Люди и Флаги

Модераторы: ХРуст, Александр Ершов, ВинипегНави, HoKoNi

Re: Люди и Флаги

Сообщение Римма » 06 ноя 2015, 15:39

Голландец Шульц писал(а): ценный пациент в разгаре припадка набил здоровенную шишку

Предлагаю "высокопоставленный пациент" Ценный - это скорее к стулу относится. :)
Нет повести печальнее на свете,
Чем... нет, не про Ромео и Джульетту,
И даже не про спирт без закуси,
А сага про мышей и кактусы.
(В. Тимофеев)
Аватара пользователя
Римма

 
Сообщения: 1464
Зарегистрирован: 08 окт 2014, 20:25
Откуда: Тамбов
Карма: 2197

Re: Люди и Флаги

Сообщение Голландец Шульц » 13 ноя 2015, 12:42

Утром двадцать третьего июня 505-й полк, поддержанный огнем бронепоезда "Panzer Zug №6", выбил советские роты из Приекуле, но ненадолго: через пару часов артиллеристы 94-го артполка наделали дыр в броневагонах и заставили немецкий бронепоезд резво упылить за горизонт, а контратака двух батальонов 56-го стрелкового полка вышибла нацистов из городка.
Многочисленные атаки фашистов продолжались и двадцать четвертого, и двадцать пятого июля. Убедившись в бесплодности своих попыток овладеть городом, а так же, учитывая общую нерадостную картину на всех позициях группы «Север», командование вермахта сменило штурмовую тактику на осадную.
Легкие крейсера: «Корморан», «Михель» и «Кёльн», маневрируя на предельной дальности своих орудий, пытались обстреливать советские позиции и не получить ответную плюху от советских береговых батарей. Танцы на водной глади длились два дня, а двадцать пятого июня, крейсер «Корморан» схлопотал торпеду от советской подлодки М-71, переломился пополам и тут же утоп. Из экипажа не спасся никто.
Разъярившись от подобного нахальства, эсминец «Z-33»*(эскадренный миноносец типа «Нарвик») на пару с эсминцем «Дитер фон Рёдер» рванул покарать большевистских подводников, но был перехвачен эсминцем «Ленин». Чуть больше чем за час краснофлотцы умудрились утопить обоих немцев и остаться на плаву. Правда, больше половины экипажа погибла, а сам эсминец, избитый до полубессознательного состояния, почти потерял боеспособность.
Прекрасно понимая, что под огнём немецких крейсеров шанс дойти до стоянки практически равняется нулю, капитан-лейтенант Афанасьев отдал приказ идти на сближение с «Кёльном» и атаковать крейсер двумя оставшимися торпедами. «Ленин» поднял флаг: «Погибаю, но не сдаюсь» и пошел в последнюю атаку. До рубежа торпедной атаки корабль не добрался – нацистские стопятидесятимиллиметровки разворотили машинное отделение ниже ватерлинии и эсминец ушел на дно на ровном киле. Гордо. Прямо. Не сдаваясь.
Следующие три недели прошли в позиционных боях, весьма напоминая Первую Мировую. Временами немцы атаковали советские позиции, временами красноармейцы контратаковали немцев. Ни одна из сторон перевеса не имела. Вплоть до «черного четверга», когда прибалтийские коллаборационисты подняли мятеж и ударили в спину Красной Армии. Оборона Либавы продолжалась до двадцатого июля и закончилась только после прямого распоряжения Кузнецова о полной эвакуации. В ночь с двадцатого на двадцать первое июля корабли КБФ забрали последних защитников, и ушли в Ленинград.
Не лучшим образом обстояли дела и на других участках Западного фронта. Пока Модель*(генерал-полковник Вальтер Модель, командующий 9-й армией вермахта), заняв пост безвременно почившего Штрауса, пытался бесконечными атаками своих корпусов сокрушить фас 3-ей армии Кузнецова на подступах к Барановичам, Гудериан и Гот, согласовав усилия 2-й и 3-ей танковых групп, проломили советскую оборону на флангах с разгону раскатали катками траков тылы 204-й моторизованной дивизии полковника Пиррова и замкнули красные части в кольцо.
Гитлер ликовал: советские войска, благополучно избежав ловушки под Белостоком, угодили в окружение под Барановичами. Модель – толковый «кулинар» и он так вскипятит котёл, что от тридцати тысяч русских окруженцев останутся только косточки. А Гудериан и Гот тем временем возьмут Минск, а следом и Смоленск.
Расчеты врага оказались верны: 3-я армия пошла на прорыв, но к Мозырскому укрепрайону вышло всего чуть больше тысячи израненных, вымотанных в край, бойцов. Еще около пятисот красноармейцев и командиров сумели прорваться к Минску.
Позиции Минского укрепрайона обороняли 44-й стрелковый корпус Юшкевича и 2-й стрелковый корпус Ермакова. Нарком обороны СССР маршал Тимошенко приказал не сдавать Минск, даже если немцы сумеют вновь полностью окружить обороняющиеся войска, но ни боевого духа, ни сил сия директива не прибавила. Отдавать приказы в категоричной форме нарком еще мог, а оказать более или менее заметное влияние на ситуацию уже нет.
Заняв Барановичи, Модель, силами 47-го моторизованного корпуса вермахта, захватил Столбцы и Дзержинск и перекрыл подходы к Минску с юга. Ближе к вечеру четырнадцатого июля 20-я танковая дивизия из группы Гудериана ворвалась в Минск с северо-запада. Три дня в городе шли бои: стрелки Юшкевича и Ермакова бились не то что за каждый дом – за каждый подъезд. Ещё две дивизии 44-го стрелкового корпуса, ожидая подхода 2-го стрелкового корпуса, из последних сил удерживали позиции западнее Минска, но, оставшись практически без артиллерии, танки Гота остановить не смогли.
