Год Синей Лошади (новогодняя история)

[Владимир Тимофеев]

На лесной поляне стало неожиданно тихо. Зайцы и белки перестали галдеть, сурок замер, глядя на ель, лошадь Наталья бросила жевать удила, и только медведь что-то тихо шептал, точнее, считал секунды. Десять, девять… шесть, пять… три, два, один…
- Всё! Пора! – произнес Михайло Потапыч. – Эй, зайцы, ловите спички. А ты, Сурич, давай… командуй.
Сурок выступил вперед, прокашлялся. Поднял лапу.
- Приготовиться к салюту и построению по большому сбору! Форма одежды номер два!
Медведь удивленно покосился на друга и, прикрыв лапой пасть, тихонько спросил:
- Брат, ты чего, в мореманы решил податься?
- Да не, - отмахнулся сержант. – Просто я всю жизнь мечтал каким-нибудь линкором покомандовать.
- А-а, тогда понятно, - кивнул мишка. – Тогда продолжай.
- Расчетам салютных орудий по местам! Кормовой флаг пристопорить!
Сразу пять белок переместились с верхушки ели метра на три вниз.
- Сигнал два. Большой сбор.
Зайцы раскрыли коробки, вынули из каждого по спичке.
- Орудия зарядить! Гюйс поднять!
Одна из белок резво заскакала по еловым ветвям, подбираясь к вершине.
- Сигнал пять. Захождение!
Белка, забравшаяся на самую верхотуру, распушила хвост.
- Начать салют!!! – рявкнул сурок.
- Поехали!!! – заревел медведь.
- Иго-го-го-го!!! – заржала кобыла.
- Ур-р-а-а!!! – завопили белки и зайцы.
- Ф-р-р! П-ш-ш! Т-с-с! Вж-ж-их, вж-ж-их! – зашипели, взлетая, ракеты, захлопали хлопушки, зафырчали римские свечи, забухали петарды, заискрились бенгальские огни. Ночное небо расцвело яркими сполохами. Праздничный салют начался.

…Сурок был счастлив. Он первый раз в жизни праздновал Новый Год в такой шумной компании. Он вообще впервые встречал этот праздник, разбуженный посреди зимы неугомонными «родственниками». Так же, как и медведь, покинувший в конце декабря свою уютную берлогу. И нисколько о том не пожалевший: прерванный сон окупился сторицей - он встретил старого друга, с которым много чего пережил за годы армейской службы.
Счастливы были и зайцы с белками. Они никогда не видели салют так близко. А тут не только глазели на фейерверк, но сами же его и запускали. Не боясь при этом ни лисиц, ни волков, ни куниц, ни прочих лесных хищников – ведь их сейчас защищал сам дядя Миша, большой и сильный медведь, самый сильный зверь в этом лесу (если, конечно, ёжика не учитывать). А еще с ними был сурок, сержант Сурич, сослуживец Михайло Потапыча, немного странный, но, видимо, ничуть не слабее своего могучего друга и совсем не трусливый. К тому же вместе с сурком и медведем на праздник пришла белая лошадь, которую звали Наталья и которая в призрачном лунном свете казалась отчего-то бирюзово-синей. Сказочная, умопомрачительная красавица, почти Снегурочка, не побоявшаяся прийти в лес одна да еще с санями, благодаря чему и состоялся этот новогодний салют. Грандиозный, чудесный, радостный…
Ну а что же сама «виновница» торжества, белая, но ставшая неожиданно синей, лошадь Наталья? Задрав голову, она смотрела на разлетающиеся по небу огни, следила за падающими салютными звездами и… загадывала желания. Одно, другое, третье… пятое, десятое… двадцать пятое… Желаний было много, а она всё загадывала и загадывала, не в силах остановиться и, кажется, уже забыв, какие были в начале, а какие из них она повторяла во второй или третий раз. Но, в принципе, ей было всё равно, сбудутся те желания или нет. Ей был важен лишь путь, по которому можно идти. И сегодня, и завтра, и через месяц, и через год, и… всю оставшуюся жизнь. Ведь самое главное, как считала она – это придумать, создать мечту. Несбыточную, манящую. А потом просто стремиться к ней. Искать, идти, преодолевая преграды, находить, а потом вновь собираться в дорогу. К новой цели, еще более далекой и еще более яркой. Почти недостижимой. Но, как и всегда, главной. Единственной, ради которой стоит жить. Жить и быть счастливой. Почти как сейчас, возле новогодней ёлки. Здесь, в зимнем лесу. В окружении друзей. Медведя, сурка, зайцев, белок. Таких веселых, таких забавных и таких милых. «Но, может быть, это и есть настоящее… счастье?»

