Люди и Флаги

[Голландец Шульц]

- Эта виктория подобна подвигам героев античного мира! – уже в который раз за день глаза репортера выразительно округлились от восторга, - трудно себе представить, как отряд, почти в три раза уступающий противнику по численности и в пять раз в огневой мощи, отважно бросается на врага и добивается победы! Хотя, - Портер задумчиво покосился на Дженнингса, - что-то подобное я уже слышал… Эл! Вроде бы ты рассказывал, как Джой Палмер с парой дюжин приятелей потопил в Патерскине чуть не батальон янки?
- Да ну, какой там батальон? – лениво отмахнулся Дженнингс, неохотно оставляя почти пустой стакан, - пару рот, вряд ли больше…
- А мне сдается, - Портер упер руки в боки и выразительно прищурил бровь, - что этот твой Палмер присвоил себе чужые лавры да еще и наврал с три короба!
- Старина Джой никогда не врет! – возмутился Дженнингс, - а если и преувеличит, так самую малость.
- И ты хочешь меня убедить, что в одном и том же ручье с абсолютно разными людьми произошли практически одинаковые события?
- Ну такой вот несчастливый для янки ручей…
- Прошу прощения, господа, что так бесцеремонно вторгаюсь в вашу беседу, - произнес Хэмптон демонстративно-подобострастным голосом, не сумев, впрочем, до конца скрыть нотки иронии, - но хотелось бы уточнить, чему будет посвящен весь оставшийся день: вашей дискуссии или нашему интервью?
- Ой, - смущенно сморгнул Портер, моментально перестраиваясь на рабочий тон:
- Очевидно, мистер Хэмптон, что люди в ваше время, по-видимому, были сделаны из стали,
Репортер скатал рапорт в трубку и с явной неохотой вернул Хэмптону.
- Не сочтите мои слова грубой лестью, но я восхищаюсь мужеством ваших бойцов и мудростью ваших командиров!
- В данном случае, - благосклонно кивнул Хэмптон, - моё мнение целиком и полностью совпадает с вашим. Я всегда гордился тем, что Роберт Э. Ли, Джеб Стюарт и Господь наш, в неизбывной милости своей, оказали мне высокую честь вести в бой именно этих людей. Я не хочу ни в коей мере умалить достоинство всех тех, кто в трудный час встал под знамена Конфедерации, но моя вера в моих людей и их вера в меня не раз помогали совершать чудеса на поле брани.
- Я могу предположить, что триумфальное возвращение первого эскадрона заставило замолчать даже самых отъявленных ворчунов? – Решив, что восторгов пока что достаточно, перешел на деловой тон Портер.
- И вновь вы правы, мой юный друг. Возвращение эскадрона капитана Уилкса носило все признаки триумфа и заставило бригадных ворчунов прикусить язык. Да что там ворчуны! – Хэмптон указал на галерею ростовых портретов на стене, - наш командующий - Джеб Стюарт, - слегка поморщился Хэмптон; вроде бы столько лет уже прошло, а отзвуки давней взаимной неприязни так и остались в душе, - узнав о настолько успешном рейде, и средствах, принесших победу, распорядился, чтобы обучение сабельному бою стало обязательным для всей кавалерии.
- Подобные распоряжения регулярно поступали из штаба и были не очень популярны в войсках. Если говорить по чести, - ехидно усмехнулся Хэмптон, - повсеместно сии умоизлияния исполнялись спустя рукава, и только в моей бригаде кавалеристы доводили кузнецов до молчаливых истерик требованиями немедля привести их оружие в надлежащий вид. Вы не поверите… не видел бы - сам бы не поверил, буквально в очереди выстраивались. Вот, полюбуйтесь.
Хэмптон взял с полки массивный, обитый багровым бархатом, альбом раскрыл примерно на середине и медленно зашуршал страницами.
- Вот как раз то, о чём я говорил!