Восемнадцатого июля панцеры 3-ей танковой группы ворвались в Минск и тут нацисты в полной мере ощутили, что такое война вообще и уличные бои в частности. И что все предыдущие компании, включая пикник на обочине во Франции и пострелушки в Польше, не больше, чем аперитивчик из легкого белого вина на столе у записного, привыкшего жрать спирт литрами, алкаша.
По городским улицам танки двигались крайне медленно и только в сопровождении пехотного прикрытия: панцеры первого батальона, самонадеянно вырвались вперед - их обнаружили сожженными парой часов позже. А примерно треть экипажей болталась в петлях на уличных фонарях.
Командиры танков резко отучились от барской привычки разъезжать, высунувшись по пояс из люка, - из любого окошка любой руины могла вылететь пуля или бутылка с «молотовским» коктейлем. Опять же, из подворотни, а то и из раскуроченного подъезда, в любой момент мог высунуться хоботок сорокапятки и жахнуть в упор. Обычно красные артиллеристы всаживали два-три снаряда в бочину ближнего танка и шустренько, словно шестисоткилограммовая дура веса не имеет, укатывали свои пушчонки куда-то вглубь развалин.
Не в меру азартные пехотинцы, жаждавшие настигнуть артиллеристов и отомстить, как правило, натыкались на огонь пулеметов и снайперских пар. Впрочем, энтузиасты-преследователи закончились в первый же день. Теперь пехотинцы жались к танковой броне и крайне неохотно прочесывали развалины по ходу следования групп: помимо пуль, затаившихся в руинах красноармейцев, в любой момент их могли накрыть минометные залпы. Русские затащили минометы на чердаки домов и лупили по наступающим через дыры в кровле.
Пройдя квартал, сводная группа оставляла на перекрестке зачищенной территории взвод пехоты для создания опорного пункта. И не раз и не два случалось, что тишина в тылу взрывалась винтовочно-пулеметным перестуком, а эфир паническими воплями о помощи. Помощь приходила быстро, но толку от неё не было – каждый раз резервные группы находили только россыпи свежеотстрелянных гильз и трупы сослуживцев, но никогда нападавших. Красноармейцы действовали избирательно: то пропускали основную группу вперед, то, задыхаясь от миазмов, пробирались по лабиринтам канализационных ходов на зачищенную территорию, но итог был всегда одинаков – личный состав очередного блокпоста уничтожался поголовно, диверсанты растворялись в сумерках.
Такого яростного сопротивления, помноженного на полное пренебрежение к смерти, нацисты еще не встречали нигде – случаи, когда оружие убитых бойцов подбирали мальчишки, а то и девчонки, исчислялись даже не десятками – сотнями.
Но все же, враг был, силен, многочислен и опытен. Враг вдоволь нахлебался собственной крови и жаждал отмщения. После трехдневных уличных боев, устав терять людей и технику, Гудериан призвал на помощь Гота и Моделя и засыпал ОКВ и ОКЛ требованиями о помощи с воздуха.
Объединив усилия 1-го, 2-го и 4-го воздушных флотов, люфтваффе смогло добиться численного и качественного перевеса и, на какое-то время, задавив авиацию Западного фронта, добиться господства в воздухе. В четыре дня нацисты почти безостановочно ровняли Минск с землей, засыпая его ливнем бомб с воздуха и почти непрерывным потоком артиллерийских снарядов с земли. После нескольких дней бомбардировки сводные танково-пехотные группы продолжили зачистку города. На то, чтобы пройти не самый большой европейский город из конца в конец, оккупантам потребовалось еще три дня, после чего город пал. Его уже просто некому было оборонять.
И хотя Минск являлся столицей не самой маленькой в Европе республики, проводить парад завоеватели не стали. Мало того, ни Гудериан, ни Гот, ни Модель так и не рискнули проехать по улицам захваченного Минска в автомобиле с открытым верхом - поверженный, но не сломленный город пугал оккупантов. Да и зачем бестолку казенный бензин жечь? Один черт - дымящиеся и воняющие смертью руины не вдохновляют, а защиту от снайперской пули гестапо не гарантирует. Опять же – в танке как-то привычней и спокойней…
Не снижая темпа наступления, 2-я танковая группа Гудериана двумя клиньями форсировала Днепр севернее и южнее Могилёва, заняла Оршу и выдвинулась к Смоленску. Танкисты Гота разгромили части 220-й мотодивизии РККА и выбили из Велижа и Демидова стрелковые дивизии 25-го стрелкового корпуса.
Двадцать девятого июля 3-я танковая группа вермахта прогрызла брешь в обороне 20-й армии Курочкина и заняла Ярцево к северо-востоку от Смоленска. Шесть стрелковых дивизий 20-го корпуса РККА, попав в окружение в районе Могилёва, умудрились скоординировать действия с командованием авиации Западного фронта, пошли на прорыв и, подержанные эскадрами штурмовиков и бомбардировщиков, в дребезги раздолбали 7-ю танковую дивизию 39-го моторизованного корпуса и дожгли остатки 20-й танковой дивизии, некстати выползшей из Минска.
Голландец Шульц

