! Я уж, грешным делом, опасаться начал, как бы его кондратий не посетил.
Пантелеич засмеялся, от полноты чувств хлопая себя ладонями по коленям.
- Это ж надо, клоун просто какой-то! И заметь, ведь отлично вписывается в мой теорий.
- Правда твоя, видать, Пантелеич.
- И что теперь с ним делать будете?
- Да что тут голову ломать. Будет вносить посильный вклад в электрификацию Империи.
Вот теперь настало время чуть подробнее остановиться на истории награждения Сидора Пантелеевича ценным подарком из рук Императора.
Шереметьевская больница, с момента закладки первого камня в её фундамент, разделила судьбу большинства подобных сооружений в нашей истории. То есть превратилась в типичный долгострой. И повторила бы, наверное, в точности судьбу своего оригинала из РеИ, если бы год назад, ночью, как раз во время дежурства Сидора, на её месте не возникла точная копия. Но из двадцать первого века. Уже полностью достроенная, неоднократно реставрированная. Да еще набитая самой передовой медицинской техникой, которую заказал очередной попаданец.
Хорошо, что само попадание такого громадного объекта не происходило моментально, и сопровождалось зрелищными оптическими эффектами. Которые дали время на эвакуацию строителей, ночевавших прямо на стройке. И больше всех усилий к спасению рабочих приложил как раз Пантелеич, чьё старание не осталось незамеченным.
На следующее же утро место происшествия посетил Император со свитою. И прилюдно поблагодарил сторожа за находчивость и мужество, вручив ту самую табакерку.
Что касается медицинского оборудования из будущего, то оно, к сожалению, оказалось почти полностью непригодным для использования по прямому назначению. Ведь микроэлектроника, как мы помним, по каким-то причинам отказывала в прошлом. Поэтому самыми востребованными оказались множество тренажеров, тоже входящих в комплект. Сначала к велотренажерам приладили генераторы, запитав от них освещение государева дворца. Потом местные Левши и все остальные тоже переделали в источники электричества на мускульной тяге. Да протянули линию электропередачи к Университету. Дабы студиозусы и профессура не портили глаза при свечах.
А кто же крутил все эти педали, и тягал качалки? Тут не пришлось долго думать. Раз уж попаданцы идут таким плотным косяком, почти как дальневосточная рыба на нерест, да толку особого от них не получается, то пусть хотя бы потрудятся во славу будущей отечественной науки.
Тут у ворот затормозил головной вездеход конвоя. Видать, сдали попаданца куда следует, разгрузили хабар, да и засобирались в казармы, на заслуженный отдых.
- Ну вот, Пантелеич, пора, стало быть, и честь знать. Ты тут бди как положено, а мы ужо поедем к себе.
- И тебе не хворать, да справлять службу по совести, вашбродь.
Сторож поднялся, степенно дошел до караулки, нажал кнопку, и проводил уходившую колонну, стоя по стойке смирно.
Постоял немного, глядя вслед машинам, да пошел в свою каморку, дожидаться смены.

Где-то в Дальнем Космосе.
Выписка из Протокола заседания дисциплинарной комиссии Межгалактического Совета.
Параграф Шестой подраздела третьего, пункт 3.7.13
Комиссия нашла убедительными аргументы младшего лаборанта Дельты Фита Седьмого, обосновавшего внесенные им изменения в программный код установки ППП, с тем, чтобы клиенты попадали в прошлое исключительно в своем теле, только с тем багажом знаний, которым они лично обладали на момент подачи заявки на создание очередного бестселлера на тему изменения прошлого.
Также, исходя из приоритетов высшего гуманизма, Комиссия признает правомочным действия вышеозначенного лаборанта по выводу из строя всех электронных устройств, затребованных авторами попаданческой макулатуры (так в оригинале Протокола), созданных позднее первой четверти двадцатого века локации Земля.
Попытка насильственного прогрессорства среди населения Земли позднее мезозойской эры подавляющим большинством кандидатов корпорации «Packer Popadaez Portal» признается антигуманной.
Исходя из вышеизложенного Комиссия считает необходимым всех новых клиентов корпорации отправлять исключительно в исторические периоды не позднее появления первых млекопитающих в локации Земля. С набором сельскохозяйственных орудий собственного производства кандидатов, изготовленных самими кандидатами в мастерских, скопированных по образцу УПК периода шестидесятых годов СССР. Семена культурных растений (мы же не звери!) выделять из элитного фонда Тимирязевской Академии по состоянию на 1959 год двадцатого века.
Приписка на полях:
И пусть они там ударно строят светлое будущее собственными руками. Своей властью повелеваю снабдить каждого кандидата упаковкой дрожжей, в количестве не менее 5 (пяти) килограмм.
Подпись неразборчива.
С детства не дают покоя три загадки: Куда идет дождь? В какой тональности свистит рак? Почему "Черный квадрат" Малевича висит вверх ногами?
Аватара пользователя
Александр Ершов

 
Сообщения: 2484
Зарегистрирован: 11 окт 2014, 21:21
Откуда: Истра, Московская область.
Карма: 1557

Re: Конкурсные рассказы участников форума

Сообщение Инна Кублицкая » 01 авг 2016, 20:25

Рассказ, занявший второе место на конкурсе "Фэнтези" на Целлюлозе. https://zelluloza.ru/books/2950/#book

Куда и откуда ведут благие намерения
(рассказ входит в книгу "У нас в Арагарте")
1
Эльф не казался перспективным, но Седой склонялся к тому, что надо брать, что послано судьбой, так как другого шанса пришлось бы ожидать еще долго: дорога не из людных, и когда на ней появится еще один одинокий путник, совершенно неизвестно. Впрочем, слова были какие-то не те. И дорога - не дорога, а скорее тропа, звери и те к водопою бо́льшие тропинки прокладывают; и людной эту тропку нельзя назвать, потому что люди по ней ходили редко, а больше ходили эльфы. А сказать о дороге, что она эльфная или неэльфная, как-то язык не поворачивался. Вчера по тропе прошла группа мужчин, женщин и детей, нагруженная корзинами с какой-то сельхозпродукцией, сегодня с самого раннего утра проехали верхом на оленях трое охотников. И тех, и других трогать не стоило, эльф нужен был одинокий, да и при захвате одинокого эльфа могли быть проблемы: верткие эти твари и сильные как животные.
Место для засады было выбрано хорошее: лес здесь отступал в обе стороны от речушки, открывая широкую заболоченную пойму, где ничто не напрягало зараженный подозрительностью взгляд: деревьев нет, кустов нет, высокой травы тоже, если не считать прозрачнейших пучков мятлика на некоторых кочках. И все это болото заросло стелющимся ковром из какого-то ярко-зеленого растения, усыпанного оранжевыми цветочками. Ковер редко где доходил до колена; крупные блестящие листья и толстые полые стебли ломались под сапогом с сочным хрупом. Был бы Седой ребенком, его бы этот смачный звук до восторга восхищал, а так раздражал немеряно: куда ногу ни поставишь – хруп да хруп. Хорошо еще, на смену поломанным растениям откуда-то брались другие и следов за идущим не оставалось.
Мост через речку был типично эльфийский: ствол дерева, переброшенный над водой, да не просто так ствол, а, собственно, растущее дерево, которое заставили расти не ввысь, а в бок. Крона, лежащая на противоположном берегу, была, мягко говоря, хиленькой; похоже, что дереву это неестественное положение не сильно-то и нравится, так что крона просматривалась насквозь, и спрятаться в ней мог разве что какой-нибудь лесной птах.
Ребята старательно притворялись кочками, заросшими хрупко-зеленой дрянью, специальная настойка отбивала людской запах густой вонью гниющей травы, так что обнаружить их мог разве что охотник, знающий, что тут запрятались пять человек. А простой эльф, да даже и неосведомленный охотник просто пройдут мимо.
Одинокий эльф, приближающийся сейчас к мосту, охотником вроде бы не был. Охотники да воины обычно рядятся в зеленое, этот одет в бурое, а в коричневом да сером у эльфов обычно простонародье ходит, крестьяне да ремесленники. Да и рост… На глазок Седой определил рост прохожего как средний для людей, а для эльфов получалось – мелковат. Возможно, малолетка, но эльфийские дети в одиночку обычно не путешествуют, взрослые их далеко от себя не отпускают. Значит, все-таки эльф из простых, среди них попадаются низкорослые. Он и вооружен был не по-благородному – на боку висел нож-сучкоруб длиной больше локтя, по сути, слегка укороченный тесак, оружие, надо сказать, довольно серьезное, потому что молодое деревце такой нож мог смахнуть, как коса былинку. Что уж говорить о человеческой плоти. А значит, надо не дать эльфу дотронуться до ножа.
Седой дал команду приготовиться.
А эльф взял да и свернул в сторону, не доходя до моста. Пошел вдоль берега, разглядывая что-то в воде, потом оглянулся, выбрал кочку посуше, бросил тощую котомку, расстегнул пояс с сучкорубом, аккуратно положил рядом, выскользнул, как змея из шкурки, из одежды, и пошел голышом в воду, на ходу сорвав и сунув в рот один из зеленых хрупких листочков. Зашел в воду примерно по пояс и замер, разглядывая что-то у себя под ногами. А листочек и во рту у него – хруп-хруп. Вкусный, наверное. Седой даже слюну сглотнул, так захотелось попробовать.
Тело у эльфа было такое, какие Седой именовал многообещающими, если видел у людей. Ни единой жиринки, ни бугров лишних мускулов. Жилистый. Быстрый, сильный, опасный. Впрочем, эльфов жирных не бывает, а в бою все эльфы быстры, сильны и опасны. Оставалось только надеяться, что мелкий простолюдин все же не таков, как рослые воины. К тем в рукопашной вообще лучше не соваться.
Эльф вдруг быстро наклонился и тут же выкинул на берег что-то длинное, вроде змеи. Длинное забилось на берегу, вероятно, стремясь обратно в воду, но эльф не обращал внимания, неспешно шел по течению, вглядываясь в воду. Раз! – эльф снова выдернул из воды что-то такое же. «Рыбу ловит, - сообразил Седой. – Угри, что ли?»
Люди дали эльфу поймать третьего угря, а потом встали и подошли ближе.
Эльф оглянулся без опаски, но замер, увидев людей.
- Спокойненько, - тихо и даже как будто ласково попросил Седой. – Выходи на берег и становись на колени. Без лишних движений.
Эльф скосил глаза на взведенный арбалет в руках у Стрижа и медленно вышел на берег, опустился на колени. Он и в самом деле лишних движений не делал, у человека так не получилось бы. Просто замер в слегка напряженной позе и больше не шелохнулся. Как статуй какой. Вроде как и человеческое, но совершенно кукольное лицо, глаза приятного светло-карего цвета (полукровка, что ли? У чистокровных не бывает карих глаз. Наверное, потому он и невысокий такой). Реснички помаргивают – все-таки волнуется. Длинные светлые волосы убраны в два высоких хвостика, совсем по-девчачьи.
Молодой. Можно даже сказать, совсем юный.
Седой кивнул Бобру. Тот подошел к эльфу со спины и защелкнул у него на шее ошейник подчинения. Эльф медленно поднес руки к горлу. Двигаться ему не разрешали, но теперь это не имело значения. Полезная штука магический ошейник. Подчиняет врага полностью, можно даже послать его убивать бывших соратников, а уж как допросы любо-дорого проводить – не надо ни пыток, ни сыворотки правды. Седой уже не первый раз допрашивал так эльфов и не мог нахвалиться на полезную вещицу.
Однако вот с именно этим эльфом что-то было не так. Седой увидел, как кошачьи зрачки эльфа вдруг широко раскрылись, чуть не закрыв собой всю радужку. Одновременно кожа эльфа начала сереть, а губы вообще посинели. Эльф покачнулся и упал. Руки и ноги у него подергивались, и он не столько дышал, сколько судорожно всхлипывал.
Человек такое не сыграет. А эльф?
У Седого были сомнения, но он наклонился и расстегнул ошейник. Если эльфу и стало от того лучше, это было почти не заметно. Разве что зрачки чуть сузились и дыхание стало ровнее. Седой поискал пульс на руке – не нашел; с другой стороны, где там у эльфов надо пульс искать, он точно не знал. Проще, наверное, было найти сонную артерию, у эльфов не может быть настолько другая анатомия, чтобы обойтись без сонной артерии… ага, есть. Слабое, но слишком быстрое биение под пальцами. Если бы такой пульс был у человека, Седой сказал бы, что дело плохо. А у эльфа?
- Не нравится мне все это, - проговорил Седой, сунув ошейник в карман. - Эльф не то помирает, не то притворяется, а мы тут торчим, как идиоты, посреди луга… Соберите манатки и в лес. Стриж, Бобер, страхуете меня. – Он крякнул, взваливая эльфа на плечо. Весело же будет, если эльф только притворяется и выгадывает время, чтобы вдруг ожить и начать сопротивление.
Однако не ожил и не начал. Седой занес его в лес, в густые кусты, где люди ночевали уже две ночи, сбросил на траву. Эльф упал, как бросили, позы не изменил ни на волосок, явно пребывал в отключке. Или нет? Твари проклятые, хрен их поймешь! Был бы перед Седым человек, Седой понял бы: человек умирает. А про остроухих тварей Седой только и понимал, что выживают они даже с такими ранами, от каких человек бы не выжил. Вот сейчас: что с эльфом происходит? Как откачивать, если действительно помирает? Или прирезать, пока он не оклемался, раз все равно с ошейником допросить не удастся?
- Присматривай за ним, Стриж, - сказал Седой поразмыслив.
Стриж быстрый, хотя и не такой быстрый, как эльфы. Однако внутренний голос говорил Седому, что пока эльф не опасен. А значит, есть время познакомиться с ним поближе.
Сколько бы раньше Седой эльфов не разглядвывл, в каждый раз удивлялся, как они похожи на людей. Не обращать внимания на кукольно-красивое лицо, на глаза с щелевидными зрачками, на уши, чуть-чуть большие, чем у человека, заметно заостренные сверху, а смотреть на гладкую безволосую, как у ребенка, смугловатую кожу – вполне человеческую, на ребра, по-человечески проступающие сквозь кожу, на лопатки – совсем такие же, как у людей. Это пока не начнешь заостряться на всяких подробностях вроде ногтей. Вот ногти у него были совершенно не человечьи: не плоские, а выступающие, хоть и не очень длинные, но с острым кончиком. И сразу становилось видно, что этим ногтям нужны не маникюрные ножницы, а когтеточка.
Седой провел по волосам эльфа, освобождая их от тесемок, которыми были завязаны хвостики. Больше в волосах не нашлось ни шпилек, ни заколок. Волосы, кстати, хоть и производили на первый взгляд впечатление мягких, на ощупь оказались довольно грубыми и толстыми, как конский волос.
Оставив эльфа в покое, Седой перешел к осмотру вещей, которые свалили в нескольких шагах от пленника. Начал с одежды из бархатистого материала, явно нетканого, впрочем, эльфы славятся выращиванием тканей. Тут же, создавалось впечатление, выращен был сразу костюм: от широкого тонкого капюшона и до мягких сапожек включительно не было ни одного шва и никаких заметных рубцов на месте склейки. Да уж, эльфы большие затейники… Седой не понял, как эта одежка застегивается и затягивается по фигуре, а заодно и как в такой одежде ходить по нужде, не раздеваясь догола, но сам костюмчик ему, в общем, понравился: и выглядит богато, и вроде ничего лишнего. Конечно, сам бы он такое не надел. Еще не хватало в эльфа рядиться.
Карманы как таковые в костюме, похоже, предусмотрены не были, только на левом бедре был длинный карман-ножны. Ножик в этих ножнах был примечательный: из черного обсидиана, чуть отливающего красным, с рукоятью из оленьего рога, а потому получалось, что пойманный эльф был из жреческого сословия. Эльфийских жрецов Седой не любил еще больше, чем эльфийских охотников, да и к людским жрецам относился без особой приязни: ритуальные обсидиановые ножи использовались жрецами всех рас, и ими явно не хлебушек резали. Правда, юный эльф, сейчас валяющийся в отключке под ореховым кустом, по молодости лет вряд ли занимал высокое место в жреческой иерархии и вряд ли часто участвовал в кровавых ритуалах.
Второй нож, малый ритуальный, висел на цепочке на поясном ремне рядом с сучкорубом, но ни о чем не говорил. У Седого и у самого такой же имелся, только не висел на поясе, а был аккуратно пристроен в специальном кармашке жилета: мало ли для чего может пригодиться хороший обоюдоострый скальпель, а уж тем более при здешней манере чуть что клясться на крови такие ножики были у многих.
Эльфов сучкоруб был заметно новый, хорошей стали и без всяких украшательств; если б Седой решил себе подобрать сучкоруб, он выбрал бы себе как раз такой же. Одно только удивительно, откуда у эльфа новый нож арагартской работы, если Северный Удел с Арагартой собачился уже лет двадцать как минимум? Получалось - трофей.
Остальные вещи эльфа, которые он носил в котомке, были не очень интересны: бутылка из тыквы с водой, маленький, на кварту, бронзовый котелок, складная серебряная ложка (и заодно двузубая вилка). И немного съестного: комок сухофруктов, прессованная плитка мясного пеммикана, несколько ореховых галет, какие употребляли вместо хлеба небогатые эльфы. Неудивительно, что юный жрец угрей ловить полез, с таким-то сухим пайком: пеммикан, может быть, и питательный, но приедается быстро, а эльф не человек, на овощах и фруктах долго не проживет.
Больше изучать было нечего, разве что смотреть на жреца и размышлять, когда он оклемается. На тропке до самого вечера так и не появилось ни единой живой души, так что даже соблазна заменить этого эльфа каким-нибудь другим не появилось. Надо было бы его связать, но связывать эльфов – та еще морока, они исхитряются вывернуться из таких узлов, откуда человек при всем желании не вылез бы. А связывать еле живого парня по-строгому было, честно сказать, совестно. Был бы еще воин или охотник, взятый в бою, а так ведь просто гражданский. Вот из-за таких сантиментов люди и погибают почем зря, подумал мрачно Седой, связывая эльфа. А потом постелил свой плащ, перевалил туда эльфа с травы и укрыл.
- Ты ему еще колыбельную спой, - усмехнулся Шут.
Поужинали заячьим жарким и похлебкой из эльфовых угрей, вяло перебрасывались дежурными шутками, а когда Седой начал устраиваться спать рядом с эльфом, похихикали над старшим, что он пошел по мальчикам.
Укрытый плащом жрец, видимо, согрелся и теперь просто спал, умиротворенно закрыв глаза. И правда ведь похож на подростка, подумал Седой. Эльф пошевелился в течение ночи несколько раз, причем однажды приоткрыв глаза и посмотрев на лежащего рядом человека, улыбнулся. Проснувшись в следующий раз, Седой обнаружил, что эльф плотно прижимается к нему, прямо-таки неприлично. Впрочем, ни в каких таких неприличностях юного жреца подозревать не стоило: скорее всего, он просто пытался согреться.
Под утро Седой проснулся еще раз. Эльф улыбчиво смотрел на него и деликатно прошептал, увидев, что человек открыл глаза:
- Извините, что разбудил. Мне надо в кустики.
- Ага, чтобы сбежать, - буркнул Седой, приподымаясь.
- Не думаю, что смогу, - улыбнулся эльф. – Не уверен, что смогу дойти хотя бы до того дерева, - он кивнул в темноту. – Но ссать на чужой плащ невежливо.
- С чего это ты такой приветливый? – с подозрением спросил Седой.
- Вы спасли мне жизнь.
- Да? Когда это? - Небрежно бросил Седой, приглядывая за поднимающимся и выпутывающимся из плаща эльфом. Если тот не притворялся, его сильно шатало. – Я-то полагал, мы тебя чуть не убили.
- Чуть не считается. Я без ошейника и живой, а мог бы быть в ошейнике и мертвый. Так мне можно отойти? – Эльф вопросительно посмотрел на Седого.
- Отходи. Думаю, тебе не надо помогать расстегивать штаны, так что сопровождать не буду.
Эльф чуть приподнял брови и красноречиво вздохнул. Определенно, и у эльфов есть чувство юмора. Во всяком случае, шутку насчет штанов голый эльф понял как шутку.
- Широкие жесты делаешь, - проговорил полулежащий у еле тлеющего костра Шут. – Щас вот выскользнет из веревок и сбежит.
Седой присел к костру и хлебнул остывшего несладкого чая из брусничных листьев. Эльф пожурчал немного в стороне, потом сел на пятки у костра и вопросительно посмотрел на людей. Губы его были сжаты, но было заметно, как эльф проводит языком по пересохшим деснам.
Седой поднес к его губам котелок с чаем. Эльф сделал несколько жадных глотков, а потом благодарно улыбнулся, взбесив этим Шута.
- И что ты все время лыбишься?
- Я могу поплакать, если вы считаете, что так будет лучше, - быстро улыбнулся эльф.
- Наглый, - сказал Шут Седому. – И как мы его допрашивать будем, без ошейника-то?
- Я и без ошейника скажу все, что вам нужно, - сказал эльф.
- Да уж, ты нарассказываешь, - проговорил Шут.
Седой спросил:
- А что это тебя так с ошейника повело? Ни у кого такой реакции не было.
- А на меня уже ошейник раньше надевали, - объяснил эльф. – Второй надевать нельзя.
- Как это тебя так угораздило? – поинтересовался Шут.
- Поймали...
- Люди?
- Какая разница? Да, люди, - жрец очень красноречиво пожал тощими плечами. – У меня нет родственников, для меня что люди, что эльфы… - по красивому лицу промелькнула гримаска. У этого юного жреца вообще было очень живое лицо, без кукольной неподвижности, обычно присущей эльфам. Ненадменный какой-то эльф. А с другой стороны, с чего ему гонор показывать? В ошейнике подчинения побывал, а это хуже чем рабство.
- Сбежал же вот как-то, - сказал Шут.
- Да нет. От ошейника не сбежишь, даже если сняли, - ответил эльф. – Вроде и свобода, а все равно, стоит хозяину приказать, положив руку на ошейник, и всей свободе грош цена.
- Это что же, я могу приказывать любому, на кого когда-либо этот ошейник одевал? – спросил Седой.
- Воину – когда его видите. Жрецу – всегда. Но это когда касается эльфов. Человеку… - эльф призадумался. – С людьми не все так просто. Человек может не подчиниться даже в пределах видимости, людей надо в ошейнике все время держать.
- А почему?
- У вас очень гибкая мораль, - объяснил эльф. Вроде бы как и похвалил и обругал одновременно.
- Занятно, - протянул Шут. – А звать тебя как?
- У меня нет имени, - ответил эльф, и на этот раз его улыбка выглядела виноватой.
- Это как?
- Это так, - сказал жрец. – У эльфов бывает.
- Но как-то ведь тебя называют? По прозвищу… по кличке?
- Обычно хватает междометий.
- Междометие? – вскинул брови Шут. - Что за хрень?
- Междометие – часть речи, включающая неизменяемые слова, обычно морфологически нечленимые и выступающие в речи как односоставные предложения, - объяснил эльф.
- Глянь, так он ученый, - сказал Шут Седому.
Эльф вздохнул:
- Увы, да. Со жрецами это случается.
- Тебе не кажется, что он над нами издевается? – спросил Шут Седого.
- Да вот кажется почему-то, - согласился Седой.
- А что еще вы предлагаете? – резонно возразил эльф. – Я тут сижу почему-то голый, что вы со мной собираетесь сделать – непонятно.
- Хм. А ты что, нас стесняешься? – удивился Шут. Стеснительности в эльфе он не заметил.
- Вообще-то мне холодно, - сказал жрец. – Вы рискуете меня простудить.
- Нахал, - сказал Шут.
- Нахал, - согласился Седой.
Эльф посмотрел на Седого:
- Что вы хотите от меня узнать? Только если вам надо сведений о великокняжеском дворе и прочих вельможах – это не ко мне, я в таких кругах не вращаюсь.
- Да нет, - сказал Седой. – Какие еще вельможи. Нам нужно, чтобы ты рассказал про дорогу на юго-запад. В Арагарту.
- В Арагарту… - эльф опустил голову, размышляя. – Боюсь, на юго-запад вам далеко не уйти. Там слишком много населения, и вам не пройти скрытно, даже если вы умеете маскироваться не хуже охотников.
- И что посоветуешь? – спросил Седой.
- Идти в Арагарту вместе со мной через Питтомаш. Я шел как раз туда.
- Питтомаш – это случаем не Туманный храм? – осведомился Шут.
- Он самый.
- Гиблое место, говорят. Даже эльфы туда не суются.
- Как бы это вам объяснить… Место там не гиблое. Просто мало кому доступное. Но если вы идете туда с правильным человеком – или эльфом, то вы туда попадете. А я как раз правильный эльф, - раздражающе улыбнулся эльф.
- А после Туманного Храма?
- А после Туманного Храма мы спустимся аккурат в Туманное болото. Вот там действительно гиблое место, но группой там идти не так страшно, как одному, - оптимистично сказал жрец.
- То есть ты идешь в Арагарту? Зачем? Что делать в Арагарте эльфу? Вы же с Арагартой воюете? – настороженно спросил Шут.
Эльф поднял руку и провел тонкими пальцами по шее.
- Мой ошейник зовет меня к себе, - сказал он серьезно.
Седой посмотрел на Шута, Шут на Седого.
- Ой, врешь, - проговорил Шут.
- Могу на крови поклясться, - предложил эльф.
- А я не верю эльфячьим клятвам, - отрезал Шут. – И вообще, что тебя несет через этот ваш Питтомаш? Через юго-запад короче.
- Не могу я через юго-запад. Это наши эльфийские заморочки и людям мне их не объяснить.
- А попробуй.
- Я последний и единственный в роду, несовершеннолетний, без друзей, без покровительства, нищий. Меня убьют.
- Просто так, без повода?
- Повод есть, но он чисто эльфийский. Без покровителя я жить среди эльфов не могу. Но поскольку я единственный в роду, покровителя у меня нет.
- А то, что ты полукровка? – спросил Седой.
- В моем положении это мелочи, - отмахнулся эльф.
Помолчали.
- И не проверишь его никак, - проворчал Шут. – Ошейник не надеть, а как другими способами заставить эльфа говорить правду – я не знаю.
- Никак, - сказал эльф. – Только заставив дать клятву на крови, но ведь вы клятвам не верите.
- Что, совсем никак? – поинтересовался Шут. – А пытками?
Эльф покачал головой.
- Бесполезно. Эльф молчит, пока может терпеть боль. Когда боль нестерпима – теряет сознание и начинает умирать.
- Как ты вчера.
- Как я вчера, - эхом повторил эльф.
Он помолчал, потом добавил:
- Только есть одна заковыка. Я отлично понимаю, что вы мне не доверяете. Однако дело в том, что если вы оставите меня вот в таком жалком положении, - он красноречиво повел плечом, - то при встрече с эльфами вас не ждет ничего хорошего. Захватить в плен эльфийского малолетку – да за это вас порвут на части раньше, чем задумаются над вопросом, кто я. А вот если мы с вами будем изображать, что группа наемников сопровождает юного жреца – ваши шансы попасть в Арагарту целыми и невредимыми существенно возрастают. Но для этого мне надо быть… - он выразился обтекаемо, - …не связанным.
- Слишком много хочешь, - сказал Шут.
- Ложись спать, - сказал эльфу Седой. – До рассвета еще есть время.
Жрец перевел взгляд с одного человека на другого, переполз на прежнее место и лег. Седой прикрыл его куском плаща и прилег рядом, как прежде.
А утром, проснувшись сдернул с эльфа плащ и поперхнулся словами: мальчишка лежал по-прежнему связанный ровно таким же образом, каким был связан вечером. Седой мог бы поклясться, что сам завязывал узлы. Если бы… если бы юный жрец не был одет в свой ладный костюмчик – под этими узлами.
- Так… - проговорил он наконец. – Да ты фокусник у нас, оказывается…
Седой точно помнил, что костюм эльфа вчера вечером лежал как минимум в трех шагах от него, и обсидиановый нож был по-прежнему в длинном кармане. Сейчас на том месте, в трех шагах, лежал нож, а кармана под него в костюме, хоть убей, не было. Вообще не было карманов в демоновом костюме! Ну вот как с этими тварями дело иметь, когда у них и одежда нелюдская, магическая?
Он посмотрел на напряженно-неподвижное лицо эльфа – только реснички нервно помаргивали – и решительно начал развязывать узлы.