Передней план старенького, местами потрескавшегося снимка навеки запечатлел вымученную улыбку кузнеца, занесшего молоток-ручник над саблей на наковальне. Правда, при детальном рассмотрении даггеротипа оставалось непонятным, собирается ли кузнец работать над саблей или же хочет сломать её к черту и швырнуть обломки в длиннющую вереницу солдат, тянущуюся от кузни до лагерных палаток.
Понаблюдав пару минуту за удивленно-одобрительным перешептыванием репортёров, генерал негромко, но требовательно откашлялся и продолжил рассказ:
- Желание овладеть новыми навыками походило на моровое поветрие: на учебные площадки рвались даже те, кто ранее увиливал от занятий под любым предлогом. В то время бригада отдыхала на зимних квартирах и временно не участвовала в масштабных боевых действиях. Не желая терять времени зря, мы внесли в тактику обучения новые приемы.
Обнаружив, что его бокал пуст, Хэмптон недоуменно покосился на Рэнсома и требовательно постучал пальцем по хрустальной грани. К молчаливому удивлению репортёров, вместо того, чтобы стремглав кинуться выполнять хозяйское распоряжение, Симмонс, так же безмолвно, ткнул пальцем себе в печень и отрицательно покачал головой. Генерал вздохнул с неподдельным огорчением и вернулся к воспоминаниям:
- Инициатором всех новшеств был наш Сэм. По одним ему видимым признакам он отобрал с полсотни бойцов и с утра до вечера гонял их по полю, словно строгий педагог нерадивых учеников в воскресной школе. Но, по правде говоря, выжимая людей до последней капли пота, он, не скупясь, одарял нас знаниями и сам изрядно уставал. Обученные Сэмом бойцы, - перевернув очередной лист альбома, Уэйд указал на даггеротип с командой людей в военной форме, горделиво демонстрирующих свои клинки, - пройдя начальное обучение, стали инструкторами и теперь уже сами несли науку по своим подразделениям.
- Получается, - вклинился в недолгую паузу Портер, - что личный состав вашей бригады сосредоточил все силы на овладении холодным оружием, забросив совершенствование навыков огневого боя и иных небесполезных приёмов военных действий?
- Ну что вы, мой юный друг, как можно? – укоризненно поцокал языком Хэмптон, аккуратно разминая очередную сигару. - Учебные стрельбы в бригаде проводились регулярно, единственно, что Сэм, показав до того неизвестные нам тактические приемы, лично в огневых учениях участия не принимал, благо изрядных стрелков в эскадронах всегда хватало. Так что итогами стрельб были довольны все: и стрелки, и инструкторы, и руководство бригады. Правда, Сэм, всегда оставался недоволен плотностью облаков порохового дыма, а также количеством и недостаточной скоростью производимых выстрелов, - генерал недоуменно выгнул брови, - тогда как никто вокруг не понимал, чем вызвано сие недовольство – бездымных порохов ведь не бывает…
- А етот Сэм, сам-то какой-нить ревОльвер носил? – неожиданно поинтересовался Дженнингс, - или только на саблюку полагался?
- Я не особо интересовался арсеналом первого сержанта, на момент его поступления на службу, - отстраненно произнес генерал, резко вынув из ящика резного стола потёртый ремингтон, - но…
Услышав непонятный шорох, Хэмптон удивленно покосился на звук и невольно прищурился от слепящего глаза света. Поставив ладонь козырьком, генерал углядел источник непонятного шума и одобрительно усмехнулся. Из темноты, сразу за ярко горящим газовым светильником, настороженно таращились ствол «Писмейкера» *(револьвер Кольта Single Action Army «Peacemaker») в руке Дженнингса и Портер, задвинутый приятелем за кресло. Доброжелательно кивнув репортеру, Уэйд назидательно погрозил ему пальцем и жестом предложил убрать оружие. Даггеротипщик чуть виновато улыбнулся, пожал плечами, практически одним движением спрятал револьвер и выдвинул Портера на первый план.