 
Сообщения: 79
Зарегистрирован: 29 окт 2014, 09:20
Откуда: Братск Иркутская область
Карма: 616

Re: Люди и Флаги

Сообщение Цоккер » 13 ноя 2015, 13:48

Голландец Шульц писал(а):огнем бронепоезда "Panzer Zug №6",

Panzerzug (слитно)
Голландец Шульц писал(а):заставили немецкий бронепоезд резво упылить за горизонт

"Упылить" подходит не очень хорошо - при движении по рельсам пыльный шлейф обычно не образуется. Может быть, "укатить" или "убраться"?
Голландец Шульц писал(а):больше половины экипажа погибла

Либо "большая часть экипажа погибла", либо "больше половины экипажа погибло".
Голландец Шульц писал(а):нацистские стопятидесятимиллиметровки разворотили машинное отделение

Может быть, "пятнадцатисантиметровки"? У немцев было принято именовать калибры артиллерии в сантиметрах. С другой стороны, русскому читателю миллиметры привычнее.
Голландец Шульц писал(а):Да и зачем бестолку казенный бензин жечь?

без толку (раздельно)
Голландец Шульц писал(а):пошли на прорыв и, подержанные эскадрами штурмовиков и бомбардировщиков, в дребезги раздолбали 7-ю танковую дивизию

поддержанные
вдребезги (слитно)
Цоккер

 
Сообщения: 2370
Зарегистрирован: 19 окт 2014, 10:25
Откуда: Екатеринбург
Карма: 2153

Re: Люди и Флаги

Сообщение Голландец Шульц » 14 ноя 2015, 09:27

Всегда хладнокровный «папа Гот» с ужасом вычитал списки потерь и забросал ОКХ паническими шифрограммами. Гитлер, весьма подивившись такому афронту, распорядился подкрепления для 3-ей танковой выделить, фон Бока заменить на фон Клюге и, на всякий случай, слегка поистерил. Ну, так, чтобы форму не терять.
Элитная дивизия СС «Викинг» (Клейст у которого ОКВ отобрал танкистов, ругался последними словами, но ослушаться приказа фюрера не рискнул), рванула следом за отступающими красными и заняла Ельню. Казалось, еще чуть-чуть, еще один удар и Красная Армия разбежится под напором тевтонов. И вот надежды начали сбываться – советские войска побежали. Правда, совсем в другую сторону.
Воспользовавшись растянутостью немецких коммуникаций, 63-й стрелковый корпус Петровского, форсировав Днепр, занял Рогачёв и Жлобин и неостановимо попёр на Бобруйск. Следом за ним 232-я стрелковая дивизия 66-го корпуса тоже пошла в контрнаступление, смяла немцев из 31-й пехотной дивизии и заняла переправы через реки Березина и Птичь, а 67-й стрелковый корпус взломал оборону немецкого плацдарма в районе Старого Быхова.
Гитлер, запоздало посожалев о давешней пробной истерике (накаркал), закатил ОКВ скандал с поеданием ковровой дорожки. Внушение оказало должное воздействие на умы, и ОКВ в срочном порядке кинуло навстречу 21-й армии Кузнецова 43-й и 53-й армейские корпуса 2-й полевой армии. Затем, не дожидаясь пока Петровский и Жмаченко*(командир 67-го стрелкового корпуса) низведут красу и гордость вермахта до состояния драной ветоши, подкрепили подкрепления силами 12-го армейского корпуса и даже распечатали НЗ - отправили на фронт 52-ю пехотную дивизию из резерва Главного командования. Ценой невероятных усилий и столь же невероятного везения (гениальный стратег Петровский был убит шальной пулей) наступление советских войск немцы остановили.
Самоуверенно полагая, что советский Западный фронт разгромлен и на оказание серьёзного сопротивления не способен, армейцы из 12-го корпуса двенадцатого августа заняли Невель, чтобы уже тринадцатого поспешно сбежать из города под ударами 29-й резервной армии красных.
Выслушав безрадостный доклад, Гитлер подавился бравурной фразой о том, что группа армий «Центр» способна повести дальнейшее наступление на Москву силами только пехотных дивизий, запил икоту таблеткой от доктора Брандта и алчно уставился на ковровую дорожку. Осмотр успокоения не принес – какой-то гад (рейхсканцлер подозрительно покосился на лейб-медика) обил край дорожки металлической лентой. Фюрер окончательно рассвирепел и забрызгал слюной Браухича и Гальдера.
Маршалы стоически оттерли монокли и ордена от брызг, усилили Гудериана двумя армейскими и одним моторизованным корпусами и благословили «Быстроходного Хайнца» на наступление. Восемнадцатого августа сорок первого года 2-я танковая группа заняла Рославль. Одновременно с этим 2-я полевая армия добила остатки корпусов Перовского и двадцать третьего августа взяла Гомель.
Потеряв в боях за Жлобин и Гомель почти пятьдесят тысяч бойцов, сотню танков и почти четыреста орудий, 3-я армия не смогла закрыть образовавшуюся брешь, и двадцать восьмого августа оставила Мозырь.
Советское командование преобразовало остатки частей Центрального фронта в Брянский фронт, усилило потрепанные соединения танками и пехотой и отдало приказ контратаковать наступающих гитлеровцев.
Десятого сентября части Брянского фронта начали наступление на Кричев и Пропойск, чтобы к двадцать пятому числу установить фронт на линии Петровичи - Щорс. Успех операции означал бы крах правого фланга группы армий «Центр». Однако выполнить эту директиву Ставки части Брянского фронта не смогли.
Из-за недостаточной подготовленности армейского командования, допустившего множественные просчеты и ошибки и не сумевшего в должной мере развить неоднократно намечавшиеся тактические успехи, Красная Армия потеряла в бесплодных атаках последние полнокровные механизированные корпуса, прекратила попытки перехвата стратегической инициативы, и перешла в глухую оборону.
Двадцать третьего сентября 2-я танковая группа выдвинулась из Рославля: Гудериан стремился проломить левый фланг красных и выйти к Смоленску, и если Фортуна вновь одарит улыбкой, то и закрепиться на окраинах города. Намерения и мечты так и остались грёзами - капризная кокетка приветливо скалилась кому угодно, только не Хайнцу.
Около полудня «тигры» 17-й танковой дивизии вошли в Глинки и угодили в тщательно подготовленную артиллерийскую засаду. После первого же залпа вражеских пушек, танковая колонна привычно преобразовалась в цепь, и тут выяснилось, что весь поселок заминирован. От слова – «абсолютно». В суматошных попытках выбраться из-под обстрела и с минного поля, немцы потеряли полтора часа, тринадцать танков, шесть бронетранспортеров и с десяток машин обеспечения. Торопливая атака гренадер из 28-й пехотной успеха не имела, но зато достоверно доказала, что все окрестности, включая овраги, тоже усеяны минами.
Фон Арним* (генерал-лейтенант Ханс-Юрген фон Арним, командир 17-й ТД) прекрасно помнил, что за период с двадцать второго июня по семнадцатое июля дивизия уже потеряла трех командиров и, не желая рисковать, вывел танки из поселка и разослал мобильные группы разыскать обходные пути. Местность слева от Глинок оказалась непроходимой для техники, а мотоциклисты, посланные к Малаховке, в расположение так и не вернулись.
За трое суток марша, больше чем вдоволь насыщенного многочисленными пакостными сюрпризами, моторизированные дивизии 2-й танковой группы доползли до Кощино и уперлись в многокилометровые танковые рвы. Что находилось по другую сторону рвов, никто толком не знал, но все предполагали, что вряд ли русские там приготовили млеко-куры-яйка-шнапс. Наличие цветов и праздничных лент даже не обсуждалось.
Голландец Шульц