2

Если забыть, что юный жрец – эльф, то он оказался вполне приличным человеком… демонов язык, в котором нет общего слова для представителей всех рас… ну не человеком… разумным существом, допустим. Он был приветлив, улыбчив, любезен и, казалось, вовсе не воспринимал себя как пленника, чем понемногу бесил Шута.
- Это у вас, у ученых эльфов, - спрашивал иной раз Шут, - учебники специальные есть о том, как себя вести, если попадешь в плен?
Эльф улыбался и отшучивался. Седому нравилось, как эльф непринужденно завоевывает симпатии остальных членов отряда; не то нравилось, что в самом деле ребята проникались к пленному дружескими чувствами, это как раз было не хорошо, потому что бдительности по отношению к нему терять не стоило, но вот поведение эльфа, попавшего в сложную ситуацию, ему нравилось, если смотреть на дело отвлеченно. Абсолютно абстрактный подросток, попавший в плен к абсолютно абстрактным незнакомцам, вел себя как неглупый и нетрусливый человек. Оставалось надеяться, что эльф еще и правдив и у него нет коварного плана подстроить какую-нибудь ловушку. А то, может быть, он и в самом деле отрабатывает на практике руководство из какой-нибудь ученой эльфийской книги: «Как вести себя в плену и как обернуть свое поражение поражением для своих врагов».
Шуту эльфенок не нравился, но тут уж личные симпатии-антипатии роли не играли. Шут не любил жрецов, а эльфийские жрецы у него и подавно числились врагами номер один. Насмотрелся он, что делают эльфийские жрецы. Ладно бы, только с врагами – это было бы понятно. Но со своими же? Эльфийских детишек зачем на алтари кладут?
Когда Шут мрачно напомнил эльфу про алтари, на которых эльфийские жрецы резали эльфийских же детишек, тот перестал улыбаться.
- Может, и сам участвовал? – попробовал добить его Шут.
- Не приходилось, - сказал эльф и вдруг положил ладонь на руку Шута: - Призываю к тебе милость богини, потому что ты так сожалеешь о несчастных эльфийских детях.
Шут, оторопело выслушав эту самодельную молитву, раздраженно стряхнул ладонь эльфа со своего рукава:
- Нахрен мне милость вашей людоедской богини! Я вообще в ваших богов не верю.
- Бывает, - легко сказал эльф, и на этом их разговор был окончен.
Эльф уверенно вел людей на северо-запад, как будто имел с собой карту местности. Но карты Седой у него не замечал, а то, что эльф бывал ранее в этих краях, он отрицал. Шли теперь люди не скрываясь, потому что эльф совершенно не понимал, зачем идти скрытно:
- Если бы вы были одни – да, лучше на глаза не показываться. А со мной – в чем вопрос? Ну вроде как вы - мои люди…
- Это в каком смысле – твои люди? – сразу насторожился Шут.
- В смысле, что я вас нанял, - объяснил эльф.
- Денег у тебя столько нету, чтобы нас нанять, - проворчал Шут.
- Как легенда для прикрытия – сойдет, - примирительно сказал Седой. – Но я думал, это странно будет выглядеть.
- На самом деле, странно скорее то, что я иду один, - вдруг проговорил эльф. – У эльфов не принято отпускать подростков из дому одних.
- Почему же ты в таком случае один?
- Потому что родственников у меня нету, - объяснил эльф.
- Сиротка… - насмешливо пожалел Шут.
- Ага, - легкомысленно согласился эльф. Он извлек откуда-то расческу, поправил свои девчачьи хвостики и пошел дальше. Вот эта его способность невесть откуда доставать гребешки, заколки для волос и тому подобную мелочь все больше и больше беспокоила Седого. Не было у него всех этих мелочей при обыске! И карманов, где это все могло храниться, во время обыска не было. А эльф этими мелочами разбрасывался так, как будто его карманы были бездонными. Или же источник всех этих мелочей был где-то в окружающей среде. Однако как Седой не посматривал вокруг, ни гребешкового дерева, ни заколочных кустиков он в лесу не наблюдал. А уж когда в предгорьях леса сменились лугами – и подавно. И спрашивать как-то не хотелось. Хотелось допросить этого наглеца как следует, но Седой что-то медлил и медлил. Пока не стало совсем поздно.
Эльф, который шел по лугу, как будто прогуливаясь, но в то же время в том же хорошем темпе, что и остальные, вдруг призамедлил ход, глядя на небо, и оглянулся на Седого. Седой поравнялся с ним, и дальше они пошли плечом к плечу.
- Что такое? – спросил Седой минуту спустя.
- Мне бы не хотелось вас огорчать… - улыбнулся эльф. – Короче, нас заметили.
- Кто? – спросил Седой, не меняя темпа.
- В небе над нами ловчий коршун, - сказал эльф.
- Может быть, простой коршун, не ловчий? – спросил Седой. – Как ты их различаешь?
- Я же жрец, - сказал эльф.- Я вижу. Вольная птица отличается от птицы прирученной.
- А где они и сколько их, ты видишь? – поинтересовался Седой.
- Думаю, вон за той рощей, - эльф кивнул почти прямо по направлению движения. Там и впрямь кучерявилась какая-то зелень. – А сколько – увидим. В любом случае вас это волновать не должно. На вас никто и внимания не обратит, поскольку с вами я.
- А на тебя – обратят?
- Непременно - раз там по крайней мере один благородный эльф, - серьезно сказал юный жрец.
- Для тебя эта встреча опасна? – спросил Седой.
- Если там только благородный эльф – нет. Вот если там окажется еще и высший… - юный жрец скорчил гримаску, - … тогда меня убьют. Попытаются убить, во всяком случае. Но вас это не коснется. Вы люди. Если дела примут плохой оборот, я попрошу, чтобы вас выдворили в Арагарту.
- Сворачивать, конечно, нет смысла, - задумчиво проговорил Седой. Слова юного жреца отчетливо пахли… нехорошо, в общем, пахли. И то, что эльф демонстративно смахивал людей из своих расчетов, тоже ничего хорошего не предвещало. Ловушка? Или в самом деле - высокие эльфийские разборки, куда людей вежливо не допускают? Седой о таком слыхал, только вот как понять: в самом ли деле им удалось замешаться в чисто эльфийскую разборку?
- Верните мне, пожалуйста, ритуальный нож, - сказал эльф. – А второй можете пока оставить себе. Он мне будет мешать.
Седой без слов отдал эльфу обсидиановый нож и с некоторой растерянностью понял, что без раздумья подчинился повелительной интонации жреца. Вот это ему вовсе не понравилось, но эльф, получив свой нож, сунул его в карман и легкой походкой продолжил путь. На его лице было прямо нарисовано совершенно беспечное удовольствие от прогулки. Мальчишка, одним словом. И выражение его лица ничуть не изменилось, когда они, миновав рощу, увидели эльфийский лагерь на берегу небольшого озера: несколько легких ярких шатров.
- Можете расслабиться, - сказал юный жрец. – Высших тут нет. Благородное семейство выбралось полюбоваться цветением рододендронов. Правда, красиво? Или суровым человеческим воинам не к лицу восхищаться пейзажами?
Сопки вокруг озера были будто облиты киселем – где розового, где оранжевого цвета. Седой еще раньше замечал в окрестностях похожие пятна цветущих кустиков, но не обращал внимания – мало ли какие цветочки растут на холмах, однако здесь заросли шли почти сплошным ковром
- Красиво, - согласился Седой, покосившись на эльфа. Тот, прикрыв веки, с наслаждением вдыхал воздух. Седой принюхался. Никаких особенных ароматов, с чего так тащиться? Хотя впрочем, напомнил он себе, это ж эльф. У них, говорят, нюх собачий.

3
Благородный Атликадир осторожно положил своего братишку в постель, посидел рядом на тот случай, если он нечаянно проснется, потом жестом подозвал няньку и уступил ей место. Он собирался немного поплавать в озере, но, выйдя из палатки, увидел, что кузен смотрит перед собой слепым «птичьим» взглядом. Кузен Эмилар был хатми, или сокольничий, как переводили на свой язык люди, хотя на самом деле хатми занимались не только соколами, но и другими птицами. Некоторые оригиналы даже занимались летучими мышами, хотя надо быть совсем сумасшедшим, чтобы пойти на привязку к летучей мыши. А Эмилар предпочитал коршунов.
- Опять собираешься охотиться? – спросил Атликадир, присаживаясь рядом. – Тебе не надоело? Рододендроны в цвету, это время медитаций и расслабления.
- Тебе самому-то хочется расслабляться? – спросил Эмилар, не выходя из контакта с птицей.
- Не хочется, - признал Атликадир. – Хочется наорать на кого-нибудь от души. Но наши сервы слишком хорошо вышколены, чтобы заслужить выволочку, а с тобой ругаться я пока не готов. Ты слишком хорошо фехтуешь.
- Сейчас у тебя будет возможность поорать, - сказал Эмилар. – Какой-то подросток сбежал из дому и воображает себя, небось, героем-воителем древности. Внушишь ему свое неодобрение таким поведением и отправишь домой.
- Надо будет кого-то ему в сопровождение выделить, - кисло сказал Атликадир. – А я выделить в сопровождение могу только тебя.
- Да есть у него сопровождение, - пояснил Эмилар. – При нем пятеро наемников.
- Пятеро наемников? – протянул Атликар еще кислее. – Как бы мальчик не из высших оказался. Как я буду орать на высшего?
- Ничего страшного, наорешь почтительно. Ты умеешь.
Вера Эмилара в способности кузена, конечно, была приятна, но Атликадир не видел ничего хорошего в необходимости наставлять на путь истинный подростка из высших. Подростки обидчивы, нажалуется еще родителям, те, конечно, ничего плохого нечаянному воспитателю не скажут, даже похвалят за внимание к отроку, но карьеру могут потом сильно подпортить.
- Сейчас его увидишь, - Эмилар показал рукой направление. – Вон там.
Первым Атликадир увидел человека. Тот был в одежде невнятно-зеленого цвета, явной пародии на «цвет лесных дебрей» эльфийских охотников. Впрочем, если принять во внимание, что это человеческая одежда, то от слова «пародия» можно было бы и отказаться. Хороший цвет, удобный покрой – было очевидно, что человек носит одежду не для того, чтобы в ней красоваться, а для того, чтобы в ней воевать. Остальные люди были одеты и снаряжены почти так же, как первый, и становилось ясно, что это не просто так люди нанялись в охрану, а всей командой. Земляки, а может и родичи… хотя нет, вряд ли родичи, слишком мало сходства в лицах для родственников. Этот, которого Атликадир увидел первым, имел где-то в роду эльфа, иначе как объяснить очень светлые, похожие на седые, волосы и светло-голубые глаза. Трое других выглядели вроде бы как чистокровные люди, а вот пятый, широкоскулый, с слегка раскосыми темными глазами, был явно в родстве с орками.
Мальчик выделялся на их фоне, как ирис на клумбе с портулаком. Он был в красно-коричневой жреческой одежде, и это более чем объясняло его побег из дому: надоело сидеть над книгами и постигать приличные жрецу знания, потянуло на волю и на приключения, и совсем он не задумался о том, что детей не просто так далеко от родителей не отпускают.
Тут Атликадир вспомнил, как на полпути к озеру он просил богов послать им жреца – чтобы избавить юную Диллиану от предназначенного ей испытания. Кажется, боги решили посмеяться. Присланный ими жрец был еще моложе Диллианы. Правда, это был совершенно незнакомый мальчик, но вряд ли стоит надеяться, что он в состоянии выполнять священные обязанности.
Мальчик подошел ближе, и стало понятно, что он не просто так жрец, а жрец высокого ранга. Его одежда была шихоне, и он поприветствовал Атликадира и Эмилара, виртуозной переменой цвета одежды – от повседневного к благородным тонам, как к хозяев, и обратно к жреческому, но не повседневному, а праздничному, уместному для любования цветением рододендронов. И Атликадир еще не успел удивиться тому, что такой нежный юноша, оказывается, и так одарен богами, что может ловко управлять шихоне, как ветерок донес до его носа запахи. Люди, конечно, пахли как люди, и в этом не стоило их упрекать. Атликадир, в отличие от многих эльфов, даже не считал этот запах отвратительным; немного неприятным – да, но напоказ корчить гримасы, выражая презрение к людям и характерным для них запахам, он никогда бы не стал. А юноша пах так, что Атликадир даже усомнился в своих органах обоняния. Это было настолько невероятно – в глуши встретить Божественного, одного, без должной свиты… Атликадир растерянно оглянулся на кузена, но тот оставался равнодушным. Впрочем, это как раз понятно: у птиц с обонянием большие проблемы. И у привязанных к ним эльфов тоже.
Эмилар позвал своего коршуна на перчатку и заставил его изобразить что-то вроде поклона гостю. Юноша улыбнулся и сделал легкий, почти незаметный благословляющий жест.
- Можем ли мы помочь чем-нибудь лучезарному? – вежливо спросил Эмилар. Атликадир, у которого от восторга все слова приветствий испарились из головы, поклонился, предоставляя вести разговор кузену. Он боялся, что от волнения нарушит этикет, и решил положиться на Эмилара.
Юный жрец от помощи отказался, объяснив, что совершает паломничество по священным местам. Побывал в Тиилохе, сейчас идет к Питтомашу. Атликадир умилился почти до слез: такой юный и такой благочестивый!
- О, это долгое путешествие, - уважительно сказал Эмилар. – Ваши родственники, вероятно, беспокоятся о вас. Или кто-то из них вас сопровождает, но немного отстал?
- Я сирота, - исчерпывающе объяснил юный жрец, и Атликадир опечалился.
Аватара пользователя
Инна Кублицкая

 
Сообщения: 522
Зарегистрирован: 20 мар 2016, 14:31
Карма: 850

Re: Конкурсные рассказы участников форума

Сообщение Инна Кублицкая » 01 авг 2016, 20:26

Куда и откуда ведут благие намерения (окончание)