[Голландец Шульц]

Хэмптон благосклонно прикрыл глаза и протянул журналистам оружие, держа его на раскрытых ладонях.
- Я продолжаю прерванную мысль: после возвращения из рейда вместе с капитаном Уилксом, Сэм разжился таким же револьвером. Правда, и в выборе оружия он был неординарен.
- А чё так скупо-то, а? – требовательно проворчал Дженнингс, оценивающе щурясь не оружие в генеральских руках.
- Не могли бы вы поделиться подробностями сей неординарности, сэр, генерал, сэр, - умильно улыбнулся Портер, спеша перевести бубнёж товарища на общепринятую речь и выразительно ткнул друга локтем в бок. - И мы, и наши читатели были бы несказанно рады, э-э-э…
Подбирая подобающую формулировку, журналист замялся и просительно посмотрел на генерала, мол, вы ж всё и так понимаете, сэр…
- Как я уже говорил, - понимающе кивнул Хэмптон, - по непонятной мне причине Сэм постоянно был недоволен качеством нашего оружия, что холодного, что огнестрельного, причем к последнему претензий было больше. Хочу пояснить, что историю о револьвере Сэма я знаю со слов Рэнсома, поэтому передаю слово очевидцу.
- Масса Уэйд верно говорит, я всё видел и всё помню и все в точности перескажу, до последнего прям слова.
Симмонс отлепился от дверного косяка, вышел в центр кабинета и застыл в картинной позе. Постояв так пару минут, Рэнсом упер руки в боки и выжидательно уставился на Дженнингса. Уловив недоумение в ответном взгляде, негр требовательно ткнул в треногу даггеротипа, дождался, пока репортёр заберется под покрывало, и преобразился в монумент самому себе.
- Уилксовские эскадронцы трофеев тогда изрядно привезли, - продолжил рассказ Рэнсом, стоически выдержав магниевую вспышку и ехидное похохатывание генерала, - и все северянские ружья-пистоли прям на бригадный плац и побросали. Хвастуны, чёрт бы их побери.
Укоряя безалаберных победителей, рачительный слуга недовольно покачал головой.
- Пока вестовые за интендантами пулей туда, пока интенданты гурьбою сюда, - скрестив руки, Симмонс энергично ткнул пальцами в противоположные углы комнаты, - эскадронцы бдят, чтоб кто-нибудь ушлый трофеи не спёр. Ну и Сэм, соответственно там же – ходит, носком сапога пистоли небрежно так тычет, а сам губы кривит. Потом сел так казисто, - Рэнсом уселся на пол, скрестив ноги по-восточному, - прямо вот так на плац и плюхнулся, и давай револьверы разбирать – штук семь, а то и все десять разобрал! Тут не только я залюбопытствовал, а и все, кто рядом был: обступили Сэма, и давай себе таращиться.
Не вставая с пола, негр вытянул и без того длинную шею и, демонстративно хлопая выпученными глазами, повел головой по сторонам.
- Сэму, само собой, всё идее…ынде… феретно? Не, не так…
- Индифферентно? – осторожно подсказал Портер, неутомимо чиркая карандашом.
- Во-во! – обрадовался Симмонс, - как раз это слово - идеферетно ему, а коли по-простому – плевал он на всех любопытных - сидит, ствола от ревОльвертов по очередке в ладошках вертит да на глазок проверяет. Все, что раскрученные были – все перебрал, один восьмигранник* (ствол револьвера Remington 1858 восьмигранный) только и выбрал, в сторонку отложил – давай рамки с рукоятками вертеть. – Рэнсом неопределенно покрутил воздухе руками, - не меньше четверти часа он над ими колдовал и аж две нужных нашел! Потом стал над револьверными барабанами мудрить: и на просвет их посмотрит, и в каморы подует и по очереди в рамку вставит... – и всё бурчит чего-то не по-нашенски, но шибко недовольно. Наконец нашел нужный, вставил его в рамку и давай курок взводить. Барабан крутится, щелкает, а Сэм жмурится и видно, что, доволен, как тот ирландец, что пинту бурбона спёр. Наигравшись, сержант все разобранные пистоли собрал, как было, старый свой ревОльвер с кобуры вынул, на плац аккуратно положил и пошел себе куда-то со сборным ремингтоном в руке.
Симмонс вскочил с пола и зашагал по комнате вальяжной походкой морского волка.
- Все, само собой, за ним. Дошли до выгона, где, значит, палить учили, встали, ждём. Сэм барабан снарядил, напротив мишеней утвердился… у нас там вот такие вот ростовые доски стояли, в два, - Рэнсом потряс в воздухе двумя пальцами, подумал и присоединил к ним еще один, - нет, в три пальца толщиной, а поверх мундиры синие нарисованы. Вот Сэм напротив их встал и: бах! бах! бах! – по пуле в самую середку каждой и всадил. Доски на шкворнях держались, их от выстрелов боком поворотило и они, стало быть, на Сэма ребром смотрят. А ему опять инфе… ну то слово плевательное, что вы давеча говорили, - он опять курок взвёл и бабах три раза подряд! Две мишени пополам и брямс – на землю! А третья – стоит. Ну тут кто-то из зевак и хохотнул. Коротенько так, но хватило. Сэм, значит, высматривать весельчака не стал, недовольно плечиком так дернул и ногой со всей силы по настилу – хрясь!
Войдя в образ, Рэнсом закаменел лицом, с ледяным, не менее чем королевским недовольством повел плечом и оглушительно топнул по полу.
- Вот тут мишень-то и пополам, - растекся в довольной улыбке Симмонс, подбирая с пола упавшую от топота статуэтку, - хохотуну, стало быть, по загривку, Сэму, стало быть, аплодисменты.
- Весьма занимательная и поучительная история, - Портер отвесил рассказчику благодарный поклон, - обязательно изложу её в интервью…
- А хотите расскажу, как Сэм с Куртом-тележником и с другим Куртом, который кузнец, новый фургон мастерил? – загорелся пожилой негр.
- Благодарю, - осторожно отнекался Портер, - но как-нибудь в другой раз… Обобщая услышанное, - журналист заинтересованно повернулся к генералу, - я прихожу к выводу, что с Сэмом было трудно общаться не только из-за языкового барьера. Вот лично у меня, - Портер выразительно ткнул себя пальцем в грудь, - складывается впечатление, что я слушаю рассказ не о великом бойце, а о капризной барышне: это ему не нравится, то не устраивает… Боюсь, еще чуть-чуть и выяснится, что форму ему шили на заказ у самых модных портных, а суточный паек заказывали в ресторанах?
- Прошу прощения, что из-за моей косноязычности у вас сложилось превратное впечатление, - развел руками Хэмптон, не скрывая ироничной ухмылки. – На самом деле Сэм был абсолютно непритязателен и нетребователен ко всему, что не касалось служебных обязанностей. Форменную одежду носил какую дали, и хотя вокруг лагеря хватало дам, готовых оказать посильную помощь героям правого дела, ушивал её лично, питался из общего котла и тоже – без претензий… Разве что коня себе выбрал только в третьем по счету ремонтёрском загоне, ну так это понятно – какой уважающий себя наездник, без великой на то нужды, сядет на первого попавшегося одра?
- А что за коник у его под седлом ходил? – с любопытной практичностью поинтересовался Дженнингс, алчно облизывая губы в ожидании ответа, - квартерхорс, аппалуза, а то и вовсе - траугбред?