 
Сообщения: 79
Зарегистрирован: 29 окт 2014, 09:20
Откуда: Братск Иркутская область
Карма: 616

Re: Люди и Флаги

Сообщение Голландец Шульц » 14 ноя 2015, 09:28

Группенфюрер Пауль Хауссер* (командир 2-й танковой дивизии СС «Дас Райх»), выехал на командирскую рекогносцировку под Воронцами, угодил под обстрел и сгорел в танке вместе с оберштурмбанфюрером CC Отто Куммом*(командир полка СС «Дер Фюрер»). Новый комдив - бригадефюрер Вильгельм Биттрих, спалил в трех атаках почти батальон новеньких «троек»*(танки Panzerkampfwagen III) и приказал занять оборону. 3-я, 4-я и 10-я танковые дивизии с трудом доползли Демидово и дальше продвинуться не смогли.
Не лучшим образом обстояли дела и у Гота. 12-я и 19-я танковые дивизии 57-го корпуса, рванувшись из Витебска на оперативный простор, завязли под Стёжками. Пехотные дивизии 5-го армейского корпуса браво дошагали до поселка Козлы, а пехотинцы из 6-го армейского корпуса вместе с 14-й танковой дивизией героически преодолели еще семнадцать километров, выползли к окраинам поселка Красный после чего и те, и другие наглухо встали.
Все атаки, на всех направлениях предпринятые в последующие три дня, успеха не принесли, и уже даже Гимлер понимал, что пусть красные и потеряли надежду на перехват инициативы, но и план «Барбаросса» накрылся медным тазом. Точнее, какой-нибудь другой хозяйственной утварью, выполненной не из стратегически важного металла. Потому как еще два-три месяца такой войны и стратегические запасы Рейха иссякнут.
Гитлер психовал и бесновался, кидался в генералов оскорблениями и тяжелыми канделябрами, тыкал пальцем в успехи группы армий «Юг», но всё было бесполезно. Группа армий «Центр» ломала зубы в бесполезных попытках проломить советскую оборону под Смоленском, а группа армий «Север» раз за разом расшибала лоб об укрепрайоны под Псковом и о взятии Ленинграда уже и не мечтала.
На общеунылом фоне прелюдии к позиционной войне, наступление группы армий «Юг» смотрелось весьма внушительно. Да, по сути, таковым и являлось. А начиналось всё совсем неплохо.
Воодушевившись триумфальным броском 2-й Ударной группы Васина на Люблин и, желая расширить и закрепить успех, командующий Юго-Западным фронтом генерал-полковник Кирпонос, отдал распоряжение о соединении частей 6-й и 12-й армий под общим командованием генерал-майора Понеделина. Десятого июля сорок первого года объединенная армейская группа выдвинулась по маршруту, проложенному второй Ударной Васина, и даже успела крепко потрепать 11-ю армию генерал-полковника Шоберта, но тут, вроде бы давно и прочно стреноженный Клейст, взял Бердичев и ударил по неприкрытому правому флангу советских армий.
Почти одновременно, Роммель, назначенный Гитлером вместо Рундштедта, нанес отвлекающий удар в лоб 12-й армии РККА силами 6-й армии Рейхенау*(генерал-фельдмаршал Вальтер фон Рейхенау), сковал силы сводной армии Понеделина в оборонительных боях на рубеже Ново-Архангельск – Краснополка – Перегоновка, чем вынудил красных трое суток вести бои в условиях частичного окружения. К исходу четвертых суток ситуация начала понемногу выправляться: 17-й стрелковый корпус генерал-майора Галанина вытеснил части Рейхенау из Гайска и Ситковца, а 240-я моторизованная дивизия полковника Горбенко отбила Гайворон. Понеделин намеревался отдать приказ об общем переходе в наступление, но не успел: пятнадцатого июля командующий армией вместе со всем штабом погиб под бомбами 3-й эскадры 2-го воздушного флота люфтваффе и приказ просто не попал в части.
Воспользовавшись оперативной заминкой советских войск, 17-я армия генерала пехоты Карла-Генриха фон Штюльпнагеля обошла Умань с юга и, соединившись с частями Клейста, замкнула кольцо кружения. После недели тяжелейших боев, потеряв погибшими больше половины личного состава и израсходовав все боеприпасы, сводная армия РККА прекратила сопротивление. В плен попали больше ста тысяч красноармейцев и командиров. Путь на Киев был открыт.
Даже при таком раскладе не все еще было потеряно, но на передний план выступил человеческий фактор: внутренние разногласия в стане советского командования гарантированно угробили то, что еще можно было спасти.
Разделавшись с Уманским котлом, гитлеровцы продолжили наступление, но каких-либо значительных успехов добиться не смогли, и на протяжении месяца линия фронта удерживалась на линии Фастов - Белая Церковь. 24 августа 2-я танковая группа начала наступление в направлении Конотопа. Через два дня ей навстречу из Кременчуга выдвинулась 1-я танковая группа Клейста, нанесла отвлекающий удар направлением на Полтаву, но пробить оборону советских войск не смогла и развернула все силы на северо-восток.
Получив сведения, что танкисты Гудериана захватили два плацдарма на реке Десна и части 5-й армии Потапова оказались под угрозой окружения, главнокомандующий Юго-Западным фронтом Буденный, попросил у Ставки ГК разрешения на отвод войск. Но генерал-полковник Кирпонос заверил Сталина, что войска фронта вполне способны удерживать оборону и разрешения на отступление Буденному не дали. Седьмого сентября части 2-й танковой группы Гудериана вышли к Конотопу и Буденный, ссылаясь на решение Военного Совета Фронта, вновь запросил у Ставки разрешения на отвод войск из Киева. Ставка ГК приняла решение снять маршала Буденного с должности Главнокомандующего Юго-Западным фронтом и Киев не оставлять. Меньше чем через неделю после этого 3-я танковая дивизия 2-й танковой группы Гудериана вышла к Лохвице, но тринадцатого сентября Тимошенко - новый главнокомандующий Южным направлением, заверил Ставку, что Киев не сдаст.