- Ну вот и всё, - вздохнул медведь, когда в небе потухли последние огоньки праздничного салюта.
- Дробь, - скомандовал сурок, опуская лапу.
- Ух, - выдохнули зайцы и белки, отходя от наваждения.
- Как жалко, - прошептала лошадь, закрывая глаза. – Жалко, что так мало.
После ее слов все замолчали, словно бы заново переживая случившееся.
В морозном воздухе был хорошо слышен отдаленный лай собак, видимо, напуганных столь мощной канонадой, долетевшей аж до деревни. Им вторил волчий вой, такой же дальний, на самом пределе слуха.
- У-у, волчары, - процедил сурок сквозь зубы. – А помнишь, Мих, как мы их в ноль восьмом по горам гоняли?
- Помню, - усмехнулся медведь. – Помню, как ты в командирской сумке весь бой просидел. Спал как… гы-гы-гы, как сурок.
- Да кто бы говорил, - не остался в долгу сержант. – Ты ж тогда сам без задних ног дрых. У комбата в «шишиге», под тентом. И жаловался потом, что в БМД тебя, видите ли, укачивает.
- Ну да, укачивает, - подтвердил Миха. – Зато я шары в бильярдной не грыз, как некоторые.
Сурок неожиданно смутился.
- Это я спросонья, - пояснил он специально для прислушивающихся к разговору зайцев.
- Ну-ну, скажи еще, что с орехами их перепутал, - расхохотался медведь.
- А сам-то, сам-то, - возмутился сурок. – Ты там сам три кия сломал, а потом и вообще стол перевернул, когда в контровой свояка в угол завазелинить пытался…
- Да ты чо? Я ж там чисто твой пападос отыгрывал, француза через всю поляну винтил...
Разгорающийся спор прервала Наталья:
- Э-э, мальчики-мальчики. А ну хватить ссориться, нам еще праздничный стол накрывать.