[Голландец Шульц]

- Скажете тоже – английская чистокровная! – небрежно отмахнулся Хэмптон, - я командовал стандартной армейской бригадой, а не племенным конезаводом. Сэм выбрал себе отличного скакуна, насколько элегантного, настолько же и надежного: бесподобное совмещение ума, резвости и прирожденного равновесия, помноженного на прекрасный характер…
Решив, что слушатели заинтригованы в достаточной степени, генерал указал на громадную, в треть стены, картину с всадником:
- Кентуккийский верховой, в просторечье сэдлбред, что может быть лучше? –Хэмптон подошел к картине и ласково погладил изображение скакуна, - обратите внимание, господа, - конь пять футов два дюйма в холке *(157 см). Сухая и лёгкая голова с сухими же щеками и длинным затылком. Недлинная, высоко поставленная шея… Красавец, просто красавец…
Скользнув по картине мечтательным взглядом, генерал вдруг замолчал и, не прекращая крутить меж пальцев еле тлеющую, почти погасшую сигару, какое-то время блуждал в воспоминаниях.
- Воспевая красоту сэдлбредов, не стоит забывать о их рабочих качествах, - вернувшись в реальный мир, генерал перешел на деловой тон, - полюбуйтесь, джентльмены, - полная грудь, крепкая спина с длинным крестцом, ровные ноги с крепкими непрямыми бабками – всё это говорит о том, насколько неприхотлив, вынослив и быстр этот, без сомнений, превосходнейший, представитель конских пород. Кстати говоря, конь Сэма был такого же гнедого окраса, как и изображенный на картине красавец.
- Кого выбрал-то: жеребца, кобылу? – продолжил допрос любопытный Дженнингс, не сводя глаз с коня на картине.
- Как всегда выбор был оптимальным, - генерал сел в кресло и сконцентрировался на раскуривании все же потухшей сигары, - Сэм выбрал маштака. *(кастрированный жеребец).
- Дельно, - одобрительно кивнул Дженнингс и аккуратно потормошил Портера, - ну чо, довольно про коников, или еще чо выспросить?
- Не, не, не, дальше я сам, - закончив очередную запись, журналист благодарно кивнул приятелю и вопросительно взглянул на генерала, - вы говорили, что Сэм научил вас новым приемам тактики, позвольте полюбопытствовать, каким?
- Их было немало, - генерал спрятал очередную улыбку за очередным облаком дыма, - но для начала первый сержант заставил нас вспомнить о традициях рыцарства…
- Традиции рыцарства? – недоуменно повторил Портер, - вспомнить? Но ведь прошедшая война и так велась со всей, приличествующей джентльменам, вежливостью.
- Я сейчас не о том, - Хэмптон отрицающе покачал сигарой, - Сэм научил нас пользоваться пиками.
- Чем-чем?
- Пиками, - терпеливо повторил генерал, - это такие длинные копья, древко которых оковано сталью примерно на фут, после наконечника…
- Простите, сэр, генерал, сэр, - продолжил недоверчиво недоумевать Портер, - вы хотите сказать, что наши кавалеристы носились с копьями, словно индейцы?
- Какие индейцы? – недоуменно насупил бровь генерал, - чероки из второй конно-стрелковой? Или оседжи из первого Крикского кавалерийского? Нет-нет, хотя засадная тактика, предложенная Сэмом, весьма походила на индейскую, наши краснокожие не имели к пикам никакого отношения. Первый сержант предложил сформировать и обучить штурмовые кавалерийские тройки, где…
- А с краснорожими Сэм всё же дружбу водил! – бесцеремонно и не совсем к месту перебил хозяина упрямый Рэнсом, - и не абы с кем, а с бесноватыми чероками из третьей роты! Вот как он имя их старшего ухореза угадал, так и сдружились.
- Ну да, было дело, - улыбнулся воспоминаниям генерал, и не подумав рассердиться на слугу.