Гудериан, Модель и Хубе *(генерал полковник, командир 16-й танковой дивизии) оптимизм красного главкома не разделяли и действовали строго вопреки тимошенковским планам.
Пятнадцатого сентября сорок первого года части 2-й танковой группы соединились под Лохвицей с 9-й танковой дивизией из 1-й танковой группы Клейста и замкнули в кольцо четыре советских армии вместе со всем управлением Юго-Западного фронта. Запоздалый приказ Ставки об отступлении поступил в войска крайне поздно - семнадцатого сентября. К этому времени советские части, понесшие большие потери в предыдущих боях и, как правило, оставшиеся без управления, под натиском врага действовали разрозненно и беспорядочно и, чаще всего, небольшими группами. Планомерный вывод войск не состоялся и девятнадцатого сентября последние подразделения Красной Армии оставили Киев.
Резонно полагая, что Советы, потеряв в Киевском котле почти полмиллиона солдат, обескровлены и сил не то, что для наступления – для толковой обороны не наскребут, ОКВ отправил 1-ю танковую группу Клейста на помощь фон Боку, буксующему на подступах к Смоленску.
Выслушав доклад Браухича, Гитлер опешено поскреб клочок усиков и недоуменно уставился на маршала. Главнокомандующий сухопутными силами перемигнулся с Гальдером и заверил рейхсканцлера, что хитрому лису Роммелю для покорения остатков Украины вполне достаточно трех армий, тем более, что «бродяга Эрвин»*(прозвище Роммеля в период ПМВ) в первый эшелон две румынские армии выпихнул. Узнав, что первым пунктом плана обозначен захват Одессы, фюрер согласился, что вороватые румыны - вполне подходящий противник для унтерменшей и жидов, пометил в блокноте: «1-го октября принять доклад о взятии Одессы» и сосредоточился на вопросах наступления на Москву.
В назначенный срок ожидаемый доклад не прозвучал. Гитлер ненавязчиво поинтересовался, в чем дело, получил расплывчатый ответ о временных трудностях и перенес срок принятия победной реляции на восьмое число.
Через неделю Гальдер и Браухич на два голоса расписывали ужасы Восточного фронта и возмущались нерасторопностью Гудериана, Гота и Клейста, а про Одессу даже не заикались. Гитлер сверил зарубку в памяти с записью в блокноте и вопросительно покосился на маршалов.
Браухич принялся неубедительно сокрушаться по поводу несознательности красноармейцев, до сих пор, доверяющих евреям, а Гальдер - убедительно возмущаться несознательностью румын, отсиживающихся за спинами героических солдат вермахта. Гитлер раздраженно скрипнул зубами и перенес победный доклад на тридцатое октября.
Через три недели всё повторилось: Одесса по-прежнему была красной, маршалы по-прежнему были бледными. Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы не вмешательство Евы Браун, очень вовремя повисшей на шее любимого фюрера, и доктора Брандта, всадившего рейхсканцлеру успокоительный укол. Гитлер отлепил от себя супругу и простучал кулаком по столу, что если к двадцатому ноября Одесса не будет немецкой, то настучат уже не по столу, а по печени. Маршалам. И не он – добрый фюрер, а злые мальчики из «Geheime Staatspolizei»*(гестапо). Как ответственный руководитель, Гитлер слово своё сдержал. Ну, почти.
Доклад двадцатого ноября закончился для вождя германской нации несварением желудка (слабый организм не смог переварить ворс дорожки, жестоко изгрызенной в ходе истерики), для фон Браухича - сотрясением мозга (немолодой маршал не сумел увернуться от тяжелой чернильницы), для Гальдера – легким испугом (опытный гимнаст вовремя нырнул под стол).
Хуже всех пришлось Шоберту*(генерал-полковник Ойген фон Шоберт, командующий 11-й армией вермахта). Во-первых, очередной, предпринятый девятнадцатого ноября, штурм завершился тотальным избиением 28-й пехотной дивизии, а во-вторых - золотой портсигар пропал. И Шоберт крепко подозревал, что в потере папенькиного подарка виновен не простреленный карман, а чертов Константинеску *(корпусный генерал Константин Константинеску-Клапс, командующий 4-й румынской армией).
Доклад рейхсканцлеру двадцать второго ноября начался на бравурной ноте – Гальдер красочно расписал, что благодаря согласованным действиям героев вермахта на некоторых участках фронта удалось потеснить красных на значительное расстояние – где на триста, а где и на все четыреста метров и даже, ценой неимоверных усилий, взять деревню Курицыно. И значит, падение Смоленска - вопрос нескольких дней. А что? Сотни дней тоже вполне попадают под определение «несколько»…
Гитлер хмуро покосился на шприц лейб-медика, попытался задать вопрос про Одессу, но передумал и спросил, как обстоят дела со взятием Крыма вообще и Севастополя в частности. Гальдер покосился на забинтованную голову Браухича и прикинул как сподручней сквозануть под стол. Потому что, судя по складывающейся обстановке, дело взятия Крыма - это такой вопрос, что там днями не отделаешься – на года считать придется.
Голландец Шульц