4
Седой с подозрением наблюдал, как эльфы разводят друг перед другом политесы и обмениваются любезностями – все, разумеется, на эльфийском, в котором Седой различал лишь отдельные слова.
Юный жрец на фоне рослых соплеменников выглядел как жизнерадостная дворняжка рядом с холеными догами – видимо, сказывалась нечистокровность. Эльфы, впрочем, пренебрежения полукровкой не выказывали. Седой, правда, не знал, что лучше: эльфийская неприязнь или эльфийская любезность. Что-то ему не нравилось, как смотрит на жреца один из эльфов – не тот, что с коршуном, а другой. В какой-то мере Седой нес ответственность за юношу, раз уж он присоединился к отряду, а что там за междусобойные разборки у эльфов – он никак не мог сообразить. Может быть, эти двое благородных ринутся убивать жреца… а может, и что другое нехорошее сделают, мрачно решил Седой, посматривая на второго эльфа. У Седого создавалось впечатление, что эльф не то пьян, не то под кайфом, хотя Седой вовсе даже не знал, пьянеют ли эльфы и употребляют ли наркотики. Вроде и морда у него оставалась такой же неподвижной, как всегда у этих тварей - за исключением, пожалуй, юного жреца, но этот мальчишка ведь нечистокровный. Однако глаза у «пьяного» эльфа при виде жреца будто подернулись масляной пленкой. У человека такой масляный взгляд был бы устремлен на предмет вожделения. Интересно, чего такого вожделенного увидал «пьяный»?
И этот взгляд не только Седой заметил. Стриж спросил возмущенно:
- А чего это он так на нашего эльфа смотрит?
- Заткнись, - тихо бросил ему Седой.
Немного поговорив с эльфами, юный жрец повернулся к Седому.
- Меня приглашают погостить до завтра. Ну и вас, разумеется, как мое сопровождение. Нам будет удобно, если для нас поставят шатер вон там, у того дерева?
Седой глянул на дерево, стоявшее за пределами эльфийского лагеря на берегу озера. То есть, им предлагалось встать на ночь отдельным хутором. Чтоб, значит, не мешать хозяевам любоваться цветочками. Ну и ладненько.
- Нам-то будет удобно, - проговорил Седой. – А вот тебе?
В это «а вот тебе?» он вложил не только сомнение в комфорте, но и сомнение в безопасности. Как самого юного эльфа, так и своих людей.
- Мне будет удобно, - заверил жрец. – Только вот тут одна проблема возникла. Не имеющая отношения к вам или ко мне. Семейная проблема наших хозяев, - объяснил он. – Но решать ее придется мне. Вы устраивайтесь пока, а я потом подойду. Светские обязанности, - слегка улыбнулся он.
Седой, который и так был на нервах – поди пойми, о чем это эльфы между собой переговариваются, - сказал:
- С тобой пойдет Стриж.
- Не надо, - мягко возразил жрец. – Не надо беспокоиться. Мы гости.
Седой ничего не знал о тонкостях эльфийского гостеприимства, и эти слова его не успокоили. Однако Стрижу он сказал:
- Ладно, пусть ходит один. Пошли устраиваться на ночлег.
Устраиваться, собственно, особых трудов не составило: эльфы, слуги благородных, шустро поставили шатер, приволокли какие-то дивные ковры, шелковые гамаки и прозрачные драпировки, поставили у входа в шатер легковесные креслица и столик; ненавязчиво показали, где обустроили уборную и где купальню, и полчаса спустя люди, слегка ошеломленные стремительным эльфийским гостеприимством, оказались сидящими за столом, где уже расставили скромное угощение – что-то вроде полдника. «Скромным угощением» накрытый стол назвал слуга, а на взгляд Седого, так угощение было вполне нескромным: и что поесть наличествовало, и что выпить. Можно было бы и расслабиться, но у Седого не получалось: эльфы близко, жрец слоняется по лужку с «пьяным», любуется видами и беседует. О чем, интересно?
- На вино не налегайте, ребята, - тихо сказал Седой. – Мы тут вроде как в гостях, но сами знаете: доверяй, но проверяй.
Жреца потчевали отдельно, и Седой вконец уверился, что ничего в эльфийских обычаях не знает: к юноше относились явно с большим почтением, хоть он и был полукровкой. Получалось, что по крайней мере часть родословной юного жреца была такой знатной, что с лихвой перевешивала незаконнорожденность. Ой, а не затесался ли в нашу компанию эльфийский принц? Опальный эльфийский принц, поправил себя Седой, вспомнив, что высших эльфов жрец опасался. А эти, хоть и благородные, были все же не такого высокого ранга, чтобы взять на себя ответственность за смерть или хотя бы арест принца. Им оставалось лишь проявлять почтительность. И, возможно, они уже послали гонца к вышестоящим персонам сообщить о появлении принца, чтобы получить руководящие указания.
После трапезы к людям подошел сокольничий. Коршуна своего он отправил погулять в небе, и вид у эльфа от того был несколько рассеянный.
Начал он издалека, и Седой терпеливо ответил на несколько вопросов о том, довольны ли люди предоставленным им комфортом и едой. Основной вопрос, из-за которого был затеян этот разговор, оказался для Седого неожиданным.
- У нас в том шатре, - эльф показал на веселенькой расцветки палатку, стоящую почти у самого берега озера, - лежит больной ребенок. Он хотел бы поближе посмотреть на этого юношу.
Беркут, на которого указал эльф, скривил губы. В Митиде, откуда им пришлось уйти, ему, а порой и Седому отказывали в праве называться человеком. Правда, в отношении наемников все более и более ужесточавшиеся законы «против чужаков» довольно долго не действовали, но дожидаться, когда они начнут действовать, не хотелось. Собственно, именно поэтому они и двинулись через Северный Удел в Арагарту. Идти через всю Митиду в Улош уже сейчас представлялось опасным делом.
- Сводите своего ребенка в зверинец, - процедил Беркут.
- Он очень болен, - сказал сокольничий, глядя куда-то мимо людей. – По сути, весь этот праздник устроен для него.
- Оно и видно, - Беркут кивнул на «пьяного» эльфа, млеющего в обществе юного жреца. – Смотреть противно, извращенцы.
- Это совсем не то, о чем ты думаешь.
- А о чем я думаю? – спросил Беркут. – Я просто вижу, что этот парень смотрит на нашего эльфа так, что готов ему отдаться.
- Ваш… - сокольничий сделал паузу, подбирая нужное слово, - …наниматель совершенно точно не сделает такого предложения моему кузену. Ваш наниматель еще ребенок. Но его… - эльф опять подумал, подбирая нужное слово, - … ранг таков, что любой эльф второго ранга будет вести себя так, как сейчас ведет мой кузен.
- Только эльфийского принца нам не хватало, - пробормотал Шут.
- Ваш наниматель – не принц. У людей нет такого понятия, которое могло бы передать его положение среди эльфов.
- Все же попробуйте объяснить, - попросил Седой.
Сокольничий призадумался, потом сказал:
- Он обладает некой субстанцией, побуждающей эльфов жить уделами. Нечто вроде той субстанции, что заставляет пчел роиться. Что-то вроде запаха. На благородных эльфов этот запах действует вот так, - сокольничий кивнул в сторону своего кузена. – Высший эльф, почуяв запах чужого роя, если так можно выразиться, будет пытаться убить чужака.
- А вы – благородный или высший? – прямо спросил Седой.
- Я сокольничий, мы как бы вне рангов. И нет, я не собираюсь предпринимать какие-либо меры, чтобы задержать или убить вашего нанимателя. Он еще ребенок и предпринял это путешествие не для того, чтобы расколоть удел, а для того, чтобы побывать в священных местах, куда после совершеннолетия допуск ему будет закрыт, - отчеканил сокольничий. – Так что вы можете не беспокоиться, что ваш контракт будет сорван.
- Если тут не появится высший, - холодно сказал Седой.
- Я предупрежу вас, если появится, чтобы вы успели уйти, - сказал эльф.
- А что взамен?
Эльф помолчал.
- Не думаю, что это вам понравится, - наконец сказал он. – Но, в конце концов, ты же взрослый человек, - обратился он к Шуту. – И, судя по всему, в состоянии убить ребенка так, чтобы он не мучился.
- Чтооо? – изумился Шут и поперхнулся тем, что полегоньку цедил из бокала.
- Нам нужен жрец. С нами был жрец, но он тяжело заболел, и ему пришлось вернуться с полдороги. Осталась жрица, но она совсем молоденькая. Мы просили богов, чтобы они послали нам жреца. Пришли вы: подросток и человек.
- Но я не жрец, - сказал Шут.
- Каждый видит, что ты – воин, - согласился эльф. – Но я также вижу, что ты Отмеченный. По-вашему, кажется, говорят – мирской жрец . Боги прислушиваются к тебе, и ты можешь проводить жертвоприношения и прочие обряды.
- В Митиде жрецов – что истинных, что мирских, - сказал тяжело Шут, - сжигают на кострах как колдунов. Монахи Милостивого Бога всюду бродят и проверяют всех подряд специальными амулетами. Меня бы давно сожгли.
- Это всего лишь значит, что в Митиде ты не был жрецом, - объяснил эльф. – А сейчас – да.
- А так бывает?
- Конечно.
- И я даже знаю, кто в этом виноват, - проговорил Седой. – А не надо было с ним жертвоприношения обсуждать.
- Я его убью, - заявил Шут, невзирая на присутствие эльфа.
- Успокойся, - тихо сказал Седой. Он-то прекрасно понимал, что угрожать эльфийскому полубогу в присутствии эльфов по крайней мере неосторожно.
- Нахрен мне еще проблемы с Милостивым Богом?
- Проблемы – это только в Митиде, - сказал эльф. – Во всем цивилизованном мире жрецы пользуются уважением, а Милостивый Бог считается, мягко говоря, весьма странным богом. Практически демоном, - и добавил деликатно: - Надеюсь, я никого из вас не оскорбил таким высказыванием.
- Нет, - заверил его Седой.
- А что тут плохого? – легкомысленно сказал Стриж. – В команде священник всегда пригодится. Будет кому грехи отпускать.
- Это еще неизвестно, какого бога я теперь жрец, - рыкнул на него Шут. – Уверен, что не нашего. – Он посмотрел на лужок, где юный жрец прогуливался с одурманенным эльфом, и взгляд Шута был недобрым. – Наш бог жертвоприношений не требует.
- Нуу, - протянул Седой, - это как сказать.
- Погодите, - сказал Беркут. – Я вас правильно понимаю? Вы хотите, чтобы Шут принес в жертву ребенка? Того, к которому вы пришли меня звать?
- Да, - сказал эльф. – Он болен и шансов на выздоровление нет. Поэтому лучше так.
- Пусть наш эльф помолится, - буркнул Шут. – Его боги слушают.
Однако когда Беркут пошел к малышу (почему бы, действительно, не выполнить просьбу приговоренного к смерти ребенка?), Шут пошел вместе с ним.
Поздно вечером Беркут делился впечатлением:
- Некрасивый такой. Как головастик, только еще противнее. Как саламандра.
- Они все такие, - сказал Шут. – Вот странное дело, эльфы все такие красивые, а детишки у них – страшненькие.
- Да нет, не странно, - послышался из темноты голос юного жреца.
Беркут оглянулся.
- А, ты здесь? Ты извини, что я так о ваших детях. На ваш взгляд, наверное, они вовсе не уродцы.
- Маленькие-то? – переспросил жрец. – Уродцы и на эльфийский взгляд. Говорят, самим-то родителям дети кажутся хорошенькими и умилительными, но это только им.
- Шутишь?
- Нет, - ответил жрец из темноты. – Эльфийские дети не такие жизнеспособные, как человеческие. Человеческие дети часто бывают хорошенькими и милыми, если что случится с родителями, есть большая доля вероятности, что эта умилительность поможет им найти приемных родителей или хотя бы людей, которые подкормят. Как котята, если вы понимаете, о чем я. А эльфийским детям до какого-то возраста без родителей просто не выжить, даже если братья и сестры будут заботиться о них самым нежным образом. Поэтому совершенно все равно, умилительные они или нет. Поэтому, если эльфийский ребенок становится сиротой, лучше прекратить его жизнь раньше, чем она превратиться в сплошную боль и страдание.
- И убивать их обязательно на алтарях? - спросил Шут.
- Нет, не обязательно. Но если на алтаре и с ритуалом - сила ребенка пойдет на пользу роду, и его смерть будет не напрасной. А если просто так убивать - все просто растворится в природе. Это тоже не напрасная жертва, если подумать, но считается, что так род усиливает своих врагов.
Утром оказалось, что эльфийский лагерь пуст. Собственно, и эльфийского лагеря уже не было: стояла только одинокая палатка, в которой спал мальчик, предназначенный к жертвоприношению, да на самом берегу, как будто любуясь пылающими в утренних лучах солнца рододендронами, одиноко сидел юный жрец.
- Вот и воюй с этими эльфами, - проговорил Седой. - Кто-нибудь ночью хоть один шорох слышал?
- Что же они, - сказал Шут, - вдруг все бросили...
- Вам бы хотелось, чтобы вашего братишку на ваших глазах прирезали? - не оборачиваясь, спросил юный жрец. - Пусть даже это избавит его от мучительной смерти.
Седой подошел и встал рядом с ним.
- Страдаешь? - с сочувствием сказал Седой. - Первый раз убивать придется? Слушай, не мучайся. Расскажи, что надо делать, Шут сделает.
- Еще чего! - фыркнул Шут.
- Нет, - тихо сказал эльф и опустил голову. - Это наказание для меня. Если я сейчас переложу это дело на чьи-то плечи, то потом... потом от меня потребуют что-то более худшее.
- Да куда уж хуже... - пробормотал Шут.
- Я практиковал чернокнижие, - признался эльф. – Не по своему желанию, меня заставили… но кого это волнует? И даже то, что результат был сорван – какое кому дело, мне все равно вряд ли отмыться от скверны. Я надеялся… я надеялся, что в паломничестве мне богиня подскажет, как я могу загладить свою вину. Но видно, что никакой надежды быть не может. Смерть… это очень плохой знак.
- Вот и говорю, что ваши боги людоедские, - пробурчал Шут. – Для того, чтобы наказать одного пацана, уничтожать трех человек… то есть эльфов. Этого ребятёнка и его родителей.
- Может быть, у его родителей были свои счеты с богами, - примирительно сказал Седой, видя, что слова Шута тяжело давят на эльфа. – Может быть, мальчик и так остался бы сиротой, просто на твоем пути бы не попался.
- А может, твоя богиня считает, что ты можешь что-нибудь для мальчика сделать, - сказал подошедший Стриж. – Вон, ты помолился – и Шут у нас жрецом стал. Может, помолишься – и мальчик окрепнет.
- Нет, - сказал эльф. – Это разные деяния. Нельзя молиться о здравии – это бесполезно. Можно просить благословения для лекаря, чтобы лечение у него удавалось. Но сиротство – не болезнь, и лекарей для нее не существует. Тут нужно усыновление, но это практически невозможно: у мальчика нет старших родственников жрецов или магов. Он из рода воинов. Да и не каждый маг или жрец может усыновить: высокий ранг нужен.
- Как у тебя? – спросил Шут.
- Я сам еще ребенок и никого усыновлять не могу, - сказал жрец. – И мы не родственники. А Пирамиду на каждого сироту не построишь…
Он вдруг осекся и посмотрел на Седого круглыми глазами.
- Придут Семеро, - вдруг сказал он.
- Что? – не понял Седой.
- Шесть просителей о жизни, - прошептал жрец.
- Что? – настойчивее переспросил Седой.
- Пять воинов! – крикнул эльф ему в глаза.
Шут дернул его за рукав:
- Ты что несешь?
Эльф пьяным взором уставился на него:
- Вот ты… ты… ты согласен пожертвовать двумя годами жизни для спасения эльфийского ребенка? Тебе ж так не нравится, когда их убивают на алтарях! – выкрикнул жрец.
- А и пожертвовал бы, если б это действительно спасло! – рявкнул Шут.
- А если не спасет, то жертвовать ничего не придется, - доверительно сообщил ему жрец, лихорадочно раскрасневшись.
- Эй, вы поспокойнее, - повысил голос Седой. – Ну что ты на слабо ведешься? – спросил он Шута. – Или не знаешь, куда ведут благие намерения?
- Знаю. Только мне кажется, что мы уже там, - огрызнулся Шут. – И чтобы выбраться отсюда, нам надо поискать дорожку, мощенную благими намерениями.
- Я участвую, - сказал Стриж решительно.
- И я, - сказал Бобер.
- Ребята, - медленно проговорил Седой, переводя взгляд с одного на другого. – Вы что, в какие-то чудеса поверили?
- Да ну, - сказал Стриж. – Почему бы и нет?
- Ничего не случится – так ничего не случится, - добавил Беркут. – А получится малыша спасти – уже приятнее жить.
Седой посмотрел на эльфа, который уставился на него горящими глазами.
- Ну что ж, - наконец сказал он. – Раз в команде такие порывы, то надо эти порывы возглавить.
- То есть ты тоже участвуешь? – уточнил Шут.
Седой кивнул.
Шут оглянулся на жреца:
- Ну так что там насчет спасения ребенка?
- Четыре крови, - прошептал эльф.
- Это как? – насторожился Седой. – Кого-то зарезать предлагаешь?
- В данном контексте это расы, - сказал эльф.
- Люди, эльфы, - быстро посчитал Седой. – А кто еще?
Эльф показал на Беркута.
- Я не полуорк, - возразил тот.
- Ты такой же расы, как твои друзья? – спросил эльф.
- У нас считается, что нет, - ответил Седой.
Беркут кивнул:
- Но я все равно человек.
- А я не такой эльф, как они, - жрец махнул рукой куда-то за спину, подразумевая недавних соседей по ночевке.
- Что-то я не слыхал, чтобы эльфы на расы делились, - проговорил Шут.
- Тем не менее моя кровь считается за особенную, - сказал эльф. – Уж кому знать, как не мне.
- Понятно, - сказал Седой. – Четыре расы у нас есть. Что еще?
- Три Силы, - ответил эльф. – Жрец, - показал он на Шута, - Маг, - ткнул пальцем в свою грудь, - и Шаман, - он с надеждой посмотрел на Беркута.
- У меня в роду шаманов не было, - покачал тот головой.
- А ты что, еще и маг? – спросил с интересом Стриж.
- Немного да, но не сказать, чтоб сильный, - ответил жрец. – А у кого-нибудь в роду шаманы были? Знахари, травники, костоправы… Повивальные бабки, - добавил он, уже теряя надежду.
- У него мать акушерка, - показал на Стрижа Бобер.
- Так это, наверное, не считается, - сказал Стриж. – Но вообще у меня и дед с бабушкой людей лечили, и прадед.
- Три поколения лекарей в роду – и чтобы Сила не накопилась? Так не бывает, - возразил жрец. – Только ты не инициированный, поэтому тебя не видно.
- А как инициировать? – с интересом спросил Стриж.
- Да мало ли как? – пожал жрец плечами. – Ну пусть тебя назначат лекарем вашего отряда.
- И все? – изумился Стриж.
- Командирский авторитет делает чудеса, - ухмыльнулся Шут.
- Я подарю тебе бубен, - подбодрил слегка растерянного друга Беркут.
Седой сказал:
- Шут, отдай Стрижу что там у нас осталось от аптечки. Стриж назначается отрядным лекарем.
- И тут же у него появится шаманская аура, - съехидничал Беркут.
- Появилась, - подтвердил эльф. – Зелененькая, все как полагается.
- Э-э, постойте! – воскликнул Стриж. – А шаманить-то как?
- А я знаю? – отозвался эльф. – Эльфы шаманами не бывают.
- Не все сразу, - заметил Седой. – Учись, Стриж.
- Да уж… - растерянно пробормотал тот.
- Что там дальше? - спросил Седой у эльфа. – По идее – два чего-то.
- Два врага, - кивнул эльф. – Ну так это у нас точно есть – люди и эльфы.
- А один?
- Алтарь. В смысле, особый алтарь. Питтомаш, например. День пути, - сказал жрец. – Не передумаете?
- Не передумаем, - заверил Шут.
Не передумали, это точно.
К вечеру, когда Стриж резонно заметил, что солнышко уже почти село, а хваленого Питтомаша не видать, эльф, идущий впереди, остановился, коротко свистнул, указал на камень рядом с собой, присел на корточки и сказал:
- Нам сюда.
Трещина в камне выглядела просто как трещина в камне: как будто скала разделилась надвое, и внизу от нее отвалился маленький кусок. Но если присесть на корточки, становилось понятно, что это довольно тесный лаз.
- Не застрянем? – спросил Седой, примериваясь к отверстию плечами.
- Нет, тут главное – влезть, - объяснил эльф, - а дальше ход расширяется, там нормально пройдем.
Он сунул руку в невесть откуда появившийся на его костюме карман и раздал всем по плоскому кругляшу с дыркой.
- Это если темно будет, - туманно объяснил он.
- А как пользоваться? – спросил Седой.
- Само засветится, - сказал эльф. – Я лезу первый, вы за мной. Головы берегите.
Он на четвереньках прополз в лаз. Вслед за ним полез Стриж.
- Нормально, - донесся его голос. – Тут стоять можно.
- Голову береги, - напомнил приглушенный голос эльфа.
- Ага, - отозвался Стриж.
- Мальчик теперь, - сказал Седой.
Шут подтолкнул к лазу эльфенка:
- Не страшно?
- Не страшно, - с восторгом пискнул тот, глядя в темноту, где уже еле теплились синеватые качающиеся тени – начали работать эльфовы дырчатые светильники.
Мальчика несли всю дорогу – то эльф, то Шут, то остальные; он сидел на закорках тихо, как мышка, и беззвучно плакал. Но у него еще оставалось сил пройти зараз с полсотни шагов, и он храбро двинулся на четвереньках вперед, где его подхватил Стриж.
- Шут, - сказал Седой. – Беркут. Бобер…
Когда ноги Бобра исчезли в лазу, Седой полез вслед за ним и вскоре оказался в крохотной пещерке, где, по крайней мере, можно было встать на ноги и передвигаться по-человечески. Впереди маячили, метались синеватые тени. Седой пригнулся и, на всякий случай прикрыв голову рукой, пошел на огоньки. Света от эльфовых светильников было мало, как от гнилушек, но по крайней мере непроглядный мрак они рассеивали. А вскоре впереди забрезжил и настоящий свет, солнечный, и они вышли в Храмовую долину, о которой ходило много слухов среди людей и эльфов.
Широкие лестницы и террасы, мощеные разноцветным камнем, статуи, сверкающие под низким солнцем, высеченные в скалах храмы, мраморная пирамида с плоской верхушкой, куда вели ступени, веселенькие газоны, ровненькие, как будто за ними непрестанно ухаживало множество косильщиков, плакучие ивы над широкими бассейнами, где цвели лотосы…
- А жрецы где? – спросил Шут.
- Здесь никого нет, кроме нас, - ответил эльф. – Приют для паломников вот здесь, - он показал на один из пещерных домов. – Там есть очаг и приготовлены дрова, если что. В бассейнах можно купаться, вон в том, - он показал пальцем на бассейн с розовыми лотосами, - вода теплая, как вы, люди, любите. Вон там, где красные лотосы – горячая. Голубые лотосы – холодная. Синяя – ледяная. Лотосы, прочие цветочки, траву, листья – ничего нельзя рвать. Увидите животных – нельзя убивать.
- Даже комаров? – спросил Шут.
- Комаров можно, - сказал эльф. – Если, конечно, увидите здесь хоть одного комара. В общем, располагайтесь. А я пойду помедитирую.
- А это… - Шут покрутил ладонью, - … когда?
- Завтра в полдень, - ответил жрец. – Можно было бы сегодня в полночь, но я замаран в чернокнижии. Лучше не рисковать.
- Понятное дело, - согласился Седой. – Народ, инструкцию прослушали? Чувствуйте себя как дома, но не забывайте, что вы в гостях…
- Гулять здесь можно? – спросил Шут. – Красиво здесь… - он погладил эльфенка по тонкому плечику.
- Конечно. Кстати, детям цветы рвать можно, - сказал жрец. – Для них запретов нет.
Пока ребята готовили ужин, Шут с эльфенком погуляли среди храмов и статуй. Начали сгущаться тени, наступили сумерки, но полной темноты, как оказалось, в Питтомаше не бывает: мягкий зеленоватый свет давали статуи, серебристо светились ивы, и даже бассейны, казалось, излучают легкое голубоватое свечение. Дольше всего прочего закат задержался на верхушке пирамиды, где устроился медитировать жрец, но и там, когда солнце окончательно ушло за горизонт, загорелись мерцающие шары. В долине появилась туманная дымка, казалось, будто сам воздух источает неяркое мягкое сияние.
К ночи туман стал вообще молочным, трудно было что-то разглядеть в нескольких шагах. Стриж, который затянул купание, возвращался в странноприимный дом на голоса.
В доме было уютно, хотя, казалось бы, что может быть уютного в каменных лежанках и сиденьях, покрытых тонкими матрасиками и подушками. Но узоры на матрасиках и покрывалах были ярки и пестры, огонь в камине горел весело и куропатки, которых настреляли в горах по пути в Питтомаш, пахли так аппетитно, что слюнки текли.
Жрец к ужину не вернулся, да и вообще спать не пришел.
Когда стали укладываться, Стриж остался дежурить первым. Он слегка нервничал: не сообщил Седому, что когда в туманной мгле одевался у бассейна, нечаянно сорвал с какого-то куста гроздь цветов вроде сирени, но ярко-оранжевых, и заметил это, только когда черенок слегка процарапал спину. Он тогда вынул помеху из рубашки, негромко матюгнулся и бережно положил цветочки под куст, зачем-то прошептав «Извините, я нечаянно». Кому прошептав? Богам? Да вроде бы не был Стриж набожен. Однако назначение отрядным шаманом любого человека может выбить из привычной колеи. Вот и сейчас Стриж беспокоился, что нечаянно нарушил запрет, - и что теперь будет? От эльфийских богов он не ожидал ничего хорошего для человека.