- А не могли бы вы рассказать, как оно было, это дело? - заинтересованно затораторил Портер, пытаясь заглушить недовольное ворчание Дженнингса.
Не обращая никакого внимания на отчаянную жестикуляцию друга, Эл угрюмо плюхнулся в кресло и продолжил недовольный бубнёж, мол, какого дьявола тратить время на рассказы о конных пернатых, если, один черт, редактор строчки про краснорылых вычеркнет и ни цента сверх положенного не заплатит.
- Столь удивившая чероки встреча произошла дня через три-четыре после того как Сэм ходил в рейд с людьми Уилкса.
Генерал заговорщицки подмигнул Портеру и, призывая игнорировать бухтение приятеля, неопределенно махнул в сторону Дженнингса.
– Часов около пяти пополудни, я как раз тогда то ли за тренировкой наблюдал, то ли нагоняй кому устроить хотел, не помню, из разведки вернулся отряд… этого, как там его, - будучи не в силах припомнить имя, генерал вопросительно покосился на Рэнсома.
- Диким Конём его звали, - безучастно отозвался Симмонс, - навроде. Или безумным… Вот не припоминаю толком какой, но точно помню, что лошадью и помню, что дурной.
- Дикий Конь вполне подойдет, - успокоил его Портер, опасливо косясь на временно притихшего Дженнингса, - и что этот безумец, вернувшись из разведки? Преподнес пучок свеженьких скальпов?
- С чего бы? – непритворно удивился генерал, - к началу войны чероки считались самым цивилизованным народом из пяти цивилизованных племен Индейской территории. У них имелись своя письменность, своя газета, свои правительство и суд. Вернувшись в лагерь, командир отряда чероки, как и положено офицеру, произвел вполне толковый доклад на вполне приличном английском языке, а его воины вполне дисциплинированно ждали, пока их вождь освободится. Но тут, - генерал жизнерадостно хохотнул, - Сэм закончил очередной учебный поединок и увидел индейцев. Не понимаю, что необычного он в них разглядел…Обычные чероки в обычной боевой раскраске и более чем обычных серых мундирах, но наш первый сержант буквально распахнул рот от удивления, а потом подошел к ближнему из них, тычет в него пальцем и громко так: «Джемс» говорит, «Купер»! Да так отчетливо, что даже я, а мы футах в пяти от них стояли, разобрал. Потом он еще что-то лопотал по-своему, но о чём я, как всегда не понял.
Поглаживая окладистую бороду, Хэмптон удрученно выгнул бровь.
- Понятно, что свои того индейца то ли Громовой Водой, то ли Гремучей Змеей величали, а в бригадных списках крещеное имя значилось: как раз Джеймс и как раз Купер… Как Сэм, ни языка, ни людей не зная, с ходу угадал, до сих пор не пойму.
- Это, конечно, очень занимательный факт, но, как мы уже выяснили, индейцы к новшествам, внедренным Сэмом, отношения не имели, - Портер вынул из кармана жилета маленький перочинный нож и привычно подправил притупившийся грифель карандаша, - и теперь, если вы не против, сэр, было бы интересно узнать, зачем мастеру клинка понадобились древние копья.
- И в самом деле, - поддержал друга Дженнингс и презрительно поморщился, - что толку в байках о бестолковых краснокожих зазнайках, когда речь о белых джентльменах идёт?
- Ваш скепсис в данном случае неуместен, - в свою очередь недовольно дернул желваками Хэмптон. – Наши индейские сторонники сражались вполне достойно. Хотел бы напомнить, что первым генералом северян, убитым на войне, стал бригадный генерал Натаниэль Лайон, и погиб он от рук индейцев из второго Черокского конно-стрелкового полка десятого августа шестьдесят первого года на Кровавом Холме в битве при Уилсонс-Крик* (близ Спрингфильда, Миссури).