 
Сообщения: 79
Зарегистрирован: 29 окт 2014, 09:20
Откуда: Братск Иркутская область
Карма: 616

Re: Люди и Флаги

Сообщение Римма » 14 ноя 2015, 10:20

Сергей, замечательно! В некоторых местах, несмотря на то, что повествуется о драматических событиях, ухахатывалась в голос.
Изображение
Изображение
Нет повести печальнее на свете,
Чем... нет, не про Ромео и Джульетту,
И даже не про спирт без закуси,
А сага про мышей и кактусы.
(В. Тимофеев)
Аватара пользователя
Римма

 
Сообщения: 1464
Зарегистрирован: 08 окт 2014, 20:25
Откуда: Тамбов
Карма: 2197

Re: Люди и Флаги

Сообщение Цоккер » 14 ноя 2015, 10:45

Голландец Шульц писал(а):Около полудня «тигры» 17-й танковой дивизии вошли в Глинки и угодили в тщательно подготовленную артиллерийскую засаду. После первого же залпа вражеских пушек, танковая колонна привычно преобразовалась в цепь, и тут выяснилось, что весь поселок заминирован. От слова – «абсолютно». В суматошных попытках выбраться из-под обстрела и с минного поля, немцы потеряли полтора часа.

1. Село называется Глинка, в честь композитора М.И.Глинки.
2. Преобразование построения из походного в боевое - это развёртывание, а цепь - это построение пехоты. Танки развёртываются в линию. Но как можно развернуться в линию на улицах села, между домами?
Предлагаю вариант:
Около полудня первые «тигры» 17-й танковой дивизии вошли в посёлок Глинка и угодили в тщательно подготовленную артиллерийскую засаду. После первого же залпа вражеских пушек не успевшая втянуться в село танковая колонна привычно развернулась в боевой порядок, и тут выяснилось, что весь посёлок и подходы к нему заминированы. От слова – «абсолютно». В суматошных попытках выбраться из-под обстрела и с минного поля, немцы потеряли полтора часа.
Голландец Шульц писал(а):Торопливая атака гренадер из 28-й пехотной успеха не имела, но зато достоверно доказала, что все окрестности, включая овраги, тоже усеяны минами.

Смысловой повтор.
==============================================================================
Голландец Шульц писал(а):уже даже Гимлер понимал

Гиммлер.
Голландец Шульц писал(а):пусть красные и потеряли надежду на перехват инициативы
...
чем вынудил красных трое суток вести бои

Термин "красные" по отношению к РККА немцы не употребляли - их собственные знамёна тоже имели красный цвет. Гиммлер бы сказал "русские", или "Иваны", или "русские Иваны".
Голландец Шульц писал(а):замкнула кольцо кружения

окружения
Голландец Шульц писал(а):Гитлер опешено поскреб клочок усиков

опешенно (хотя глагол "опешить" в такой форме практически не употребляется)
Цоккер

 
Сообщения: 2370
Зарегистрирован: 19 окт 2014, 10:25
Откуда: Екатеринбург
Карма: 2153

Re: Люди и Флаги

Сообщение Голландец Шульц » 16 ноя 2015, 16:03

Сначала всё шло, как положено: пока перебравшийся из-под Пскова на Украину Манштейн, радуясь мягкому климату, отсутствию нудного фон Лееба и еще более нудных прибалтов, глушил молодое вино и неторопливо теснил 18-ю армию генерал-лейтенанта Смирнова, сотрудники абвера спешно проводили одну разведоперацию за другой. Спешка была не напрасной и к моменту, когда части 12-й армии Манштейна доползли до поселка Чаплинки* (поселок в Херсонской области в 26 км. до Перекопа) разведка вермахта располагала исчерпывающими данными о рубежах советской обороны. По крайней мере, им так казалось.
Десятого октября сорок первого года Манштейн устроил в Аскании-Нова*(уникальный природный заповедник) роскошнейшее сафари для господ офицеров и заурядную охоту для нижних чинов. Воскресный день прошел в атмосфере всеобщей радости и любви. К фельдмаршалу. А в понедельник, одиннадцатого числа, 46-я и 73-я дивизии, лениво ковыряясь в зубах и размышляя, уцелел ли кто-нибудь из красных после артподготовки (пушкари на пару с люфтваффе постарались на совесть) пошли в атаку на Турецкий вал.
Потеряв за четыре дня боев почти четверть личного состава дивизий, и израсходовав почти все боеприпасы (артиллеристы даже «неприкосновенный запас» расстреляли), Манштейн в последний раз полюбовался в бинокль на окраины Армянска и отвел избитые части к Чаплинке. Отдышаться, дождаться подкреплений, пополнить боезапас и выпить стакан вина, наконец. Спокойно. А не ломая зубы о фляжку из-за бесконечных залпов и разрывов. С вином всё получилось, как задумано, а вот с регулярным подвозом боеприпасов в необходимых объемах дело как-то не заладилось. Манштейн сменил вино на коньяк и, в который раз, матерно высказался о красных фанатиках вообще и о второй, не к ночи будь помянута, Ударной группе Васина, в частности.
К концу сентября сорок первого года 9-я армия вермахта частично восстановила свою честь и отбила Люблин у большевиков. Самого Васина – личного врага фюрера номер один - взять живым не удалось. Прикрывая с горсткой десантников отлет последних самолетов с ранеными, полковник погиб в бою на Люблинском аэродроме. Казалось бы, есть основания для радости, ан нет – свято место пусто не бывает, а вакантная должность личного врага Гитлера - тем более.
Генерал-майор Никитин собрал в единый кулак всех уцелевших и повел восьмитысячную солянку из кавалеристов, танкистов, десантников, зенитчиков и артиллеристов на прорыв. Но не к советским границам, как все думали, а вглубь Польши.