Но туманная ночь была безмятежна, сочилась цветочными ароматами и услаждалась пением ночных птиц, как будто дело происходило не в далекой глухомани, а в старательно возделываемом саду. И спать не хотелось. Поэтому, когда на смену заступил Бобер, Стриж сказал:
- А пойду еще искупнусь.
- Угу, - кивнул Бобер. – А потом дорогу обратно в этом тумане не найдешь.
- А я с собой плащ возьму, - ответил Стриж. – Там у бассейна и лягу. Тепло…
- Сыровато, – дипломатично заметил Бобер. Потом, когда он сдавал смену Беркуту, Бобер сообщил ему, что Стриж ушел на свиданку с местной богиней.
Беркут поморщился.
- Как бы не обглодали его местные богини…
- Купаться он пошел.
- Заблудится…
Стриж, как позже выяснилось, до бассейна не дошел. Несмотря на то, что шел он, как ему казалось, прямо, на деле он описал довольно сложную кривую и в конце концов понял, что заплутал. Тогда расстелил на газоне плащ и лег. Если долго лежать на спине и таращиться в небо, видишь, как сквозь туман проступают и как бы приближаются звезды, понемногу делаются яркими, как фонари.
Стриж зачарованно смотрел на небо, а потом потянулся и крепко поцеловал девушку, которая любовалась звездами вместе с ним. И мысли не возникло: что за девушка, откуда? А просто вот – надо поцеловать. И еще. И прижиматься телами. И изнывать от желания.
И забыть, наконец, обо всем и обо всех, кроме этой прекрасной девушки.
И даже о девушке забыть, растворяясь в ней и умирая.
И воскреснуть в неге, удивиться рассветному солнцу в перламутровой туманной дымке, и вылезти наконец из оранжево-сиреневого вороха лепестков…
Прыгнуть в воду, заорать от неожиданности и услышать рядом знакомый голос:
- Что ты орешь? Все еще спят.
Шут стоял на бортике бассейна с эльфенком на плечах.
- Вы-то не спите, - проговорил Стриж, выбираясь из ледяной воды. Восход или кто-то из местных богов подшутил над ним – неизвестно: лепестки лотосов казалась розовыми.
- Что там за вопли? – донесся издалека голос Седого.
- Я перепутал бассейны, - доложился Стриж.
- Ш-шаман… - презрительно ответствовал Седой.
Стриж торопливо вытерся рубахой и сунул ноги в штаны.
- Что это вы с самого ранья гуляете? – спросил он, старательно не глядя на Шута.
- Не спится, - ответил Шут, ласково погладив ручку малыша.
Эльфенку не спится из-за изнурительной боли, понял Стриж, и Шут его отвлекает прогулкой.
- Мы видели кису! – сообщил мальчик.
- Живую? – спросил Стриж Шута.
- Да вот, гуляем… - усмехнулся Шут, - … а навстречу нам выходит саблезубый котик. Размером так с тигра или даже больше.
- Что, в самом деле?
- А потом сквозняком протянуло, туман чуть развеялся, и стало понятно, что котик не ходит, а просто стоит. Статуй такой, - Шут кивнул куда-то себе за спину. – Я вот даже с жизнью проститься успел, потому что на такого зверюгу с одним ножиком не ходят.
- Да уж… - не в тему ответил Стриж. – Сегодня красиво… Туман сказочный.
Они посмотрели в сторону окрашенной рассветными красками пирамиды, верхушка которой поднималась из тумана к безоблачному небу.
- Как там наш эльф – сидит?
- Сидит…
Когда они не спеша поднялись на плоскую верхушку пирамиды, эльф сидел в ворохе цветов и плел венки.
- Медитируем, значит, - проговорил Шут, усаживая малыша рядом. Мальчик тут же полез в кучу выбирать цветы покрасивее и предлагать их жрецу. Жрец, мельком глянув на пришедших, продолжил свою неспешную работу.
- Как спалось? – спросил Шут.
- Я не спал. А у вас, я вижу, сны были прекрасны…
- Не сказал бы, - ответил Шут. - Муть какая-то снилась. Охота, кровь, куски мяса… Что тут прекрасного? Мне даже жрать не хочется после таких снов.
- И хорошо, что не хочется, - не отрываясь от своего занятия, заметил жрец. – Нам бы с вами сегодня лучше от еды воздержаться.
- Всем?
- Нам – это магу, жрецу и шаману. А остальным неплохо бы хорошо покушать, - жрец солнечно улыбнулся малышу. – Ты слышал, что надо как следует поесть? Как ты вчера кушал?
- Плохо, - доложил Шут. – Капризничал и плевался.
- Больно, - сказал малыш. – Не хочу.
- Надо, - мягко проговорил жрец. – Когда солнышко поднимется высоко, и тени станут короткими, - он показал, какими станут тени, - мы проведем ритуал, и болеть перестанет. И тогда ты очень сильно захочешь есть.
Мальчик помотал головой, залез на руки Стрижа и затих: устал. Спать у него все равно не получалось, он просто прижимался к человеку и беззвучно плакал.
- Хочешь вниз? – спросил его Стриж. – На статуи посмотрим?
- Нет, - прошептал малыш.
- Пусть отдыхает, - сказал эльф и улыбнулся малышу. – Уже скоро.
- Зачем это? – спросил Шут, указывая на венки.
- Для красоты, - сказал эльф.
- Врешь небось, - проворчал Шут, пододвигая к нему поближе ворох срезанных цветов.
- Вру, - легко согласился эльф.
Когда солнце поднялось выше, на вершину пирамиды легким козликом поднялся Беркут.
- Завтрак подан, - доложил он. Стриж передал ему малыша и велел хорошенько покормить.
- А мы завтрак пропускаем, - объяснил Стриж.
- Ага, - сказал Беркут. – Медитируете, значит, все разом.
- Медитируем, - хмуро подтвердил Шут. – Так что топай вниз да смотри не споткнись, - он проводил Беркута взглядом, а потом спросил: - Что не так?
- Ничего не так, - сказал эльф. – Я просто боюсь. Никогда не доводилось ничего близко похожего делать. Страшно, что не получится.
- Справимся, - с нажимом сказал Шут.
Эльф вздохнул, продолжая плести веночки.
- А что делать-то надо будет? – спросил Стриж.
- Да я сам все сделаю, - сказал эльф. – Мне проще самому все сделать, чем вам объяснять.
- Все-таки мог бы какой-нибудь инструктаж провести, - сказал Шут.
- Да вы сегодня ночью получше моего инструктаж получали. Мне не сравниться. - Он мелком глянул на Стрижа: - Ты что так раскраснелся?
- Маленький ты еще, - буркнул Стриж, отворачиваясь.
- Чисто теоретически я могу себе представить, - не смутился эльф. – Но практически да, я еще маленький.
- Розги, я так понимаю, эльфы не практикуют? – в пространство спросил Шут.
- Я сирота, - ответил эльф. – Некому.
Он критически посмотрел на венки, сгреб их в охапку и пошел вниз. Его одежда сегодня опять изменилась, и очень сильно: теперь на нем была просторная длинная юбка с разрезом по самое не могу. И все. Чтобы не мешало ходить, эльф подоткнул край юбки за пояс. На женщине выглядело бы прекрасно. На парне – немного странно, чтобы не сказать покрепче. Впрочем, если присмотреться к статуям Питтомаша, кое на каких из них наблюдались такие же юбки. В том числе и на явных мужиках. Античная мода, чтоб ее.
- Мне что, тоже придется такое носить? – мрачно спросил Шут, обозревая фасончик.
- Это не обязательно, - успокоил его эльф. – А мне помогает сконцентрироваться.
Он сбросил ворох венков рядом с базальтовым кругом у основания пирамиды. Круг выступал разве что на ладонь, но, как заверил эльф, был самым настоящим алтарем, как раз и подходящим для предстоящего ритуала. Он по какому-то ясному только ему одному плану разложил вокруг венки, потом удалился через неприметную дверь сбоку вглубь пирамиды, вернулся оттуда нагруженный какой-то металлоконструкцией. Когда все эти бронзовые штыри, ножки, ветви и чашки удалось распутать, это оказалось семь светильников: вроде как канделябры, но не для свечей, а для шариков, более всего напоминающих комки каши с едким откровенно химическим запахом. Стриж, посмотрев на приготовления, покрутил носом, прислушался к собственной интуиции, сходил и принес аптечку. Шуту интуиция ничего подобного не говорила, но происходящее ему чем-то не нравилось. Нет, в принципе он действия эльфа одобрял: раз надо, так надо делать, но росло и крепло ощущение, что эльф сказал не все, и в его молчании кроется какая-то подлянка.
Глядя на приготовления, к алтарю подтянулись остальные.
- Уже скоро, - заверил эльф и снова ушел в неприметную подсобку, откуда вернулся с низким столиком и всякой мелочью вроде пары мисок и нескольких коробочек. С мисками он отправил Стрижа за водой, а сам пооткрывал коробочки. В одной был с десяток малых жреческих ножей, в другой – какие-то деревянные лучинки, а в третьей обнаружилась спиртовка и стеклянная бутылка с прозрачной жидкостью. Шут посмотрел на бутылку, посмотрел, потом открыл плотно притертую пробку и понюхал.
- Древесный или винный? – деловито спросил он.
- Винный, - с недоумением ответил эльф. – Э, вы что? Это же не вино! – Его глаза округлились. – Вы что, собрались это пить? – спросил он с ужасом.
- За здоровье малыша, - объяснил Шут.
- Отравитесь же, - попробовал отговорить эльф.
- Это глотком-то спирта? Ха!
- Стойте! – поднял руки эльф.
Шут остановился.
- Вы уже пили такое?
- Неоднократно, - заверил Шут.
- И все собрались это пить? – спросил эльф.
- Ну да, а что? – спросил Бобер.
- Во время ритуала можете? Или вам хочется прямо сейчас?
- Потерпим, - сказал Шут.
- Я того… - проявил инициативу Бобер, - закуску-запивку организую. Или нельзя закуску?
- Нужно, - сказал Шут.
- Я вам стаканы сейчас принесу, - сказал эльф и ушел в подсобку под пирамидой.
К полудню все было готово: в бронзовой миске сами собой, без видимого огня, кипятились большой обсидиановый и малые ритуальные ножи, на столике стояла приготовленная выпивка с нехитрой закуской, около спиртовки наготове лежали лучинки, светильники расставлены вокруг алтаря. Оставалось только приступить к делу.
- Ну что ж, приступим, - сказал наконец жрец, испарил кипящую воду начертанными пальцами по краю миски знаками и щелчком поджег фитилек спиртовки. – Берем по лучинке. Когда я дам знак, каждый зажигает свой светильник.
Все сунули в огонек спиртовки по лучинке.
- Эк у тебя ловко получается, - пробормотал Шут. – А говоришь, маг слабый.
- Это Питтомаш, тут легко магичить, - шепотом ответил эльф. Он обвел взглядом всех присутствующих. – Все разобрались, кто какой светильник поджигает?
Кто-то в ответ кивнул, кто-то показал пальцем: все.
- Семеро пришли! - крикнул в пространство эльф и дал знак поджигать. Светильники вспыхнули ярко оранжевым, и сразу же пламя сделалось практически незаметным в солнечном свете – только воздух колебался над ним.
От возгласа эльфа по всей долине прошло неожиданно громкое многоголосое эхо. Оно еще не успело затухнуть, как эльф шепнул малышу:
- Подари нам цветы.
Малыш кивнул и надел на шею людям и эльфу по венку.
- Шесть просителей о жизни! – провозгласил эльф. И тихо, Шуту: - Можете пить.
- Будь здоров, малыш, - негромко сказал Шут.
Выпили.
- Пять воинов! - во весь голос откомментировал событие жрец.
- Чего в выпивке такого воинственного? – шепотом поинтересовался Стриж.
- Это смотря что вы пьете, - ответил жрец. – Лично у меня смелости не хватит горючее пить.
- Ты еще маленький.
Эльф поманил к себе Беркута, Седого, мальчика и раздал каждому по малому ритуальному ножику – еще теплому.
- Режем безымянный палец, выдавливаем каплю крови на алтарь, - объяснил он и продемонстрировал на собственном примере. Потом помог малышу, который никак не решался себя порезать, приложил к ранке цветочек, выдернутый из венка, и показал палец остальным: ранка затянулась практически мгновенно.
- Четыре крови!
Эльф сделал знак Шуту и Стрижу. Они трое положили ладони на алтарный камень.
- Три силы, - проговорил совсем тихо эльф, будто прислушиваясь к чему-то, и Шут, прислушавшись тоже, вдруг почувствовал, что камень под рукой как бы задышал.
Жрец подтолкнул Шута и эльфенка, заставляя их сесть на теплый живой камень.
- Два врага, - сказал он, взял со стола обсидиановый нож и резким ударом вскрыл себе плечевую артерию. Шута и эльфенка окатила струя крови, но мигом подскочил Стриж и прижал артерию.
- Одно сокровище, - прошептал эльф и начал заваливаться на алтарь.
- Жгут давай! – шипел Стриж Бобру. – Мигом!
Шут выдернул малыша из-под эльфа. Седой, отодвинул Бобра, сам наложил жгут. Стриж, схватив под ногами венок, приложил цветы к ране.
- Ну и дела, - проговорил Седой.
Стриж, уверившись наконец, что кровь больше не хлещет и рана начала закрываться, вымазал ладонь в луже крови на алтаре и вдруг ни с того ни с сего провел пальцами по лбу Седого.
- Ты что? – отшатнулся Седой.
- Он знает, что делает, - поддержал Стрижа Шут.
- Ш-шаманы… - с отвращением процедил Седой. Стриж тем временем мазанул по лбам Шута и эльфенка и обернулся к остальным.
Шут сказал:
- Надо.
Беркут и Бобер подчинились.
- Вот так и думал, что он что-то темнит, - проговорил Шут, поднимаясь на ноги.
- Ритуал-то как – закончен? – уточнил Седой.
- Ну да.
- Очень торжественно получилось, - со злостью сказал Седой. – Результат-то хоть какой-то будет?
Все посмотрели на малыша.
- Есть хочу, - сказал эльфенок.
- Есть результат, - отметил Шут. Он наклонился, поднял мальчика на руки и сказал ему: - Сейчас пойдем ополоснемся, а потом поедим, - и пошел по мощеной мрамором дорожке к теплому бассейну. Статуя саблезубого кота, которая напугала его утром, оказалась по дороге, и он остановился, разглядывая ее повнимательнее.
- Красивый котик, - сказал Шут малышу. – Видишь, какие зубки? Как он хорошо ими кушает… - он протянул руку и коснулся длинного каменного клыка.
Рука у него, оказалось, тоже была в эльфовой крови, и клык окрасился красным.
- Котик покушал, - рассмеялся малыш.
Они недолго поплескались в бассейне, смывая с себя кровь, а потом, после купания, на полпути к гостевому дому Шут остановился и тревожно осмотрел долину, как будто расслышал что-то, слышное только ему. И быстрыми шагами направился к Седому:
- Уходить надо. Срочно.
Седой бросил взгляд на прекрасную в своей безмятежном покое долину Питтомаша.
- Сожрут здесь эльфа, - сказал Шут.
- Кто?
- Кто… те, кто тут живет. Он для них как вкусненькая конфетка – всю силу, что есть в нем, выжрут и захотят еще.
- Нас?
- Мы невкусные. Стрижа, может быть, попробуют пожевать.
- Ага, - сказал Седой. - Уходим.
5
Они уходили, наскоро собравшись, через щель в скалах, к которой их привел Шут, - не ту, узкую темную вчерашнюю, а другую, которая вывела их на западный пологий склон.
- Откуда ты только дорогу знаешь… - пробормотал Седой, когда увидел далеко впереди и внизу еще одно пятно тумана – то был уже не Питтомаш, а зловещие Туманные болота, куда опасались забредать и эльфы, и орки, и только люди по своей склонности к авантюризму иногда совались без всякой надежды выбраться. Впрочем, это были легенды. Шут смотрел вперед спокойно и уверенно: «Пройдем». Вот эта самая уверенность и беспокоила Седого более всего: была она совершенно хлипкой и не основывалась на знаниях. А уверенности, основанной на божественных откровениях, Седой не верил. Тем более что и откровения эти приходили к Шуту странно: «Откуда-то знаю, и все».
Эльф после потери крови приходил в себя быстрее, чем человек, но первые часы приходилось его нести, пока наконец Шут не сказал: «Вот здесь останавливаемся и ночуем». Малыш тоже окреп прямо на глазах, он всю дорогу грыз плитку пеммикана и заедал его куропачьей жареной ножкой. Эльфа тоже пытались накормить мясом, но его от мяса рвало, и приходилось отпаивать его компотом из сухофруктов, который наварили утром, еще до ритуала. Компот оказался как нельзя кстати: эльфа шатало ветром, и он постоянно пристраивался поспать, но по крайней мере стало ясно, что он в ближайшее время не умрет. Стриж, которого спрашивали о состоянии эльфа, только матерился: кто он такой, чтобы знать, как там все срослось? Кожа – вот она, гладенькая, шрам как будто месячной давности, а что там под кожей творится, как там артерия и окружающие ткани – ну откуда Стрижу знать?
- Пока доберемся до людей, обрастем эльфийскими детенышами, - в сердцах сказал Седой, - на каждого по пять штук…
Шут нянчился с малышом: расчесывал светлые волосенки и завязывал в хвостики.
- Совсем ты у нас на девчонку похож, - приговаривал он.
- Нельзя коротко стричь волосы, - сказал проснувшийся эльф.
- Почему? Боги запрещают? – спросил Седой.
- Вибрисы… такие особые волоски, как у кошек. Лучше ощущать… не знаю, как вам объяснить. Помогает жить, одним словом. Поэтому волосы лучше выше плеч не стричь… - эльф похлебал еще компота и прилег отдохнуть от тяжких трудов.
Седой с раздражением посмотрел на него. Вот посудите сами, берем полудохлого эльфа в юбке, заворачиваем его в плащ, через пару часов разворачиваем – никакой юбки нет, на эльфе уже нормальный костюм со штанами. Как это понимать? Фокусник, мать его.
- Тебе не кажется, - спросил он Шута, - что он тебя в чем-то обманул?
- Так обманул ведь, чего там казаться, - невозмутимо ответил Шут. - Но мне как-то пофигу. У меня, знаешь ли, теперь есть сын, а все остальное – неважно.
- Эльфенок?
- Эльфенок, - согласился Шут.
- За которого ты два года жизни отдал? – припомнил Седой.
- Еще не отдал, - усмехнулся Шут. – Ты вообще как понимаешь эти два отданные года? Что моя жизнь на пару лет короче станет, чем судьба запланировала?
- Ну примерно так. А что?
- А то, что я эти два года должен потратить на то, чтобы нянчиться с малышом, а иначе он снова заболеет.
Седой переварил новость.
- А потом? – спросил он наконец.
- А что потом? – переспросил Шут. Они посмотрели друг другу в глаза. А действительно, какие могут быть разговоры о потом? Ясно только одно: на помойку через два года ребенка не выбросишь.
- Да уж… - проговорил Седой с чувством. – Вот как чувствовал: нельзя связываться с этим эльфом!
Эльф за вечер и ночь покончил с компотом, перешел на водичку из супа, а к утру и за оставленную ему куропатку принялся; он уже не выглядел таким синевато-зеленым, хоть и оставался бледным, и смог выйти в дальнейший путь на собственных ногах. Как и малыш, которого прямо-таки воскресили постоянные обнимашки с Шутом. Правда, ходоки из обоих эльфов были пока плохие, приходилось часто останавливаться на передых. Впрочем, времени было вдосталь, куда торопиться-то? В овеянное дурной славой Туманное болото? Ну так оно не казалось зловещим ни издали, ни вблизи: просто заросшая травой и хмызняком луговина, не сказать, чтоб сильно болотистая – скорее просто сырая, и не сказать, чтоб сильно туманная – так, скорее какая-то дымка, иногда сгущающаяся, иногда совсем растворяющаяся в прозрачном солнечном воздухе.
К вечеру, когда туман начал уплотняться, нашли пригорок посуше и расположились на ночлег.
Седому не спалось. Впереди лежала новая страна, наверняка неласковая к чужакам; снова приспосабливаться, выживать – а когда обживешься, вдруг обнаружишь, что пора уносить ноги, потому что кому-то не нравится цвет твоих волос, или разрез глаз Беркута, или вот внезапное шаманство Стрижа, а уж Шут с его ушастеньким приемным сыном точно был ходячей проблемой: эльфов в Арагарте не любили, как, впрочем, почти везде, где рядом живут люди и эльфы.
Он уловил краем глаза какое-то шевеление, повернул голову и остолбенел: огромная кошка, будто созданная из тьмы и лунных отблесков, принюхивалась к голове эльфа. Он осторожно, стараясь не выдать себя ни звуком, ни движением, потянулся к оружию, отчетливо понимая всю безнадежность ситуации. Сзади послышалось угрожающее ворчание. Седой повернул голову и увидел в двух шагах от себя гривастую голову саблезубого кота. Уж этот огромный кот точно не был статуей – он нарочито зевнул, демонстрируя человеку весь набор прекрасных зубов.
- Не дергайся, - послышался голос Шута. – Мы им не нужны. - Шут полулежал, приподнявшись на локте, и как-то ухитрялся держать в поле зрения и почти невидимую черную пантеру, и кота, и Седого.
- Это те… из Питтомаша? Которым нужен наш эльф?
- Нет. – Шут сел, стараясь не делать лишних движений. – Это другие. Те, которые нас охраняли. Вот этот Могучий, - он выделил слово так, что оно стало казаться титулом, - это тот, кто выбрал меня своим жрецом. Или я выбрал его своим богом, тут сложный вопрос… - усмехнулся Шут. – А эта Величественная, - он посмотрел на пантеру, - та, кого наш эльф называет «моя богиня».
- Я ожидал чего-то более… эльфоподобного, - пробормотал Седой. Пантера повернула голову и презрительно посмотрела на него.
- Это неофициальный визит, - усмехнулся Шут. – Боги снизошли к нам без торжественной обертки.
- Польщен, - выдавил из себя Седой.
Саблезубый кот толкнул его головой в плечо и подмигнул.
Эльф проснулся, увидел больших кошек, улыбнулся, сел и обнял пантеру, как любимую плюшевую игрушку. Он что-то радостно зашептал ей на ухо по-эльфийски, а может быть, даже по-древнеэльфийски, для Седого все равно не было разницы. Пантера ласково промурчала ему в ответ, и эльф, подняв на людей глаза в счастливых слезах, сообщил:
- Богиня сказала, что теперь я и вы – мы будем только мешать друг другу.
- Вот как… - пробормотал Седой. – То есть ты уходишь?
- Ага.
- Куда ж ты пойдешь один – бледно-зеленый, как поганка, и слабый, как дохлая мышь?
- Да ну, - отмахнулся эльф, - как-нибудь.
Так они и разошлись следующим утром – эльф пошел направо, остальные налево по невесть откуда взявшимся на луговине тропинкам.
Туман то наползал молочными лентами, то рассеивался; вот только что, казалось, луг просматривается до самого горизонта, а вот уже приходится сбивать шаг, стягиваясь в более плотную группу, чтобы не потерять ненароком друг друга из виду. Как в насмешку, над головами сияло солнце, и небо было безоблачным; но люди уже привыкли к тому, что туман и солнце в этом заколдованном месте никак не соотносятся. Сверху ясно солнышко, а внизу непроглядный туман – вот и держись настороже, чтобы не потеряться.
В одну из таких минут, когда туман сгустился как кисель, Беркут, шмыгнув носом, задумчиво сообщил:
- А ведь дымком откуда-то тянет…
Все старательно принюхались: и точно, к влажному воздуху откуда-то прицепился слабенький запашок дыма.
- А неправильный дымок, - вдруг сказал Стриж. – Не дерево горит.
Все посмотрели на него, а потом уставились в разные стороны, как будто сквозь завесу тумана можно было разобрать, что там и где горит.
- …И знаакомый же запах, - задумчиво проговорил Стриж. – Только не пойму…
- И звук, - сказал Бобер. – Вот слышали сейчас тоненькое «треньк»?
Все прислушались, но туман глушил все звуки. Они почти не дыша старательно прислушивались несколько минут, чтобы расслышать еще одно еле слышное «треньк».
- Я же это тысячу раз слышал, - простонал Бобер. – Но что это за звук?
Седой шикнул на него: странные звуки, странный запах…
- Игрушка, - сказал эльфенок, подобрал что-то с тропы и подал Шуту. Тот глянул и показал Седому: старая, с обтершейся краской пластмассовая фигурка саблезубого кота, на одной ноге надпись Machairodus, на другой - made in china.
- Опаньки, - пробормотал Седой, и тут Бобер дернул его за рукав:
- Да вы оглохли, что ли?
Приближался совершенно невероятный звук: с невообразимым грохотом и необычайно быстро промчалось мимо чудо дивное, разгоняя в своем стремительном беге туман… но это так показалось им, потому что вот уж чего они не ожидали увидеть – так это неторопливый дачный дизель.
Туман развеялся. Прямо перед ними, за одноколейкой, по которой только что прошел поезд, был дачный поселок, классические «шесть соток», помноженные на несколько десятков. На крыльцо ближнего домика вышел свежесгоревший на солнце, а потому радикально краснокожий дяденька в тренировочных штанах с вытянутыми коленками.
Седой растерянно оглянулся. Сзади был кочковатый пойменный луг, а за ним река. Ни низких Питтомашских гор, ни тумана…
- А ведь мы вернулись, Витька, - севшим голосом выговорил Седой. – Мы вернулись…
Где-то в поселке какая-то простая душа во всю мощь врубила радио, и окрестности огласили с детства знакомые позывные радио «Маяк».
Аватара пользователя
Инна Кублицкая