- А что, у нас еще и жратва намечается!? – сурок и медведь одновременно развернулись к саням.
- Фи. Скажете тоже. Жратва, - презрительно бросила лошадь, откидывая назад челку. – Не жратва, а хорошо сбалансированный продуктовый набор. Овощи, фрукты, а еще…
- Что!? Что!? Что еще, тетя Наталья!? - зайцы с белками моментально окружили кобылу, ловко оттеснив в сторону обоих отставников. Однако Наталья на поводу у рыжих и косых не пошла:
- А ну тихо!.. Два шага назад… марш!
Тон для приказа кобыла выбрала верный. Густой меццо-сопрано, сдобренный командными нотками и легкой толикой истеричности. Короче говоря, не подчиниться приказу, отданному таким тоном, было попросту невозможно.
Зайцы без лишних разговоров отступили на положенные два шага. Белки – на все четыре.
Даже сурок с медведем невольно попятились, повинуясь команде. Впрочем, далеко отойти они не успели, остановленные грозным окриком:
- Стоять!
- Стоим, - поежившись, ответил медведь.
- Куда это вы намылились, товарищи, хм, офицеры? – ехидно поинтересовалась Наталья. - Стол кто будет накрывать? Я что ли?
- Дык, мы и не отказываемся, - пробормотал сурок. – Чего делать-то?
- Значит, так, - принялась раздавать указания кобыла. – Там под сеном должна рогожка лежать. Нашли?
- Нашли.
- Вытаскивайте ее. Будет скатертью.
- Где?
- Где-где, в Караганде, - передразнила сурка Натали. – На снег ее бросьте.
- Понятно.
- Хорошо. Теперь ящики под рогожей ищите.
- В снегу!? – Миха с изумлением посмотрел на кобылу.
Та в ответ лишь тяжко вздохнула:
- Вот же дал бог помощничков… В санях! В санях ищите. Где раньше рогожа лежала.
- А-а-а. Ну так бы сразу и сказала, - покладисто отозвался медведь. – Ага, нашли. Есть ящики… А еще ведра какие-то… И баклажка.
- Так, баклажку пока отставьте. Ведра тоже, - скомандовала лошадь. – Остальное вскрывайте. Гулять так гулять.
- Там, случаем, не патроны? – ухмыльнулся Миха, поддевая когтем деревянную крышку.
Патронов внутри не оказалось – дощатая емкость была заполнена одной лишь морковкой.
- Зайцам, - прокомментировал находку сурок.
- Зайцам, зайцам, зайцам! – радостно завопили зайцы.
Михаил высыпал содержимое ящика на импровизированную скатерть, не забыв, правда, заныкать десяток-другой «корешков».
- А нам? – тут же пропищали белочки, с завистью глядя на длинноухих, дружно набросившихся на угощение.
- Вам в следующем, - прорычал медведь, вскрывая ящик с этикеткой «Арахис, кешью, фундук. Неочищенные. Ореховое ассорти. Тип Экстра».
Через пару секунд гора орехов смешалась на рогожке с морковью.
- Эх! Мядку бы сейчас похлябать! - мечтательно проговорил медведь, переходя к третьей коробке.
Увы, мёд там не обнаружился. Зато обнаружились мандарины. С виду красивые и сочные, обернутые вощеной бумагой каждый.
- Натаха! Откедова цитрус? – крикнул топтыгин, нанизывая на коготь один из плодов и поднося его к носу. – Хорошо пахнет… Его как? Тоже зайцам?
- Марокканские, - отозвалась кобыла. – Их надо…
- Зайцам! Зайцам! И белкам! – заорали косые и рыжие.
- … зайцам и белкам отдать. Пусть попробуют, - закончила лошадь.
- Ешки-матрешки, а до нас когда очередь дойдет? - буркнул сурок, на пару с медведем опорожняя на «самобранку» тару с мандаринами. – А то обожрутся кролики, бегать не смогут. Вот волкам да лисам раздолье.
- Мы не кролики, - ответили ему зайцы.
- И не братцы, - пропищали на всякий случай белки.
- Знаю, - махнул лапой сержант. – Давай, Мих, ломай следующий. Может, хоть там…
Отлетела в сторону фанерная крышка. Из «сундучка» пахнуло яблочным ароматом.
- Ишь ты. Антоновка, - произнес медведь, втягивая ноздрями воздух. – Душистая какая. Аккурат к Новому Году поспела.
- Сыпь ее в ведра, - приказала Наталья.
- В оба?
- В оба. И это… баклажку открой.
Сурок открутил пробку. Понюхал.
- Ну чо? Чо там? – засуетился медведь. - Не самогон, не?
- Не. Не самогон, - ответил Сурич. – Брага.
- Эх, - разочарованный Миха вздохнул и почесал когтем в затылке. – Жалко.
- У пчелки, - тут же отозвалась лошадь. – Кстати, как она там? Не замерзла?
- Кто? Пчелка? – не понял медведь, видимо, все еще «витая в облаках». То есть, переживая за недостаточную крепость напитка.
- Тьфу! – чертыхнулась кобыла. – От-т, мужики пошли… Я спрашиваю, бражка не замерзла?
- Нет. Не замерзла, - ответил ей сурок, пошатав баклагу. – Мороз не большой, так что… всё нормально.
- Хорошо. Тогда лейте ее туда же. В ведра.
Медведь подхватил пластиковую емкость и принялся по очереди заполнять брагой ведра с яблоками. Очень аккуратно, стараясь не пролить мимо ни капли «божественного нектара».
- Ну вот, почти сидр получился, - резюмировал он через минуту, бросая на сани опустевшую канистру. – Двадцать литров как с куста.
- Молодец, - похвалила мишку кобыла. – А теперь тащи сюда то, что поменьше.
- Эт можно, - усмехнулся медведь и спустя пару секунд одно из ведер оказалось прямо перед носом у лошади. Натали потрясла головой и с укоризной посмотрела на Миху:
- Ну?
- Чего ну?
- Ну и как я до него дотянусь по-твоему? У меня ж хомут на шее.
- А хрен его знает? - пожал плечами топтыгин. – Хотя, в принципе, можно на оглоблю подвесить.
- М-да, тяжелый случай, - кобыла опять покачала головой и вновь «одарила» суровым взглядом лопухнувшегося медведя. - Впрочем, ладно, не будем усугублять… Ставь его вон туда, на сугроб. Чтоб повыше было.
- Ага, понял, - кивнул косолапый, перемещая ведро с «мочеными» яблоками в указанное место. - Так нормально?
Натали подошла к сугробу, примерилась...
- Пойдет… А теперь бери второе ведро и неси его зайцам.
- Как зайцам? – изумился медведь.
– Как это неси? – одновременно с ним изумился сурок. - А мы?
- Это. Ведро. Для зайцев, - раздельно повторила кобыла. – Вам всё понятно?
- Понятно. Как не понять, - ответил за обоих сержант и, удрученно вздохнув, повернулся к потерявшему дар речи прапорщику. – Увы, Мих, желание дамы - закон. Так что… давай, бери этот компот и - к зайцам.
Медведь с каким-то осоловелым видом подошел к саням, осторожно, как некую драгоценность, поднял второе ведро и, держа его на вытянутых лапах, медленно, будто бы пребывая в сомнамбуле, двинулся в сторону «праздничного стола». Уже ни на что не надеясь…
Сурок, правда, попытался «спасти ситуацию». Когда, опередив приятеля и оглядев затаивших дыхание зайцев и белок, строго изрек:
- Значит, так. Пить разрешается только кроликам, - а потом добавил для верности. – Братцам-кроликам.
- А мы и есть кролики. Только белые, - тут же ответили зайцы.
- Братцы-кролики, - уточнили белки. – Они еще рыжими бывают.
Сурок обернулся к медведю и развел лапами:
- Прости, друг. Feci quod potui, faciant meliora potentes (я сделал все, что мог; пусть, кто может, сделает лучше).
Медведь отрешенно кивнул, поставил ведро на рогожку и… вышел, наконец, из ступора. Сплюнув и пробурчав себе под нос что-то вроде:
- Ладно. Фиг с ней, с брагой. Пущай от нее косые… косеют.