Пока охранные дивизии метались от Люблина до Ковеля и обратно, сводный кавкорпус вдруг объявился под Сандомиром, без остатка вырезал три батальона местного гарнизона, а заодно и практически весь личный состав 56-го и 23-го пехотных полков, готовых отбыть на Восточный фронт. Устранив всех, кто мог бы помешать веселью, казаки подчистую разграбили станционные склады (что русские не упёрли - местные растащили), а десантники и танкисты вдребезги разгромили узловую станцию. Не удовлетворясь поджогом станционных зданий и ангаров, красные вандалы изувечили железнодорожные пути на два десятка верст в каждую сторону и напрочь изнахратили все паровозы.
Через три дня после этого неугомонные красные дьяволы вдруг объявились в Старховице и, резонно рассуждая, что мертвой голове положено лежать в могиле, а не шастать живой среди живых, устроили ночь длинных ножей частям дивизии СС «Totenkopf»*(«Мертвая голова»).
Доклад чудом уцелевшего Георга Кеплера*(обергруппенфюрер СС, в последующем командир дивизии СС «Мертвая голова») заставил встать дыбом подразделения охранных дивизий и волосы на голове генерал-губернатора.
Список потерь выглядел удручающе: из 2-го и 6-го батальонов 5-го гренадерского полка СС «Туле» уцелели три человека - штурмман, впервые отметивший крестины в кабаке в компании двух сослуживцев, крестился на винный прилавок и божился, что отныне завязывает с пошлой трезвостью.
В парке артиллерийского полка целым остался только флагшток, на котором вместо флага болтался командир - штандартенфюрер Герман Присс. Личный состав подразделения был погребен под руинами казарм, а материальная часть либо не подлежала восстановлению, либо, как почти все тягачи, была выведена из расположения дивизии в неизвестном направлении.
Участь парка 1-го батальона 3-го танкового полка походила на планиду артиллеристов как братья-близнецы друг на друга. Только у танкистов вздернули не командира батальона, а начштаба, и не на флагштоке, а на задранном стволе искореженного танка. Все ли танки (пусть и раскуроченные в хлам) находятся на месте, не мог сказать и батальонный техник-инженер. Оберштурмфюрер добросовестно пытался прикинуть, к чему какие обломки относятся и, не сумев убедить даже сам себя, настрочил рапорт о переводе его в части дивизии, действующие на Восточном фронте.
Корпус Никитина искали все: абвер, гестапо, охранные части СС, жандармы и все остальные, кому не лень или кому приказали. Несмотря на то, что ни одни поиски не увенчались успехом, в постоянный штаб по розыску регулярно приходили очень неподтвержденные данные. Одни уверяли, что у Никитина семь тысяч бойцов и полсотни танков, другие клялись, что танков – восемьдесят, но все сходились во мнении, что минимум семьдесят процентов танкового парка – трофейные.
Пока вермахт разыскивал казаков на восточных, южных и даже северных направлениях, Никитин вновь сделал финт ушами и объявился на западе. В первых числах октября немецкие танки с красными звездами на бортах выломали ворота лагеря смерти Аушвиц*(Освенцим), передавив охрану, освободили сорок тысяч заключенных, и вновь исчезли, как их и не было. Многие освобожденные были пойманы вновь, многие погибли в скитаниях, но тысячи и тысячи остались живыми и на свободе, а сотни и сотни пополнили партизанские отряды Польши.
Еще неделю спустя красные казаки одновременно разгромили воинские эшелоны в Августове, Домброве, Зелена-Горе и до икоты напугали оберстлейтенента Николауса Глюка*(комендант Белостока) разгромив инженерные пакгаузы на окраине Белостока.
Вечером того же дня выгорели дотла интендантские склады в Пшемысле. И хотя ни казаков, ни танкистов, ни самого захудалого красноармейца в окрестностях не то, что города - округа, никто не видел, местный комендант счел, что четыреста верст от Белостока до Пшемышля бешеным красным не крюк, списал ЧП на происки неуловимого Никитина и с чистой совестью спихнул расследование инцидента на абвер.
Через три дня после этого эмиссарам Фитина (1-е управление НКГБ, внешняя разведка) удалось установить устойчивую связь между кочующим кавкорпусом и Москвой, и постоянный штаб по розыску Никитина чуть не сошел с ума, пытаясь высчитать, что будет проще и дешевле: разместить на бывшей польско-советской границе три полносоставных армии или попросту прекратить передвижение воинских эшелонов через Польшу и гнать составы на Восточный Фронт через Болгарию и Румынию.
Тем временем ОКВ единогласно пришло к мнению, что «план Барбаросса» приказал долго жить, и даже сумело убедить в этом фюрера, обойдясь минимальными потерями. И вообще, Кюхлер*(фельдмаршал Георг Карл Фридрих Вильгельм фон Кюхлер) сам виноват – расслабился в тылу и забыл, как команды нужно выполнять. Сказано: «падай!», значит, падай, а не стой ростовой мишенью для пепельниц.
Отказавшись от реанимации «Барбароссы», господа фельдмаршалы пришли к выводу, что нужно основательно подкорректировать план операции «Тайфун» и попытаться согласовать одновременное наступление на всех фронтах. Авось где-нибудь да выгорит.
Еще раз перечитав плод двухнедельной напряженнейшей работы фон Браухич удовлетворенно улыбнулся – кажется, ОКВ смогло учесть всё: и нудное брюзжание Гитлера о недопустимости навязывания Рейху позиционной войны, и озабоченное ворчание Канариса, прожужжавшего все уши угрозой появления американских дивизий на Восточном фронте. Мизерное количество американцев весомой угрозы замыслам ОКВ пока не представляли. Ну это ж только пока… К примеру, тот же Геринг хоть и плевался в адрес пилотов Конфедерации, мол, летать толком не умеют, а лезут везде, как взрослые и горят потом, как спички, но все же наличие американцев в драке за небо учитывал.
Голландец Шульц