 
Сообщения: 522
Зарегистрирован: 20 мар 2016, 14:31
Карма: 850

Re: Конкурсные рассказы участников форума

Сообщение Александр Ершов » 02 авг 2016, 15:42

Рассказ для конкурса ЛитРПГ
https://zelluloza.ru/books/2952/21613/#page

Нет кача, логов, эпических сражений. Может это не ЛитРПГ? Но "срыв" произошел... Так что будем считать, что читать предстоит ЛитРПГ.

ИГРА?


Щелк... Последний разъем встал на место. Паша Максимов удовлетворенно пропел что-то бравурное и нажал кнопку запуска компа. Теперь можно сходить на балкон, перекурить, пока система загрузится. Привычный вид на слегка запущенный двор с последнего этажа не располагал к возвышенным размышлениям. Не самый престижный район, но зато тихий, воздух не загажен выхлопными газами. Самое время разбавить эту свежесть никотинчиком.
Отпуск начинался почти удачно. Несколько дней назад вышло очередное обновление к любимой Пашиной игрульке – WarShips. Но вот беда, старенький ПК не позволял играть с должным комфортом. Тормозил, зараза, лагал, из-за чего выполнение простейших миссии проваливалось. Необходимо было выбирать - апгрейдить компьютер, или устроить очередной подруге давно обещанную поездку в Крым. Вопрос решился сам собой, отнюдь не по вине Паши. Девица, ознакомившись с предварительной программой тура, возмутилась скромным сервисом, маленьким, по её мнению, бюджетом предстоящего шопинга. В итоге скандал, обвинения во всех мыслимых грехах, итоговое «Все вы, мужики, одинаковые!» и хлопанье дверью. Облегченно вздохнув, стервочка его уже изрядно утомила своими претензиями, Паша заказал новую материнку на какой-то распродаже. Покупку обещали доставить в течение пары дней. Чтобы хоть как-то использовать образовавшееся время, Максимов решил погонять в старую добрую «линягу». Клиент «Эпилога» валялся на харде с тех времен, когда они увлеченно рубились с мобами и соперниками на различных серверах. Вот теперь и пригодился.
Выбор места, где играть, очевиден. Фри-шарды, в большинстве своем, обычно жили пару месяцев, пока владельцы не нарубят себе бабла с ленивых игроков, покупавших пиксели за реальные деньги. Потом закрытие, и новая фришка зазывает лохов, готовых отдать свои кровные рубли за возможность хотя бы в виртуале показать себя крутым рубакой. Да и рейты больше семерки или десятки его не очень привлекали. Поэтому идем на сервер Whattafa, с лоу-рейтами х10. Существует уже полгода, персонажи давно сделаны, прокачаны. По укоренившейся привычке Паша сразу после открытия создал не только основного перса, некроманта, но и несколько твинков. Чтобы не зависеть от местного рынка. Ресурсы, шоты для оружия, зачем все это покупать у барыг, когда можно самому все спойлить и крафтить? И сегодня, получив от курьера долгожданный заказ, установив плату на положенное место в потрохах компа, он заранее решил, что перед запуском морских баталий, просто для удовольствия, побегает гномом-крафтером. Для сравнения, как оно все шевелилось раньше, и как теперь, с новым процессором и оперативкой на восемь гигов.
Усевшись в кресло перед монитором, Паша загрузил игру и выбрал персонажа. А вот дальше всё пошло совершенно необычно!
Исчез привычный интерьер квартиры – клавиатура под руками, кресло под задницей, экран перед глазами. Да и собственное тело исчезло! Сказать, что он почувствовал себя «не в своей тарелке», это ничего не сказать! Поэтому Паша выразился гораздо энергичнее. Ответом была только тишина, да неясный гул голосов в отдалении.
«Так, стоп! Не паниковать, сейчас будем разбираться» - первое, что пришло на ум. По складу характера Паша сам себя считал флегматиком. А окружающие, скорее всего, подобрали бы более резкий эпитет – тормоз. Но эта медлительность проявлялась только внешне. Оценивать окружающую обстановку, принимать взвешенное решение Максимов умел быстро. И только потом начинал действовать.
«Что у нас есть?» Тело. Гномское. Ноги и руки короткие, но мощные. В правой руке зажат меч. «Ага, это я персонажу вручил хомку с конверсией, для увеличения маны. Что за шмотки на мне? Не похоже на броню, халат какой-то цветастый. Это так выглядит магический сет Мажестик? Ничего себе прикол... Стоп! А где окошки с пиктограммами?!»
Вот это уже конкретная засада. Исчезли атрибуты игры. Все. Ни таблички со скилами, ни чата. Если бы не привычный интерьер кузницы в Гиране, где Паша в последний раз оставлял чара, можно было бы подумать, что кругом какое-то средневековье. Ух ты, и над неписями нет привычных надписей с именами. Да и стоят они совершенно неподвижно, как статуи. А если мечом их ткнуть?
Сказано, сделано. Но, кроме скрежета металла по камню, другого результата не последовало. Покрутив увесистую железку в руках, Максимов поискал ножны, потом обозвал себя нубом. В игре никаких футляров ни для какого оружия не использовалось. Или в руках таскай, или в рюкзаке. Бросить? Или с мечом как-то надежнее? Мало ли что там, за стенами кузни. Лучше оглядимся повинимательней.
Так, а это что такое? Стены оказались исписаны белыми неровными буквами. Вглядевшись, Паша прочитал:
«Если ты видишь это сообщение, то НЕМЕДЛЕННО иди к гейткиперу! Далее следуй указаниям на плакате за его спиной».
«Да что же со мной случилось?!» - паника все же навалилась на парня. Но он постарался не дать ей воли. Идти к телепортисту? Идем, а там разберемся.
Выйдя из кузницы, он направился к центральной площади города. Но далеко не ушел. В соседнем с кузницей доме располагался Золотой клан-холл. И прямо к нему вели от площади белые жирные стрелки, нарисованные на мостовой. А на дверях красовалась надпись:
«Тебе сюда! Громко не стучать! Мы злые, как собаки.»
Хмыкнув, Паша стукнул в дверь рукояткой меча. Секунд через пять дверь распахнулась, чуть не задев его по лбу. В проеме нарисовалась могучая фигура орка, голая по пояс. Весь его наряд составляли зеленоватые штаны до колен. «Это низ от робы кармиан так смотрится?» - про себя полюбопытствал Максимов. Но еще больше его озадачили запахи, вырвавшиеся из помещения. Сложная смесь ароматов хорошо прожаренного мяса, от которого рот немедленно наполнился слюной. Плюс какой-то совсем неаппетитный запах, явно от застарелых портянок или носков.
Некоторое время орк разглядывал гостя, потом буркнул:
- Эк тебя угораздило. Ну входи, что ли...
Он посторонился, впуская Павла внутрь.
Войдя, тот огляделся. Вроде похоже на привычный игровой интерьер. Но пара лежанок, сколоченных из кривоватых досок, застеленных какими-то яркими полотнищами, стоящих у противоположных стен, однозначно выбивались из обычного антуража. Куча разнообразных доспехов и оружия, сваленных в углу, низенький стол, заставленный аляповато роскошной посудой. Именно с тарелок, занимавших почти всю столешницу, пахло едой.
Вторым обитателем комнаты оказался явный хуманс, тоже щеголявший в каких-то штанах, вместо привычных по игре доспехов. Он сидел по-турецки у стола, спиной к дверям, энергично вгрызаясь в солидный кусок мяса. Даже в такой позиции было видно, как работают его челюсти.
За спиной лязгнул металл. Обернувшись, Паша с удивлением увидел, как орк загоняет в массивные петли, точно самодельные, пару железок, изображавших, судя по всему, засовы.
- А это зачем? И, кстати, привет, меня Пашкой зовут.
Орк закончил возиться у двери, зачем-то пару раз ударил по ней могучим кулаком. Повернувшись к гостю, он почти пропел:
- Привет, привет, товарищ по несчастью. Садись, пожуем, да я тебя немного введу в курс дела.
С этим словами он двинулся к столу, попутно сгребая гнома в охапку. В пару размашистых шагов достигнув места трапезы, орк отпустил Павла, усаживаясь поближе к тарелкам. Вот теперь на него можно было смотреть, не задирая голову в потолок.
Чуть помявшись, Максимов тоже уселся, сбоку от хуманса, который так и продолжал молча поглощать сочный шашлык. «Интересно, из кого это мясо добыли?» - мелькнула здравая мысль в голове у Паши. Чуть подумав, он положил меч, который до сих пор держал в правой руке, рядом с собой на пол.
- Ты не обращая внимания на Димку, он у нас молчун. А так парень надежный.
С этим словами орк подвинул поближе к гному кувшин, и пару тарелок с едой. Чуть присмотревшись, Паша понял, что особого изобилия на столе не наблюдается. Мясо, много, но ни хлеба, ни каких-то овощей не видно. В кувшине обнаружилась обычная вода.
- Морду не криви, и про соль не спрашивай. Тут, считай, вообще мало что есть, годное для выживания. – Говоря это, орк сам налег на явный свинячий окорок внушительного размера. Себе под стать... – Меня зовут Гриша.
- Очень приятно, - ответил гном, пробуя на вкус чуть обугленный кусок мяса.
«А ничего так, есть можно».
Гриша прожевал первую порцию, гулко хлебнул из своей посудины, и продолжил:
- Приятного сейчас я мало что скажу. Новостей больше, чем две, и все они плохие. Ну, может кроме той, что ты все еще живой. Ты как, книжки разные читал, фантастику там какую? Особенно по играм.
- Да как-то не увлекался. Мне больше футбол нравится смотреть. Играл в танчики, да вот теперь на WarShips подсел. В «линейку» случайно зашел, - тут у него перехватило голос.
Орк сочувственно покивал, примериваясь к своему окороку. Потом отложил его, и уселся поудобнее.
- Значит так, слушай сюда. Есть, вернее там, в реале осталась, такая фигня, как субжанр попадалова. Называется ЛитРПГ. Типа кто-то попадает в игру, и там колбасится, в меру своей дурости. Не скажу, что мне нравилось такое читать, уж очень скучно и однообразно. Но пару-тройку книжулек одолел. И могу точно сказать, что это не про нас написано.
- В смысле, не про нас?
- А очень просто. Никакого кача, подвигов и хомячества. Мобы, даже первого уровня, если он крупнее тебя, просто затопчет и сожрет. Потому что никаких умения у тебя нет. Ты фехтованием, случайно, не занимался?
- Нет, с чего вдруг?
- А с того, что сейчас ты полный нуб в обращении с оружием. Про магию сразу забудь. Одно хорошо, что и против нас игровая магия не действует. В том числе и портальная. Хочешь попасть в другой город, топай ножками.
Гриша почесался и продолжил:
- Подробности нашего существования тут я тебе потом расскажу. Потому что ситуация именно сейчас слегка напряженная. До вчерашнего дня нас, неудачников, было пятеро. Вчера двоих убили. Причем сделал это один из «попаданцев».
- Всерьез убил? – удивленно переспросил Паша.
- А тут все всерьез. Никакого респавна. Нам еще повезло, что сервер не очень популярный, и админы вменяемые. Я, можно сказать, старожил попадалова. Считай, в первую неделю работы сервера влип. Пока разобрался, как оно и что, пока случайно пересекся с геймастером, вернее, с мастерицей, Алина её зовут... Она, что удивительно, почти сразу поверила. Заблокировали возможность регистрации новых игроков. Так что все мы тут, считай, из стартового состава. И новые попаданцы, если появляются, только из, так сказать, старожилов. Которые неведомым образом попадают в игру живьем. По какой причине, никто сказать не может. По косвенным данным, надо что-то проапгрейдить в своем компе. Но точных данных нет, поэтому получается гадание на кофейной гуще. Один факт не вызывает сомнения. Мы живые, и можем умереть. Безвозвратно. Поэтому даже поход за водой превращается в военную экспедицию.
С этим словами орк снова приложился к кувшину, сделав несколько могучих глотков.
- Точно число подобных нам бедолаг неизвестно. Кто-то мог войти в игру не в городе, и сразу попасть на обед мобам. Сам понимаешь, достоверно проверить такой факт невозможно. На форуме есть сообщение, что нельзя играть, если ты улучшил комп. Разве ты не читал?
- Да не хожу я на форум. Сделал в первый день несколько персов, поиграл дня три, да и забросил.
- Понятно. Практически один в один, как у остальных. Беда еще в том, что все мы из разных городов. И проверить, что там с нами в реале, сложно. Если не поднимать шум. А если его поднять, то под раздачу могут попасть админы. Как владельцы сервера. Что там власти придумают в качестве меры пресечения, фиг знает. Но сомневаюсь, что по головке погладят. Поэтому владельцы особо не засвечиваются. А по-тихому что-то узнать быстро не выходит.
Гриша встал, подошел к двери, к чему-то прислушался. Вернулся на свое место и продолжил печальный рассказ.
- Как-то прожить здесь оказалось можно. Хотя вопросов полно. Сколько мы протянем на одном мясе? До какой степени точности воспроизведены функции наших тел, в части метаболизма и других премудростей? Авитаминоз нам грозит, или не очень? Но это ещё цветочки. И тут я перехожу к самому главному.
Для убедительности орк пристукнул по столу кулаком.
- Есть среди проваленцев игрок. За камаэля гамал, арбалетчика, да еще за женщину. Ник себе выбрал Д.Дефо. Слышал про такого?
- Ну да. Но там ник по-английски был. И парень играл исключительно гладиатором.
- Вот-вот... А это подражатель, только явный неудачник. Да еще на фоне смены пола у него поехала крыша. Появился в нашем мире он с месяц назад. Нас тогда было четверо, он стал пятым. Первое время казался вменяемым. А потом его стало прямо на глазах плющить и колбасить. Пытались мы как-то его уговорить не пороть ерунду. Но там все оказалось до такой степени запущенно, что психотерапия, да еще в нашем дилетантском исполнении, ни разу не помогла. Парень сбежал из города, прекратил всякие контакты с нами. До вчерашнего дня...
- А что вчера случилось? – Паша даже отложил мясо, которое увлеченно грыз.
- Случилось очень простое. Валера и Мишка, это те парни, что с нами были, пошли за дровами. Под Гираном особо далеко ходить не надо, сам помнишь. Поэтому они не стали брать с собой других игроков, не попаданцев. И не вернулись. Мы искать! И нашли... Буквально через полчаса. Оба лежали мертвые, утыканные арбалетными болтами.
- А не могли это сделать игроки? Ну, которые «нормальные», а не проваленцы.
- Нет. Тут свой глюк. Нормальный, как ты говоришь, игрок, может нас убить. Но если это сделать из лука, или арбалета, то стрелы ведут себя по-игровому. То есть через какое-то время исчезают. Только в наших руках оружие приобретает свойство не пропадать, если его бросить. Кстати, только поэтому мы можем питаться. Если, например, свинтуса в Хардине убьет кто-то из нас, то он не исчезает. И его можно пожарить. Сам понимаешь, болты в телах наших парней не исчезли. А это доказывает, что убил их именно Дефо.
- И что вы собираетесь сделать?
- У нас есть выбор? Или ты так прикалываешься? Вопрос несколько в другом. Ты идешь с нами? Втроем будет чуть легче выследить ублюдка и прикончить. Точно известно, что далеко он не ушел. Народ сутки на ушах, забросили все дела в реале, сидят в онлайне. Остальные города под присмотром, в их окрестностях Дефо не появлялся. Это почти на сто процентов точно. Сейчас два десятка игроков прыгают по телепортам вокруг Гирана. Как только обнаружат, сообщат нам. Но убивать не будут. Подождут нас.
- А почему я должен верить вам на слово, и идти убивать живого человека?!
- По кочану!.. – Гриша снова ударил по столу сжатым кулаком. – Мне нет смысла что-то придумывать и врать тебе. Сам потом убедишься, когда освоишься в новой жизни.
- Не, я так не могу. Одно дело в игре с кем-то рубиться. Но тут же вы его навсегда завалите...
- Ты точно уверен в своем выборе?
- Да. И что вы сделаете? Меня заодно примочите?!
- Зачем. Живи сам, как хочешь. Трогать тебя никто не будет. Это даже не обсуждается. Мы никого ни к чему не принуждаем. Но и помогать насильно не будем. Хотя вместе выживать гораздо проще, сам убедишься.
Орк снова встал, подошел к дверям. Снял засовы и распахнул створки.
- Иди, делай что хочешь. Если совсем плохо будет, приходи, так и быть, поможем. Но только не сегодня, дел полно и без тебя.
Паша поднялся, подобрал меч, и вышел, не прощаясь. Хозяева комнаты тоже не произнесли ни слова.
Почти час бродил Максимов по пустынному городу. Игроков оказалось на удивление мало. Да и общаться с ним никто особо не спешил. Все куда-то спешили. Фигуры разных персонажей появлялись посреди площади, неслись, гремя доспехами, к гейткиперу, и снова исчезали. После не очень умело поджаренного мяса, пусть и несоленого, Пашу донимала жажда. Сначала он крепился, потом сбегал к городскому пруду. Но засомневался по поводу чистоты воды в этом водоеме. Раз неудачники, попавшие в игру живьем, вынуждены есть, то и обратный процесс должен иметь место? Логично? Вроде да. И сомнительно, что та четверка, сократившаяся до пары, уходили далеко от города. Да пусть просто они купались в этом пруду. Кто его знает, что они с себя смывали сюда? Поэтому он решился выбраться за городские стены. Вроде тут совсем рядом была пара ручейков. Все же проточная вода, а не стоячая.
Встречи с безумной камаэлью Максимов не очень опасался. Если орк сказал, что игровые воинские умения не даются на халяву, то вряд ли убийца, если он действительно завалил своих товарищей по несчастью, очень хорошо владеет арбалетом. То есть издали еще и не попадет. А физически гном превосходит любого эльфа и камаэля. Догнать, и даже без меча отдубасить. Пусть и не до смерти. Сломать оружие, и хватит с засранца. Пусть потом с ним разбираются старожилы.
С такими мыслями Паша шел, даже начав что-то напевать в бороду, к ручью, чье журчание уже было слышно за кустами.
Но тут ему в голову пришла неожиданная мысль. До сих пор он совсем не задумывался, а что с ним случится, если сервер выключат? Даже просто на плановый рестарт. Вот о чем надо было спросить Гришу! Эти размышления захватили его до такой степени, что он шел, уже не обращая внимания ни на что вокруг. И поэтому не услышал шороха веток за своей спиной.
Арбалетный болт вошел точно в затылок спешащего куда-то гнома. Из кустов выбралась нелепая фигура с одним крылом. Лицо камаэли скривилось в презрительной усмешке.
С которой она и умерла, заполучив сразу две стрелы из луков, которые весьма умело использовали орк и хуманс. Который, подойдя к телу гнома, на этот раз все же нарушил свое обычное молчание:
- Жаль, что он не поверил нам. Зато послужил отличной приманкой. Надо похоронить беднягу.
С детства не дают покоя три загадки: Куда идет дождь? В какой тональности свистит рак? Почему "Черный квадрат" Малевича висит вверх ногами?
Аватара пользователя
Александр Ершов