[Голландец Шульц]

Генерал выжидательно посмотрел на стушевавшегося Дженнингса, довольно кивнул и перевел лучащийся иронией взгляд на Портера:
- Ваше пренебрежение к достойному оружию, мой друг, так же неуместно, как и негодование вашего коллеги по отношению к индейцам. В умелых руках пика способна натворить немало бед. Кстати! – Хэмптон подошел к книжному шкафу и вынул потрепанный томик Сервантеса, - самолично попробовав работать с пикой, могу смело заявить, что мы несколько неверно трактуем внешний вид Дона Кихота. - Уэйд открыл страницу с изображением худющего, изнеможенного старика, - как по мне, так он был мужчиной выдающихся физических данных…
- И из чего вы сделали подобные выводы? – не удержался Портер.
- А вы попробуйте взгромоздиться на лошадь, - благожелательно улыбнулся оппоненту Хэмптон, - взять в руки почти трехфутовый шест, пустить коня в галоп по полю и на всём скаку поразить ростовую мишень. А если вдруг случится попасть, нужно еще умудриться остаться в седле. Ну так как, - Хэмптон вперился в журналиста азартным взглядом, - рискнете? Слово чести – прикажу оседлать самую послушную лошадь, а пику дам из собственной коллекции. Ну, решайтесь же!
- С вашего позволения как-нибудь в другой раз, - растерянно промямлил Портер, стараясь не пересечься глазами с разочарованными взглядами Симмонса и Дженнингса, - будьте благонадежны – я верю вам на слово… Но если пика настолько сложное в обращенье оружие, - справившись с ошеломлением, Портер споро взял инициативу в свои руки, - чем она смогла быть полезна нашим войскам?
- Как я уже говорил, - Хэмптон умело погасил искры разочарования в своих глазах, - Сэм предложил сформировать и обучить штурмовые кавалерийские тройки. Вроде бы простое, лежащее на поверхности решение, но ранее, почему-то не приходившее ни к кому в голову… Тактика боя проста – генерал подошел к грифельной доске и привычно начертил несколько, снабженных не до конца понятными черточками, кружков, - эскадрон делится на ряд групп из трех человек: на прорыв конного строя первым идет боец с пикой и выбивает противника из седла, следом за ним, справа – сзади, его страхует боец, вооруженный саблей и револьверами, третьим, слева - сзади, их обоих прикрывает стрелок с пятью-шестью револьверами и дробовиком. Поверьте на слово, джентльмены, - Хэмптон привычно взял с полки сатиновый платок и стер мел с рук, - действуя подобным образом, атакующий или походный строй противника пробивается на счет раз. Правда, имеются и недостатки, - криво усмехнулся генерал, - выдергивать пики из трупов после боя - то еще удовольствие… А чтобы я до конца не был голословным, предлагаю вспомнить бойню у Бэтл-Крик, где два эскадрона бригады Пирса Меннинга Батлера Янга при содействии эскадрона Уилкса из легиона Кобба в дребезги разнесли кавалеристов бригадного генерала Кастера, а следом стёрли в пыль два батальона четвертого Мичиганского полка. А ведь юнионисты, - Хэмптон патетично вздел палец в воздух, - превосходили наши силы минимум в три раза! Так же не лишним будет вспомнить о провале «грязевого марша» Эмброуза Бернсайда зимой шестьдесят второго. Если бы мои пикинеры не растрепали его кавалерию на марше, упёртый северянин имел все шансы скинуть дивизию Джорджа Пикетта с высот у Бэнкс-Форди. А так всё окончилось почти что тысячью могил на протяжении маршрута юнионистов, насмешливыми плакатами вирджинцев: «Бернсайд увяз в грязи!» и тотальной простудой бригад Хукера и Франклина, вдоволь наплававшихся в бурой январской жиже.
- Насколько я понимаю, и наших, и юнионистских офицеров военных училищах обучали по… - подбирая подходящее выражение, журналист скорчил уморительную гримасу, - несколько другой методе. А так как на поле боя решения принимает старший по званию, – Портер уважительно покосился на шитые звезды генеральских погон, - нужно было каким-то образом убедить офицеров, что их представления о войне несколько не соответствуют требованиям времени. Не скажу, что знаю многих военных, но большая часть из знакомых мне, на редкость самодовольные и упертые ба…- журналист осекся, - личности.