 
Сообщения: 79
Зарегистрирован: 29 окт 2014, 09:20
Откуда: Братск Иркутская область
Карма: 616

Re: Люди и Флаги

Сообщение Голландец Шульц » 16 ноя 2015, 16:04

Канарис переживал не зря – второго ноября сорок первого года первые полки Экспедиционного корпуса КША высадились на пристанях Владивостока. Едва сойдя с шатких палуб на берег, солдатня принялась обшаривать окружающее пространство с дотошностью радаров, крутя головами на триста шестьдесят градусов. Американцы жаждали впечатлений и огребли их в полной мере.
Сначала «туристы» из КША поражались тому, насколько моден среди русских стиль «милитари»: и в порту, и на улицах города было полно мужчин а, главное - женщин, носивших, преимущественно, три вида одежды: ватник, бушлат или шинель. В чем заключаются различия фасонов, американцы поняли сходу. Ватник – кургузый, зеленый и неуклюжий на вид, бушлат тоже кургузый, но черного цвета, шинель - такое же длинное колючее пальто, что и у них. Только нашивки и шевроны другие.
Прошагав полгорода «вольным маршем» - колонной «по три», но не в ногу, американцы пришли к выводу, что и у них и у русских полно общих привычек - встречные военные, судя по обилию нашивок относящиеся к командному составу, завидев разномастно шагающую гурьбу американцев, длинно сплевывали на землю, словно коренные техасцы.
Добравшись до вокзала, колонна пехотинцев разбилась на массу компашек, и уже было приготовилась распечатать сухпайки, как прибежали военные в форме местного аналога ДНР*(Дирекции Национальной Разведки) и, вполне сносно ругаясь по-английски, сгуртовали толпу в однородную массу и отконвоировали куда-то на задворки. При виде местности огороженной столбами с колючей проволокой, отдельные паникующие личности принялись уныло пророчить, что это не что иное, как пересылка, из которой всех загонят в Сибирь. «Кассандрам», конечно, никто не верил, но все, на всякий случай, подобрались – кто знает, что у этих русских на уме? Оказалось, напрягались напрасно. За колючей оградой разместились весьма обширный палаточный городок, поляна, заставленная рядами столов и скамеек из грубо обструганных досок, да десяток непонятных цистерн на колесах, источающих волну ароматных запахов.
Пара умников из Стэнфорда*(университет КША) вмиг опознала непонятные емкости, как полевые кухни, а съедобные запахи квалифицировали, как «борсч». То же самое, что суп-пюре, только с капустой, мясом и вкусный. Угощение, и впрямь, оказалось на славу, вот только, несмотря на все ожидания гостей, водки русские скупердяи так и не дали.
На следующий день, после плотного завтрака, батальоны выстроили в колонны и вновь погнали куда-то. Оказалось – опять на вокзал, но только на военную, отгороженную от гражданской, половину. По пути солдаты обсуждали непривычную утреннюю трапезу – перловую кашу, густо напичканную говяжьей тушенкой, и приходили к выводу, что водку русские и впрямь ночью выпили сами, теперь страдают с похмелья и дружно всех ненавидят. Уж больно зверские взгляды были у разносчиц в солдатских гимнастерках, когда они видели, как завтракающая братия то тут, то там выкорчевывала из каши не приглянувшееся мясное волокно и бросала его на землю.
Очередное потрясение ожидало солдат на вокзале. Первый батальон выстроили на перроне и приказали грузиться в товарные вагоны. И рядовые, и офицеры настороженно разглядывали этажерки нар, видневшиеся в распахнутых створках, и лезть внутрь как-то не решались. Уж больно транспорт походил на тот, что в родной Техасчине и Аризонщине вёз коров на забой.
Очкарик из Престона, выполнявший роль переводчика, о чем-то пошептался с подозрительным типом, со скрещенными молотками на кокарде, повернулся к солдатскому строю и радостно продекламировал, тыча пальцем в вагоны: «Три тонны удобрения для вражеских полей — сорок человечков иль восемь лошадей». Потом принялся разъяснять, что это не что иное, как загадочная «теплушка», о которых они столько слышали во время плаванья, и что в вагоне можно перевозить или два взвода солдат или восемь лошадей, но так как гужевой силы у них нет, то…
Первый лейтенант Мелори что-то пробурчал своим подчиненным, оттолкнул оратора и первым забрался в вагон. Дождавшись, когда восьмой солдат из отделения вскарабкается в теплушку, лейтенант задвинул створку вагонной двери до половины, уселся на пол и заявил, что его подразделение в седле, а остальные пусть утрамбовываются в другие вагоны. И так никого и не впустил. А на возмущенные вопли комроты, что в вагоне должны ехать еще тридцать два человека, резонно отвечал, что на его пулеметчиков нагружено столько барахла, что не всякая лошадь вывезет. А если принимать во внимание, еще и скарб, ревностно оберегаемый капралом Тумберхолом, то его подчиненных можно смело приравнивать даже не к лошадям, а к слонам.
Перебранка продолжалась добрую четверть часа, потом пришел русский комендант поезда и, не прибегая к услугам переводчика, разъяснил мятежному лейтенанту правила общежития, тьфу ты, передвижения в железнодорожном транспорте НКПС СССР. Как ни странно, Мелори русского понял, да оно и трудно не понять, когда тебя возьмут за шкибок, поднимут одной лапищей на три фута от пола и проорут инструкции прямо в ухо.
Сам комроты применять в отношении Мелори какое-либо воздействие, страшнее крика, опасался: у первого лейтенанта папа сенатор, дядя в Конгрессе, мама вообще закадычная подружка жены президента. Пусть какой-нибудь, не дорожащий погонами и жалованием идиот, на Мелори взыскания накладывает. Или, как вот сейчас, русский. Если эти братья-славяне самого Гитлера до нервной икоты довели, то на коалицию из президентско-сенаторских жен им и подавно нас…чихать. Капитан полюбовался на притихшего Мелори и на второй взвод, оккупировавший теплушку, в очередной раз констатировал, что уровень личного общения задран русскими на недосягаемую для американцев высоту, и пошел пинками подгонять тормозов из третьей роты.
Спустя каких-то пару часов эшелон был готов к отправлению. Даже без потерь обошлись. Ну почти. Из личного состава отсутствовали только капрал Мартинелли и рядовой Дик «Кулак» Нэнкэрроу, а в подотчетной матчасти не досчитались браунинговской спарки. Ни по одному, ни по другому поводу комроты не переживал: пользуясь суетой и неразберихой, любвеобильный итальяшка поперся строить глазки какой-то русской с шикарными пшеничными косами и красной нашивкой «ТОФ» на черном бушлате. Как водится – отхватил то ли от девки, то ли от русской охраны. А его приятель-валлиец полез заступаться и отхватил тоже. После чего мрачные типы в синих фуражках с краповыми околышами утащили бузотеров на гауптвахту, а их начальник пообещал комроты, что отправит нарушителей порядка следующим эшелоном. С браунингами было чуть хуже: если пулеметы просто позабыли на «пересылке» - русские вернут и спасибо не попросят, а если же бравая пехота пропила спарку еще на корабле… Тогда придется изъять у ротного медика запас спирта и устроить ченч с русскими – им по ленд-лизу чего только не шлют…
До прифронтовой полосы эшелоны с частями Экспедиционного корпуса добирались больше недели. В конце концов, на станции «Duhovskay» всем объявили, что остановка конечная и до линии фронта придется двигать своим ходом.
Голландец Шульц

 
Сообщения: 79
Зарегистрирован: 29 окт 2014, 09:20
Откуда: Братск Иркутская область
Карма: 616

Re: Люди и Флаги

Сообщение Римма » 16 ноя 2015, 16:18

Это... как это.... А! Аффтор, жги! И побольше, побольше!
Сергей, отличные фрагменты! Как юморной первый, так и серьезный второй.
Нет повести печальнее на свете,
Чем... нет, не про Ромео и Джульетту,
И даже не про спирт без закуси,
А сага про мышей и кактусы.
(В. Тимофеев)
Аватара пользователя
Римма

 
Сообщения: 1464
Зарегистрирован: 08 окт 2014, 20:25
Откуда: Тамбов
Карма: 2197

Пред.След.

Вернуться в Мастерская

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 13

cron