 
Сообщения: 2484
Зарегистрирован: 11 окт 2014, 21:21
Откуда: Истра, Московская область.
Карма: 1557

Re: Конкурсные рассказы участников форума

Сообщение Александр Ершов » 02 авг 2016, 15:46

Рассказ на конкурс "Фэнтези"
https://zelluloza.ru/books/2950/22608/#page

Нет гномов, эльфов, орков и других "толканутых" персонажей. Зато есть магия и вселенское Зло.

ПОСЛЕДНИЙ БОЙ


«Людей бы делать из этих гвоздей!» (с)
Безымянный поэт эпохи
Второй Промышленной революции.



Империю Металлика лихорадило уже не первое десятилетие. Что уж говорить про вассалов, все эти Королевства Тяжпрома, Средмаша, Великие герцогства Крепежа, Фурнитуры, и бесчисленные баронства остального ассортимента подданных Императора Мартена XIX. Их колбасило, плющило и таращило совершенно не по-детски.
Первые признаки массового наступления новых материалов, с возникновением независимых государств, аналитики Императора дружно проморгали. За что закономерно поплатились своими жизнями, попав под Копёр. Но сменившие их светила прогнозирования и планирования, в большинстве своем получавшие учёные степени усилиями безвестных референтов, не смогли ничем помочь пошатнувшейся гегемонии Империи. Основные потребители продукции Империи, эти кичливые биопридатки к мощнейшим механизмам, созданным трудами бесчисленных поколений гвоздей, молотков, лопат, прокатных станов и остального населения Империи, всё чаще отдавали предпочтение новым изделиям из неметаллических материалов. Достаточно вспомнить каучук и те номерные изделия из него, что миллиардами штук производили конкуренты в Республике Химпром. Стыдно сказать, они даже силикону нашли пошлейшее применение!
Строить стратегические планы в обстановке перманентного цейтнота сложно. Но привычный уклад ломать еще сложнее, поэтому планёрки, летучки, селекторные совещания и тому подобные мероприятия плавно перерастали в непрерывный мозговой штурм. Благо, население Империи не нуждалось в перерывах на сон, приём пищи и другие мелочные потребности, свойственные вторичным расам. Тем самым потребителям.
Вот и сейчас в императорском дворце продолжался очередной «штурм унд дранг». Плавно перетекая из состояния «Давайте же что-то придумаем!» в вялую грызню «А ты кто такой?!» Покрытые благородной патиной бронзовые винты заносчиво отметали незрелые, по их мнению, предложения молодых саморезов. Гильдия метрологии в который раз пыталась погасить раскол, наметившийся в её рядах, почти не принимая участия в общей дискуссии. Не до внешней политики, понимаете ли, когда заслуженный Микрометр, работы мастеров прошлой династии, вынужден выслушивать насмешки от выскочки, лазерного универсального измерителя!
Император, уставший слушать взаимные упреки в некомпетентности от участников собрания, почти собрался проявить свой крутой нрав. Тем более, что глава Службы Собственной Безопасности, герцогиня Технология, уже совершенно демонстративно делала пометки в своем знаменитом блокноте, поочередно разглядывая спорщиков. Однако даже такие прямые намеки уже не действовали на них. Но Мартен, в очередной раз демонстрируя государственную мудрость, не стал принимать необдуманных решений. Трижды ударив футеровкой по шлаковику и прерывая тем самым бессмысленную дискуссию в зале, он обратился к собравшимся:
- Прекратили бедлам! Ещё раз готов выслушать предложения почтенного собрания о возможных путях преодоления кризиса! Начнем с очевидных вариантов. Война?
Маршал Блюминг, последние сутки почти не принимавший участия в спорах, поднялся и в который раз озвучил свою позицию:
- Ваше Величество! Мы способны залить расплавленным металлом все сопредельные государства. В ответ они, перед гибелью, направят на нас флотилии облаков, зараженных кислотными дождями и кассетными бомбами с капсулами коррозии. В наше время масштабная война неизбежно приведет к полному и окончательному взаимному уничтожению. Локальные же конфликты только усугубят кризис, ввергая в хаос и без того расшатанную экономику. В итоге мы получим долгую агонию, заменив быструю смерть продолжительными мучениями перед оной.
- Согласен. Династический брак?
Вопрос, конечно, относился к супруге Императора, несравненной Домне, которая на протяжении всего бардака занималась плетением макраме из швартовочных канатов. Отложив его, она поднялась со своего кресла, стоявшего по правую руку от трона.
- Супруг мой и повелитель! Уважаемое собрание! Хотя мы уже рассматривали подобное предложение, но я вынуждена снова обратить ваше внимание на очевидные препятствия, стоящие на пути к осуществлению данного варианта. Наш малыш, принц Конвертер, уже достаточно взрослый, чтобы принять на себя ответственность за судьбу державы! Его воспитанию могут позавидовать королевские семьи любого нашего союзника или противника. В семье главного соперника Империи, диктатора Нанотеха, на выданье принцесса Сверхпроводимость. Чудесная малышка, с большим будущим! Но... В который раз вынуждена вернуться к этому печальному «но». Принц слишком горяч, а принцесса холодна, как межзвёздное Ничто. Жизнеспособного потомства в такой семье не получится, что приведет к новому витку напряженности между нашими государствами.
Присутствовавшие в тронном зале снова погрузились в безрадостные размышления. Но тут снизу постучали...
Искушенному читателю, конечно, заранее известно, что в резиденции Мартена XIX имеются многочисленные потайные ходы, секретные комнаты, да и остальные атрибуты уважающего себя замка. Как раз один из таких ходов вел в зал из дворцового сада.
Глава охраны Императора лично поднял крышку люка. Некоторое время ничего не происходило, только слышалось из отверстия в полу слабое стариковское покашливание. Потом оттуда показалась седая голова старшего садовника, ветерана прошлых славных свершений. Известного большинству публики под прозвищем Наш Патриарх, хотя настоящее его имя было Реечный Домкрат. Да, годы не пощадили заслуженного работника, а ведь как стремителен он бывал в молодые годы! Но и сейчас, удалившись от великих дел, Домкрат все свои силы прикладывал к уходу за Императорским садом, в редкое свободное время увлеченно занимаясь селекцией редких сортов. На его опытных грядках, регулярно поливаемых ружейным маслом, появлялись редчайшие экземпляры необычных растений. К примеру, скрестив Гайконосицу Обыкновенную с Разлапистым Заклёпочником, дедушка получил уникальное дерево, приносящее круглый год шайбы Гровера всех типоразмеров сразу.
Выбравшись в зал, Домкрат отряхнул с одежды пыль, подошел поближе к трону и отвесил церемониальный поклон монарху.
Оживившийся Мартен уважительно поприветствовал ветерана.
- Ты ко мне на огонёк заглянул, языком почесать, как в былые времена, али по делу какому, старина?
- Так ежели бы на чесание языков у нас время было, Ваше Величество, - ответил старик. – Слыхал я, что никак вы тут к согласию не придете, как превозмочь и преодолеть. Вот и решил, что вдруг чем полезен смогу быть твоему Величеству.
- Ну тогда не томи, выкладывай, что там у тебя придумалось по части превозмогания.
- Собственно, Государь, тут все дело в племяннике моем, Винтике. Он из молодых, мелких совсем. Тех, что идут во все эти новомодные гадости, паштеты да ойфоны разные...
- Ты, наверное, хотел сказать гаджеты, планшеты и айфоны?
- Вот оне самые и есть. Раньше оно ведь как было? Отправились гвозди там, али шурупы какие на службу. Как их вколотили куда, или завернули во что-то, так и на века они там остались. Дело доброе делать, крепить и держать. А тут вот какая несуразица приключилась с племяшкой. Поработал он месяца три у хозяина, по совести, как учили. Что-то там в энтой самой гадости крепко привинченным держал, не дозволял отвалиться. Ан тут вдруг все вокруг хозяина энтого начали менять старые гадости на новые! Это же где видано-то было, чтобы всего три месяца вещь служила своему владельцу! Оказалось, что уже давно так повелось. Тетка какая-то злобная и алчная виновата в этом поветрии глупом. Зовут её Мода. Хотя, как Винтик слышал, есть там, у людишек этих беспутных, и пострашнее чудище. Прозывается Высокая Мода. Не ведаю, какого она роста, и к чему наущает людей-то, но, по слухам опять же, шибко жадная. Кто с ней свяжется, быстро в нищету скатывается. Если же, конечно, трудом праведным себе средства добывает. А не ворует иль еще каким обманом деньгу не зарабатывает.
Переведя дух, Домкрат продолжил:
- Вот так и оказался Винтик на свалке! В его-то годы! Сам представь, Величество, каково мальцу было в энтом поганом месте!
- Представляю, старина. Но не мог бы ты вернуться поближе к теме?
- Ваше Величество, так я как раз и подошел к самому главному! Пока малец там обретался, то успел наслушаться от собратьев по несчастью много чего интересного. И вот что удумал... Раз уж человеки эти неразумные так падки на всё, что им предлагают как новое, то почему и нам не взять на вооружение такую же тактику? Сегодня выпускаем болты с фасками, а завтра объявляем, что самое прогрессивное веяние в будущем – это использовать болты исключительно без фасок! Через неделю – только оксидированные, а месяцем спустя, так и вовсе «под золото»!
- А что, - покрутил головой Император, - что-то разумное в этом есть. Как считает Высокое собрание?
В ответ раздался одобрительный гул и лязг. У присутствующих просветлели лица, заблестели сочленения, разгладились заусенцы. Уловив общий настрой, Мартен, не отходя, как говорится, от наковальни, огласил Указ о присвоении почетного звания «Радетель за Империю» сообразительному Винтику. Не остался без должной награды и Домкрат. Щедрой рукой Мартен повелел выделить старому соратнику по бочке веретёнки и тавота лучших сортов.
От желающих возглавить самые ответственные направления предстоящей кампании не было отбоя! Любой и каждый рвался предложить что-то своё, ранее не использовавшееся в силу полной бессмысленности для действительно эффективной работы того или иного узла или механизма. Даешь украшательство и футуристический дизайн! Белый низ, чёрный верх сегодня! А завтра перекрасим в клеточку или полосочку!
Будущая победа казалась неизбежной и безусловной. Эйфория, охватившая сначала дворец, затем столицу, а за ней и всю Империю, оказалась столь велика, что подданные начали отмечать ещё не состоявшиеся свершения.

А в этом время, где-то далеко от столицы Металлики, в замке злой колдуньи Современной Модели Экономики раздавался саркастический смех хозяйки.
- Ох уж эти наивные существа! Что железные, что резиновые, что любые другие. Думают, будто их смехотворные усилия приведут к какому-то значимому результату! Моя всесильная магия, не зависящая от материальных богатств, черпающая свою мощь из воздуха, в один миг превратит плоды трудов миллионов трудолюбивых недотёп в прах! Магия денег победит любую армию, даже не выходя на поле боя.
Колдунья еще раз скривила губы в презрительной усмешке.
- Но почему бы мне не позволить им потешить ложное чувство собственной значимости? Пусть берут кредиты на развитие новых производственных линий. Иначе как им наладить выпуск обновленных изделий, с добавлением бесполезных, но таких внешне привлекательных рюшечек, ха-ха-ха... А вот когда настанет время получать прибыль, мы и посмотрим, кому достанутся настоящие деньги, а кому долги...
С детства не дают покоя три загадки: Куда идет дождь? В какой тональности свистит рак? Почему "Черный квадрат" Малевича висит вверх ногами?
Аватара пользователя
Александр Ершов

 
Сообщения: 2484
Зарегистрирован: 11 окт 2014, 21:21
Откуда: Истра, Московская область.
Карма: 1557

Re: Конкурсные рассказы участников форума

Сообщение Александр Ершов » 02 авг 2016, 15:50

Рассказ на конкурс Вселенная EVE
https://zelluloza.ru/books/2968/22733/#page

Никаких: "Поскользнулся, упал, очнулся в чужом мире"! Только хардкор, только чистая правда о том, что и как происходит в дальнем космосе. Та шокирующая информация, которую от нас так долго скрывали!

ВСЯ ПРАВДА О «ЕVЕ»


«Никогда не используйте нелицензированное оборудование!»
Эпитафия на могиле крепкого задним умом
разумного, гражданина республики Минматар


У самой границы клаймовой системы, соблюдая все меры маскировки, следовал по своему маршруту трансрейдер «Цесарка» федерации Галенте. Не важно, что ближайшая населенная локация принадлежала союзникам из Минматара. В зонах с нулевым статусом безопасности любой капер мог попробовать поживиться за счет слишком самонадеянного торговца, летящего без охранения. Полицейские силы «Конкорд» здесь не вмешивались в локальные разборки.
Что поделать, если дела клана Герпес в последнее время шли из рук вон плохо. Кризис, порожденный блокировкой добычи сырья для топлива, больнее всего ударил по мелким кланам. На апгрейд кораблей у них элементарно не хватало средств. Эскортники для охраны конвоев были в постоянном дефицитом, поэтому капитанам торгово-пиратских грузовозов приходилось проявлять чудеса изобретательности по части вооружения своих кораблей. Часть карго-модулей переоборудовались под ангары для боевых дронов или артпалубы - в ущерб грузовместимости, понятное дело. Экономия на боевых кораблях сопровождения приводила к снижению рентабельности обычных грузоперевозок. Поэтому все чаще капитанам клана приходилось, на свой страх и риск, устраивать рейды в проблемные локации. При удаче можно сорвать знатный куш! Но такое везение шло рука об руку с повышенной опасностью стать добычей рейдеров противников, альянса империи Амарр и государства Калдари. Да и отчаянных пиратов на окраинах всегда хватало с избытком.
Именно сейчас экипажу трансрейдера не хотелось ввязываться в схватку с бы то ни было. Набег на секретный рудник вольных старателей оказался неожиданно удачным! Кроме забитых сырьем складских терминалов, торговцам клана досталось более трех тысяч рабов. Старатели тоже не были альтруистами и набирали рабочую силу где попало, не брезгуя покупкой специалистов и разнорабочих на пиратских невольничьих рынках. А запредельная скаредность капитана обернулась отсутствием дополнительных боевых систем. Хотя до сих пор экономия на безопасности сходила «Цесарке» и её экипажу с рук.
Именно в одном из грузовых модулей, оборудованном криокамерами для перевозки разумных, и возникла небольшая, на первый взгляд, проблема. Трудно ожидать безукоризненной работы от продукции клана Живущих-за-Большой-Стеной. Да, их продукция стоила гораздо дешевле брендовых аналогов и не требовала запчастей строго определенной фирмы, позволяя обойтись такими же левыми поделками кустарей от «хай-тека». Только вот самые неожиданные поломки случались в таком оборудовании гораздо чаще. Сейчас, правда, ничего особо серьезного не происходило. Подумаешь, не сработала должным образом система глубокой заморозки. Поэтому гуманоид, лежавший в капсуле, не спал, как положено, а находился в некотором среднем состоянии. Не сон, но и не бодрствование. И сигнализация о неисправности тоже не сработала.