- Даже не собираюсь с вами спорить, - демонстрируя солидарность, Хэмптон потряс в воздухе сцепленными ладонями, - я сам практически уверен, что значительная часть побед нами одержана потому, что большинство генералитета и офицерского корпуса состояло из людей, до войны не имевших к армии никакого отношения. То есть, - добавляя весомости своим словам, генерал пристукнул по подлокотнику кресла, - армией руководили джентльмены, чьё сознание не было сковано клише устаревших уставов и положений о службе.
Генерал подошел к резному серванту и, демонстративно не смотря на Рэнсома, набухал полный бокал бренди. Услыхав сдержанно-негодующее покашливание за спиной, недовольно повел плечами и перелил большую часть содержимого в два пустых стакана.
- Угощайтесь, господа! – Хэмптон приглашающе кивнул журналистам, - пятнадцатилетний бренди, слеза богов…
С удивительным для его роста, веса и возраста проворством Уэйд проскользнул за спинами журналистов, плюхнулся в дальнее от Симмонса кресло и, улыбаясь, словно малолетний шалопай после удачной кражи бабушкиного варенья, смакующее пригубил бокал.
- Как вы правильно заметили, - генерал полюбовался на брильянтовую россыпь солнечных лучей, затейливо преломившихся в вязком янтаре бренди, - немалую часть своего времени Сэм уделял для обучения командиров эскадронов, ежедневно разъясняя им новые для них тактические приемы. Вы не поверите, джентльмены, - озорно улыбаясь, генерал отсалютовал журналистам бокалом, - свою науку Сэм преподносил офицерам, используя клубни бататов и кукурузные початки. Не знаю, кем он был в довоенной жизни, но театр военных действий из овощей выстраивал весьма убедительно.
- Вот святую истину говорите, масса Уэйд! – блеснул белозубой улыбкой Рэнсом и перекрестился на генерала, как на распятие. - Как сейчас помню, как Сэм первый раз приперся в вашу палатку и карманы-то и вывернул! А оттуда кукуруза да бататы на полстола – плюх! Ну тогда еще этот, как его, - негр сморщился требовательно потряс ладонью, - безумный ирландец, капитан О’Брайен, хотел Сэму в ухо дать, но споткнулся о его взгляд и как-то передумал… Ну вспомнили?!
- Да я и не забывал, - изумился генерал, - память не печень, пока не подводит.
- Во-о-о! – торжествующее прищурился Рэнсом и укоризненно покачал головой, - а я говорил – не нужно столько пить, масса Уэйд, курите пореже, масса Уэйд. Но разве кто-нибудь, когда-нибудь слушал бедного негра?..
Журналисты, явно опасаясь, что чрезмерно заботливый слуга, вдруг решит взять опеку и над ними, залпом опорожнили стаканы, но вовремя заметили сочувственно-презрительную усмешку Симмонса и воспряли духом: Портер расправил многострадальный блокнот, а Дженнингс выразительно покачал пустым стаканом.
- Вы пишите-пишите, масса Портер, - покровительственно (только что по плечу не похлопал) проворчал Рэнсом.
Выражая всем видом, что гости больше не выклянчат у него ни капли, хоть ты дерись, слуга щедро плеснул в стаканы и демонстративно спрятал графин с бренди.
- Тогда за компанию с О’Брайеном многие джентмуны гневом закипели, но масса Уэйд, - негр уважительно склонил голову перед командиром и другом, - везде хозяин, что на плантации, что в палатке - недовольно буркнул в полголоса и все примолкли. Сэм же, как будто не из-за него благородные господа вздыбились, берет звездочку от шеврона, пихает её в початок, и всяко показывает, что это, мол, командир. А чтоб доходчивей было, сначала в офицерОв пальцем тычет, потом на початок. Так всю палатку, тыча, и обошел, а как понял, что его поняли - давай разъяснять, где по его разумению начальник должен находиться, пока в бою солдатня саблями машет да из ружей палит. Нечего, мол, командиру вперед соваться, надо, мол, издаля командовать, а не под пули лоб подставлять, - Симмонс расплылся в довольной улыбке. – Ух! И недовольны этим белые джентльмены были, просто жуть как недовольны.