[HoKoNi]

Прекрасно! Поржал от души! Спасибо огромное!

[Владимир Тимофеев]

-

[HoKoNi]

Петарда, значит, взлетает, уходит в космос, несколько раз меняет направление, затем очень красиво взрывается, после чего в ночном небе где-то над Вашингтоном появляется светящаяся надпись «Здравствуйте! Я - ваш песец!»

Кобыла немного помолчала, видимо, решая, можно ли считать сказанное комплиментом, а затем подвела итог:
- Класс!.. Надо будет на следующий Новый Год деда попросить, чтобы он мне этот «Тополь» достал.

Про "Тополь" - убил, Володя! Что-то я в предыдущей версии этого не помню.

[Владимир Тимофеев]

-

[Владимир Тимофеев]

-

[HoKoNi]

Классный экшн! Толпа зайцев мочит льва!!!

[Владимир Тимофеев]

-

[Цоккер]

сметая серых как кегли, оставляя за собой широкую просеку

Союз "и" вместо запятой.

древесные кары на «палице»

Что такое "древесные кары"?

кто сзади и сбоку

кто пытался атаковать сзади и сбоку

налитых семенами колосьев

налитых зерном колосьев

знак с выбитым на нем буквами

с выбитыми

можно я на следующий Новый Год опять лошадкой побуду.

Знак вопроса вместо точки.

По лесной дороги катились сани

дороге

взметая копытами снег, оглашая окрестности заливистым ржанием

Союз "и" вместо запятой.

[HoKoNi]

Супер! замечательно освежил память!