Олаф Свенсон, как раз оказавшийся в злополучной камере, давно не чувствовал себя так хорошо. Мысли о давней ошибке, ежедневно посещавшие его на протяжении последних почти трех десятков лет, куда-то отступили. Подумаешь, сделал глупость много лет назад, за много парсек от нынешнего местонахождения! Ведь если разобраться, то что хорошего было в его жизни тогда? Прозябание в скучной отдаленной шведской провинции. Скучная работа в третьесортной шведской фирмочке. Повседневность скучной шведской семьи... Однообразные развлечения, в основном корпоративные пьянки. Во время одной из которых, перебрав лишку, Олаф и поддался на уговоры полуприятеля, полусоперника из соседнего отдела. Практически «на слабо» его купили. На трезвую голову он ни за что не полез бы на сомнительный сайт в Интернете искать более перспективную работу. А уж тем более не подписал бы, без особых раздумий, какой-то мутный контракт. Объявление, как это часто бывает с подобного рода заманухами, обещало блестящие перспективы, незабываемые впечатления, новые, экзотические страны! Вот в части впечатлений и стран реклама как раз не обманула!
Пробуждение, к удивлению Олафа, не принесло ожидаемого похмелья. Наоборот, чувствовал он себя почти прекрасно. Единственным неудобством оказалось местонахождение. Явно не у себя дома, да и вообще на привычное жилое помещение не похоже. Скорее больничная палата. Вот и кто-то, похожий на доктора, возится с какими-то приборами, установленными на высокой подставке. Только выглядит врач несколько странно для северной страны. Нет, и в Швеции, конечно, в последнее время хватает мигрантов всех цветов кожи. Но чтобы кто-то из негров пробился на высокие должности в медицине, да еще в такой глуши... Что-то тут не вяжется. Белый халат только оттеняет иссиня-черную кожу, на голове целые заросли из множества косичек. Как они там называются? Друиды? Или дроны? Широтой кругозора Свенсон похвалиться не мог, поэтому отбросил докучные рассуждения. Надо бы привлечь к себе внимание.
Для начала он откашлялся. Что, вполне ожидаемо, привлекло внимание медика. Тот улыбнулся, сделал неопределенный жест рукой, вроде как приветственный. Чем-то пощелкал на пульте, после чего приблизился к ложу пациента.
- Рад приветствовать тебя, разумный Олаф! Настройка лингвиста прошла успешно, и мы теперь можем общаться без затруднений, – произнес доктор на вполне приличном английском.
Акцент присутствовал, но не сильно мешал. Да что уж там, сам Свенсон владел английским не очень хорошо, поэтому удивляться не стал. Но его слегка смутили косички. Они шевелились! Не просто от того, что врач двигался, а сами по себе, как живые!
Еще раз откашлявшись, скорее набираясь уверенности, чем по необходимости, Олаф задал давно вертевшийся на языке вопрос:
- Простите, док, а где я нахожусь? И как вас зовут?
- Сейчас я все объясню, разумный! – с энтузиазмом подхватил разговор негр. И снова косички на его голове исполнили замысловатый танец!
- Как только ты подписал контракт, наша служба транспортировки прибыла по указанному адресу. Увы, появился ты у своего дома с некоторым опозданием. И в несколько нетрезвом виде. Твой спутник был нейтрализован, поскольку не являлся целью доставки в развитые миры. Все необходимые процедуры по дезинтоксикации твоего организма проведены группой прямо на месте, с использованием полевого комплекса первой помощи. Стоимость расходных материалов вычтен из подъемных. Таковы правила нашей корпорации.
Слова по отдельности Олаф вроде понимал правильно. И даже некоторые предложения получалось осмыслить без напряжения. Но вот общий смысл сказанного почему-то ускользал! Почему негр постоянно зовёт его «разумным»? И что это за «развитые миры»? Когда Швеция перестала быть развитой страной?! И почему косички снова зашевелились, да еще подозрительно тянутся к рукам Свенсона, лежащим поверх зеленого покрывала?!!
На приборах позади доктора тревожно замигали разноцветные огоньки, и что-то противно запищало. Врач как будто опомнился, отошел на шаг назад. Стихло верещание, погасли огоньки и, самое главное, волосы, секунду назад ну очень походившие на мелких змеек, обвисли вокруг черной головы.
- Ох, чуть не забылся. Не обращай внимания, все в порядке. Теперь я постараюсь ответить на твои вопросы. Мы находимся в медцентре корпорации «Ха-ля-ва», занимающейся вербовкой добровольцев для работы в галактическом Содружестве. То, что на твоей планете о нас ничего не знают, не имеет никакого значения. Согласно законам Содружества, аборигены отсталых миров могут заключать контракты с любым работодателем самостоятельно. С условием, что наниматель обеспечивает первичную адаптацию разумного, обеспечивает его вживленной нейросетью первого уровня и обязательным набором навыков, необходимых для простейших работ. Все эти пункты в обязательном порядке отражены в договоре. Закодированные в ментальном подслое, легко считываемом стандартным оборудованием любого официального учреждения Содружества. В чем легко убедиться.
С этим словами чернокожий взял с прикроватной тумбочки листы контракта, которые, оказывается, там лежали, просто Олаф не обратил на них внимания. Медик достал из кармана халата прибор, похожий на недорогой планшет, провел им по бумагам, и повернул устройство экраном к пациенту. Действительно, между смутно знакомых строк документа, который незадачливый соискатель подписал этой ночью, появились новые предложения. Как раз на месте слишком, как раньше казалось Свенсону, больших пробелов между строками.
- Итак, я продолжу, - доктор убрал прибор и зачем-то подмигнул собеседнику. - С юридической точки зрения наша позиция безупречна. Поэтому не советую протестовать, а тем более совершать какие-то необдуманные поступки. На ближайшие пару сотен лет ты – собственность корпорации! Но положительных моментов в твоем положении гораздо больше, чем кажется.
На некоторое время Олаф полностью потерял представление о происходящем! Негр, оказавшийся каким-то жителем неизвестного Галактического Содружества, что-то увлеченно рассказывал, даже чуть пританцовывал около кровати пациента. Но его слова не доходили до сознания несчастного переселенца. Только много позже Свенсон внимательно просмотрел запись беседы. Как потом оказалось, даже простейшая нейросеть предоставляла своему владельцу массу удобств, о которых на Земле даже не мечтали. Но это произошло сильно позже. А сейчас шведа хватило на довольно дурацкую реплику:
- То есть в Галактике живут одни негры? И нанимают на подсобные работы белых землян?
- Прости? – прервался на полуслове врач. – Негры? Это одна из рас, населяющая вашу планету, я в курсе. То есть ты видишь меня в образе чернокожего? – тут он весело рассмеялся.
- Что такого смешного я сказал? – обиделся Олаф.
- Дело в том, что все настоящие разумные, в смысле коренные расы Содружества, пассивные эмпаты.
- Пассивные – это я понимаю. А что такое эмпат?
- Все очень просто. Мы отражаем эмоции собеседника. И он видит нас так, как ему подсказывает его подсознание. Наверное, тебя на родине достали эти самые негры? Или ты их неосознанно боишься. На самом деле я выгляжу несколько иначе. Но так даже лучше для тебя. Не будет ксенологического шока. И не пялься так на моих симбиотов! Они не очень опасны для хомо. Но у тебя пока нет медблока третьего уровня, поэтому я и не прикасаюсь к тебе.
Негр снова рассмеялся.
- Кстати, заранее предупреждаю, во избежание возможных разочарований и эксцессов. Я давно работаю с землянами, и обратил внимание на одну особенность вашей психики. Разумных противоположного пола, в своих мечтах, вы чаще всего представляете высокими пышногрудыми блондинками. И наших женщин земляне видят, как правило, именно такими. Хотя некоторые расы, населяющие Содружество, весьма отличаются от вида хомо анатомически.
- И что случается?
- Ну, как бы тебе сказать... - доктор пошевелил толстыми пальцами, - есть вероятность, что в момент большого эмоционального стресса, усиленного выбросом половых гормонов, ты увидишь настоящий облик своей партнерши. Нет гарантии, что ты не сойдешь с ума. А лечение подобных повреждений рассудка довольно дорого. И придется тебе задержаться у нас еще лет на пятьдесят, ха-ха-ха.
- Да уж, тебе весело, а мне как-то не очень, - снова насупился Олаф.

После той памятной беседы пролетело почти тридцать лет. И нельзя сказать, что Свенсон теперь уж очень сильно жаловался на судьбу. Так, иногда накатывало, конечно. Но в целом жизнь в Содружестве ему даже чем-то нравилась. Особых высот он не достиг, но получаемых бонусов вполне хватало. В том числе и на общение с противоположным полом. Если не заморачиваться над действительным внешним видом очередной подруги на час, то регулярные потрахушки с длинноногими блондинками раньше он позволял себе только в мечтах. Красотки в облегающих комбинезонах с крупным логотипом «EVE» на груди и на спине никогда не отказывали временным гражданам Содружества, радостно отзываясь на имя Ева. Швед переводил это как «Exit Via Elite» - «Выход в элиту», и никогда не стремился узнать, что на самом деле означает надпись.

Кроме всего прочего, у Олафа обнаружилась природная особенность, сделавшая из него весьма востребованного члена общества. У любого работодателя, занятого добычей полезных ископаемых. Экономика обозримой части вселенной, контролируемой альянсами, строилась на развитых транспортных связях, осуществляемых космическими кораблями. Которым, в свою очередь, требовалась прорва рабочего тела. Открытие катализатора, снижавшего расход рабочего тела, произвело настоящий переворот в грузоперевозках. Минерал, из которого добывали упомянутый катализатор, назывался мельдоний. Не такой уж и редкий в природе, но обладающий некоторыми побочными свойствами. Не обладая радиоактивностью, мельдоний пагубно влиял на электронные устройства, выводя их из строя. Экранировать вредное излучение оказалось не очень сложно, но вот при добыче руды этого сделать как раз и не получалось. Мало того, на мозг разумных минерал тоже влиял достаточно сильно. Часть мыслящих переносила воздействие без особых последствий, но таких особей постоянно не хватало. Что создавало постоянную потребность в новых работниках.
Вот тут Свенсон оказался очень полезен. Мало того, что нарушений психики при обращении с минералом у него почти не возникало, так еще и его мозг оказался как бы настроен на поиск именно мельдония. Что поднимало его на следующую ступень в иерархии. Не простой рудокоп в забое, а уже поисковик, почти геологоразведчик. Пусть без образования, но заточенный на одно из самых востребованных ископаемых.
Так что грех жаловаться на давнее пьяное безрассудство, если смотреть на вещи непредвзято. Кредит исправно погашается. Мелкие превратности бытия, вроде регулярных захватов рудников и работников конкурентами, на состояние счета в Общегалактическом Банке не отражаются. Какая разница, на кого работать, если зарплата не меняется? А список доступных развлечений на всех планетах Содружества практически одинаков.
Существовал еще один как бы супербонус для выходцев из отсталых миров. Клонирование. Технически процесс давно отработали, как и последующее ускоренное взросление организма. За год будущий гражданин вырастал до состояния примерно двадцатилетней развитой особи своей расы. Перспективы использования такого метода получения практического бессмертия поначалу казались великолепными! Если бы не одна мелочь. Личность разумного стиралась начисто. Младенец проходил все стадии развития личности с нуля, обретая новые привычки и черты характера. Словом, все то, что и делает существо самостоятельной разумной единицей общества. Платить такую цену за физическую возможность существовать почти вечно коренные жители Содружества не согласились. Что не отменяло применения процедуры к переселенцам, завербованным в космическом захолустье. Никого в метрополии не волновало, кем в прежней жизни был фактически вечный разнорабочий. Или рудокоп, постоянно рискующий рассудком, добывая мельдоний.
Как бы то ни было, к очередному налету захватчиков и предстоящей смене места работы Олаф отнесся вполне философски. Сегодня взяли в плен, или освободили, если налетчики позиционируют себя как борцы с рабовладением. Завтра продадут кому-то, или предложат работать на себя. Индивидуальные особенности каждого разумного занесены в единую базу данных. Так что должность хуже прежней ему не светит.

Неизвестно, как развернулась бы ситуация дальше, если бы не наложение нескольких событий, произошедших подряд. Сначала вблизи трансрейдера образовалась финишная сфера. В такой проблемной локации трудно ожидать появления дружественных кораблей. Следовало или готовиться к бою, или убегать. Но для разгона до прыжковой скорости «Цесарке» элементарно не хватало времени. А штатное вооружение могло напугать только заведомо слабого противника. Увы, в этот раз подобного подарка экипажу, уже начавшему считать будущие премиальные, никто не преподнес. Когда пространство успокоилось, в разгонном секторе встречным курсом двигались сразу два крейсера класса «Дрозд». Будто одного не хватило бы для захвата обычного грузовика! Мало того, противник сразу заджаммил все оборонительные системы жертвы, что являлось обычной тактикой для кораблей данного класса. Видимо информация о возможной богатой добыче попала не только капитану «Цесарки». И неведомый конкурент решил не утруждать себя штурмом рудника, а прихватить сразу и груз, и корабль, его перевозящий. Изящное решение, что и говорить.
А в это время в карго-модуле дела пошли совсем непредсказуемо. Мелкий сбой в системе обслуживания криокамер, оказался только первым в последующей цепочке неисправностей. В самом начале дозатор выдал меньшую дозу транквилизатора, не усыпив Свенсона до конца. Потом система заморозки вообще глюканула, понизив температуру в его капсуле всего на пару градусов. Дальше началось каскадное падение одной из цепей системы контроля. Хорошо, что только в одной камере. Но и этого хватило с избытком.
Открылась крышка. Медблок сделал пациенту инъекцию стимулирующего препарата - снова неполной дозой. Восприятие внешнего мира Олафа, пусть в малой степени, но все же нарушенное долгим общением с мельдонием, пошло совсем враздрай. Поэтому его ничуть не удивило наличие атмосферы в трюме, что обычно происходило только при разгрузке-погрузке. Выбравшись из бокса, он несколько минут стоял, не соображая, что же делать дальше. Никаких действий со стороны экипажа для устранения нештатной ситуации не последовало. Зато корабль вдруг ощутимо тряхнуло. А вслед за этим включился резервный терминал бортовой сети. И Свенсон узнал, что на его временное пристанище положил глаз более подготовленный претендент. Вот только крейсера, как оказалось, совершили фатальную ошибку, решив на всякий случай разнести в пыль оборонительные турели трансрейдера. Хотя экипаж грузовика и не думал обороняться, трезво оценивая свои шансы в схватке против двух боевых кораблей.
Что замкнуло в мозгах бывшего шведа, решившего действовать именно таким образом, как он поступил? Ведь даже клон, появившийся спустя некоторое время из хранилища Клеточного Банка далеко от места нынешних событий, ничего о мотивах действий своего предшественника, естественно, знать не мог. А свидетелей в трюме не оказалось. И капитанский мостик Олаф о своих намерениях извещать не стал. Может быть ему показалось интересным проверить, каково оно - начать жизнь с абсолютного нуля? В новом теле, но с генетически запрограммированными способностями. Или он просто решил наказать агрессора, без особой нужны отправившего в небытие нескольких разумных из экипажа призового судна? Гадать можно бесконечно.
Достоверно известно только одно. Как только нападавшие корабли пристыковались к «Цесарке», на её борту без всякого предупреждения активировалась система самоуничтожения. И в неведомых далях космоса на несколько секунд вспыхнула тусклая рукотворная звездочка...
С детства не дают покоя три загадки: Куда идет дождь? В какой тональности свистит рак? Почему "Черный квадрат" Малевича висит вверх ногами?
Аватара пользователя
Александр Ершов

 
Сообщения: 2484
Зарегистрирован: 11 окт 2014, 21:21
Откуда: Истра, Московская область.
Карма: 1557

Re: Конкурсные рассказы участников форума

Сообщение Александр Ершов » 02 авг 2016, 15:51

Отдельное спасибо коллеге Цоккеру за вычитку.
А всем участникам чата за советы и своевременные пинки. ;)
С детства не дают покоя три загадки: Куда идет дождь? В какой тональности свистит рак? Почему "Черный квадрат" Малевича висит вверх ногами?
Аватара пользователя
Александр Ершов

 
Сообщения: 2484
Зарегистрирован: 11 окт 2014, 21:21
Откуда: Истра, Московская область.
Карма: 1557

Re: Конкурсные рассказы участников форума

Сообщение Владимир Тимофеев » 02 авг 2016, 19:53

Рассказ, занявший 1-е место на конкурсе "Фэнтези" портала "Целлюлоза"
https://zelluloza.ru/books/2950/#book

Даже самому сильному, случается, нужен защитник. Но что делать, если защитнику тоже требуется защита? Разве что попросить о ней просто проходящего мимо.

КОГОТЬ ДРАКОНА

Болт выбил из валуна мелкую крошку и ушел рикошетом вверх.
Тур еле успел отшатнуться. Затем смачно выругался. Потом сплюнул с досадой.
И угораздило же его заныкаться в эту нору. Кто ж знал, что выход отсюда один, он же и вход? Даже выглянуть на секунду нельзя. У преследователей четверо арбалетчиков, хоть кто-то да выстрелит. И дежурят, видимо, парами. Пока первый накладывает стрелу, у второго «пружина» уже взведена. Всего два десятка шагов до каменной россыпи, а только попробуешь выскочить из укрытия, мигом в ёжика превратишься. Нашпигуют болтами, «Мама!» сказать не успеешь.
Хорошо хоть, на штурм пока не бросаются. Видимо, ждут, когда подтянется весь отряд. И в нём, как Тур уже знает, есть маг. С ним беглецу не справиться даже один на один, если, конечно, амулет не использовать. Но амулет одноразовый, задействовать его можно лишь в крайнем случае, который пока не настал.
Сейчас противников шестеро. Четверо с арбалетами, двое – чистые мечники. Причём, не самые опытные – головы из развалин регулярно высовывают, кусты раздвигают клинками... Прорваться, наверное, можно, но не по открытому же пространству. Выгоднее дождаться темноты, однако такой вариант ни разу не катит. Солнце ещё высоко, а к вечеру врагов явно прибавится. Да плюс маг, файербол ему в задницу!
Словом, надо срочно что-то придумывать и в то же время не торопиться. Часика три в запасе имеются, поэтому не стоит пороть горячку. Подготовиться нужно как следует.
Немного подумав, Тур завязал на видавшем виды плаще два здоровенных узла, «воткнул» в них пару каменьев, соорудил на другом конце нечто, напоминающее издали «голову», и принялся ждать. Меч в ножнах, за плечами котомка, в руках небольшой арбалет, «позаимствованный» у городских стражников неделю назад. Убойная сила невелика – уверенно бьёт всего на двадцать шагов. Боезапас – пять болтов. Было в три раза больше, но – пришлось израсходовать. Десять стрелок на шестерых подранков – размен неплохой. Особенно, если учитывать, что каждый раненый уменьшает количество преследователей сразу на две, а то и на три единицы – носильщиков и сопровождающих. Не так уж и много у герцога егерей. Легче и проще вылечить и вернуть воина в строй, чем несколько лет готовить замену. Хорошие бойцы на дороге не валяются и обходятся казне в приличную сумму. Разбрасываться такими – себе дороже...
Подходящий момент настал минут через двадцать. Солнце выглянуло наконец из-за гребня горы и осветило развалины. Теперь стрелкам надо целиться дольше. Всего на пару мгновений, но и это уже кое-что. Глаз должен привыкнуть к слепящим лучам и точно выхватить мелькающую среди валунов тень. Ошибиться легко, а со вторым выстрелом можно и опоздать. Или просто напутать – принять за человека «летящий» из-за камней плащ.
Так, собственно и получилось. Преследователи купились на простую уловку. Два громких щелчка, и буквально в ту же секунду болты пробили брошенный плащ. Куда конкретно попало, Тур не смотрел, не до того было. Все внимание сосредоточилось на третьем стрелке, неосторожно высунувшемся из кустов. Глухое гудение распрямившейся арбалетной дуги почти совпало с коротким вскриком врага. Убить не убил, но ранил точно: ответный выстрел пропал втуне – «чужой» болт «вонзился» в скалу гораздо правее и выше.
А теперь ноги в руки и – только бы первые не успели перезарядиться.
Мать! Ещё один! Ох, как не вовремя.
Кувырок в сторону.
Тур едва ли не распластался по щебню и пробивающейся сквозь него травке. Сбить прицел и то – хлеб. И ведь не уйдешь уже никуда, только вперёд, в надежде, что не зацепит.
Четвёртый арбалетчик так и не выстрелил.
Тоненько тренькнула спущенная тетива. Росчерк стрелы Тур не увидел. Увидел лишь результат. Краем глаза.
Укороченная охотничья стрела, оперенная красным, проткнула шею вскинувшегося противника. Враг выронил арбалет и беззвучно осел на землю. Не важно, кто его грохнул, важно, что путь свободен. Пока свободен. Надо лишь плащ подхватить – он еще пригодится – и нырнуть в колючие заросли.
Одетая в желтое с серым фигурка выскользнула из-за ближайшего камня, махнула рукой – давай, мол, за мной – и тут же исчезла среди растительности. Недолго думая, Тур ринулся следом. Некогда разбираться, кто этот неизвестный союзник. Главное, что появился он как нельзя кстати.
Впереди что-то скрипнуло.
Кусты колыхнулись.
Беглец быстро закинул за спину разряженный арбалет, вытянул меч и, стараясь не слишком шуметь, обогнул кустики. Шагах в десяти, в возвышающейся слева скале чернело пятно проема. Над ним нависала каменная плита – ощущение, что стоит её чуть подтолкнуть, рухнет и намертво закупорит вход в... Нет, всё-таки не в очередную нору, а в пещеру, выбраться из которой можно не только здесь.
А! Была не была!
Тур аккуратно протиснулся между двумя валунами.
Внутри горы пахло плесенью, где-то журчала вода, ноги скользили по уходящему вниз склону. Чтобы удержать равновесие, беглец схватился руками за стену, и в тот же миг позади опять послышался скрип, словно бы там провернулся невидимый и неведомый механизм, а еще через пару секунд запирающая плита с оглушительным грохотом обрушилась прямо на лаз.
Гулкое эхо прокатилось по навалившейся со всех сторон темноте.
«Закрылась калитка», – Тур машинально зажмурился и громко чихнул, избавляясь от попавшей в нос пыли.
Через десяток ударов сердца беглец полностью пришел в себя, звон в ушах прекратился, глаза стали кое-что различать. Хотя в пещере было темно, но кое-какой свет сюда все-таки проникал, как и воздух. Видимо, отдушины здесь имелись, плюс слизняки на стенах и сводах источали слабое сияние, невидимое, если зажечь свечу или факел, но в кромешной тьме вполне различимое.
Держась руками за неровные стены, Тур начал спускаться. Ступени, понятное дело, отсутствовали. Каменный коридор потихоньку расширялся, шум текущей воды становился отчетливее. Скорее всего, это был небольшой ручеек, но проверять его глубину Туру не слишком хотелось. Поэтому, прежде чем сделать очередной шаг, он вглядывался в темноту и тщательно ощупывал сапогом то место, на которое собирался ступить. Пол представлял собой каменную поверхность, кое-где покрытую слизью. На такой оступиться – раз плюнуть. Ни арбалет, ни меч здесь не помогут, разве что тварь какая-нибудь выскочит «из-за угла», однако и с ней придется сражаться на ощупь, ориентируясь в основном на слух и на запах.
- Не бойся, опасных гадов здесь нет, – неожиданно послышалось снизу.
Голос был явно женский.
Тур ухмыльнулся. Лучник оказался лучницей. По большому счету, это ничего не меняло, но женщины-«воительницы» или, скажем, «охотницы» встречались довольно редко, и в герцогстве Тир все они были наперечет. Беглец знал каждую, а двух даже более чем. Конечно, не в том смысле, что развлекался с ними в постели, а в том, что участвовал в совместных делах, достаточно «громких» как для герцогства, так и для соседних владений. Однако с этой Тур был не знаком. Голос, по крайней мере, никаких ассоциаций не вызвал. Ну да не беда, выяснится со временем и кто такая, и зачем помогла бывшему вольному охотнику.
От воды раздалось несколько всплесков, как будто кто-то перебежал ручей, потом шагах в десяти ударили кремнем о кресало и через пять-семь коротких мгновений своды пещеры озарились красноватыми сполохами.
- Иди за мной. Близко не подходи. Десять шагов, а лучше пятнадцать, – лучница махнула факелом и, ничего больше не говоря, двинулась вдоль ручья.
Тур направился следом.
Идти пришлось около часа. Пещера то сужалась, то расширялась, появлялись боковые проходы и просто отнорки. Спутница несколько раз останавливалась, словно бы размышляя, куда свернуть, но потом опять продолжала путь по основной галерее.
Ручеёк «закончился» на пятой развилке. В ту сторону, куда стекала вода, лучница не пошла. Шагнула в правый проход. Он хоть и казался уже, но, в отличие от левого, вёл вверх, а не вниз.
«Выход там», – сообразил Тур.
Догадка оказалась верной. Минут через десять впереди забрезжил свет, а спустя еще пять беглецы выбрались на поверхность.
Первое, что увидел охотник, оказавшись на солнце – это нацеленный в грудь арбалет. Совсем небольшой, почти игрушечный и, тем не менее, весьма смертоносный. С такими Тур уже сталкивался. С трёх шагов даже кольчугу пробьёт, про кожаный «доспех» и говорить нечего.
- Ты кто?
На вопрос, заданный таким тоном, следовало отвечать.
- Охотник.
- Что ты здесь делаешь?
Мужчина пожал плечами.
- Бегу.
- Куда? От кого?
Тур криво усмехнулся.
- В графство Лог. Спасаюсь от людей герцога.
Лучница вопросительно изогнула бровь.
- Зачем тогда в Пустошь забрался?
Охотник поморщился.
- Затем, что загнали меня сюда. Сам бы я ни в жизнь не полез.
Арбалет легонько качнулся. Похоже, этот ответ «воительницу» худо-бедно устроил.
- Как зовут?
- Тур.
- Случайно не тот, который Края-дубину в прошлом месяце завалил у «Трех вязов»?
- Он был твоим другом? – осторожно поинтересовался Тур.
- Он был должен мне два золотых.
- Извини, – развёл руками мужчина.
Девушка хмыкнула. Потом отступила на шаг, аккуратно разрядила оружие и, приторочив его к поясу, протянула охотнику руку.
- Я – Лика.