[HoKoNi]

http://forum.kontorovich.ru/viewtopic.php?f=6&t=448&p=8834#p8834

В комнате царила тьма, и только редкие всполохи сигарных затяжек позволяли предположить очертания человеческой фигуры, безмолвно застывшей в кресле.

Я ещё не так давно курил, в том числе доводилось покуривать и сигары. Сигарой затянуться практически не получается - слишком крепкая. Так только, чуть-чуть попыхиваешь. Сполохов при этом не бывает. Только в самом начале есть рдеющий огонёк, а затем и он скрывается за пеплом. В отличие от сигареты, пепел с сигары не стряхивают.
Предлагаю взамен выделенного: "изредка пробивающийся из-под пепла слабый огонёк сигарной затяжки позволял".

[Римма]

http://forum.kontorovich.ru/viewtopic.php?f=6&t=448#p8839

Хэмптон жестом подозвал Сэма к себе и как мог, что был бы рад его поединок с любым из бригадных фехтовальщиков.

Фраза непонятна. Такое ощущение, что пропущено одно или несколько слов.
Но эта маленькая шероховатость меркнет на фоне превосходного текста. Просто великолепно получается!

[Цоккер]

взять в руки почти трехфутовый шест

Три фута (чуть больше 90 сантиметров) - это меньше, чем советская кавалерийская шашка обр.1927 года. Для кавалерийской пики или рыцарского копья явно мало
Вот двенадцатифутовый шест - самое то (хотя можно и больше).

[Александр Ершов]

Скорее всего банальная опечатка. "Трехярдовый шест".

[Краском]

берет звездочку от шеврона, пихает её в початок

Не-а.
Это же КША, откуда там звёзды на шевронах съёмные?
С сержантского спарывать надо - а она просто из басона - распрямится и всё - считай, ленточка (да и большая)
А если со штаб-офицера - то у них, во-первых, не на шевронах, а на воротнике, а во-вторых - тоже, заразы, вышитые...
Надо чего-то другое в картоплю пихать. Ну, там, флажок на шпажке для канапе (были такие), к примеру.

И да... Бешеный Конь - он же вроде бы не чероки, а сиу? В смысле - оглала?
Или это другой жеребец?

[Голландец Шульц]

Бешеный Конь - он же вроде бы не чероки, а сиу? В смысле - оглала?

Это который "Crazy Horse" он же Тачунка Витко? Тот да, оглала-лакота. Но если честно, когда писал фрагмент, конкретно про него я и не вспомнил, потому как бешеных-неистовых-и всяких-прочих коне во всех индейских племенах была такая куча, дофига их, в общем было. А чумачучая лошадь хорошо ложилась в диалог. А про звездочку придумаем откуда стырить, надо будет - с ёлки сымем.