Красавицей девушка не была. Тур знавал дам и посимпатичнее. Такие встречались даже среди воительниц. Та же Чивита, к примеру. Высокая, статная, с породистым лицом и шикарной фигурой. Её благосклонности добивались многие, включая столичного градоначальника и дворян из герцогского окружения. Однако дева блюла себя и, в конце концов, добилась «нужного» результата – охмурила настоящего лорда и, став его законной супругой, заполучила в руки целое княжество. Тур, правда, подозревал, что князя сразили не только суровая красота и воинские умения избранницы. Этой женитьбе, скорее всего, поспособствовал лично герцог. Ходили упорные слухи, что Чивита – его близкая родственница. Может быть, даже сестра, хотя и незаконнорожденная. Папаша Тирениуса был тем ещё ходоком и бастардов наплодил великое множество. Так почему бы и не использовать их в государственных целях? Тирениус, как ни крути, мудрый правитель. Сделать князя Удая своим союзником – упустить такую возможность просто грешно. Поэтому герцог и выдал «сестру» за соседа. А после появления на свет княжеского наследника, отношения двух владетелей стали уже не союзническими, а родственными, и появился реальный шанс, что рано или поздно оба государства сольются в одно. Сильное, могущественное, богатое...
Тур окинул Лику внимательным взглядом.
Да, действительно, не красавица. Фигура, скорее, мальчишеская. Бедра узкие, груди едва просматриваются, волосы острижены коротко... Впрочем, это понятно – с длинными косами по горам и лесам не побегаешь, разве что на голову их поплотней уложить, тогда сойдут за подшлемник. Лицо тоже обычное. Единственное исключение – глаза. Они у девушки разноцветные. Левый как изумруд, правый – сапфировый. Поговаривали, такие встречаются только у тех, кто отмечен драконьей магией. Однако всё это не более чем досужие разговоры. Драконов не видели уже двести лет, последнего прикончили ещё во времена Империи. Остались лишь сказки да Драконья Пустошь. Люди по старой памяти обходили её стороной, а те, кто пытался исследовать развалины давно опустевшего «города», обратно, как правило, не возвращались. Слишком много ловушек. Хоть и сгинули владыки небес подчистую, но их недоброе волшебство до сих пор хранит древние тайны...
- Чародействуешь потихоньку? – Тур кивнул на болтающийся на шее девушки амулет.
Лика покачала головой.
- Не больше, чем ты, – она указала на такой же, имеющийся у охотника.
- У меня одноразовый. А у тебя?
Лучница внезапно нахмурилась. Потом тронула пальцем золотистый кристалл. Камень засветился оранжевым.
- Теперь порядок, – в голосе девушки чувствовалось явное облегчение.
Мужчина понимающе усмехнулся:
- Всё-таки чародействуешь.
Лика вздохнула.
- Да, ты прав. Но способности у меня слабенькие. Хватает только на небольшую иллюзию. Глаза могу отводить, чужую магию ощущаю. Вот, собственно, всё.
- Негусто, – Тур почесал бороду, затем огляделся. – Это всё ещё Пустошь?
- Пустошь.
- Ну, хорошо. Ладно, – охотник опять посмотрел на лучницу. – Со мной понятно, сюда я случайно забрел, спасибо герцогским егерям. Ну а ты-то? Ты-то здесь как оказалась? Кто ты вообще такая? Зачем помогла мне?
- Я здесь живу, – просто ответила девушка.
- В Пустоши?! – изумился Тур.
- Да, в Пустоши. И очень не люблю, когда сюда приходят чужие.
Охотник ненадолго задумался. Всем ведь известно, что в Пустоши жить нельзя. Тем не менее, он чувствовал: Лика его не обманывает. Она действительно здесь живёт.
- Ты убиваешь пришлых?
- Когда убиваю, когда просто отваживаю.
- А что чаще?
Лика брезгливо поморщилась.
- Люди такие настырные. Когда с ними обходишься по-хорошему, они почему-то думают, что это слабость.
- Значит, всё-таки убиваешь, – подытожил охотник.
Девушка выразительно промолчала.
- Ну а меня почему не убила?
Тур, безусловно, догадывался, почему он остался жив и почему волшебница помогла ему, а не егерям, но причины требовалось уточнить. А то ведь мало ли что, вдруг ошибся.
Лучница испытующе глянула на охотника.
- Хорошо. Я расскажу. Но сперва мы заключим сделку.
- Какую?
- Ты помогаешь мне, я помогаю тебе. Я показываю тебе безопасный путь в графство Лог, ты помогаешь мне выгнать из Пустоши людей герцога.
- Согласен, – мгновенно ответил мужчина.
- Договорились, – кивнула девушка.

По словам Лики, ватаги «искателей приключений» сюда наведывались регулярно. Примерно раз в месяц. Они забредали в Пустошь не дальше, чем на четверть лиги, но наткнувшись на первую же из ловушек, а их тут хватало, или на наведенный волшебницей морок, сломя голову бежали обратно. После чего рассказывали по кабакам страшилки про обитающих здесь жутких монстров и хвалились собственной «храбростью». Таких Лика обычно не трогала. Но попадались и более настырные. Те собирались человек по семь-восемь, нанимали одного-двух охотников, а иногда даже и магов (чаще всего молодых и неопытных – опытные «на слабо» не велись), и пытались проникнуть вглубь Пустоши. Наверное, до сих пор верили сказкам о спрятанных здесь драконьих сокровищах. С этими «наглецами» чародейка не церемонилась. Уничтожала всех – отстреливала из лука, заводила в ловчие ямы, устраивала камнепад, словом, делала всё, чтобы назад никто не вернулся. Почему она так поступала, Тур понимал – это поддерживало дурную славу Драконьей Пустоши. Но вот зачем ей всё это требовалось, ответа на этот вопрос охотник не получил. Впрямую спросить не решился, а сама девушка ничего объяснять не стала. Тур, впрочем, и не настаивал. Его это не интересовало. Добраться до графства Лог чужие секреты всё равно не помогут, а лишние знания бывают опасными. Поэтому лучше принять всё как есть и на большее не замахиваться. Не любит дама чужих, ну и шут с ней...
«Шутки» закончились одиннадцать дней назад. К границе Пустоши подошёл отряд, возглавляемый магом и насчитывавший две дюжины профессиональных бойцов.
- Мага звали Брайн, – сообщила Лика.
Тур удивленно присвистнул.
- Искатель Брайн?
- Да.
- А где он сейчас?
- Я убила его.
Охотник ошеломленно посмотрел на волшебницу.
- Да. Убила. Но это стоило дорого. Я потеряла напарницу.
- Выходит, ты была не одна?
Лика прикрыла глаза.
- Рея была старше меня на четырнадцать лет. Она научила меня всему. А теперь её нет, – девушка грустно вздохнула, затем продолжила. – Мы думали, Брайн направится в Пустошь. Приготовили десяток засад, ждали, но маг оказался умнее. Несколько раз его воины заходили в развалины, но сразу же возвращались. Мы решили, он хочет найти проход, но ошиблись. Брайн искал не проход, он искал нас.
- Он знал о тебе и о Рее?
- Нет. Он просто знал, что кто-то охраняет границу. Ему нужен был...
- Проводник, – догадался Тур.
- Да. Он чуял, что поблизости кто-то есть и хотел захватить того, кто сможет провести его мимо ловушек. Мы слишком поздно об этом сообразили, и Рее это стоило жизни. Но я за нее отомстила.
Беглец с сомнением глянул на хрупкую девушку. Та перехватила взгляд, хмыкнула, вынула нож, повертела его в пальцах и вдруг резко, одним слитным движением, выбросила в сторону руку.
Тур вздрогнул. Нож по самую рукоять вошел в ствол небольшого дерева, росшего на краю поляны. До него было шагов двадцать.
- Как ты узнала, что мага зовут Брайн?
- Сам рассказал, – пожала плечами Лика.
Охотник уважительно покачал головой.
- Да-а. Захватить в плен боевого мага – это серьёзно. Но, позволь спросить, зачем в таком случае нужен я? Мне кажется, ты и одна справишься.
- Нет. Одна я не справлюсь. С Брайном мне повезло, он просто не ожидал от меня такой прыти. А тот маг, что гонится за тобой, гораздо сильнее. Я это чувствую.
- Тулий, – пробормотал охотник. – Его зовут Тулий. Маг-экзекутор, один из сильнейших в герцогстве.
Лика нахмурилась.
- Слышала о таком. Действительно, сильный противник. Вы с ним что-то не поделили?
- Можно сказать и так, – криво усмехнулся Тур.
Свою историю ему рассказывать не хотелось. Пока не хотелось.
Волшебница всё поняла правильно и расспрашивать дальше не стала. Просто кивнула и начала объяснять, что должен сделать напарник...

В команде Брайна оставалось семнадцать бойцов. Лика надеялась, что после гибели предводителя они уйдут, однако – увы, исхода не получилось. Отряд отошёл от границы на несколько стадий и встал лагерем на равнине. Подобраться к нему без риска спалиться девушка не могла. Враги бдили и днём, и ночью. Волшебнице оставалось только ждать. Либо-либо. Или противник заново попытается проникнуть в Пустошь, или же, плюнув на всё, отправится восвояси.
Как оказалось, ждала она совершенно напрасно. Два дня назад к границе подошел новый отряд, и врагов стало на пару десятков больше. Да плюс маг, который, как быстро сообразила Лика, был ей не по зубам. Поменялась и тактика. Люди герцога больше не пробивались в Пустошь с наскока. Маг Тулий повёл другую игру. Противник уже не рвался через границу, а двигался вдоль нее, постепенно углубляясь в развалины, шаг за шагом, то выдвигаясь вперед, то опять отступая, разделяясь на мелкие группы и соединяясь по-новой. Проводника уже никто не искал, о нем как будто забыли, словно эта задача перестала быть главной. Складывалось ощущение, что маг просто кого-то преследовал. Кого именно, волшебница выяснила только вчера. Сначала она подумала, что со стороны Тулия это всего лишь уловка, и принялась пристально следить за погоней.
Нет. Беглец оказался действительно беглецом, но – беглецом непростым. За сутки он умудрился прикончить двоих и ещё пятерых ранил. Девушка знала, что обычные «подсадные утки» так себя не ведут, поэтому решила учинить небольшую проверку. Её амулет позволял обнаруживать действующие магические предметы и видеть находящихся поблизости магов (на расстоянии примерно лиги). Минус подобного «обнаружителя» состоял в том, что его обладатель тоже переставал быть «невидимым». Однако здесь и сейчас кажущееся «неудобство» играло на руку чародейке.
Тулий поступил предсказуемо. Мгновенно разделил своё воинство и, отправив меньшую часть догонять беглеца, двинулся с остальными туда, где «мелькнула» чужая магия. Игра в кошки-мышки продолжалась всю ночь, и в итоге Лика сумела-таки понять, чего добивается Тулий. Приоритеты остались прежние. На самом деле маг рвался в Пустошь. И от проводника он тоже отказываться не желал. А преследуемый отрядом охотник являлся побочной целью и «дымовой завесой», позволяющей скрыть истинные намерения посланцев герцога. Впрочем, и вариант с «подставой» волшебница пока не отвергла. Слишком заманчиво всё это выглядело со стороны. Помочь врагу своего врага, сделать его союзником и напарником и... получить удар в спину? Ответить на этот вопрос можно было только одним способом – сунуть голову в петлю и посмотреть, что получится. Именно так Лика и поступила...
- Ты не врешь. Пустошь тебе не нужна, ты думаешь только о том, как уйти. И Тулия ты действительно ненавидишь, – девушка немигающим взглядом уставилась на охотника.
- Читаешь чужие мысли?
Щека лучницы нервно дернулась.
- Нет. Но правду от лжи отличу без труда, – волшебница перестала сверлить Тура глазами, выдохнула, вытерла со лба пот и указала на амулет. – Расскажешь, как действует?
Беглец запираться не стал.
- Это негатор. Блокирует любую направленную на меня магию и...
- Офигеть! – Лика не удержалась от восхищенного возгласа. – Кто изготовил?
- Один старый приятель.
- Познакомишь?
- Не получится. Парень погиб прошлой осенью.
- Жаль, – девушка удрученно вздохнула. – Но всё равно. Амулетик козырный. Его надо обязательно приберечь.
- Я тоже так думаю, – усмехнулся охотник.
- С мечом хорошо работаешь? – сменила тему волшебница.
- В коронных турнирах участвовал трижды. Побеждал столько же, – сообщил Тур со скучающим видом.
- А сколько в бою?
- Не считал. Много их было, всех не упомнишь.
- Отлично. Тогда сделаем так...

- Шип, как думаешь, Бродяга и вправду здесь?
- Маг говорит, что да.
- Вот ублюдок.
Старший пятерки не стал уточнять, кого имел в виду говоривший. Негромко хмыкнул, поправил перевязь меча и осторожно выглянул из-за камней. Тропа поворачивала за скалу. Место для засады не самое подходящее, но лучше, как водится, перебдеть.
- Прут, Корень. Идёте первыми. Бут, следишь за кустами. Чак – замыкающий.
Двое бойцов скользнули вперёд. Когда они достигли развалин, Шип двинулся следом. Через минуту на небольшом пятачке возле разрушенного временем здания собралась вся команда.
- Какого чёрта мы разделились? – зло выругался Прут, невысокий крепыш с обветренным скуластым лицом.
Шип сурово взглянул на мечника.
- Приказы десятника не обсуждаются. Господина мага – тем более.
Вообще говоря, сложившаяся ситуация ему тоже не нравилась. Маг Тулий с двадцатью егерями ищет в Пустоши неизвестного чародея, а десяток Гарма шарится по окрестностям, пытаясь обнаружить Бродягу Тура. Хорошо хоть, что маг не поставил задачу схватить или уничтожить охотника. Тур – парень опытный и умелый. В открытом бою уложит любого и даже не запыхается. Поэтому не то что поймать – чтобы просто остановить и заставить обороняться, нужен десяток воинов с прикрытием из нескольких арбалетчиков.
Однако приказы на самом деле не обсуждаются.
Гарм задумал расширить территорию поиска, поэтому отправил пятерку Шипа в обход горы, а сам с оставшимися бойцами двинулся через лес. Определенная логика в этом присутствовала. Если одна из команд выйдет на след беглеца, её командиру надо всего лишь оповестить «руководство». Связь-камень имелся и у Шипа, и у Гарма. Достаточно сжать его в кулаке, и сигнал о том, что цель обнаружена, отправится к магу. Правда, если тревога ложная, за использованный артефакт по голове не погладят. Связь-камень – вещь дорогая, не так много их осталось у Тулия. Заряжать долго, а посылать за «свежими» времени уйдёт еще больше. Да и накладно к тому же – сторонние маги задарма не работают.
- Чтоб ему провалиться!
Шип снова не понял, по кому конкретно прошёлся Прут: по магу, десятнику или по беглецу... Выяснять не хотелось. Поскольку и самому уже надоела эта дурацкая беготня. Толку от неё почти никакого...
- Тихо, – Чак, стоявший поодаль, неожиданно поднял руку.
Бойцы, ни слова не говоря, быстро рассредоточились по поляне. Чутью «штатного» следопыта они доверяли. Чак ошибался редко.
Треснул сучок. Скатился по откосу невидимый камушек. Зашуршала листва.
Двадцать секунд напряженного ожидания закончились тем, что кусты колыхнулись и из них буквально вывалился человек, одетый в серое с желтым.
- Стоять! Не двигаться!
Неизвестный замер. Два направленных на него арбалета не давали ему шанса сбежать. А нож, зажатый в руке, лишь раззадоривал. Раздумывать «стрелять, не стрелять» Чак с Бутом теперь точно не станут.
- Девка, – выдохнул вдруг Прут.
Шип присмотрелся. Действительно, девка. Видимо, местная, ничуть не похожая на того, кого они сейчас ищут. Насчет обитателей Пустоши маг особых распоряжений не давал. Хотя и упоминал, что аборигены могут оказаться полезными. Так что задействовать артефакт пока ни к чему. Сперва надо разобраться, кто такая, откуда и что с ней делать. Впрочем, последнее как раз понятно. Воины должны иногда развлекаться.
- Оружие на землю! – рявкнул Шип.
Девица испуганно дёрнулась.
- Брось нож, я сказал!
Нож полетел в траву.
- Прут, Корень.
Ни тому, ни другому дополнительные указания не потребовались. Первый вложил меч в ножны и, плотоядно осклабившись, направился к девке. Второй его страховал.
Шип оглянулся на Чака. Тот покачал головой – всё чисто, поблизости никого.
Старший пятерки кивнул, и следопыт, верно истолковав безмолвный приказ, переключил внимание на скалы. Другой арбалетчик сместился к разрушенному строению и, укрывшись за обломком колонны, принялся наблюдать за кустами.
«Это правильно, – подумал Шип. – Лишняя бдительность не помешает. Надо будет отметить парня перед десятником...»
Додумать эту мысль он не успел. Вылетевшая из развалин стрела вошла ему точно в сердце...
Аватара пользователя
Владимир Тимофеев

 
Сообщения: 2125
Зарегистрирован: 08 окт 2014, 20:25
Откуда: Москва
Карма: 11341

След.

Вернуться в Мастерская

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 3